Читать книгу: «Никто не узнает правду», страница 8

Глава 8. Никто не узнает правду

– Я не понимаю, – Банни Калахен близоруко всматривалась в экран, – вроде бы это и впрямь я. Но я не помню, ничего подобного.

– Мисс Калахен, – шериф старался быть деликатным, – вы проверялись у врача? Ну, насчет памяти.

– У врача? – старушка рассеянно уставилась на Блейка.

– Да. Насчет проблем с вашей памятью, мисс Калахен.

– Но у меня нет проблем. Это просто… Я… Да, иногда что-то вылетает из головы, но ведь такое происходит почти с каждым, шериф, разве нет? И потом… Вы же понимаете, что у меня на попечении ребенок? – она перешла на шепот, – Я не хочу, чтобы нас Люциусом разлучили, мистер Блейк.

Фрэнк Уилсон наблюдал допрос пожилой леди через стекло из соседней комнаты. Его об этом настоятельно попросил шериф. Бедная старушка, она испугается незнакомца. Уилсон глядел на добродушное лицо Банни и видел то, чего не видела ни одна живая душа в этом здании, да и во всем городе тоже. Печать зла. Что-то захватило эту даму. Сама ли она призвала темную сущность или стала случайной жертвой демонического подселения, но в ней определенно соприкоснулась с чем-то страшным.

– Мисс Калахен, Банни, – шериф взял женщину за руку, – я просто хочу помочь. Мы все хотим помочь.

– О, шериф, это очень мило. Тогда отпустите меня, пожалуйста. Я хочу уйти из этого места. Бедный Люциус остался под присмотром Джорджины Пристон, и она, наверняка накормит его всякой гадостью.

– Мисс Калахен, – в комнату бесцеремонно вломился Остин Кауфман, – вы должны пройти медицинское освидетельствование у доктора. Нам нужно убедиться, что вы здоровы и отдаете отчет в своих действиях.

Он помолчал пару секунд и добавил: Или НЕ здоровы.

Банни умоляюще посмотрела на шерифа.

– Банни, если ты и вправду… – Блейк пытался осторожно подобрать нужные слова, – Банни, вполне возможно, что тебе нужна помощь. Медицинская помощь. В любом случае, я обещаю, – шериф присел на корточки перед старушкой и крепко сжал ее руку в своих, – Я клянусь, мы позаботимся о Люциусе. Я и моя семья.

На глаза пожилой леди навернулись слезы.

– Он – все, что у меня есть, Мэтью. Этот мальчик, мой дом, мой сад. Если меня определят в психушку или в этот пансион для выживших из ума стариков, мне -конец.

– Вполне возможно, что над вами назначат опекуна. – вмешался в разговор Кауфман. – У вас есть родственники, мисс Калахен? Помимо прочего, нам необходимо взять анализ ДНК. Если он не совпадет с найденным под ногтями Аманды материалом, то вопросы по части убийства девушек отпадут сами собой.

– О, я вовсе не против. Берите, что хотите.

Банни бросила на агента полный ненависти взгляд. От наблюдавшего эту сцену Уилсона не укрылось, что в глазах старушки промелькнуло нечто зловещее. Ей бы не помешал хороший экзорцист, – подумал Фрэнк,– а что, если обратиться к местному пастору. Конечно, разрешение на экзорцизм нужно брать в Ватикане, но у нас тут экстренный случай. Впрочем, мне скорее всего не поверят. Да уж, агент ФБР, умоляющий изгнать из подозреваемой в убийстве демона – тот еще кадр. Если это попадет в интернет, стыда не оберешься. Но надо же что-то делать. В том что результаты ДНК образов, собранных с тела Аманды совпадут с ДНК Банни, Уилсон не сомневался.

Шериф Блейк сидел в одиночестве и смотрел в окно кабинета. Он бы очень хотел отмотать время на полгода назад. Чтобы Салли Ричардсон была жива, Элайджа Томпсон все также вздыхал о ней и тайком рисовал портреты, чтобы Аманда Харрисон продолжала вертеться на шесте в “Алых губках” под сальные взгляды Джимми Хоупа, а Банни Калахен неспешно ковырялась в своем саду. Когда все пошло не так? Мэтью Блейк не мог принять мысль о том, что благодушная Банни, которая за всю жизнь и мухи не обидела, могла жестоко расправиться с молодыми девушками. Неужели ей бы хватило на это сил? С эти вопросом шериф обратился к доктору Дьюику.

– Ну, если предположить, что жертвы не были готовы к нападению и находились в расслабленном состоянии, не чуя опасности, то существует определенный процент вероятности.

– Но ей семьдесят.

– Да, в таком возрасте все же довольно тяжело задушить молодую, здоровую девушку. Если бы я был престарелой дамой, планирующей убийство я бы выбрал отравление или хотя бы точный удар тяжелым предметом в висок.

Шериф с открытой неприязнью посмотрел на доктора, но тот ни чуточки не смутился.

– Удушение и впрямь требует серьезной физической силы, – продолжал рассуждать Дьюик. – Нужно несколько минут сжимать горло жертвы, находясь на пределе собственных сил. Быть может, у мисс Калахен был сообщник и он прятался в лесу?

Этот вариант казался вполне логичным. Кто-то, поняв, что старушка стала слаба умом, решил использовать ее в качестве приманки. И Салли, и Аманда вряд ли отказались бы помочь Банни, попроси их та о какой-нибудь услуге. Но кто этот ублюдок и почему она ничего о нем не сказала? Действительно не помнит? Или покрывает? Зачем?

Шериф записал все эти вопросы в блокноте. Разговор с Дьюиком оставил крайне неприятное ощущение. Казалось, доктор что-то скрывает. У нас нет оснований для того, чтобы установить за ним официальную слежку, но стоит сказать Джонни чтоб присматривал за этим типом.

Агент Уилсон стоял перед домом, в котором жила мисс Калахен. Не было никаких сомнений, что в нем поселилось зло. Фрэнк навел справки о старушке. Дама все время вела праведную и благочестивую жизнь. Именно такие люди являются самым лакомым кусочком для демонов. Ведь нет ничего проще, чем завладеть душой бродяги или путаны, но душа праведника – сладкий десерт для обитателей ада. В полицейских отчетах сказано, что недавно женщина стала опекуншей найденного в лесу ребенка. Того самого, за которого она так переживала на допросе. Агент Уилсон был уверен, что именно мальчик – источник зла. Фрэнк ждал. Из дома доносился голос Банни. Слова было невозможно разобрать, но по интонации казалось, что старушка плачет и просит о чем-то. Агент решил подойти поближе, в конце концов весь городок уже судачит о том, что престарелая мисс Калахен подозреваемая в этих жутких убийствах. Так что, нет ничего удивительного в том, что агент ФБР ошивается возле ее дома. Уилсон притаился возле окна, с улицы его защищала от глаз прохожих довольно высокая туя.

– Да, да… ты, наверное, прав, -слышался голос Банни. Пожилая леди говорила уже спокойным, хоть и не очень уверенным тоном, – Эти женщины. Они заслужили это. Столько грязи, а ведь им нет еще и тридцати. В наше время приличные девушки не позволяли себе подобное. Я думаю, ты прав. Теперь они чисты. Мы совершили причастие. Одели их как положено. Теперь они точно чисты. Их души. Мы помогли им. Они в лучшем месте. Вот только…

Краем глаза агент заметил, как штора в окне приоткрылась. Он поглядел наверх и увидел ЕГО. Мальчика семи лет с глазами дьявола.

Блэклейк гудел кошмарной сплетней. Не было ни одного уголка в городе, где бы ни обсуждали возможную причастность Банни Калахен к убийству девушек. Телефон Аннабель Стюард разрывался – все хотели знать подробности расследования. Приехавшие из разных штатов журналисты дежурили возле офиса шерифа. Полицейские были вынуждены выставить патруль возле дома старушки. Эмили Ричардсон прямо на рабочем месте спрашивали клиенты, как она относится к этой новой, шокирующей информации.

– Поверить не могу, что это наша Банни. – Рита Фейвор отпила вина и закинула ногу на ногу.

– Это просто смешно! – Френни Полсен налила себе водки и добавила каплю томатного сока. – Старуха или вовсе не причем или подлый Элайджа Томпсон втянул теряющую ум женщину в свою грязную игру.

– Ну… Теперь я уже вообще ни в чем не уверена.

– Сама по суди – могла ли семидесятилетняя пожилая дама задушить руками хоть кого-то крупнее кролика?

Рита пожала плечами.

– А эта Аманда? Она же танцовщица, висела на шесте. У них весьма сильные руки. Она наверняка дала бы Банни отпор. Это Томпсон. Это чертов Томпсон. Говорю тебе: он просил несчастную Банни привести жертву к нему в лес, отправлял старушку восвояси, а сам жестоко разделывался с девушками. Многие маньяки используют приманки. Некоторые даже не гнушаются заманивать девиц с помощью матерей и жен.

– Боже правый! Ты видела заголовок “Бансинг Ньюс”?

Рита повернула к Френни планшет, на экране которого огромными буквами красовалась надпись “Кровавая Банни. Семидесятилетняя женщина ловко расправляется с проститутками”

– Бедная Эмили Ричардсон!

Тем временем поминаемая сплетницами Эмили Ричардсон курила на заднем дворе своего дома, глядя как поздний февральский снег медленно падает на голые ветви деревьев. Верила ли она, что милейшая Банни Калахен задушила ее единственную дочь? Эмили вдруг осознала, что ей наплевать. Совершенно наплевать на то, кто же это был – Банни, Элайджа, Джимми Хоуп или псих, колесящий по стране в поисках молодых девиц. Это открытие неприятно поразило женщину. Поразило и… обрадовало. Да. Эмили могла абсолютно точно сказать, что с этим равнодушием пришло и спокойствие. Конечно, всему виной ложь Салли. Подобное, должно быть испытывают вдовы, которые страдали по мужьям, но в какой-то момент узнали, что те им безбожно изменяли или имели вторую семью. Сперва – горечь, обида, непонимание. А после – принятие. Все к лучшему. В контексте убийства юной девушки эта фраза звучит ужасно, но Эмили не хотела врать себе.

Она вернулась в дом, достала из-под кровати парочку огромных чемоданов. Они не видели света уже лет пятнадцать. После рождения Салли и смерти мужа миссис Ричардсон было не до путешествий. Но теперь все по-другому. Эмили больше ничто не держит в Блэклейке. Время перемен. Она уверенно стерла с чемоданов пыль и стала складывать в них самые любимые вещи.

– Я думаю, мальчики просто очень похожи, – спокойным тоном сказал шериф, когда взволнованная Изабель Макговен показала ему фото ребенка, найденного в восемьдесят шестом в Уайтривере.

– Они не похожи, – настаивала девушка, – взгляните внимательней, это же один и тот же человек.

– В таком возрасте многие дети похожи друг на друга.

– Позвольте мне, – агент Уилсон взял телефон Изабель и уставился на фото.

Безусловно, девушка права. Это один и тот же ребенок, точнее демон в теле ребенка. Но как объяснить это шерифу и коллегам?

– А как вы узнали об этой истории из Уайтривера, мисс Макговен?

Изабель замялась.

– Я.. Это прозвучит дико и, наверное даже смешно, и вы все равно мне не поверите, но я видела Салли Ричардсон. – Девушка на секунду умолкла под тяжелыми взглядами полицейских. – После смерти. Ее дух, если хотите.

Шериф посмотрел на Изабель с усмешкой, а вот Уилсон сохранял полную серьезность.

– Как это было? Расскажите подробнее.

– Ну… Сперва мы с Риной и Самантой вызывали дух Салли у Саманты дома. Но у нас ничего не вышло. Но когда я возвращалась к себе, прямо на дороге передо мной возникла Салли. И… Это было ужасно. Она была мертвая и изо рта у нее сыпались эти штуки, которые кладут в церкви во время причастия.

– Гостии, – подсказал Фрэнк.

– Да, гостии. Потом Салли исчезла и с тех пор, я не могу ни о чем другом думать. Я рассказала эту историю на форуме для тех, кто видит призраков и какая-то дама, или может это был парень. В общем, кто-то из пользователей поделился в комментариях уайтриверской историей.

– Понятно, – агент Уилсон сказал это таким тоном, словно прослушал не бредовый рассказ девочки-подростка о потусторонних сущностях, а ценные показания важного свидетеля по делу. Так подумал про себя шериф и очень удивился.

После разговора с полицией у Изабель не было сомнений, что ей ни на йоту не поверили. Разве что этот агент ФБР выглядел заинтересованным, но и тот скорее всего решил, что она сочиняет. Однако юная мисс Макговен решила не сдаваться. Ведь если дух Салли избрал именно ее для свершения справедливости, то она доведет это дело до конца. Изабель поняла – ей нужно во что бы то ни стало раздобыть неопровержимые доказательства, что усыновленный Банни Калахен Люциус – дитя тьмы. Нужно видео. Да, непременно нужно видео.

Девушка стояла под окнами старушкиного дома, где накануне ошивался агент Уилсон и размышляла о дальнейших действиях. Но что именно нужно заснять? Как у мальчишки чернеют глаза, он поднимается в воздух и выкрикивает проклятия на латыни? Вряд ли это произойдет прямо сейчас. И потом, что, если подобные ему существа не отражаются в зеркалах и не доступны для фото и видеосъемки? Что, если даже ей удастся записать что-то сверхъестественное, но при воспроизведении будут лишь серые полосы, как в старых телевизорах?

– О, дорогая, что это ты здесь мерзнешь? – Банни внезапно вышла из дома и обращалась прямо к Изабель. От неожиданности девушка даже уронила телефон в снег. – Заходи-ка и попей с нами чаю. Я как раз заварила чай из моих трав. Я лично выращиваю их в своем саду. Мята, мелисса, ромашка, чабрец.

– Я… Меня ждут родители. Извините, мисс Калахен, мне пора идти.

– Ну, что ты. Я позвоню твоим родителям и скажу, что ты пьешь у меня чай. – Банни печально замолчала. – Я понимаю. Да. Сейчас обо мне говорят всякое. Даже будто бы это я убила тех девушек, но разве я похожа на убийцу. О, это так несправедливо!

Мисс Калахен тихо заплакала. Изабель было искренне жаль старушку. Она не виновата. Это все чертов ребенок. – Ладно, – решила про себя Изи, – возможно именно я, простая школьница из Блэклейка должна победить это дьявольское дитя.

– Хорошо, мисс Калахен, – вежливо ответила она, – я с удовольствием выпью с вами чаю.

– О, это так мило с твоей стороны!

Дома у Банни не было ничего необычного. Обыкновенная старушечья нора с пыльно-розовыми шторами и зашкаливающим количеством золоченых рамочек на стенах.

– Это я в семьдесят третьем. – мисс Калахен заметила, что Изабель рассматривает фото, на котором молодая женщина в бледно-голубом платье держит в руках какой-то кубок. – Сейчас в это сложно поверить, но в молодости я участвовала в соревнованиях по горному сплаву. И как видишь, даже брала кое-какие награды.

– Вы были очень красивы!

– А это Хэллоуин в восемьдесят девятом. Тогда был жутко популярен этот фильм… как его там?

– Кошмар на улице вязов, – подсказала Изи.

– Да, да. И все дети одевались в костюм Фредди Крюгера. – Чай, должно быть, уже заварился.

Хозяйка с гостьей прошли в гостиную, где дымился чайник, а на блюдечке было аккуратно разложено миндальное печенье и ванильный бисквит. Банни заботливо налила ароматную жидкость Изабель чашку.

– Пахнет очень вкусно, – девушка собиралась было отпить, но внезапно раздался звон разбивающегося стекла. А в следующий момент перед ней возникла фигура агента Уилсона. Он выбил из рук мисс Макговен чашку и наставил пистолет на старушку.

– Барбара Джейн Калахен! Вы арестованы за убийство Салли Ричардсон и Аманды Харисон. Вы имеете право хранить молчание, все что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Позже, укрытая одеялом Изабель наблюдала из машины приехавших за ней родителей как полиция увозит старушку. Они обходились с мисс Калахен куда мягче, чем это обычно бывает с настоящими преступниками. Но ведь Банни и не была преступницей. Изабель знала, что истинное зло – мальчик.

Того же мнения придерживался и агент Уилсон. Он, Кауфман, шериф, Джонни Вивер и еще несколько полицейских обшарили весь дом, добровольцы прочесывали лес. Ребенка не было нигде. Фрэнк был уверен, что его не найдут. По крайней мере не в этом городе и не в это время. Но он конечно же вернется. По Блэклейку будут ходить жуткие слухи, что обезумевшая старушка убила его, как и тех девушек, что скелет Люциуса наверняка зарыт у нее под домом. Кстати, о доме. Он станет местной старшилкой. Заброшкой с заколоченными окнами и надписями “Убийца” на стенах. Никто и никогда не узнает правды. Правды про демона в теле мальчика, так некстати попавшегося сердобольной даме.

В то самое время, когда Банни Калахен увозили на освидетельствование психиатрической комиссии в Бансинг, а ФБР и полиция готовили свои отчеты за полторы тысячи миль от Блэклейка в крошечном местечке Грин Велли вдова фермера Летиция Сазерленд обнаружила в лесу ребенка. Маленького мальчика лет семи со светлыми глазами и веснушками на щеках.