Читать книгу: «Амулеты», страница 6

– И не придется, – пообещал Геннастий. – Если вы, немедля, последуете за мной! – Он повернул и устремился вперед. – Быстрее!

Мы пролетали мимо горбатых холмов, мимо узких речушек, которые избороздили остров, мимо белоснежного водопада, впадающего в стремительную речку, мимо непроходимых лесов.

Через мгновение мы подлетали к лагуне. Мелкий, кристально-чистый водоем с пресной водой отделялся от океана коралловыми рифами, преимущественно красных и темно-желтых оттенков. Иногда взор улавливал белые, сиреневые, пурпуровые, коричневые цвета кораллов.

– Вот это красота! – восторгался я.

– Да. Красиво, – сказал Геннастий. – Я предлагаю, спуститься вниз и искупаться. Смыть пот поле долгого путешествия, насладиться теплой водицей.

– Это и есть вход в Иллюзион, да? – спросил Вова, когда мы начали осторожно подлетать к лагуне.

– Все вам надо знать наперед! – ответил Геннастий и засмеялся. – Терпение, мой дорогой друг. Терпение.

– Сколько можно ждать-то!?

– Вечность…– мечтательным голосом ответил Геннастий.

– Но мы не можем ждать вечность!

– А почему бы и нет? Разве это место не рай, в котором хочется прожить всю оставшуюся жизнь?

– Нет!

– А я бы смогла здесь прожить вечность! – сказала Таня.

– Я бы тоже, – добавил я, приземлившись на твердую и устойчивую землю.

– Я поддержу Вову, – сказал отец. – Вечность – это слишком долго. Я не завидую тем, кто бессмертен.

– Почему? – спросил удивленным голом Геннастий, высунув язык.

– Потому что бессмертным ты будешь страдать, постоянно теряя близких и дорогих тебе смертных людей. Возможно, ты на целую вечность, останешься одиноким орлом. Одиночкой, скитающимся по всему миру в поисках счастья и любви. – Отец задумался.

– Я – бессмертен! – сказал Геннастий. – И это прекрасно.

– Вы уверены в этом?

– Это долгая история…

– Мы никуда не торопимся.

– Ну, если хотите…Мне уже двести лет от роду, – начал Геннастий и потрогал мохнатой лапой воду. – Но я всегда был таким. – Он лег на землю возле лагуны. – У меня были дети. Была любимая и единственная жена Леонисия. Но они давным-давно погибли в страшной войне против стражников Зла, которые иногда нападают на мирное население Иллаев, жестоко убивая не только воинов, а еще женщин, стариков и детей.

В незапамятные времена я был воином и доблестно защищал свои родные земли и наш народ. Но однажды в одно воскресное утро мы понесли поражение. Стрела пронзило мое сердце, и я бездыханно упал на окровавленную землю и через пелену затуманнего разума… – Он взвыл.

– А кто такие стражники Зла? – поинтересовалась Таня.

– Не хорошо перебивать! – сказал Вова и дернул ее за волосы.

– Ничего, все нормально. Я отвечу. Стражники Зла – это те же Иллаи, только с прогнившими сердцами и душами. Они алчны и злы, вся их сущность пропитана яростью, тщеславием и высокомерием. Они не способы любить. Не способны ценить простые радости жизни, как рождения ребенка. Они не способны уважать своих стариков и придерживаться простых правил. Они изгои.

– Понятно. Простите, что я вас перебила, – извинилась Таня и спросила. – Так зачем же вы стали бессмертным?

– На смертном одре наш Всемогущий предложил мне достойный пост стать странником Судьбы. И я без раздумий согласился, но только при одном условии, что я не буду помнить свою прошлую жизнь. Всемогущий выполнил мою волю. И я начал жить с чистого листа. Но со временем я стал вспоминать свою красивую жену и маленьких детей, чему был только рад. Нельзя такое стереть из памяти. Это кощунство по отношении к себе и к своим родным.

– А сейчас у вас идут войны между Добром и Злом? – спросил я.

– К сожалению, да. Эти войны вечны… Но я не буду раскрывать вам всех карт, о которых хотел рассказать вам сам Василиус.

– Василиус? Что-то знакомое, – сказал отец. – Ах да, точно. В бабушкиных записках она упоминала о нем. Кто он?

– Он вам сам расскажет. Хорошо? А теперь давайте лучше искупаетесь в теплой водичке под мерцанием ярких звездочек и луны, под пение голосистых сверчков, – предложил Геннастий.

Я так проникся в эту историю, что не заметил, как стемнело. Тени сомкнулись в единое темное одеяло, обнажая огромную луну, отражающуюся на поверхности воды голубой лагуны.

– Всем раздеваться и в воду! – скомандовал отец и начал снимать одежду.

Мы тоже разделись.

– На счет три! – сказал Вова. – Кто последний тот…

Мы, озорно смеясь, забежали в воду, поднимая вверх миллион капелек – и плюхнулись, окунувшись в теплое озеро.

Накупавшись вдоволь, чистые и довольные, мы уселись на траву, вблизи голубой лагуны, любуясь магнетизирующим красным костром, испускающим в черное небо красные искры. Безмолвие и тишину нарушали лишь трескающиеся в костре поленья, стрекотание сверчков и сопение Вовки с Танюшей.

– Геннастий, а когда же мы увидим Иллюзион? Ведь нам надо скоро уже возвращаться – спросил я, лежа на спине, глядя на луну, – иначе нас потеряют наши родные. Мама уже места себе не находит наверное.

– Да. Ты прав, Димка, – волновался отец, подкидывая в костер сухие поленья. – Больше всего я получу дома от твоей матери, когда мы вернемся домой. И самое интересно я не смогу ей объяснить – она мне все равно не поверит, – где мы пропадали всю ночь.

– Почему? Мы вдвоем ей объясним. Тогда она точно поверит!

– Мы вдвоем пойдем на следующий день к психиатру, – засмеялся он, сев на зеленую траву, рядом со мной. – Ты представляешь, что будет, если мы ей об этом расскажем. Нет, Дима. Это будет нашей маленькой тайной. Хорошо?

– Хорошо, пап. – Я подмигнул отцу и повернулся к Геннастию, который лежал, опустив голову себе на лапы.

– Скоро-скоро. Терпение, мой друг. Осталось совсем немного до превращения, – пробубнил он в задумчивости.

– Что за превращение?

– Скоро узнаете. А за время можете не беспокоиться. Семь дней, проведенных в Иллюзионе равносильны одному часу пребывания на планете Земля.

– Правда?

– Конечно, правда.

– Невероятно.

– Фантастика, – добавил отец.

Геннастий улыбнулся, встрепенулся и, подойдя к отцу, начал что-то нашептывать ему на ухо, пока я кидал в костер деревяшки. Вскоре я улегся спать, а отец с нашим странным другом продолжали о чем-то беседовать.

– То, что вы попали сюда – это большая удача. Это чудо. Не рассказывайте о нас всем. Я надеюсь на вашу рассудительность и благоразумие. Ибо были ошибки со стороны вашей бабушки, когда она привела с собой своего мужа.

– Что?

– Тише! Я не хочу, чтобы об этом разговоре услышали дети. Вы же наверняка думаете, что дедушка вашего сына умер при трагических обстоятельствах?

– Да. Бабуля так нам всегда говорила, говорила, что тело так и не нашли.

– И никогда не найдут! – добавил Геннастий. – Он сейчас в Иллюзионе на стороне Стражников Зла. Он их предводитель, величающий себя как Магнетикум. Именно он повинен в смерти святой Агидели – вашей бабушки.

– Но как? – У отца выступил пот на лбу.

– Когда бабушка привела мужа в Иллюзион, вашей жене было всего три года. Поначалу они наравне с нами сражались против злых чар Иллаев, помогая нам успешно противостоять им. Но потом что-то изменилось.

Однажды ваш дед не вернулся с разведки в Северные горы. Мы уже подумали, что его убили. Или хуже, взяли в плен. Но через неделю он вернулся: целым и невредимым. Именно после этого исчезновение он стал стремительно меняться. И меняться не в лучшую сторону. В его сердце зародилось вечное и нерушимое зло. Он стал замкнутым. В его глазах горели ярость и гнев. Василиус предупреждал нас о его изменениях, и о том, что он уже на стороне Злых Сил, но мы ему не поверили. О чем в последствие глубоко пожалели.

Через неделю после его резких изменений на нас напали. Незаметно. Исподтишка. Когда мы спали сладким сном. Убили практически все наше многочисленное поселение и забрали все драгоценные камни.

Во главе этого заговора стоял ваш дед – Магнетикум. Он нас предал.

За короткий промежуток времени он от гнусного предателя превратился в неприкосновенного лидера Стражников Зла. Как бы бабушка Агидель не пыталась образумить его, у нее ничего не получалось. Его сердцем завладели злые чары.

– Но почему он убил ее?

– Потому что она была сильным врагом. Она была великим воином и предводителем Стражников Добра. В последнем сражение ее пронзила острая стрела в легкое.

– Вот почему у нее были проблемы со здоровьем? Наша бабушка – великий воин. Мне даже не вериться.

– Да. В вашем мире ран невидно снаружи, но они разрушают человека изнутри.

– А почему Иллаи выбрали именно нашу бабушку?

– Потому что она излучала доброту и силу на миллионы световых миль. Мы нашли ее в Емеленских лесах еще в юном возрасте. И чтобы сохранить эту безграничную силу доброго сердца и девственность души, мы пригласили ее к себе.

– А нас выбрали тоже Иллаи? – спросил отец.

– Конечно. Только вот мы… – Он замолчал, но потом продолжил. – Мы не уверены во Владимире. Он меняется. Мы чувствуем это.

– Вы хотите сказать, что он не попадет в Иллюзион?

– Все попадут в Иллюзион. Просто мы опасаемся подобных ситуаций. Магнетикуму нужна при всем его величие достойная замена. Он уже стар и не так силен как раньше.

Я проснулся и открыв глаза заметил на небе красное пятно. Я тут же решил сообщить отцу.

– Пап, что вы там обсуждаете?! Смотрите на небе. Там красное пятно, – сказал я, показывая указательным пальцем на сверкающий феномен.

– Пора. Мы отправляемся в Иллюзион. – сказал Геннастий.

Я подбежал к Тане и Вове.

– Таня! Вова! Быстрей просыпайтесь! Мы отправляемся в Иллюзион!

– Что уже? – спросила сонная Таня, зевая.

– Как всегда не во время, – бормоча, говорил себе под нос Вова, протирая глаза руками.

– Вон видите красное пятно, излучающее мерцающий свет!

Подойдя к отцу и Геннастию, мы увидели невероятную картину.

Красное пятно увеличивалось в размерах, растекаясь по черному покрывалу ночного неба, как красная краска на черном листке бумаги. Ужасное сочетание. Оно пугало, но в тоже время завораживало. Лучи тянулись от неба к земле. Они соединялись в единый цилиндрический туннель и соприкасались с водой. Произошло световое преломление, лучи поменяли вектор положения и теперь горизонтально тянулись вдоль голубой лагуну.

– Это наш единственный проход в Иллюзион, который открывается каждую ночь, – сказал Геннастий.

– Ооо!

– Пора, мои дорогие юные путешественники, – Геннастий посмотрел на нас добрыми зелеными глазами. – Идите за мной. И ничего не бойтесь.

Мы двинулись в путь. Перед глазами простиралась безмолвная голубая лагуна, над которой тянулся лучевой туннель, уходящий высоко в небо под углом сорок пять градусов. От соприкосновения лучей с водой слышалось мерное шипение.

Внутри туннеля стояла невыносимая жара. Казалось, что мы очутились в старой русской бане, от которой заворачивались уши.

От соприкосновения ботинка с лучами, я ощутил запах паленой резины. Но на мое большое удивление, нога не провалилась. Лучи были не проницаемы и тверды, как легированная отожженная сталь. Я поставил вторую ногу и двинулся за летящим на невидимых крылышках Геннастием. За мной шел отец. Потом Вова с Таней.

Я остановился перед подъемом и позвал Геннастия, который продолжал лететь ни о чем не думая.

– Что случилось? – спросил он.

– Мы не сможем подняться наверх. Угол очень крутой. Мы будем падать, – сказал отец.

– Ах да, простите меня, забыл, что вам в этом месте не подняться. – Он улыбнулся. – Сейчас я быстро поднимусь наверх. Через пару секунд я окажусь наверху, а вы, по одну, поднимайтесь как можно выше и садитесь. Договорились?

– Хорошо, – ответил отец.

Геннастий ему кивнул и растворился в воздухе, как парящее облако растворяется в дымке вечернего неба.

– Боже мой. Он исчез. Вы это видели! – крикнула Таня.

– Да. Я уже ничему не удивляюсь в этом мире. Дима. – Папа посмотрел на меня. – Ты пойдешь первым? Ты не против?

– Конечно, нет! – ответил я.

– Тогда не теряй времени. – Теперь его глаза устремились на Вову и Таню. – Вы следующие.

Я поднялся на пологий склон настолько, насколько смог. Присел. И приготовился. Я ждал и ждал. Но ничего не происходило. Ноги начали предательски дрожать и скользить. Волосы прилипли к потному лбу; футболка полностью промокла от нарастающего напряжения и невыносимой жары, от которой становилось трудно дышать.

– Почему же ничего не происходит? – спросил я.

Не успел я этого договорить, как вдруг взмыл с такой скоростью, что красный туннель стал расплываться в моих глазах. Тело обволакивал горячий воздух, поднимая мои волосы вверх. Щеки вибрировали от сильного порыва ветра, идущего в противовес моему подъему к звездам. Я чувствовал себя сверхбыстрой яркой молнией, стремительно рассекающей горячий воздух туннеля.

Через некоторое время меня выбросило наружу, и я утонул в красном облаке, от которого исходило тепло. Я словно растворился в нем, попав в космическую невесомость. Тело щипал горячий воздух.

Прошло не больше минуты, как мы уже вчетвером прибывали в пушистом облаке.

– Что теперь? – спросил Вова, посмотрев на отца.

– Я не знаю, – ответил папа Андрей, пожав плечам.

– Геннастий! Ты вернулся! – вскрикнула Таня.

– А куда я без вас? Добро пожаловать в Парящее Облако! Теперь вы готовы к превращению.

Облако закружилось, издавая размашистое громыхание. Оно стало сверкать, выпуская красные молнии, из которых вылетали маленькие заряженные частицы, которые, в свою очередь, вкрапливались в наши тела. Я чувствовал легкое покалывание. Было такое ощущение, будто бы меня укрыли шершавым одеялом. Раздался оглушительный треск. Взрыв. Яркая вспышка. И меня, как остальных путешественников, унесло в неизвестные дали…

После ослепительной вспышки, я ничего не видел. Единственное, что я различал, так это розовато-пурпуровое сияние. Я слышал оглушающий свист в ушах и чувствовал, как тело обволакивает уже холодный порывистый ветер. Я определенно падал вниз, как орел, подстреленный из ружья коварным охотником.

Я терял сознание, но продолжал держать руку отца.

Глава 2

Лежа на чем-то мягком, я открыл глаза. Было темно как в пещере. Пахло лепестками лаванды, ромашки и шалфея.

Я сел на кровать, опустив ноги на пол; пятки щекотал мягкий ворс. Я не понимал, что происходит и где, собственно говоря, я нахожусь.

Я дома? Это был лишь правдоподобный сон? Или я в Иллюзионе? Проснулся на кровати Иллаев?

Я встал с кровати, врезался головой об низкий и тоже время мягкий потолок. Сел обратно.

Я не дома! Если, конечно, не вырос за ночь на полтора метра? Такого не может быть чисто физически. Значит, в Иллюзионе. В их крохотном домике, который построен, возможно, на берегу моря, или в раскаленной от жары пустыни.

Я привстал и двинулся вперед.

Каждый шаг сопровождался хрустом свежескошенной травы. Ноги почти по щиколотку тонули в растительном хлопке.

Я взрезался в стену.

После десяти минут усердных поисков дверной ручки, я так ее и не нашел. Стены были закругленные, без острых углов. Шарообразная камера без дверей и окон, напоминающая кокон.

Странно!

– Боже! – крикнул я в безмолвную тишину, услышав совсем другой – чужой – голос низкой раздражительной тональности, почти писклявый. Словно сказал не я, а какой-то лилипут размером с муравья. Я повторил. Ничего не изменилось.

Именно в этот момент мой разум и рассудок полностью захватил в густой плен всепоглощающий страх. Замкнутый, непроницаемый для света кокон, покрытый мягким волокном, без входа и без выхода. Нечеловеческий голос, кричащий в ночи.

Нет выхода. Плен. Неминуемая смерть!

Присев на корточки, облокотившись о стену, я зарыдал и со всей злостью врезал кулаком по полу. Кулак утонул в мягких волокнах. Ударил снова, кулак углублялся. После серии сильных ударов в полу появились ямочка. Я начал просовывать руку дальше, она проваливались все глубже и глубже. Когда рука утонула по локоть, я ощутил холодное, ободряющее дуновение ветерка. Я престал плакать. У меня появилась надежда выбраться отсюда.

Вытащив руку, мои глаза ослепила яркая вспышка лунного цвета.

Привыкнув к яркому свету, я увидел, что белоснежный луч пронизывает комнату, освещая ее пушистые стены и потолок, пол был устлан веточками хлопка, листьями ромашки, лаванды, ванили. В углу шарообразной камеры, стояла белоснежная волокнистая кровать.

Бегло осмотрев комнату, я посмотрел в отверстие.

Я висел на высоте сто метров прямо над водоемом.

– Помогите! – закричал я. – Папа! Помоги мне!

Я замолчал, посчитав, что это бесполезное занятие. Встал с пола и начал проделывать дыру в потолке, чтобы выбраться наружу.

Через пять минут упорного труда я смотрел на сине-черное небо и миллион горящих звездочек. В легкие стал проникать влажный воздух, наполняя душную комнату – жизнью. В мягкой камере стало еще светлее.

Набравшись смелости, сделав глубокий вдох, я вылез из кокона. И обнаружен, что мой кокон подвешен на краешке длиной крючкообразной ветки огромного дерева, растущего прямо из скалистой горы. Таких коконов было много. На каждой ветке свисало их по три-четыре штуки. Дерево возвышалось над неровной линией лесной глуши. Рядом шумел водопад, поднимая влажный и прохладный воздух. Он впадал в голубую речку, текущую куда-то в дальнюю даль зигзагообразным маршрутом вдоль темных лесов. Посмотрев на небо, я увидел, что луна не единственная спутница этого мира. В противоположной стороне, сиял огромный голубой шар. Он значительно превышал по размерам луну. Рядом с ним маячили красные и желтые спутники.

Я был заворожен открывшимся видом, не обращая внимания на то, что я все еще в западне. Я решил вернуться обратно в кокон, лечь на мягкую кровать и обдумать дальнейшие действия. Ибо идти по длинной ветке на, чтобы придти к необъятному стволу и не понятно, как по нему спускаться, было глупо и непредусмотрительно с моей стороны.

Почему я вишу на ветке в черном коконе? Сам забраться я бы сюда не смог. Кто-то мне помог. Или это основное условия перемещение из нашего мира в мир Иллюзиона?

Неужели это дерево таких невероятных размеров, что может выдержать вес тела человека на краешки ветки? Или я уменьшился в размерах, что объяснят мой странный писклявый голос, пробивающийся из моей гортани? И где остальные? В других коконах?

Мои мысли ушли прочь, разлетаясь на мелкие осколки, когда я уловил шуршание чьих-то крылышек, подлетающих все ближе к моему кокону. Шуршание прекратилось, кокон пошатнулся. Я забился в дальний угол, ощутив новый привкус страха. Некто вальяжно ходил по поверхности моего убежища и заглядывал в зияющую дыру.

Потом в комнату спустился черный силуэт. От страха я не мог разглядеть его, в глазах все двоилось.

– Дима не бойтесь, я не причиню вам вреда. Я – Иллай, Стражник Добра и ваш проводник по Иллюзиону. Кстати, добро пожаловать в Иллюзион, – сказал некто низким, приятным голосом.

– Я… – Мой голос дрожал. – Здравствуйте. Вы Иллай? Где мы находимся? Где мои друзья? Где мой отец?

Я все еще прижимался к стенке. Страх уходил, и я стал различать цвета и контуры Иллая. В свете луны, он был похож на ангела. Большие ярко-голубые глаза, пышный разноцветный гребешок на голове, мощные мускулу, красно-оранжевая чешуя по всему телу, два огромных прозрачных крыла, опущенные вниз и два хвоста, навостренные вверх.

– Да, я Иллай. Зовите меня Джиал. Мы сейчас находимся на священном дереве Гахала, который испокон веков служил нам, как средство телепортации через вселенные и миры. А ваши друзья и отец в безопасности. Они еще спят в своих коконах, дожидаясь дневного солнца. Эти коконы выполняют важную роль превращения.

– Превращения в кого?

– В нас. В Иллаев.

– Но я же не похож на вас.

– Пока. Вы должны были спать крепким сном, но проснулись, не дав волшебному кокону закончить процесс обращение.

– Я не хочу превращаться в вас. Я больше не усну! – запротестовал я.

– Тогда вам придется немедленно вернуться обратно, ибо вы можете в любую секунду умереть. Превращение нельзя останавливать. Вы уже уменьшились в размерах и стали понимать наш диалект, – он отвечал все так же спокойно и рассудительно.

– Я уже заметил. Без своих друзей и отца – я домой не вернусь!

– Тогда ложитесь скорее на кровать, пока еще не поздно. До утра осталось несколько часов. А я пока замурую кокон. И не переживайте. Мы не причиним вам вреда.

– Откуда мне знать?

– Доверие – ценное и сильное духовная мощь любого разумного существа. Без доверия – нет пути. А если путь закрыт – нет движения. А если нет движения – нет и жизни. Запомни, это навсегда, мой юный друг. Вы не должны доверять мне, но вы обязаны доверяться хоть бы своей родной Бабушке Агидель. Если бы мы были злыми и опасными существами, разве она отправила бы вас сюда? Подумайте?

После этого веского аргумента я успокоился, лег на кровать и закрыл глаза.

– Прекрасно. Завтра ты увидишь своих родных. А пока приятных сновидений, – сказал Джиал и удалился.

Напрасно я думал, что мне уже не уснуть, так как через несколько минут я уже спал крепким сном и видел сны.

Я проснулся в холодном поту. Опустив ноги на мягкую шелковистую ткань, я быстро пришел в себя. Я находился в Иллюзионе, в беспросветном коконе.

Ты превратишься в Иллая!

От этой мысли я резко встал с кровати и на свое большое удивление не врезался головой в мягкий потолок. От этого я еще больше испугался. Побежал в кромешной тьме к стенке и врезался в нее. Стал нервно вырывать ватные куски кокона, пока не увидел просвет. Дневной свет осветил темную комнату.

При дневном свете, я с ужасом посмотрел на свои дрожащие миниатюрные руки, обнаружив, что они уже не мои. Нечеловеческие. Вместо защитной белой кожи со светлыми волосами, меня обрамляла красно-оранжевая чешуя. Полностью. По всему телу. Вместо пяти пальцев, осталось лишь по четыре на руках и ногах. Вместо шикарной модельной прически я нащупал тридцатимиллиметровый пушистый гребешок, свисающий до шеи. Я задрожал. От вида выступающих вперед двух хвостов, как будто тянувшихся к дневному свету я испугался и упал на мягкий пол, поджав их. Странное ощущение. За спиной неугомонно порхали крылышки, шум которых меня пугал.

Я не верил, что это на самом деле происходит со мной. Рассудок и разум не хотел соглашаться с фантастической правдой. ЭТО СОН. Всего лишь красивый сон, который скоро раствориться, как любая другая выдуманная иллюзия, о котором никогда уже не вспомнишь.

Немного отойдя от стресса, я решил взглянуть в отверстие, наполненное жизнью. С любопытством и с некой опаской – осторожностью – я смотрел и любовался прекрасным видом.

Водопад громыхал и ревел. Он, как белое длинное полотно, взрывал водную гладь реки. Речка, подобно раскаленной стали, сверкала на солнце. Волшебный лес, словно полярное сияние в Антарктиде, переливался зеленым, желтым, красным, красно-лиловым, пурпурным, фиолетовым цветом. Цветами неугасающей жизни. В чистом небе летали двое красно-оранжевых Иллаев.

Я увидел, как один из Иллаев спрыгнул вниз и неуклюжее попытался взлететь снова; он петлял, падая в речку. Почти у самой водоема, он взлетел в небо. Засмотревшись на полет Иллая, я не заметил, как ко мне подлетел Джиал. Он сказал:

– Здравствуй, мой брат.

– Здравствуйте. Я стал Иллаем? – спросил я, глядя на свои хвосты, танцующие своеобразный танец ветра.

– Да, – ответил он. – Ты готов к своему первому полету, Иллай? Твои братья и сестры уже спустились на землю и ждут твоего долгожданного возвращения, маленький Соня. Они уже соскучились. Особенно твой отец.

– Ох, как я соскучился по ним. По моим друзьям. Я готов! – уверенно ответил я, порхая слабыми крылышками.

– Тогда вперед! – Он пропустил меня первым.

– Красивые, не правда ли места?

– Да. Ваш мир великолепен!

– И не так он сильно отличается от вашего мира, – добавил он. – А теперь внимание! Чтобы взлететь, ты должен, прежде всего, поверить в себя. Почувствовать каждый клеточкой своего тела неуловимый взмах крылышек. Почувствовать полет сердцем. – Он остановился, посмотрел на солнце и продолжил. – Не пытайся научиться лететь. Научись владеть полетом. Обуздай ветер крыльями. Дай им в полной мере раскрыться. И ты полетишь, как ветер. Быстрее ветра. Ты понял? Ты готов?

– Кажется, да. Но, по правде сказать, я немного боюсь, – признался я, когда увидел обрыв под ногами.

– Ничего. Страх – это нормальное явление, которое говорит о том, что ты готов! Лети! – прокричал он и толкнул меня.

– Боже! – прокричал я, стремительно падая вниз.

Я хотел взлететь, но слабые крылышки не хотели расправляться. Я зигзагом петлял вниз – к неминуемому погружению в воду. Когда оставалось до поверхности воды совсем ничего, я на секунду закрыл глазами. И передо мной появился призрачный силуэт бабушку Агидель в шикарном белом платье, подол которого свисал на пушистых облаках. Она сказала: «Я верю в тебя! А теперь поверь ты – в себя! Просто поверь в себя! И лети!». Открыв глаза, я взмахнул крыльями и взлетел, коснувшись ногами теплой воды. Я взвыл от радости и наслаждения.

– Молодец! – похвалил меня Джиал. – А теперь лети за мной. – Он полетел вниз в густую чащу деревьев, в центре которой расположилось поле, усеянное разноцветными цветами. Малиновые, пурпурно-лиловые, желтые, красно-оранжевые, небесно-голубые и белоснежные лепестки соединились в одну единую живописную гавань. Я не мог оторвать взор от этого неземного великолепия с высоты птичьего полета. Широкие, длинные, продолговатые, волнообразные лепестки простирались по всей поляне, полностью закрывая землю от ярких солнечных лучей. Под лепестками прятались Иллаи, в том числе и мои друзья.

Спустившись на землю, под лепестки чудесных цветов, я увидел нечто невообразимое, потрясшее меня до глубины души.

Из ярко-белоснежной земли, которая переливалась как драгоценный камень, росли маленькие цветочки-лилипуты, тянувшиеся к дневному цвету, проникающему через тонкие лепестки взрослых цветков, высота которых превышала четыре метра. Это был самый настоящий цветочный лес.

– Вы здесь живете? – спросил я, повернувшись к Джиалу.

– Ты абсолютно прав. Здесь наше небольшое племя живет уже более тысячи лет, – ответил он, повернувшись лицом ко мне.

– Вы не одни на этой планете?

– Конечно, нет. Наша огромная планета вмещает множество различных «уката» (племен!).

– В основном мы отличаемся друг от друга различной окраской. Как и вы. Только племя Аква имеют различия в телосложение: на руках плавники, а вместо ног хвосты как у земных русалок. А также вместо легких у них жабры. Они обитают в морских глубинах, подобно рыбам, бороздя моря и океаны.

– Невероятно. Но вы ошибаетесь в одном убеждении!

– Интересно, в каком же я убеждении ошибся? – спросил меня Джиал, посмотрев на меня упрекающим взглядом.

– На нашей планете – русалок нет. Это только всего-навсего миф. Фантазия одного неизвестного писателя.

– На вашей живописной планете живет превеликое множество хороших и плохих существ, которые вы не замечаете. Или просто не хотите замечать. Русалки умело скрывается от человеческих глаз в глубинах синего океана. Они бояться вас.

– Почему? Мы же не причиним им вреда?

– Ты уверен в этом? Я – нет. Я много веков наблюдал за вашим сосуществованием. Вы – люди считаете себя королями мира. Вы убиваете, друг друга так же безжалостно и непоколебимо, как и других невинных существ. Каждый день уничтожаете мать-природу и ее многочисленных обителей. Только за год вы истребляете миллионы водных жителей. Так почему ты так уверен, что живые русалки – по сути те же рыбы – не пойдут в расход в консервную банку с этикеткой.

Я растерялся и не знал, что ответить. Я хоть и не полностью понимал, что и как происходит. В двенадцать лет об этом не задумываешься. Но я точно знал, что мы кровожадные убийцы, убивающие все живое на земле. Ибо консервированную, замороженную, вяленную, сушеную, копченую рыбу мы пожирали тоннами. И ее можно было купить в любом продуктовом магазине.

– Да! Вы правы, – честно признался я. – Но мы не злые!

– Большая часть.

– Это неправда.

– К сожалению, правда. Зло распространяется с геометрической прогрессией по вашей планете. Единственное, что вас держит пока в равновесии – это любовь. Которая со временем исчезнет так же, как исчезает в небытие милосердие и храбрость, уступая место алчности и жестокости.

– Откуда вы все о нас знаете?

– Я же сказал, что наблюдал за вами очень долгое время. Мы охраняем вас от Стражников Зла. Ведь своей губительной силой они могут уничтожить вашу планету. А также для того, чтобы найти людей с добрыми сердцами, чистой «девственной» душой и рыцарской храбростью внутри.

– Разве я подхожу в эту категория. Я вовсе не храбрый…

– В этом ты глубоко ошибаешься! Ты спасешь близкого тебе человека, пожертвуешь ради него своей жизнью. Не сомневайся в этом. Ты не можешь пройти мимо уличного бродяги, который нуждается в деньгах. Ты беспрекословно и добросовестно выполняешь любую работу, о которой тебя попросят. Ты любишь и уважаешь своих родителей. Можно перечислять твои положительные качества до бесконечности.

– Спасибо за добрые слова. Но кто такие Стражники Зла?

– Разве вам Геннастий не говорил о Стражниках? Это его любимая история.

– Нет!

– Странно. Значит, он рассказал эту историю кому-нибудь другому. Скорее всего, твоему отцу.

– Расскажите мне кто они?

– Хорошо. Это племя возникшее относительно недавно. Полвека назад.

Он начал рассказать «бесславную» историю моего дедушки, который убил самого дорогого мне человека, подло предал племя Иллаев и стал впоследствии вождем Стражников Зла.

Когда он закончил, я сказал:

– Значит мой дедушка – мой враг.

– К сожалению, это так. И не чего тут не исправишь.

– А сейчас он готовит атаку на вас? – спросил я.

– Думаю, да. Ему нужно дерево Галаха, чтобы захватить ваш мир.

– Но как?

– Смотри твои друзья идут.

Я побежал, отрываясь от земли; крылышки от восторга и переполняемого чувства неподдельного счастья незаметно порхали в воздухе.

Мы обнимались и радовались жизни, пока на нас смотрели зачарованными взглядами столпившиеся Иллаи. Они показывали руками в нашу сторону, что-то говорили. Улыбались. Хмурились. Одни уходили, другие приходили посмотреть на чужаков в старейшем племени. На землян, превратившихся в одночасье в таких же, как они – в Иллаев.

Возможно, мне только это показалось, но я точно уловил злостные и негативно настроенные взгляды некоторых Иллаев, смотревших на меня как на врага народа. Как на потомка Злых Сил, в крови которого бежит кровь великого и ужасного Магнетикума.

– Вас спасет только истинная любовь, – сказал Иллай-Джиал, подойдя к нам. – Любовь – великое чувство. Не правда ли?

– Да. Это лучшее, что у нас осталось, – ответил отец Андрей Джиалу, посмотрев на него озадаченным взглядом. – А Вы кто? Можно поинтересоваться?

– Я –Джиал. Только что я рассказал вашему сыну всю правду о его дедушке.