Читать книгу: «Антропогенез. Звезды созданы не нами», страница 19
– Как выбираться будем, Пастырь? Где хваленая эвакуация?
Пастырь неплохо разбирался во внешнеполитической ситуации и провел интересный анализ, пусть и довольно упрощенный, озвучив основные тезисы:
– Мы сейчас находимся в очень сложном положении, Голиаф мертв, запись перевести некому. Судя по действиям союзников, они знают уже это, что заставляет их лихорадочно готовиться к отступлению. А все их старые союзники на «Немезиде» и новые союзники, то есть мы, смотрят на них и рассчитывают на защиту и помощь. При этом у меня сложилось мнение, что Президент и его аппарат не исключают ситуации, когда нам всем придется рассчитывать только на себя. Выводы наших союзников основываются на довольно зыбких предположениях, но звучат они неприятно. Они считают, что в нас нет больше потенциала и мы балласт. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
– Ты, Пастырь, меня удивляешь, даже я понял, что одна запись тут не решает. Они хотели его живьем взять, а запись и ВИ переведет.
– Откуда знаешь? Он мне сказал, и вообще он знал о ловушке на нас заранее, просто решил подыграть. Тут. Вроде. Археологический мусор от его вида остался, так он уже знал, что ничего полезного не осталось.
– Так в чем его интерес был?
– Думаю, Голиаф хотел забрать себе Драмера. Хотел помочь мне! Так что давай, торгуйся за наши жизни!
Система внутреннего оповещения заговорила голосом Мелкой.
– «Внимание, всех выживших просим собраться на тринадцатом этаже, просим не проявлять агрессии, если есть информация о спрятавшихся мутантах – сообщить ее Пастырю, сообщение будет повторяться каждые пятнадцать минут»
– Что там, есть снизу новости? – соскочил Шрам, держась за спину.
– Шлюз вскрыли.
Шрам встал и уже было хотел пойти, но Кристина подскочила с гримасой боли и сказала:
– Подожди, давай хоть лицо умой, а то испугаешь своих.
Несмотря на боль в спине, Шрам, сжимая автомат, летел вниз. Уже не обращая внимания на трупы мутантов, убитых Драмером, пару раз он чуть не растянулся на лужах крови и, стараясь еще больше не измазаться, немного сбросил темп. Сердце его билось отчаянно. Он судорожно представлял, как обнимет дочку, как поцелует жену. Вспомнил его первый поцелуй с женой, вспомнил, как он учил дочку кататься на велосипеде. Воспоминания заставили его остро почувствовать, что он еще живой, и вот-вот будет счастлив. Последний этаж был полностью завален трупами мутантов, приходилось вскарабкиваться на их мерзкие тела. С каждым шагом под ногами раздавался мерзкий чавкающий звук. Кисти рук покрывало нечто мокрое, в некоторых местах кожу немного стягивало, а во рту ощущался солоновато-металлический привкус. Все это место было пронизано смертью. Драмер согнал всех мутантов в кучу, к шлюзу, и там всех убил. Коридор длиною в тридцать метров, чуть ли не до потолка был завален трупами. Он прополз его почти на животе. Спина из-за волнения и тревоги отошла на второй план. В позвоночнике ныло от боли, но ему до этого не было дела. Он что-то почувствовал… тревога усилилась. Почему из шлюза не выходят живые?
Холодом его обдало тогда, когда он зашел в коридор. Навстречу шла Камико, вся в слезах, размазывая кровавые разводы по лицу. Трясущимся голосом она лишь смогла произнести:
– Трагедия, – слезы градом залили ее лицо. Сергей, схватив за плечи. стал трясти ее:
– Где?
Камико показал пальцем на дальнюю дверь в конце коридора, и Сергей на ватных ногах дошагал туда. Холод, вот что ощущал он. Его тело пробирало дрожью от дикого страха. Он рванул на себя дверь. Мурашки по коже ледяным кипятком обожгли его сознание. Два десятка детей спали. Спали мертвым сном. Среди всех детей, вдруг ставших ему родными, он нашел Ксюшу. На бледном лице, еще не успевшем подвергнуться изменениям, застыла улыбка. Она и сейчас выглядела другой, нежели, чем он ее запомнил, и синеватая бледность, разлившаяся по ее лицу, заставляла Сергея стиснуть зубы до хруста. Она явно сильно исхудала, но это была его дочка. Разум не мог принять этого. Родительские чувства сыграли свое… он заплакал. Заплакал на взрыд. Его единственный ребенок, свет в его жизни, лежит тут с другими детьми, мертвый. Он сел на колени и взял аккуратно ее на руки. Поглаживая по голове с плетенными косичками, так как любила ее мать. Обжигающая мысль пронзила его разум, и он понял, что в соседней комнате лежат взрослые. Среди них, его Марина. От боли в груди захотелось вырвать сердце. Он прижал крепко к себе дочурку, немного раскачиваясь. Внезапно в его голове, что-то щелкнуло, и он захотел умереть. Он стал орать:
– Все зря, все зря! СУКА! Я виноват перед тобой дочка! Я не успел! Прости меня! Я вас всех так подвел! Простите меня!
На него нахлынула такая волна отчаянья, что он выпустил дочку из рук и закрыл лицо ладонями. Трясущимися руками поднял автомат и ствол засунул себе в рот, чувствуя, как он стучит по зубам. Закрыл глаза и нажал на спуск. В комнате глухо раздался одинокий выстрел, повторяемый эхом.
Глава XVIII. Выжившие.
26 мая 2027 года.
Земля. Научно-лабораторный подземный комплекс «Ковчег».
Приемная зона. Первый этаж.
О трагедии, что произошла в бункере, знали все. Наверное, что-то похожее происходило и в других бункерах, где защитники, потерявшие все надежды, кидались из крайности в крайность.
Человеческая психика подвержена травмам. Многие выжившие страдали посттравматическим синдромом, это хорошо знал Пастырь. А замкнутые пространства, ограничение в еде и постоянное ожидание атаки подточили даже самые сильные психики. Характерные состояния повышенной тревожности, на фоне которых время от времени возникают приступы необычайно ярких воспоминаний, травмирующих событий, стараются выявить у всех переживших стресс пред очередными испытаниями. Поэтому Пастырь решил собрать всех прямо тут. Там, где угроза была живой, где через толстую металлическую дверь можно было различить стук и скрежет мутантов. Чтобы у выживших не создавалась иллюзия безопасности и они могли трезво оценивать будущие изменения, а также выявить будущие приступы или тех, кто испугается бороться. Пустой стальной ангар был вытянутой и узкой прямоугольной формы, он был входным тамбуром для множества идущих параллельно продолговатых залов и также выходом из бункера. Горы трупов, устилавшие пол, никуда не делись. Запах смерти так и летал в этих помещениях. Как и ожидал Пастырь, триггером или раздражителем, заставившим всех выживших внимательно его слушать, стали травмирующие демонстрации боя, рассказ о Драмере, одно упоминание и близость мутантов заставляло всех вздрагивать. Всего оказалось выживших сорок человек, и они были собраны вместе, слушали внимательно. Кому-то от увиденной картины было плохо. Они уже инстинктивно верили Пастырю, прошедшему ради них весь этот ад. Пастырь залез на сделанную из коробок, импровизированную трибуну, и начал свое выступление:
– Мы пришли как освободители, посмотрите, что от нас осталось! Вы все продолжаете находиться в смертельной опасности, и с этим мы будем бороться! – сделанная пауза породила вопросы, и толпа в едином порыве спросила.
– Как мы будем бороться, опять строить баррикады? Где обещанная поддержка?
– Мы откроем эти двери и выйдем на поверхность, поддержки не будет. Нас все бросили.
Толпа при слове поверхность испытала тот шок, что и ожидал Пастырь. Все смельчаки тут же перевелись, и лишь один несогласный нашел в себе мужество и возмутился:
– Мы не хотим подниматься. Нам безопасно и тут!
Толпа тут же поддержала говорившего и зашумела. Пастырь, выждав время, довольно улыбнулся и сказал:
– Вы для меня балласт, хоть все тут оставайтесь. Но коли вы пойдете со мной, выполняйте четко приказы. Генераторы выведены из строя, один еще работает, но скоро может сдохнуть. Скоро это место превратится в саркофаг. Без света и воздуха, без воды. Я уверен, что мутанты еще прячутся тут. Мы не сможем проверить каждый сантиметр, каждый люк, каждый технический туннель.
– Не пугай нас, мы все понимаем. Что ты предлагаешь, какой план?
– Это хорошо в тишине кабинетов разрабатывать грандиозные планы, организовывать военно-штабные игры, заниматься подготовкой войск, тут будет голая импровизация и разведка боем, – сказал Пастырь, слезая с коробки.
Почти сутки Пастырь самолично раздавал команды. Знакомился с выжившими и проводил беседы, стараясь помочь. Маус и Мелкая носились по этажам, взяв на себя роль помощников Пастыря, конвоируя и помогая советами. Отказавшихся выполнять команды- не нашлось. Собранные трофеи несли на первый этаж и загружали в грузовики. Пришлось некоторые из них оборудовать решетками и боевыми гнездами. Переделать кабины, сделать их более безопасными. Всего получилось 7 военных КАМАЗов. Трупы погибших защитников базы собрали в одном месте, Пастырь прочел молитву. Потом начались тренировки и раздача индивидуальных заданий. Шли третьи сутки, как начали из щелей вылазить мутанты, и работы немного замедлились. Все было готово для первой части плана. Пастырь собрал на обсуждение всех в броневике:
– Вообще ситуация плохая. У всех психологическое истощение, и сложно держать всех в тонусе. Гражданских мы тут бросить не можем. Надо создать опасность внутри. Маус, постреляй чуть-чуть этажами ниже, а потом прибеги сюда с воплями о мутанте. У тебя получится.
– Может лучше Мелкая, она девушка? – робко спросил Маус.
– У нее яйца больше, чем у тебя. Да и не смотри больше порнуху в броневике.
Маус покраснел и неразборчиво произнес:
– Сделаю.
– Мелкая, у тебя самая важная роль. Готовь инъекции против пси атаки Драмера и приводи выбранных мною кандидатов в оружейную. Веди наблюдение, меняй состав, но сделай, чтобы у меня было четыре человека, которые смогут с Драмером находиться в непосредственной близости, хотя бы по три часа.
– Пребывание с ним так долго может сильно сказаться на психике. Да и мои препараты не безвредные.
– Выбора нет. Выбраться отсюда надо. Наши во временном лагере расчистят вход в «Ковчег» и потом поедут впереди на разведку, пока мы не встретимся. Там есть из чего порядить мутантов. На поверхности ситуация следующая: прибывать мутанты перестали, но их все равно находится много возле входа.
– Кристина, тебе персональная задача, я думаю, Драмер или Артем тебя помнят и не хотят причинить боль. На тебе испытаем его клетку. Местные умельцы уже собрали на базе клетки металлический вольер, обшитый полностью металлом и окошком из пуленепробиваемого стекла.
– Понятно, а если он продолжит атаку пси ударами?
– Ну тогда мы просто особо чувствительных выведем из зоны поражения. Да, Мелкая, инъекции на всех подготовь!
Молчавшая все это время Камико спросила:
– Моя задаца?
– На тебе самое важное – охрана женщин и детей. По два бойца в каждой машине. Я не знаю, кто он для тебя. Возможно, ты сама этого не знаешь. Но только слепой мог не заметить, как он тебе дорог. Думаю, тебе мы доверим самое важное.
По броневику постучали, в открывшейся двери стоял мальчишка с веснушками.
– Доктор вас позвал.
– Пошлите все вместе, там продолжим, – сказал Пастырь, поднимаясь с места.
Вообще «Ковчег» был богат на медицинский персонал, так и сейчас получилось, что среди выживших были в основном медицинские и научные сотрудники. Роль временного доктора взяла на себя добровольно уже не молодая, но очень опытная женщина. Марго была из тех, что без современных аппаратов могла диагностировать большую часть травм и переломов. Долгое время проработала в детской реанимации, приобретя жесткие, почти мужские качества характера. Она сама определила помещение для нескольких раненых, назначила лекарства и приступила к лечению. Мелкая нашла в ней поддержку и рада была, что такой специалист теперь будет в их команде. Через пять минут все собрались возле помещения, наскоро оборудованного под медицинский пункт.
Марго угрюмо посмотрела на Пастыря и произнесла:
– Таких пациентов сложно тут лечить, надо системы очистки подключать и диализ.
– Там еще прячутся мутанты, выберемся, будет у вас своя лаборатория и все, что вам нужно. Что по лечению?
– Отказывается от лекарств, орет. Ставим насильно. Пока седативные и успокоительные. В спину ставлю блокаторы. Сам скоро встанет, ему даже руки уже обычной иголкой сложно проткнуть, регенерирует очень быстро.
– Появилось понимание и восприятие окружающего пространства?
– Частично. Психика сильнее всего пострадала. Будьте с ним помягче.
– Спасибо, Док.
В небольшом помещении бился привязанный человек, если честно, на него было страшно смотреть. Руки у него были очень сильные, оторвав привязанные руки, он хотел прокусить себе вены, но Марго его вовремя связала и дала лошадиную дозу лекарств. Его трясло, били припадки, один раз изо рта пошла пена. Он взывал о помощи, стараясь или умолять о смерти или ее требовать, ругаясь самыми последними словами. Это был Сергей. Вены в его глазах лопнули, так что глаза налились кровью. Взгляд был блуждающим. На некоторых пальцах не хватало ногтей. На лице застыл злобный оскал.
– Что, суки, пришли позлорадствовать? Дайте мне умереть, сжальтесь. Убери руки от меня, Пастырь!
Пастырь показал жестом остальным не приближаться и аккуратно положил свою руку Сергею на голову.
– Боже вечный, избавляющий человеческий род от плена дьявола!
– Заткнись!
– Освободи твоего раба Сергея от всякого действия нечистых духов.
– Заткнись! Убирайтесь отсюда, я хочу умереть!
– Повели злым и нечистым духам и демонам отступить от души и тела раба твоего Сергея.
– Уйдите вы все. Я устал, мне незачем жить!
– Не находиться и не скрываться в нём. Да уйдут из сознания мысли неправильные у создания рук Твоих во имя Твоё святое…
– Что ты от меня хочешь, Пастырь? – прорычал Сергей. – Как же вы меня все достали!
– Выслушай и поймешь потом!
– Давай, жги, гадалка хренова!
– Этот диалог для бессознательного тебя!
– Херню ты придумал.
Пастырь, не опуская руку со лба Сергея, произнес:
– Наша психика имеет несколько уровней: сознание, предсознательное и бессознательное. Часть наших фантазий, желаний находится в предсознательном и становится ясной, лишь когда мы направляем на нее свое внимание.
– Херня, Пастырь, отвечаю. Развяжи меня.
– Но многое мы не можем осознать даже ценой величайших усилий. Эта часть души называется «бессознательным». Здесь находится все то, что тревожит и ранит нас, что неприемлемо для нашего сознательного.
– Убейте меня!
– Ты помнишь, что паразиты подчиняют себе свою волю, перезаписывая данные о человеке, так вот, Сергей, Камико тебя нашла с паразитом, а Кристина помогла снять, так что ты им должен.
– Убейте меня! Я подвел всех.
– Паразит успел тебя забить разными «бессознательными» программами, одной из которых желание убить себя и окружающих.
– Вы все виноваты, я потерял их.
– Никого ты не потерял, Сергей. Потерял ты все только у себя в голове. Просто твои мозги еще не справились с ядом, а у нас мало времени давать тебе отлежаться.
– Ты все врешь. Убейте меня!
– Доктор, еще подождем. Успокоительные усилить, никого кроме меня не впускайте. Близко не подходите. Планерку продолжим в броневике. Выздоравливай, Сергей. Мы придем все вместе через пять часов. Постарайся отдохнуть. Ты важная часть плана.
Пастырь уже повернулся к остальным и сделал первый шаг, как Сергей стал вновь биться и кричать:
– Вы все сдохните, я убью вас! Вы все сдохните!
Как и договаривались, спустя пять часов команда была в сборе. Прогресс уже был понятен, исходя из отсутствия криков и матов. Пастырь перекрестился и зашел первым и пригласил остальных. Сергей выглядел не лучше, но хотя бы перестал биться, и его взгляд стал более осмысленным.
– Пастырь, они живы?
– Ксюша и Марина, да. Все дети вместе, их охраняет Камико. Марина помогает в подготовке к выезду.
– Можно их увидеть?
– Да, Сергей. Ты что-то понял?
– Мои собственные воспоминания серые, а новые яркие и эмоциональные.
Пастырь присел рядом, улыбнувшись:
– Когда нас готовили, скажем… к выходу на новый уровень, то накачивали лекарствами до бессознательного состояния и проводили пытки до тех пор, пока они не почувствуют, что ты принадлежишь им и ничего не стоишь. Дальше тебя заставляют думать о том, что они могут убить всех твоих родных и тебя, что они могут сделать с тобой все, что захотят… А потом ты меняешься с ними местами и все продолжается, только потом они беззащитные, уязвимые в твоих руках. Это ужасно, я никому такого не пожелаю. Борись, все можно пережить.
– Развяжите меня.
– Нет, ты пока можешь быть опасен, нужно больше времени, чтобы скрытые команды твое подсознание само уничтожило.
– Развяжите меня! Я не опасен.
– Ты хочешь причинить своим вред?
– Нет.
– Тогда потерпи!
– Хорошо, Пастырь, я побуду пока связанным, но я вам не верю.
– Ну, это нормально. Все слушаем. А для тебя повторюсь и старайся слушать внимательно.
– Хорошо.
Лица у всех были такие испуганные, словно Сергей превратился в какое-то жуткое чудовище, и теперь они не знают, как поделикатнее спросить у монстра, куда подевался Сергей.
– С временного лагеря производится зачистка квадрата перед входом в бункер. Остатки боезапаса отработаю аккуратно по наибольшим скоплениям мутантов, их, понятно, тут же вычислят, артиллерию придётся бросить, остальной транспорт выдвинется по маршруту, параллельно проводя разведку.
– Стой, Пастырь. Как все произошло?
– Где-то по дороге вниз тебя захватил паразит, подчинил себе и спрятал на уровне, чтобы произвести дальнейшие изменения. Мы бы тебя не нашли, ВИ отправлял сигналы на браслет Камико, но мы не могли понять, где ты находишься. Потом догадались, что это типа радиосигнала. Почти двенадцать часов тебя искали. Паразит словно чувствовал, что мы идем за тобой и уползал по тоннелям все дальше. Кристина рассказала о технических тоннелях. Камико и еще один боец отправились тебя искать. Где-то на минус двадцатом этаже было тайное помещение для азартных игр в одном из технических тоннелей. Там себе устроили гнездо ретрансляторы, собирая всех подчиненных паразитами, наверно, проиграв, они хотели сделать реванш после появления инкубаторов. Как мне рассказали, посередине помещения был перевёрнутый дорогой игорный стол, стулья сломаны, много мусора натаскали, и два заражённых стали мутировать в инкубаторе. На полу в осколках от бокалов валялись помятые карты и растоптанные фишки. Ретрансляторы их затоптали, когда спешно покидали зал, там их ждал наш боец. Понятно, почему они бежали. Камико яростно выкрикивая полурусские ругательства, разрубила там с десятка два зараженных и всех ретрансляторов обезглавила. В общем, она никого не пожалела, только тебя вытащила.
– Понятно.
– Паразиты пошли новые, мы таких первый раз видели. Взламывают и подчиняют очень быстро. Опасные, быстрые и живучие, нечета старым их сородичам.
– Понятно. Слушаю план.
Глава XIX. Побег.
26 мая 2027 года.
Земля. Научно -лабораторный подземный комплекс «Ковчег».
Перед самым входом в бункер толпилось десятка два мутантов, словно люди на остановке. Более двух сотен подбитых Жнецов и горы пепла лежали на израненном теле земли. Кучи тел, раскиданных возле воронок, уже доедали собратья. Мощные взрывы накрыли квадрат по сигналу Пастыря. Растительности вокруг входа в «Ковчег» уже не было, все выгорело еще пару дней назад. Разорванные тела мутантов разлетались ошметками в разные стороны. Дверь бункера открылась, и наружу выскочил военный КамАЗ, оборудованный металлической клеткой с открытым тентом.
КамАЗ с Драмером проехал завалившийся броневик и остановился в метрах двадцати впереди, давая возможность остальным к нему подъехать. Мутанты, ощутившие пси атаку, рванули прочь от машины, а люди, сидевшие в кабине крепче, сжали поручни, из глаз полились слезы. Очень сильно болела голова у всех, кто приближался к Драмеру, особые ощущения испытывали через полчаса пребывания рядом. Горло жгло, зубы выворачивало, мышцы ломило, как у стариков на резкую перемену погоды. Однако при этом в глазах не двоилось и сознание не испытывало обжигающего страха, было ясным благодаря лекарствам. Самое главное, что водители могли управлять машиной, они знали, что от их воли зависят жизни остальных. Все старались на износ, как и предполагал Пастырь. Тех, кто воздержался, не было, никто не захотел оставаться в бункере, который превратился в могильник.
«Все боятся Драмера, а мутанты еще больше, и это наш шанс», – подумал Пастырь и надавил на газ. Машина резво рванула, и он на «защитнике» начал выезжать на путь к завалившемуся броневику. Сзади пристроилась колонна из семи машин. Машину трясло и подбрасывало на трупах и выбоинах. Заработал пулемет Мауса, срезавший кучку убегающих мутантов. Вообще, боезапас получилось пополнить, и это гарантировало хоть какую-то боеспособность.
У амбразур стояла пара спасённых из бункера мужчин, ожидая приближение мутантов с боков. На самом деле, они были не очень эффективны из-за мелкого калибра, но пока всем везло, и у них не было цели, всю работу делал Маус с Мелкой. Маус в этот раз не нес околесицу, лекарства, вколотые Мелкой, на всех хорошо действовали. Пастырь по связи всех предупредил, чтобы готовились попробовать перевернуть броневик и отправиться дальше. На все он рассчитал десять минут.
Забег мутантов то начинался, то прекращался, каждый раз определяя границу пси поля Драмера. Сорвавшаяся масса ревущих мутантов вдруг встречала невидимую стену, тормозя и упираясь всеми конечностями, а потом начинала убегать в противоположную сторону с еще большим рвением. Маус стрелял только по большим группам, боясь, что все-таки они преодолеют страх.
– Все, хватит стрелять. Экономь боезапас, – сказал Пастырь. Он ошибся в одном – думал, что все-таки придётся уклоняться от мутантов, вести выборочный отстрел, а радиус на поверхности был куда больше. На полной скорости кружил вокруг броневика КамАЗ с Драмером, отпугивая мутантов. А через пять минут второй броневик уже занял свое место в конце колонны, Пастырь скомандовал:
– Водителей на КамАЗе меняем каждые два часа или по требованию, при этом начинаем замедляться заранее. Держим строй. КамАЗ впереди. Первый «Защитник» идет на удалении, следом через тридцать метров, за ним вся колонна и замыкает второй броневик. На трассе к нам присоединится лагерь прикрытия.
Колонна резво набирала скорость, и группа уже через час выехала на одну из трасс, проехав по ней с десятка два километров, начались первые пробки. Колонна, практически не сбавляя скорости, начала маневрировать среди брошенных авто. Следов присутствия мутантов было много, но они собрались вокруг дороги и, словно коридор сопровождающих, старались бежать за последней машиной. Некоторые сопровождали долгое время, удивляя своей выносливостью, а потом, выбившись из сил, бросали эту затею. Где-то вдалеке слышалась стрельба, колонна быстро догоняла впереди своих с временного лагеря.
– Колонне прижаться к КамАЗу с Драмером. Мы поедем вперед, расчистим поле. Мелкая, готовь инъекции.
Пастырь добавил газа, так что стоявшим возле бойниц приходилось уже держаться одной рукой за поручни, заранее предусмотренные на этот случай. Миновав КамАЗ с Драмером, открылась картина двоих Жнецов и десятка мутантов, бегающих по кольцевой дороге за троими патриотами. Патриоты не жалели патронов. Жнецы ревели, мотали головами из стороны в сторону, прыжками уходили с линии огня, но не успевали догнать автомобили, хотя одним прыжком они могли превратить любой из этих автомобилей в лепешку, так как они не выглядели особо надежными и были обшиты кустарной легкой броней.
По фонтанчикам крови, периодически вырывавшихся из тел мутантов, стало понятно, что это безуспешно. Надо брать более крупный калибр, такой, какой был на броневике. Вдали маячило стадо мутантов, стремительно сокращавшее дистанцию. Пастырь выбрал момент и остановил броневик, переключившись на заднюю скорость.
– Маус, Мелкая, огонь по команде. Огонь.
Определив более опасного противника, мутанты бросили преследовать цель и рванули напрямую к броневику, набиравшему задний ход. Нервничать не пришлось, хороший обзор и точные выстрелы уже через минуты сбили пыл у нападающих, а то и вовсе сократили поголовье вдвое. Сделав необходимые инъекции, колонна воссоединилась и продолжила движение через орду, усиленная переделанными патриотами. Мутанты натыкались на невидимую стену и разбегались в стороны, пару раз сбитые с ног собратьями, попадали под колеса. Жнецы были более чувствительны к пси атакам и заранее уходили за радиус действия.
Съехав с трассы, на одном проселочном участке колонна спокойно замедлила ход и Пастырь, выдохнув, сказал:
– Сергей, как ты? Спина болит?
– Пойдет, Пастырь. Уже легче.
– Может тебя освободить?
– Не, так пока посижу. Как вы Драмера в клетку уговорили сесть?
– Драмера получилось заманить в клетку благодаря Кристине. Как мы и ожидали, он ее не тронул. Клетку приварили к металлическому косяку оружейной комнаты, синхронизировали работу двери и механизма, закрывающего клетку. Кристине всего лишь пришлось ждать у смотрового окна в клетке. Дверь открылась, и Драмер-Артем вышел из оружейной прямо в клетку. И мы ее тут же закрыли. Два взгляда встретились и создалось впечатление, что он ждал ее.
– Как так получилось, что он ее не трогает?
– Думаю, это любовь!
– Эй, ты, Пастырь, вроде не веришь в эту чушь?
Мелкая, не отрываясь от монитора, сказала:
– Такие, как ты, не верят, а вот девочка влюблена «по самые уши».
– Ой, давай ближе к теме, ведьма.
– Я считаю, что чувство сильной романтической любви Кристины возбудило у нее отделы мозга, отвечающие за вознаграждение и вырабатывающие дофамин, что повлияло на его поведение. Клетка, оборудованная колесиками, легко подалась, и она, не отрывая взгляда, доставила ее наверх через лифт. А дальше плевое дело.
– Ты как с семьей встретился, Камико не сильно мешала?
– Она мой ангел-хранитель! Дочка от нее балдеет, тоже стала слова коверкать, наслушалась о наших приключениях, и верит, что я должен спасти всех.
– Ясно. А ты во что теперь веришь?
– Верю, что у человечества есть еще шанс выжить, нам есть ради чего стараться. А еще семью надо познакомить с Дарьей-Сестрой, теперь она моя вторая дочка.
– Кажется, ты спокойней стал, тебе на пользу пошли лекарства. Да, Дарье нужна поддержка и помощь, надеюсь, твои ее примут.
– Примут, они у меня хорошие.
Шрам вытащил из кармана шарик мутагена, покрутил его в руках, почувствовав его тепло и положив обратно, произнес:
– Все-таки мутаген вынужденное зло, – сказал Шрам и развернул аккуратно сложенную бумажку.
– Что за схему или план ты там разглядываешь? Голиаф оставил?
– Не угадал, ты гадалка хренова, дочка рисунок нарисовала.
Маус отвел глаза от монитора и с улыбкой произнес:
– Какие смешные и неправдоподобные мутанты там нарисованы, какие-то люди в балахонах, сектанты что ли?
– Маус, лучше следи за мониторами, балбесина, тебе деревне до искусства еще далеко.
Мелкая улыбнулась и добавила:
– Да, Маус, это тебе не цветочки Арине таскать. Так что там на рисунке, если не секрет, Сергей?
– Да, не секрет. Я с Ксюшей и ее мамой мутанта выгуливаем на привязи. А рядом охрана из мутантов. Мы вообще одеты, как короли.
– Ох, ты ж! С чего так?
Маус и Пастырь тоже улыбнулись.
– Она меня считает супергероем, говорит, я повелитель мутантов. Камико ей все рассказала. Еще про самураев рассказывает.
Сергей улыбнулся, глядя на рисунок, и продолжил:
– А еще она нарисовала Артема. Она еще маленькая в него влюблена была. Мать ее маленькой принцессой называла. Так она Артема принцем окрестила, думая, что так она сможет за него выйти замуж. Смешная, бегала и кричала: «Принц приехал, Принц едет, Принц меня замуж возьмёт, когда я вырасту», не знаю, как она это придумала. Она выдумщица у меня.
– Ну ни фига себе, – сказал Маус. – Вот откуда у Артема позывной Принц.
– Хм… Нет, у него сначала был позывной Принцесса, а когда всем шутка надоела, стал Принцем.
Разошедшийся Маус, вдруг озаренный детскими идеями, выпалил:
– Может будем Принцесса-Драмер его называть? Так говорят: если представлять что-то смешное, то и страх пропадет.
– Мммм, да. Иди спроси у него. Знаешь, как там водителей КамАЗа плющит? После замены плачут и боятся, двое сломались окончательно. Теперь через пару часов может мне придется за руль садиться, – прорычала Мелкая
Маус смутился, поняв, что сказал глупость и замолчал. Пастырь сбросил скорость после очередного поворота и пристально всмотрелся в горизонт.
– Ладно, рад, что вы все в хорошем настроении. Не хочу расстраивать, но Драмер или все-таки Артем может в любой момент прекратить пси блокаду, его стимулируют там током, но он уже адаптировался. Тогда мутанты опять полезут на нас, вот тогда начнется веселье.
Сергей сжал рисунок чуть сильнее и, немного напрягшись, металлическим голосом произнес:
– Пастырь, если будет хоть малейшая угроза, я выжгу всем мозги до кого дотянусь. Ты только скажи.
Долго ехали молча, проскакивая маленькие деревушки полные мутантов. Природа брала свое – все цвело и пахло, было зелено. Горы и луга, озера, все казалось нетронутым. Хотелось открыть все окна и подышать свежим воздухом без запаха горелого мяса и крови. В душах людей после многих месяцев заточения появилась надежда. У человека должно быть хотя бы немного надежды, иначе жить будет невозможно. Появилась легкая напряженность в лице Сергея, и Пастырь, уловив это изменение, спросил:
– Что чувствуешь, есть опасность?
– ВИ расшифровал сообщение.
– И?
– В сигнале говорится о координатах одного места.
– Это далеко?
– Это не в нашей солнечной системе. Кажется, нас туда приглашают.
– Почему ты так решил?
– Есть упоминание о втором сообщении, где говорится о двигателях, которые могут изгибать пространство. О гипердвигателях.
