Читать книгу: «Малыш от чужого папы. НеСлучайная связь», страница 3

Глава 6

На следующее утро

Лиля

Спросонья натягиваю на себя простыню, поджимаю колени к животу. Холодно. Кажется, мы не закрыли окно ночью. Как-то не до этого было. И сейчас сил нет встать.

Тело ломит, сводит приятной истомой. Улыбка сама растягивается на лице от одних лишь воспоминаний о ночи, которая измотала меня, лишила энергии. И стала лучшей в моей жизни. Наверное, адреналин после «купания» в ледяном море сделал свое дело, обострив чувства. И заодно подкосил мое здоровье.

В ушах неприятно шумит, голова ватная, горло першит. Вдобавок несколько раз звонко чихаю. Точно заболела.

Сворачиваюсь клубочком и опять погружаюсь в сон. Будто сквозь толщу воды, доносится хлопок оконной рамы.

Слышу тяжелые шаги, а следом – ощущаю, как меня накрывают теплым пледом. Равняют уголки аккуратно…

Цербер?

Зажмуриваюсь, боясь спугнуть момент. Пусть думает, что сплю. Я и правда на грани.

Особенно, когда тело окутывает долгожданное тепло, а на плечо ложится уже знакомая горячая ладонь. Проводит до локтя, слегка сжимает. Матрас за моей спиной ощутимо продавливается.

Цербер рядом. Чувствую его.

Просто сидит и смотрит. А я не решаюсь повернуться.

Скрип кровати. И он еще ближе.

– Какая же ты… – жаркий шепот касается затылка. – Жаль, – рука исчезает с моего плеча.

Испаряется и сам цербер. Словно мне все почудилось.

И невесомый поцелуй в висок. И тихое: «Прощай». И грохот закрывающейся двери.

Слишком романтично, чтобы быть правдой. Скорее всего, я в бреду от усталости и простуды.

Выдыхаю с обреченным хрипом. И обессиленно проваливаюсь в беспокойный сон.

***

Пробуждаюсь от настырного солнечного зайчика, который скачет по моему лицу. Потягиваюсь томно, протираю глаза, которые никак не хотят открываться. Бросаю замутненный взгляд на настенные часы – и резко подскакиваю в постели.

Полдень! А я все еще не дома. Папа, наверное, волнуется. И позвонить не может, ведь мой телефон «утонул».

Осматриваю номер. При свете дня он выглядит более убогим, чем казался ночью. Цепляюсь взглядом за чемодан в углу.

Растерянно хлопаю ресницами.

Мой чемодан! Все-таки цербер сделал невозможное – «вызволил» его из камеры хранения. Привез в номер.

Ничего не перепутал. Не забыл. Побеспокоился обо мне.

Почему так тепло в груди от одной мысли об этом? Глупо улыбаюсь. Чувствую себя маленькой девочкой, о которой заботятся.

Открываю рот, чтобы позвать мужчину, поблагодарить, но застываю.

Я даже имени его не знаю!

Неужели я действительно это сделала? Переспала с первым встречным? Правда, не с первым. Тот мне не понравился…

Подумать только, даже в такой патовой ситуации перебираю! Наверное, поэтому и одинока до сих пор.

Эйфория сменяется давящим грузом в груди. Откидываю одеяло, которое мне все-таки не приснилось, укутываюсь в простыню. И бреду по номеру.

В ванной тихо. В жалком подобии кухни – никого.

Все-таки он уехал. Оставил меня. Навсегда.

Ты ведь так и планировала, Лиля! Провести ночь – и расстаться. Почему тогда носом шмыгаешь сейчас? На кого обижаешься? На себя злись!

Да потому что к хорошему привыкаешь быстро! И сложно потом возвращаться в реальность.

А мне с цербером было по-настоящему хорошо…

Всхлипнув, разворачиваюсь и возвращаюсь в спальню. На пороге замираю, превращаясь в глыбу льда. Мороз пронзает тело и душу.

На тумбочке, под основанием лампы, вижу небольшую стопку денег.

Плата за ночь?..

Делаю глубокий вдох. Судорожно сглатываю ком обиды, подкативший к горлу. И вздергиваю подбородок, будто меня кто-то видеть может сейчас.

И во сколько же оценил мои услуги цербер? Нет, даже знать не хочу.

Шустро одеваюсь, хватаю чемодан и собираюсь покинуть номер, но оборачиваюсь. Если я оставлю деньги здесь, то их заберет кто-нибудь из персонала. Однако будет выглядеть так, будто это я.

Мало ли, вдруг цербер до конца своего отдыха еще кого-нибудь сюда притащит. И узнает.

Встряхиваю головой, делаю шаг к тумбочке и двумя пальцами беру деньги, как что-то грязное и противное. Так и несу вниз.

Нахожу администратора – женщину лет сорока, неторопливо попивающую чай.

– Я из номера… – достаю из заднего кармана джинсов ключ, который цербер оставил в коридоре, и пытаюсь вспомнить цифру.

– Из люкса? – гордо уточняет.

– Ну да, – усмехаюсь я, вспоминая комнату. – Со мной был мужчина, – произношу холодным тоном, когда внутри горю от стыда. – Он не оставлял контакты на случай, если забудет что-нибудь?

Женщина смотрит на меня сочувственно, будто это он меня забыл в проклятом номере! Благоразумно не задает неудобных вопросов.

– Хм. Извините, я персональные данные не имею права предоставлять. Но… – подается вперед, облокотившись на стойку регистрации. – Фамилию могу вам сказать, если пообещаете не выдавать меня, – шепчет заговорщически.

Складывается впечатление, что администратор вошла в мое положение и помочь хочет. Несчастной девушке, брошенной после проведенной ночи.

– Нет-нет! Не надо мне ни имени его, ни адреса, – осекаю ее. – Сможете передать ему кое-что? Отправить туда, где он остановился?

Подумав, женщина кивает.

Беру со стола чистый лист бумаги, сворачиваю его в некое подобие конверта. Вкладываю деньги. Всю сумму. Вплоть до рубля. Ничего мне от него не нужно!

Передаю администратору, и она задумчиво крутит в руках конверт. Потом помечает что-то на обороте. Наверное, адрес. Но не могу прочесть: на таком расстоянии буквы плывут. Кажется, я посадила зрение, постоянно работая за компьютером.

– И еще, – спохватываюсь, вспомнив, что у цербера есть дочь и, возможно, жена. – Попросите передать ему лично в руки. И никому другому. Это важно!

Кивнув, делает еще одну пометку.

Что ж, моя уязвленная гордость практически восстановлена. Остается только отца успокоить.

– Можно позвонить от вас? – указываю жестом на стационарный телефон.

Дождавшись согласия, по памяти набираю папин номер.

– Лиленок, ты где? Что случилось? – звучит взволнованно.

– Со мной все в порядке, пап, – стараюсь отвечать бодро. – Поезд задержался, – лгу родному человеку и ненавижу себя за это.

– Куда за тобой приехать? – спрашивает с тревогой и заботой, а потом добавляет. – Артур уже вернулся. Обедать скоро будем. А тебя все нет…

Сжимаю губы, чтобы не позволить себе ляпнуть лишнее, и обреченно закатываю глаза. Мне же еще с этим снобом сегодня знакомиться! Пусть он и папин друг, но мне заочно не нравится. Благо, мне не за ним присматривать придется, а за малышкой. Надеюсь, сам Артур в это время будет бизнесом заниматься и ночевать где-нибудь вне дома. Судя по вчерашнему рассказу папы, последнее у него получается лучше всего.

– Оставайся с другом, – с трудом выжимаю из себя. – Неудобно его бросать. А я сама доберусь.

Закусываю губу.

Как? Мои деньги утонули в пучине морской. А «заработанные» этой ночью я «работодателю» вернула.

– Папуль, а такси сможешь мне оплатить онлайн? – решаюсь попросить.

– Конечно, Лиленок, диктуй, куда машину отправить, – реагирует мгновенно.

Поразмыслив, называю адрес кафе через дорогу. Не хочу, чтобы отец знал, что я ночевала в отеле. Ловлю на себе любопытный взгляд администратора. И делаю вид, что не заметила.

Глава 7

Дорога убаюкивает. Монотонный бубнеж таксиста создает фон. Откидываюсь на спинку кресла и устремляю пустой взор в боковое окно.

Когда я на грани сна и реальности, все вокруг кажется фантастическим. Золотой пляж с лежаками и зонтиками, лазурное море с мелкими барашками на гребнях волн, насыщенно-голубое небо с рваными облаками.

Пирс, упирающийся в горизонт. Маленькая девочка, стоящая у самого края.

Красиво. Словно кадр из фильма.

Стоп! Что?

– Остановите здесь! – подскакиваю на месте.

– Нельзя здесь, девушка, не положено, – сопротивляется таксист.

– Аварийку включите и остановите! – шиплю я. – Сейчас же!

Слушается. Тормозит так резко, что я дергаюсь вперед, а потом бьюсь затылком об подголовник. Не дожидаясь помощи ошеломленного водителя, сама беру из багажника свой чемодан. Тащу его за собой, ломая несчастные колесики.

Ступив на пирс, замедляюсь. Руки от нервов трясутся, поэтому оставляю багаж: все равно здесь, наверху, больше никого нет. Заставляю себя немного успокоиться, чтобы своим состоянием не испугать малышку.

Иду, прикрывая рукой глаза от солнца. Прищуриваюсь, чтобы рассмотреть девочку, и…

– Бусинка? – шепчу удивленно.

Узнаю, скорее, не ее, ведь спиной стоит, а зайца, которого она подмышкой держит. Не расстается с игрушкой. И, похоже, теряется тоже с ней вместе.

Несмотря на шум волн и гул ветра, девочка слышит меня. Оборачивается так резко, что у меня замирает сердце. Я ведь даже спасти ее не смогу в случае чего. Вместе на дно пойдем.

И цербера нет рядом… Как не вовремя я о нем вспомнила!

– Что ты здесь делаешь, бусинка? – аккуратно подхожу ближе.

Беру ее за хрупкое плечико, притягиваю к себе, дальше от опасной границы. Выдыхаю с облегчением и присаживаюсь на корточки.

– Ой, я вас помню! – по-детски радостно восклицает малышка. – Это ведь вы были тогда? – проговаривает медленно, со знакомым мне акцентом.

Значит, я не обозналась. И в компании Врагова видела именно эту девочку.

– Снова заблудилась? – подмигиваю с улыбкой.

– Не-е, – тянет капризно. – Я сбежала. Там тети надоедливые, – кивает куда-то за мою спину.

– Так, подожди, а папа опять где? – хмурюсь я.

– Уезжал куда-то. Я хотела подождать здесь, пока он вернется. Но уронила… – вспоминает нужное слово на русском, – браслет! В море. Жалко, – всхлипывает. – Мне его папа купил, а я… – плачет, и я не могу спокойно смотреть на ее слезы.

Импульсивно тянусь к своему запястью, снимаю тонкую цепочку с подвесками. Этот невзрачный золотой браслетик мне еще мама дарила. Очень давно, когда я подростком была. Я носила его как память, хоть он смотрелся на взрослой женщине глупо. Пришло время расстаться.

– Не расстраивайся. Твой браслет теперь носит золотая рыбка, – говорю бусинке. – А взамен она передала тебе вот этот.

Регулирую застежку, чтобы цепочка обхватила крохотное запястье. Провожу пальчиками по подвескам: несколько ракушек и… рыбка. Задерживаюсь взглядом на ней, иначе воспринимаю… в свете минувшей ночи.

– Красивый, но… Вы расстроились, – подмечает бусинка. – Не хотите отдавать? Так я сейчас верну! – тянется к застежке, но я перехватываю маленькую ручонку.

– Нет, ты что! – порывисто чмокаю ее в щеку. – Оставь себе, это подарок.

– От золотой рыбки? – касается подвески.

– Ага, – смеюсь искренне. – Меня зовут Лиля. И можешь обращаться ко мне на «ты».

Поднимаюсь, протягиваю малышке руку, в которую она тут же вкладывает свою ладонь. Веду бусинку прочь от края пирса. С каждым шагом становлюсь спокойнее.

– А я Софи, – неожиданно выдает она.

Хватаю ртом слишком большую порцию воздуха и закашливаюсь. Час от часу не легче! Если это и есть «моя подопечная» Софи, то… Неужели грубиян, чью спину я «имела честь» лицезреть в офисе Врагова и даже лица не запомнила, теперь будет жить с нами под одной крышей?

– Софи? – уточняю я, а она кивает. – Где вы с отцом остановились, Софи?

Вместо ответа малышка недовольно всматривается в сторону жилого сектора. Проследив за ее взглядом, мрачнею и сжимаю губы. Потому что навстречу нам мчится Лариса.

– Ах, вот ты где, мелкая…

Слышу до боли мерзкий голос. Увидев меня, мачеха осекается, не закончив фразу. Внимательно изучает нас обеих, задерживается на наших сплетенных руках и мрачнеет. Импульсивно задвигаю Софи за свою спину.

– Я буквально на минутку отвлеклась! – бежит вслед за матерью Алина. – В мессенджере сообщения проверить. Смотрю, а ее нет, – запыхавшись, останавливается.

– Твое счастье, что я Артура заболтала. И убедила, что его… – сдерживается, чтобы не обозвать, – дочь в безопасности. Так, отведи ее домой и лично передай Артуру, – инструктирует Алину. – Мол, смотрела, заботилась. Иди!

Не отпускаю Софи до последнего. Не хочу отдавать ее этим гарпиям. Но малышка сама высвобождает ладошку.

– Папа приехал? – радостно подпрыгивает на месте бусинка. – Я побежала тогда! – срывается с места. – Пока, золотая рыбка Лиля, – машет мне на прощание.

Ох, бусинка, скоро опять встретимся. И с твоим сухарем отцом тоже.

– Беги следом, чего стоишь? – приказывает мачеха Алине, но та мешкает. – Боже ж мой, всему учить надо, – подталкивает дочь. – Хоть в первую брачную ночь без инструкций обойдешься?

Тем временем провожаю взглядом бусинку. Подсознательно контролирую, чтобы она добралась до дома моего отца без приключений. И только когда Софи скрывается за воротами, перевожу внимание на шагающую впереди меня мачеху.

– Что тут у вас происходит? – не выдерживаю я.

– Не лезь в чужие дела, – взмахивает безжизненными, пережженными осветлителями волосами. – И кстати, зря приехала. Твоя помощь больше не нужна, – оглядывается на миг, усмехается. – С Софи Алиночка сидеть будет. Так что пообедаешь – и возвращайся в столицу.

– Я к отцу приехала, не к вам, – отвечаю ровным тоном, потому что привыкла к ее выпадам. – И с ним буду решать, сколько мне здесь оставаться и чем заниматься.

– Главное, под ногами ее путайся, – вздыхает шумно. – И к Артуру не приближайся.

– Больно надо! – прыскаю, вспоминая нашу с ним первую «встречу». – А вы что, план по его завоеванию тут реализуете? – догадываюсь, наконец.

– Тш-ш! – испуганно озирается мачеха.

Значит, я попала в цель. Впрочем, это предсказуемо. Лариса всегда учила дочь, что для женщины главное – выгодно замуж выйти. По себе судила, наверное. Правда, сама прогадала, ведь мой изначально состоятельный папа вскоре обанкротился.

– И Алина… Кошмар! Ваш Мейер ей наверняка в отцы годится, – недовольно пыхчу я, не отпуская измученного чемодана.

– Пф, глупости, – Лариса взмахивает тонкими, усыпанными кольцами пальцами. – В сорок лет у мужчин самый расцвет.

– Я думала, он старше. Примерно, как папа, – задумчиво сминаю губу. – И все равно разница в возрасте большая. Алина – девочка совсем.

– Главное не возраст, а… – обрывает свои поучения и с прищуром косится на меня. – Хотя тебе не понять. Поэтому и без мужа до сих пор.

– Куда уж мне, – тяну ехидно. – С вашим опытом мне не тягаться.

Мачеха выстреливает в меня злым взглядом и стискивает губы, чтобы не сказать лишнего, ведь в любой момент из дома может выйти отец и услышать. Она ускоряет шаг и через пару секунд ныряет во двор.

Нехотя плетусь следом. Намеренно отстаю. Пусть мчатся к своему «завидному жениху», мне все равно. Я зато с папой спокойно пообщаюсь, пока они ритуальные танцы вокруг его друга будут проводить. Идеальный расклад! Вот только бусинку доверять Алине не хотелось бы. Присматривать все же за малышкой буду…

Переступив, наконец, порог родного дома, заметно успокаиваюсь, словно возвращаюсь под защиту. Человека, который меня любит. Даже в конфликтах с мачехой папа всегда принимает мою сторону, но я не злоупотребляю его отношением. Все-таки он имеет право на личную жизнь, пусть даже такую… стервозную. Любовь зла.

– Привет, папуль, – улыбаюсь во все тридцать два и ныряю в родные объятия. – Я соскучилась сильно.

Прижимаюсь щекой к его груди, пока он гладит меня по волосам. Совсем как в детстве. Уютно, безопасно, умиротворенно. Все проблемы и обиды отходят на второй план.

Ровно до того момента, пока отец не решает представить мне своего друга.

– Лиленок, познакомься, – отстраняется и отходит, открывая мне обзор на гостиную. – Артур Мейер.

Улыбка, которая предназначалась отцу, мгновенно спадает с лица. В легких заканчивается кислород. Приоткрываю рот, чтобы сделать судорожный вдох. Но меня всю будто парализует.

Я ведь сплю, да?

Упираюсь взглядом в мужские туфли из мягкой кожи. Это так по-европейски – ходить по дому в обуви. Но отец позволяет, а мачеха… Да она лично будет грязь подтирать за «денежным мешком».

Поднимаю глаза медленно. Брюки из дорогой ткани, выглаженная рубашка. Предсказуемо для скучного и сурового Артура Мейера.

Но стоит мне скользнуть взглядом по лицу папиного друга и окунуться в вязкую трясину его каре-зеленых глаз, как сердце обрывается и стремительно ухает вниз.

Цербер.

Глава 8

Все детали сходятся воедино. Один и тот же человек «преследовал» меня на протяжении последних дней, когда мне было особенно плохо. То и дело оказывался на моем пути.

В офисе Врагова я почти не успела рассмотреть его. Обратила внимание лишь на строгий костюм и хамское поведение. И выбросила из головы, потому что могла думать тогда лишь о приговоре врачей. Не удивительно, что потом я не узнала делового партнера моего шефа в невзрачном образе простого туриста.

Возможно, если бы я не была одержима идеей беременности, я могла догадаться, что это он. Хотя бы по хрипловатому голосу и акценту. Но… Наше экстремальное знакомство окончательно усыпило здравый смысл.

– Моя Лиля, – с теплом и какой-то гордостью в голосе представляет меня папа. – умница, красавица, полиглот. Мастер на все языки, – по-доброму хохочет и приобнимает меня за плечи.

В любой другой ситуации мне было бы приятно, и я бы посмеялась вместе с ним, но сейчас… Закашливаюсь и опускаю глаза. Неловко. И каждое слово в сложившейся ситуации воспринимается превратно.

Чувствую на себе пристальный взгляд Мейера. Под кожу забирается. Словно изучает. Разобрать на винтики меня хочет. Вот только я не механизм. И «работаю»… непредсказуемо, даже для самой себя.

– Приятно познакомиться, Лилия, – произносит Артур бесстрастно, а в голове эхом отзывается «сладкая», «рыбка». Только голосом другим, ласковым и срывающимся.

Тяжело сглатываю, впиваюсь ногтями в свои ладони, чтобы хоть как-то себя в чувства привести. Но даже боль не помогает. Тело здесь, а мысли и чувства остались в той ночи.

Познакомились. Так и есть. Только сегодня имена друг друга узнали. А вчера был просто случайный секс. Как нам общаться после всего произошедшего? В одном доме находиться?

Но, кажется, Мейера это ничуть не смущает.

Он… руку для приветствия протягивает. Серьезно? Как будто ничего не было минувшей ночью между нами! Впрочем, возможно, для него так и есть. Повеселился, оплатил, забыл.

А я не могу так. Знаю, что если коснусь его горячей, грубоватой ладони, то взорвусь. Я с трудом эмоции гашу. Глубже их заталкиваю, а они наружу рвутся.

Рука Артура так и зависает в воздухе. Без ответа. Со стороны мое поведение выглядит странно.

– Взаимно, – выдавливаю из себя со скрипом.

Мечтаю сквозь землю провалиться, хотя и так уже низко пала в его глазах. Тем не менее, насилую себя и тоже поднимаю ладонь. Медленно, неуверенно…

– Садитесь обедать! – с искусственной улыбкой восклицает Лариса. – Все остынет! Артур, вы любите тафельшпиц?

На лице Мейера мелькает тень недовольства, но лишь я ее замечаю. Мачеха же продолжает тараторить. Называет какие-то сложные австрийские блюда. И как только выговаривает? Долго тренировалась, наверное. Перед зеркалом. На что только не пойдешь ради состоятельного «зятя».

– Есть еще ростбиф Жирарди, краутфлекерль, – вещает, словно википедия. – И…

Артур прерывает ее тихим покашливанием.

– Не стоило утруждать себя, – старается сохранять безэмоциональный тон, но в воздухе витает напряжение. – Мы едим обычную пищу.

– Лора, я же говорил, – папа берет мачеху за талию и чмокает в щеку. – Артур – нормальный мужик, а ты от страха пол-ресторана скупила, – хохочет расслабленно.

Лицо Ларисы дергается в кривоватой улыбке. Сам того не осознавая, отец только что разрушил ее образ идеальной хозяйки. Наверняка она хотела все эти кулинарные изыски за свои выдать.

– Да, милый, – оправившись от «позора», щебечет мачеха. – Присаживайтесь.

Перечить мужу Лариса не смеет. Для него она – образцовая жена. И, признаться, исполняет эту роль на «отлично». Поэтому они и вместе до сих пор.

Папа традиционно занимает свое место во главе стола. И подзывает меня к себе. Подхожу, чуть прихрамывая.

– Что с ногой? – мрачнеет отец, только сейчас заметив выглядывающую из-под джинсов повязку.

– Подвернула, – признаюсь сипло.

Только не смотри при этом на Мейера! Не вспоминай, как он накладывал повязку, проводил рукой по лодыжке и…

Черт! Не замечаю, как поднимаю голову на Артура. Ему по-прежнему плевать. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

Вздохнув, сажусь по левую руку от папы. Улыбаюсь ему и немного успокаиваюсь. Но вскоре мой пульс опять учащается. Ровно в тот момент, как напротив меня опускается Мейер.

Опять встречаемся взглядами, и от этого вокруг все искрит. Неужели никто не замечает? Впрочем, Лариса с подозрением косится на нас. Как и Алина, что пристраивается рядом с Артуром.

– О-о-о! Золотая рыбка Лиля, – доносится до моего слуха звонкий голосок бусинки.

Поворачиваюсь на звук, широко улыбаюсь малышке, отчего та становится еще радостнее. Боковым зрением замечаю, как Артур нервно расстегивает верхнюю пуговицу рубашки.

– Можно рядом сяду? – Софи подбегает ко мне и касается моей руки.

Мейер делает вдох.

– Софи, дорогая, иди ко мне. Не следует надоедать… кхм… Лилии, – на моем имени его голос чуть заметно вибрирует.

Защищает от меня свою дочь? Считает меня недостойной компанией? Конечно! Чему может научить ребенка грязная девочка на ночь.

А я… и не претендую. Пожалуй, прислушаюсь к совету мачехи – и уеду отсюда завтра же. Так будет лучше для всех.

Но… Обращаю внимание на Софи. Она смотрит на меня жалобно, с мольбой в глазках-бусинках. Каре-зеленых, как у ее отца. Вспоминаю слова малышки про «надоедливых теть» и осознаю, что предам ее сейчас, если откажу.

И я сдаюсь… ребенку.

– Ты мне совсем не мешаешь, – улыбаюсь я и отодвигаю стул. – Садись, бусинка.

Взгляд-выстрел пронзает меня насквозь. Мейер в ярости, хоть и скрывает ее под маской равнодушия. Броня трескается, когда он берет в руку вилку и сжимает ее мощной рукой, при этом, кажется, чуть сгибает металл. С другой стороны стола недовольно кашляет мачеха. Уверена, мысленно она посылает мне проклятия. И даже Алина отвлекается ненадолго от своего смартфона и с прищуром смотрит на меня.

Кажется, я только что приговор себе подписала…