Читать книгу: «Хранители Света», страница 2

Келла, Арни и Сила вышли немного ранее, чем произошла, уже назревающая, финальная сцена увеселительного вечера.

–Ну, что? Пойдём напрямик или в обход, вдоль Зубастой гряды. Говорят, там уже цветёт папоротник и дух от него такой, что голову кружит. Что скажешь, Келла?

Келла, поглядывая то на одного, то на другого, молчала и тогда, Сила сказал:

–Ты, Арсаний, – он намеренно назвал его полным именем, зная, что ему это не нравится, – иди куда хочешь, кружи свою голову у цветущего папоротника, а я привёл Келлу сюда, и уведу отсюда.

–Может, её саму спросим, с кем она пойдёт, – самоуверенно заявил Арни и улыбнулся Келле.

–Не морочь ей голову, Арсаний Видный и свою побереги, – нахмурившись, проронил Сила.

–Угрожаешь, толстяк? Смотри, от натуги живот лопнет.

–А вот и посмотрим, – сказал Сила и одной рукой оттолкнул юношу от Келлы. Сила не рассчитал удара и Арни отлетел к сосне, ударившись о её ствол. Келла бросилась к Арни. Он лежал на земле, закрыв глаза и не шевелился.

–Что ты наделал, – прикрикнула она на Силу и наклонилась к лицу Арни. Она тихонько шлёпала его по щекам и приговаривала. – Давай, очнись. Арни, открой глаза. Пожалуйста, не пугай меня.

Арни открыл глаза и неожиданно для Келлы, поцеловал её в щёку, а потом, спросил:

–Так какой дорогой идём, Келла?

–Ах ты, чёртов прилипала. Ты так, да? Тогда держи, сейчас я испорчу твоё смазливое личико, Арсаний Видный.

Сила размахнулся и ударил Арни по лицу, тот вскрикнул, вскочил, сплюнул кровь с разбитых губ и кинулся на Силу. Завязалась драка. Келла пыталась унять их уговорами, потом криками, но ничего не помогало. Они катались по земле и тумаками месили друг друга. Наконец, потеряв голос от крика, она отошла в сторону и в сердцах, прохрипела:

–Да пошли вы, к нахам, тупые ослиные головы.

Она бежала по той же самой тропе, по которой они шли с Силой, и еле сдерживала слёзы.

Она жалела обоих парней, но больше Арни и не оттого, что он был слабее Силы, а оттого, что питала к нему особенное чувство, ещё не совсем понятное, но росшее в ней, как растут и набирают силу первоцветы, нетерпеливо рвущиеся к солнцу из снежной массы.

Драку прервал хор голосов, а продолжил громкий голос хозяина:

–Силаний, тащи отца домой. У меня – заведение, а не ночлежка.

Сегодня, сыну было некогда, он дрался со своим соперником и, услышав зов сэра Турьима, проскрипел:

–Нет, только не сегодня.

А со стороны весело крикнули:

–Твой отец таскал своего отца. Теперь, твоя очередь, парень.

Сила оторвался от Арсания и получил удар в глаз, а справа неслось:

–Эта Бочка полна пива, смотри не расплещи дорогой.

И кто-то поддержал ещё, не сдерживая смеха.

–Силаний будешь делать своих Бочек, сообрази пробки, чтобы сливать лишнее. Тащить легче будет, – и хохотом неслось:

–Избавь от натуги своих будущих детей.

Громче и заливистее всех смеялся маленький хлюпенький мужичонка по имени Чур Сыроежка, с красным лицом и тучей чёрных волос на голове.

–Смейтесь, смейтесь, злые люди, – огрызнулся Сила. – Всё вам зачтётся в своё время. Мой сын не будет таскать своего отца. Я вам обещаю.

Хохот заглушил его слова и неудачный вечер продолжился. Арсаний сбежал, воспользовавшись суматохой, и Сила знал, куда и от этого на душе сделалось ещё сквернее. Подхватив отца, он поволок его домой, поднимая его волочащимися по земле ногами дорожную пыль.

Силаний был четвёртым ребёнком в семье, но так вышло, что остался единственным и теперь, вся ответственность за родителя легла на его плечи. Ворча, он тянул отца домой, думая о девушке, которую не раз сопровождал домой, а сегодня, по дурному случаю, коротал вечер с пьяным отцом. Нет, он любил отца и не осмеливался осуждать его, но резкие насмешки односельчан, будили в нём ярость и ему хотелось свернуть единственную в Синегорье гору, выпить реку до дна, лишь бы, что-то изменить в своей бочковатой жизни.

Бор, с вечера светлый и видимый, загустила темнота и теперь, он стоял непроходимым чёрным сгустком. Редкие звёзды высвечивали стволы деревьев, но каков их свет, если луну, как назло, скрыли, ползущие с запада, тучи. В стороне, что-то защёлкало, словно невидимая птица разминала свой клюв.

Келла остановилась и прислушалась. Ничего, только хвойные ветви шелестели от лёгкого дуновения ветра. Осторожно двинулась вперёд и тот же звук повторился громче, словно птица-невидимка была рядом. По недалёким кустам, затем, по ближнему стволу сосны, скользнула тень, изогнулась, задрожала и перед глазами испуганной девушки замелькали чёрные хлопья, сквозь которые горели страшные глаза неведомого ей зверя. Страх, холодный и колючий, пополз по позвоночнику и приподнял кожу.

Хлопья упали на землю и тут же поднялись, вырисовывая человеческую безликую фигуру. Келла вжалась в смолянистый ствол и замерла. Фигура оторвалась от земли и чёрным сгустком кинулась на Келлу. Тень была дымом, но её рука цепко ухватила Келлу за шею и она захрипела, закрывая от страха глаза.

–Келла, что ты? Это я, Арни, – услышала она, как сквозь сон. Узнав знакомый голос, она открыла глаза и прижалась к его плечу.

–Почему, ты так долго? Зачем ты оставил меня?

Поглаживая её по волосам, он твердил:

–Я с тобой, я здесь. Всё хорошо.

–Арни? – прошептала она удивлённо, словно только что разглядела его, – а где, Сила? Что ты с ним сделал? Её голос, недавно охрипший, набирал силу.

–Мы подрались и разошлись, он наверно, уже дома, десятый сон видит, – еле слышно проговорил Арни и отодвинулся от Келлы. – Пойдём, уже совсем поздно. Тебе наверняка достанется от родителей, да и мне, тоже. Идём.

Тень скользнула среди сосновых стволов, потянулась вверх, за пики сосен, очертила крылья и уплыла, оставляя еле видимый чёрный след рассевшегося дыма. Девушка прижалась к плечу парня и прошептала:

–Здесь, что-то есть и оно страшное. Колдовство или зверь какой неведомый.

Парню хотелось, чтобы испуганная девушка прижималась к его плечу. Как отрадно ощущать щекой её мягкие, пахнущие травами, волосы. Сердце влюблённого юноши желало прикосновений, но сердце защитника боролось со слабостью и поэтому, он скорее успокоил её:

–Что ты, Келла. Это же – наш лес и в нём самые страшные – надоедливые муравьи. Так и норовят залезть под рубаху и побольнее укусить. Не бойся. Ночью, всё выглядит страшным, но если приглядеться, то самое страшное чудовище окажется трухлявым пнём, а летящий дракон – сосновой веткой, которую колышет ветер.

–Идём, – выдохнула она, отстраняясь. Больше, она не проронила ни слова, пока они не остановились у её дома. Всю дорогу она думала о том, что видела в лесу. Что за невиданное ранее существо поселилось в их лесах, но так и не нашла ответа. Страх, сковавший её совсем недавно, прошёл и присутствие милого друга помогло в этом.

Окна дома были темны, но одно окно, выходящее на восток, приютило слабый огонёк зажжённой лампы. Келла облегчённо вздохнула и, попрощавшись с Арни, побежала не к высокому крыльцу, ведущему в дом, а к трём деревянным и скрипучим ступеням запасного хода в пристройку. Махнув досадливо рукой, парень побрёл по пустынной дороге, ведущей на другой конец деревни, к дому.

Прежде, чем взойти на низкое крыльцо, Келла осторожно заглянула в окно. Тусклый свет лампы высветил серьёзное и, как ей показалось, недовольное лицо отца. Его собеседника, скрытого сумраком, он сидел в углу, она не видела, но слышала его приглушённый и протяжный голос. Он говорил:

–Если появились Тени, дело плохо и поэтому я здесь.

–Келла, ещё ребёнок. Каким я стану отцом, отпустив её на верную погибель, – говорил отец и его голос, всегда твёрдый и уверенный, подрагивал. – Путь до Белого острова труден и опасен. Как ты можешь просить меня?

–Ахрим, я должен собрать всех Хранителей и увести их в безопасное место и это место – Белый остров. Немного подумав, он продолжил. – Не хочу тебя пугать, друг мой, но Зло расползается. Наша уловка с Водными людьми не прошла нам даром. Обмануть Тёмного повелителя не просто. Он разгадал наш замысел и вскрыл раковину Времени, и она была пуста. Ильмы Кораллового моря жестоко наказаны за обман, теперь, наша очередь.

–Но, она даже не знает, что хранит последние двенадцать лет. Если, я отпущу её, то больше, никогда не увижу, – сопротивлялся отец.

–Не сгущай краски, друг. Я присмотрю за ней и потом, ты же научил её всему, чему нужно было, – успокаивал его, незнакомый Келле, голос.

–Научил, но не сказал, что твой подарок, вовсе не блестящая безделушка. Это, верная погибель, так и есть, погибель, – обречённо закончил отец.

–Не скули, Ахрим. Совет, не я решил выбрать Хранителей. Четверых, из четырёх сторон света, четвёртых в роду, рождённых под четвертью от полной луны. Маркелла – Хранитель и этим всё сказано, – убеждал Яра.

–Раздали подарочки детям на их погибель, – продолжал Ахрим. – Что я скажу её сёстрам?

–Хватит, – гневно выкрикнул голос, и высокая тень потянулась через стол, а с потолка посыпалась пыль и окно, доселе закрытое, резко распахнулось. Тень, вышедшая в свет лампы и, ставшая человеком с волевым, израненным временем, лицом, повернула голову в сторону окна. Келла присела и быстро рванулась к крыльцу, успев услышать, все тот же твёрдый, но уже, не гневный голос:

–Ты знал, Ахрим, что это время придёт, поэтому сделай всё правильно. Отправляться нужно, не мешкая, пока не рассвело. Лихоманы, уже рыщут по дорогам, а значит, Аммрак набирает силу, – сообщил Яра и повернулся к входной двери.

Ступени скрипнули, и дверь распахнулась, словно нежданный порыв ветра открыл её. Келла замерла, прислушиваясь к ветру, но было тихо, даже листва на деревьях не шевелилась. Когда она, вновь, посмотрела в тёмный проём двери, то увидела высокую фигуру, в длинном дорожном плаще. Его светлые, даже в темноте, волосы, развевались, хотя, ветра по-прежнему не было.

–Кто тут ходит среди ночи, – сурово спросил незнакомец и его брови, такие же светлые и видимые в темноте, нахмурились.

Холодный ветер, которого не было и в помине, пробежал по её лицу и колыхнул её волнистые волосы.

–Своя, в отличие от вас, – торопливо ответила она, смотря на незнакомца широко открытыми глазами.

–Заходи, Келла, – уже мягким голосом сказал высокий человек и улыбнулся, освещая своё лицо. Ни свет лампы, она так же горела в комнате, ни свет луны, её ещё закрывали тучи, а именно его улыбка, как луч света осветила его лицо.

–Хватит Яра, угомонись, шалишь, как малое дитя. Дочку напугал, – говорил отец, выходя с лампой на низкое крыльцо. – Заходи, дочка, мы тебя заждались.

–Вы меня ждали? Зачем? Я думала, вы спите, – говорила она отцу, проходя внутрь и, вдруг, повернувшись к старику, а это она уже хорошо видела, спросила, – кто вы?

–Ух, ты, какая бойкая, – усмехнулся старик, и усмешка была обычной, стариковской, никакого света. – Сразу к делу, а как получить хорошую трёпку от отца за позднее возвращение?

–Если сразу не досталось, то обойдётся,– успокоила она старого, но приятного на вид, человека, но на отца посмотрела с опаской.

Высокий человек засмеялся, и низкая комната заполнилась ярким светом. Его смех угас, и комната стала прежней, освещённой тусклым светом лампы. Облачение простое – дорожное, пыльное. Полотняные рубаха и штаны. Рубаха подпоясана серебряным шнурком. Штаны заправлены в кожаные сапоги. Серый длинный шерстяной плащ с капюшоном. У двери стоял его крючковатый посох, украшенный резьбой – драконом, со сложенными крыльями.

–Ты меня помнишь, Келла? – мягко спросил старик, вставая перед ней на одно колено и став такого же роста, как она.

–Помню, но не знаю, а это – хуже, – проговорила девушка, оглядывая комнату и ища мать, но её не было.

Отец, уловив блуждающий взгляд дочери, сказал:

–Мама собирает тебя в дорогу. Так надо, дочка. Ты прости, нас.

–Не вини себя, Ахрим Коротышка, я всегда знала, что этот господин вернётся за мной.

–Я – Яра Великодушный, но ты можешь звать меня, просто Яра, – добродушно изрёк маг, трогая бечеву, опоясывающую седую бороду.

–Куда я должна ехать? – спросила Келла, бросив взгляд на старика и присаживаясь рядом с отцом, устроившимся на своём прежнем месте за столом.

–К Белому острову, дитя. К альвам, – вздохнув, сообщил Яра.

–Я их увижу? Говорят, они очень красивые и озоруют волшебством, – сдерживая нахлынувший восторг, выпалила Келла.

–Говорят и моря горят, – проронил Яра, вглядываясь, в начинающую светлеть, темноту окна.

–Я вспомнила его имя, – неожиданно сообщила девушка, переведя взгляд с отца на мага. Те переглянулись.

–Не время о нём говорить. Легки черти на помине. Проснулась нежить, но ничего, наши клинки отведают их чёрной крови, – говорил Яра и его, ставшие дикими, глаза бесцельно блуждали в пространстве комнаты. Словно спохватившись, добавил, – если, всё пройдёт тихо, то и клинки не понадобятся, – и, переведя задумчивый взгляд на Келлу, сказал. – Иди, собирайся, дитя. Бери то, что пригодится, остальное останется.

–Я быстро, – проговорила она и побежала к двери, но, прежде чем шмыгнуть в её лаз, обернулась и сказала, не сводя глаз с необычного старика. – Меня называют Маркелла Коротышка, но вы, господин, можете звать меня, просто Келла.

Дверь захлопнулась, и маг довольно усмехнулся в седые висячие усы, отчего лампа на столе загорела чуть ярче.

Залезть на чердак, всегда было делом не сложным, а сейчас, Келла, просто взлетела наверх. Роясь в куче хлама, сваленного в углу, она нашла грязный свёрток и, прижав его к груди, ринулась назад.

В комнате её ждали, уже три человека. Мама держала в руках кожаный дорожный мешок и о чём-то шепталась со стариком. Отец, с угрюмым лицом, сидел за столом, но когда вбежала дочь, вышел из-за стола и встал рядом с женой.

–Это, брать с собой? – спросила Келла, обращаясь к Яре и разжала пальцы. На хрупкой ладони девушки лежала тряпица, а на ней алый, помутневший от времени Кристалл, напоминающий лепесток цветка.

–Дай сюда, дитя, – дружелюбно и, даже, нежно попросил старик, глядя добрыми серыми глазами. Келла взяла Кристалл, но вскрикнула и одёрнула руку. Старик ловко подхватил камень ладонью.

– Жжётся, – дуя на пальцы, сообщила девочка.

– Неужели, мои опасения верны? Он возрождается? Надо спешить, спешить.

– О чём вы, господин?

– Да так. Я о своём. Ворчу по-стариковски. Родители тревожно переглянулись.

Держа Кристалл в руке, старик выдернул длинный белый волос с головы и ловко продел его сквозь камень. Затем, что-то шепча, он провёл рукой по длине всего волоса и он, его седой волос, стал крепким шнурком. Завязав его концы узлом, он сжал место связки в кулак, а когда разжал его, то шнурок, словно и не был завязан, узел пропал.

–Так надёжней, – изрёк он и надел украшение девушке на шею. Желая разглядеть вещицу, она взяла камень рукой и он не обжёг её руку.

– Он, больше не горячий.

– Всё хорошо. Он привыкнет к тебе. Старик улыбнулся и его худое лицо озарил свет.

–Спасибо, – поблагодарила Келла и спрятала Кристалл под платье.

–Я приготовила тебе одежду, в платье, на лошади, не ладно, – обратилась Аграфа Коротышка – маленькая хрупкая тихая женщина с тёмной косой, к дочери. – Попросила у Вербы Дули, у нас-то сыновей нет. Наградила Доля четырьмя дочерьми. Мать протянула дочке свёрток. Келла вышла в чулан.

–Не задерживайся, – поторопил Яра. – Прощайтесь, а я приготовлю лошадей, да помните, время – не резина и ночь – не кузина. Лихо одним глазом смотрит, а видит четырьмя.

Быстрым шагом он направился к двери, рванул посох, и занавески на окнах вспорхнули, словно от порыва ветра. Дверь захлопнулась, скрыв старика от присутствующих в комнате. Дочь, похожая на мальчишку, появилась быстро.

–Слушайся Яру, дочка. Он добрый, только снаружи суровый, – напутствовал дочь отец, целуя её в лоб, а потом, протянул ей свой охотничий нож. – Пригодится.

–Будь умницей, береги себя. Мы очень тебя любим, и возвращайся, солнышко, – говорила мать, обнимая и целуя дочь, а затем накинула ей на плечи плащ и завязала шнурок аккуратным бантом.

–Всё будет хорошо, я не дам вам повода стыдиться меня. Я тоже люблю вас, – сказала Келла и быстро пошла к выходу, боясь, что слёзы хлынут их глаз.

Когда они уже сидели в сёдлах, Яра оглядел свою спутницу и, оставшись недовольным, сказал:

–Поедем тихо, чтобы не будить Лихо, – и тронул коня.

Келла тронулась следом, ещё раз обернувшись на светящееся окно, в котором маячили две размытые фигуры. Двор опустел, но это, лишь казалось. За густыми кустами можжевельника притаился человек, поклявшийся оберегать ту, очертания которой таяли в темноте.

Ехали молча. Келла думала о родителях и грустила, а Яра бурчал себе под нос незатейливую песенку.

–А какое оно, Лихо? – нарушила тишину Келла.

Песня оборвалась и она услышала:

–Не знаю, не встречал, а может, встречал, да не узнал, – отшутился Яра и опять, что-то замурлыкал.

Опять, ехали, молча, но песня вновь оборвалась и Келла услышала, – Про Лихо не знаю, но догадываюсь, что синегорцы – народ любопытный и весьма болтливый.

–Они разные, – заступилась Келла. – Одни болтают без меры, а из других слова не вытянешь, но есть и другие, которые и не болтают, и не молчат.

–Как это? – удивился, видавший виды, маг и тут же, не дождавшись ответа, спросил. – Слышишь? Остановил коня и помедлив, тронул дальше.

–Ничего, даже ветра нет, – ответила Келла, голосом принуждая животное к ходьбе и через некоторое время, спросила. – Куда мы едем, сейчас?

–Вперёд, Келла, к рассвету, – коротко изрёк он и замолчал.

–И что даст нам рассвет?

–Лучше спросить, что он у нас отнимет. Времена-то, мутные. Ох, мутные времена, – задумчиво ответил Яра, что ещё больше разозлило Келлу.

–И что же? – еле сдерживая гнев, настаивала она.

–Хотелось бы, чтобы ничего не отнял, – опять загадкой ответил её не очень приветливый собеседник.

–Поговорили, – недовольно буркнула Келла и устремила взгляд вперёд, туда, где, то струилась ровно, то петляла, просёлочная дорога, ведущая вперёд, к рассвету. Звёзды ещё не погасли, но потускнели и далеко впереди, за зелёной гривой леса, начинало заниматься раннее утро. Трескучий лес давно проехали и ничто не трещало, но вспоминать вчерашнюю страшную Тень, она не хотела. Страх, не отступил, он притих и Келла с опаской оглядывалась по сторонам. Было тихо, только издалека, с Дрожащего болота ухал филин, но вскоре, смолк и он.

В седле укачивало, веки слипались и Келла, чтобы не заснуть и не вывалиться из седла, тихо запела:

–Подари мне, мама, куклу. Буду я её качать.

Колыхать рукою люльку. Ветер станет помогать.

Мраки выползут, сольются, но разгонит их звезда.

Спи, Маркелла. Спи, малютка. Тьма не выколет глаза.

–О чём поешь, Келла? – спросил маг.

–О том, что вокруг темно и рассвет не торопится, – отшутилась, теперь, она.

– Да, звёзды не родились этой ночью, – серьёзно проговорил Яра, пропустив её шутку. Но, это, ещё – Свет. К середине пути станет темнее, а в конце его, нас окутает кромешная Тьма, – неторопливо, с чувством лёгкой вины в голосе, закончил Яра.

–Я не ожидала лёгкой прогулки, но чего мне страшиться? Со мной Яра Великодушный.

–Говори тихо, слушай голос тишины. Что-то меня настораживает. Слышал я, как она квакает, журчит, шелестит, клекочет, но чтобы буреломом лезла, никогда. Мы покидаем границы Синегорья, смотри в оба и если, не видят глаза, то смотрят уши.

– Что он несёт, – прошептала Келла очень тихо, чтобы не слышал чудаковатый маг.

Лес впереди, вскоре, просветлел. Рассвет приблизился, обещая долгожданный отдых, и Келла облегчённо вздохнула, надеясь, что новый день принесёт что-то хорошее и не попросит ничего взамен.

Впереди замаячила гряда зелёных холмов и Яра, сообщил:

–Устроим привал, здесь. Я осмотрю местность, а ты поспи.

Келла устроилась у невысокой, заросшей травой, возвышенности и уже, сквозь сон вдыхала аромат разнотравья, щедро подаренный природой ничем не примечательному холму.

Её разбудило грозное ворчание старика и ещё чьё-то тяжёлое хриплое дыхание.

–Иди, тупая ослиная голова. Я тебе покажу, как кусаться. Пошевеливайся, чёртов шпион, – ругался Яра, таща за шиворот крупного человека. – Зверь и тот думает, прежде чем кусаться. Шевелись, трухлявая туша, – не унимался маг.

Вскочив, Келла выхватила нож и огляделась. Со сна, она не сразу поняла, что происходит, но когда увидела того, кто упирался ногами о землю и не хотел подчиниться магу, то натянула на лицо маску безразличия. Жертва, иначе не назовёшь, разгневанного мага, пыталась встать на ноги и нелепо размахивала руками, но тот волок его так быстро и усердно, что все его усилия были напрасными. Швырнув юношу на песок, недалеко от Келлы, Яра прикрикнул:

–Назови своё имя, шкодливый пёс.

–Моё имя знают все, кому это нужно знать, – огрызнулся Сила, искоса поглядывая на Келлу.

Она, по-прежнему, делала вид, что не знает этого человека, но еле сдерживала, рвущийся наружу смех.

–Ах, ты ещё и насмехаешься, – не на шутку рассердился Яра и вокруг потемнело. Порывистый ветер злобно зашелестел травой, чёрные тучи стекались над холмом, и яркая молния разрезала небо надвое. Следом, громыхнул гром. – Отвечай или лишишься головы Я покажу тебе, как шпионить за Ярой Великодушным!

–Я – не шпион, я – свой, Келла знает, – в страхе оправдывался Сила. Но, недоверчивый маг, уже занёс над ним посох.

Понимая, что комедия зашла слишком далеко и готова перерасти в трагедию, Келла кинулась к магу и собой загородила, перепуганного насмерть, юношу.

–Яра, он – не шпион. Это – Силаний Бочка, мой друг. Я знаю его. Надо было сказать сразу, простите, господин.

Глаза Яры посветлели, ветер утих, тучи рассеялись по небосводу, и стало тихо. Все молчали, не смея нарушить, воцарившуюся тишину, и её нарушил Яра. Отпустив мальчишку, он отошёл в сторону, привалил палку к спине камня и вдруг, рассмеялся, приговаривая сквозь смех:

–Ещё никто так не проводил мага. Как вы ловко, а. Мой друг, я его знаю. Шалуны.

Келла и Сила заулыбались, но видимо, преждевременно. Схватив обоих за шивороты, он приподнял их в воздухе, легонько стукнул лбами и сказал, щуря свои серые глаза:

–Ещё никто не смел, насмехаться над Ярой Великодушным. Попробуете ещё раз, я отхлещу вас можжевеловыми прутьями по голым задам. Понятно?

–Понятно, – прохрипели оба в унисон и маг, одним рывком, поставил обоих на ноги.

–Тогда, я слушаю тебя, Силаний Бочка, – потребовал Яра и уселся на камень.

Рассказ Силы ненадолго застрял в ушах славного мага и только лёгкий ветерок, колыхнул траву кургана, путники, засобирались в дорогу. Но, стоит отметить, что Сила заговорил не сразу, обдумывая, как обстоятельнее изложить старому человеку свою причастность к этому тайному делу. И прежде, он вдоволь натёр огромный синяк под глазом. Так усердно, что он стал сине-красным и глаз затёк ещё больше. Синяк он получил знамо где, но промелькнула мысль соврать и сказать, что получил его от старика, когда вырывался из его рук и ударился о посох. Пока Сила думал врать или нет, старик терпеливо ждал, но хмурился и это, выдавало его нетерпение, росшее всё больше. Келла, не выдержав напряжения, заговорила за друга, но тот деловито остановил её:

–Мои бока помяты, но язык, ещё во рту и поэтому, я скажу сам.

–Да, ты внутри – норов, а в голове – дым. Нужны, ли нам, такие защитники? Уходи и держи язык за зубами, – велел Яра, так и не выслушав его историю.

–Я не уйду, – уверенно заявил Сила, – или берите меня с собой или выслушайте мою историю и тогда берите меня с собой. Я поклялся защищать Келлу и сдержу своё обещание и ничто мне не помешает.

–Говори, – смилостивился Яра, сощурив серые глаза. Сила помялся и начал свой рассказ:

–Мы с Келлой давнишние друзья и у нас не было тайн друг от друга. Разве, что совсем небольшие секреты водились, но в остальном – правда и только она. А в этот раз заметил я, что что-то она не договаривает, юлит, одним словом. Прости, Келла.

–Излагай, кратко, – нетерпеливо потребовал маг. – Пустая болтовня мимо ушей течёт, не задерживается, а ёмкое слово за душу берёт. Смекаешь, защитник?

–Смекаю, – буркнул тот и продолжил. – Прибежал я к её дому, и затаился. Стал смотреть и не зря остался. Келла сначала под окнами ходила, потом на крыльцо взошла, а там – тень огромная. У меня, дух захватило. Я хотел ей на помощь кинуться, да отец её вышел. Слышать, я ничего не слышал, зато видел, как вещица ей руки обожгла. После, вы поехали. Я за вами, а потом, вы господин, меня и схватили, как вора поганого и ещё шпионом обозвали. Парень остановился, выдохнул и хотел заговорить снова, но маг оборвал его:

–Ладно, хватит воду толочь. Признаю, что ты – не шпион.

–Так я иду с вами, господин? – пробасил Сила.

–Идёшь, но знай, будешь болтать лишнее, лишишься языка, – предупредил маг и его глаза лукаво засияли.

–Я бы и не болтал, коли бы не спрашивали. Сами просили. Я и…

–Довольно, – оборвал его маг. – Молчи и следуй за нами и запомни, чтобы защищать девушку, тебе нужны оба глаза, а не полтора, поэтому гляди шире, защитник. И не зови меня господином, зови Ярой. Сила радостно кивнул.

Итак, дорога звала. Маг ехал впереди. Два седока на одной лошади, сзади.

–Почему ты укусил меня? Разве мужу уготовано драться, как девчонке? – спросил Яра, слегка повернув голову.

–Лучше, съем я, чем съедят меня, – не раздумывая, ответил Сила из-за спины девушки. Маг хмыкнул, усмехнулся в усы и поторопил коня.

Дорога тянулась и не кончалась, как и лес, обступающий конников со всех сторон. В свете солнца, проникающего сквозь густые ветви, он был приветлив и весел. Птицы разговаривали в кронах на своём птичьем языке, ветер шептался с листьями, а солнечные блики, сновавшие по стволам деревьев, нежили шершавую кору своим теплом.

Ехали, не останавливались, молчали. Маг мурлыкал одну и ту же песенку. Скучали, дремали и снова, ехали. Дорога круто вывернула влево и лес оборвался, выводя их на широкий тракт. В месте, где они выехали, дорога была пуста, но впереди маячили три маленькие точки. По всему видно, всадники. Они быстро удалялись и много пылили.

Дорога, ведущая их вперёд, не удосужилась миновать столичный город и вела прямо в его многопудовые ворота, к его гнилой сердцевине – Торговой площади у внутренних крепостных стен. На её каменных плитах, осквернённых мусором, политых кровью и впитавших дух далёких предков, собирались все, кому было что рассказать и утаить, продать и купить, украсть, промотать, показать себя и найти тайное убежище.

Тракт был широкий и жутко пыльный. Проехали с час и народу на нём прибавилось. Повозки выворачивали с просёлочных дорог, скрипели, позвякивали колёсами. Всадники, обгоняли и мчались, окрикивая зазевавшихся пеших людей и конские копыта чеканили дорожную песню. Пыль поднималась столбами и не успевала опускаться на головы едущих и идущих торговцев и крестьян. Какой-нибудь лихой конный, опять поднимал её и она вилась, набиваясь в глотку и ноздри. Келла беспрестанно чихала, пока не прикрыла рот краем плаща. Наглотавшись пыли вдоволь, они, наконец, подъехали к воротам Славограда.

Ворота были запружены телегами, ездовыми и толпами дурно пахнущих людей, проведших в пути не один день. Все что-то тащили, несли на плечах, в корзинах, в коробах, везли в повозках, запряжённых лошадьми, волами или людьми. Все рвались внутрь, к площади, рваными башмаками, пыльными сапогами, разношенными лаптями и босыми ногами.

Городские ворота гостеприимно распахивались перед друзьями, соседями, соседями соседей, добропорядочными людьми и тайными врагами, лишь бы в казну королевства падали, наполненные золотыми и серебряными монетами, кошельки. Благодаря добровольной или не совсем добровольной плате, королевская крепость, на многие тысячи миль окрест, была единственной цитаделью, способной дать достойный отпор любому врагу. Одним словом, Оберег, с его высокими круглыми и просторными башнями, хранил короля, его подданных и всех, кого здесь считали друзьями.

Бремя власти в Обереге, взвалил на себя, не второй и не третий потомок нерадивого короля, а шестой – Сеслав Справедливый. Столице Светозарии повезло, после долгих лет мытарства с королями-глупцами и кровопийцами. Мудрый и дальновидный правитель, знающий цену истинному миру, царствовал справедливо и умно, за что и удостоился звания короля Справедливого, как и его дед Любомир.

Король правил, город жил, разводя и перекрещивая пути тех, кто уже вошёл в него и тех, кто, ещё стоял у его ворот, разглядывая виноградники, посаженные вокруг крепостной стены. Надо заметить, что, всадники и пешие, торопившиеся попасть внутрь до захода солнца, проезжали и проходили мимо, не замечая вьющихся лоз и аппетитных гроздей, и не спрашивали, зачем они тут растут, но только, не Силаний Бочка. Ведя лошадь, несшую лёгкую всадницу, он не сводил глаз с виноградной лозы, вьющейся, казалось, прямо перед лицом. Его глаза горели бледным огнём, изнурённые ходьбой, ноги плохо слушались.

Изнывающий от голода, он судорожно глотал слюну и, улучив минутку, свернул с дороги. Он, уже представлял себе, как янтарный сок и, налитая солнцем мякоть, обожгут его, ссохшийся от голода и жажды рот, но сильная рука мага уцепила его за ворот и вернула назад, и его уши вняли суровый голос со спины:

–Легче брюхо, легче путь. Толчок в шею, лишил всех надежд.

–Такое добро пропадает, – буркнул Сила, подчиняясь густому потоку, идущих вперёд, людей.

Двум всадникам, с грузным привесом, именуемым себя Силанием Бочкой, въехавшим в гостеприимные ворота Славограда, не было нужды идти на поклон к градоправителю и привлекать внимание. У одного их них, здесь было серьёзное дело, требующее смекалки и выдержки, двое других всадников шли туда, куда им велели.

Оставив Келлу и Силу на краю многоликой, шевелящейся, как муравейник, площади, Яра отправился по своему делу, но прежде, наказал свои спутникам:

–Сидите здесь и не высовывайтесь, и не верьте глазам своим, тогда всё будет хорошо. У меня – дело, да и лошадь нужна.

–Что он имел в виду? – спросил Сила, как только Яра удалился.

–Не знаю, он всегда говорит загадками. Иди, разбери его, – ответила Келла, разглядывая окружение.

Базарная площадь предстала серой неопрятной, замусоренной. Неорганизованное построение прилавков и лотков, не имело формы. Разбросано-навалено. Пришли первыми, поставили, где заблагорассудится, другие, где придётся, а третьи – сгрудились-потеснились.

Пришли стоять и выкрикивать, торговаться и стараться больше продать, иначе, зачем быть здесь. Звон монет оправдывает всё: неудобства, тесноту, удушливую смесь запахов животных и людей. Раньше, их сглаживали ароматы специй, но сейчас их не было. Купцы из Замории перестали приплывать.

Торговые люди и те, кто насмехается над ними – воры ищут наживы, а остальные – выгоды, помня, что скупой платит дважды.