Читать книгу: «Второй расцвет Ануриса. Книга первая», страница 3

Глава 2

Вначале была боль. Нет, не так. Боль! Чудовищно болела голова! Всего остального я вообще не чувствовал. Боль обволакивала и растворяла в себе. Она была всюду. Вокруг плескался целый океан боли, в котором одиноко плавала крохотная частица моего сознания. И само это сознание было ничем иным, как центром кристаллизации боли. Я попытался открыть глаза. Их резануло ярким светом, мегаваттный электрический разряд пронизал голову от одного виска до другого, и снова наступила тьма.

Когда я пришёл в себя во второй раз, пробуждение далось несколько легче. Голова продолжала болеть, но уже не стремилась взорваться от малейшего движения. Памятуя о прошлом неудачном опыте, я не стал торопиться открывать глаза. Как ни странно, первым из органов чувств вернулось обоняние. Оно у меня на протяжении всей жизни было довольно слабым, а сейчас я вдруг ощутил целый букет запахов. Пахло прелой соломой, мышиным помётом, мокрой шестью, человеческим потом, конским навозом, древесной смолой, дымом… и… водой? Складывалось такое впечатление, что где-то рядом протекает река, причём не озеро, а именно проточная вода. Не знаю откуда пришло это понимание, но я почему-то был в нём уверен. Помимо этого, в воздухе витали ещё десятки различных запахов, большинство которых я определить не смог, но на их фоне своей яркостью и чёткостью выделялся один знакомый. Пахло кровью. Свежей человеческой кровью, пролитой где-то неподалёку. Этот запах пробудил во мне какое-то неясное возбуждение и тревогу. Очень странное, ни на что не похожее ощущение, отозвавшееся судорожным сокращением всех внутренностей. Внезапно я понял, что испытываю сильную жажду и не менее сильный голод, причём эти два чувства периодически переплетаются и смешиваются между собой неким загадочным образом, добавляя сумятицы в голове.

Так, стоп! Я попытался сосредоточиться. Последнее, что я запомнил перед тем, как потерять сознание в первый раз, это то, как меня старательно вколачивали трубой в асфальт. Логично было бы предположить, что сейчас я должен находиться в больнице. И если запах крови в больнице – дело самое обычное, то откуда взялась солома, конский навоз и всё остальное?

В этот момент включился слух. И сразу на меня обрушился целый водопад звуков: конское ржание, лязг металла, топот ног, шелест деревьев, человеческие крики, свист ветра в какой-то щели… Разнообразие звуков поражало своим количеством. Они сливались в сумасшедшую какофонию, в которой, на первый взгляд, разобрать хоть что-то определённое было решительно невозможно. Но стоило сделать малейшее усилие и прислушаться, как сразу получалось выделить любой звук, делая его словно бы громче, приподнимая над общим фоном и наделяя глубиной и объёмом. Так мне удалось расслышать тихий звук мышиной возни, изначально заглушаемый всем этим оркестром.

Мышиной возни? В больнице?! Да и всё остальное тоже. Что за чертовщина здесь происходит? Ладно нос, я ему никогда особо не доверял, но теперь ещё и уши выдают мне полный абсурд. Хотя с другой стороны, если учесть тяжёлую черно-мозговую травму, которая несомненно должна у меня быть, возможно это такие «игры разума» или побочный эффект процесса восстановления синапсов нервных клеток, например.

Я всё же решил открыть глаза и медленно приподнял веки. Поначалу, кроме мутных пятен всех оттенков серого, я ничего не увидел, но через некоторое время смог разглядеть над своей головой двускатную соломенную крышу, уложенную на потемневшие от времени деревянные стропила. От этой самой крыши изрядно пованивало плесенью и сыростью. Я ошарашенно моргнул. Определённо я не в больнице. Тогда где я? Что это за сарай? Как я сюда попал? Сколько прошло времени? Вопросы, возникали в голове с лихорадочной скоростью и грозили погрести под собой едва возродившееся сознание. Волевым усилием я взял себя в руки и огляделся. Судя по высоте и расположению крыши, я находился в торцевой части какого-то сарая, на втором (а может третьем?) этаже. Лёжа на спине, я мог видеть справа от себя деревянную стену из гладко отёсанных брёвен, а слева, в другом торце здания, верх дверного проёма с неплотно прикрытыми двойными дверьми. Сам я лежал на некоем помосте, по всей видимости используемого для сезонного хранения сена. Прямо над головой, между стропил раскинулась порядочная такая паутина, в центре которой неподвижно застыл и сам её хозяин с ярким светлым крестом на спине. Весь вид постройки, даже на сугубо дилетантский взгляд говорил о её весьма преклонном возрасте, а также о некотором запустении и невнимательности со стороны хозяев.

В полном замешательстве рассматривая этот образец деревенского зодчества, я с немалым удивлением обратил внимание на остроту собственного зрения. Несмотря на царивший вокруг полумрак, для меня не составляло никакого труда различить даже маленький сучок на противоположной стене. И это при моей близорукости на плюс пять. Более того, глаза вообще работали странно в высшей степени. Стоило мне только сосредоточить свой взгляд на каком-то отдалённом предмете, как зрение тут же услужливо его приближало, наделяя дополнительной контрастностью и объёмом.

Совсем уж растерявшись, я потряс головой и непроизвольно пошевелил пальцами. Они немедленно подчинились, и я обрадованно понял, что чувствую обе руки и могу их контролировать. Проведя ту же диагностику с ногами, облегчённо выдохнул, убедившись и здесь в отсутствии видимых нарушений. Руки-ноги на месте, уже хорошо. Осталось теперь решить вопрос с местонахождением. Сел. Мир перед глазами крутанулся, и я чуть не свалился с помоста. Вцепившись в его край левой рукой, закрыл глаза и дождался, пока головокружение не прекратится. Желудок протестующе заурчал, напоминая о своих потребностях. Во рту было сухо и гадко, как с хорошего перепоя. Я попытался сглотнуть и внезапно сделал новое открытие, от которого меня пробил холодный пот. Мои зубы! Половины зубов просто не было! Ещё можно понять, если бы речь шла о передних зубах, труба в Пашкиных руках могла их и проредить, но отсутствовали ВСЕ большие коренные зубы на обеих челюстях! Что за бред? Кому нужны чужие зубы? Это же не почки, их пересаживать смысла нет. Ощупав зубы языком уже целенаправленно, я убедился в правильности первого впечатления. Резцы находились на своих местах в полном составе, клыки тоже присутствовали там, где и должны быть, но по ощущениям стали значительно острее. Затем шли премоляры, они же малые коренные зубы, и на этом всё. Дальше было пусто. Минус двенадцать зубов! Причём состояние дёсен, а также отсутствие какого-либо болевого синдрома, намекало на то, что-либо эти зубы удалены давным-давно, либо их вообще никогда не было.

Я продолжал сидеть и тупо таращиться перед собой, недоумённо елозя языком во рту, в безуспешных попытках понять, что всё это может значить. И тут мой взгляд упал на руку, торчащую из оборванного рукава грязной дерюги, в которую я был одет. Это была не моя рука! Ширококостная, изрядно худая, тем не менее весьма жилистая, она выделялась нездоровой бледностью. Перед глазами неожиданно всё поплыло, сердце в груди резко заколотилось, рванувшись куда-то вверх, застряв комком в горле. Лёгкие судорожно пытались втянуть в себя воздух, но он где-то застревал и никак не мог пробиться внутрь. Тело забилось в крупной дрожи, и его немедленно прошибло холодным липким потом. Дико вращая глазами, я упал обратно на спину. Дышать! К чёрту мысли! Пока просто дышать! Разбираться буду потом. Надо взять себя в руки, пока стресс не добил меня окончательно. Сжав кулаки, сосредоточил всю силу воли на равномерном и глубоком дыхании. Так, ещё раз, ещё, задавал я ритм сам себе. Спокойней. Так, уже лучше. Ощущения были такие, будто пробежал километров десять, хотя я и трёх после института не пробегал ни разу. Кое-как придя в себя, решил потихоньку продолжить осмотр. Поднеся к глазам руку, стал пристально её рассматривать. Вполне обычная человеческая рука, кожа очень светлая, как у человека крайне редко бывающего на Солнце, давно не мытая, волосяной покров полностью отсутствует. Крупная кисть имела пять длинных слегка мосластых пальцев (ну, а сколько ей ещё их иметь, спрашивается?). Интересна была ногтевая пластина, выпуклая и довольно толстая, сразу наводившая на мысль о накладных ногтях, но банально обгрызенные края на всех пальцах, убедили меня в её естественном происхождении.

Перевёл взгляд на свои ноги, уже опасаясь их увидеть. Опасения подтвердились. Выглядывающие из замаранных грязью и неоднократно залатанных штанин, стопы ног, моими однозначно не были, но за исключением этого факта, тоже выглядели вполне обычно. Ощутив вновь подступающую панику, рванул завязку штанов, проверяя возникшую секунду назад мысль. Оттянул пояс, пригляделся, для верности прощупал через ткань. Вроде всё на месте. С облегчением выдохнул. От абсурдности ситуации стало неудержимо смешно. Позволил себе минуту идиотски поржать, прикрывая рот руками, и отдавая себе отчёт в том, что это результат стресса, который организм пытается как-то сбросить. Наконец успокоившись, постарался взять себя в руки и рассмотреть предложенные самому себе гипотезы происходящего.

Итак, гипотеза первая: я сейчас в больнице, в отделении интенсивной терапии, без сознания, и всё вокруг просто мой бред. С учётом того, что все органы чувств, ну кроме осязания, выдавали информацию с разными сбоями, данный вариант имел право на существование, но какой-то внутренний голос настойчиво не давал мне согласиться с таким объяснением. Очень уже качественной и детальной была окружающая действительность. Гипотеза вторая: меня похитили и накачали сильнодействующими наркотиками. Ага, и ещё зубы вырвали. Тут я всё-таки догадался стянуть с себя грязную рубаху, судя по швам, явно ручной работы, и проверить, нет ли на теле ещё каких-нибудь следов от возможных хирургических операций. Может у меня правда уже половины внутренних органов нет? Тело под одеждой тоже оказалось давно не мытым, бледным и худым. Не узник Бухенвальда, конечно, изнурённым оно не выглядело, наоборот, я был чрезвычайно жилист и перевит жгутами мышц, как туго сплетёнными верёвками, во всех направлениях, но крайне тонкая прослойка подкожного жира создавала впечатление, что с меня живьём содрали кожу. Эта часть бреда мне понравилась. По крайней мере лучше, чем было раньше. «Вот это вот, оставьте как есть», – пробормотал я с усмешкой себе под нос, натягивая рубаху обратно, попутно обратив внимание на постепенное возвращение чувство юмора.

Продолжив осмотр и ощупав себя со всех сторон, я с облегчением не обнаружил никаких шрамов. Вариант с операциями отпал сам собой. Да если задуматься, какой смысл похищать организм с наполовину изношенными органами? Наверняка можно кого помоложе найти. Что ещё остаётся? Секретные опыты по пересадке сознания из одного тела в другое? В сарае? Маловероятно. А уж похищение с целью выкупа, вообще чушь, чай я не дочка Рокфеллера. Значит переходим к третьей гипотезе. Я умер и моя душа реинкарнировалась в своём следующем воплощении. Хм….Насколько я помню, исходя их постулатов буддизма или индуизма, душа должна вселяться в новорождённого, а не во взрослого, так что здесь тоже мимо. Хотя… религия ведь тоже может ошибаться. Ну да ладно, переходим к последней из имеющихся у меня гипотез: я провалился в другой мир или другое измерение, или вообще чёрт знает куда и вселился в чужое тело. Откровенно говоря, эта гипотеза была самой антинаучной и наиболее идиотской, но она идеально объясняла вообще всё происходящее со мной. И неизвестное место с сараем, и не принадлежащее мне тело, и, как следствие, иначе работающие органы чувств. Мозгу с этой теорией смириться было непросто, но хотя бы в панику он уже не впадал а, получив пищу для размышлений, принялся строить логические цепочки. Хм… Видимо, фантастику читал не зря. Я теперь попаданец, блин! Зашибись! И что теперь делать? А назад точно никак? Я ухмыльнулся. Не-ет, если я действительно в другом мире, то назад меня не надо, по крайней мере, пока я тут всё не исследую. Там я никому не нужен и никто меня не ждёт, разве что брызгающий ядом Больцман. Ладно, хрен с ним с этим ублюдком, у меня тут дела поинтересней наклёвываются. Значит, если принять в разработку версию о другом мире, как основную, то что? Чем там полагается грамотному попаданцу заняться в первую очередь? Чёрт, не могу поверить, что я серьёзно об этом думаю! Ладно продолжим… М-м… Осмотреть себя и осмотреться вокруг? Себя вроде всего уже осмотрел, но по причине отсутствия зеркала, увидеть свою новую физиономию не представляется возможным.

Тут я осознал, что осмотреть-то можно много чего ещё. Если это другая реальность, то передо мной открываются поистине неограниченные перспективы, тут новое абсолютно ВСЁ! Это круче, чем открытие Колумбом Америки. Целый неизведанный мир, поразительные экосистемы, удивительнейшие разновидности живых организмов, которые, возможно развивались исходя из законов чуждой эволюции. Внутри меня вспыхнул азарт исследователя, приглушив все тревоги и заботы. Но я тут же сбил сам себе лишний энтузиазм, предположив, что провал мог произойти не в пространстве, а только во времени, и за порогом меня вполне могут ожидать какие-нибудь довольные татаро-монголы.

Оглядевшись, ещё раз по сторонам, я решил наконец спуститься вниз.

Простенькая деревянная лесенка нашлась в другом конце помоста. Медленно и осторожно я поднялся на ноги и встал в полный рост. А рост, как оказалось, вполне приличный, сто восемьдесят как минимум, а скорее все сто восемьдесят пять, но при весе килограмм в шестьдесят пять, особенно внушительным он не казался.

Наклонился, присел, выпрямился. Помост протестующе заскрипел. Сложно сказать, но по ощущениям, здешняя сила гравитации от земной мало чем отличается, если вообще отличается.

Голова ещё болела, хотя и гораздо слабее и слегка кружилась. Все движения тоже казались несколько скованными. Ну, это как раз неудивительно, я эти движения в первый раз в этом теле совершаю, да ещё неизвестно сколько оно вообще здесь валялось в неподвижности.

Осторожно спускаясь по совсем ненадёжно выглядевшей лестнице, неожиданно подумал, что в прошлый раз тоже всё началось с лестницы. Ухмыльнувшись сам себе, огляделся по сторонам. Сарай в действительности оказался то ли стойлом, то ли фермой. Весь первый этаж был поделён деревянными загородками, на разные по размеру отделения, расположенные вдоль боковых стен. Видимо, здесь содержали всю скотину разом под одной крышей. Прошёлся по центральному проходу, заглядывая в пустые отсеки в поисках хоть какого-нибудь сельхозинвентаря, который можно было бы использовать в качестве примитивного оружия. Ничего полезно найти не удалось. Впрочем, я сильно сомневался в своих рукопашных навыках, и вряд ли старая палка могла мне в этом сильно помочь. По дороге к воротам убедился в правильности сложившегося первого впечатления о неухоженности постройки. Отсутствовали не только животные, не было ни свежего навоза, ни даже свежих следов, только пыль покрывала всё ровным слоем, дополняя ощущение заброшенности.

Подойдя к двойным дверям, остановился, опасаясь сделать последний шаг. Что там снаружи?! Действительно новый мир? Или… Что?… Да, к чёрту всё! Не посмотришь – не узнаешь. Не сидеть же в этом сарае всю оставшуюся жизнь. Глубоко выдохнув, я шагнул вперёд и осторожно выглянул через щель. Под таким углом моему взгляду открылась только часть грунтовой дороги, уходившей куда-то налево и высокий деревянный забор за этой самой дорогой. Звуки, доносившиеся всё это время снаружи, стали гораздо громче. Преобладали металлический лязг, яростные человеческие крики и болезненные стоны. На слух можно было предположить, что где-то поблизости идёт нешуточная драка с участием сотен человек. Н-да, не очень удачно я попал. В этот момент налетевший ветер принёс усилившиеся запахи гари и крови. От запаха крови меня опять всего передёрнуло, и желудок снова заурчал.

Приоткрыв просевшую воротину, я просунул голову и огляделся. С правой стороны участок дороги делал плавный поворот и пропадал из виду. На всём его видимом отрезке, я смог разглядеть только ближайший перекрёсток с такой же улицей. По обеим сторонам абсолютно пустых улиц стояли одноэтажные дома деревенского типа окнами на дорогу, но практически все окна были закрыты резными деревянными ставнями. Между домами тянулись высокие заборы с прорезанными в них воротами и дверьми, ведущими во внутренние дворы. За домами, метрах в трёхстах что-то чадило, заволакивая небо чёрными клубами дыма. Оттуда же доносились и звуки ожесточённой битвы, которые, кстати, начали постепенно стихать.

Я прикинул, что местные в сложившейся ситуации не стали бы долго разбираться и, встретив непонятного человека, с большой долей вероятности приняли бы его за врага и прибили на всякий случай. А значит нужно было быстро и тихо «делать ноги». Левая сторона по понятным причинам показалась мне более перспективной для этой цели и я, убедившись в отсутствии нежелательных свидетелей, отодвинул воротину ещё пошире. Протиснулся в образовавшуюся щель и, стараясь поменьше шуметь, двинулся вдоль забора. Шёл я босиком, а потому внимательно поглядывал под ноги, опасаясь наступить на что-нибудь острое. Лишние травмы мне сейчас были совсем ни к чему.

Но не успел я дойти до ближайшего угла, как из-за дома на следующем перекрёстке вывернулся молодой парень и ломанулся в мою сторону. Бежать обратно до сарая было уже поздно, да и подозрительно, и я, прижавшись спиной в стене дома, попытался прикинуться ветошью, давая ему дорогу.

Он пронёсся мимо, храпя как загнанный лось, не глядя по сторонам расширенными от страха глазами. Из одежды на нём был кожаный доспех, с нашитыми на груди и спине металлическими пластинами, сейчас изрядно забрызганный кровью, льняные штаны и невысокие кожаные сапоги. Его правая рука сжимала рукоять небольшого топорика, а по светлым вихрастым волосам, слипшимся от пота, стекала тонкая струйка крови. Едва он успел проскочить мимо меня, как ему в спину воткнулся метровый дротик. Парень, споткнувшись, рухнул на землю, потом вскочил и снова ринулся прочь, но уже через пару шагов опять свалился, захлёбываясь собственной кровью и пуская изо рта кровавые пузыри. Я, остолбенев, смотрел на него, боясь даже пошевелиться. Ничего себе знакомство с первым аборигеном… В этот момент с той стороны откуда он прибежал, раздался задыхающийся голос:

– Э-э… Зачем убил? Ведь поймали почти.

Я повернул голову и увидел двух бородатых мужиков чем-то похожих на арабов. «Да у них тут реально средневековье!?» – пронеслась в голове вопросительная мысль. И тут же пришла следующая: «Я их понимаю!» Я действительно разобрал, что сказал один из них, но почему я это понял, даже предположить не успел, так как события стремительно понеслись вскачь. Оба мужика, смуглые и горбоносые носили стеганые халаты (у одного в красную вертикальную полоску, у другого в зелёную) чуть выше колена, светлые, широкого покроя штаны, заправленные в узконосые кожаные сапоги. На головах остроконечные металлические шлемы, обёрнутые пыльными тюрбанами. Из вооружения у обоих по небольшому круглому щиту и сильно изогнутой сабле, только у «красного» сабля была в руке, а у «зелёного» висела в ножнах. Судя по всему, дротик метнул именно он. Пока я вертел головой, они приметили себе новую жертву и кинулись ко мне. Я, наконец очнулся и, резко развернувшись, бросился прочь. Но меня тут же что-то ударило сзади под колени, заставив на полном ходу рухнуть наземь, повторив тем самым манёвр давешнего парня, с тем лишь исключением, что я пока помирать не собирался. Перевернулся на бок и оглянулся. Под моими ногами валялся щит одного из «арабов». Они оба бежали ко мне, и «зелёный» был без щита. «Вот метатель хренов!» – выругался я про себя, пытаясь подняться на ноги. Но «арабы» оказались не пальцем деланные, пока один сбивал меня щитом, второй сокращал дистанцию и теперь находился совсем рядом со мной, с разбега пнув меня ногой в бедро. Я снова покатился по земле, отлетев на этот раз к самому забору, на полметра не докатившись до булыжника, размером чуть больше кулака, лежащего подле здоровенных ворот. Рядом валялся уже остывающий труп парня, и из-под него натекла порядочная лужа крови, а у меня имелись все шансы повторить его судьбу. Сильный запах крови ударил в голову, и меня накрыло. Дикая злость нахлынула внезапно, обрушившись как лавина, снося все запреты и стирая из головы все мысли, оставляя только желание выжить и покарать ублюдков, посмевших поднять на меня руку. На меня! И кто? Мясо!

«Красный» был уже рядом. Я же, яростно взревев, выхватил из-под стены булыжник и, садясь, с разворота засадил камнем подбежавшему «арабу» по колену. Всё произошло настолько быстро и неожиданно, как для меня самого, так и для моего противника, что увернуться он никак не успел. Раздался хруст кости, дикий вопль и звук выпавшей из ослабевших пальцев, сабли. Недолго думая, я прямо как был, сидя бросил свой камень в подбегающего и что-то орущего мне «зелёного». Тот замешкался на долю секунды, не успев вовремя среагировать, и метательный снаряд попал ему точно в зубы, заставив с протяжным стоном свалиться наземь. Я, вскочив на ноги, бросился к первому врагу, вцепился ему в плечи и навалился, опрокидывая на спину. Он откинулся не особенно сопротивляясь, увлекая меня за собой. Внезапно я почувствовал резкий удар и ощутил у себя в левом боку раскалённый паяльник, засунутый туда на всю длину. Гад успел вырвать из-за пояса кинжал и воткнул его в меня чуть ли не наполовину. От адской боли на долю секунды потемнело в глазах, но я, зарычав, левой рукой схватил его запястье и рванул в сторону, вытаскивая из своего бока зажатый в кулаке клинок. Правой же рукой ухватил «араба» за бороду и, подтянувшись на локте, попытался вцепиться тому в нос зубами. Как ни странно, это получилось. Да, ещё как! Рот распахнулся на удивление широко, и я умудрился укусить его не только за нос, но поперёк всего лица, от щеки до щеки, заставив того исторгнуть из себя леденящий душу вопль. В моём рту что-то щёлкнуло, и все четыре резко удлинившихся клыка, вонзились «красному» в морду. Сумасшедший крик тут же прервался и его тело подо мной моментально обмякло. Я перехватился поудобней и, запрокинув ему голову, вцепился зубами прямо в горло. Клыки глубоко погрузились в плоть. Без малейших раздумий, как будто это было самое обычное, отточенное многочисленными повторениями движение, я сделал резкий рывок, вырвав из шеи врага изрядный кусок окровавленного мяса, и так же автоматически сплюнул его на землю. Мне в лицо ударил фонтан крови. Кровь! Совершенно осатанев, я прильнул к этому истоку и начал жадно пить, чувствуя, как наполняется давно пустовавший желудок, как он жадно урчит от удовольствия. Всё мое тело охватило блаженное состояние, близкое к экстазу. Я пил и пил, и не мог остановиться. Время словно замедлилось, и через всего меня прокатывались волны неги, заставляющие только глубже вгрызаться в горло жертвы. Где-то далеко-далеко раздался испуганный крик человека. Человек был в ужасе и потому орал. «Страх и ужас – это хорошо. Если ты их испытываешь, значит ещё жив. Кричи, пока можешь, но будь осторожен, ты можешь привлечь моё внимание, и тогда очень скоро ты перестанешь кричать», – откуда появилась эта вкрадчивая мысль я сказать не мог, но она заставила меня серьёзней отнестись к кричащему. Я приподнял голову и, стряхнув накатившее оцепенение, посмотрел в сторону второго «араба». Тот, сидя на земле и тыча в меня пальцем, истошно орал сквозь разбитые камнем губы, шепелявя единственное слово:

– Ампигг! Ампигг!

Неожиданно пришло осознание происходящего и понимание того, что конкретно я только что делал. Меня начало жутко рвать. Весь организм сотрясался в спазмах, как несколько мгновений назад он сотрясался в пароксизме удовольствия. Но вытекло на удивление немного, учитывая сколько, совсем недавно туда было залито. Я в полной прострации поднялся на ноги, пытаясь сообразить, что именно сейчас произошло и каким образом мне удалось это всё сотворить? А главное зачем?! Допустим, в состоянии аффекта убил человека, но всё остальное это же просто «дичь» какая-то!

Но долго размышлять мне опять не дали. Раздался стук копыт, и на перекрёсток выскочили несколько всадников, видимо, привлечённых криками «зелёного». Я попытался, ковыляя и спотыкаясь (ноги стали совсем ватными и отказывались меня держать), покинуть место преступления, но неожиданно ощутил, как моё тело приподнялось в воздух и перестало мне подчиняться. Я продолжал его чувствовать, но не мог шевельнуть и пальцем, будто бы сам воздух уплотнился до твёрдого состояния и, обхватив меня со всех сторон, сковал по рукам и ногам. Как так? Что за хрень происходит? Инстинкты взяли верх и мой разум скрючился в приступе паники. Меня медленно развернуло к подъехавшим всадникам, попутно распрямляя в полный рост. Левый бок снова прострелило болью.

Верховые принадлежали к тому же народу, как и те, что напали на меня, но если четверо из них, судя по снаряжению, явно были воинами, то вот пятый, заметно старше остальных по возрасту, и вероятно по положению, на воина походил мало. Облачённый в белоснежные бурнус, штаны и тюрбан, он восседал на таком же белоснежном тонконогом коне. Его левая рука придерживала метровый жезл из светлого, с голубыми прожилками дерева и крупным синеватым кристаллом в навершии, а правую он направил в мою сторону, сжав пальцы наподобие того, как если бы держал меня за горло.

– Вампир, значит? – ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс он в наполовину седую бороду. – Ну что же, ты станешь неплохим подарком нашему господину.

«Вампир!? Я вампир?!» – пронеслось с ужасом у меня в голове. Очень хотелось крикнуть: «Вы ошиблись! Никакой я не вампир!» Но кричать я не мог. Мозг метался в клетке из слишком большого количества заложенной в него абсурдной информации и не мог найти ничего привычного, за что ему удалось бы зацепиться и не скатиться в безумие.

Снова болью напомнил о себе пробитый кинжалом бок. Мне удалось скосить взгляд и заметить, что с него капает на землю моя кровь. Кровь была ЗЕЛЁНОЙ! Осознание этого факта, наконец, отключило мой изрядно расшатанный рассудок, и я провалился во тьму.