Читать книгу: «Прятки в отражении», страница 3

– Есть за ней такая особенность, – пожал плечами Андрей.

– Вы сильно поругались перед тем, как она пропала? – Женя потирала виски кончиками пальцев. Думать сейчас было тоже больно. Полный покой – вот что ей было необходимо.

– Скорее да, чем нет, – подозрительно уклончиво ответил Андрей.

Его скользкие ответы не нравились Жене. Если позвал помочь, тогда уже и надо полностью довериться, и открыться. А не юлить от ее неудобных вопросов. Любая информация могла помочь делу.

– Тогда почему ты не скажешь об этом полиции?

Андрей сбился с ровного шага. И как-то задумчиво посмотрел перед собой. А после отмахнулся не прошедшими тремя сутками.

На попутные вопросы о родителях девушки и о ее знакомых. У которых она вполне могла находиться, Андрей поспешно уклонялся. Лишь сказал, что не хочет посвящать в это родителей Леры.

Жене показалось это странным. Но, с другой стороны, она сама для себя решила, что Андрей заботится об их нервах. И скорее всего они и сами не в курсе, что дочь их пропала, не оставив о себе весточки.

Они пошли быстрым шагом по дороге, все больше кутаясь в одежду. День обещал быть прохладным. Евгения крутила в голове варианты, с кем можно провести беседу по поводу пропажи девушки и строила предположения, почему она вообще могла пропасть. Андрей, конечно, человек своенравный и характер у него тяжелый, но не до такой же степени, чтобы вот так сбегать, не сказав ни слова. Либо ее действительно кто-то похитил. Но зачем?

Под ногами неприятно скользила намокшая листва, напоминая хождение по раскисшему под осенним холодным ливнем чернозему, вязкому и липкому. От быстрой ходьбы Женя то и дело поскальзывалась, стараясь при этом делать вид, что все в порядке. Со стороны выглядело нелепо.

– А куда именно нам надо? – перескакивая очередную лужу, спросила она.

И примерно представляя необходимое место назначения, предложила добраться туда верхом на железном коне.

Так они быстро добрались до места, пришлось немного пройти пешком и наконец, перед ними показался старый, частично разрушенный дом. Он больше напоминал обыкновенную постройку былых времен, давно покинутую жителями. Дом стоял отдельно от остальных, довольно близко от воды, огороженный низким хилым забором. Просто обыкновенный дом, особенно ничем не примечательный.

Андрей и Женя подошли ближе и заглянули в открытую дверь.

– Как думаешь, там безопасно? – Женя оглянулась на молодого человека и вернула взгляд на рассохшиеся половицы.

– Думаю да, я здесь был примерно месяц назад, – он обошел девушку и первым ступил на порог.

– Ты тоже любитель таких мест? – она пошла следом, осторожно наступая на деревянный пол. Андрей ей ничего не ответил.

Внутри было темно, под ногами хрустел пол, будто они шагали по ракушечному пляжу. От шагов вверх поднималась пыль, забиралась в нос и щекотала, вызывая острое желание чихать. Все поверхности были покрыты большим слоем пыли, казалось, сюда никто не заглядывал с того времени как этот дом покинули.

Они быстро миновали скромную прихожую и вошли в довольно большую комнату. Прямо посередине стояло два кресла, немного направленных друг на друга. Темно – бордовый цвет практически не просматривался под густотой пыли. Небольшие ножки вросли в пол от времени.

Странное, неприятное ощущение сковало Евгению. Она остановилась, как вкопанная на пороге в комнату и смотрела перед собой широко распахнутыми глазами. В груди все сжалось, и сердце билось с бешеной скоростью.

Андрей прошел к окну. Стекол почти не осталось. От времени и ветра они разбились и теперь в оконных проемах зияли дыры, обрамленные остатками острых осколков. Вместо занавесок остались лишь истлевшие тряпки, лохмотьями свисающие по краям. Снаружи оконные рамы заколотили крест-накрест, уберегая от непрошенных гостей.

Обои почернели и поросли плесенью. Вдоль дальней стены лежало много хлама, возможно, раньше это были памятные или просто дорогие сердцу вещи, но сейчас это просто куча пыльного мусора. Странно, здесь не было ни следов пребывания бомжей, ни подростков, которые любят забираться в подобные дома, нет даже следов, что Лера заходила сюда.

Евгения окликнула девушку, но ее голос словно впитали в себя глухие стены. Она прошла чуть вперед, с трудом справляясь с бешеным ритмом сердца. Повертела головой по сторонам и задержала взгляд на своей же фигуре, отраженной в старом мутном зеркале.

Андрей отодвинул тряпку с окна и выглянул на улицу. Внутри в доме была оглушающая тишина, совершенно никаких звуков, ни криков птиц, ни шума воды.

– Ты слышишь это? – спросила девушка.

– Что? – молодой человек не повернулся, он был слишком занят рассматриванием старого подоконника.

– Вот именно, что ничего, – Женя так и стояла на одном месте, не проходила внутрь. – Здесь нет звуков.

Он выглянул снова через заколоченное окно, всеми силами напрягаясь и прислушиваясь.

– Да я вот и снаружи ничего не слышу, – он повернулся и развел руками.

– Пойдем отсюда.

Внутреннее предчувствие отчаянно билось в истерике, переставляя ее ноги в направлении выхода. Но Андрей, словно не слышал ее.

– Подожди, давай еще осмотримся.

– Мне здесь не нравится, – она оглянулась. – Пойдем, пожалуйста.

– Ладно, иди, я задержусь, – не унимался Андрей, снова измеряя шагами пространство пыльного дома.

– Без тебя не пойду. И еще раз повторяю: мне. Здесь. Не нравится, – более настойчиво повторила она, снова оглядываясь на свое изображение.

Старое зеркало стояло около обшарпанной стены, отражая в себе все пространство комнаты. Рама его уже давно потрескалась, но уверенно держалась, опираясь о стену.

– Ев, это просто обычная старая заброшка, – под ногой Андрея скрипнула половица.

Через мгновение он споткнулся на ровном месте и растянулся на грязном полу. Чуть не ударившись головой о деревянную ручку кресла. Девушка испуганно подскочила и помогла встать, но ее сразу охватило ощущение из ее неприятного видения. Ей казалось, она стоит на том же самом месте, что и в ее ярких вспышках. Но самообладание осталось при ней.

– Идем отсюда. Живо! – пискнула она.

Андрей покорно поплелся за ней. А Женя решительно шагала к выходу, оборачиваясь и приговаривая свое недовольство, тщательно маскируя его мягким голосом.

– Стой! – Андрей едва ухватил ее за край куртки, на самом краю порога. Так что она буквально повисла на нем.

За порогом их ждал сюрприз.

Вокруг не было ничего, только сплошная густая чернота, словно они попали в черную дыру и пространства не существует. Мир сузился до пары комнат и деревянного порога.

Совершенно непонятно, что произошло.

Андрей затащил Женю обратно, а она всеми силами вглядывалась в пространство, но глазам было не за что зацепиться. Темно было вокруг настолько, насколько это только возможно природой. Даже нет, было в этом нечто сверхъестественное. В природе не бывает такого. Никто об этом им не рассказывал. В книгах об этом не писали, в школе не рассказывали.

Тьма была настолько густой, что казалось, ее можно зачерпнуть половником. Или протянуть руку и коснуться ладонью. Но пойти на этот риск Женя не решилась.

– Ни черта не понимаю… – пробормотал Андрей.

И снова зашел внутрь дома, затем вернулся на порог, но ничего не изменилось. Все та же непроглядная пустота. Женя только следила за действиями друга.

А когда он вновь появился из дневного проема, наконец, спросила:

– Это что, реально? Скажи, что ты тоже это видишь.

– Смотря, что ты имеешь в виду, – отозвался Андрей. – Я вот ничего вокруг не вижу, – и он попробовал пощупать космос снаружи.

Но рука просто провалилась в никуда. Словно воздух окрасился. Нащупать он там ничего не смог, ладонь оставалась в поле видимости, но ничего больше разглядеть не получалось.

– Что это, Андрей?

– Не могу тебе ответить. Пойдем внутрь, думаю, там безопаснее.

– Я бы не стала так утверждать…

Ситуация была, мягко говоря, из рук вон выходящая.

А тьма, будто плескалась около ступеней. Андрей попробовал опустить вниз ногу, но не нащупал опоры. И быстро вернул ее назад.

Его вдруг осенила мысль, пойти и выглянуть в окно. И он стремительно побежал ее проверять.

От каждого его торопливого шага вверх поднимался столб пыли, а на полу оставались четкие следы. В окне оказался такой же пейзаж, как и за дверью. Ничего нового. Никакого просвета.

– Что там?

– Ни-че-го, – отчеканил Андрей. Глазами он уже искал место, куда можно присесть, чтобы скоротать время.

– Что же нам теперь делать?

– Есть предложения? Лично у меня нет, – нервно ответил он и уже засмотрелся на кресло. Но опускаться в него не торопился. На нем слой пыли был не меньше, чем на полу, а значит, вся одежда испортится в момент.

Ответил он резко, и тут же решил извиниться. Не стоило так себя вести. Не только он в растерянности. Женя наверняка тоже. И она тоже нервничает. Только лучше себя контролирует. Вообще, Женю было сложно вывести из равновесия. Она была типичным флегматиком. За всю свою жизнь могла припомнить только пару раз, когда выходила из себя.

Нет, внутри у нее, сейчас все кипело и булькало. Но что с того, если она тоже начнет впадать в панику? Кому от этого станет легче? Она даже на боль жаловаться не предпочитала, потому что помочь ей вряд ли человек сможет. А вот переживать она его этим заставит.

Так и сейчас. Она просто сдержанно молчала. И только следила за Андреем.

Но кроме как пощупать темноту и выглянуть в окно, он ничего больше придумать не мог. И она не могла.

А когда Андрей все же решился присесть на пыльное кресло, она предположила:

– А что, если у нас просто нарушена точка сборки?

Ее слова вырвались с короткой хрипотцой, как обычно, бывает, если долго молчишь.

– Что? – резко повернулся к ней Андрей.

Скорее всего, Женя разбиралась в необычном лучше него, но о таком слышать ему точно не приходилось еще ни разу.

– Точка сборки, – мягко повторила она. – Я об этом как-то давно читала. Еще в юности.

– Что это значит?

– Это возможность воспринимать внешний мир.

Женя подбирала слова, чтобы понятнее объяснить. Сама она не сильно в это верила, но это было первым предположением, более-менее объясняющим творящееся с ними.

– И? С ней что-то не так?

– Понимаешь, – Женя обошла комнату и остановилась у окна. – У всех людей эта самая точка сборки находится на поверхности, а вот если ее положение немного изменить, у человека меняется восприятие. И при небольшом таком сдвиге, человек начинает видеть мир, как бы под другим углом.

– Ничего не понял, – признался Андрей. – Это может быть коллективный сдвиг?

– Самый простой пример, это человек под действием наркотиков. Но это легкий сдвиг. А у кого точка сдвигается больше, человек начинает видеть и воспринимать другие миры.

Женя дала Андрею время переварить информацию. И это было не быстро.

– Погоди, – мотнул он головой. – С ума по одиночке сходят, – цитата из детского мультика заставила Женю улыбнуться.

– Это никак не связано. Люди в здравом уме сдвигают точку.

– Хочешь сказать, наркоманы – здравые люди? – возразил он.

– Это было примером, – педантично поправила Женя. – Есть теория, что точки сборки людей влияют друг на друга. И происходит со настройка, – она заметила глаза полные непонимания и пояснила дальше. – Простыми словами один человек может повлиять на точку сборки другого. То есть мы могли повлиять друг на друга.

Повисла тишина. И Женя больше ничего не поясняла и не предполагала. И Андрей больше ничего не спрашивал. Просто молчал, остановив внимание на одной точке. Где-то перед собой. У него не было идей. У него даже не было идей, как понять все эти Женины толкования. Он и хорошо знал ее, и в то же самое время она сейчас открывалась перед ним совершенно в другом свете.

А, может быть, просто раньше не было подходящего случая блеснуть своими знаниями.

– Но это так, – махнула Женя рукой. – Бредовая идея.

– Нет, не бредовая, – мотнул он головой, продолжая сверлить глазами перед собой. – То есть, если один из нас сошел с ума, то заразил другого?

– Обидно. Но да. Суть примерно такая.

– То есть, кто-то из нас воспринимает мир в черном цвете?

– Андрей, я просто предположила, – так же мягко, по-своему, заметила она.

Теория имела место быть, но больше их сейчас интересовало, как вернуть настройки к заводским. Андрей предложил, как при борьбе с икотой, постараться напугать друг друга. Они ведь не знали, кто именно заразил второго. Но он предполагал, что это Женя.

Пугать она Андрея отказалась. Дело не в самом испуге. И если теория его правильная, им требовалось только яркая эмоция. Но что тут найти яркого посреди пыльного старого дома, который в добавок взял их в заложники?

Она невольно покосилась на старинное зеркало, и поежилась. Смотреться в него не хотелось совершенно. Оно отталкивало чем-то невидимым. Словно, таило в себе угрозу.

Времени отвлекаться на него не было. Поэтому они стали предполагать другие варианты. Если они провалились во времени, за порогом бы была хоть какая-то жизнь. Но там совершенно пусто.

Женя пыталась вспомнить все, что только когда-либо знала о провалах во времени и о том, как просто исчезали люди. Она пыталась проанализировать, как они могли сюда попасть. Что они сделали перед тем, как все исчезло?

Андрей упал, скрипнул пол. Может, он там что-то нажал? Но что тут в старом доме можно нажать. Да и это не пирамиды из Египта с проклятиями и тайными ходами.

Она увидела себя в зеркале. Но если бы причиной было зеркало – отражаться в нем следовало обоим, а не только ей. Этот вариант тоже отпал.

Что же еще? Когда они только вошли сюда, что-то показалось необычным. Но что?

Здесь уже как будто кто-то был. Ей сразу не понравилось место, и она даже не хотела переступать порог. И почему не послушала свое шестое чувство? Или какое оно там по счету? Надо было сразу бежать, покуда было куда. А может, как только они вошли, мир за пределами перестал существовать?

Но ответов не находилось.

– Есть мысль, – заявил Андрей. – Давай измерим черноту?

– Как?

– А мы в нее что-нибудь бросим, – он даже оживился от этой своей идеи. Ему казалось, сейчас они попробуют и все решится. Мрак рассеется и можно будет уйти. Или они поймут, что опора рядом и пойдут сквозь него.

Женя осмотрелась вокруг.

– А что мы бросим? – на глаза попался хлам при входе. – Это подойдет?

Довольно увесистая палка в ее руках как раз годилась на роль снаряда. Такая громко приземлится и точно даст знать о глубине непроглядной тьмы. На том и порешили. Женя быстро выскочила на порог и как только Андрей догнал ее, посильнее замахнулась и бросила палку, что было сил.

Древесина с легкостью утонула в черноте и не издала больше ни единого звука. Женя еще немного подождала и предложила:

– Может, надо что-то более весомое?

– Вряд ли, – мотнул головой Андрей. Но еще раз вытянул руку перед собой. Тьма обняла его. Но он ничего не почувствовал. Ни холода, ни тепла. Ничего не было. Обыкновенное пространство. Только непроглядное.

Женя вернулась внутрь, еще раз осмотрелась в поисках чего потяжелее, а потом просто села на пол, обнимая колени руками.

– Этого не может быть, – прошептала она.

– Ев, – Андрей опустился рядом.

Женя не повернулась. Он едва толкнул ее плечом и протянул открытую пачку сигарет. Но та отказалась. Пришлось успокаивать нервы самому. Он достал сигарету только для себя, вытащил из кармана зажигалку и чиркнул ею. Но огонь не появился. Даже после того, как зажигалка получила несколько раз встряску, работать она после этого не стала.

Даже Женина зажигалка не работала. Они чиркали снова и снова то одной, то другой, но упрямый огонек не получался. Андрей крепко выругался, насколько это позволяло его воспитание, и бросил сигарету в угол. Та резво покатилась, оставляя за собой тонкую тропинку на пыльном полу.

Не могли обе зажигалки вот так одновременно выйти из строя. Как и с ума они не могли сойти одновременно. Но комментировать ситуацию ни один не стал.

– Ничего не понимаю, – протянул Андрей, и еще раз покрутил пачку в руках. – А интересный у вас брак получается, – неожиданно для самого себя сказал он.

Мысли насчет замужества Жени постоянно крутились у него в голове. И когда он увидел их вместе, мельком подумал, что пара красивая. Но где-то внутри у него оставалось задетое самолюбие.

С момента расставания они не встречались, и он не пытался ни у кого выведать за ее личную жизнь. Это было ни к чему. Если надумал оборвать концы, надо делать это одномоментно, и к прошлому не возвращаться. Так Андрей и поступил.

Но сейчас, когда Женя сидела с ним рядом, он не сдержался.

– Что? – переспросила она.

– Ну, Саша, Женя…

Брови над переносицей нарисовали морщинку. К чему это он, Женя понять не могла и ждала объяснений.

– А что? У вас имена, – он запнулся, подбирая наиболее подходящие слова. – Безликие. Ну, то есть, универсальные.

Оборвал последнее слово и про себя выругался. Ну, кто его тянул за язык? Зачем вообще он это сказал? Ведь на самом деле так не думал. Или думал? Сам запутался в себе.

Женя молчала, чем заставила его нервничать. Сама же она не хотела начинать тему ее отношений с мужем и вообще любого, что касается ее. Она здесь не для откровений, а для помощи. Исключительно для помощи. И не надо лезть к ней в душу.

Она сидела совсем рядом с Андреем, смотрела в темное окно и почему-то представляла, как едет за рулем своей маленькой машины и старается ни о чем не думать.

У нее всегда получалось отвлечься от насущных проблем сидя за рулем. И сейчас мозг искал возможность отвлечься и отключиться от черноты за порогом, от, казалось бы, безвыходной ситуации.

Почему-то, сейчас она жалела о том, что не завела дома кота. Как мечтала всю жизнь. С яслей. Она всегда просила маму завести это крохотное животное, но ей запрещали. И раз за разом отнекивались, мол, ладно, будешь хорошо учиться, на следующий день рождения подарю.

И каждый год Женя с таким нетерпением ждала этого дня. И в последнюю ночь ей снилось, как открывается дверь, и мама вносит в комнату пушистый комочек, и как Женя несется навстречу своей крохотной мечте.

Весь следующий день она сидела в предвкушении и каждый день рождения был для нее настоящим разочарованием, ведь мечта так и не сбылась.

Наверное, поэтому она сейчас так не любила этот праздник и старалась его не отмечать. День рождения, говорила она, это лишь дата, символизирующая, что ты стал на год ближе к старости. Саша, конечно, дарил ей каждый год подарок, подбирал всегда тщательно, но это все было не то. Не было вот той детской эмоции и не было осуществления мечты, которую по обычаю желают на день рождения.

И пусть бы кот оборвал ей все обои и катался на занавесках. Но она бы стала счастливее.

И так и не ответив на слова Андрея, она снова погрузилась в свои мысли, в свои детские мечты.

Из задумчивости ее вернуло холодное прикосновение. Будто по спине провели ледяными пальцами, оставляя за собой мурашки. Сзади быть никого не могло, она вплотную сидела к стене, опираясь на нее. Андрей был не рядом. Но и он не мог быть таким холодным. И где-то слева от нее скользнула тень.

Женя непроизвольно вздрогнула.

– Ты чего?

– Замерзла, – солгала она. Ведь не была уверена, что видела что-то. Скорее всего, собственный мозг сейчас ее обманывал, искусно играя воображением.

– Давай я тебя согрею, – осторожно предложил Андрей. Естественно никакого пледа у него не было, только собственная одежда, и то не сильно теплая. Он имел в виду объятия. И надеялся, Евгения правильно все поймет. И прежде чем она успела отказаться, подвинулся ближе, мягко положил руку ей на плечо и придвинул к себе, чтобы поделиться своим теплом.

Женю кольнуло ее шестое чувство. Она снова жмурилась от вспышек коротких видений, а они повторялись снова и снова.

– Андрей, – высвободилась она от объятий. Больше терпеть эти всполохи не было сил.

– Прости…

Конечно, он все понял не так, как должно было быть. А только воспринял на свой счет. Но сейчас это играло Жене на руку.

Она встала с пола и зашагала, поднимая вверх только недавно осевшую пыль.

– А-аднрей, – послышалось с порога ее заикание.

– М? – глухо прозвучало в ответ. Но так просто Женя бы заикаться не стала. Точно что-то произошло.

Только что еще могло произойти в крохотных пределах оставленного для них двоих мира? Проскочила мысль о том, что пространство сузилось больше. Но Андрей прогнал ее встряхиванием головы.

– Андрей, скорее!

Тот выскочил на порог и не поверил своим глазам. Тьма рассеялась. Путь был открыт.

На всякий случай он проверил, не кажется ли им все это, прощупал пространство рукой, а потом и осторожно опустил ногу вниз. Все было по-прежнему. Все вернулось на свое место.

– Как это произошло? – нога его уже была на земле, все еще недоверчиво делая шаги.

– Я не знаю, – дернула плечами Женя. Но внутри была уверена, что была права насчет Точки сборки. И что нужна была эмоция. Она ее испытала. Значит, чернота была внутри нее…