Читать книгу: «Левентик», страница 11

Глава 35

Оля вошла в комнату без стука, словно в ней никого не было. Скинула лёгкий плащ и села на край кровати. Взяла протянутый монолог и пробежалась по тексту. Мышцы лица её напряглись, брови сдвинулись к переносице.

Она смотрела на меня, будто пыталась разгадать загадку. Затем подошла к окну.

– Отсюда прекрасный вид на задний двор. Ты выглядываешь вечерами на улицу?

– Нет.

Оля улыбнулась. Выглядываешь. Все выглядывают. Поднесла листы к груди и начала читать. Слушал и сравнивал с Аней. Голос не такой сильный, зато звонкий и чистый. Мимика отработанна идеально, нет переигровки, но сила переживаний чувствуется. В конце монолога, где любимый героини погибает от шальной пули, на глазах Оли выступили слёзы. У неё есть ключик к зрителю. Дмитрий Павлович смирится с новой главной героиней.

Оля положила листы на стол и подошла.

– Интересный у тебя способ заманивать девушек, – улыбнулась она. – И время подгадал удачное. Отец приедет завтра вечером.

Об отъезде Александра Викторовича ничего не знал. У всех на уме одно и то же. Независимо от пола и социального положения. Оля закрыла глаза и приоткрыла губы. Сколько парней в её колледже позавидовали бы мне сейчас. Приложил палец к подбородку девушки.

– Дело в том, что «Алая роза» моё произведение. Имя на обложке – псевдоним. И это не способ заманить тебя. Для зарубежной постановки мне выдали список актёров. Но с главной героиней произошла… беда. Ты согласна на роль?

Тетрадные листы в клеточку как билет в будущее. В семье не принято выказывать эмоции. Оля кивнула в знак согласия. Не поверит, пока не придёт официальное подтверждение.

В гостинице «Мириталь» Крассовский снял очки и посмотрел мне в глаза. Смерть Ани оказалась непоправимой потерей для пьесы, но предложение молодой, никогда не выступавшей на серьёзных спектаклях девушки… на подобную авантюру он не подписывался.

В течение часа Дмитрий Павлович убеждал, что в московских театрах много хороших и опытных актрис, которые достойно заменят Аню. Я стоял на своём. Либо Оля играет в пьесе, либо зарубежные постановки отменяются.

Дмитрий Павлович обхватил руками голову и закричал, что это необоснованный риск. Что договор с французами уже подписан, и они готовятся к нашему приезду.

«Алая роза» для Крассовского была коммерческим проектом. Хвалебные слова в её адрес он отправлял тогда, когда на стол маленькой прокуренной каморки падали солидные пачки банкнот. К человеческой жизни он относился как к модному бренду…

– Для девочки пьеса отличный шанс проявить себя. Аню на главную роль выдвинул я. Могу вас заверить, у Оли есть талант.

Крассовский достал из кармана синий мятый платок и вытер лоб. В голове проскочила идея, что Дмитрий Павлович договорился с зарубежными коллегами о другой кандидатуре. Он посмотрел на дно бокала, будто хрустальная ножка могла вытянуть из сложной ситуации. Список артистов с именем Оли во главе лежал на краю стола. Лысина Крассовского походила на запотевшую стенку чайника. Он закрыл глаза и согласился.

Пожал обмякшую руку Дмитрия Павловича. Взгляд выражал обречённость и безвыходность. Список исчез в дипломате и Крассовский покинул столовую.

Выйдя на улицу, впервые за несколько дней улыбнулся. Весеннее солнце грело надеждой на лучшее, а искрящиеся волны ручья радовали глаз.

Холодный душ выбил сонливость из головы. Выпил кружку горячего кофе и отправился к Лизе. Новый садовник осматривал двор и примеривал возможные варианты дизайна. В папке он держал наиболее удачные наброски с предыдущих мест работы.

– Можно задать один вопрос? – обратился он ко мне.

– Валяйте…

– Как отреагирует хозяин дома, если я спилю парочку деревьев?

– Если вы удивите новыми дизайнерскими решениями, он будет не против.

Садовник улыбнулся и указал на три дерева. На одном из них повесился Ричард.

– Меня Эрик зовут.

В голове громыхнуло. Эрик Крауц, школьный учитель. Он сильно постарел и уменьшился в росте. Опущенная борода скрывала линию подбородка. Когда он переквалифицировался в садовники. Вспомнил ли меня.

Мысль ударить Эрика дубинкой и оттащить на задний двор пробежалась в голове серой мышью. Спряталась в глубинах сознания. До поры, до времени.

Глава 36

У дверей Лизы остановился. Девочка ругалась с куклами. Никогда не слышал, чтобы она кричала. Куклы не впускали меня в замкнутый мирок девочки, ставший для них убежищем. Говорили, что моё появление очередная попытка родителей оказать на Лизу давление, чтобы она выполняла их приказы. Лиза срывалась до хрипа и утверждала, что новый гость не такой, как напущенные дуры-сиделки. Он понимает её и не указывает. Умеет слушать и сочувствовать. Он друг, а не враг. Лиза ругалась в комнате, а я стоял и озирался…

В конце коридора послышались шаги. Кто-то спускался с верхних этажей в прихожую. Внезапно дверь открылась и на пороге возникла девочка. Она не удивилась, когда увидела меня и протянула руку, будто утопающему. Дотронулся до мягких детских пальцев и исчез в комнате. Шаги простучали рядом с дверью и стихли у лестницы.

– Ты подслушивал? – Лиза выглядела строгой, будто следователь на допросе. – И не вошёл, потому что услышал мои крики.

Куклы в комнате сидели полукругом в несколько рядов. Показалось, что кукла с зелёными волосами моргнула. В углу валялся плюшевый львёнок. Его пластиковые глаза смотрели в пол. Куклы не терпели конкуренции со стороны других игрушек. Держали в узде и наказывали по малейшему поводу. Сел рядом со стульчиком и посмотрел Лизе в глаза. Куклы-подарки будто колья в сердце. Истинная любовь не покупается.

– Выйдем на улицу.

Лиза оглядела кукол, спрашивая у них разрешения. Затем кивнула. Она дала шанс доказать, что я не такой, как другие.

Шаги на лестнице напомнили о Елене Аркадьевне. Как сообщить ей, что Оля получила главную роль. Девушка согласилась, но мать. С недавних пор понял, что лучше не заводить врагов среди женщин. Удар придётся по друзьям. Марта, Эльза… Пусть лучше достанется Эрику.

Лиза вышла из комнаты в лёгкой демисезонной куртке. Крыльцо залил солнечный свет, и Лиза прищурила с непривычки глаза. Птичье щебетание разносилось по двору гулким эхом, зазывные свирели и басистые гугукания радовали слух. Кожа впитывала просыпающуюся свежесть, воздух смешивал запахи прелой хвои и свежей еловой смолы. Лиза улыбнулась, выпустив облако пара. Мы спустились на брусчатый тротуар, который освободился от снежных оков, и отправились в сторону летнего домика. Разговаривали о насущных жизненных проблемах. В некоторых из них она разбиралась лучше, чем ты и я. Неожиданно Лиза сказала, что станет писательницей. Сказала чётко и безальтернативно. Отшутился, что детские мечты в ней всё-таки имеются.

Нам повстречалась Марта. Она спешила из летнего домика в особняк, держа в руках два пакета с сахаром. Увидев девочку, охнула и отшатнулась назад.

– Добрый день, Марта, как поживаете? – спросила Лиза.

– Хорошо, – кивнула Марта.

Поймал её ошарашенный взгляд. Глаза говорили о свершившемся чуде. Сдерживая слёзы, Марта нестойкой походкой двинулась к крыльцу. К вечеру Елена Аркадьевна узнает о прогулке с Лизой. Тогда и сообщу об Олином участии в «Алой розе».

Мы шли по двору и радовались погоде. На подсознательном уровне нам было приятно идти друг с другом. Встреча старых друзей, которых сплотила судьба перед лицом беды. И рядом нет страшных кукол. Похожая на паранойю боязнь, отвергаемая здравым умом, на подсознательном уровне давящая на психику, осталась в комнате, как остаётся рыцарская броня за порогом родного дома.

Лиза соизволила посмотреть летний домик.

В доме никого не было. Эльза и Марта работали в особняке. Благодаря женщинам, в комнатах всегда был порядок и уют. Провёл Лизу в кухню и приготовил кофе. Единственное, что умел хорошо делать. Лиза потёрла маленькие ладошки. Она взяла кружку и обратила внимание на кресло-качалку. Кресло походило на памятник, оставшийся со времён Ричарда.

– Мама говорит, что запоминать имена слуг не обязательно, а интересоваться их личной жизнью тем более… Мне не довелось пообщаться с Ричардом. Отчего он умер?

Хороший вопрос. Прямо в точку. Чистые глаза девочки смотрели на кресло-качалку, ожидая услышать печальную историю о жизни без цели и движения. Из-за чего он умер? Из-за того, что самоуверенный тип, обладающий смазливой внешностью, и считающий внимание девушек данностью, переспал с любимой Ричарда в первую же ночь. Когда Ричард сообщил, что любит Марту, переспал с ней снова. Наплевал на человеческие принципы и чувства.

– Смерть Ричарда стала для нас неожиданностью… – мне показалось, что разговаривать с Лизой о чувствах между мужчиной и женщиной, несмотря на её возраст, совсем не глупо. Не вынес осуждающего взгляда и уткнулся в кружку. – Ричард ничего нам не рассказывал и часами просиживал в кресле.

Лиза подошла к креслу. Посмотрела в окно, выходящее на задний двор.

– Мне кажется, Ричард подыскивал подходящее дерево.

Горячий кофе обжёг нёб. Подобная мысль не раз приходила в голову после того, как Ричарда не стало. Он искал дерево с первой ночи после моего приезда. Остановился на самом большом и величественном.

Девочка поставила на стол пустую кружку. Спросила, где находится моя комната.

Повёл Лизу по лестнице. Девочка говорила, что раньше лестница располагалась в другой части здания. Половицы надрывались подо мной, а под Лизой пели тонкими голосами.

Открыл дверь маленькой каморки. Не без гордости заметил, что комната после уборки выглядела уютной и ухоженной. Лиза посмотрела в окно, и выражение её лица стало печальным. Закрыл глаза и вспомнил недавнюю ночную казнь.

– Смени комнату, иначе к тебе придут плохие сны, – сказала Лиза.

Девочка знала о безмолвной казни на заднем дворе. Сколько раз надо увидеть смерть, чтобы повзрослеть? Лиза знала ответ, но задавать его было бы глупо. Задёрнул шторы и вернулся на кровать.

Лиза взяла со стола листы и пробежалась по тексту. Отрывок «Алой розы».

– Хорошее произведение, но чуть-чуть наивное…

Новое откровение умной девочки. Но такой проницательности не бывает в природе. Усмехнулся и посмотрел на руки. Десятилетняя девочка осудила произведение, которым восхищалась вся страна. Жаль, что не встретил её раньше. Сколькому мог бы научиться.

Лиза подошла к окну. Свет укутал её фигуру мягким покрывалом, примерив на девочке ангельское одеяние.

Она начала читать. Сцена была трагичной, и Лиза читала с грустью и переживанием. Волнение, подхваченное воздухом, разлилось по комнате. Сопереживание накрыло бурной волной, не давая вздохнуть. Её душа проникла в суть пьесы. Ни Аня, ни Оля, ни тем более племянница главы театра не смогли выразить и половину тех чувств, которые выразила Лиза. Детский проницательный голос терзал душу, чистота помыслов и хрупкость тела заставляли переживать ожившим сценам и персонажам. Вырвать бы из груди сердце и отдать маленькой девочке, чтобы она прожила ещё одну жизнь. К концу чтения моя нижняя губа дрожала, а глаза щурились в бесплодной попытке выдавить слезу. Девочка отошла от окна и положила листы на стол.

– Из тебя получится отличная писательница и бесподобная актриса…

Говорить, чтобы она поверила моему авторитетному слову… Боже, я испугался ставить себя наравне с девочкой. Если когда-то в школе меня считали перспективным учеником, то теперь чувствовал себя ничтожеством. Несколько раз в эпоху появляются таланты, раз в столетие рождаются гении, уникумам уготовано появление раз в тысячелетие. Не знаю, кем была Лиза, гением или уникумом.

Она села рядом. Обнял её, как хрустальную фигуру. Лиза посмотрела на заходящее солнце. Пора возвращаться домой. Кукольный мир не существует вне детского ума. Мы вышли на крыльцо и попрощались с уходящим днём.

Глава 37

У западной стены особняка стоял Эрик. Ни капли сомнения, он следил за нами. Из походной сумки торчал краешек альбома с фотографиями особняка. Эрик оглядел заснеженное поле и подошёл к нам.

– Прекрасная пара, сделаю пару снимков для коллекции, – сказал он, доставая фотоаппарат.

Мне эта мысль не понравилась, но Лиза обхватила мою руку и кивнула. Раскованность, томившаяся в душе девочки не один год, наконец-то вырвалась наружу. Поднял её на руки и посадил на плечо. Эрик сделал восемь снимков с разных ракурсов, будто профессиональный фотограф. Лиза посмеялась, когда я тяжело выдохнул, будто держал на плече мешок зерна.

– Хобби, – пробормотал Эрик, убирая фотоаппарат в сумку. – Люблю красивые пейзажи и красивых людей. Кто твоя маленькая подружка?

– Дочь Александра Викторовича.

Лиза кивнула и садовник расплылся в улыбке. Его грубое, истерзанное ветром и солнцем красное лицо не вызывало доверия.

Мы вернулись в дом, когда солнечные лучи добрались до верхних этажей здания. Весенний холод опустился на землю и Лиза укуталась в лёгкую курточку. На крыльце стояла Эльза и разговаривала по телефону. Увидев Лизу, она покосилась на меня, словно на первоклассного мошенника. Через мгновение продолжила беззаботный разговор. Проводил Лизу до комнаты и пожелал спокойной ночи. На прощание Лиза чмокнула в щёчку. Дарила ли она подобные поцелуи родителям? Сомневаюсь. На кухне встретил Олю. Сегодня она рано ужинала.

– По дому ходят легенды о твоих чудесах, – сказала девушка, беря в руки стакан молока. – Ты нашёл контакт с Лизой.

Оля смотрела на меня ехидным взглядом, будто маленький успех возбудил в ней затухающее желание…

– Ты согласна на роль в «Алой розе»?

Повисшую тишину прервал телефонный звонок. Звонил Дмитрий Павлович. Он говорил спокойным, несколько сонным голосом. Назначил встречу в гостинице, чтобы согласовать последние нюансы контракта. Что за человек этот Крассовский. На дворе почти ночь, а он не может оторваться от работы. Обрисовал Оле ситуацию. Оля пожелала съездить со мной до посёлка.

Согласился. В прихожей Оля накинула лёгкий плащ и наказала водителю подогнать джип.

Стемнело, когда мы приехали на центральную площадь. Редкие огни фонарей освещали узкую мостовую, мерцавшие в домах огоньки походили на кошачьи глаза. Весеннее небо, в сравнении с зимним, потемнело, будто покрылось пеленой тающей грязи.

Мы никого не предупредили, что собираемся в посёлок. Наверняка, после недавнего разговора с Еленой Аркадьевной, хозяйка каждый вечер проверяет, на месте ли старшая дочь. И если её не окажется, женщина весь посёлок с ног на голову поставит.

Мурлыканье джипа прекратилось у ворот гостиницы. Приезжих было не так много, горели всего пять окон верхнего этажа.

В холе стоял полумрак и сонный портье смотрел на нас, будто на привидений. Крассовский спустился несколько минут спустя, в чёрном костюме и лакированных ботинках. Редкие волосы на голове были аккуратно зачесаны назад. Большие квадратные очки сменила узкая стильная оправа. Он без особой радости пожал руку мне и Оле. Мы зашли в буфет и Крассовский заказал три бокала красного вина. После нескольких пустых монологов о мировых тенденциях театра, Дмитрий Павлович, наконец, перешёл к главному. Достал из дипломата список актёров, в конце которого значилась фамилия Оли.

– Уверенны, что справитесь? – спросил он, протягивая Оле ручку.

– Если автор «Алой розы» выбрал меня, значит, есть за что. Я оправдаю его и ваше доверие.

Крассовский посмотрел на меня. В разговоре чувствовалась поставленная речь девушки. С недавних пор сравнивал Олю с Лизой. Сравнение казалось не совсем корректным, учитывая возраст девочек, но Лиза не уступала Оле ни в манерах, ни в поведении, а в актёрской игре выглядела лучше сестры.

– …Жду вас завтра утром. Мы отбываем в столицу для генеральных репетиций, – Дмитрий Павлович встал и откланялся.

По каменному лицу не было понятно, понравилась Крассовскому Оля или нет. В любом случае без Ани проект не принесёт сверхприбыли.

Глава 38

Попросил водителя остановиться у банкомата. Проверил счёт с отчислениями от «Алой розы». Экран вывел неплохую сумму. Хватит на бегство, если что-то пойдёт не так. Оля сказала, что сама поговорит с Еленой Аркадьевной. За окном стеклянный сумрак сковал ручьи прозрачным льдом. Небо разразилось последним в сезоне снегопадом. В душе понимал, что сообщить хозяйке дома об отъезде дочери должен я, но что-то мешало. Страх, неуверенность… В жизни появился друг, с которым приятно общаться и ради которого стоит жить. Поговорю с Александром Викторовичем и заручусь его поддержкой. Джип въехал на территорию особняка. В кабинете Александра Викторовича горел свет. Зашёл в дом вместе с Олей и поднялся на второй этаж. Постучался в массивную дверь.

Хозяин дома сидел за столом и проверял долговые расписки. Сизый туман скуренной сигары витал над его головой.

Смотрел на мрачное, сосредоточенное лицо Александра Викторовича. Эльза наверняка донесла о нашей утренней прогулке. Но чем тогда он…

– Заканчивай с самодеятельностью. Твоя задача – вернуть девочку в семью, а не привязать её к себе.

Застрявшие на полпути слова приветствия так и не вылетели.

– Думаешь, самый умный. Не ты первый пытаешься найти ключик к богатству через мою дочь. Продолжай в том же духе и окажешься на улице…

Смотрел в глаза старика и молчал. Тусклые, пронизанные кровяными нитями страха, обложенные шершавой кожей старости. Как смеет он угрожать улицей, когда у меня на счету кругленькая такая сумма.

– Если не доверяете, отправьте девочку в театральное училище. Из неё выйдет первоклассная актриса. Она читала монолог…

– Стоп-стоп-стоп. Потерять Лизу, как потерял Олю… Не вынесу, да и жена не позволит.

– Но у девочки талант.

Александр Викторович достал красный портсигар. Бездушный, безнравственный человек. Под внешней оболочкой гостеприимного хозяина оказался самолюб-эгоист.

– Талант подождёт.

Ненависть прошлась по телу горячей струёй. Судьба человека строится не только на деньгах. Пусть почувствует боль утраты.

– Завтра Оля уезжает на репетиции «Алой розы».

Александр Викторович усмехнулся и достал из нижнего ящика бутылку портвейна.

– Поздравляю, вы развязали войну с моей женой, – он разлил напиток по рюмкам, – для меня Оля оказалась потерянным ребёнком. Выпьем за её успех, – он опустошил рюмку и наполнил её снова, – сделайте из Оли звезду, но не отнимайте у меня Лизу.

На глазах старика выступили слёзы. Блаженство, мне не подвластное. Любовь не купить деньгами и эта слабость делала Александра Викторовича уязвимым. Старик всю жизнь вёл войну, целью и средством которой были деньги. И когда столкнулся с испытанием другого рода, не нашёл ничего лучше, чем купить любовь. Не получилось. И времени на исправление ошибок не осталось.

Пожелал Александру Викторовичу спокойной ночи. На крыльце достал сигарету. Охранник в будке посмотрел на меня и отвернулся. Звёздная шарада, спящий лес и тихие посвистывания за красной стеной. Старик дал понять, что не будет останавливать жену, если она начнёт мстить. В конце концов, на моё место наймут другого психолога, а расположение близкого человека не вернуть. Да и глупо винить собаку в собачьих повадках.

Глава 39

Мы с Лизой сидели за столом летнего домика и ели жаренное мясо, когда в комнату вошла Эльза с красной прямоугольной коробкой.

На коробке значилось моё имя. Вытер руки салфеткой и распечатал посылку. На дне лежала сложенная вчетверо яркая афиша «Алой розы» с Олей в главной роли.

– Уехала месяц назад, и уже звезда, – улыбнулась Лиза.

На красном фоне Оля выглядела сердцевиной огромного бутона. Герои меркли на фоне, будто маленькие букашки. Даже закрыв глаза, не представил на её месте Аню.

– Не против, если повесим на стену прихожей? Хозяйка всё равно сюда не ходит, – спросила Марта.

Мы засмеялись и приняли единогласное решение. Сходил в подвал за молотком и гвоздями. Спустя пять минут гостиную украшала яркая, высотой почти в два метра, афиша. Лиза принимала активное участие в украшении гостиной, подавая мне гвозди. Марта приготовила чай и после работы мы дружно сели за стол.

С некоторых пор наши с Лизой прогулки стали постоянными. Половину кукол я спровадил из комнаты, сославшись на их старость и непригодность. Но влияние оставшегося десятка было велико. С родителями Лиза по-прежнему почти не контактировала, и на семейных ужинах была замкнутой и неразговорчивой.

Вечером следующего дня отправился в посёлок. Прикупить одежду, да и запас туалетных принадлежностей подошёл к концу. Несмотря на плохую погоду (пошёл первый весенний дождь), отправился пешком. Подходя к посёлку, полностью промок и выругал себя за бесполезную настойчивость. Куртка капитулировала, а в ботинках плюхала вода. В одном из супермаркетов купил пару джинс и несколько футболок. Завернули в два красочных пакета. Центральную улицу перекрыла толпа митингующих. Нырнул в подворотню, чтобы не пробиваться сквозь народ. В одном из поворотов почувствовал удар по затылку металлическим предметом. Мир перед глазами поплыл. Ударился плечом об угол здания и упал в лужу. Чей-то ботинок несколько раз съездил в лицо, в руках сверкнула бритва. Изрезали одежду и предупредили, что в следующий раз изрежут лицо. Никаких требований и посланий. Пустые угрозы.

Через две минуты услышал впереди шум. Толпа выкрикивала лозунги в пользу кандидата. В голове промелькнула мысль, что скоро выборы в Государственную Думу. Угол дома находился в стороне от главной дороги. Сначала увидел разрисованные флаги, затем плакаты кандидата. Тело болело, руки не поднимались. Толпа казалась бесконечным потоком. Показался грузовик, с установленной вместо кузова платформой. Кандидат кричал о справедливости и чести, о достойном уровне жизни и моральном долге. Сквозь пелену хлещущей крови увидел лицо Миши. Это он кандидат. Он стоял с рупором на платформе. Смахнул с лица кровь и поднял дрожащую ладонь. Миша кричал о хорошей жизни, поворачивая голову налево и направо. Внезапно его взгляд остановился. Он увидел меня. На секунду голос кандидата дрогнул.

– Избавь нас от нечисти! – выкрикнул кто-то из толпы.

Дождь хлестал мои раны, смывая кровь вместе с водой в канализацию. Толпа неодобрительно загудела. Несколько человек тыкали в меня пальцами.

– Это бомжи убили актрису! Из-за них вечером по улицам страшно ходить…

Толпа бушевала, как морской прибой в прибрежной бухте, но ни один митингующий не подошёл. Люди двинулись дальше и моя рука бессильно упала в лужу.

– Я избавлю вас от нечисти, – под одобрительный гул кричал Миша…