Читать книгу: «Проклятие для ведьмы 2: Дочь ведьмы», страница 3
– Не заговаривай мне зубы, девка! Это и есть по-особенному. С особенным мужчиной, ведь ты так говорила? – осклабившись спросил он.
На этом его терпение лопнуло, и Эрч сильно дернул ее к себе. Но перед этим, пытаясь быть поласковее в его понимании, главарь немного ослабил хватку, и Руни в последний момент смогла выдернуть руку. Тут же она ощетинилась ножом и напала на него, приставив лезвие к горлу. Сердце девушки гулко колотилось, кажется у самого горла, но она старалась не показывать своего страха.
– Сейчас на нас не смотрят. Мы пойдем дальше в лес, – сказала она тихо, перемещаясь к нему за спину. – И ты будешь вести себя хорошо.
– А если нет? – спросил он. – Убьешь меня?
– Давай проверим, – предложила Руни, надавливая на острие.
– Я понял, – сказал он, моргнув. – Но куда же ты отправишься? Там нет ничего.
– А теперь ты не заговаривай мне зубы, Эрч. Тебя это не касается.
Они двинулись, постепенно скрываясь в чаще леса. Но чем дальше шли, тем сильнее росло беспокойство Руни. Главарь задерживал ее, от него следовало избавиться, чтобы убежать и спрятаться, как следует. Однако вопреки заверениям, решительность девушки отнюдь не заходила так далеко, чтобы зарезать человека, пусть и такого негодяя, как Эрч.
– Мои ребята скоро захотят узнать, куда мы направились, милашка. И что-то подсказывает мне, что догонят они нас очень быстро. И что ты будешь делать тогда? Кажется твой план оказался ненадежен.
– Заткнись! Лучше подумай, что не бывать тебе главарем, после того как девушка заставила тебя подчиняться. Дважды!
– Гадина! – выдавил, задетый за живое, Эрч.
– Молчи, если хочешь жить, – пригрозила ему Руни, и они продолжили свое медленное продвижение.
Лихорадочно думая, что же ей делать, Руни пришла к решению. Это было опасно и глупо, но иначе девушка не могла поступить. Она понимала, что лучшим выбором могла стать только смерть бандита. Он несомненно заслужил ее. Руни вспоминала грязные тряпки, бывшие некогда женской одеждой и думала о своем шансе на спасение. Все кричало о том, чтобы прикончить главаря. Но она не могла.
– Остановись, – сказала она. – Стой на месте и не двигайся пока я не скажу. Дернешься, и я проткну тебе почку, понял?
Эрч остановился. Девушка медленно убрала нож от его шеи и присела за массивной корягой, вполне годящейся на роль дубины. Она не сводила глаз со своего пленника и все же не смогла среагировать достаточно быстро, когда он развернулся, обрушив кулаки ей на голову.
От ударов Руни почти отключилась. Ее тело оказалось безвольным и обездвиженным, все виделось как в тумане.
– Тварь! – произнес Эрч с ненавистью и пнул беззащитную девушку ногой в живот. – Думала обхитрить меня.
Он плюнул смачным плевком на нее и принялся взваливать Руни на плечи. Боль от удара затопила сознание девушки. Какое-то время она боролась просто за возможность сделать вдох.
Довольно быстро Эрч принес ее назад в лагерь и бросил на землю рядом со своим лежаком.
– Наворковались, голубки? – спросил бородач, что спорил с ним раньше.
– Еще нет! – заносчиво ответил главарь. Он не мог допустить, чтобы добыча ушла у него из-под носа. – Она все еще моя. Когда наиграюсь, отдам – таков был уговор.
– А отделал ты ее знатно!
– По всему видать – она осталась довольна! – сказал кто-то из толпы подошедших поближе разбойников и все мерзко загоготали.
– Чем Осталась Довольна? – раздался вдруг за их спинами звучный мужской голос. Не услышать угрозу в нем было невозможно, тем более, что разбойники прекрасно знали, кому он принадлежал.
Толпа расступилась, явив взору Эрча высокого плечистого человека в весьма поношенной одежде странника. Главарь шумно выдохнул, выдав смесь страха и раздражения.
– Мей! Чего тебе опять надо? Наши пути, кажется, разошлись не так давно.
– Наши пути никогда не сходились, Эрч.
– Как жаль, Мей! – деланно огорчился разбойник. – Тогда что же тебя привело к нам опять?
– Девушка. Она нужна мне, – сказал странник бесстрастно.
– И мне! – в притворном удивлении воскликнул Эрч. – И всем моим ребятам. Как же нам поделить ее? Я знаю, как! Сомневаюсь, что ты переспоришь моих людей, Мей. Поэтому предлагаю тебе свалить отсюда, пока я добрый и даю тебе такой шанс!
Мей усмехнулся. Впервые за время разговора его лицо оживилось и стало понятно, что этот человек красив как-то особо, по-благородному. Этого впечатления не могли испортить ни плохая компания вокруг, ни старая одежда, ни печать прожитых лет.
– А ты у них спросил – они будут со мной драться? – уточнил он и оглядел всю банду, битую им уже не раз.
Мей развел руки в вопросительно-приглашающем жесте, но никто на него не откликнулся. Наоборот некоторые молодчики даже скромно отступили подальше. Их сволочная жизнь была им дороже какой-то девки и тем более амбиций Эрча. Потихоньку они стали скрываться среди деревьев. В итоге осталось всего несколько человек, которые стояли ближе всего, но и они вскоре отошли, не желая стоять на дороге.
Эрч понял, что проиграл. Даже злоба и уязвленное самолюбие не могли его заставить сразиться с этим человеком. Эх, не бывать ему главарем разбойничьей шайки! Ну, да и ведьмы с ними!
– Ладно, – сказал он, поджав губы. – Забирай.
– Нет, Эрч. Давай вернемся к моему вопросу, – вкрадчиво сказал Мей, подходя ближе. – Что ты с ней сделал?
Мужчина приблизился и склонился над девушкой. На бродягу-разбойника он не обращал никакого внимания, словно того и не было. Оказавшись так близко к Руни, Мей замер в нерешительности. Он не мог заставить себя коснуться ее, будто некое табу запрещало ему сделать это. Когда Мей протянул руку, чтобы убрать волосы с лица девушки, в его движении сквозил непонятный трепет. Эрч молча наблюдал за всем этим, стараясь не выдать своего удивления, хотя в его голове появился ряд вопросов.
Мей откинул косу с лица Руни и немного повернул ее, чтобы разглядеть. Девушка выглядела плохо. Лицо белое, как мел, на висках выступили бисеринки холодного пота. Дышала она едва заметно.
В глазах Мея заплясала ярость, и когда он поднял голову, Эрч от страха попятился. Странник наплывал на него как грозовая туча – медленно и неотвратимо.
– Мей… Я… не знаю. С ней все будет хорошо. Я не трогал ее, если ты понимаешь, о чем я… Только немного присмирил и все… Ну, Мей… Ты же меня знаешь… Мы твои заветы ни-ни…
Мей не отвечал новоявленному главарю банды разбойников. Страннику было довольно того, что он увидел. Вкупе с прошлыми прегрешениями Эрч перешел некую черту, и теперь все его слова теряли смысл, даже если он был.
Эрч уткнулся спиной в дерево, его ноги и нижняя челюсть дрожали от ужаса. В глазах Мея он видел собственную смерть. Способность связно выражать свои мысли и просить о чем-то изменила разбойнику. Он стал сродни бессловесной твари, хозяин которой вдруг решил окончить ее жизнь.
Мей нанес единственный удар в живот, от которого внутренности бродяги словно разорвались и их окатила огненная волна боли. Кровь отхлынула от лица Эрча. Его глаза неестественно расширились, а ноги подкосились, и он рухнул на колени, хватая ртом воздух. На лице главаря вдруг отразилось удивление. Он не мог сделать вдох, словно кто-то напихал глины ему в грудь и живот. Эрч падал. Падал в бесконечную тьму смерти, падал до тех пор, пока она окончательно не приняла его в свои объятия.
Мгновение Мей постоял над мертвым разбойником. К облику странника постепенно возвращалась присущая ему невозмутимость. Он смотрел на груду грязного тряпья и человеческую падаль. Ему не было жаль. Мей развернулся и пошел к Руни.
ГЛАВА 3
Ей снился покой. Покой, которого она никогда не знала. Ей снились места и люди, которых она никогда не видела, но ее почему-то это не удивляло. В этом сне все казалось таким естественным, таким правильным и определенным. Ей снилось лето и простор ромашкового поля. Она бежала, но не от кого-то, а навстречу чему-то прекрасному. Навстречу своей жизни, такой молодой и замечательной, полной ярких красок, хороших людей и счастливых событий…
Руни очнулась и поняла, что давно наступила ночь. Она лежала, заботливо укрытая, а поблизости потрескивал небольшой костер. Было очень тихо. И спокойно. Не только в окружающем мире, но и, как это ни странно, во внутреннем. Девушка не помнила, как оказалась здесь, и даже не пыталась вспомнить, чтобы не потерять такое приятное чувство умиротворения, поселившееся во всем теле. В руках, ногах, животе и самое главное в голове. Руни хотелось вновь забыться, чтобы раствориться разумом в тихом и прохладном мраке весеннего леса. Ощутить его чистоту и свежесть, и тишину, не нарушаемую ничем, кроме безобидного и даже уютного потрескивания костерка.
Некоторое время девушка так и пролежала, слушая тишину спящего мира. Она смотрела в оранжевые сполохи огня, и тот словно вычищал ее разум. Через некоторое время ее глаза закрылись, и Руни погрузилась в невесомую дремоту, которая постепенно углублялась, превращаясь в крепкий и безмятежный сон.
С другой стороны костра на нее смотрел Мей. Девушка не могла видеть его против света, но именно его непререкаемую защиту ощутила как спокойствие внутреннего и внешнего миров.
Мей смотрел на нее, и в его душе оживали веяния прошлого, от которого он почти отказался. Он стал другим человеком, изменившись неузнаваемо. И все же глядя на Руни, странник понимал, что некоторые вещи на свете остаются непреложны вне зависимости от его желаний или возможностей. Она была здесь, она была рядом. Живое доказательство всего, от чего он много раз отрекался, и к чему возвращался вновь, терзаемый на протяжении многих лет.
Настало утро. Не несмелые предрассветные сумерки, а полноценное начало дня, наполненное солнечным теплом и светом. Руни проснулась свежая и отдохнувшая. Легким напоминанием пережитого была почти незаметная головная боль. Некоторое время девушка просто лежала, пытаясь соотнести окружающую обстановку с последней запомнившейся картинкой из вчерашнего дня. Вокруг было тихо, банда головорезов исчезла, да и вообще она находилась в совсем другом месте. Лес похож, но не более.
Руни села на своей постели и осмотрелась. Она увидела незнакомого человека напротив. Он спал, прислонившись спиной к дереву. Судя по всему, он сторожил ее всю ночь… Но кто он? Один из бандитов Эрча? Не похож. Руни пока еще не до конца пришла в себя, чтобы сказать точно, в чем это выражалось. Голова начала болеть сильнее.
Она попробовала встать, но тут же приземлилась обратно. Оказалось, что ноги были неспособны держать ее. Прежде такого с Руни не случалось. Она вспомнила, что Эрч ударил ее. Вихрь непрошенных воспоминаний словно набросился на нее. Мама. Засада. Ее страх быть растерзанной бандой разбойников. Ее побег. Ее неудавшийся побег.
Девушка вновь посмотрела на спящего мужчину и увидела, что он вовсе не спит, а внимательно на нее смотрит.
– Кто ты? – спросила она тихо и почувствовала, как гулко забилось сердце от волнения и страха. Она его не знала, и, хотя он ей вроде бы ничего плохого не сделал, это еще ничего не значило.
– Друг, – просто ответил он. – Твоя мать послала меня, чтобы тебе помочь.
– Мама? – спросила она в замешательстве и совсем растерялась. – Но как она узнала, что я в беде? И где она?
– Она не знала, Руни.
– Знаешь, как меня зовут? – ее губы задрожали. Просто обычно они с матерью чужим людям не называли своих настоящих имен.
– Конечно, знаю, – сказал он, и в его голосе послышались едва уловимые нотки раздражения.
– Так где она? И кто ты?
– Я Мей. Я друг твоих родителей.
– Мей? – задумчиво спросила она. В ее мыслях блеснуло воспоминание: ей одиннадцать, они с матерью и отцом живут небольшом лесном домике и надеются, что здесь их никто беспокоить не станет. Но однажды приходит незнакомый человек. Он рослый и плечистый, его лицо красиво, а волосы темны. Она запомнила его серо-стальные глаза, которые с напряжением смотрели на нее.
У Руни было слишком много вопросов, требующих ответа, но главным был один:
– Что с моей мамой?
– Она жива, Руни. Она здесь…
– Здесь?! И ты молчал!
Девушка вскочила, но пошатнулась и схватилась за голову. Мей помог ей приземлиться обратно. Некоторое время Руни боролась с приступом тошноты и зудящим роем вопросов, на которые ей требовались ответы. Где мама? Если она здесь, то почему не приходит к ней? Если она не приходит, значит с ней случилось что-то плохое? Что же с ней? Может, она умерла?
– Она умерла? – выдавила из себя Руни, стараясь удержать слезы и содержимое своего желудка внутри.
Мей бережно поддерживал ее, а затем удобно усадил, прислонив к дереву и укутав одеялом. Все это время она с тревогой ждала ответа.
– Пока нет, – сказал он как-то удрученно, и Руни совсем сникла.
Мей занялся костром. С помощью еще тлеющих углей ему довольно быстро удалось воскресить огонь. Все его движения были очень лаконичны и верны, а лицо сосредоточенно.
– Она без сознания и очень плоха, – сказал он, навешивая котелок с водой над костром. – Если ты повернешь голову, то увидишь ее.
Пока Мей выливал в котелок что-то из маленького флакончика, Руни несмело повернула голову и увидела сверток. По-другому назвать это было невозможно, и не скажи Мей, что это ее мама, девушка ни за что бы не определила в этом свертке очертания человека. И тем не менее они были. Марижа стала такой маленькой и скрюченной, что у Руни заболело сердце. Мать лежала неподвижно. Совсем. Если бы Мей не сказал, что мама жива, девушка бы поверила в ее смерть.
– Мама, – выдавила она пропавшим голосом. – Мама…
Руни заплакала. Снова и снова она звала мать, но та оставалась неподвижна.
– Выпей это, – сказал Мей, поднеся ей свежеприготовленный отвар.
– Это поможет тебе исцелить голову, – ответил странник на невысказанный вопрос девушки.
Руни выпила беспрекословно. Она находилась не в том состоянии, чтобы задуматься о возможных последствиях. И, честно говоря, сейчас ей было абсолютно все равно что с ней сделает этот человек, который назвался другом ее родителей, и из-за которого умер ее отец.
Через несколько минут ей значительно полегчало. Голова прояснилась, Руни даже более-менее успокоилась.
– Ты знаешь, что с ней? – спросила она после нескольких минут молчания.
– Она проклята, – ответил он, и в воспоминаниях девушки что-то шевельнулось. Кажется, разбойники что-то говорили о какой-то проклятой.
– Может, выпила или съела что-то, приняв не из тех рук, – продолжал говорить Мей. – Я уже видел подобное. К сожалению, я не могу ей помочь.
– Тогда зачем она пошла к тебе?
– Уж точно не за исцелением. Я не лекарь и не маг. Она хотела, чтобы я позаботился о тебе.
– С чего бы это?! – взорвалась Руни. – Я даже не знаю тебя.
– На самом деле ты меня знаешь, Руни…
– Да! – девушка в очередной раз вскочила и на этот раз смогла устоять. – Я тебя помню. Помню, как ты привел за собой людей, которые убили моего отца!
– Я никого не приводил! – от возмущения Мей тоже встал. Напрасных обвинений он терпеть не собирался. – Я опередил тех людей, что шли убить вас всех. Я шел, чтобы увести вас и помочь спрятаться в другом месте! Но их было слишком много, и чтобы дать нам время Ларий остался и отдал свою жизнь.
Руни молчала. Она часто дышала. Ей никогда не приходило в голову посмотреть на эту историю под таким углом. Кто же он, этот человек, что появляется в ее жизни в самые страшные моменты и спасает?
– Почему ты делаешь это? – спросила она уже намного спокойнее, но не глядя на него.
– Что? – все еще напряженно уточнил Мей.
– Спасаешь меня.
Мей смотрел на нее, и постепенно с его лица уходила непривычная горячность.
– Потому что сильно задолжал твоим родителям, – ответил он, глядя ей прямо в глаза.
Руни услышала в его ответе правду, но поняла, что не всю.
– Это не объясняет того, что ты все время знаешь, где мы находимся.
Мей вновь уселся на свое место напротив. Разговор начинал тяготить его.
– А я все время и не знаю. Если ты не заметила, то в этот раз твоя мать нашла меня, а не наоборот. Она попросила присмотреть за тобой, и я нашел тебя по следам, которые привели к банде разбойников, собирающихся хорошенько поразвлечься. Кстати прими совет: такие случаи, как этот, не предполагают милосердия с твоей стороны.
Руни выслушала всю тираду стоя, а в ее конце на глазах девушки заблестели слезы.
– Прости, – сказала она, тоже садясь. – Не знаю, что на меня нашло. Ты спас меня от наихудшей участи на свете, а я набросилась на тебя.
– Поверь, что есть вещи пострашнее.
Они замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Руни чувствовала себя неловко, она не знала, как ей относиться к этому непонятному человеку. Она украдкой взглянула на него. Он был ее намного старше. По правде сказать, если бы ей предложили выбор кого заиметь врагом – его, или банду разбойников, она предпочла бы последнюю. Мей был суров и отчужден. Он даже отличался холодностью. Бесстрастностью. В нем чувствовалась внутренняя сила. Руни вдруг поймала себя на том, что в его компании совсем перестала заботиться о собственной безопасности. Что это? Глупое и наивное доверие, или последствия удара по голове? В то же время, Мей ответил на все ее вопросы, но умудрился не прояснить ничего. Руни вновь взглянула на странника. У него были красивые серо-стальные глаза. Почти такие же, как у нее. У нее они напоминали лед со стальным оттенком. Девушке вдруг показалось, что они чем-то похожи, но она тут же отбросила эту мысль и старалась больше не смотреть на Мея.
Мей чувствовал на себе все ее взгляды и мог представить, что творится в ее голове. Честно говоря, его жизнь странника не предполагала обузу в виде молодой девушки. Как о ней позаботиться он не имел представления. Его жизнь давно превратилась в бесконечное путешествие. Впрочем, как и ее. В этом они были схожи, как и во многом другом. Мей хорошо понимал, что отныне их судьбы связаны еще теснее, чем прежде, и что если он от нее откажется, то будет проклят навеки. Богами и самим собой.
– Нам нельзя здесь надолго задерживаться, – сказал он. – Люди Эрча бродят неподалеку. Нам надо уходить.
– Не думаю, что ты их боишься, Мей. Скорее наоборот.
– И тем не менее нам надо уходить. Если ты пришла в себя, пора выдвигаться.
Он поднялся и начал сворачивать лагерь.
– А как же мама? – спросила Руни с тревогой взглянув на Марижу. – Ты сказал, она проклята?
Под суровым взглядом Мея Руни принялась сворачивать свою постель.
– Я понесу ее. Я не мог нести вас обеих, поэтому пришлось ждать пока ты поправишься.
Вместе они быстро собрались, потушили костер и уничтожили видимые следы своего пребывания здесь. Спустя полчаса Руни и Мей уже шагали на северо-запад.
Девушка, наконец, осмелилась прикоснуться к руке матери. Она словно не могла поверить, что это скукоженное существо ее мама. Рука оказалась такой холодной, что Руни испугалась. Она не хотела ничего спрашивать, боясь услышать плохой ответ. Странник сказал, что она жива. Значит, так и есть. Есть и надежда. Ее мама сильная, она столько раз их спасала…
Руни прогнала непрошенные слезы. Она стала такой слабой в последнее время.
– Куда мы идем, Мей? – спросила девушка через некоторое время.
– К другу, – сказал он. – Мне нужен совет.
Руни уже стала привыкать, что ее новый спутник не слишком разговорчив. Он все время давал ей ограниченные ответы ни на шаг не выходящие за рамки вопроса. Порой это становилось просто невыносимо.
Девушка постаралась отвлечься от мрачных мыслей. День выдался солнечный и тихий, и в отдалении вновь защебетали лесные птахи, возвещая приход весны. По большому счету им можно было позавидовать – сиди себе на ветке и пой, забыв обо всем.
Странник при его комплекции как-то умудрялся идти очень быстро и вместе с тем бесшумно. Он явно торопился, и Руни старалась не отставать от него. Что за совет ему понадобился она так и не спросила, но Мей нес на спине Марижу, и этого было довольно для спешки. Руни была вынослива, как молодая кобылица и могла идти часами, не ведая усталости.
Девушка удивлялась: куда они идут? Ни о каком селении в той стороне она не слышала. Видимых признаков близкого человеческого жилья Руни не замечала – везде была одна и та же картина – деревья, деревья и деревья. Временами они спускались в распадки и тогда ненадолго сменяли направление. Где-то в середине дня им на пути попался ручей. Здесь они устроили небольшой привал и перекусили сухарями, размоченными в воде. Ручей был не слишком глубок, и после отдыха путники легко преодолели его вброд, заодно пополнив запасы воды. Так они прошли немалое расстояние, и Руни почти совсем перестала беспокоиться об оставшихся позади разбойниках. Возможно, что они ушли уже так далеко, что пересекли границу Ларьянмара. Кто знает, где она проходит и начинаются Дикие Дебри?
День стал клониться к вечеру, когда Мей замедлил шаги. Не смотря на всю свою выносливость Руни падала с ног от усталости. К тому же где-то с середины их путешествия ее голова стала давать о себе знать. Тяжесть в голове постепенно накапливалась, а потом появился еще и шум в ушах. Девушка предпочла промолчать об этом. Ей было почему-то неудобно обращаться к Мею. Она его даже немного побаивалась.
– Ты устала? – спросил вдруг странник, не поворачивая головы, но еще убавив шаг.
– Нет, – солгала Руни.
– А почему отстаешь?
– Я не… – она не знала, что ответить. Ей не хотелось признаваться в собственной слабости.
– Моя голова болит, – сказала она потом, ощущая неловкость. Словно признавалась в допущенной ошибке. В конце концов Мей был чужим человеком, а Руни плохо переваривала чужаков.
– Надо было сразу сказать, Руни.
Странник остановился и протянул ей флягу с лечебным отваром.
– Отхлебни немного.
Свой жест Мей снабдил утешительной улыбкой, и девушка немного оттаяла.
– Не стоит пить много. После этого лекарства надо находиться в покое. Но ты не переживай – мы почти пришли.
Девушка сделала глоток, ощущая в рту чуть горьковатый, но в целом приятный вкус лекарства. Даже от пары глотков ей сразу же полегчало. Они немного постояли.
– Пришли к твоему другу? – спросила она, глядя на Мея.
– Да. Слышишь шепот реки? – странник сделал неопределенный жест рукой, указывая на запад.
Руни прислушалась. Действительно, где-то неподалеку шелестел водный поток. За плохим самочувствием и шумом в ушах она не обратила на него внимания, а теперь после снадобья и подсказки Мея разобрала очень даже хорошо.
– Да, – чуть ли не впервые Руни улыбнулась. – Так кто же твой друг?
Мей тоже улыбнулся, глядя на нее.
– Он самый настоящий волшебник.
Наслаждаясь произведенным эффектом, странник развернулся и, посмеиваясь, зашагал дальше. А Руни осталась стоять с открытым от удивления ртом. Откуда здесь взялся волшебник? Они же давно вымерли. Точнее с приходом к власти ведьм. Ей пришлось нагонять Мея бегом, чтобы не остаться одной в незнакомом лесу. Хотя вскоре у них под ногами стала виться узкая тропка и протоптали ее судя по всему не дикие звери…
Зная Мея, Руни молчала, храня вопросы. Скоро они придут, и девушка все увидит своими глазами. Скорее всего друг странника окажется обычным лесным знахарем, каковые иногда еще встречались.
Они прошли под сводом деревьев-великанов, и солнце коснулось их верхушек, клонясь к закату. Не смотря на сумерки, холоднее почему-то не становилось. Временами Руни видела реку и чувствовала свежий ветер, но и он не казался холодным. В этом было что-то неправильное: сейчас они находились севернее, а становилось теплее. Словно весна уделила этому уголку земли свое особенное внимание. С усмешкой девушка подумала, что, вероятно, это воздействие близко живущего волшебника, кем бы он ни оказался.
Руни вдруг почувствовала, что на самом деле ей здесь очень нравится. Этот лес был таким же, как везде, и вместе с тем – другим. Он словно дышал, в нем чувствовалась жизнь. Свет и тень тут сочетались мягче, они ложились на землю дивной игрой солнечных зайчиков и хрупких ненавязчивых линий-теней, от сплетающихся над головой ветвей деревьев. В этих местах как будто было светлее, чем в других таких же. Тут росли те же вязы, дубы и буки. Часто встречались темно-зеленые лохматые ели. Руни не могла описать накатившие на нее эмоции. С заходом солнца здесь стало темнеть столь же стремительно. Но эта темнота несла не тревогу, а загадку. Кажется, от удара по голове у нее разбушевалось воображение. Руни потрясла головой и улыбнулась. Ей так и захотелось идти дальше – с улыбкой на губах. Она вдруг увидела проклевывающуюся на земле зеленую травку и так обрадовалась ей, ведь это была первая живая зелень в году. Мысль о влиянии на эти места волшебника ей уже не показалась такой смешной.
В сгущающихся сумерках впереди мелькала широкая спина Мея. Они шли по тропинке, которая словно уводила их в другой мир. Здесь на деревьях появились первые почки. Еще совсем крохотные, но такие настоящие. Если бы Руни знала, что Дикие Дебри такие, она бы уже давно убежала сюда вместе с мамой.
Они прошли еще немного, и тропинка повела их вниз, спускаясь к реке. Здесь ее журчание стало более напористым, и не заметить его теперь было невозможно. Руни то и дело поднимала голову, чтобы все хорошенько рассмотреть, и от этого переставала смотреть под ноги. Почему-то ее здесь все влекло. Словно это место ждало ее прихода и делилось с девушкой своей радостью.
Даже в темноте речной низины было понятно, что растительности вокруг заметно прибавилось. Река умиротворяюще журчала. На небольшом отдалении путники увидели маленькую хижину, в окне которой так по-домашнему уютно горел свет. Они прибавили шаг, стремясь поскорее оказаться у очага.
Но только они сделали это, как вдалеке раздался громовый раскат, и приближаясь, он пронесся у них над головами, наклонив ветви деревьев. Руни и Мей остановились, девушка в испуге глянула на спутника.
– Илибри, – мрачно сказал странник и взял ее под руку, увлекая в ближайшее укрытие.
Завыл ветер. Где-то далеко гром превратился в крыло тьмы и уже летел обратно. Лес протестующее шумел, а реку стало совсем не слышно. У Руни подкосились ноги, когда она посмотрела на небо – сплошной надвигающийся шквал тьмы. Люди со всех ног бежали к домику, но тьма опередила их. Свет в окне будто погас, все вокруг потерялось. Руни задыхалась от страха, и единственное, что удерживало ее на грани безумия – это рука Мея, который не отпускал ее ни на миг.
Странник перестал двигаться, когда понял, что уже поздно. Он повернулся к Руни, и не видя ее, провел рукой по волосам, словно успокаивая. Он потянул девушку вниз, чтобы она легла на землю и лег тоже, защищая ее. Так они лежали, содрогаясь и слушая вой темного ветра, пока он не стих.
Илибри никогда не длился долго. Поступь Бога Тьмы развеивалась, едва он прибывал в место назначения.
Руни лежала, приходя в себя. С самого детства она ужасно боялась оказаться в центре темного урагана, потому что он мог унести с собой все что угодно. От камня до дома на горе. Особенно если Поступь накрывала кого-то, кто находился в пути и двигался, как они сейчас. Поговаривали, что таким образом можно было перенестись в родной мир Улана, но откуда кто-то мог знать о таких вещах? Это был ее третий илибри, и она часто дышала, боясь открыть глаза и увидеть, что ураган забрал ее. Руни даже перестала чувствовать, как крепко прижал ее к себе Мей.
– Уже все, Руни, – раздался голос странника. – Все прошло, ты можешь открыть глаза.
Раньше ей так говорила мама. Вот именно этими словами и с такими же обеспокоенными нотками в голосе.
Руни послушно открыла глаза и увидела, как негодующе пляшут ветви деревьев, растущих на холме. Они четко выделялись на темно-синем звездном небе. Вокруг царила самая обычная ночная темнота. Илибри прошел столь же внезапно, как и появился, но следом за ним на мир опустилась ночь.
Мей потрепал девушку по плечу, как бы подбадривая и говоря – ну все хватит разлеживаться. А Руни не могла заставить себя сделать это. Ее силы кончились. Ушли в невообразимую бездну, улетели вместе с темным ураганом. Зачем вставать? Куда идти? Какой во всем этом смысл? Она хотела просто тихо лежать здесь, пока все не пройдет и не кончится.
– Руни, оглянись. Дом волшебника совсем близко. Мы не дошли всего десять шагов. Просто посмотри на него.
Девушка лежала, все так же бессмысленно глядя в пустоту. Тогда Мей осторожно перевернул ее, и она увидела то, что он хотел. Тьма сменилась светом. Окошко волшебника стало сродни маяку надежды. Ее силы к ней не вернулись, но Руни захотелось быть ближе к свету и согреться в его теплых лучах.
– Мей, мне страшно, – прошептала она. – Почему он пролетел над нами?
– Я не знаю, Руни, – ответил Мей. – Но здесь его точно нет, так что не думай об этом.
Странник помог девушке подняться, она казалась совершенно потерянной.
– Не думай о плохом, – сказал он. – Илибри иногда действует на людей очень удручающе, как на тебя сейчас. Ничего плохого не произошло.
Ничего. Совсем ничего. Просто Бог Тьмы в очередной раз спустился в этот многострадальный мир, чтобы совокупиться со своей королевой ведьм. Совсем ничего плохого. Какое-то время Руни непонимающе смотрела на Мея, но потом в ее глазах все же забрезжила искра осмысленности. Конечно, ведь все это давно стало обыденным.
– Я знаю, – сказала она.
– Пойдем, мой друг, наверное, уже ждет нас.
– Твой друг – волшебник? – будто уточнила она, не двигаясь.
– Да, – удивленно ответил Мей. – Волшебник.
– Тогда почему он не помог нам?
Странник долго смотрел на нее в молчании. Вопрос будто озадачил и разозлил его.
– Потому, что испугался.
***
Руни очнулась через несколько часов. Ее голова была словно в тумане, а перед внутренним взором вставали неясные обрывки воспоминаний. Мей все-таки довел ее до домика. Из открытой двери лился неземной свет, и на его фоне виднелась богатырская фигура хозяина.
«Ничего себе, какие теперь пошли волшебники» – подумала девушка устало и как бы между прочим. В ее голове было пусто, как в кухонном горшке, и лишь несвязные отголоски мыслей иногда поблескивали там, подобно рыбам, мелькающим на поверхности речной глади.
Руни чувствовала себя донельзя усталой и опустошенной. Ее тело казалось ей таким тяжелым, словно ее чем-то придавили сверху. Она уставилась в потолок комнаты, в которой лежала. Ей было трудно даже подумать о том, чтобы повернуть голову и оглядеться.
Потолок был сделан из широких досок и не казался слишком старым. Посмотрев в него еще некоторое время, Руни поняла, что немного пришла в себя. Ее мысли стали понемногу проясняться.
Она осмотрелась. Комнатка, куда ее положили, оказалась небольшой. Сходу определить ее назначение у девушки не получилось. Похоже, что хозяин просто складировал сюда все подряд. Здесь стоял стол, за ним громоздились три большие закрытые бочки, а вдоль стены вытянулась длинная доска, на которой теснились ведра с водой и горшки с проклюнувшейся петрушкой. С другой стороны, немалое место занимал книжный шкаф, заваленный книгами, свитками и какими-то свертками. На полу была расстелена затоптанная домотканая дорожка, а в углу притаился веник в компании с ухватом. Сама Руни лежала на старой тахте, твердой как столетнее седло. Все ее тело ныло и болело не столько от всего пережитого, сколько от отдыха на этом волшебном ложе.
