Читать книгу: «Убоженька», страница 2
Ларисе Ивановне стонет. Анечка подходит к ней и начинает гладить.
АНЕЧКА. Где у вас болит?
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Не слушай её, доченька. Не надо никаких фокусов. Мне бы помереть быстрее.
АНЕЧКА. Когда помирать – это Господь решает. Мне так бабушка всегда говорила.
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Вот я и жду, когда он меня призовёт. Но только что-то не зовёт, медлит. Я уж совсем измучалась от болей. Врачи тоже не знают точно – то ли это язва, толи обострение гастрита. Надо какие-то сложные анализы делать. А оборудования такого в нашей больнице нет. Надо в область ехать.
АНЕЧКА. Вы полежите спокойно, а я помолюсь.
Анечка кладёт руки на живот Ларисе Ивановне, закрывает глаза и начинает что-то тихо шептать. Лариса Ивановна вначале стонет, но затихает. Любаша подходит к Вере и хихикает.
ЛЮБАША. Во даёт санитарка! Молодая, а мошенничает так профессионально, что можно поверить. Где и когда научилась? Даже я в её годы так грамотно дурить людей не умела! Сейчас немного нам наврёт, а потом денег просить будет.
ВЕРА. Ты откуда знаешь?
ЛЮБАША. Уж мне-то не знать! Я в этих делах – профессор! Смотри, как искренне притворяется. Даже свет от неё какой-то исходит. Грамотно у неё получается! Но меня такими фокусами не проведёшь.
ВЕРА. А мне показалось, что она не врёт.
ЛЮБАША. Это потому, что ты сама молодая и глупая.
Анечка открывает глаза и отходит от Ларисы Ивановны.
АНЕЧКА. Ну как?
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Полегчало. Боль впервые прошла и дышать легче стало.
ЛЮБАША. И сколько ты за один сеанс денег берёшь?
АНЕЧКА. Я денег ни с кого не беру. Разве можно за молитву деньги брать?
ЛЮБАША. Не можно, а нужно! В любой церкви за молитву деньги берут. За здравие, за упокой и прочее.
АНЕЧКА. Но я же не священник, мне стыдно деньги требовать. Молитва, она ведь Богу посвящается!
ЛЮБАША. Всё в этом мире чего-то стоит. Так жизнь устроена. Если ты нарушаешь законы жизни, то ты преступница. Ты должна за свою помощь брать деньги! Смотри, Лариса Ивановна даже порозовела после твоей молитвы.
АНЕЧКА. И хорошо! Значит, Господь принял мою молитву. Это такая радость – помочь ближнему. Самое большего счастья на свете – это сделать доброе дело угодное Богу.
ЛЮБАША. Ты что, дурочка с переулочка?! С дуба свалилась – головёнкой повредилась?!
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Отцепись ты от девчушки. (Привстаёт и садится). Она мне боль сняла, а ты её за это готова заклевать. Спасибо тебе, милая!
ЛЮБАША. Я её осуждаю за то, что она бесплатно это делает. Не по правилам.
ЛАРИСА ИВАНОВНА. В чём же твои правила? Любое дело только с корыстью делать?
ЛЮБАША. Мне больше нравится называть это не корыстью, а интересом. Без личного интереса ничего в мире не происходит. Личный интерес – это основа всей жизни. Если она (кивает на Анечку) говорит, что делает свои делишки без личного интереса, то это подозрительно. Либо врёт, либо дура. И то и другое плохо и опасно.
АНЕЧКА. Я не вру! Мне правда ничего не надо. Лишь бы людям хорошо было от моих молитв.
ЛЮБАША. Значит, ты и мне можешь помочь совсем бесплатно?!
АНЕЧКА. Могу.
ЛЮБАША. Тогда валяй! Лечи меня от всех болезней.
Любаша ложится на постель. Анечка нерешительно подходит к ней, закрывает глаза и начинает молиться. Вдруг резко одёргивает руки и отходит от Любаши.
ЛЮБАША. Что, вылечила уже?
АНЕЧКА. У вас нет никаких болезней. Ваше тело здорово…
ЛЮБАША. Как это я здорова?! Ты хочешь сказать, что я зря в больнице лежу?
АНЕЧКА. Зачем вы в больнице – я не знаю. У вас другая проблема.
ЛЮБАША. Какая?
АНЕЧКА. У вас душа больна… Она не чистая. Вам душу лечить надо. Но это не в больнице делают, а в храме.
ЛЮБАША. Еще чего! Всякая шарлатанка будет меня жизни учить. Иди, мой полы! Твоё дело в палате убирать, а не проповеди читать.
АНЕЧКА. Простите. Я не хотела вас обидеть.
Анечка берёт швабру и начинает мыть полы. Любаша со злобой смотрит на неё, потом подходит и с возмущение обращается к Вере.
ЛЮБАША. Представляешь, эта мошенница считает, что я симулирую и у меня грязная душа. Во, нахалка!
Вера лениво и вяло смотрит на неё, потом на Анечку и, жуя жвачку, огрызается.
ВЕРА. Зачем к ней лезла? Сама напросилась – сама и получила. И вообще меня ваши разборки не касаются.
Вера демонстративно надевает наушники от плеера и, задрав ноги, ложится на постель Любаша недовольно фыркает и подходит к кровати Ларисы Ивановны.
ЛЮБАША. (Ларисе Ивановне). Нынче молодёжь наглая пошла. Рожать не хотят, взрослым – хамят. Это ж надо было придумать, что у меня, видите ли, душа нечиста!
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Ты не задирай их сама – не будешь получать грубость в ответ. С людьми надо по-доброму, с любовью себя вести. Тогда и сама получишь добро и любовь.
ЛЮБАША. Если всех будешь любить, то на себя любви не останется.
АНЕЧКА. Злая вы! Тяжело жить со злом в душе. Накапливая зло в себе, вы сами себя на мучения и каторгу обрекаете…
ЛЮБАША. Типун тебе на язык! Какая каторга?! Я в тюрьму не хочу. Каркаешь тут, ворона грязная. Здесь нормальные люди болеют. Убрала – пошла вон отсюда!
ВЕРА. Заткнитесь все! Дайте музыку послушать спокойно! Как меня все заколебали!
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Девочки, не ругайтесь. Вы же люди, а лаетесь, как собаки!
* * *
СЦЕНА 2.
Та же больничная палата. Лариса Ивановна лежит на кровати и стонет. Любаша делает себе маникюр. Вбегает Вера.
ВЕРА. Слыхали новость? Наша санитарка, ну эта Анечка, в соседней палате мужика от простатита вылечила! Полный атас!
ЛЮБАША. Не может быть! Брехня.
ВЕРА. (С обидой). Я не вру. Вся больница только об этом и говорит.
ЛЮБАША. Шарлатанка она, твоя Анечка. Любая женщина, если захочет, может мужика от простатита вылечить. Для этого никаких молитв не надо. Достаточно ноги раздвинуть. Ты-то сама должна знать это, шалава!
Вера грозно, выставив беременный живот вперёд, надвигается на Любашу. Любаша вскакивает и встаёт в позу обороны.
ВЕРА. Это кто шалава?! Я?! Ты не смотри, что я пузатая. Сейчас так врежу по заднице, что зубы вылетят! Сразу от всех болезней вылечишься.
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Девочки, остановитесь! (Пытается встать с постели, стонет). Здесь больница, а не базар. Прекратите ругаться. Что с людьми твориться?! По всякой мелочи готовы разорвать друг друга на части. (Стонет).
Вера отступает и плюхается на свою койку.
ВЕРА. Зачем она меня шалавой обозвала?!
ЛЮБАША. Потому что ты врёшь и сплетничаешь.
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Обе хороши. Угомонитесь! Любаша, лучше подай мне водички, Горло пересохло.
ЛЮБАША. Я в сиделки не нанималась. Санитарку Анечку свою вызовите, пусть она обслуживает.
ВЕРА. (Ларисе Ивановне). Не вставайте, я подам.
Вера встаёт и наливает стакан воды и подаёт его Ларисе Ивановне.
ЛЮБАША. Скучно с вами! Что-то я проголодалась.
Любаша подходит к холодильнику и открывает его. С возмущением оборачивается к соседкам по палате.
ЛЮБАША. Где моя банка чёрной икры?! Я вчера её сюда поставила!
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Посмотри внимательно. У нас в палате посторонних не было. Только свои.
ЛЮБАША. Свои обычно и воруют втихушку. Чужие грабят с шумом и гамом. (Роется в холодильнике). Нет! (Злобно смотрит на Веру). Ты спёрла, сучка пузатая? В милицию тебя надо сдать!
ВЕРА. Чо ты гонишь? Ни ты, ни твоя икра мне триста лет не нужны! (Со злорадством). Сама сожрала и забыла. Вон ряху какую отъела. Видела я тебя в гробу!
ЛЮБАША. Сейчас ты у меня в гробу окажешься!
Любаша захлопывает холодильник, берет в руки полотенце и грозно приближается в Вере. Вера вскакивает с койки и хватает в руки подушку, чтобы отбиваться.
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Любаша, остановись! Неужели ты из-за какой-то икры паршивой будешь бить беременную девочку?!
ЛЮБАША. Не паршивой, а за двести долларов! Это девочка ваша паршивая! А икра у меня качественная. Этой соплячке давно пора задницу надрать.
ВЕРА. Сама ты симулянтка. Я на тебя настучу! Тебя из больнички быстро выпрут!
Любаша резко останавливается и со злостью отбрасывает полотенце.
ЛЮБАША. Стукачка! Я ещё с тобой разберусь, погоди…
Вера успокаивается и, бросив подушку на кровать, с превосходством смеётся.
ВЕРА. Ага, разберись. Тока пупок свой не надорви. Не таких как ты обламывала. Иди тайгу пылесосить.
Любаша подходит к Ларисе Ивановне и со злостью сопит.
ЛЮБАША. Вы зря её защищаете! Если это не она украла мою икру, то кто? Вы сами сказали, что чужих здесь не было. Значит, тогда получается, что это вы съели мою икру!
ЛАРИСА ИВАНОВНА. (С возмущением). Я?! Как ты можешь такое говорить? (Стонет от боли). Я вообще есть ничего не могу.
ЛЮБАША. Сами виноваты. Если вы не на моей стороне, то значит – против меня. Если защищаете моих врагов, значит – вы мой враг. Может быть, вы вместе с этой шалавой, мою икру сожрали. Поэтому меня и не поддерживаете.
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Я ни тебя, ни её не поддерживаю. Вы обе ругаетесь по пустякам. Нормальные люди не должны так жить.
ВЕРА. А как должны? Я что, суетиться под этой дурой должна? Слушать её мутоту и кайф ловить?
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Добрее надо быть друг к другу. Неужели вам приятно творить друг другу гадости?
ЛЮБАША. Я за справедливость выступаю. Мне икры не жалко. У меня денег достаточно. Но почему эта потаскушка со мной так разговаривает? Почему она меня не уважает? Я женщина состоятельная, воспитанная и требую к себе почтения. А она со мной как с равной себя ведёт. У неё еще молоко на губах не обсохло, молокососка! Где твоя культура? Где твоя интеллигентность по отношению ко мне? Я в твои годы скромнее была!
Входит Анечка и начинает незаметно прибираться в палате.
ВЕРА. Да я с тобой на одном гектаре срать рядом не сяду. Чувырла! Чтобы уважения требовать, сама других уважай и западло людям не делай!
ЛАРИСА ИВАНОВНА. (Любаше). Девочка права. Высокомерия в тебе много. Поэтому все от тебя и отворачиваются…
Вера демонстративно ложится на свою койку и надевает наушники плеера.
ЛЮБАША. Хорошее отношение тех, кто мне нужен – я всегда могу купить. Для этого есть деньги. На остальных мне наплевать, как и им на меня. Мир сейчас такой, жизнь такая – каждый сам за себя. Никому нет дела до других. Каждый хочет выжить как-нибудь и под солнцем устроиться удобно.
АНЕЧКА. А как же добро? Оно есть в каждом из нас. И у вас в душе есть добро. Просто вы его спрятали от всех и боитесь показать. Люди не плохие, они просто запутались в своих страстях и маются от этого. Вам тоже надо раскаяться и очистить душу от скверны…
ЛЮБАША. Еще одна молокососка меня учить вздумала! Ты пол чище мой и пыль на холодильнике вытри. На себя посмотри. Работаешь уборщицей, мой мусор подбираешь и туда же в учителя выскочить хочешь. Ты всю жизнь будешь за мной дерьмо убирать. У меня образования всякие есть. А у тебя ничего кроме половой тряпки. Вы с Веркой за мной должны бегать, чтобы я вас уму научила. Поэтому заткнись, пока я на тебя врачу не нажаловалась.
АНЕЧКА. За что? Я стараюсь, полы по два раза в палате мою. И пыль всегда вытираю хорошо…
ЛЮБАША. Любому человеку можно нервы испортить. Для этого причин искать не надо. Было бы желание! У меня на это талант от рождения. Вот у меня банка с чёрной икрой из холодильника исчезла. Верка врёт, что не брала. Лариса Ивановна её защищает и тоже клянётся, что не ела. Я им не верю, но у них круговая порука. Остаёшься ты, санитарка. Больше в нашу палату никто не заходит!
