Читать книгу: «Годдар-варвар», страница 3
– Не смей Годдар! – казалось, что в эти низкие ноты, извергавшиеся из клыкастой пасти, демон вобрал весь мирской гнев, – человек, убивший моего брата! – Протянул демон. От баса темного лорда стыла кровь, а те, кто были по слабее духом, и вовсе лишались рассудка. Но Годдар был киммерийцем и не поддавался страху – бесславному чувству рабов. Со стороны донесся яростный рык, и из темноты выскочил волк. С открытой пастью он прыгнул на демона, но тот исчез, оставив после себя облако пепла. Годдар, держа топор перед собой, не прекращал вращаться, чтобы не подставить спину искусному и стремительному противнику.
– Я не знаю где Гаримар! – ответил демон на еще не заданный вопрос. Голос прозвучал из-за спины воина, и в то же мгновение от сильного удара в спину, варвар отлетел на несколько метров. Аш снова рассеялся пеплом и появился как раз там, где Годдар должен был встретиться с мрамором. Демон тяжелым ударом впечатал человека в пол, да так, что тот не сразу поднялся. Карггнош одним прыжком преодолел половину зала и очутился рядом со своим хозяином. Волк рычал с неистовой яростью и беспомощно крутился вокруг варвара, но Аш уже занял свое место на троне. После величественного хохота демон продолжил, – Я не знаю где Гаримар, но я знаю того, кто может это знать! Я скажу тебе его имя, но в следующий миг ты умрешь, человек! Мой брат должен быть отомщен. Ты же понимаешь, что я не позволю жить убийце брата!
– Говори, а то можешь не успеть! – Варвар поднялся, крепко сжимая топор в руке. Его ребра болели от сокрушительной атаки, – Карггнош, будь готов, – шепнул он волку, и зверь стал за его спиной, защищая воина от атак сзади, – Скажи имя! – прорычал варвар.
– Кастор! – подобно раскату грома голос существа разлетелся по тронному залу и закоулкам гробницы. Гневу демона не было предела, он несколько лет ждал этой встречи. Существо жаждало мести и сейчас наслаждалось предвкушением схватки с варваром. Лорд тьмы вновь растворился, оставив лишь пепел, витающий над троном. Какое-то время зал окутала мертвая тишина и, на мгновение, путнику показалось, что Аш просто ушел, оставив варвара в покое. Конечно, это было не так. Годдар привык к тому, что с ним не случаются чудеса, и что битвы не бывают легкими. Враги искателя приключений никогда не бросали поединок, пускаясь наутек при виде ввергающего в страх и ужас воина, обладающего титанической мускулатурой, к тому же, изумительного актера. Он с удовольствием и лёгкостью корчил самые злые, источающие первобытную ярость гримасы перед своим противником. Варвару зачастую приходилось раскидывать врагов на поле боя, или пьяных самоуверенных придурков во многих трактирах, не полагаясь на счастливый случай, или их испуг. Сейчас он дрался не с человеком и, поэтому, не тратил время на злые гримасы, ведь, Аш прекрасно знал, что чувствует варвар. Демон появился у рубина, оставленного человеком на полу гробницы, схватил камень и снова оказался на троне. Сейчас чудовище оголило несколько рядов острых акульих зубов в широкой улыбке. В когтистой лапе он победно сжимал рубин.
– Я чувствую его силу, человек! – Он направил рубин на Годдара и произнес короткое заклинание, после которого, скорее всего, варвар должен был превратиться в пепел или просто вспыхнуть, как угли в костре от свежего ветра. Но, заклинание не сработало. Аш растеряно уставился на камень.
– А ты не умнее своего брата! – промолвил человек, вытащив еще один рубин из кошеля, и швырнул к своим ногам. Карггнош подошел ближе и был готов атаковать. Аш зарычал. Его гневу не было предела. Жалкий человечишка расправился с его братом, как будто Фарбонгер был не демоном, а болотной жабой, и с ним повел себя крайне пренебрежительно, унизив его демоническое достоинство.
– Умри! – шипя протянул демон и проворно бросился на киммерийца, стуча копытами, сотрясая стены и оставляя трещины в мраморе. Существо не стало прибегать к магическим способностям. Аш хотел убить его честно, насколько это было возможно в битве со смертным. Ему нужно было разорвать человека когтистыми лапами, растоптать, растерзать самоуверенного глупца. Демон наклонил голову, чтобы пронзить варвара рогами, сделал несколько больших шагов и, изо всех сил, оттолкнулся от пола, но был сбит гигантским волком, вцепившимся в предплечье монстра. Карггнош стиснув зубы покрепче, мотал головой, разбрызгивая бордовую кровь существа, которая закипала, при попадании на мрамор. Аш не издал ни звука, отшвырнул волка, в пасти которого остался кусок плоти. Хранитель моментально вскочил на ноги и бросился на демона. Карггнош снова отлетел в стену после сокрушительной атаки демона. В этот раз волк поднялся с трудом. Аш бросился на него, но тело лорда тьмы перестало слушаться. Он застыл в один миг, превратившись в черный кварц. Демон был повержен. В суматохе битвы, пока Карггнош отвлекал монстра, Годдар успел поместить рубин в центр пентаграммы. Теперь Аш остался в своей гробнице, заточенный в морион, до тех пор, пока кто-нибудь, поддавшийся соблазну, не заберет рубин, освободив чудовище от волшебных оков.
ГЛАВА 2
Яркое, испепеляющее солнце пустыни Вакхабби, от которого путник уже несколько недель не мог скрыться, осветило оборонительный вал величайшего купеческого города Лиман-К-Си.
Испокон веков на этот город богачей и купцов совершались бесчисленные набеги, и даже некоторые полководцы, собрав многотысячные армии, брали его в осаду. По мистической случайности, обитель толстосумов и их богатств, каждый раз оставалась нетронутой. Нападавшие разбиты, выжившие казнены на рыночной площади, а если места на эшафоте не хватало, то их сажали на кол у городских ворот.
Путешественник бывал в этих краях и раньше, но такого безжалостного восточного ветра, властвовавшего в этот раз, варвар никогда не встречал. Буран разгонял жгучий, раскаленный воздух и поднимал тысячи тонн песка в небо. Горячие, как искры, песчинки больно врезались в обожженную палящим солнцем кожу, забирались под одежду и проникали в обувь, доставляя путешественнику нестерпимую боль. Когда Годдар подошел к многотонным железным городским воротам, украшенным драгоценными металлами, пестрящими сапфирами и изумрудами, Карггнош уже давно скрылся за барханами. Зверь следовал к канализационному выходу. Зловонные темные тоннели были единственным безопасным и бесплатным путем в этот дорогостоящий для путешественников город. При входе лиман-к-сийская стража брала грабительскую пошлину за животных. И, чтобы провести волка через городские ворота, нужно было заплатить ей кругленькую сумму. Разумеется, Годдар не собирался выкладывать сумасшедшие деньги, обезумившему от жадности, правителю города за «пса», которого приходилось кормить на протяжении долгих переходов. К тому же волк обладал непомерным аппетитом, и воин не раз ловил себя на мысли о его случайной кончине. Как и все в этом богатейшем городе, ворота выглядели пусть и вычурно, но очень богато и не менее величественно, чем остальные постройки в столице торговли. Однако, варвара поразило и ввело в ужас не величие и богатство, а лес из человеческих тел, насаженных на колья, который простирался до самого горизонта. «Хоть бы ветер не переменился», – размышлял мужчина, глядя на разлагающиеся трупы, собравшие невиданные ему ранее стаи каких-то мрачных на вид пернатых, облюбовавших всю округу. Воин представил, какой смрад принесёт северный раскаленный ветер, как только пришел в себя от трепета. У обочины дороги, ведущей в город, выстроились нищие. Их было так много, что лес казнённых показался варвару не таким уж великим. Годдара удивила численность бедняков у стен зажиточного, богатейшего города Империи.
Люд в толпе был разный. Калеки, иссохшие, доживающие свой век старцы, дети и женщины. Все они были голые или в рванье. Многие истощённые болезнью. Их потрескавшаяся от испепеляющего солнца смуглая кожа, была покрыта волдырями и кровоточащими язвами. Кто-то из толпы молил о помощи, кто-то пытался ухватить варвара за одежду, а кто-то, дергал за сумку с провиантом. Воин испытывал жалость к ущербным, но их грубые прикосновения ввергали его в ярость, заглушая сострадание. Очередного дернувшего за медвежью шкуру, торчащую из сумки, Годдар отшвырнул в толпу попрошаек, после чего поднялся сильный гомон. Кто-то бросил в воина затвердевшим песком, рассыпавшимся о его затылок.
«Да, Леман-К-Си строился с размахом!», – каждый раз, когда варвар попадал за ворота величественного города, одни и те же мысли появлялись в его голове. «Удивительно, что в городе, на постройку которого потратили несметные богатства, живут злющие, жадные и лишенные всего человечного, людишки!», – проговаривал он про себя, рассматривая окрестные улицы, вымощенные брусчаткой, отшлифованной тысячами подошв купеческих сапог и лапами диковинных зверей. Большинство улиц были узкими, а здания давили на Годдара своими высоченными стенами. По потрескавшимся, иссушенным солнцем стенам расползались вьющиеся растения. В Лиман-К-Си на великана-киммерийца практически не обращали внимания. Здесь он чувствовал себя лучше, ведь жители торговой столицы были искушенными людьми и киммерийцев перевидали немало. Варвар не спеша вышел на ярмарочную площадь. Посреди кишащей толпы суетившихся и торопящихся куда-то людей, среди торговых шатров и палаток с едой, от которых поднимался сизый пахучий дым, величественно и монументально, увековеченный зодчим, расположился фонтан. Это было сооружение в виде быка с непропорционально большими рогами, которые животное направило прямо на ослепительный солнечный диск. Фонтан, отражающий свет натертыми до блеска бронзовыми, золотыми и медными частями, собирал вокруг себя детей. Вода мощным потоком шла из бычьей пасти и с силой ударялась о вымощенное мрамором дно, затем стекала сквозь медные решетки в канализацию. Фонтан был щедро обсажен пальмами и, цветущим розовыми бутонами, колючим кустарником – единственными растениями, способными жить в этой пустыне. Но, среди всего богатства и великолепия, среди изысканных блюд, нарядов и изобилия услуг, увиденное на улицах купеческого города привело Годдара в ужас. Не жестокость войн, жернова которых перемололи не один миллион жизней, не животная ярость, с которой солдаты крушили друг друга на полях сражений, не способны были напугать варвара. То, что творится во время схватки, обычно, происходит по самым веским причинам, но здесь, на рыночной площади, сцепились несколько мужчин за пару медяков, брошенных им ради забавы. Эти люди убивали друг друга на глазах ликующей толпы. В Лиман-К-Си человеческая жизнь не стоила ничего. Человек мог убить другого за гроши, даже женщину или ребенка.
Варвар подошел к сцепившимся, барахтающимся в грязи. Несколько человек уже сложили свои головы за горсть меди, а те, кто еще боролись за медяки, не обратили внимания на подошедшего гиганта. Пнув одного и отшвырнув другого, варвар наступил сапогом на кисть человека сжимающего деньги. Он лежал в грязи перепачканный кровью.
– Это мои деньги, мразь! – прохрипел бедолага, корчась от боли.
– Нет, они мои! Я забираю их у тебя! Ты достоин голодной смерти, способный лишить человека самого сокровенного и дорогого – жизни, мерзавец! – Годдар забрал монеты и молча ушел.
– Ты сам лишаешь меня жизни! Я умираю от голода! – Вопил бродяга удалявшемуся прочь обидчику.
– Я слышал, что в каменоломню требуются люди, – бросил киммериец и ушел. Варвар слышал возгласы недовольных, лишенных зрелища горожан. Они швыряли в воина гнилыми фруктами и, не выбирая выражения, посылали его куда подальше. Но варвар, не обращая внимания на обезумивших, побрел дальше. У него были дела куда важнее, чем спасать уже давно «мертвые» души бедняков. Варвар был полон сил, он торопился к одной дорогой ему особе, о которой частенько вспоминал на протяжении своих странствий. Ее звали Киара.
Годдар воспрял духом, когда за его спиной закрылась тяжелая, украшенная бронзой, дверь в обитель страсти и наслаждения, жилище леман-к-сийских блудниц, именовавшееся «Домом Сенны и Дочерей». В этом популярном месте можно было найти женщину на любой вкус. Каждый с самыми необычными и, возможно, пугающими многих предпочтениями, мог найти все, что только пожелает. Варвар же приходил только лишь к одной, по его мнению, шикарной и волшебной жрице любви.
Она была небольшого роста, с изумительно нежной кожей, цвета кофейных зерен. Ее яркие, переполненные энергией и страстью голубые глаза, необычайной красоты, напоминали варвару женщин северных плен. Редкое сочетание темной кожи и светлых глаз имело особое магическое притяжение. На хрупкие, изящные плечи ложились кудри пепельных волос. Жрица любви носила набедренную повязку, удачно подчёркивающую восхитительные бедра, едва закрывавшую промежность, оставляя интригу и закручивая клиентов в водоворот фантазий и предвкушений ночи. Легкие бронзовые украшения скрывали соски. На щиколотке она носила широкое, металлическое кольцо, с потемневшим от времени клеймом. Кольцо говорило о принадлежности девушки к дому Сенны. Оно надевалось сразу, после достижения девочкой продажного возраста – двенадцати лет. Сильные, плотные ноги были длинными, с тонкими щиколотками и украшены татуировками. Ее необычное, потрясающее тело лишало варвара рассудка. Возможно потому, что она походила на женщин его племени. Такими формами не обладали блудницы многих городов, в которых варвару посчастливилось бывать. Самым первым делом для Годдара в купеческой столице, было увидеть ее. Варвар всегда угощал красавицу дорогим вином, одаривал девушку украшениями, инкрустированными сапфирами и яшмой, несмотря на грабительскую стоимость услуг богини любви. Однажды, перебрав крепленого вина и сливовой браги, Годдар предложил красавице бежать, но, видимо, девушку устраивала ее жизнь. Она оказалась одержима плотскими утехами и ее пристанище, небольшая спаленка в борделе, дарила ей бурю эмоций и водоворот наслаждения и удовлетворение единственного желания. У девушки было все, в чем она нуждалась. В доме дьявольской похоти, комната жрице любви доставалась с рождения, а покинуть ее, девушка могла только после смерти. Это не удивительно, в Леман-К-Си спросом пользовалась любая. Даже жрицы любви преклонного возраста не оставалась без работы, хотя мало кто доживал до него.
– Ты пришел киммериец! – послышался сладкий, мелодичный, необычайно нежный голосок, но в то же время, наполненный нотками похоти и соблазна. Этот голос сводил варвара с ума и снился годами. Девушка тихо подошла сзади и положила кисти на мощный рельефный торс воина. Годдар почувствовал, как по телу побежали мурашки. Его набедренная повязка стала тесной. Не скрывая сильнейшего возбуждения, он обернулся.
– О, Кром! – воскликнул варвар от удивления и явного разочарования. Улыбка, появлявшаяся всякий раз на его лице, когда мужчина погружался в приятный ручей воспоминаний, была стерта в один миг. Теперь, он смотрел на шлюху с нескрываемым ужасом. Перед воином стояла растолстевшая с отвисшей грудью бабища. Варвар был благодарен богам, что на ее тело не налезла та запомнившаяся ему набедренная повязка, изумительно сидевшая на когда-то точеных бедрах. Сейчас складки и бугристую жировую ткань скрывала накидка из белого шелка совершенно не отнимающая лишних килограмм.
– Ну что варвар? – игриво произнесла она, – пойдем скорее в постель, и не будем тратить драгоценные минуты! Ночь слишком коротка! – она подошла к нему вплотную, коснувшись обрюзглым животом.
ГЛАВА 3
Эта ночь, омрачила жизнь варвара, лишила его физического наслаждения, ожидания эротических, а порой особо развратных фантазий, которыми он боялся поделиться даже во время пьяных посиделок. Киммериец с угрюмым видом разлёгся у фонтана, облокотившись о его гранитный борт. Годдар посматривал на спешащих людей, создающих рыночную суету, под палящими лучами солнца. Женщины, облаченные в вычурные, тяжёлые платья, с причудливыми полотнами на древках, по-видимому, закрывавшими от солнца, неспешно прогуливались, как будто, соревнуясь между собой. Мужчины перемещались от палатки к палатке, выкрикивая что-то купцам и поднимая руки с монетами. Некоторые проходили мимо, неся мешки или кувшины с провиантом. Годдар задумчиво цедил дешевое вино, так как на дорогое после похода к Киаре денег у него не осталось. В эти минуты он размышлял о поисках Гаримара. Одно радовало человека, отсутствие Хранителя пустоши. Воин сделал глоток и швырнул бутылку в воду фонтана. Какое-то время с его лица не сходила довольная ухмылка, пока он представлял, как Карггнош барахтается в канализационных нечистотах. Обстановка в городе была хорошей подсказкой в его поисках, да к тому же, варвар знал только одного человека по имени Кастор. Это редкое имя принадлежало правителю великого Леман-К-Си. Годдар был наслышан об этом человеке. Кастор вобрал в себя самые жуткие качества, которые только могли быть присущи человеку. Но, жадность и жажда денег занимали львиную долю в этом длинном списке. «Возможно, разумам Кастора управляет некое зло. Оно окутало город чарами, погрузив его в жестокость, разврат и алчность. Здесь процветает культ денег. Человеческая жизнь обесценилась», – размышлял варвар. Его пугали жители, для которых искренность, честь, достоинство утопила жадность и жажда наживы. Здешние женщины были готовы на все ради золота. В городе процветали браки между молодыми девушками и сыплющими всюду песок, умирающими скрягами, а бывало наоборот. Молодые люди признавались в любви пожилым, овдовевшим, состоятельным дамам. Местные воины были готовы убить любого за небольшую сумму, даже если жертвой будет беззащитный калека.
– Да… – проронил Годдар, и продолжил только уже про себя: «Городом правят жестокость и безумие. Мне следует положить этому конец!».
– Аниш!!! Ты обманул меня!!! – выкрикнул смуглолицый, изысканно одетый мужчина. Пока он кричал, доказывая вину старому знакомому Годдара, которого варвар и сам давным-давно искал. Его выбросили из купеческого шатра два гарилоподобных киммерийца. Человек упал на вымощенную песчаником рыночную площадь. Богач попытался снова ворваться в шатер, но один из стражей лишил беднягу сознания одним ударом, а затем, взвалив на плечо, унес прочь, скрывшись в толпе. Годдар не стал дожидаться возвращения своего земляка и поспешил к шатру. В шатре оказалось просторно. В воздухе витали клубы дыма, медленно расплываясь от бронзовой аромалампы, подвешенной на тонкой цепи. Пахло цитрусовыми, табаком и кофейными зернами. У стен были расставлены подставки под изысканные наряды, которыми изобиловал шатёр. От многообразия красок и узоров у варвара разбегались глаза. У прилавка внизу стояла различная обувь. Годдар обратил внимание на сапоги из верблюжьей кожи в точности, как и на его ногах, только целые и не разодранные по швам. За прилавком, копошился в ящиках с побрякушками сгорбленный знакомый воину старец. Он стоял спиной к воину, бубня себе под нос скрипучим, режущим слух, голосом. У входа, напоминая скульптуру, словно зачарованный, стоял охранник-киммериец. Годдар бегло окинул его взглядом и переключил внимание на купца. Страж Аниша, с двумя двуручными мечами, вложенными в кожаный чехол за спиной, был не меньше искателя приключений. Годдар подошёл как можно ближе к прилавку, не показывая своих враждебных намерений, чтобы не сразу вступить в схватку с наёмником. За мгновение до того, как варвар начал говорить, вернулся второй охранник и занял своё место рядам с побратимом. Годдару осталось только лишь тихонько вздохнуть, так как драться с охраной придётся в любом случаи. «Возможно, если я обрисую ситуацию и объясню этому дряхлому старикашке, что он продал некачественный товар втридорога, он пойдет на компромисс?», – размышлял варвар в надежде, что эта драка, из которой герой может не выйти живым, не состоится. Варвар посчитал глупым умирать из-за своих дурацких принципов – компенсации средств за пару сапог. Поэтому, киммериец начал разговор, как ему казалось, культурно.
