Читать книгу: «Клад на словах», страница 2

1 глава

В престижном Абердинском университете Джеймс провел два года. За время учебы он не перенял у своих учителей ничего, кроме убеждения одного профессора, что художественный вкус сродни пяти основным чувствам человека – обонянию, осязанию, зрению, слуху и вкусу. С этим он, как человек, с ранних лет относивший себя к литераторам, был вполне согласен. Все экзамены Джеймс, впрочем, сдавал на отлично.

С сокурсниками он не сошёлся совершенно, хотя и хотел бы. Обстоятельства сложились против него. Дети зажиточных горожан не хотели общаться с деревенским выскочкой, а предложения дружбы от деревенских детей отвергал сам Джеймс, не видя между ними и собой ничего общего, кроме происхождения.

Он провел эти два года, подрабатывая гувернером, читая все, что представляло для него интерес в коллежский библиотеке, и сочиняя стихи.

Все изменилось по вине городской администрации. Они продлили учебный год на два месяц. Это был плевок в лицо неимущим студентам, так как без этих двух летних месяцев они не успевали заработать на учебу.

Случился скандал, по итогам которого всех студентов, оказавшихся в подобном положении, перевели в другой колледж, где их спокойно приняли.

Там Джеймс продолжил учебу и быстро завоевал уважение своих новых профессоров. Библиотека его новой Альма-Матер оказалась в разы меньше той, к которой он привык, но была не без скрытых сокровищ. Джеймс тогда увлекся древностью, но не классической греко-римской, а своей, шотландской. Кроме того он продолжал изучать гэльский язык. Джеймс дошел в своих изысканиях до древних легенд, когда вдруг понял, что учеба закончилась, а он оказался на улице, хуже того – на беспутье.

Зиму он из упрямства провел в Абердине, работая где придется, но летом был вынужден вернуться в родную деревню Рутвен. Он хотел остаться в городе, всеми силами пытался уцепиться за любую возможность, но все предложения, которые он находил, были оскорбительны и вели в никуда, и он предпочел уехать.

То, что для него казалось позором, для его родителей стало поводом для гордости – как же, сын фермера, а закончил Абердинский колледж! По прибытию домой он еще и удостоился должности сельского учителя, единственного на всю округу. Старшая сестра Жаннет строго и торжественно поздравила его. Младшая Маргарет была рада, потому что все были рады. Джеймс, чувствуя, что окно в жизнь для него снова захлопнулось, зажил деревенской жизнью. Иногда ему казалось, что он никогда и не уезжал, а иногда, что он здесь только проездом.

На досуге Джеймс продолжал изучать кельтскую культуру, которая все более увлекала его. Он расспрашивал отца и его знакомых о том, кто мог что-то знать, и на правах учителя наносил визиты в дома, где часто находил то, что искал.

Джеймс продолжал сочинять стихи. Свои первые, как потом выяснилось, неудачные опыты он даже отправлял в единственную газету в округе, и некоторое там даже печатали.

Жизнь протекала неторопливо, как вдруг судьба нанесла ему сразу два удара. Друг детства погиб за океаном, во время штурма Квебека, защищая город от американских бунтовщиков. А здесь, в доме через улицу, сгорела чахоткой его первая любовь. Ей он посвятил лучшие из написанных им тогда стихов: "Последней, но прекраснейшей из уходящего племени".

После похорон Джеймс не захотел больше оставаться в деревне, где ничего не происходило и все готовилось к смерти, и решил снова попытать свое счастье в городе.

На этот раз он нацелился на столицу. Эдинбург был к нему благосклонен.

Он устроился гувернером в семью лорда Кристиана Грэма, причем леди Грэм была к нему особенно расположена, а лорд Грэм часто пропадал по делам в далекой Австралии.

Леди Грэм знала о литературных стремлениях Макферсона, потому что тогда он читал свои стихи всем и каждому. Она взяла его под свое покровительство и разрешила появляться в высшем свете вместе с ее сыном, якобы для того, чтобы Джеймс курировал неопытного подростка, но на самом деле с той целью, чтобы сам Джеймс завел полезные знакомства.

Одним судьбоносным вечером она сказала ему:

– Обратите внимание, что мы едем к Фергюсонам, а их сын знаком с автором Дугласа. Лично!

Автором Дугласа был Джон Хоум, один из самых прославленных поэтов Шотландии того времени. Поэма "Дуглас" три года назад прогремела настолько громко, что услышали о ней даже люди, очень далекие от литературы, и она то и дело возвращалась в моду.

Джеймс легко поладил с Адамом Фергюсоном, который, как и он, искал, чему бы посвятить свою жизнь после завершения учебы. Стихи Джеймса Фергюсон оценил очень высоко и дал клятвенное обещание рассказать о них своему другу Джону Хоуму с гарантией, что тот их обязательно полюбит.

Через пару недель представилась возможность для знакомства.

Брат Леди Грэм устраивал ужин, который собирался посетить и Хоум.

Сначала тот, как школьника, допрашивал Джеймса об Античности, как об основе всех вещей. Джеймс возблагодарил небо, что эту страсть они разделяли в отличии, например, от их политических воззрений. Десять лет назад родной дядя Джеймса повел свой клан на подмогу красавчику принцу Чарли, а молодой Хоум присоединился к англичанам в усмирении этого бунта. О последнем факте Джеймсу поведала леди Грэм. Ее опасения были напрасны: искусство для Джеймса было превыше всего.

– Говорят, в Высокогорье пересказом древних преданий занимаются даже дети. – Хоум чуть ли не зевнул. – А Ваши барды, если прислушаться, рассказывают о самом Фингале и иже с ними. Мне это очень любопытно последнее время. Фергюсон говорил, что вы можете удовлетворить мое любопытство, как уроженец тех мест?

– Несомненно, – ответил Джеймс мгновенно. – Я ручаюсь Вам, что все так и есть. Я лично слышал поэзию, которая заткнет за пояс многое из того, что печатается сейчас.

– Так покажите мне ее.

– Что?

– Поэзию, которая заткнет за пояс тех из нас, кто печатается сейчас. Я ведь тоже шотландец и для поэзии не чужой человек. Во всяком случае, смею надеяться.

– Вы понимаете гэльский?

– Ни слова.

– Как же я Вам ее покажу?

– Нет ничего проще, молодой человек. Переведите. На это, я надеюсь, Вы способны?