Читать книгу: «Костечков-варвар», страница 4
Было понятно, что он через секунду снова провалится в сон.
–«Ну чего?! У меня уже все там играют!»– раздался недовольный голос школьника.
Эта назойливое понукание ещё больше разозлило Алексея. Он в ярости пнул ножку стула:
–«Блядь, на выход, слышь!»– на последнем слове интонация немного дрогнула, приделав угрожающей фразе постыдный мышиный хвост.
–«Да бля, парень… Ну ты и душный тип, пиздец…»– оккупант наконец начал вставать и внезапно раздался резкий рвущийся звук.
–«Сукааа»– отдернулся от столешницы парень, держась за голову.
На столе виднелась засахарившаяся лужа пролитой газировки, в которой, видимо, он и провёл свой сон. Сейчас же она разделалась с ним за расставание, забрав внушительный пучок волос.
–«Фуууу»– протянул школьник, разглядев лужу, -«Тут грязно, убери!»-
–«Слышь, ты, охуевший!»– злобно взревел Костечков.
–«Я к Администратору пойду!»– плаксиво взвился в ответ проситель.
Было ясно, что Костечкову проще согласиться с требованиями, так как лишнего отягощения и без того неприятных обстоятельств следовало избежать.
Он помчался наверх по лестнице
Ворвался в остро пахнущий туалет
Схватил первую попавшуюся тряпку
Слетел по лестнице в подвал, чуть не упав на последней ступеньке
С отвращением и яростью швырнул тряпку на стол
Сделал несколько вихреобразных движений по его поверхности.
-«Всё!»-
Вернувшись к будке, он зашвырнул тряпку в дальний угол зала – пусть сменщик с ней разбирается – и стал спешно собираться, чтобы теперь уж никто не мог привлечь его к работам разной степени унизительности.
Сменщик появился как раз тогда, когда Алексей уже надел куртку и нетерпеливо ёрзал в кресле.
–«Всё ок, все пакеты ночные закрыл, давай»– скомканный речитатив Алексея едва успевал за его фигурой, стремительно покидающей спёртую атмосферу подвала. У «респешена» он посмотрел (с усилием) в глаза Владельцу:
–«Смену сдал»-
–«Хорошо»– Владелец ухмыльнулся неприятно и зловеще, -«Когда выходишь, напомни?»-
–«Завтра»– Алексей всегда отвечал Администратору односложно, желая сократить до минимума время общения.
–«Хорошо»– повторился Владелец, -«До завтра тогда»-
–«Пока»– буркнул Костечков, отводя взгляд, ведь всё лицо Владельца, источало поистине нечеловеческую развращённость.
Не успел Костечков выйти из клуба, как столкнулся с Индюком.
–«Тащемта, здорово. Чё так рано?»-
–«Да, я вот что-то решил так прийти»– почему-то извиняющимся тоном ответил Индюк.
–«Заебок, пошли пива ёбнем»– безапелляционно заявил Костечков.
–«У меня до смены осталось семь минут, я не успею…»– начал было отказываться Индюк.
Но Алексею было уже совсем не важно, успеет ли его друг на работу или нет, важно было лишь то, что он хотел выпить пива, и чтобы кто-то послушал его разглагольствования. Перейдя улицу, они зашли в магазин «Семья». Недавний закон о запрете продажи спиртного ночью ещё не коснулся напитков выше 15 градусов, поэтому с покупкой пива, даже в столь ранний час, проблем не возникло, причём Костечков настоял, чтобы они оба взяли крепкое («Ты чё, пидор бабское пить?»)
В качестве места распития Алексей из нонконформистских соображений выбрал скамейку, находившуюся прямо у входа в клуб. Мимо товарищей проходили люди, неодобрительно косясь на Костечкова, который с дымящейся сигаретой в одной руке и с бутылкой в другой, громко повествовал о своих взглядах на те или иные вопросы. Индюк слабо улыбался и делал маленькие глотки из своей бутылки, неизменно морщась. Над этой сценой, как девиз, виднелась сделанная маркером на стене надпись: «Саня, мы тебя ждём в клубе. Пацаны»
–«Ммм, это прекрасно»– отхлебнул пива Костечков, – «А так, блядь, тащемта нихуя нормального, один мрак без угара»-
–«Да, Лёша, и такое бывает»– понимающе ответил Индюк.
–«Парни, купите?»– подошёл к ним незнакомец лет шестнадцати. В руке он держал круглый знак BMW, который наверняка сорвал с какого-нибудь припаркованного автомобиля.
–«60 рублей»– озвучил цену парень, не дожидаясь их ответа.
Это была стандартная ставка за час игры в клубе.
–«Оно нам нахуй не надо»– отказался Костечков, недовольный тем, что его рассказ прервали.
Незнакомец изобразил на лице разочарование и двинулся дальше по улице.
–«Слушай, а ты знаешь, что Вурм себе новую бабу нашёл? Видел фотки?»– воспользовавшись паузой, спросил Индюк.
Татцельвурм, или сокращённо просто Вурм, был общим другом Индюка и Костечкова, в остальном он ничем не выделялся.
–«Да?»– недоверчиво спросил Костечков.
–«Да, вот я видел фотки…»-
–«Ну дрочи на них, если видел!»– агрессивно перебил его Алексей.
–«Кост, ты чего, я так просто, к слову»-
–«Ты чё, крутым стал?»– настроение Костечкова было вновь испорчено. Сам он успел немного свыкнуться со тем, что Она ему отказала, но мысль о том, что кто-то из его знакомых на том же самом поприще одержал победу, всё равно была Алексею крайне неприятна.
Не прощаясь, он оставил растерянного Индюка на скамье, а сам направился в сторону дома.
Всё меньше снега оставалось вокруг, и всё интенсивнее грело солнце, готовя природу к новому сезону. Окружающая обстановка весеннего дня – люди, машины, блики света, – понемногу расслабляла Костечкова, отвлекая его от неудач. Не последнюю роль в этом сыграла опустошённая бутылка пива, которую Алексей походя запульнул в палисадник, вызвав возмущение пожилой женщины, ставшей свидетельницей бунтарского акта. Но для Алексея её упрёки были недостижимы, его влекло вперед солнечное пространство дороги. Опьянение, иллюминация, мягко поднимающееся желание спать складывались в плотное одеяло, пеленающее Костечкова, возвращавшегося с ночной смены.
У станции метро, мимо которой шла дорога домой, он внезапно увидел три фигуры, показавшиеся ему знакомыми. Подойдя ближе, он убедился в справедливости своей догадки. Перед ним были трое его знакомых: Васян Илитный, Слемминг Грув и Уильям Ли.
Конечно, всё это были псевдонимы, которые молодые люди сами себе и выдумали, но именно по ним он и привык к ним обращаться. Васян и Слемминг были одноклассниками Костечкова, а Уильям Ли познакомился с Алексеем посредством общих знакомых. Именно через Костечкова он и узнал о Васяне и Слемминге, с которыми впоследствии организовал свою собственную компанию, всё больше отдалявшуюся от Алексея, поскольку их интересы дрейфовали в сторону «хуйни» по классификации Костечкова. Но, несмотря на идеологический конфликт, Костечков пока ещё относился к ним, по большей части, нейтрально и при встрече мог перекинуться парой слов.
Уильям держал в руке телефон, от которого шли наушники: одно «ухо» слушал сам Уильям, а другое – Слемминг Грув. Последний напряжённо вслушивался, а первый, по своему обыкновению, без умолку говорил:
–«Вот сейчас будет место крутое, вообще бешеное… Да… Вот сейчас… после проигрыша… ещё чуть… А, не, не здесь… Не… Нет, ещё… Нет… Вот, после следующего квадрата… Во! Во! Во, начинается!»-
–«Да тихо, блядь!»– раздражённо огрызнулся Грув
Васян иронически усмехнулся, глядя на их препирательства.
–«Чё, ёпту, пацаны-пацанчики?»– с напускной непосредственностью поприветствовал их Костечков.
–«Здорова, Кост, вот маткор тут заебатый слушаем!»– бодро откликнулся Уильям.
Костечков неодобрительно покосился на клетчатое пальто Уильяма, из-под которого виднелись ноги в узких, по последней моде, чёрных джинсах.
–«Привет»– пробормотал Слемминг Грув, впадая в своё обычное индифферентное состояние.
Костечков неодобрительно покосился на дафлкоут и бордовую, по последней моде, шапку-бини Слемминга.
–«Здравствуйте»– формально поприветствовал Алексея Васян своим низким голосом.
Костечков покосился на Васяна, но тот, по своему обыкновению, был одет крайне заурядно, не по последней моде, и в этот раз неодобрение по поводу внешнего вида не было реализовано.
–«Маткор? Чё за залупа?»– решил поинтересоваться Костечков.
–«Да нет, не залупа никакая. Я вот прям дико недавно был по маткору, осенью на The Dillinger Escape Plan ходил, а сейчас вообще вот даже не маткор больше, а матграйнд слушаю»-
–«Слушай, матграйнд, это что-то с чем-то»– вкрадчиво проговорил Слэмминг Грув.
–«Да!»– вскричал Уильям, заставив случайных прохожих испуганно дёрнуться, -«Особенно вот Robinson, вот там альбом… название не помню, что-то про город! Мне дико нравятся там прям переходы от высоких, знаешь – виууууу – к низким, резким – тиа-да-дам! И вокал такой там, пиздец, вопящий! Как в эмовайоленсе прям!»-
Уильям имел обыкновение говорить быстро, увлечённо, изображая в лицах и звуках те или иные впечатления, стараясь, сделать как можно более выразительным для слушателей рисуемый им образ. Надо сказать, что далеко не всем это нравилось. Включая Алексея. Он мимоходом подумал о том, что странно видеть этих людей здесь в столь ранний час (Уильям и Васян жили совсем в других районах).
Уильям же продолжал взахлёб рассказывать о столь захватившем его разум жанре музыки:
–«Да, вот ещё The Heartland есть, там вообще вокал настолько надрывный, пиздец просто, там, сейчас включу, послушаешь…»-
–«Да я так не пойму, мне надо одному дома послушать»– сказал Слемминг.
–«Да блядь, у тебя так всегда! Это как я тебе шугейзинг советовал!»– разочаровано сказал Ли, ему всегда хотелось, чтобы люди переживали те или иные эстетические переживания именно в его присутствии.
–«Что за хуй-гей-инг?»– саркастически поинтересовался Костечков.
–«Ну жанр музыки такой – там My Bloody Valentine, Ride, Chapterhouse…»– простодушно ответил Уильям.
–«Loveliescrushing»– подсказал Слэмминг.
–«Во, точняк. Ещё A place to bury strangers тоже заебись вообще!»– снова воодушевился Ли, -«Вообще, моя любимая шугейзовая телега – это Sometimes у My Bloody Valentine. Но вот у Ride тоже есть песня, она именно про моё настроение сейчас, постоянно слушаю – «Kaleidosсope» называется. Там вообще клёво – I don’t wa-nt you to under-stand, You will ne-ver hold me in your hand. Сейчас поставлю…»-
Уильям выдернул штекер наушников из телефона, вознамерившись включить упомянутую им песню через динамик.
–«Да, блядь, не надо сейчас»– раздосадовано пробормотал Грув.
Васян снова иронично усмехнулся.
–«Да чё ты там всё каких-то пидаристов-визажистов слушаешь, надо нормальную музыку котировать!»– критически высказался Костечков, обращаясь к Ли.
–«Какие пидоры?! Ты вот сам кучу пидоров слушаешь!»– обиделся Уильям.
–«Слышь, охуел?! Кто пидоры?!»– возмутился Алексей.
–«Алекси Лайхо пидор, он ногти красит!»-
–«Он красит томушто у него рубка металла техничная, на гитаре партии быстро играются, и ему надо, допустим, следить за пальцами, поэтому и красит»– разъяснил подлинный порядок вещей Костечков.
Начинался серьёзный диспут, и одной обороной было не ограничиться, нужны были и наступательные действия. Костечков вспомнил, как когда-то они с Уильямом выдумывали себе блэк-металлические псевдонимы. Там было чем уесть обидчика в словесном поединке.
–«Слышь, а как ты тогда там назывался – Иштван Бёзе? Это типо «мелкий хуй» по-румынски значило ещё, да?» – уколол Уильяма Костечков.
–«Нихуя, не то значит, дебил, Кость- в-Очко-в»– парировал Уильям.
–«Слышь ты давно крутым стал ?!»– Костечков подскочил к обидчику и толкнул его кулаком в плечо, -«Давай, блядь, поработаем в рукопашной»– и встал в боевую стойку.
Слемминг, глядя на это кисло скривился, а Васян флегматично хохотнул. За годы совместной учёбы они привыкли к причудам Алексея.
–«Да отвали ты»– Уильям явно не был настроен на конфронтацию, что Костечков воспринял как явный знак своего превосходства.
Он был удовлетворён.
–«Ладно, я с девочками не пизжусь, не бойся. Слушай дальше свои каловые песни»-
Поскольку он достиг своих целей, а говорить с этой компанией ему было особенно не о чем, он попрощался и продолжил свою дорогу. По пути его одолевали размышления: возможно ли, что нахождение в круговерти быта компьютерного клуба (особенно в ночное время) сделало его менее восприимчивым к раздражителям и стрессу? Теперь он познал дыхание смерти на своём лице и может подобно воителям древности встретиться лицом к лицу с любым врагом. Отвага оседлала страх и несла Алексея всё дальше по проспекту. Он насмешливо вглядывался в глаза каждого встречного, до тех пор, пока тот не отводил взгляд, и с радостью ощущал, как уверенность не покидает его, а клубится, наполняя весь его организм своим осязаемым присутствием.
Но нахальное желание сыграло против Алексея. Никак не ожидал он в это время, в этом ощущении увидеть Её, идущей навстречу. Алексей остолбенел. Он не мог поверить в такую злокозненность судьбы и стоял в оцепенении, ожидая Её действий. Это оцепенение не мог нарушить даже тот факт, что его носки уже все пропитались грязной водой из лужи, в которую он машинально наступил.
Она же смотрела на землю впереди себя
И лишь за несколько метров до Алексея подняла на него взгляд
Формально улыбнулась
Сказала:
–«Привет»-
И прошла мимо
Прозаическая неумолимость, формальность её реакции шокировали Костечкова намного сильнее, чем могло бы шокировать ярко высказанное неприятие. Пена его спеси мгновенно осела, обнажив стыдливую неловкость и дремавшую обиду. Ощущение триумфа растворилось, и Алексей впал в индифферентно-меланхолическое настроение. Его движение по проспекту теперь продолжалось автоматически вплоть до поворота в родные дворы – там стоял павильон магазина, взрывавшийся ярким цветом на фоне бледных панельных домов. Здесь Алексей восстановил сознательность и приобрёл две банки джин-тоника Gordon’s, а заодно и пачку крепких сигарет Chesterfield – ведь Костечков всё же задумывался о будущем, даже в такие сумбурные моменты своей биографии.
Однако полностью смятение не спадало и во дворах, и в лифте, и даже когда, позвякивая ключами, Костечков распахнул обшитую штакетником дверь, вдыхая родной запах квартиры. С кухни слышались аплодисменты и смех – Мама была дома и смотрела телевизор. Услышав звуки прибытия Костечкова, она приветливо крикнула:
–«Привет, сынок!»-
–«Здорово»– пробурчал тот.
–«Как на работе?»-
–«Нормально»– Алексей был не настроен разговаривать. Ему хотелось провести время в интернете, отвлечься сторонней информацией. Он разулся и направился сразу в свою комнату, по пути открывая первую банку. Взболтанный напиток вспенился, закапав ковёр. Костечков грязно выругался и сделал внушительный глоток. Джин-тоник взбудоражил старое опьянение от крепкого пива, и Алексей достаточно быстро пришёл в изменённое состояние сознания, появился ажитированный интерес. В таком состоянии блуждание по веб-страницам пришлось к месту, но, как назло, именно сегодня один из его друзей добавил фотографии с какой-то вечерники, где в центре была улыбающаяся Она.
Снова встрепенулась обида неудовлетворённости.
С досады Костечков налёг на джин-тоник, стремительно опустошив банку. И тут ему внезапно захотелось посмотреть на подругу Вурма. Сложно сказать, что стояло за этим желанием – стремление убедить себя, в том, что она хуже Неё, мазохистский импульс, праздное любопытство? Ответ на этот вопрос не смог бы дать и сам Алексей.
Он с циничной злобой просмотрел совместные фотографии Вурма и его Подруги, перешёл на её страницу, злорадно отметив отвратительный музыкальный вкус и мещанские пристрастия последней. О внешности и говорить не приходилось. Словом, как он и предполагал, она была совсем не ровней Вурму, который по своему интеллектуальному и духовному развитию отнюдь не уступал Костечкову. Ему бы не следовало иметь дело с такой заурядной обывательницей. Алкоголь серьёзно снизил уровень внутренней цензуры Костечкова, поэтому он доходчиво изложил свои взгляды на ситуацию в комментариях к фотографиям.
Закончив свой критический очерк, Алексей незамедлительно почувствовал себя лучше. Дискредитация вурмовских отношений однозначно помогла снизить неприязнь от сегодняшней трагической встречи. Он посмотрел на вторую банку джин-тоника. Она показалась ему чашей из черепа противника, достойной того, чтобы сделать из неё триумфальный глоток. Дальнейшее распитие взывало к повышению уровня пафоса – требовалась изощрённая, эстетская сервировка. За этим он и направился на кухню, где продолжал править бал телевизор.
–«Лёш»– Мама отвернулся от экрана, и посмотрела на Алексея – «Ну подстригся бы, а то ходишь как дикарь какой-то. Тебе так хорошо же было со стрижкой, все говорят. Хочешь я тебе денег дам на парикмахерскую?»-
–«Нахуй»– букркнул Костечков, проходя мимо.
–«Ох, ну и грубятина же ты! Ладно, послушай. Я понимаю, что сейчас ты ещё отдыхаешь, весна, но вот потом уже лето, а там и осень. Пора тебе браться за ум. Восстановился бы в университете.»-
Костечкова отчислили после зимней сессии полтора месяца назад за неудовлетворительные оценки и плохую посещаемость
–«Да это для ебланов всё, адский кал, допустим»– Костечков открыл шкафчик и достал оттуда приземистый стакан с толстым дном.
–«Надо выучиться, получить профессию, сейчас без диплома тебя никто никуда не возьмёт»– продолжала Мама.
Алексей увидел в глубине шкафчика купленный когда-то давно пакет с трубочками для коктейлей и решил взять одну.
Мама смотрела на него, ожидая ответа
Костечков взял со стола лимон, который добавлял в чай перед сменой. Оттяпал значительный кусок и положил его на тарелку, куда также добавил гроздь винограда, лежавшую на столе, по соседству с лимоном. На мамины реплики он отвечать не хотел.
–«Лёш, но это же будущее твоё, карьера. Что, так и будешь по всяким шарашкам бегать?»– сделала она новую попытку урезонить Алексея.
–«Мне похуй на будущее»– отрезал Костечков, выходя из кухни.
О будущем он не думал, ведь ему было всего девятнадцать лет.
–«Эх, Кутерьма»– наполовину ласково, наполовину укоризненно сказал ему вслед Мама. «Кутерьма» было детским прозвищем Костечкова. От его произнесения Алексей скривился, ведь ему, как и любому подлинно демоническому созданию, произнесение его тайного имени причиняло муки. Это означало, что кто-то имеет над ним власть.
Он зашёл в комнату поставил тарелку и стакан на стол. В созданном им ангажементе все ещё чувствовалась незавершённость. Некоторое время Алесей не мог понять, чего же ему не хватает, но затем эта загадка была разгадана. Костечков направился на лоджию, где стоял старый советский холодильник, в котором Мама хранила излишки продуктов («Впрок»). Из морозилки, как из арктической пещеры, повеяло холодным воздухом. «Дыхание северной тьмы»– пришло в голову Алексею поэтическое сравнение. Некоторое время он посмаковал в мыслях эту чрезвычайно удачную метафору, а затем отломал фрагмент толстой ледяной корки, покрывавшей изнутри морозильную камеру. Лёд, добавленный в джин-тоник вместе с лимоном, отлично завершил общую картину, и теперь всё было сервировано в соответствии с его сегодняшними предпочтениями.
В выборе же досуга на вечер Костечков ни минуты не сомневался – это был просмотр любимого фильма. У Костечкова, на данный момент было 3 любимых фильма: «Русская игра», «Живая мертвечина» и «Егерь». Алексей стал думать над тем, какой из них больше подходит расположению его духа. Костечкова в равной степени привлекали авантюрные перипетии «Русской игры» и макабрический юмор «Живой мертвечины», но в свете сегодняшнего триумфа, ему был ближе маскулинный волевой характер главного героя «Егеря».
На «Егере» Алексей и остановился.
Однако перед тем, как начать просмотр, он зачем-то пристально оглядел интерьер своей комнаты: плакат Iron Maiden «The number of the beast» на стене, не застеленная кровать с жёваными простынями, секретер, шкаф, старое кресло, книжная полка – на ней Лавкрафт, Лукьяненко, романы по вселенной Warhammer 40 000 и книга с неизменно будоражившим всех гостей Алексея названием: «Пожиратели Гашиша». Всё это окружало его почти всю сознательную жизнь, но именно сегодня Алексею захотелось отчётливо прочувствовать обстановку. И некоторое время он старался это сделать, но ничего особенного не почувствовал. Не задумываясь о подоплёке столь необычного желания, Костечков отхлебнул джин-тоника и включил фильм, полностью погрузившись в его повествование.
