Читать книгу: «Пришлые», страница 3

***

Солнечная система. Земля.

– Ну и куда нас занесло? – Крол в бешенстве колотил кулаком по консоли управления, – кто-нибудь объяснит мне, куда нас притащило это корыто?

На мостике поисковика бушует безумие. Крики и проклятия валятся как из рога изобилия. Бывшие заключённые перебрали всех – богов, правителей, тюремный персонал их бабушек и дедушек, добрались до домашних животных, но это не помогло.

Пришедший в сознание после серии затяжных переходов Алекс в сторону заключённых старался не смотреть. Полулёжа в кресле второго пилота, он с тоской смотрел на безобразно распухшую голень, заляпанную чёрными сгустками свернувшейся крови. Боль ещё не пришла, но действие введённых аптечкой препаратов постепенно слабело. Алекс искренне сожалел, что инженеры не додумались встроить в скафандры полноценные комплексы автодоктора.

– Четыре дня, всего четыре дня, и мы должны были прибыть на Скарнию, – вышагивая по мостику, шипел Крол, – вместо этого – почти два месяца переходов, и где мы оказались?

Он обвёл мостик мрачным взглядом, и, словно вопрошая у неведомой аудитории, развёл руки в стороны.

– Я спрашиваю, где мы оказались?

Заметив, что Алекс открыл глаза, Крол хищно оскалился.

– А ты что прохлаждаешься? – направился он к нему и, роняя ругательства, с ходу впечатал ботинок в кресло Алекса.

Антиперегрузочное кресло даже не шелохнулось, а Крол сморщился от боли в ступне. Это стало последней каплей. Буквально взвыв, он обрушил на Алекса тяжёлые кулаки, но и этого показалось мало. Схватив пленника за шиворот, он выдернул Алекса из кресла и впечатал разбитым лицом в экран монитора.

– Это что?

Изображение величаво плывущей на экране планеты оказалось незнакомым. Сквозь белоснежное покрывало облаков проступает синева океанов и пестрота побережья. Один из полюсов венчает белая шапка, придавая планете вид коронованной особы.

– Что это? – повторил Крол и встряхнул Алекса.

– Планета.

– Вижу, что планета, – прорычал заключённый.

Неожиданно успокоившись, он отпустил куртку Алекса, плюхнулся в кресло.

– Покажи ему, Цалан.

– Сканируя частоты, мы выудили вот это.

Долговязый преступник пробежал пальцами по кнопкам, на экране появилось лицо красивой молодой женщины. Камера отыграла назад, и за её спиной показались незнакомые Алексу символы. Улыбнувшись, женщина открыла рот, и он охнул. Слова, слетающие с губ телевизионного диктора, не имели с языком Республики ничего общего.

– Кто они? – ошарашенный Алекс на миг забыл о своём положении.

– По орбите этой крошки, – Цалан кивком указал на изображение планеты, – ходит масса примитивных спутников. Стационарных орбитальных пирсов и патрулей нет. Они до сих пор не вышли в космос, и наше корыто здесь даже искать никто не будет. Крол, ты понимаешь, что это значит?

– Идеальный мир для идеальных беглецов.

Похоже, до Крола только сейчас начало доходить, что неполадки систем управления сыграли беглецам на руку. Он сообразил, что здесь никто никогда не узнает об их прошлых заслугах, никто не будет преследовать и пытаться наказать. Всё сложилось как нельзя лучше, и угнанный корабль, оборудованный по последнему слову республиканской техники, даст в этом мире огромное преимущество. Светлея лицом, Крол вскочил на ноги.

Ожидая очередных побоев, Алекс оскалился и сжал кулаки. Но Крол лишь осклабился.

– Спокойно, лейтенант. Ты ещё пригодишься. Состав местного кислорода мы проверим на тебе. А затем, – погладил он торчащую из кармана рукоять пистолета, – я всё исправлю.

***

Бронированная «кобра», петляя по горному серпантину, покидает район боевых действий. Чёрные борта идущего без подсветки бронетранспортёра терялись в предрассветном сумраке, и движение бронемашины выдавал лишь шум дизеля да лёгкий скрип торсионов.

Внутри, на жёстких скамьях десантного отсека, сидят трое. Свет плафона, неровно падая на лица конвоиров и белоснежные бинты, укутавшие голову пленника, невольно навевает дрёму. Стремясь не уснуть под монотонное урчание двигателя, грузинские гвардейцы лениво перекидываются словами, изредка бросая равнодушные взгляды на пленного русского.

– Не пойму, зачем он нужен? – давя зевоту, сказал один из гвардейцев, указав небритым подбородком на привалившегося к борту пленника, – харя обгорела, в боку дыра. Кончили бы по-тихому, и дело с концом.

– Ничего ты, Дани, не понимаешь, – возразил второй, – эта падаль – первый взятый офицер. Целый армейский капитан, командир разведвзвода – это он, тварь, шухер здесь навёл сегодня. Ты хоть видел, как у того журналюги глаза горели?

Дождавшись утвердительного кивка, гвардеец самодовольно растянул губы.

– То-то и оно, доставим русского в штаб, увидишь, сколько там писак соберётся. Перед тобой, Дани, будущая звезда телеэкранов.

– Какой толк от такой звезды? – стоял на своём гвардеец, – морда, как у мумии, тут кроме дыр для глаз показать нечего. Надо было его прикончить или оставить в ущелье – сам бы сдох.

– Таких оставлять нельзя. Видишь, как он на нас смотрит, того и гляди в глотку вцепится.

Гвардейцы как по команде заглянули в мрачно сверкавшие глаза пленника.

«Что уставились, черти» – недобро, глядя в лица гвардейцам, про себя выругался Алексей.

На душе премерзко. Плен, гибель товарищей и пугающая неизвестность до предела натянули нервы. Покачиваясь на жёстком сиденье, Алексей сжимал скованные наручниками кулаки, когда машину трясло на ухабах. Обезболивающие инъекции грузинского медика теряли силу. От тряски обожжённое лицо и простреленный бок начали саднить. Боль росла, и вскоре в монотонный шум двигателя вплёлся сухой скрежет зубов.

Стараясь отвлечься, принялся вспоминать вечерние события. В памяти тут же всплыло растерянное лицо снайпера, утверждавшего, что три раза попал в Алексея, но тот каким-то чудом остался в живых.

«Лучше б ты действительно попал», – морщась от боли, вздохнул Алексей. Бронетранспортёр тряхнуло особенно сильно, с губ сорвался стон.

– Заткнись, падаль, – коверкая слова, прошипел один из конвоиров.

– Да пошёл ты, – сказал, как казалось, очень тихо, но конвоир услышал.

Удар прикладом отозвался новым взрывом боли, который окончательно вывел Алексея из себя. Досаду и страх затмила вспышка злости.

«Сука, – клял про себя Алексей гвардейца, – молокосос, попадись ты мне в другое время, я бы тебя, мразь, на ремни распустил»

То ли под действием лекарств, то ли всё ещё в состоянии стресса, но сам распалил себя настолько, что злость затмила рассудок. В отчаянном порыве кинулся на гвардейца, стремясь скованными спереди руками дотянуться до ухмыляющейся физиономии. Удар в горло сшиб Алексея на дно бронетранспортёра. В лоб упёрся ствол автомата, в уши вцепилась чужая гортанная брань.

Попинав русского, гвардейцы успокоились.

Дальше Алексей лежал на грязном полу, уперевшись взглядом в потолок бронетранспортёра. Дикая, необузданная злость спала. Душу заполнили пустота и отчаяние, толкнувшие Алексея обратиться к тому, в кого никогда не верил.

«Господи, – впервые за двадцать восемь лет жизни обратился он к богу, – всю жизнь, начиная с детдома и кончая войной на Кавказе, я был не лучшим твоим представителем. Я не сделал в жизни ничего, чем можно гордиться, но прошлое уже не изменишь. Твои служители говорят, что люди должны с честью пройти данные тобой испытания. Мои, видать, подошли к концу. Не буду скрывать, что никогда в тебя не верил, не верю и сейчас. Но если ты всё-таки существуешь, слышишь меня и видишь, то прошу тебя – помоги, и я клянусь, что больше никогда в жизни не усомнюсь в твоём существовании»

Усмехнувшись глупости собственного порыва, Алексей прикрыл глаза и начал погружаться в растущую с каждой минутой боль.

***

Что и откуда прилетело, сначала даже не понял. Свет ослепительной вспышки, ворвавшись сквозь узкие бойницы в бортах бронетранспортёра, развеял полумрак десантного отсека. Словно в замедленной съёмке, Алексей наблюдал, как пробив борта и сметая всё на пути, внутрь бронетранспортёра ворвался град осколков.

Спасло незавидное положение на заплёванном полу. Смертоносные куски металла прошли выше, нафаршировав собой экипаж «кобры» и злополучных конвоиров.

Плафон освещения разлетелся, но Алексей успел заметить, как пинавший его гвардеец вскинул руки, пытаясь зажать рану на перебитой шее. Спустя секунду по ушам ударил грохот нового разрыва. Взрывная волна, оторвав шеститонный бронетранспортёр от земли, бросила его на обочину.

Дым ест глаза, лёгкие сотрясают приступы кашля, но Алексей не торопится покинуть разбитую машину. В свете начавшегося пожара он лихорадочно шарит по карманам конвульсивно вздрагивающих конвоиров.

Как только искомое нашлось и наручники звякнули об пол, Алексей, прихватив оружие и аптечку гвардейца, вывалился из чадящего бронетранспортёра.

Близился рассвет. Окутанные утренним туманом горы безразлично взирали на пустынную дорогу и клубы дыма, тянущиеся из разбитой машины.

Тишину предгорного великолепия нарушал лишь шум горной речки да стихающий гул турбин перевалившего за хребет штурмовика.

Когда объятый пламенем бронетранспортёр встряхнули взрывы собственного боекомплекта, Алексей был уже далеко. Стимуляторы из прихваченной аптечки мутили сознание, но Алексей упорно поднимался по склону, стремясь как можно дальше уйти от разбитой машины.

Восход встретил на узком карнизе, по которому без остановки прошёл несколько километров. Ориентировался на отголоски гремевшей впереди канонады. Гул артиллерии вскоре стих. Алексей был вынужден признать, что карниз уводит его в сторону, но о возвращении назад не могло быть и речи. За три часа быстрой ходьбы препараты выжали из организма последние силы. Вернулась боль, и он почувствовал себя с трудом волочащей ноги развалиной.

Лента карниза, огибая отвесный склон горы, круто забирала вправо, но пройти поворот сил уже не хватило. С трудом преодолев ещё десяток метров, Алексей тяжело опустился на камни.

Открыв глаза, сразу понял, что умудрился заснуть и проспать почти до вечера. Ругая себя последними словами за бездарно упущенное время, Алексей с трудом поднялся на ноги. Резкий металлический щелчок за поворотом заставил вновь завалиться за камни.

Медленно таяли минуты, однако из-за каменного выступа так никто и не появился. Боясь потерять сознание и вновь оказаться в плену, Алексей решился. Держа наготове автомат, он подполз к повороту и осторожно высунул голову. Заметно расширяясь, карниз плавно идёт вниз и заканчивается ровной площадкой.

Отвесные стены, окружавшие площадку с трёх сторон и обрыв с четвёртой, ясно говорили, что пути дальше нет, но на этом даже не заострил внимания. Алексей уставился на летательный аппарат, стоявший в центре площадки.

Тёмный приземистый корпус, приплюснутый к носу и словно срезанный к корме, венчали странной формы хвостовые стабилизаторы. Вместо стоек шасси из корпуса выдавались короткие опоры, раскрошившие в пыль попавшие под них камни. Над широким брюхом аппарата крепятся два исписанных незнакомыми символами цилиндра, напоминающие турбины самолёта. Ни иллюминаторов, ни остекления кабины, ни швов, ни клёпок Алексей не увидел. Он стал вспоминать известные модели самолётов, но лишь убедился, что ничего похожего никогда не встречал.

Отбросив пришедшую в голову фантастическую чепуху, остановился на версии, что перед ним новейший образец авиационной техники. Предположив, что противник вряд ли в состоянии такое построить, Алексей воспрял духом.

В нескольких метрах от аппарата заметил нагромождение камней и по-пластунски сполз под их защиту.

Аппарат не подавал признаков жизни, но по мареву вокруг двигателей Алексей определил, что приземлился он совсем недавно. Его так и подмывало подойти к необычному самолёту и заключить пилотов в объятия, но осторожность взяла верх.

Долго ждать не пришлось. Задний торец аппарата бесшумно опустился. По нему, на каменистую площадку спустились три человека. Точнее, спустились двое, третьего тащили волоком.

Алексея удивило, что худощавый верзила и коротконогий крепыш, тащившие из недр аппарата окровавленного человека, нацепили на головы подобие кислородных масок, полностью скрывших лица. Одеты оба в грязно-серые комбинезоны, когда как пленник без сомнения в лохмотья военного кроя.

Люди в комбинезонах подтащили пленника к краю обрыва и пинками заставили встать. Глядя на высокого светловолосого парня, с трудом державшего равновесие из-за покалеченной ноги, Алексей невольно ему посочувствовал. Парня били. Чёрные круги вокруг глаз и распухший сломанный нос говорили сами за себя. Разбитые, похожие на посиневшие лепёшки губы обильно кровоточили. Рваная, испачканная белёсой пылью форма, заляпанная засохшими пятнами крови и грязи, говорила о тяжести дней, прожитых этим человеком.

Пропиликала похожая на телефонный звонок трель. Коренастый бросил взгляд на висевший на поясе прибор и стянул с головы кислородную маску. Шумно вздохнув, он обратил бульдожье лицо к пленнику и произнёс несколько фраз на совершенно незнакомом языке.

Пленник ответил с презрением, на что здоровяк ответил издевательским смехом. Отсмеявшись, он демонстративно медленно поднял руку.

Зажатое в ладони коренастого оружие послужило сигналом к действию. Автомат коротко рыкнул, и здоровяк завалился набок. Долговязый обернулся на звук выстрелов и, водя расширенными от страха глазами по близлежащим камням, лихорадочно задёргал застрявшую в складках комбинезона рукоять пистолета. Одиночный выстрел разошёлся эхом. Верзила удивлённо ойкнул и осел на камни.

Позабыв о собственном самочувствии, Алексей перемахнул через камни и, держа автомат наготове, двинулся к таинственному аппарату.

Бывший пленник времени не терял. Оценив новую угрозу, он тяжело заковылял к выпавшему из лап здоровяка пистолету.

– Стоять, – крикнул Алексей, недвусмысленно поведя стволом автомата.

Никакой реакции.

– Стоять, сказал.

Визг прошедших над головой пуль вразумил быстрее слов.

– Вот так, – выдохнул Алексей.

Стараясь не выпустить светловолосого из вида, он вскочил на откинутый торец аппарата, заглянул внутрь. На непривычной формы кресла, стоявшие вдоль отделанных зелёной обшивкой бортов, даже не посмотрел.

Вниманием Алексея завладела проекция, сверкавшая в носовой части. Разойдясь на борта и верх кабины, она создала вокруг стоявшего особняком кресла пилота полупрозрачную панель, изобилующую незнакомыми символами и мерцающими таблицами. Над широкой лентой приборов мерцал второй ряд изображения, копирующий ландшафт за пределами аппарата.

Рассматривая спроецированное буйство красок, Алексей вдруг подумал, что отвергнутая мысль о внеземном происхождении аппарата имеет право на жизнь. Странная одежда спасённого, неизвестный язык лишь подтверждали подобную версию. Внезапно на одной из консолей заплясали огни, и появились колонки меняющих друг друга цифр.

Поглощённый зрелищем, Алексей упустил из вида происходящее снаружи. Рокот вынырнувшего из-за хребта штурмовика расслышал за секунду до взрыва. Ракета угодила в правый борт аппарата.

Вспышка ослепила, взрывная волна, подхватив Алексея, толкнула его в противоположенный борт. Оседая на пол смотрел на ковыляющего мимо светловолосого. Оглушённый, он отстранённо наблюдал, как торец аппарата бесшумно встал на место. Послышался нарастающий гул, и резко потяжелевшее тело с силой придавило к полу. Не выдержав перегрузок, Алексей потерял сознание.

***

Медленно открыл глаза. Ничего не изменилось. Темнота. Полный стопроцентный мрак.

Лёжа на чём-то упругом, Алексей вслушивался в звенящую тишину, но сколько ни напрягал слух, ничего не расслышал. В голову закралась пугающая мысль о слепоте и глухоте. Стараясь как можно скорее её опровергнуть, Алексей щёлкнул пальцами.

Одновременно с всколыхнувшим тишину щелчком вспомнил об обожжённых кистях. Память раскрылась, напомнив Алексею события последних дней. Не поверив собственным ощущениям, он принялся сжимать и разжимать кулаки. С удивлением отметил, что руки имеют привычную чувствительность, а от болезненных ожогов не осталось и следа.

Медленно, словно боясь спугнуть наваждение, поднёс ладони к голове, ощупал лицо. Под пальцами гладкая кожа, ёжик волос, брови, ресницы – всё на месте, будто не было ожогов. Решил шевельнуться и с долей удовлетворения отметил, что тело бодро отозвалось на команды. Алексей сел, прикоснулся к простреленному боку. Та же нежная, ровная кожа. Медленно провёл ладонью по животу.

– Чтоб тебя! – воскликнул он, не обнаружив огромного уродливого шрама, может вы мне ещё и селезёнку новую вставили?

Ответом послужили набравшие яркость панели освещения. От неожиданности Алексей подскочил на месте, но, рассудив, что вред ему здесь вряд ли причинят, успокоился.

Просторное помещение, стерильно белые стены. Вокруг два ряда громоздких саркофагов с прозрачными крышками. Все пусты и безжизненны, кроме того, в котором находится он. Алексей свесил ноги с намерением найти одежду и обследовать помещение, но едва коснулся пола, как на уровне груди вспыхнула разноцветная голографическая панель, испещрённая незнакомыми символами.

От неожиданности отпрянул назад, и, тут же забыв о проекции, повернулся на раздавшийся за спиной шелест. На идеально гладкой стене вдруг образовался овальный контур, который, отъехав в сторону, оказался дверным проёмом. Донёсшийся из-за двери стон остановил шагнувшего к проёму Алексея.

Он не был глупцом и отдавал себе отчёт в том, что стал участником невероятных событий. То, что Алексею сохранили жизнь и вылечили с помощью машин явно неземного происхождения, вселяло надежду. Но вот стон никак не укладывался в образ благородных пришельцев.

Стоны больше не повторялись, но до слуха долетали отголоски неразборчивых слов и редкие всхлипы. Собравшись духом, Алексей выглянул наружу. Те же стерильно белые пол и потолок, несколько овальных дверей вдоль стен и слабо освещённое помещение в конце широкого коридора. Звуки доносились именно оттуда.

Стало не по себе, но, всё же медленно двинулся по коридору. Ожидал увидеть всё что угодно, кроме того, что увидел.

В круглом зале на низком полукруглом диванчике сидит тот самый рослый светловолосый парень и смотрит на развёрнутую во всю стену объёмную проекцию.

Там разворачивались события более чем эротического характера. Когда героиня действа, пережив очередной оргазм, наконец-то затихла, Алексей обозначил своё присутствие.

– Интересное кино.

Светловолосый подскочил, повернул голову, и густо покраснел.

При первой их встрече за разбитой окровавленной маской Алексей не смог рассмотреть его лицо. Теперь же увидел, что незнакомец примерно одного с ним возраста. Правильные черты лица, нос с горбинкой, волевой подбородок и открытый, внимательный взгляд произвели благоприятное впечатление.

Незнакомец проделал манипуляции с чем-то вроде пульта, брюнетка на экране застыла в весьма пикантной позиции.

– Я снял трансляцию с одного из ваших спутников, – даже не подумав, что незнакомец не поймёт, произнёс Алекс.

При последнем посещении медблока системы автодоктора сообщили, что чужак придёт в себя не ранее чем через тридцать часов. Сейчас, спустя семь часов с момента запроса, Алекс крайне удивлялся столь раннему воскрешению. Также смутило занятие, за которым его застал чужак.

Столь откровенного разврата актёры Новой Республики себе не позволяли. Выловив этот канал, Алекс не поверил глазам, но всё же рискнул досмотреть до финала. О чём сейчас, глядя в глаза чужака, сильно жалел.

– Они это по своей воле делают?

Стремясь замять неловкую паузу, задал вопрос Алекс, кивнув в сторону застывшего на паузе действа.

– Хорошая задница, – не поняв ни единого слова, заявил Алексей, по-своему расценив жест светловолосого.

Алексей заметил замешательство на его лице, но отнёс его на счёт своей наготы. Взгляд Алексея заметался в поисках какого-нибудь тряпья и тут же наткнулся на подобие столика с разложенным на нём оружием.

Прихваченный в разбитом бронетранспортёре автомат полностью разобран, а вот пистолет лежит в снаряжённом состоянии. При виде оружия все колебания ушли на второй план. Алексей подошёл к столику, проверил снаряжение магазина, щёлкнул затвором.

Увидев пистолет, Алекс понял, что, оставив здесь оружие, совершил ошибку. Сразу вспомнил, как просто чужак убил Крола и Цалана.

– Положи на место, – собрав в кулак всё хладнокровие и стараясь выглядеть как можно спокойней, Алекс указал рукой на столик.

Чужак, несомненно, понял, о чём идёт речь, но вместо того, чтобы отложить оружие, отрицательно качнул головой и произнёс несколько непонятных слов.

– Нет, друг мой, сначала мы кое-что проясним.

Алекс представил, как со стороны выглядит диалог совершенно не понимающих друг друга людей, и невольно усмехнулся. Он уже знал, что делать, и сумел полностью взять себя в руки.

Реабилитационный отсек корабля дальнего поиска, в котором они находились, имел в своём арсенале множество решений, помогающих прошедшим курс физического восстановления воскреснуть морально.

Зная, что чужак никогда не покидал пределы планеты, Алекс решил сыграть именно на этом. Набрав на подлокотнике дивана нужную комбинацию, он задействовал проекторы отсека. Посредством внешних камер в отсек было спроецировано пространство за бортом корабля. Стены и всё, что чужак видел перед собой, растворилось, а сам он вдруг оказался в открытом космосе, один на один со всем могуществом и великолепием космической палитры.

На правильном, по-мужски красивом лице чужака отразилась богатая гамма чувств. Смятение и растерянность сменило любопытство, быстро переродившееся в неподдельный интерес.

Картина поразила воображение. В чернильной пустоте, усеянной бисером звёзд, величаво плывёт огромный, ярко-голубой шар. Белые прожилки облаков, горные хребты, озёра, моря и континенты предстали перед Алексеем в совершенно ином виде. Он заново открыл свой дом. Такой красоты и таких масштабов он прежде не видел.

Оторвавшись от Земли, Алексей опустил глаза и тут же, потеряв равновесие, присел на колени. Под ним разверзлась бездна. Внизу, совсем рядом, утопая в солнечных лучах, сияет поверхность луны. Израненная кратерами, она резко контрастирует с наполненной жизнью и теплом Землёй.

Довольный произведённым эффектом, Алекс отключил проекторы. Подойдя к Алексею, он помог ему подняться и усадил на диван. Затем протянул руку и заглянул Алексею в глаза. Тот отдал пистолет.

Алекс вышел и вернулся с ворохом одежды. Дождавшись, когда гость натянет подошедшую по размеру подложку скафандра, жестом поманил его к лифту.

Прежде чем подняться на мостик, Алекс устроил гостю экскурсию по кораблю. Водя чужака по палубам, он думал, как донести до гостя неприятную весть. Так и не придумав подходящих жестов, Алекс плюнул на угрызения совести и направился на мостик.

Глядя на полукруглые консоли, установленные напротив пустующих кресел, на проекции панорамных и вспомогательных экранов, на перемигивание индикации встроенного в стены оборудования, Алексей предположил, что они в центре управления кораблём. Когда пришелец сел в одно из кресел и указал на соседнее, убедился в этом окончательно.

Следующие несколько минут Алексей удивлённо следил за неуверенными действиями пришельца, неловко тыкающего пальцем в сенсоры подъехавшей к креслу консоли. Мелькнула мысль, что пришелец сам с трудом понимает, что делает, но перемигивание оживающих огней и вспыхивающие один за другим экраны сказали об обратном. Получив команду, главный компьютер принялся готовить корабль к отлёту. Огромный, автоматизированный механизм, пробуждаясь ото сна, активировал всё новые и новые системы. Кульминацией стал слабый толчок в спину и перемещение земного шара с центрального экрана на боковой.

Алекс наконец-то запустил автопилот и, дождавшись подтверждения системы, откинулся на спинку кресла. Теперь поисковик пойдёт по прежнему маршруту и доставит их обратно к Гарде. Не отрываясь от медленно растущей на экране планеты, Алекс, не глядя на чужака, тихо произнёс.

– Тебе придётся лететь со мной.

Он знал, что спасший его человек не понимает, но всё же говорил.

– Катер повреждён, а посадить корабль на планету я не сумею.

Когда голубая планета исчезла с экрана, чужак встрепенулся.

– Э, дружок, ты меня-то куда тащишь? – услышал Алекс чужую речь.

По напряжённым ноткам он понял суть вопроса и сделал то единственное, на что был способен.

Алексей почувствовал, как кресло под ним шевельнулось. Попытался вскочить, но было поздно. Мягкие захваты намертво притянули к креслу. По телу поползла вдруг ожившая ткань. Подголовник кресла, трансформируясь в шлем, плотно охватил голову. С мягким шипением на лицо опустилось прозрачное забрало, на котором тут же зажглись непонятные символы. Скафандр подкачал в себя воздух, предоставив Алексею способность хоть немного двигаться. В поясницу что-то кольнуло, и Алексей почувствовал вдруг навалившуюся слабость.

– Тварь, – выругался он, прежде чем окончательно потерял сознание.