Читать книгу: «Рассказы о жизни и любви. И все-таки я люблю», страница 2

С Димой они познакомились случайно. Ирочка работала продавцом на рынке, а Дима заехал, совершенно случайно, купить фруктов для своего маленького сына Артемки, который в это время болел скарлатиной. Димина жена, Наталья, беспокоилась о том, что ребенок не получит витаминов в нормальном количестве. Обычно за продуктами ездила домработница, она же повариха, Лидия Ивановна. Но в тот день у Лидии Ивановны заболел муж и она отпросилась на пару дней.

Наташа очень добрая молодая женщина. Она ко всем людям относилась одинаково хорошо, несмотря на свой статус.

– Дима, привези Теме гранаты, груши, апельсины,– перечисляла Наталья длинный список продуктов.

– Хорошо, любимая, все сделаю.

Ирочка торговала на рынке фруктами. Она надевала на лицо улыбку наивной девушки и кротко, но многозначительно, улыбалась покупателям.

– Дима, я не понимаю, как ты мог променять Наташу на это чучело,– удивлялся его друг Максим.– Ведь Наталья истинная женщина, во всех смыслах этого слова.

– А ты откуда знаешь?– поинтересовался Дима.

– Ну, я, конечно, чисто гипотетически говорю. Ну уж, если, у вас не лады в постели, можно было найти любовницу своего круга, но не с рынка же хватать.

– У нас с Ирой любовь,– блаженно устремив взгляд куда-то мимо Макса, сказал Дима.

– Мда, крепко она тебя на крючок подсадила,– с укоризной сказал друг.

После этого разговора Максим старательно избегал встреч с Димой, а вот к Наталье зачастил.

Наташа была убита горем. Максим, как умел поддерживал ее. Ведь, чего скрывать, он был безнадежно влюблен в жену своего друга.

Ирочка тратила деньги мужа так стремительно, что Дима едва успевал «отоваривать» Ирину карточку. Аппетиты Иры росли день от дня. За год супружеской жизни они четыре раза съездили в путешествие по разным странам и островам. Ирочка теперь одевалась в безумно дорогих бутиках ,пила сладкое вино и не верила , что все это происходит наяву.

– Ира, почему у нас до сих пор нет детей?– спросил как-то Дима.

– Дима, я прошу тебя, давай поживем для себя.

– Но ведь дети не могут быть помехой в семейной жизни. Наоборот , они сближают.

– Что-то я не заметила, чтобы тебя сблизил твой сын с бывшей женой,– вдруг вырвалось у Ирины.

– Мы были близки с Наташей. Мы доверяли друг другу, просто я встретил тебя и полюбил.

– Прости. У нас , конечно, будут дети , но чуть позже.

Шло время. Наташа постепенно приходила в себя. И в этом была заслуга Макса. Максим и Наташа сблизились и уже не расставались.

Артем очень тянулся к Максу. Мальчик видел, как мама страдала из-за того, что ушел отец. А когда Максим стал появляться все чаще и чаще, Тема замечал перемены в настроении матери. А потом, мальчик и сам не заметил , как привязался к Максиму. Они везде бывали втроем. Максим был заядлым грибником, любил рыбалку. Он мог так рассказать, заинтересовать, что его «подопечные» тут же загорались желанием попробовать самими поудить рыбу или поискать в лесу под пнями грибочки.

– Ты спас меня, Максим,– сказала ему Наталья.

– Ну что ты, это все ерунда.

– Нет, правда, ты не давал мне ни минуты оставаться наедине со своими мыслями.

– Наташа, просто вы мне с Артемом небезразличны. Я всегда буду рядом, если только ты захочешь.

– Будь, пожалуйста, будь,

На свадьбе мамы и Максима Артем весь светился от счастья. Мальчик подрос за лето. А еще и общение с Максом не прошло для него бесследно. Максим много рассказывал ему разных историй, читал книги. Он всю свою душу вкладывал в Тему, как в родного сына.

– Зачем, зачем ты сделала аборт?– кричал на Ирочку Дима.

– Дима, я пока не хочу детей,– мягко говорила Ира.

– Какая же ты все-таки… Чем ребенок–то помешал тебе?

Ирочка нахмурила брови и замолчала.

– Ты представляешь, этот урод, был просто в бешенстве от того, что я сделала аборт,– делилась она по телефону с подругой Светой.– Он, идиот, не понимает, что мне только его деньги нужны, а не он, с его неродившимися выблюдками… А знаешь….

Договорить Ирочка не успела. В комнату влетел разъяренный Дима.

– Пошла вон отсюда, вон, я говорю. Он схватил ее за руки и начал тянуть к двери.

– Дима. Что ты делаешь?

– Я сказал, убирайся. Вот, шмотки свои забирай и уходи. Видеть тебя не могу.

Три дня Дима не выходил из дома. Он ничего не понимал. Почему Ира так поступила с ним? Ведь он ее так любил.

– Макс, открой, слышишь, в дверь звонят? Хватит уже вам шкодничать – сказала Наташа, глядя на то, как Максим учит приемам борьбы Тему, а какой, она не знала.

Максим открыл дверь. На пороге стоял Дима.

– А ты как здесь?– удивился Дима.

– А я здесь живу. Но планирую забрать свою семью в свой дом.

– Какую семью?– не понимал Дима после трехдневного загула.

– Нас. Нас с Артемом,– сказала Наташа. Никто из мужчин не слышал, как она подошла.

– А как же я?– задал вопрос Дима.– Может, вы еще и поженитесь.

– Ты опоздал уже на нашу свадьбу. Ты так был увлечен своей любовью, что потерялся во времени. Мы расписались два месяца назад,– сказала Наташа.

БУКАШКА

Ольга сидела у окна и докуривала сигарету. Вдруг она увидела, что в пепельницу попала букашка. Она лежала на спине, барахтаясь на дне пепельницы и старательно перебирала лапками. Вид у нее был беспомощным.

Ольга вдруг вспомнила свою бывшую начальницу, которая сломала ей жизнь. Анфиса Анатольевна была неплохой женщиной. Но в какой-то момент в ее жизни начали происходить неприятности. Это касалось в основном ее личной жизни. Муж начал изменять. Анфиса Анатольевна очень сильно страдала по этому поводу, а свои страдания она вымещала на коллег и своих подчиненных. Сначала уволилась по собственному желанию, естественно, Анна Ивановна, потом Зинаида Петровна. А потом очередь дошла и до Ольги.

Анфиса Анатольевна каждый рабочий день начинала с Ольги.

– Оставь все. Пойдем, тебя директриса «на ковер» к себе вызывает,– сказала заместитель директора фирмы Наталья Михайловна. Для Ольги это стало уже обыденным и привычным. Она спокойно встала из-за стола, за которым работала и направилась в кабинет директора. По обе стороны от нее по длинному коридору шли заместительницы директрисы.

«Прямо, как в тюрьме,– пронеслось у Ольги в голове,– только наручников не хватает».

Ольга вошла в кабинет директрисы. На той лица от злости не было. Она рвала и метала. Ольга почему-то подумала, что связано это не с ней, но все рано было неприятно. «Сейчас начнется»,– подумала Ольга. И тут, действительно, началось.

– Ольга Николаевна, потрудитесь объяснить, почему Ваш отчет не соответствует действительности.

– Почему? Я все несколько раз проверила.

– Видимо, Вы плохо проверили. Это не отчет, а какой-то коррупционный документ, – продолжала директор.

Ольга внимательно просмотрела свои цифры, которые она вчера подала директору. Руки ее предательски дрожали.

– Но здесь все верно,– пыталась она возразить директрисе.

– Верно?– взвилась та.– Вы что, совсем ничего не понимаете? Это не отчет. У Вас здесь полно ошибок. Вот, и вот здесь еще.

– Но эту информацию я согласовывала с Вами,– пыталась возразить Ольга.

– Знаете, что, если Вы не хотите работать, так и скажите. Поймите, мне такой менеджер не нужен. Мы найдем на Ваше место другого, более опытного сотрудника. А сейчас немедленно переделайте этот бред. Зря я Вас взяла на работу, Вы совершенно ничего не смыслите в своей профессии.

Ольга послушно взяла документы, которые начальница швырнула ей в лицо.

– Хорошо. Я переделаю,– согласилась Ольга. Она не вступала в перепалку с директором. И не собиралась ей ничего доказывать. Ольга собрала документы, под осуждающими взглядами заместителей, и вышла из кабинета. Руки ее по-прежнему дрожали.

– Света, помоги мне разобраться, что здесь не так,– обратилась Ольга к старшему менеджеру. Света посмотрела на Ольгин отчет.

– Здесь все нормально. А что она тебе сказала?

– Она сказала, что мой отчет похож на коррупционный документ.

– Не слушай ты ее. Она ж с Маратом любовь крутит, а он ее сегодня не встретил. Задержался. Своих детей в детский сад отвозил, а оттуда попал в пробку. Ну и опоздал. Вот она и бесится.

– Анфиса с Маратом?– ужаснулась Ольга.

– Ага. А ты что не знала? Все знают,– спокойно сказала Света.

Ольга никогда не участвовала в собирании и обсуждении местных сплетен.

Ольга решила поговорить с директрисой наедине.

– Анфиса Анатольевна, может мое место действительно кому-то нужно, Вы скажите. Я готова уйти,– начала Ольга.

– Ой, забудь ты, Оленька, ты самая лучшая. Ну кого я могу найти еще на твое место. Работай спокойно. Никому твое место не нужно.

– Но ведь у меня в отделе коррупционный документ.

– Да глупости все это, я пошутила,– рассмеялась директриса, прихлебывая чай из красивой чашки.

– Жаль, что ты ее не записала, когда она тебе про коррупционный документ говорила. Надо было потом с этой записью в прокуратуру сходить,– рассмеялась Света.

– Ты же знаешь, что это бесполезно. У нее везде связи,– грустно сказала Ольга.

На следующий день директриса снова закатила Ольге истерику. Теперь камнем преткновения стала злосчастная справка, потом платежное уведомление и далее по списку.

Ольге казалось, что это не закончится никогда.

Она часто думала о том, где тот момент, с которого изменилась Анфиса. Ольга старалась работать на совесть. У нее все получалось. Анфиса всегда хвалила ее, а теперь ее словно подменили. Она придиралась к Ольге каждый день. А Ольга искала причины в себе. А причин не было. Просто Анфиса вымещала на своих коллегах свою злобу, а еще возможность показать свою власть.

– Она тебя считает слабым звеном. Ты никогда ей ни в чем не перечишь ,вот она тебе и мучает,– сказала Света Ольге.

– Я так больше не могу. Я буду увольняться. Я подыскала себе работу, правда там платят меньше, но зато нет таких интриг.

– Да везде хорошо, где нас нет,– прокомментировала Света Ольгино решение.

Более полугода Анфиса измывалась над Ольгой. А Ольга все медлила со своим решением. Она так привыкла к коллективу. Ее здесь все уважали, кроме, пожалуй, теперь директрисы и ее свиты.

А на новогодних праздниках Ольга получила смс от коллеги: «Собираем деньги на операцию Анфисе Анатольевне. Она попала в ДТП».

После новогодних праздников весь отдел только и обсуждал эту новость.

Анфиса всячески пыталась избежать ответственности. Ведь машина с которой она столкнулась, выехав на встречную полосу, тоже пострадала. Там было три трупа.

К весне Анфиса вышла из больницы и принялась снова руководить учреждением. Она все еще надеялась избежать ответственности. Она стала еще более злой и неуправляемой. Ольга, естественно, попадала под раздачу первой. Дошло до того, что Ольга все-таки написала заявление по собственному.

Анфиса устроила из Ольгиного ухода целый маскарад.

– Зачем она это делает?– думала Ольга. Я не собираюсь с ней выяснять отношения. Точка невозврата пройдена. Ей бесполезно что-либо доказывать. Она невменяема.

И это действительно было так. Когда Ольга вошла в кабинет отдела кадров, там собрались все заместители и приближенные к Анфисе. Ольга спокойно всех обвела взглядом, подошла к начальнику отдела кадров, молча забрала свою трудовую. Попрощалась со всеми и так же спокойно вышла.

Она чувствовала, что ее провожают несколько пар глаз. Ольга ни разу не оглянулась. А зрители назначенного циркового представления разочарованно разошлись. Ольга не оставила ни единого шанса для шоу.

Ольга устроилась на другую работу и приступила к своим обязанностям.

Жизнь ее постепенно входила в нормальное русло. Она познакомилась с новыми коллегами, начальник был доволен Олей.

В ДТП была вина Анфиса. Она выехала на встречную полосу дорожного движения. То ли не справилась с управлением, то ли еще что-то, но суд признал ее виновной. Рядом с Анфисой находился ее муж в состоянии алкогольного опьянения.

А через несколько месяцев Ольга узнала ,что Анфису все-таки осудили и приговорили к шести годам колони поселения.

Ольга старалась не вспоминать, как ее обижала Анфиса, но мысли сами лезли в голову. Она понимала, что Анфиса поступила с ней несправедливо. Но Ольга ни разу не сказала ни единого слова «против» Анфисе. Она хранила молчание.

В душе Ольги теперь кипела жгучая ярость. Нет слов передать, что испытывала Ольга по отношению к Анфисе. Ольга часто вспоминала те унижения, которым ее подвергала Анфиса на протяжении почти целого года.

Время неумолимо шло вперед. Ольга стала забывать свою начальницу, которая так жестоко измывалась над ней. Приближался праздник -Международный женский день- 8-ое марта. Ольга шла на работу и радовалась приближению весны. В воздухе уже витали нежные запахи мимозы и тюльпанов. Весело чирикали воробьи, текли ручейки, появились первые проталины.

Ольга пришла на работу в приподнятом настроении. Вдруг она услышала, как пропиликал ее телефон, извещая о прибытии нового поздравления. Ее поздравляли с самого раннего утра. Она, не задумываясь, открыла Viber. Каково же было ее удивление, когда она увидела поздравительную открытку от Анфисы. От негодования Ольга обомлела. Она буквально впала в ступор.

«Вот ведь нахалка,– подумала Ольга,– угробила людей, сидит в колонии, а мне, которую стольку времени втаптывала в грязь, теперь шлет поздравления. И как только под ней земля там, в колонии, не разверзнется». Ольга была настолько возмущена, что ей, казалось она сейчас задохнется от ярости и негодования. Ей так хотелось написать все, что она о ней думает, но Ольга выдержала. Она удалила ненавистное поздравление и закрыла мессенджер.

Все это сейчас вспоминала Ольга, сидя у окна. Она взяла окурок от сигареты и безжалостно вонзила его в эту самую букашку, которая была так похода на ее бывшую начальницу.

«Стерва»,– с сердцем сказала Ольга и отошла от окна.

«Иногда даже вежливым молчанием можно дико нахамить….»

Г. Москвин. Афоризмы.

ВАРЕЖКА

Давно это было. Очень много лет назад. Тогда еще колхозы, совхозы были. Только начинали они развиваться. Люди в селах все в основном жили не очень богато, мягко говоря.

Семья Макеевых тоже обычная сельская семья. Отец Николай Васильевич, мать Лукерья Ивановна, да две дочки их, Алена и Варя.

Аленка старшей была. Много помогала матери по доме и по хозяйству. Цыплят кормила, корову в стадо выгоняла, в огороде траву полола. Хозяйство-то в деревне большое, любая помощь нужна.

Варя ужас как завидовала сестре. Она была еще мала. Но ей так хотелось участвовать во всех домашних делах и хлопотах. Варе только пять лет исполнилось.

– Давай я тебе помогу, полы помою в доме, – просила Варя Аленку.

– Варька, сиди ты, мала еще,– пренебрежительно говорила Аленка. Она – то уже в школе училась.

Варька проснулась рано утром. В окно светило яркое солнце. На улице был мороз. На окнах красивые узоры были вытканы заботливой зимушкой –зимой.

В горнице тепло, уютно. Пахнет истопленной печкой и хлебом. Мама испекла хлеб. Варя слышала, как на кухне поскрипывали половицы. Мама готовила завтрак.

– Варька, вставай. Хватит дрыхнуть,– сказала Аленка. Она только что вошла в дом со двора. От нее пахло морозом.

– Алена, возьми меня сегодня на горку с собой,– просила Варя.

– Вот ты мне нужна там. Я с подружками буду. А ты еще маленькая,– сказала Алена.

Варя надула губы. У Аленки был прескверный характер. Она была характером в прабабку, такая же вредная. Варя свою прабабушку не знала, но так мама говорила, а Варька подслушала. Теперь Варя тоже была уверена, что Алена именно в прабабушку, такая же вредная.

Варя слышала как на кухне отец с матерью говорили:

– Ты едешь что ли в «Степное»?– спрашивала Лукерья своего мужа.

– Да, завтра поеду.

– Мороз такой,– пыталась возразить жена.

– Так ведь решили уже, что мясо отвезти на базар надо. Завтра базарный день. Наверняка, хорошо продам.

– Ладно,– сдалась Лукерья.

Варьке так захотелось на ярмарку. Она видела в окно, как отец пошел в сарай. У них была одна корова Зорька, два быка, да лошаденка так себе, старая уже.

«Вот бы и мне поехать»,– подумала Варя.

Вечером Варя упрашивала отца:

– Пап, возьми меня с собой на ярмарку.

– Да ты что?! Нееет, холод такой. Мамка и та дома остается. Сиди и ты на печи.

Варька всю ночь не спала, думала как ей на ярмарку попасть.

Утром, еще было темно, варя встала раньше всех. Надела платьице кофтенку, колготки шерстяные что мать вязала, пальтишко, сапоги резиновые, чтобы модной на ярмарке быть. Она спряталась в сенцах и ждала, когда отец подъедет на лошади к крыльцу, чтобы погрузить мясо в сани. Наконец, она дождалась. Отец вышел из саней и прошел в дом. В это время Варя выскочила потихоньку из сеней и спряталась в санях за бидонами с салом. Отец укрыл их армяком. Вот под этим тулупом и спряталась Варюха.

Вышел отец из дома с ящиками, в которых было мясо. Варя почувствовала, что они тронулись с места.

– Но, пошла,– понукал отец лошадку.

Ехать нужно было долго до райцентра. Через некоторое время Варя почувствовала, что очень зябко ногам. Через некоторое время ноги замерзли так, что она их почти уже не чувствовала. Варя не выдержала. Она откинула полу армяка и увидела спину отца. Вокруг была степь.

– Папа, я замерзла,– сказала дочь.

Отец в ужасе оглянулся.

– Варька? Ты откуда здесь?– ужаснулся снова отец. Губы девочки были синими.– Ты что натворила,– орал отец что есть силы.

Он обеспокоенно смотрел на небо. Зимнее небо было серым, в степи поднимался ветер. Сыпал снег.

« Не иначе метель будет»,– с ужасом подумал Николай.

Он лихорадочно соображал что делать. До райцентра еще далеко, до дома тоже.

«Не довезу, замерзнет»,– промелькнула мысль в голове несчастного отца.

Он хлестнул лошадь и, что есть силы, мчал лошадь с санями в сторону райцентра. Через полчаса Николай понял, что он заблудился. Вот уже минут сорок он ехал наобум, дороги не было видно. Вдруг впереди замаячило что-то темное.

Подъехав поближе Николай увидел, что это стог с сеном.

– Варя, давай слезай, садись в стог. Я скоро,– сказал отец и посадил дочь внутрь теплого стога. Там было тепло.

– Папа, я боюсь одна.

–Я скоро, сиди здесь и никуда отсюда ни ногой, не смей, поняла?! Я скоро, я мигом,– обещал отец. Он очень боялся, что не найдет еще долго дороги до райцентра. Нельзя было брать девочку с собой. Это единственное, что на тот момент понимал Николай.

Варя сидела в стогу сена. Ей был тепло, но страшно. Ног она не чувствовала. Она попыталась снять сапоги, но они намертво пристыли к ногам. Девочка расплакалась. Она попыталась выйти из стога, но валил сильный снег. Через полчаса девочка предприняла попытку выйти из стога. Она очень боялась оставаться в степи в стогу сена одна.

Она выползла из стога и поползла по снегу. Ветер со снегом забивали ей глаза, нос и рот. Она ничего не видела. Через какое-то время девочка поняла, что она очень устала и хочет спать. Она разгребла руками снег и сделала себе что-то вроде люльки.

– Скорее бы папа приехал,– подумала девочка.– Здесь холодно, но не так страшно и темно, как в стоге сена.

Николай с подмогой мчался к тому стогу сена, в котором оставил дочь.

В райцентре он ворвался в больницу и сумбурно объясняя в чем дело, просил о помощи.

Врач и еще двое медработников на другой подводе выехали следом за ним.

– Только бы она была на месте,– молился отец.

Он разгребал руками сено, но не находил дочери. Он плакал. Его замерзшее лицо обжигали слезы.

– Варя, Варенька моя, где же ты,– в отчаянии бормотал он, не замечая горячих слез.

Врачи, понимая, что девочки нет на месте кинулись обследовать все вокруг. Ветер стих немного и места стало меньше.

– Вон она,– сказал доктор, увидев, как из снега торчит что-то темное. Он сам еще не был уверен, что именно ТАМ находится девочка. Но так хотелось верить в это.

Из- под снега виднелась рука девочки, одетая в темно- серую варежку.

– Варя, Варя, ты слышишь меня?– кинулась к ней доктор.

Девочка была жива.

– Живо на сани,– скомандовала врач.

В больнице Варе разрезали резиновые сапоги. Конечно, кожа была повреждена. Но главное, девочка осталась жива. И даже через время стала ходить.

На дворе стоял 1957 год.

Варя выросла. Женщина жива и поныне. У нее две дочки. Эту историю рассказала мне одна из ее дочерей.

Варвара Николаевна сейчас нянчит правнуков. Конечно, переохлаждение сказалось на здоровье женщины. Но в целом, у нее все хорошо.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

А недавно мне посчастливилось самой познакомиться и пообщаться с Варварой Николаевной. Варвара Николаевна добрейший души человек. Она с оптимизмом смотрит в будущее. Я рассказала ей о том, что хочу написать рассказ о ней. Ей понравилась моя идея. Сказала, что с удовольствием прочтет его на странице моего канала. А вам, дорогие читатели, Варежка передает привет и много-много здоровья.

Кстати, совсем забыла сказать, что после это истории на селе ее прозвали Варежкой.

ГАЛАТЕЯ

Галина летела в самолете на свадьбу к своей подруге. Она любовалась кучевыми облаками, которые проплывали внизу. А вверху светило яркое солнце. Эта картина успокаивала. Галя задремала. Неизвестно сколько времени она проспала. Вдруг, как от толчка Галя проснулась. Самолет резко терял высоту, а чей-то пронзительный голос, который еще долго звенел у нее в ушах много лет прокричал: «Мы падаем». А потом все произошло так быстро, что Галина не успела опомниться.

В голове пронеслась только одна мысль: «Все. Все кончено».

Галя почувствовала, что ей очень- очень холодно. Она попыталась пошевелиться, но у нее ничего не получилось. Еще несколько часов Галя была в забытьи, а потом она очнулась от какого-то непонятного скрежета. Казалось, что от этого скрежета сейчас разорвется голова. Она с трудом открыла глаза и увидела прямо перед собой страшное лицо, вернее сначала глаза, а потом лицо. «Старая бабка,– подумала Галя.– Ведьма, наверное». И снова отключилась.

Галина Котова тоже, как и многие люди с того авиалайнера , числилась в пропавших без вести.

Ее муж подключил все свои связи. Но все поиски были тщетны.

– Катя,– говорил муж Галины Максим,– ее нет ни в живых, ни в мертвых. Этого не может быть. Мои люди обшарили каждый сантиметр места падения лайнера, но ничего не нашли. Ничего.

– Успокойся, дорогой, значит, она все-таки погибла,– сказала Катя своему любовнику Максиму.

Катя давно мечтала заполучить Максима в свои когтистые лапки. Она мечтала, что всей его нефтяной империей будет управлять она, Екатерина Князевская.

Это не та самая Катька, которая выросла в трущобах Москвы, родившаяся в следствии вечных попоек свои родителей алкашей. Катя всю свою недолгую двадцатилетнюю жизнь пробивала сама себе дорогу в жизнь. Через наглость, через постель, она шла по головам. Ее научила этому жизнь. С четырнадцати лет Катя училась этому.

Галя постепенно возвращалась к жизни.

– Где я? – пролепетала она.

– У меня в горнице,– сказала грубый старческий голос.

– Вы кто?

– Глафира Семеновна, а проще бабка Глаша.

– А что со мной?

– С того света почитай вернулась,– отделалась короткой, но емкой фразой Глаша.

– Спасибо,– прошептала Галя.

У Гали не было переломов. Ее спасло чудо, она повисла на ветках деревьев при падении самолета. Пушистые лапы елей смягчили ее падение. Но у нее было обожжено все тело и лицо. Практически все.

Гале становилось лучше с каждым днем. Бабка Глаша ухаживала за ней. Мазала ее тело и лицо какими- то мазями и настоями из трав. Кожа подживала.

Вдруг Галя неожиданно все поняла.

– Дайте зеркало ,– потребовала она у бабки Глаши.

– Незачем,– сказала спасительница.

– А я сказала, дайте.

– На, на, смотри.

Галя с ужасом смотрела на свое обезображенное лицо несколько минут. А потом из дома бабки Глаши, известной травницы и знахарки, на весь околоток, раздался душераздирающий женский крик.

– Успокойся, вылечу я тебе лицо,– пыталась успокоить Глаша.

– Да ведь это ужас. Это не я,– рыдала Галя.

– Ну, кончено, рубцы от ожогов я не смогу убрать, здесь хирург нужен. А вот кожа подживет. С телом, конечно, все хуже будет. Ну ничего, тоже все подживет. Да не реви ты. Главное ведь, что жива осталась.

– Зачем мне такая жизнь? Муж и так-то изменял мне. А теперь увидит такой ужас, и вовсе у него все шансы сбежать от меня.

– Накой тебе такой мужик-то нужен? И не важно, что у тебя с лицом. Ты ж не в пьяной драке травмы кожи получила. Ты ведь могла и умереть от ожогов. Здоровый у тебя организм,– сказала баба Глаша.

Галя постепенно приходила в себя. Молодой организм брал свое, и через некоторое время Галя вставала с постели и даже помогала бабе Глаше по хозяйству.

– Смотрю я на тебя и думаю, хорошая ты девка. А вот, видишь, как судьба с тобой обошлась. Хотя , может это и к лучшему.

– Чего ж тут хорошего. Все лицо одно сплошное месиво.

– Лицо подживет, говорю тебе. А вот душу так не залатаешь. Душа у тебя несчастная.

– Это верно. Максим все пятнадцать лет совместной жизни изменяет мне, при этом, не скрывает своих измен. Путается с кем попало.

– А дети-то у тебя есть?

– Нет. Не получалось как-то.

– Ну будут еще. Ты молодая.

– Молодая. Но кому я теперь такая нужна.

– Я вот что думаю. Сын мой в Москве пластическим хирургом работает. Все зовет к себе, да только мне в деревне лучше. Надо ему к тебе. Он такие чудеса творит. Может и тебе поможет.

Алексей Воронов уверенно вел машину. Он торопился к своей матери в деревню.

Ему предстоял неприятный разговор с матерью. Он давно ее не навещал. А Глафира Семеновна женщина строгая, привыкшая командовать. Всегда любила, чтобы по ее все было. Тяжелый характер у нее.

– Мама, я приехал,– сказал Алексей, войдя в дом. Он вздрогнул. На него смотрела женщина с изуродованным лицом. От такого ужаса даже Алексею стало дурно.

– Бабы Глаши нет дома. Она в магазин пошла,– сказала Галя.

– А Вы кто?

– Я? Галя задумалась.– Да, пожалуй, никто.

– Как Ваше имя?

– Галина.

– А я Алексей, сын Глафиры Семеновны.

– Я смотрю вы уже познакомились,– сказала баба Глаша, входя в дом.

– Мам, я так соскучился.

– Не ври. Если бы соскучился, давно бы приехал,– подытожила мать.

– Ты же знаешь, что у меня полно работы.

– Вон еще тебе работа. Девку спасать надо.

Алексей посмотрел на Галю и снова ужаснулся.

– Вряд ли я смогу ей помочь.

– Поможешь. Ты же талантливый хирург,– строго сказала Глаша.

– Да, но я не Бог.

– Стало быть, поможешь,– заключила Глафира.

Через два дня Галина была уже в клинике.

– Я никаких прогнозов давать не стану. Скажу сразу, что я сделаю только то, что в моих силах. Но в Вашем случае, боюсь, что моих сил не хватит.

– Как получится,– равнодушно сказал Галя.

Галине предстояло перенести несколько сложных операций. Операции были не только на лице, но и на теле.

Алексей Григорьевич старался изо всех сил.

Прошло много времени, прежде чем он разрешил Галине снять повязки.

Галя слышала, как отчаянно бьется ее сердце.

– Снимай,– скомандовал Алексей.

– Я боюсь,– хрипло сказала Галя. У нее пересохло в горле.

– Снимай,– резко повторил он.

Медсестра помогала Гале избавится от этих ужасных повязок на лице и на теле.

Когда все повязки были сняты, Алексей внимательно осмотрел лицо и тело Галины. По его лицу Галя следила за реакцией. Взять в руки зеркало она боялась.

На лице Алексея она не прочла ничего. Он был все так же сдержан и холоден.

– Возьми зеркало,– скомандовал он.

– Я не хочу.

– Я сказал, возьми.

Галя дрожащими руками взяла зеркало. То, что она увидела в зеркале, ничего общего с ней не имело. На нее смотрела совсем другая женщина. Но Галю удивило другое: на лице не было ни единого шрама, ни единого намека на то, что было прежде. Лицо было гладким, словно у юной девушки. Но это была не Галя. Она сама себя не узнавала.

Галя посмотрела на кожу рук и ног.

– Эти рубцы заживут,– прокомментировал Алексей ее встревоженный взгляд.– Этих пятен не будет уже через месяц.

Галя постепенно привыкала к себе новой. Она даже начинала себе нравиться.

Через три месяца Галю выписали из больницы.

– Я отвезу тебя обратно к матери?– спросил Алексей.

– Да. Я не хочу оставаться в этом городе. Ходить по этим улицам. Меня ведь, наверное, уже похоронили.

Баба Глаша, увидев Галину рассмеялась.

– Вот ведь какая красава к нам приехала,– сказала баба Глаша.

– Вы меня узнали?

– А то…

– Но ведь я совсем не я.

– Да я столько за тобой ходила, что узнаю тебя из тысячи баб,– задорно сказала Глаша.

– Я все-таки хочу встретиться с мужем,– как-то сказала Галя.

– И то дело. Поезжай.

Галя подошла к дому, в котором она прожила с Максимом пятнадцать лет. Она увидела, как на ступеньках высокого крыльца сидит мужчина. Он был весь обрюзгшим. Было понятно, что он много пьет.

– Пошел вон отсюда, теперь я здесь хозяйка,– говорила молодая девушка.

– Катя, но ведь это и мой дом.

– Был твой, а стал мой.

– Катя!

– Уходи, а то полицию вызову, алкаш проклятый.

Галя отошла от дома на приличное расстояние. Она не захотела больше общаться с мужем. Ей совершенно не было его жаль. «Пусть я для него умерла»,– подумала Галя и решительно направилась к остановке.

А вечером того же дня к бабе Глаше приехал сын.

– Чего это ты зачастил, сынок,– елейным голосом пропела Глаша.

– Соскучился,– на ходу бросил Алексей. Из машины он доставал пакеты с провизией и шикарный букет роз.

– Галя, выходи за меня замуж,– серьезно сказала Алексей.

– Я? За тебя?– удивилась Галя. Для нее это было полной неожиданностью.

– Ну да, ты. Я ведь тебя для себя сделал. Будь моей Галатеей,– пошутил Алексей.

Галя и Алексей поженились. Галя начала новую жизнь и в этой новой жизни было место только для Алексея.

– Приехали бы, хоть внучку показали,– упрекала баба Глаша сына в телефонную трубку.

– Мама, мы хотим тебя забрать к себе. Твоя помощь нам очень нужна.

– Ну раз нужна помощь , то я всегда готова,– отрапортовала баба Глаша.

ГДЕ Я?

Да чего ж ты так ревешь? Ведь как по покойнику убиваешься , да разве ж так можно,– сказала Вера Максимовна своей дочери Наталье.

– Мама, ты не понимаешь? Он бросил меня. Я на него всю жизнь потратила, свои лучшие годы , а он ушел к молоденькой дурочке на двадцать пять лет моложе себя.

– Ну что ж ты теперь можешь поделать? Такова жизнь. Они с нами все так поступают. Когда мы им нужны, в молодости, им поддержка наша нужна , а коли на ноги встал, так все, почитай орел. А кто его орлом-то сделал, он тут же и забыл. Так и твой Олег.

– Нет, это невозможно. Я не могу в эту поверить. Ведь она моложе нашей Вики.

– Дочка знаешь есть одна мудрая пословица, ну да ладно , она звучит цинично…, улыбнулась Вера Максимовна.

– Мама, у нас друзья, знакомые, неужели он поведет ее к Захаровым, например, или к Елисеевым. А как же я? Она будет сидеть на моем месте за столом рядом с ним. Лера Захарова будет разговаривать с ней о своих заготовках на зиму, а Риточка Елисеева о своих детях, внуках. А я? Где Я?

Мама, я потеряла себя.

Наталья рыдала долго и много. А потом решила взять себя в руки. А что? У нее все замечательно. У нее хорошая работа, хорошо оплачиваемая работа, ее ценят, к ней прислушиваются. У Вики своя жизнь. Скоро вот внук родится. Все замечательно , никто смертельно не болен.