Читать книгу: «Вот такая разная жизнь. Повести и рассказы», страница 6

***

Утром подруги решили не терять времени даром и, как только проснулись, отправились к деду. Зная, в каком направление идти, они пошли к последнему дому, так как тётя Люба сказала, что дед живёт на краю деревни, а это означает, что его дом должен быть одним из крайних. Дойдя до предпоследнего дома, Алла заметила копавшуюся в огороде старушку.

– Оксан, вон смотри – бабушка. Давай у неё спросим, где дед живёт.

– Здравствуйте! – Они подошли к забору. – А вы не знаете, где живёт дедушка Климентий?

– Конечно, знаю. Как не знать – сосед всё-таки. Вот последний дом рядом с моим его и есть. Только Климентия сейчас нет дома-то. Неделя уж, наверное, прошла, как скорая увезла.

– Куда? В смысле, что с ним? – спросила Алла.

– Сердце, кажись.

– Спасибо, бабушка, – сказала Алла. – Ну, и что теперь делать будем?

– А вы чего хотели-то дочки? Мож я чего передам ему? – спросила старушка.

– Да нет. Нам с ним лично поговорить нужно, – опять ответила Алла.

– Пойдём, по дороге решим, – сказала в задумчивости Оксана.

– Слушай, Ал. А может к нему сходим? Ну, его явно к нам в городскую кардиологию положили. Сходим навестим.

– К старику? А если разволнуется? У него же сердце, бабушка сказала.

– Она же старый человек, она могла и напутать. Да и откуда старый деревенский человек может разбираться в болезнях.

– А может она медсестрой была? Откуда ты знаешь?

– Ну, тогда бы она без сомнения сказала, что сердце.

– Ладно. Слушай, а что ты родителям своим скажешь? Дом пока не продаёшь, и ремонт не делаешь, а если приедут?

– Я им сказала уже, что возникли сложности с оформлением, документы ещё не все оформила, короче сказала пока не приезжать.

– Не заподозрили?

– Нет.

– Слушай. Надо всё-таки продавать дом. Неспокойно как-то в нём стало. Что-то и первый раз тяготило, и сейчас как-то не спокойно в нём себя чувствуешь. А давай сходим ещё раз на ту поляну? Там ещё речка недалеко есть.

– Купаться? Сейчас холодно. А не боишься теперь на поляну эту идти? – Оксана вопросительно посмотрела на подругу.

– Ключ со мной, – зная, что обязательно услышит от подруги шутку про него, Алла решила опередить и напомнить о нём первой.

– Ну, тогда мы можем быть в полной безопасности, – улыбаясь развела руками Оксана. – Ладно. Но сходим только на поляну. Мне её одной вполне хватит.

Они пришли опять на ту же поляну. Оксана в задумчивости опустила голову вниз и… вдруг вспомнила. Именно эту поляну она и видела во сне. Просто во сне, она шла по ней также опустив голову и смотрела только под ноги, а не по сторонам.

– Ал! Я вспомнила! Я именно эту поляну видела во сне. А там, – и она показала рукой в правую сторону. – Должен быть проход в лес.

– Слушай, а давай вместе пойдём. Не так страшно будет. Да и может быть какую-то тайну откроем?

– Знаешь, я тогда одна шла. Может так и должно быть? Нет, я сейчас не готова. Я чувствую, что сейчас не надо идти, как будто что-то не даёт.

– Ладно. По правде сказать, мне и самой страшновато как-то. Пойдём-ка лучше вообще отсюда.

– Слушай. Ал, – и Оксана остановилась. – Я только сейчас вспомнила. Мне ведь сегодня ночью опять сон приснился… Ну, я рассказывала… А деда-то там не было. И вот… он, оказывается, в больнице.

– Странно, конечно. Прямо мистика какая-то. Хотя, я уже ни чему не удивляюсь.

Уходя с поляны, Оксана опять, как в первый раз, обернулась, но в этот раз ей уже никто не показался там, за деревьями.

***

Раздался телефонный звонок. Оксана достала смартфон.

– Алё! Ал! Я тебя слушаю!

– Оксан, я узнала, ну, про деда, – раздался в смартфоне голос подруги. – Его выписали из больницы. Он, наверное, уже дома. Он действительно в кардиологии лежал. Ты поедешь? Мне с тобой?

– Нет, я съезжу одна. Да и заодно заберу некоторые вещи, которые туда перевезла.

– Может лучше вдвоём? Я на машине.

– Нет, я сама. Завтра выходной, вот и поеду. А ты же говорила, что к родственникам собралась, своих отвезти. Так что вези, а я одна съезжу.

– Что мне долго отвезти? В воскресенье вдвоём бы съездили.

– Нет. Давай, всё уже решено. Всё нормально будет. Что я маленькая, что ли.

– Ладно. Только ты мне позвони, что да как, чтобы я была спокойна… А то от этого дома уже не знаешь чего и ожидать.

Глава 3

Оксана решила приехать в дом пораньше, на первой маршрутке. В деревне все ещё спали, только кое-где были слышны крики петухов. Заходя в дом, она посмотрела на то место, где обычно стоял дед, но там опять никого не было. «Может рано ещё? Отдыхает человек после больницы. А может, чуть попозже к нему сходить?» – думала она. Сложив посуду, которую уже успела привезти сюда, пледы, Оксана вдруг решила сходить на то место, которое ей снилось. Она и сама не знала, почему её, вдруг так неожиданно и резко потянуло туда. Но Оксана очень боялась леса, боялась заблудиться в нём, и потому стала думать, как же ей быть: «Место не знакомое, а если не выйду? Ну, позвоню по телефону, но пока приедут, тут с ума сойдёшь». Но, вспомнив вдруг мультфильм «12 месяцев», разрезала старое, цветное полотенце, которое использовала вместо тряпки, на полоски и решила их привязывать на кусты и ветки.

– Да, Оксана… Фантазия у тебя буйная, – сама себе сказала она.

Дойдя до леска, который был перед большой поляной, Оксана оглянулась. Ей не хотелось привлекать к себе внимание, да и страшно всё-таки было. Но, пересилив себя, она с решительностью пошла дальше. Проходя поляну, она вспомнила сон и старалась держать в голове все детали того сна, чтобы не забыть, куда именно повернуть, чтобы выйти к болоту. С собой Оксана – для безопасности – всё-таки взяла молоток, с которым лазила на чердак. Зайдя уже в сам лес, она огляделась. Озноб и тут, уже наяву, пробежал по телу. Она вспомнила, что еле приметная тропинка должна быть справа. И точно – там, действительно, была еле заметная тропинка: «Всё, как и во сне», – подумала она и пошла к этой тропинке. Вступив на неё, она достала порезанные ленточки полотенца и, чуть пройдя, привязала первую. Так и шла она всю дорогу через некоторое расстояние привязывая ленточки. «Скора ленточки кончатся, а конца всё нет», – уже с некоторым испугом подумала Оксана, но всё равно настойчиво шла вперёд, как будто её кто-то, или что-то тянуло за собой. И вдруг впереди показался просвет… «То самое место, – внутри всё похолодело. – Значит – это правда. Это место существует». Оксана пошла к болоту, земля под ногами стала какой-то мягкой. Она остановилась перед трясиной.

– Впереди одно болото, – услышала она позади себя знакомый голос из сна.

Оксана вздрогнула от испуга и резко повернулась… Перед ней стоял дед Климентий.

– Я знал, что ты придёшь. Не бойся меня, дочка.

– Почему вы были так уверены, что я приду сюда?

– Так должно было случиться. Значит, так на судьбе написано.

– А вы можете судьбы читать?

– Нет, конечно. Свою судьбу каждый сам вершит. Но ты должна была сюда прийти.

– Но почему вы так уверены? И кто вы? Вас все в деревне колдуном называют.

– Все мы с возрастом становимся в глазах других колдунами. Это колдовство – мудрость называется. А кто я? Я Климентий Павлович Самсонов, или просто дед Климентий, как все теперь зовут. Я житель этой деревни. А тебя зовут Оксаной. Знаю. Родился я, правда, не здесь. Моя родина – Сибирь. Я родился там, куда, в своё время, отправляли в ссылку, а здесь я – в этих краях – с 75-го года. Ты ведь искала меня, чтобы про дом узнать? И про его хозяина?

– Бабушка – соседка ваша – вам сказала?

– И она тоже.

– А кто ещё? – испуганно спросила Оксана.

– Нехороший ты дом купила. дочка. Михей этот не человек, а зверь был.

В войну, когда немцы к ним в деревню-то пришли, служил им, не долго, правда. Поехал по делам в соседнее село, а там наши его в лесу и взяли. Отбрехался, что мол никого не предал, немцы заставили работать, а я, мол, при первом случае к вам сбежал. Ну, а что из-за него никто не пострадал, вины за ним нет. Его воевать отправили. А он воевать-то не хотел, шкуру свою берёг. Ну, и при первом случае сдаться решил. Отец мой против него пошёл, удержать пытался, ведь и других погубил бы, он его ранил сильно, думал, убил, всю жизнь так думал. Солдат один нашёл его – Леонидом звали – успел ему сказать про Михея и адрес дал, ну, сказал название деревни своей и в каком райцентре она. Отец потом в госпитале умер. Убил его Михей.

Мне тогда только 9 лет было, по-мальчишески поклялся отомстить за отца. Отец человеком был хорошим, никто плохого слова сказать не мог про него, все его жалели. Мать, как узнала, от горя чуть с ума не сошла. Она сирота была, отец для неё всё был, жизнь её. А потом мы же небольшие, я второй в семье, одной тяжело растить нас, замуж вышла. Мужчина с нами поладил, пока ухаживал, а потом, как женился, издеваться начал, чуть что не по его – ремень армейский. Мать с нами к сестре своей на Урал сбежала, всё этому оставила. Младших в детдом забрали, а я в интернат отправился. Но ничего – выучился, человеком стал. Женился там. Вот что значит – судьба. Не раз у нас с ним – Михеем-то этим – пути пересекались. Жена Михея там – на Урале – в посёлке небольшом, где я с женой жил, в соседнем доме жила.

Михея после войны в Сибирь сослали. Он и там дела свои делал. Завистливый был, всех, кто лучше него живёт, готов был со света свести. А с женой будущей Михея тётка её познакомила, она с ним работала, ну, и рассказала про свою племянницу, вот он и решил на ней жениться. Леонид – солдат тот самый – тоже в Сибирь попал с дядей моим, братом отца, работал. Молчал этот Леонид про отца-то моего, уж не знаю почему, но молчал, пока совесть совсем не изглодала всё внутри. И не знал даже, с чьим братом работает вместе и дружит. Вот тоже судьба и здесь себя показала.

Женился Михей, дочь родилась. Уехали потом сюда, на родину. У матери его жили. Жена его сама боялась, не выдержала всё-таки, сбежала, а дочь ему оставила. Мать его её растила, хотя вряд ли она сама оставила, видать он чем-то запугал или ещё чего, убежала наскоро. У него и дочь не лучше, вместе некоторые дела проделывали, поплатилась. Вышла замуж. Муж инженером был на заводе. Квартира, дом свой, а потом пить начал, и его с инженеров погнали. Михей дочь уговаривать начал, брось, мол, его, а она любила его, дети были, ну, он его и напоил видать чем-то, попили вместе, а потом он болеть стал и умер вскоре. Он – Михей этот – в травах хорошо разбирался, только в основном в тех, которыми отравить можно и травил, а дочь его знала это, но молчала, и сама поплатилась. Уехала к матери своей, сбежала, можно сказать, вскоре после смерти мужа.

Лютый человек был, одним словом. Чуть что не по его… Кляузы писал, доносы всякие, врал на других, подставлял, если надо. Он расписки-то эти, видела небось, с мужиков брал до определённого времени, а потом раньше срока приходил, отдавай долг, мол, а нет… Давай чего ценное. Наживался так. Не всегда, конечно, так поступал, через раз, через два, а то не брали бы у него в долг. Он и на тот свет мужиков некоторых отправил из-за этих расписок, за каждый рубль удавить был готов. Одного такого к себе заманил, выпили, он к утру и умер. Признали печень, пил мол и всё. А у него семья, дети мал мала меньше. Самому младшему ещё года не было. Так он её уговаривать начал, подпиши, мол, дом на меня, помогу тогда тебе детей вырастить, будешь стирать, убирать, деньгами не обижу. Еле уговорили не связываться. Так он ей житья потом не давал, так и уехала отсюда куда-то к родне, дети старшие взрослые стали, легче стало уехать. Пытались как-то с ним бороться своими силами, и дом жечь пытались, а потом нашли одного поджигателя… Поскользнулся, мол, упал в речку, а холодно – утонул. И всё следствие. Боялись его все.

А потом меня сюда послали, как специалиста. Рядом работали, заводы недалеко друг от друга находились. Мой сын выучился и работать в совхоз пошёл, и он уже там, к тому времени, работал. Мы сюда перебрались, свой дом, как хорошо. А в этом доме, который ты купила, когда-то жила моя свояченица, сестра жены, а вот Михей, хозяин дома, был ей мужем. Она была замужем до него. Дом этот муж её первый построил. Умер он у неё, а через несколько лет этот Михей к ней и посватался, так сказать. Чем уж он её взял, не знаю. Она ему и не нужна была, на дом позарился. Как уж он заставил, может там в Сибири чему научился, может ещё где, не знаю, но она дом на него подписала, а он потом на дочь свою. Своих детей обделила, а ему всё оставила. Так вот, как только подписала, болеть стала сильно и вскоре умерла. Моя жена претензии предъявила, когда сестра болеть начала. Говорил ей – не ходи к нему, пообедала у них, болеть стала. Хорошо у меня бабка травница была, кое-чему научила. Выходил.

А Леонид этот приехал как-то к другу, дядьке-то моему, и увидел фотографию, где он с отцом моим. Рассказал всё, совесть видать замучила, и адрес попросил. Приехал к нам и всё мне и рассказал. Сказал, что один раз приезжал к нам, в ту деревню, но нас там уже не застал. Упрекнул я его, само собой: «Ты же соучастник убийства, фактически». Молчал, голову опустил и молчал. Боялся, говорит, его. Жить, говорит, не могу спокойно от креста этого, который на душу взял, мол, недолго осталось, а с этим туда уходить не хочу. Не знал только Леонид того, что этот самый убийца в одной деревне со мной живёт. Узнал уже от меня, фамилию и имя-то он назвал, решил проверить, он не он, узнал его – тот самый, сказал мне. Не знаю, зачем, но Леонид к нему пошёл. Что там у них происходило?.. Но через день последнего в канаве нашли, на обочине. Следствие установило: был выпивши, поскользнулся и ударился головой о камень. Он и не пил никогда, да кто разбираться-то будет, алкоголь в крови есть – всё, пил значит. Понял я, что всё узнал Михей, про то, с кем в одной деревни живёт, и моей семье теперь он житья не даст, со света сживёт. За сына переживал. Он уже в городе жил. Говорю, езжай срочно к родителям жены на Урал. Там и работу найдёшь, он тебе здесь житья не даст. Остался один я, жена к тому времени вслед за сестрой ушла, и понял – надо действовать. Вечером разговорился с его соседкой и между делом сказал, что, мол, пойду завтра с утра за слегами к болоту, сказал, чтобы он слышал. А сам уже в полночь отправился туда и стал ждать, знал, что придёт. Пришёл… с ножом. Остановился у кустов, медлить я не стал, набросился, нож отнять хотел, он поскользнулся и в болото упал, тонуть начал. Кричал… Так и утоп.

– А если бы он не упал сам… Вы бы помогли?

– Упал бы. Грехи его за собой потянули. Болото вообще место мистическое. Всю жизнь считалось, что на болоте вся нечисть собирается, вот они его к себе и забрали, как своего. Если бы не это? Сколько бы он ещё людей со свету сжил бы? Он ведь, хотя и в возрасте уже был, но силы в нём было хоть отбавляй. Это страшный человек. Он и здесь всем житья не давал и там, – и дед указал пальцем на небо. – Никому не нужен был.

– Но вы же, фактически, грех на душу взяли?

– Все мы не без греха. Отмоюсь. Там виднее, кого куда отправить. А вот ему ещё долго в аду гореть.

– А как же мне теперь? Вы мне рассказали всё это, и здесь я оказалась для этого… Но почему? – потрясённая рассказом деда спросила Оксана.

– У тебя душа чистая, чистой и останется, ты не бойся. Я свой грех как нёс, так нести и буду.

– Вы мне душу свою облегчить решили?

– Надо, чтобы ты знала. Считай, что исповедался я тебе.

– Кто вы всё-таки?

– Моя бабка была умнейший человек. Многое мне поведала. Она многим людям помогла, лечить народными средствами умела. Травница потомственная. Наверное, я в неё пошёл, – хитро улыбнулся дед.

– А как же теперь с ним? – Оксана кивнула в сторону болота.

– А что ты сделаешь? Болото. Туда, за всё время, столько живности всякой затянуло, да и людей, кого по дурости, кого по глупости, а кого и грехи собственные… Как оттуда достанешь? Ты, дочка, не думай об этом. Сны теперь тебе сниться не будут, – добродушно улыбнулся дед, потрясённой последней фразой Оксане. – А дом ты продавай, не сомневайся. Не принесёт он тебе счастья. Продай человеку с тёмной душой.

– А как узнать, какая душа у человека?

– А по глазам увидишь. У человека со светлой душой глаза, как у ангела – чистые, чистым светом наполнены. А с чёрной… блестят не хорошим блеском. Ты это сердцем поймёшь, оно само тебе подскажет.

– А где я найду такого. Мне бы поскорее продать. Я родителей хотела сюда перевезти, пока лето успеть.

– Найдётся, придёт. Надо было именно такой, как ты дом продать. Его дочь не смогла бы дом продать человеку нечестному, с тёмной душой, она её не замечает, а вот такому, как ты – пожалуйста. Так и нёс бы этот дом всем несчастья. Она и раньше его продать пыталась, но все отказывали в последний момент.

Оксана пошла назад. Дед не стал её удерживать. Только, когда уже почти скрылась из виду, добавил:

– Ты, дочка, просто через неделю поставь свечку в церкви этому Михею, а потом и мне поставишь. А счастье вы с подругой найдёте, само придёт. Вот придёшь навестить меня, там и найдёт оно тебя.

Подойдя к дому, Оксана с удивлением увидела незнакомую машину, стоявшую около калитки.

– Здравствуйте, – протянул руку мужчина, взгляд его почему-то сразу не понравился Оксане. – Меня зовут Андрей. Я, вообще-то, предприниматель, вот бизнес здесь хочу создать, – огляделся мужчина. – Вы дом, кажется, продаёте? Я готов купить. Дом я посмотрел, ну, мы его всё равно снесём. Участок хороший. Я покупаю. Других покупателей, я надеюсь, нет? – и мужчина, наклонившись к Оксане, тихо – почти шёпотом – сказал. – Я больше заплачу.

– Да нет, других покупателей нет. Я с удовольствием вам его продам.

– Отлично, – обрадовавшись, потёр руки Андрей.

– А откуда вы узнали про дом? Объявления я ещё не давала?

– Да с матерью моей в кардиологии дед лежал, он рассказал, что дом тут продаётся и адрес дал. Потом, когда я уже с ним разговаривал, он сказал приехать через неделю в выходной, вот я и приехал.

Оксана никак не могла успокоиться. Столько событий за день. После этой встречи сны про лес и болото, действительно, перестали сниться Оксане.

Глава 4

– Алла! Я дом продала, – сказала по телефону Оксана подруге, через несколько дней после событий. – Я подумала, лучше я куплю небольшой, ну, знаешь, такие продают готовые, только тёплый. Я участок присмотрела.

– И где? Опять в деревне?

– Да нет. В новом посёлке. Ну, как из города выезжаешь, там дома строят сейчас.

– А, поняла. Прям даже как камень с души упал. Хорошее место и новое, самое главное, без историй всяких.

***

– Оксана, здравствуй, – окликнула тётя Люба. Через неделю после разговора с дедом Оксана случайно встретила её на местном рынке.

– Ой, тётя Люба, здравствуйте. Как вы там живёте? Как сосед новый?

– Дом ломает, перестраивает всё. Предприниматель какой-то. Ходит весь, такой из себя, ни с кем не здоровается. А, забыла сказать, дед Климентий умер.

– Как умер? Когда?

– Ну, вот как этот приезжал, дом-то смотреть, тебя ещё дома не было, он ждать остался, ну, вот вскоре после этого.

Оксана была просто шокирована такой новостью. Она была очень благодарна деду и после рассказа стала жалела его, да и полюбила, как родного… и такая новость. А она даже не навестила его ни разу.

***

Алла пришла к подруге. Оксана собиралась съездить на кладбище к деду Климентию, и Алла сама хотела отвезти подругу.

– Слушай, Оксан. А ко мне Лёшка приходил. Он пиво совсем бросил пить, замуж зовёт, – зайдя в квартиру сказала Алла.

– И что ты?

– Ну, я согласилась. Ты как ругать меня не будешь?

– Это за что же?

– Ну, тогда, ты на него ругалась из-за меня?

– Ну, когда это было. Слушай, ну, я рада за тебя, правда, – и она обняла подругу.

– Спасибо. Теперь тебе надо подыскать половину, будем ещё и семьями дружить.

– Нет. Я уж как-нибудь сама.

– Да ладно. У меня же знакомых…

– Нет и нет! – замахала руками Оксана. – Знаю я тебя, и твоих знакомых. Я сама!

– Ладно, решим. Ты ехать-то собираешься? Ты же к деду Климентию собиралась. Поехали?

– Слушай, мне самой надо.

– Опять сама. Всё секреты и секреты, – обидчиво сказала Алла.

– Ну, какие секреты? Разве от тебя чего утаишь? Просто я успела с ним пообщаться, и он мне фразу одну обронил… В общем, давай ты за мной заедешь, после… и я всё тебе расскажу. А пока… Я сама. Договорились? Потом поймёшь.

– Ладно. Если ты так говоришь… После всех этих событий… Я ничему уже не удивляюсь. Позвонишь мне, я тут же приеду… – и Алла, поняв вверх указательный палец, продолжила. – Но ты мне всё расскажешь. Как на духу.

– Ну, я же обещала.