Читать книгу: «Автобиография Пирогова Василия Яковлевича. Мемуары сквозь годы войны», страница 6
13. Писарь
Вот с 11 июня 1945 года у меня появилась специальность «писарь». Вместо восемнадцати рублей и восемнадцати шиллингов мне стали платить двести рублей и двести шиллингов. И на вечерней проверке, если нет старшины, то докладывали писарю. Докладывали младшие лейтенанты, лейтенанты командиры взводов. Потом мой почерк заметил комбат и перевёл в батальон. Потом мой почерк заметили в полку, и я там очутился писарем ОВС, то есть писарем Отдела Вещевого Снабжения полка. После чего мой почерк заметил самый грозный человек, председатель военного трибунала, генерал-майор. Он отдал приказ командиру полка, чтоб писаря Пирогова В. Я. послали в штаб дивизии к председателю Ревтрибунала, и явиться в срок без опозданий.
Дали мне документ-пропуск, и я отправился на поезд. А поезд не ехал, а шёл «пешком». Останавливался и садил хоть одного человека, хоть двоих. Из-за этого вместо 9-00 я добрался в 14 часов. Да ещё и по городу походил поискал. Солдат спрошу – никто дорогу не знает, офицеры тоже. Потом попал полковник, он мне сказал точно. Подхожу к особняку. Охрана. Я спросил, он не знает. Охраняет и не знает кого. В особняке охранников 6 человек. Первые два не знают, только третий сказал, что здесь. А впереди их ещё трое. Конечно, я и пароль знал. Когда четвёртому сказал пароль, он пропустил до пятого, а пятый крикнул шестому, шестой сказал уже генералу. Товарищ генерал-майор разрешил мне зайти в приёмную, а он ещё спал в спальне. Время было 15 часов дня и около него бегала молодая австрийка годов 20, красивая. Он тоже был красив, но ему было годов сорок.
Провёл меня в рабочий кабинет и начал меня допрашивать со дня рождения до дня прихода к нему. Потом дал мне тетрадь и ручку и заставил меня писать под его диктовку. Потом устроил мне ночёвку, как земляку – он из Омска, а я Челябинский. Поил и кормил очень хорошо. Наутро пришёл старший лейтенант и повёл меня в санитарный полк, где мне начали выворачивать уши, да толкали зеркала. Дали заключение, что слух не годный быть писарем ревтрибунала. Тогда он пишет мне пропуск на десять дней с подписью пред. рев. Трибунала и с печатью. Поехал я обратно в свой полк 107 стрелковый Будапештовский Ордена Суворова Третьей степени, Венский, Гвардейский тридцать четвёртой стрелковой дивизии в отдел ОВС за стол.
Командовал мной интендант первого ранга капитан Прогнозов Лазарь Ильич, его помощник старшина Котенко Иван Семёнович. Всё имущество со складами были у меня на подотчёте. Списывать я имел право, если у меня в складе будут подошейники рубашек и гимнастёрок, и опушки штанов и брак с пуговицами. Без пуговиц не принимал по приказу, а за спиртное бывало всякое, но пуговки всё равно находишь и пришиваешь. А спиртного несли много (в качестве взятки мне), особенно офицеры. Они использовали отпуска и каждому хотелось выглядеть офицером-победителем в новом обмундировании. Для этого решали дела с мои капитаном при моём согласии, потому что ключи были у меня в брюках от каптёрки (склада).
Да, забыл. Я ещё пропустил часть своего пути, то есть километров пять обороны, где праздновали день Победы 9 мая 1945 года, а 10 мая утром наша часть ушла в этот город Мельк. Нас человек девять осталось в одном подвале, где добавляли градусное (пили алкоголь). Сейчас вроде бы война кончилась, когда одного человека пока не найдешь не уйдёшь, а тут, в мирное время, девятерых бойцов «забыли». Мы проснулись – нет никого. Подались вперёд, отошли с полтора километра и обнаружили в горе железные ворота. Стали открывать. Бились-бились и всё же открыли. Чиркнули спичку, включили электричество. А там сот семь лошадей упрятано и дворец для житья, всё на кнопках. Нажал кнопку, там часы (открылся тайник) – мы все обеспечились (часами). Вторую кнопку нажали, там вина разных сортов – позаправили свои сумки. Всё добро осталось, и очень много, а мы отправились дальше. Прошли с километр, а нас уже ищут – навстречу идут старшина и сержант. Пришли в городок Мельк. Там немцев собралось целые колонны: фельдмаршалы, генералы, офицеры, сержанты, солдаты. А командуют ими уже наши сержанты, офицеры. Наша часть расположилась за городком Мельк, где немецких пушек стояло сотни штук и у всех замки были выброшены. С этих мест началась прочистка гор Альп, о которой я уже писал.
14. Демобилизация, март 1946
1946 год март месяц, указ Верховного Совета СССР о демобилизации, в который и вошёл мой 1921 год. На нашу долю выпало сопровождать 618 кондепо (конное депо), ехать на лошадях из Венгрии в Советский Союз и сдать их колхозам и совхозам, и чтоб были совершенно здоровы и исправны, а ехать 30 км в сутки – больше не разрешали.
Все кондепо ездили одной дорогой через Карпатские горы, где были места для этого отведены, дальше через Венгрию, Чехословакию и до места назначения. А там приёмку вела государственная комиссия СССР и правительства Украины. Когда мы сдавали, был первый секретарь ЦК Украины в то время Никита Сергеевич Хрущёв. Порядок приёмки был такой: если заболела лошадь, то пока не вылечишь домой не отпустят. 1 августа 1946 года я сдал свою пятёрку лошадей с оценками – две хороших, три отличных.
В ночь на 2 августа 1946 года погрузились в товарные вагоны поезда до города Владивостока. 5 августа 1946 года утром был в родном Челябинске и доночёвывал в доме для солдат на вокзале. Потом поехал искать Пелагеи Александровны сестру Парасковью Александровну. А они уехали с этой квартиры в Митрофановский совхоз. И я двинулся ближе к дому. Вышел за город Челябинск на тракт, ведущий в Бродокалмак, а дороги не было в виду часто заливающих дождей и пришлось ночевать у электростолбов в поле. 6 августа 1946 года утром я был в Бродокалмаке, там скопилось человек 50. Мы туго стоя погрузились в американский «студебеккер» (грузовой автомобиль). Водитель содрал с каждого по 50 рублей, а с меня солдата – 25 рублей. Вечером того же дня я прибыл в родной Тирикуль в родной дом.
15. Мирная жизнь
Теперь дома сразу на отдых в поле с косой. Я, правда, в то время не косил, а силой ломал траву. Силы было много, потому что питался я больше солёным мясом сырым заграничной посолки, а сырое не варёное, много полезней. Днём косим, солнышко греет, а каждую ночь шёл дождь. Заготовляли с Таисией Яковлевной ей и нам.
В начале сентября попросили помочь колхозу «1 Мая» в уборке и месяц пришлось поработать. Что работал? Вручную косили овёс с Александром Герасимовичем. В ночь и днём молотили. Я с девками носилки таскал в скирды. Возил зерно в Челябинск, сдавали государству. И что за это получил? Центнер гнилой картошки. Я её и получать не стал. Даже спасибо мне за месяц моей работы некому было сказать. Вот какие были начальники.
В армию я ушёл с учительской работы, и моя трудовая книжка хранилась в районо (районный отдел народного образования). Я пришёл её взять. Зав. районо Ал-ндра Мих. Филиппова уговорила меня работать и написала приказ в Теренкульскую неполносреднюю школу или, вернее, в семилетнюю школу. Учительница не справлялась с 1 классом и мне его дали. Я с ним проработал октябрь, ноябрь, декабрь. Потом начались зимние каникулы. Ещё одна учительница не могла справиться уже с 3-им классом – совсем вышли из подчинения. Меня после каникул ставят на этот 3-ий класс. Так я доработал до весны 1947 года, использовал летние отпуска и вышел на работу. Вдруг в половине августа вышел приказ районо переводиться заведующим Кадкульской начальной школы и заняться её ремонтом. А я в Теренкуле получил квартиру, дом и купил корову. Пришлось корову увезти в Тирикуль к матери и брату. Да ещё колхозу Теренкуль помог наметать 90 тонн сена.
С августа месяца 1947 года начал работать в Кадкуле, а 6 ноября 1947 года женился.
В этом 1987 году исполнится 40 лет супружеской жизни. 21 сентября 1948 года появился на белый свет сын Пирогов Николай Васильевич. А 23 июня 1950 года появился второй сын Пирогов Александр Васильевич. В 1951 году 30 октября родилась дочь Пирогова Вера Васильевна. Все трое родились в деревне
Кадкуль Тирикульского сельовета Бродокалмакского района Челябинской области.
В этой школе я проработал пять лет и почувствовал, что стало плохо с сердцем. Прямо ведёшь урок и глаза закроются. И так стало получаться чаще, и с сердцем хуже стало. Я уволился и на зиму поступил в село Алабугу зав клубом с осени 1952 года по июнь 1953 года. В этом селе родился третий сын Пирогов Михаил Васильевич 9 февраля 1953 года.
И росла так наша семья и стало шесть человек, а потом поросли веточки – всяк в свою сторону, и начали давать свои побеги. А дерево становится мохначе, кудрявее. Росточки потянулись повсюду – в Долгую, Целиноград, Челябинск.
Летом 1953 года переехали жить в село Бродокалмак. Устроился работать в Бродокалмакскую МТС учётчиком тракторной бригады. Жили так до весны 1959 года, пока колхозы не объединили в один – Тирикульский. Тогда мы переехали жить в Тирикуль, в свой родной. Там работал я учётчиком тракторной бригады. Эта работа мне нравилась. Она была разновидная – умственная и физическая. Много ходьбы делаешь по пашне, а не по дорожке гладенькой.
Учётчиком я работал с июля месяца 1954 года по февраль месяц 1967 года (15 лет).
Потом работал бухгалтером в Тирикуле с 22 февраля 1967 г по 1 марта 1968 года (1 год).
