Читать книгу: «Галактика строгого режима», страница 2

– Нет, конечно. Если вы хотя бы представитесь.

– Мое имя ничего вам не скажет, но зовите меня просто Джон. Полковник Джон.

И он отключился. Возможно, и правда спешил. Я для себя отметил, что полковник там у них это не то, что у нас полковник. Это вполне может быть большая шишка. Навскидку попытался даже вспомнить известных мне полковников ЦРУ, МИ-6, военной разведки США и их голосовые портреты. Увы, ничего подходящего вспомнить ничего не удалось – или парень не числился в наших базах, или произведен в полковники совсем недавно.

Отметил для себя и уровень русского. Джон говорил на нем идеально. Конечно, он мог использовать полученную от милок технологию (основанную, отчасти, на телепатии и довольно продвинутом НЛП) изучения языков, но если сейчас можно запросто выучить язык, то избавиться от акцента – дело все еще муторное, долгое и без некоторых способностей индивида почти невозможное. Этот парень, как минимум, долго работал на русском направлении, а значит, мы чего-то про них не знаем, либо это кто-то изначально русскоязычный, переведенный с другого фронта.

Зазвучал вызов видеозвонка. Я, давно приученный не принимать видеозвонки от неизвестных абонентов, почти рефлекторно вызов сбросил. Джон перезвонил еще раз. Снова видео. И тут у меня сработал «рефлекс упора» (кинологи поймут) – я снова сбросил звонок. И в третий раз. И в четвертый.

После этого он сделал обычный вызов.

– Что, капитан, стесняетесь показаться? Вы такой некрасивый?

– Нет, полковник. Я мастурбирую, и не люблю, когда подглядывают.

– Это после того, как в вашем номере кто-то побывал и оставил записку? Завидная нервная система!

– Наоборот, Джон. Перенервничал очень сильно, сейчас вот успокаиваюсь таким образом. Расслабляет, знаете ли. Только, пожалуйста, моему начальству не говорите, я и так в последний раз психиатра еле прошел.

– Ок, Иван. Это останется между нами! – шутник, мать его за ногу…

– Вы что-то хотели, Джон? Причем, так сильно хотели, что даже проникли ко мне в номер и подбросили записку с телефоном, – я решил перейти к делу.

– Да, капитан, я хотел предложить вам перейти на сторону тьмы. Ящик печенья и бочка варенья прилагаются, – он, похоже, продолжал зубоскалить.

– Извини, Джон, ящика мало, да и не всякое печенье я люблю. А уж про варенье и говорить нечего – тут я привередлив до невозможности.

– Думаешь, мы можем обсуждать такие вопросы по телефону?

– Джон, ты кадрового сотрудника УОВПС пытаешься завербовать по телефону. После этого мы можем обсуждать даже план штурма Кремля, не то, что печенье в ящике. Нам даже кабинет на Лубянке предоставят ради такого. И сурдопереводчика в майорском звании.

– Ты прав. Извини. Возможно, я бы сказал тебе больше при личной встрече, но вряд ли она возможна в ближайшее время, правда?

– Нет, почему. Возможно, мое руководство захочет узнать, чего тебе от меня хочется. В таком случае мои планы немного подождут.

– Ха-ха, ты особо не церемонишься. Ладно, извини. Глупая затея. Но, просто на всякий случай, намекну – ящик очень большой, и печенье очень вкусное. Главное, долго не тянуть, оно чем свежее, тем вкуснее.

– Хорошо, Джон, понял-принял, как говорится. До связи.

Не успел я сунуть телефон в карман, как снова раздался звук вызова. Снова видео. Я, уже чисто из упрямства, подождал полминутки, и только потом сбросил. Извини, Джон, я еще не кончил…

Утром снова были в Управлении. Только на этот раз уже не играли в конспирацию, ехали в сопровождении охраны. На арене были все те же, плюс несколько серьезных мужчин. Совещание. Закрытое, но в расширенном составе.

Генерал сразу взял быка за рога.

– Капитан, мы внимательно изучили ваш разговор с человеком, который назвался Джоном. И хотя ничего серьезного мы от него не ожидали, одно все-таки вызывает недоумение – а зачем он вообще был нужен той стороне?

– Игорь Алексеевич, я сам над этим много думал. Вариантов у меня немного. Либо он хотел меня увидеть, либо хотел что-то показать.

– А что, это был видеозвонок?! – он с недоумением и даже с некоторой угрозой посмотрел на серьезных мужчин.

– Не совсем, господин генерал. Но он пытался дозвониться до меня по видео. Я сбрасывал звонок.

– Почему я об этом только что узнал? – снова обратился он к сотрудникам.

Полковник Гобинд ответил за них: – Генерал, вас заинтересовала только расшифровка и фонограмма. Также вы запросили аналитику от психологов и других экспертов. Информация, которая от вас ускользнула, там не содержится, она есть только в полном отчете. Если хотите, нам сейчас его принесут…

– Позже, – генерал, кажется, не хотел терять темп. – Извините, капитан. Рассказывайте.

– В общем, сначала я позвонил сам, обычный аудиозвонок. Он, под каким-то предлогом, прервал разговор и перезвонил уже на видео. Я, по рабочей привычке, сбросил. Снова видео, я снова сбросил. Снова видео. И так несколько раз. Это, возможно, ничего не значит. Но потом он перезвонил обычным способом. То есть, он понимал, в чем может быть причина, но настаивал. А потом немного поиронизировал по этому поводу… В общем, уверен, что это не случайность. Он что-то хотел увидеть или показать.

– Хороший анализ, Илья Алексеевич. Быстрый и хороший. Наши сотрудники – он снова хмуро посмотрел на них – почему-то до этого не додумались. Продолжайте.

– Что именно он мог показать, даже гадать смысла нет. Разве что «ящик печенья». А вот если он хотел что-то увидеть, то тут все гораздо проще – кроме меня, он бы ничего не увидел. Я оперативник, это уже на рефлексах. И он об этом знал.

– Да, пожалуй, и тут вы правы.

– Извините, генерал, это пока все. Дальше мои аналитические способности захотели спать, и я решил, что утро вечера мудренее.

Генерал и большинство присутствующих улыбнулись. Кажется, обстановку удалось чуть-чуть разрядить.

– Как думаете, зачем недружественной разведке мог понадобиться внешний вид нашего сотрудника? – генерал обратился ко всем присутствующим.

– Решили проверить, не слишком ли много печенья ему хотят отвалить, – отшутился Хмырь.

– Извините, – не очень уверенно произнесла Ольга. – Я просто в порядке бреда…

– Да-да, Ольга Владиславовна, конечно. Говорите!

– Мне кажется, а точнее, я почти уверена в этом, все происходящее сейчас как-то связано с нашей миссией.

– Наверняка, – согласился с ней босс. – И что из этого следует?

– Вы вчера вскользь упомянули корабль, на котором мы полетим. И сказали, что это настоящая жемчужина, новое слово и даже революция в космонавтике. Может, их интересует корабль? А капитан – один из немногих людей, которые будут иметь к нему доступ….

– Интересная версия, майор.

– Очень интересная, генерал! – Хлыщ сказал это с таким лицом, словно только что изобрел колесо. – Доступ на корабль возможен только после очень продвинутого биометрического контроля. Там и проверка ДНК, и внешний вид, и поведение, и реакция на раздражители. ДНК, допустим, у них уже есть…

– Вы всерьез считаете, что можно обойди современную биометрию? – генерал смотрел на Хлыща с искренним недоумением.

– Если они действительно в контакте с иилитами, то я бы не сбрасывал со счетов такую возможность.

Генерал посмотрел на сикха. Тот среагировал моментально: – Усилить охрану корабля, генерал?

Тот кивнул, Гобинд достал телефон и отдал несколько команд.

– Подождите, Валерий Анатольевич, – генерал снова обратился к Хлыщу и я вздохнул с облегчением – наконец-то я вспомнил, как того зовут. – А что мешает нашим визави отработать другого сотрудника, имеющего доступ к кораблю?

Хлыщ ненадолго задумался. Потом сказал:

– Доступа к техническому персоналу они не имеют, потому что корабль все еще на верфи, а она в дальнем космосе. К тому же, никто из технического персонала не сможет управлять кораблем. Возможно, это имеет значение. И вообще, на Земле только два человека удовлетворяют всем требованиям, если они хотят не просто получить чертежи, а каким-то образом взаимодействовать с кораблем. И это присутствующие здесь майор и капитан…

Генерал перевел взгляд на нас с Ольгой.

– Что думаете?

– Думаю, что добраться до корабля им будет так же сложно, как и до работников верфи. То есть, обманывать биометрию на Земле для них – дело довольно тухлое. Разве только они хотят подменить нас прямо здесь, воспользоваться телепортом и добраться до корабля. Выглядит не очень реалистично, генерал, – я, действительно, очень сомневался в том, что подобный план можно реализовать.

– Обмануть биометрию на одном этапе и последовательно обманывать ее на нескольких – не одно и то же, – Ольга Владиславовна, кажется, была согласна со мной. Но не до конца. – А вообще, конечно, пусть сведущие люди подумают над этим. Если допустить помощь со стороны иилитов, то кто его знает, чего и ждать…

Генерал, кажется, был склонен перестраховаться, и Гобинд с Хлыщем получили соответствующие указания.

– Если это все, то экипаж «Тысячелетнего пингвина» отправляется в госпиталь, для углубленной подготовки к полету.

– «Тысячелетнего пингвина?!» – с некоторым изумлением переспросила Ольга. – Это название нашего корабля?

– Извините, майор, юмор официально считается полезным в нашем непростом деле. Кому-то, кажется, показалось забавным сделать отсылку к фильму…

– Да я поняла, к чему отсылка, – не очень вежливо перебила генерала Ольга. – Но «пингвин» как-то не очень героически звучит…

– Вот и хорошо, Ольга Владиславовна. Желаю вам обойтись в полете без героизма. И так же без героизма, тихонечко, вернуться домой. Все-таки это разведывательный полет, не забывайте об этом….

Дальше все было тихо и спокойно. Нас отправили в госпиталь, и единственное, что я успел сделать – позвонить по номеру Джона. Правда, я надел очки с серьезным затемнением, да и гримеры чуть-чуть надо мною поколдовали. Джон оказался, с виду, вполне типичным англосаксом – выше среднего, сухопарый, тонконосый, с тонкими сжатыми губами. На наше удивление, визуально опознать его мы тоже не смогли, из чего был сделан вывод, что где-то глубоко в недрах западных спецслужб есть отдел, работающий против нас и до сих пор нами не засвеченный. Генерал поворчал, поругался на Внешнюю разведку, но заметил, что нет худа без добра, и теперь мы их точно расчехлим.

На всякий случай, дед. Наше Управление занимается не только тем, чтобы защищать наши космические коммуникации от злобных инопланетян, но и, в первую очередь, тем, чтобы к нашим космическим секретам не присосались нагличане и американцы. Более того, наши полномочия так велики, что мы иногда совершаем диверсии на научных и космических объектах противника, и даже ликвидируем особо неприятных нам персон. Увы, события столетней давности заставили нас отбросить сантименты. «Партнеры», конечно, знают об этом, из-за чего отношения с ними никак не складываются, но тут уж, как говорится, ничего личного – прости, любимая, так получилось…

Глава 4

В госпитале нам с Ольгой примерно набросали, в чем заключается наша подготовка. Я, признаться, даже немного обалдел от подробностей, но кто бы на моем месте не обалдел? Ольга внешне осталась невозмутима, но, уверен, некоторый шок испытала и она.

В общем, нас ждал серьезный тюнинг. Или апгрейд. Или доработка… В общем, ничего не меняя в нас внешне, врачи решили сделать нас в разы сильнее, увеличить нашу память, жестко усилить нашу иммунную систему и вообще превратить нас в сверхчеловеков.

Для этого в нас решили запустить несколько миллионов нанороботов, которым предстояло кое-что сделать. Ну, например. Каждое наше мышечное волокно получило «дублера» в виде другого органического волокна, толщиной буквально в несколько молекулярных слоев. Каждое из этих волокон было всего лишь помощником основного, сила его была весьма ограниченной. Но огромное их количество должно было сделать нас настоящими суперменами, увеличив мышечную силу более, чем вдвое.

Чтобы этакая силища не порвала нас самих, другие наши «узлы» были соответствующим образом усилены. Суставы, хрящи, сосуды… С сосудами отдельный случай – они получили дополнительный слой, который обеспечивал им гораздо большую прочность, мог работать на сокращение, а значит, и на прокачку крови, облегчая работу сердца (фактически, все артерии и крупные вены в организме превращались в одно большое сердце), а кроме того, они могли мгновенно затянуть дырку в сосуде или, при необходимости, просто его защемить, предотвращая кровопотерю. Например, если бы мне взрывом оторвало левую ногу, раньше я бы почти гарантированно погиб – крупная бедренная артерия, кровоточа, убила бы меня за секунды. А теперь умный внешний слой этой артерии за пару секунд, не больше, сожмет разорванный участок. И максимум, что я почувствую, кроме боли, конечно, это головокружение от потери крови.

Кроме того, нам имплантировали в мозг накопители, содержащие полезные воспоминания. Я, например, получил пару имплантов, в соответствии с одним из которых я когда-то был студентом-отличником на факультете экзо-лингвистики, а кроме того, отлично разбирался в компьютерах, шифрах и программировании. Второй имплант был банальной библиотекой, касающейся технического функционирования тех узлов и агрегатов, которые есть на космических кораблях, в том числе на «Тысячелетнем пингвине».

То есть, не прилагая особых усилий, я стал отличным знатоком инопланетных языков, а кроме того, научился их расшифровывать. Также, теперь я мог починить что-нибудь не очень сложное из агрегатов корабля. Или, что еще важнее, предотвратить выход из строя чего-нибудь сложного и важного.

Ну и иммунная система. Как известно, одна из главных проблем дальнего космоса – несовместимость биологических систем на разных планетах. Увы, на какой-нибудь миленькой планетке, населенной милейшими существами, может обитать мерзкая бактерия или вирус, от которой человек, подышавший воздухом этой планеты, гарантированно окочурится. Или, наоборот, от человеческого дыхания окочурятся все обитатели этой планетки – не сразу, конечно, а по мере распространения бацилл, которые распространил человек своим дыханием.

Но второй вариант, к счастью, весьма редок – как правило, биологические системы достаточно устойчивы, чтобы постепенно уничтожить вторгшийся вирус или бактерию. А вот то, что человек, подышав инопланетным воздухом, скорее всего в ближайшие дни умрет в адских муках, эмпирически доказано и в дальнейших обоснованиях не нуждается.

Отчасти бороться с этим научились, изучив возможные угрозы и подготовив специальные иммунные «коктейли», способные на некоторое время сделать ваш организм невосприимчивым к инопланетной заразе. Принимали этот коктейль, в зависимости от состава и требуемых свойств, в таблетках или как микстуру, ну или внутривенно, в самых серьезных случаях.

Но универсальных средств и механизмов у земляшек пока не было. Например, мы до сих пор не научились бороться со спорами золотого ковыля с планеты Шейа. Прекрасная планетка, очень красивая и какая-то уютная – второе местное солнце, красный карлик, добавляло к пейзажам какой-то изумительный малиновый оттенок – не сильный, мягкий, теплый. Климат там отличный, флора и фауна относительно мирные, разумных обитателей нет – в общем, идеальная планета для колонизации. Да вот беда – местное растение, которое люди, особо не заморачиваясь, назвали золотым ковылем, размножается спорами. А споры эти весьма агрессивны для продвинутых биологических форм, вроде человека. Но если местная фауна еще как-то научилась с ними бороться, и споры прорастали только на открытых ранах местных обитателей, то человеку достаточно было просто подышать воздухом в местных красивых полях и лугах – буквально через несколько дней споры прорастали, и человеческий экземпляр неожиданно обрастал красивой порослью рыжеватой, внешне совершенно безобидной, травки.

В процессе превращения в живую клумбу человек умирал. Корни, увы, были совершенно немилосердны, прорастая сквозь органы, кровеносные артерии и прочие, жизненно важные, участки организма. И ничего с этим поделать мы пока не могли.

Поэтому нет, универсальных средств, адаптирующих нашу иммунную систему к вызовам галактического масштаба, у нас пока не было. И далеко не факт, что они когда-нибудь появятся – только в нашей Галактике оставались еще тысячи потенциально обитаемых планет, на которых еще не ступала нога человека, милки, дняшки или какого-то другого продвинутого космического племени. Что уж тут говорить обо всей Вселенной…

Мы с Ольгой стали первыми, кому в тело вживили специальные искусственные органы, вырабатывающие продвинутую смесь из био-блокаторов, способных атаковать чужие клетки и вирусы, а также микроскопических, буквально в несколько молекул, роботов-камикадзе, также работающих по принципу лейкоцитов. Насколько я понял, к этой работе привлекали и милок, и дняшек, использовали не только наши, но и их базы вредоносных микроорганизмов и типов угроз, поэтому наш иммунитет, по словам врачей, должен был убить даже черную мамбу, если она рискнет нас укусить. Против большинства ядов он работал тоже. Жаль, что не против всех…

В общем, две недели анабиоза в госпитале не прошли даром – улучшенные версии нас с Ольгой должны были в разы эффективнее справиться с любым заданием в дальнем космосе и на планетах, если его выполнение было хоть как-то связано с нашими физическими возможностями.

Правда, имело это и некоторые побочные эффекты. Пришлось буквально учиться заново ходить. Нет, волокна-усилители вели себя спокойно, если ты просто шел и не прилагал лишних усилий. Но стоило тебе чуть-чуть напрячься, и ты запросто, сам того не ожидая, совершал двух-трех метровый скачек. Бег и вовсе поначалу был мучением, а чтобы заново научиться прыгать, нас поместили в специальный спортзал, изнутри затянутый сетками, даже под потолком, высотой под двадцать метров. Полы, разумеется, были покрыты толстенными матами, чтобы мы, падая из-под потолка, ничего себе не повредили.

Была еще небольшая проблема с подзарядкой всего этого великолепия. Да, мы фактически превратились в роботов, которые после хорошей физической нагрузки очень нуждались в том, чтобы подключиться к розетке через зарядное устройство. А если такой возможности не было, наш аппетит посрамил бы и Гаргантюа. Нет, все эти волокна и улучшайзеры могли накапливать энергию, выбирая из крови необходимые молекулы. Но это был долгий путь, к тому же, не гарантировавший нам длительной автономности. Электрическую энергию они запасали гораздо лучше, работали на этих запасах дольше, на аппетите это сказывалось меньше, да и голодным обмороком прямо во время какой-нибудь спецоперации не грозило. Но, увы, найти электрические провода где-нибудь в инопланетных джунглях было проблематично.

Ах, да, еще нам немного подкорректировали зрение. Добавили видимости в инфракрасном диапазоне, чтобы в темноте хоть что-нибудь видеть, и добавили какие-то фильтры, чтобы не ослепнуть от ультрафиолета или других жестких излучений. Я, к примеру, мог видеть, даже если мне прямо в глаза светили очень мощным фонарем. Ну а что – пустяк, а вдруг пригодится?

И это, кажется, все. Лазерных лучей из глаз пускать не научили, сверхпрочной паутиной какать – тоже. Хотя один из докторов обмолвился, что если мы заскочим к ним через полгода, он легко сделает из нас человека-паука. Он, кстати, даже удивился, увидев, как мы с Ольгой синхронно скривились. Дескать, ну а че? Полезный же навык…

Так-то да. А так-то я хз даже…

Все, описанное выше, проделали с нами за две недели, пока мы с Ольгой находились в состоянии искусственной комы. У нас даже не болело ничего, настолько все было технологично и качественно. Правда, поначалу тело ощущалось немного чужим, но это прошло буквально за пару дней.

Наше состояние после медицинского (а точнее, как нам потом сказали, биоинженерного) вмешательства позволило нам уже в первый же день приступить к тренировкам и адаптации. А еще через пару дней к нам заглянул начальник, чтобы немного поговорить на всякие отвлеченные темы.

О чем он говорил с майором, я, признаться, не знаю до сих пор. А вот мне он, помимо прочего, сказал следующее:

– Капитан, ты понимаешь, наверное, что у нас очень и очень мало информации по иилитам. Катастрофически мало, особенно, если грядет война! Нам нужна разведка, а не просто автоматический зонд, проскочивший в контролируемую ими галактику! Для этого мы могли бы и роботов послать!

В общем, если представится возможность, постарайся копнуть поглубже. Поиск, высадку на чужие планеты – я заранее одобряю все, что может дать нам информацию. Но потерять вас мы не хотим. Поэтому давай договоримся сразу – Ольга всегда на «Пингвине». И если запахнет жаренным, она просто включает двигатели и сматывается, понял?

– Так точно, Игорь Алексеевич!

– Ты должен понимать, капитан – это очень далеко, а флота, который мог бы прийти к тебе на помощь, у нас нет. И даже если бы был, совсем не факт, что нам бы этого флота хватило. Поэтому постарайся не попадаться, лады?

– Так точно! Постараюсь!

– Если что, я настаивал на автоматической миссии, – произнес он тихо. – Но, судя по уровню угроз, мы должны быть готовы и к жертвам, и к самопожертвованию. Решение принималось на очень высоком уровне, капитан…

– Ничего страшного, генерал! – я пытался выглядеть бодрячком. – Только вы Ольге скажите, пожалуйста, чтобы с корабля ни ногой, и при первой же возможности чтобы сматывалась.

– Не могу. Как бы то ни было, а она все-таки капитан корабля. Решения, принятые ею во время миссии, оспорить не может никто…

В общем, поговорили о том, о сем. О корабле поговорили поподробнее, хотя я, после имплантации мне памяти, знал о нем уже очень много. Да и Ольга, насколько я понял, о нем и о его возможностях знала уже лучше Игоря Алексеевича. Генерал попросил Ольгу постараться сделать так, чтобы корабль не попал в руки вероятных противников – мы были искренне убеждены, что «Пингвин» является настоящим чудом техники и может обеспечить человечеству первенство в Галактике, а то и за ее пределами.

В то же время, обращаясь уже к нам обоим, попросил не палить сразу – а вдруг, эти самые иилиты не такие уж плохие? Мало ли, какие у них были причины милок из пушек встретить – может, вполне уважительные?

В общем, можно сказать, готовились к экспедиции. Хотя, если честно, вся подготовка сводилась к тому, чтобы привыкнуть к новым возможностям своего тела. В остальном, с учетом скудости имеющейся информации, наша подготовка сводилась к различным разговорам да к привыканию друг к другу.

Наверное, нужно в общих чертах пояснить, к чему мы готовились. И как мы собирались это сделать…

В общем, по имеющейся у нас информации, наиболее вероятное место обитания иилитов – галактика Треугольника, расположенная не так чтобы очень близко, примерно в паре миллионов световых лет от Млечного Пути. Расстояние для наших звездолетов чрезвычайно большое, полет на классическом «утюге» в один конец занял бы больше двадцати лет. Милки, шарахаясь где-то в межгалактическом пространстве, пересеклись с ними во время какой-то археологической экспедиции. Ну и то ли артефакты не поделили, то ли просто к чему-то запретному приблизились, тут источники мило улыбаются и ссылаются на свою неосведомленность. Ладно…

Хотя я должен сказать, что археология является самым важным, самым интересным и перспективным делом с точки зрения космических исследований. Да, космос существует так давно, что в нем можно найти останки множества различных цивилизаций. А с ними, с останками, и какую-то ценную информацию – научную, технологическую, богословскую и так далее. У нас этим занимается космическая разведка, например. В сотрудничестве с Академией наук, конечно же. Ни хрена пока не нашли, но щеки дуют – мама, не горюй. Я, кстати, пару раз сопровождал их, обеспечивал секретность. Но ладно, это совсем другая история.

Конечно, большинство исчезнувших цивилизаций большого интереса не представляют – не успевают дорасти до чего-то значимого. Но иногда, в очень редких случаях, на обломках цивилизаций можно поживиться чем-то очень интересным и сэкономить несколько тысяч лет. Правда, в нашей галактике почти везде сунули свой очаровательный нос милки, но планетных систем даже у нас так много, что и нам еще не на одну тысячу лет хватит.

Самой известной исчезнувшей цивилизации мы, люди, обязаны своим выходом в дальний космос. Вы, дед, уже знаете о Галактической Библиотеке? Нет? Значит, все произойдет немного позже…

В общем, какая-то очень древняя цивилизация, жившая в нашей Галактике (но это не точно – может, просто мимо пролетали), оставила в недрах одной из планет (очень, очень глубоко в недрах, практически в ее центре) некий гравитационный излучатель. И транслирует с его помощью различные научно-исследовательские передачи, в которых в доступной форме рассказывает всякие полезные штуки – например, как перемещаться в космосе быстрее скорости света, или еще что-то полезное.

Собственно, нынешнее лидерство России в космосе это прямой результат того, что однажды российские ученые, баловавшиеся с гравитацией, поймали этот сигнал, а потом и расшифровали его. А поскольку отношения с Западом были помножены на ноль недавними событиями, то это открытие прочно засекретили, группу ученых сначала плотно опекали, а потом и вовсе вывели в дальний космос. В итоге за несколько десятилетий удалось создать мощный космический флот, сконструировать первые телепорты, основать в дальнем космосе базы и так далее. Постепенно перезнакомились с нашими нынешними союзниками, а также, как бы это помягче…. Ну да, не совсем союзниками, которые в нашей галактике тоже есть…

Ну а для того, чтобы наши земные «партнеры» сильно свой нос в дальний космос не совали, было создано несколько специальных служб, которые, в основном, занимались тем, что прищемляли этот нос, да и все остальное, железными дверями. Наше УОВПС, кстати, родом из тех веселых годков. Выжили в конкурентной борьбе, теперь вот наш начальник в ранге Замминистра ходит.

Короче – космическая археология признана делом перспективным, денег на нее не жалеют, поэтому если ваш внук или правнук решит учиться на археолога, не мешайте ему. Мы за ним присмотрим, если что…

Глава 5

Так воооот… Милки шарились где-то возле галактики Треугольника, в каком-то звёздном скоплении, в котором, по их информации, было что-то интересное. Но внезапно появились какие-то нехорошие ребята (вероятно, это было УОВПС иилитов) и попросили их обозваться и покинуть пределы данного звездного скопления. Милки, конечно, с радостью представились, но решили предварительно выяснить, к чему такие строгости, если можно просто общаться и сотрудничать.

Дальше все пошло как-то не по плану…

Собственно, милки и заметили некоторую аномально высокую активность сообщения – космического и информационного – между упомянутым звездным скоплением и расположившейся неподалеку галактикой Треугольника. Что подтвердилось впоследствии, когда их флот прибыл к скоплению, чтобы настоять на своих правах. Закончилось это печально, но информация, которую они успели передать домой, однозначно говорила – корабли иилитов прибыли из соседней галактики. После этого сообщение было грубо прервано, но у нас были все основания думать, что прогулка до галактики Треугольника даст нам что-то полезное и интересное…

На всякий случай расскажу, как мы мотаемся по космосу со сверхсветовыми скоростями. Может, немного занудно выйдет, но ты уж крепись. Опять же, вы, судя по всему, еще уверены, что это невозможно…

В общем, до нашей экспедиции, а точнее, до появления «Тысячелетнего пингвина», мы знали всего два способа. А если совсем точно, то один – гравитационный. Просто в двух ипостасях…

Первый вариант называется «гравитационный шест». Суть его в том, что раз уж гравитация распространяется мгновенно на любые расстояния, то она может не только толкнуть что-то вдали, но и позволит вам оттолкнуться от какого-то массивного объекта. Например, от звезды. Да-да, «всякое действие рождает противодействие» – что-то из этой оперы.

То есть, довольно узким «лучом» гравитационного давления мы отталкиваемся от разных космических объектов. Как лодка шестом от дна. Проблема тут та же, что и у лодки – она привязана к мелководью, а космолет-шестовик к секторам, довольно плотно заселенным звездами.

У гравитационного шеста есть и плюсы – очень быстрый набор скорости, высокая маневренность, относительная скрытность. Но это, пожалуй, и все. Для полетов внутри галактики – отличный вариант. Но действительно большие расстояния – не для него. У вас, кстати, вроде уже регистрируются вспышки на солнце? Вот-вот, скорее всего, это милки или дняшки куда-то по своим делам летят, толкаются…

А для того, чтобы обмануть дедушку Эйнштейна, который запретил нам передвигаться быстрее скорости света, используется кокон из электромагнитного (в основном) поля. То есть, корабль окружен этим коконом, а значит, пространство непосредственно вокруг корабля статично. И корабль, с точки зрения Эйнштейна, вообще остается неподвижным. Да, в пространстве движется поле, и это даже имеет свои нюансы – поле, грубо говоря, истирается о пространство, излучая свет, что немного замедляет корабль, а главное, требует постоянной подпитки этого самого поля. То есть, если во время движения выключить генераторы этого самого поля, кораблю моментально придет кирдык. Но тут, как говорится, только одно лекарство – не будь дураком и не выключай генераторы. Да бортовой компьютер и не даст…

Второй вариант почти идентичен первому, но корабль толкается уже не от конкретного космического объекта, а от большого сектора пространства, расположенного за ним. Если там, хотя бы очень-очень далеко, есть какая-то значительная масса, то хорошо. Но даже если нет, принципиального значения это не имеет, потому что массы, достаточной для ускорения корабля, в таком огромном секторе космоса все равно будет хватать.

В общем, летит космолет, толкаясь почти так же, как шестовик, но только не сфокусировано. И кажется, что у этого способа сплошные минусы. Но нет, есть и плюс. И плюс этот в возможности равномерного ускорения сколь угодно длительное время (пока мощности хватит). Задал курс, запустил двигатели и смотришь, как неуловимо дрогнули ближайшие звезды…

При длительном ускорении можно разогнаться так, что ближние галактики становятся вполне досягаемыми. Наши «утюги» (а именно так мы неофициально называем данный тип кораблей) могли бы достичь той же галактики Треугольника лет за двадцать. У милок есть утюги помощнее, поэтому они и за пару лет могут управиться, если не быстрее.

Проблема этого способа – необходимость иметь на борту охренительно мощный источник питания. В нашем случае – гелий-гелиевый термоядерный реактор размером с хороший астероид. У милок, кажется, тип реактора немного иной, но пока они с нами этим секретом не поделились.