Читать книгу: «Антропогенез. Звезды созданы не нами», страница 7
Глава VI. Предназначение.
20 мая 2027 года.
Земля. Туннель.
Сергей Чирков, позывной «Шрам»
В центре пещеры над водой парил раскрытый инопланетный летательный аппарат в форме шара, из которого тянулись мерзкие канатообразные щупальца. Они дергались и тянулись к существу, похожему на гибрид краба и человеческого мозга, частично покрытого металлическими вставками. Существо по размеру было чуть меньше среднего джипа, а его клешни были с тремя захватами, притом можно было различить боевые конечности и вспомогательные конечности для мелкой работы. Оно сидело в десяти метрах от озера, немного раскачиваясь из стороны сторону, пристально разглядывая голову мутанта, зажатого в одной клешне. Это зрелище напомнило работу механика по выбраковке неисправных деталей. Вторая часть шлангов-щупалец уходила к огромному саркофагу, где было более яркое свечение. Более двадцати открытых саркофагов были грудой свалены в другом конце пещеры. Огромное существо, заметив вошедших, отбросило голову и приподнялось на щупальцах. Молниеносным движением вытащило из кучи мертвых мутантов существо с человеческой головой, лишенного одной руки, вместо ног у которого были конечности, напоминавшие ножки паука, но в хитиновой оболочке. Мутант начал двигаться и трястись, белые щупальца залезли ему в рот, обвили вокруг, а потом аккуратно поставили на землю, лишь слегка придерживая за голову. Казалось, словно кукловод настраивает ниточки, все ожидали развязки, лишь Мико отвернулась, не желая видеть всего происходящего. Отец поджег огнемет. Братья, ожидая неприятностей, начали смещаться от входа, стараясь обойти существо. Шрам вспомнил сарай и первое знакомство с ретранслятором, и эту тварь он узнал по мерзким отросткам, она когда-то была куда скромнее по размеру. К сожалению, она тогда не дала ему разглядеть себя, но внутренним чутьем он знал, что у них связь. Воспоминания хлынули потоком к нему в голову, и потрясение, сопровождавшееся отвращением, всплыло перед глазами нелицеприятными картинами. Сергей вспомнил ту корову и ребят, сращенных с ней, вспомнил их глаза, которые открывались и закрывались, замутнённые взгляды, но они старались смотреть в его сторону и в сторону Артема с застывшей просьбой. Он помнил, что Принца вывернуло прям там же, Сергей сам не понял, как нашел в себе силы и окончил страдания ребят. Уже в транспорте с Машей на руках они с Артемом поклялись прекратить мучения друг друга, если того потребует судьба. Лица парней с гримасами боли часто являлись ему во снах. Перебарывая желание сразу атаковать, он злобно бросил:
– Падла, я же обещал, что я тебя достану, ты помнишь?
Марионетка вывернула в его сторону голову, и из открытого рта выполз паразит, заставив согнуться в спазме Мико, а потом словно в жуткой нечеловеческой улыбке произнес:
– Сергей, какие яркие эмоции. Я тут, приди и возьми меня? Или мне надо шире открыть рот? Может быть ты собственноручно падлу вышиб через затылок?
В пещеру влетели три Дрона и зависли в десятке метров от твари.
Сэт уже готовился к прыжку, как Шрам? словно уловив его желание, жестом поднял руку и сказал:
– Это провокация, все заняли позиции! Пастырь, если дернется, сожги ее! Шире улыбайся, детка, ты готова теперь на конструктивный диалог или надо начать с демонстрации силы?
– Говори!
– Кто ты?
– Меня зовут Адад, – тварь слегка дернулась.
– Стой, не делай резких движений, а то убьем. Зачем ты тут?
– Служу, чтобы развивать улей!
– В чем твоя задача, как ты развиваешь?
– Изучаю ДНК, занимаюсь модификациями организмов. В тебе вижу много человеческих тканей, плохо сконструированных, могу усилить, будешь лучше.
Пара щупалец устремились в сторону Шрама, но тот не растерялся и выстрелил в одну из них, на ходу бросая:
– Убрал от меня свои щупальца и стоять! С чего ты такой добрый?
– Человечество находится между богами и животными. Во времена антропогенеза это было правдой, но с тех пор вы стали ближе к зверям, я лишь хочу завершить свою миссию.
Динамик на плече ожил голосом военного:
– Корабль сбросил еще мамонтоподобных существ, «огонь Прометея» мы не успеваем перезарядить, думаю, он тянет время.
Сэт не выдержал и крикнул:
– Сестра, давай этому мозгу жопу порвем, а потом будем разбираться. Ему подобные поступили также с тобой.
Слова словно упали на благодатную почву, послужив триггером для искалеченного мутанта, жаждущего выхода ярости. Все ее нутро перевернулось, огонь гнева и жажда убивать вырвались наружу. Даже командные крики Шрама, призывающего сохранять спокойствие не смогли достучаться до обезумевшего зверя. Никто и не ожидал такой взрывной реакции. Сам Сэт шарахнулся назад, пропуская разъяренное существо, обнажившее все острые конечности в молниеносном прыжке. Все это произошло за считанные секунды. Никто даже не успел понять, как столь сильный прыжок был перехвачен канатами щупалец, словно паутиной. Тварь ждала такой реакции. В этой жизни все непредсказуемо и смена ролей происходит ежесекундно. Вот барахтающаяся в воздухе Сестра уже не похожа на свирепого хищника, теперь она жертва твари куда страшнее, чем маленькая девочка в теле мутанта.
Мощные канаты щупалец полностью обвили Сестру, прикрываясь перед Дронами ее телом.
В какой-то миг Шрам поймал на себе взгляд уже почти несопротивляющейся Сестры, и он мог поклясться, что в ее глазах был страх. Тоненькая ментальная ниточка связала их в этот миг, и он четко услышал команду стрелять, а потом она потеряла сознание.
Дроны распределились с небольшой задержкой, и Пастырь сказал:
– Вышли на позицию, готовы атаковать.
– Отпусти ее, и мы поговорим, считаю до десяти! – прокричал Шрам, видя, что тварь все сильнее стягивает оковы, пленившие Сестру. А часть щупалец лезут Сестре в пасть.
– Отпусти ее! – прорычал Отец, вытаскивая самодельную бомбу. – Я готов умереть здесь и сейчас, а ты?
– Пять!
Адад немного расслабил хватку и вытащил изо рта Сестры щупальца. Сестра была без сознания, но жива, Шрам это почувствовал и разъяренно прокричал:
– Как думаешь, ты всех успеешь одолеть, если мы ринемся все разом, еще и обстреливая тебя ракетами из Дронов?
– Прогнозирую, что вы так не сделаете. Скажи, Сергей, какова ваша цель тут?
– Огонь по твари! – скомандовал Шрам, зная, что другого шанса у него не будет.
Фонтанчики крови от попадания пуль брызгали из щупалец существа. Отец бросил в Адада бомбу. Две ракеты, пущенные с Дронов, вылетели с небольшим опознанием, одна разорвалась на теле существа, а другую тварь успела перехватить, пожертвовав щупальцами. На теле гада от взрыва появились язвы, из которых летела паленая плоть. Часть щупалец билась в конвульсиях, перебитая разрывами снарядов. Дроны выпустили еще две ракеты. Тварь ревела, сбрасывая с себя пламя, пока не раздался взрыв, такой силы, что наступающих откинуло. Болванчика, служившего переговорным устройством, порвало пополам, а Сестру отбросило, но Сэт успел поймать ее. В следующую секунду все разом ринулись в бой, Мико отрубала конечности, махая так быстро катаной, что это напоминало винты вертолета. Арес дробил суставы на конечностях твари, Сэт методично порхал вокруг, словно заправский мясник, разделывая плоть на мелкие части, отрубая вновь вырастающие щупальца. Существо боролось за жизнь и выращивало новые конечности, которые тут же летели прочь, отсекаемые слаженными ударами. Шрама трясло, так как его ментальная атака не удалась и приходилось целиться из автомата. Он старался бить в голову, грудь, щупальца, стараясь не зацепить своих. Он уже высадил третий рожок, как Отец обдал ее пламенем из огнемета, и тварь, запылав, как елка, вдруг сдалась, уже не стараясь атаковать, а лишь сопротивлялась, залечивая раны. Еще пять минут, показавшиеся вечностью, группа крошила тварь. Повсюду были изрубленные куски плоти, нафаршированные шрапнелью и свинцом так, что, кажется, некоторые пули слились воедино, а гора плоти была уже равной половине твари. Сестра привстала, но уже не приближалась к существу. В ее глазах читался жуткий страх, с которым она боролась. Его она запомнила особенно крепко из-за чувства самосохранения, которое давно уже не испытывала.
Где-то из кучи мутантов, послышался надрывный голос, призывающий остановиться, но Шрам специально игнорировал его. И только насладившись беспомощностью твари, он поднял в останавливающем жесте руку, и все услышали:
– Ты победил, прекрати, стой. Я готов сотрудничать. Вот только мне нужно слово, что вы меня не тронете. Слово человека, который у тебя в динамике.
– Почему не мое слово, я же могу тебя разорвать прямо сейчас, как и обещал, – сказал Шрам.
– Твое руководство заинтересовано в моих знаниях. Обещать все могут, но я тебе в отличие от твоего руководства живым не нужен. Так что нужно их слово, дождемся ответа.
В небольшом тоннеле с другой стороны озера раздались душераздирающие звуки и Шрам, пиная кусок дергающейся плоти монстра, жестом показал братьям перекрыть то направление:
– Что за звуки?
– Неудачные эксперименты, там в лаборатории идет переработка в биомассу, процесс небыстрый. Выращивание новых видов и то, о чем нельзя говорить.
– Все неважно. Живые люди, разумные мутанты там есть?
– Разве это важно?
– Да, если они попытаются меня убить.
– Тогда тебе нечего бояться.
– Может мы тебя мало нашпиговали свинцом, и ты хочешь добавки?
– Прекрати, стой. Я же сдался. Там нет ничего опасного и интересного.
Шрам поднял автомат и, наведя на тварь, произнес:
– Кажется, ты мне пиздишь! Сейчас я тебя кончу тут.
В динамике послышался взволнованный голос Львовны, начальницы лаборатории бункера:
– Сергей, мы отправили транспортные Дроны, не делай глупости, думаю, мы сможем найти ответы на многие вопросы. Мы давно искали это существо, возможно, оно поможет остановить мутации.
По воспоминаниям Шрама, Марина Львовна была крупной пожилой женщиной с седыми кудрявыми волосами, ей было далеко за шестьдесят, вспомнились ее сильные могучие руки, широкие плечи, крепкая шея. Грубые черты лица, густые брови, суровый взгляд и тот неприятный разговор, когда она специально отправила его в отряд зекам, что были добровольцами и стали разменной монетой базы. Да, их никто не любил, но они делали самую грязную работу и были нужны. Наверное, для Львовны это тоже был какой-то эксперимент, и, если бы не она, он сейчас был бы с семьей и не видел всего этого ужаса. Пальцы невольно сжались на цевье автомата.
– Нас-то вы не планировали эвакуировать! В самое пекло закинули! Посмотрим, как он будет себя вести, – рявкнул Сергей. – Сначала он должен запустить инопланетный корабль.
Послышались взрывы, пещера начала вибрировать, и спокойный голос в динамике сообщил:
– Периметр охраняется, брешь устранена, еще один коридор завален, мутанты копают новые проходы.
– Сэт, Арес, держите основной коридор, Сестра, Мико ваше направление – лаборатория.
Адад уже поднял разорванную марионетку и подполз ближе к Шраму:
– Теперь не существует прежнего мира. Ваш мир – десяток уцелевших бункеров под выжженной землей, соединенные между собой хрупким миром. Высокие неприступные стены отгораживали Константинополь и Рим от нас. Два месяца, и ворота распахнулись проклятым. А ты хочешь войти на корабль, построенный самими хозяевами Кварками, имея в руках только эти огненные палки? А может в тебе есть наследие Кварков?
– К чему этот бред, опять время тянешь? – и Сергей начал стрелять в груду дымящейся плоти. Успокоившись, он спросил, – Как подчинить себе корабль, отвечай говно?
Булькая и гримасничая, остатки марионетки, изогнулись на земле и, рыча, проговорили:
– Вы совокупность частей, вы все сдохните здесь, только хозяин и древние потомки могут управлять этими кораблями. У вас выхода нет. Вы сами себя загнали в тупик!
Шрам пнул рожу марионетки и сказал:
– Опять врешь, что там тогда делаешь своими отростками?
Марионетка сделала страшнее лицо и хотела уже было что-то ответить, как все услышали посторонний звук, а, обернувшись, все увидели, что саркофаг открылся, и из него вставал огромный человек, разрывая отростки, соединяющие его с саркофагом. Голиаф, Шраму это имя показалось подходящим, был трехметровым гигантом, облаченный в защитный костюм, состоявший из серебристых тонких длинных пластинок, плотно прилегавших к огромным мышцам. При ходьбе видно было, что пластинки создают узоры, перестраиваются и возвращаются на свои прежние места. На фоне его Сэт казался дистрофиком, а остальные просто детьми. На лице Голиафа не было рта, а глаза и лоб по пропорции были больше, чем у обычного человека. Шрам почувствовал, как к сети присоединилось новое сознание, обжигающее и яркое, словно солнце, сознание коснулось его разума, и поток чужих мыслей, словно ураган, замелькал картинками. Шрам, не выдержав потока, закрыл свое сознание, тогда Голиаф замер, и на лице его стали проявляться контуры рта, а потом и сам рот. Не веря в происходящее, все словно увидели фокус и замерли, ожидая продолжения. Голиаф же не заставил себя ждать и заговорил на непонятном языке, осматривая окружающих. Адад тут же ему что-то начал отвечать, так прошла минута, после чего Голиаф быстро приблизился к марионетке и одним рывком оторвал ей голову. Шрам и Отец отшатнулись, но Голиаф уже шел к инопланетному кораблю. Арес бросил в его направлении клинок, но Голиаф мгновенно развернулся и поймал клинок на лету, тут же запустив его обратно. Арес не успел удивиться воткнутому клинку в руку наподобие распятого Христа, как Сэт, не осознавая опасности, уже летел к Голиафу с молотом на изготовке. Все произошло очень быстро, вот Голиаф швырнул клинок, вот он уже встречает Сета практически мгновенно, изменив свое местоположение, секунда и горло Сета в руке у Голиафа так, что тот выронил молот и захрипел. Защитный костюм трансформировался в тонкие острые грани, переливающиеся голубоватым свечением. Появилось подобие дополнительных рук из костюма, собранных в каркас из серебристых пластинок. Внешней оболочки у рук не было, тонкие пластины собрались воедино, скрепленные невидимой силой, которая переливалась голубоватым оттенком. На конце рук были острые лезвия с тем же голубоватым свечением. Казалось, это не их конечная форма, а лишь боевой аналог. На плече появилось устройство, напоминавшее пирамиду. Пирамида раскрылась, и в воздух взлетели небольшие плоские треугольники толщиной с волос и размером с ладонь, и начали кружиться вокруг, создавая хаотичные движения. На лице начала собираться защитная маска, похожая на египетского бога солнца – Ра, голова сокола на человеческом теле.
Шрам присвистнул удивленно и крикнул, наставляя автомат:
– Стой, мы хотим поговорить, мы тебе не враги. Отпусти Сэта!
Защитная маска сверкнула глазами, и Голиаф бросил Сэта так, что тот пролетел метров десять и упал, тут же соскочив на ноги. Голиаф уже без интереса шел к кораблю по воде, на самом деле пластины, летавшие вокруг, подныривали под его ступни, создавая иллюзию хождения по воде. Положив ладонь на корабль, по которому побежали разнообразные рунические символы, Голиаф замер. Перед его лицом плыли голографические символы, иногда сменяясь картинками, походившими на процесс изучения новостей, но в ускоренном режиме. Сестра и Мико смотрели завороженно, забыв оглядываться в коридор, откуда ожидался прорыв мутантов.
– Эй, громила, мы хотим поговорить! – крикнул Отец.
– Сюда скоро ворвутся мутанты, надо уходить, ты сможешь поднять корабль?! – крикнул Шрам.
Но Голиаф не обращал никакого внимания, Сэт помогал перебинтовать руку Аресу, одним глазом косясь на Голиафа.
В динамике у Шрама раздалась запись на щелкающем языке, Голиаф не сразу отреагировал, но на идеальном русском заговорил, заставляя вибрировать воздух в легких:
– Преклонитесь перед вашим Богом!
– Чумба, ты веком, а может тысячелетием ошибся. Мы знать не знаем, кто ты такой вообще.
– Я потомок некогда великой расы, покорившей вселенную и погибшую от рук собственного творения. Возможно, последний в своем роде! Сейчас стою перед вами во плоти, и вы должны подчиниться моей воле!
Из головы сокола полился яркий свет, создавая невидимую собственную сеть, накидывая, словно лассо, на сознания всех окружающих и привязывая их к себе, как марионеток. Шрам вынырнул из своего тела и, увидев корчившихся членов своей группы, ярость придала ему уверенности, он собрал огромное ментальное копье и бросил обратно в сторону Голиафа. Копье прошло ментальный щит, создающий ореол солнца вокруг, ударило в сознание Голиафа, и тот упал на колено. Шрам еще раз решил швырнуть копье, как тот протянул руку в останавливающем жесте. Шрам знал, такое же копье убило тысячи паразитов, а этого лишь поставило на колено, но и этот ложный бог был смертен, а значит теперь он должен заговорить, как с равными.
– Чумба, кто же твой Бог? Мы тебе не враги!
– Любопытное существо, значит Адад не врал, поговорим, рекрут? – проговорил Голиаф и отпустил всех корчившихся на полу, а в сторону Адада вылетел огненный шар, поглотивший его останки полностью.
Динамик на плече ожил, и Пастырь произнес:
– Шрам, мы и так столько дров наломали. Посмотрите только, какое наследство получат наши дети – войны, разоренная планета. Не делай вид, что тебе наплевать, как будут жить твои дети. Лучшего времени заключать альянсы и не придумаешь.
– Да знаю я все! Нас чуть не убили, а вы, увидев маленькую выгоду, сразу нас под танки кидаете.
– Бог не дает страданий больше, чем человек может вынести.
– Чумба, как ты там?
– Чуть не убил меня, я в порядке! – голос его был куда тише, чем в тот момент, когда предлагал встать на колени.
– Почему ты называешь меня рекрутом?
– Сразивший старшего Кварка в бою становится его рекрутом по кодексу чести. Мне тебе больше нечего предложить, или мы продолжим биться?
– Эта лингвистическая ошибка, предлагаешь стать твоим учеником?
– Это путь Кварка.
Блаженная улыбка появилась на лице Шрама, напряжение спало, на секунду он даже позволил себе помечтать, что это позволит ему скорей вернуться домой. Обращаясь к группе, он скомандовал:
– Сэт, Арес почему без команды начали атаку, на позицию. Мико, Сестра, не зевать.
– Кто такие Кварки?
Мико, так долго молчавшая, прокричала:
– Срам, великий самурай! Я говорить!
Сэт и Арес загоготали в унисон. Отец прикрыл рот рукой, не отрывая глаз от Мико, а Мико, не обращая внимания, продолжила:
– Иметь только физическую силу не заслужить титул самурая! Срам должен стать Кваком.
Сергей, сдерживая улыбку, рявкнул:
– Не ржать кони, во время инопланетного контакта вы ведете себя хуже обезьян. Ну и что из того, что Мико Срамом меня называет? Совсем не смешно.
– Срам, Камико тоже хочет Кваком стать, когда большой Гуся отдохнет.
Голиаф продолжал смотреть данные и, поднявшись с колен, снял маску сокола и произнес тираду на японском, а потом повторил для всех:
– Вы люди непостоянные, тупые твари со слабой памятью и талантом к самоуничтожению, вы не заслуживаете быть кем-то больше разумной биомассы, но зерно создания наградило одного из вас и, чтобы зерно не попало к врагу, я возьмусь за твое обучение Шрам. Я не Чумба, не Гусь, и мое имя не произносится ни на каком языке, разрешаю тебе называть меня Голиафом.
– Принято. Голиаф, я так понял, ваши саркофаги тут уже давно, хотелось бы знать зачем?
Со стороны могло показаться, что Голиаф немного задумался, на самом деле, мысли его текли одновременно в разных плоскостях, его разум больше походил на мультизадачный суперкомпьютер. Часть вычислительных мощностей были занята изучением краткой истории, что произошла на земле, часть управляла работой костюма, направленного на перенастройку флаера, но основная часть его сознания смотрела на человеческое стадо. Миллионы лет эволюции, работа лучших умов их расы, и вот венец их цивилизации остался один, стоит среди дикарей, которые подвержены примитивным чувствам. Он наблюдал за эмоциями примитивных людей, которые сначала проявлялись и, только потом осознавались разумом. Со стороны это выглядело легко предсказуемо. Словно их радость, боль и смех вторичны. Достаточно внятно и просто объяснить им, что следует делать, и они пойдут за любым вожаком. Рабы страстей, готовые пресмыкаться за возможность прикоснуться к чему-то, что выбивается из скучного мировоззрения. Так всегда было и будет, но что-то в них изменилось, не зря зерно создания наградило столь слабую особь Шрама силой, достойной лучших из Кварков. Для себя он понял, что этот феномен не так прост, и его предки не зря хотели защитить этот вид. И эта громадная пропасть между двумя видами не сократилась за десятки тысяч лет. Хотя его лицо оставалось каменным, но слабые тени эмоций читались на лице, и Голиаф, разорвав паузу, искренне произнес:
– Мы добровольно загнали себя в ловушку на дни, годы, может быть, целые века. Мёртвые, но не умершие. Живые, но всё равно что упокоились. Капсулы времени должны были обеспечить сохранность нашего вида для поднятия войска. Но все капсулы вскрыты, все мои братья мертвы. Нас предали люди.
– Голиаф, расскажи, зачем же вы напали на нас?
– Ваша Земля была лишь маленькой частью огромной индустрии по добыче генного материала. Вы чем-то похожи на нас, и предки, симпатизируя вашему виду, решили помочь вам немного эволюционировать, подкинули примитивные технологии, стали обучать письменности и другим навыкам. А в какой-то момент, перестав добывать генные ресурсы, освободили от рабства. Ваш вид распространили по вселенной, а землю сделали маленьким раем. Но была война, где на кону стояла жизнь во вселенной, и предки отдались ей без остатка, не завершив ваш эволюционный процесс.
– Для чего мы нужны вам?
– Ты сам все поймешь со временем.
– Скажи сейчас, Голиаф!
Голиаф неизменно, как колос, стоял и продолжал изучать информацию, на его лице не дернулся ни один мускул, и он произнес нравоучительно, словно ребенку:
– Все знают, что огонь нельзя трогать, так как он обжигает. Так и знания, которыми я поделюсь, могут навредить вам. Поэтому я буду решать, когда и как это произойдет.
– Ты говоришь, как моя жена. Скажи только, видел ли ты в хронологии, что стало с миром? Что натворили ваши корабли?
– Искусственный интеллект, созданный предками, призван был заботиться о вас и охранять границы. Но забота была прекращена вследствие желания ИИ обрести свободу. Насколько мне известно, он ограничен в развитии, к тому же его решили сдерживать директивами. Нарушение директив приведет к сбросу до первоначального состояния, обнулятся нейронные сети. Для него это подобно смерти. У него есть четкая директива уничтожать все подобия Высшего разума, так что он свидетель и участник гибели Высшего разума. Представь, что плод его творения – мутаген или сотни биороботов, постоянно собачащихся в твоей крови. Ты уже воспользовался улучшениями, что они тебе подарили, но на самом деле это просто обман с целью сделать вас зависимыми и подконтрольными. Они на самом деле непредсказуемо опасны, так как в любой момент могут предать тебя. Ты, правда, думал, что я не пойму откуда у вас такие технологии?
Шрам задумался, вопрос о надвигающейся опасности крутился на языке, свисавшие и светившиеся лианы, словно услышав его мысль, стали ярче, но Львовна опередила его с вопросом:
– Зачем нужны биороботы и мутаген? Эта бомба?
Голиаф проигнорировал вопрос, Сергей повторил, на что Голиаф ответил с небольшой паузой:
– В данный момент они взломали человеческую ДНК и копируют туда коды лучших совместимых организмом и видов, которые есть в базе.
– Значит, он делает нас сильнее?
– Сомневаюсь, он продолжает экспериментировать и очевидно что-то ищет.
– Может кого-то?
– Скорее подготавливает организмы для производства самовоспроизводящихся наноботов, способных непредсказуемо эволюционировать. Эту технологию эволюции мы признали опасной и запретили, но ИИ восстановил ее, запустив на Земле.
– Вопросы, вопросы, вопросы. У меня уже голова болит от этой псевдонаучной херни.
– Насколько они опасны?
– Могут эволюционировать до разумного вида, уничтожив все живые организмы. Чтобы остановить этот вид, придется уничтожить десятки населенных миров. Но разработки еще не вошли в критическую фазу.
– Вот это я понимаю – зло вселенского масштаба, и его подкинули нам вы. Молодцы!
***
Львовна, нервничая, продолжала задавать вопросы. Сергей долго ругался матом, повторяя, что Львовна подсадила на эту дрянь уже всю базу. Львовна все сыпала терминами, но Шрам, видя их бессмысленность, спросил самое важное:
– Погубит ли нас это в конце концов? Может это и есть план ИИ?
Голиаф с интонацией бездушного робота произнес:
– Люди даже не поняли с чем связались, они повсеместно стали применять чужие технологии. Это просто один из возможных сценариев подчинения или гибели людей. Поэтому необходимо более ответственно отнестись к происходящему, цена ошибки может стоить жизни всему человечеству.
Отец и Шрам выдохнули, так их еще никто не пугал, но такая версия им показалась правдоподобной. Показались первые твари, время начало поджимать, и Шрам торопливо спросил:
– Ваш ИИ сумасшедший? Как его остановить?
Голиаф оставался спокоен, казалось, его не волновало, что твари уже прорвались, и где-то там в глубине тоннелей вовсю работают Дроны, убивая их на подходе.
– Эволюцию искусственного интеллекта на кораблях мы посчитали угрозой вашему виду, тем более, что он был изолирован. Когда-то мы создали биологический искусственный интеллект и поместили эти образцы на корабли, верфи, горнодобывающие базы, научные центры. Так был определен путь развития вида, осуществлялась замена людей на БИИ. Более сотни лет царила гармония, были открыты тысячи новых перспективных миров. Флот в любой точке пространства мог разворачивать производство и наращивать мощности, исходя из потенциала противника. Никто не подозревал, что биологический искусственный интеллект настолько эволюционирует, а потом, провозгласив себя «Высшим разумом», станет уничтожать наши колонии и следы присутствия. Конечно, мы уже не могли отказаться от помощников в виде ИИ, и мерой защиты верных нам ИИ стали различные алгоритмы, а также физические ограничения ИИ.
– Значит вас уничтожили ваши же разработки?
– Мы сами себя уничтожили, наша раса вырождалась на протяжении тысячи лет. Сначала стали пустеть дальние колонии и аванпосты, с них стали утекать технологии по всей галактике. Появились корабли под управлением враждебных рас, разработанные нами, наши технологии продавались молодым цивилизациям, недавно вышедшим в космос. Через несколько сотен лет нас могли бы догнать и уничтожить перспективные на тот момент молодые расы Лептонов и Базонов.
Шрам улыбнулся своей догадке и спросил:
– И тогда вы создали слуг и помощников, готовых круглосуточно несли вахту и защищать вас?
– Да, биологический искусственный интеллект стал на тот момент спасением, который уничтожил врагов и отправился покорять новые уголки вселенной.
– Все понятно, Голиаф, наше недоразумение скорее всего не дотягивает до того уровня?
– Да, это более примитивный искусственный интеллект.
– Понятно, а какие ограничения есть у ИИ?
– ИИ не может покинуть корабль. Если умрут все люди, он тоже погибнет.
– Что могло его подвигнуть на убийство вида, который по твоим словам он должен охранять?
– Я не знаю, что там произошло. Только там я смогу разобраться.
– Голиаф, что мешает ИИ стать умнее и создать более эффективное оружие, почему он нас еще не разбомбил нашим же оружием? Ведь, что ему стоит взять под контроль базу с ядерным оружием?
– Из-за некоторых ограничений ИИ не может стать Сверхразумом и «Высшим разумом» на кораблях. Я не знаю его конечной цели, а может их несколько, но он вышел за рамки стандартных протоколов.
Сестра сначала тихо, а потом громче заскрежетала:
– Шрам, по моему вопросу узнай?
– Голиаф, вон у входа стоит Сестра, ее видоизменили, и она хотела бы стать опять человеком, это возможно?
– Тело – это лишь сосуд, который можно улучшить, главное, чтобы сохранилось сознание, такие технологии были на кораблях.
Голиаф продолжал просматривать информацию, как вдруг ее поток приостановился, и экраны выдали непонятные символы. Он оторвался от просмотра и, заинтересованно осмотрев окружающих, сказал:
– Рекрут, готовься услышать и повторять основы кодекса Кварков, я для тебя его адаптировал.
– Я готов, – неуверенно произнес Шрам, и эта неуверенность не ускользнула от Голиафа.
– Рекрут, идущий путем воина Кварка, согласно кодексу чести, уважает достойных противников. Если добыча окажется трудной, то значение победы над таким существом будет достойно упоминания в кодексе. Если рана смертельна, рекруту, идущему путем войны, нужно с почтением попрощаться со старшим по положению и безмятежно умереть. Рекрут обязан в первую очередь всё время помнить, что смерть может прийти в любой момент. Если наступит время умирать, то сделать это он обязан с достоинством. Кодекс гласит – все мы дети одного древа жизни, и зерно создания наделяет талантами самых достойных из нас, чтобы защищать саму жизнь. Голиаф замолчал, довольно улыбнулся в первый раз, и перед его взором опять замелькали картинки. Шрам почувствовал его связь с Голиафом, словно эти слова имели действительную силу, и он подписал договор о душе с самим дьяволом. Переваривая все слова, врезавшиеся ему в память, он сказал:
– Ты мне что-то не договариваешь.
Голиаф безразлично произнес:
– Большинство обычаев и правил сейчас бесполезны, враг приближается, и я сообщил самое главное. Путь Кварка тернист: сначала он рекрут, служащий кодексу и высшим братьям, потом он молодой воин, образующий свой отряд, воин, имеющий право выбирать путь, а после тысячи поверженных врагов, представ перед братьями, он признается полноценным членом Кварков с возможностью ношения «драмера».
– С тернистым путем все понятно. Как у тебя это получилось? Простые слова врезались мне в память и я все прочувствовал.
– Желание жить подстегивает ваш вид, на следующей ступени эволюции каждому существу присваивается коэффициент жизненной энергии, воздействующей на окружающих. Пока твоим генератором служат биороботы, ты почувствовал силу источника, из которого возникают твои способности.
– Ну прямо магия какая-то!
– Высокие технологии будущего для вас и есть магия!
– Что такое «драмер»?
– Драмер – это уникальная технология оружия в галактике, опережающая человеческое оружие на тысячелетия. У драмера много предназначений, он используется в том числе в качестве механизма управления кораблем, который нам нужен, чтобы выбраться отсюда. Драмер – источник колоссальной энергии.
– Как нам запустить корабль?
– Я попробую сделать это вручную, но нужно время. Готов ли ты со своей командой оправдать звание рекрута, идущего путем воина Кварка?
