Читать книгу: «Летающая невидимка», страница 6

– Кит с еще одним парнем, забыл его позывной, подползли почти вплотную к окопу и запрыгнули в него. Еще двое разведчиков стояли по сторонам того окопа. Я же находился сзади всех и осматривал окрестности. Что конкретно происходило в окопе сказать не могу, так как не видел до того момента, пока не подошел к нему вплотную. Там происходила какая-то возня. Это я слышал. Никаких громких звуков, криков оттуда не доносилось. Когда же подошел к окопу, то увидел, как наши парни вяжут руки пленных. Во рту у каждого уже были кляпы. Вот все, что я видел. Потом мы сопровождали пленных к своим. Но и тогда я по приказу Кита прикрывал группу сзади. Я даже не дотрагивался до пленных.

– Не волнуйтесь Вы так сильно. Вас ни в чем никто не обвиняет. Ни Вас, ни других разведчиков Вашей группы. Но, – тут Борода многозначительно замолчал и продолжил через некоторое время, – понимаете, есть несколько странных, если не сказать больше, моментов. Тот пленный, который ранее разыскивался нами, на допросе показал, что заснул в окопе. Проснулся в тот момент, когда его вязали. Ничего не слышал и не видел до пленения. Тут все более или менее понятно. Но вот второй солдат показал, что он не спал, бодрствовал. Более того, он курил в тот момент, когда кто-то ударил его чем-то твердым по шее сзади. И он потерял сознание. Пленили его в бессознательном состоянии. Подчеркиваю, что самое интересное, так это то, что удар со слов этого солдата был нанесен сзади, где никого из Вашей группы не было. И он никого не видел около себя. Кит показал, что, когда он запрыгнул в окоп первым из Вашей группы, то увидел как один солдат спит, сидя на дне окопа, а второй сползает на дно того же окопа. При этом второй был без сознания. Никого, кроме этих двоих солдат, он в окопе в тот момент не видел. Интересное кино получается. Не так ли?

Стрелок пожал плечами.

«Как же мне все объяснить так, чтобы ты, остолоп, понял меня правильно. И ничего не заподозрил», – так он раздумывал, слушая Бороду. Потом быстро, как будто специально не подбирая слова, сказал:

– Интересное. Но какое отношение все это имеет ко мне? Как объяснить показания пленного и Кита я не знаю. Но, могу пофантазировать с Вашего разрешения.

– Давайте попробуйте, – оживился Борода.

«Зачем ты нарываешься?– сам на себя обозлился Стрелок. – Сказал, что не видел, и все. Вот, дурак, так дурак!»

Дав самому себе такую не очень лестную оценку, Стрелок, тем не менее, продолжил:

– Значит, так. Пленный говорит, что его ударили сзади. Но, ведь, чисто гипотетически, удар ему по неосторожности мог нанести и Кит, когда запрыгивал в окоп. А сам пленный в этот момент отвлекся на курение. Возможно такое?

– Допустим, что Вы правы. Хотя Кит говорит, что не бил пленного.

– Правильно. Не бил. Специально не бил. Но, ведь мог случайно ударить его ногой или еще чем – ни будь в тот момент, когда солдат, например, чуть согнулся, чтобы затянуться сигаретой. Ведь, скорее всего, он не курил в открытую. Ему приходилось прятаться. По крайней мере, я не видел огонька сигареты. А ведь при вдыхании дыма сигареты человеком на конце сигареты разгорается пламя. Я сам не курю. Но видел, как это происходит. А, раз никакого огонька с нашей стороны не было видно, то, скорее всего, он сгибался, прячась за бруствер окопа, чтобы скрыть огонек сигареты. Возможно же такое? Или я ошибаюсь?

Борода вновь задумался, а потом сказал:

– Нет, не ошибаетесь. Я об этом просто не подумал.

– К тому же, – ободренный реакцией Бороды на его слова, Стрелок уже более уверенно продолжил в том же духе, – верить, как Вы сами сказали, этому подонку довольно сложно. Чтобы спасти свою шкуру, он еще и не такое может выдумать. Как он еще не сказал, что сам шел к нам сдаваться в плен. А Вы проверяли сигареты, которые он курил? Может, они с травкой? Ведь такие ублюдки балуются наркотой.

– И опять я не додумался до такого, – в раздумчивости сказал Борода. – Действительно, он какой-то не совсем адекватный. Может, Вы и правы. Спасибо, что подсказали несколько важных моментов. Действительно спасибо.

– Не обязательно, что он наркоман. Теперь, насколько я знаю, есть разные курительные смеси. Они также башку сносят, не хуже наркоты. Но не являются наркотиками.

– Да, да. Вы правы. Нужно все еще раз проверить. А Вы глазастый. И с памятью у Вас все нормально. Поверите Вы или нет, но меня это радует. Рад был общению. Хотите еще чаю?

– Нет, спасибо. Одним чаем сыт не будешь. Если Вы не возражаете, я бы вернулся в роту и там более плотно поел бы. А то, действительно, что-то аппетит разыгрался. Наверное, после Вашего такого хорошего чая.

«Ну, ты и наглец. Так себя вести с самим руководителем контрразведки. Нужно сбавить обороты. А, то, не ровен час, еще придерется к чему – то. Потом не отмоешься», – так Стрелок пытался мысленно себя сдержать.

– Конечно. Вас отвезут обратно. Только перед расставанием у меня будет две просьбы. Первая – если что-то вспомните еще, то милости просим, сообщите нам. Мне или кому-нибудь из моих подчиненных. Как Вы это сделаете, решайте сами. И второе – Вы ведь понимаете, что о содержании нашего разговора не должен знать никто, кроме нас двоих. Мне бы не хотелось, чтобы в рядах наших бойцов возникло недопонимание и напряжение. Это ни нам, надеюсь и Вам, совершенно не нужно. Договорились?

– Так точно.

      Стрелок встал и вытянулся по стойке «Смирно!»

– Ну, не надо таких формальностей. Мы не на плацу. И не перед строем. Идите во двор. Водитель того же УАЗика, который нас привез сюда, доставит Вас обратно в часть.

– Разрешите идти?

– Да, пожалуйста. До свидания!

«А руку не подал» – отметил Мурат.

Но вслух, конечно же, ничего не сказал.

Только в расположении роты Стрелок перевел дух. Напряжение предыдущего времени совершенно обессилило его. А в казарме ему стало опять уютно и тепло. Как дома, среди своих.

Все разведчики вокруг него были доброжелательны. Некоторые даже, не понятно, по какой причине, пожимали ему руку. Как будто ободряли и поддерживали его. И никто при этом не лез с расспросами. Даже Уголек. Удивительно! Но факт.

Только спустя какое-то время он поймет раз и навсегда одну истину: нельзя слепо доверять каждому, кто тебе улыбается. Возможно, за пазухой он держит для тебя камень. И только ожидает случая его бросить в тебя. И не только камень.

Но это будет потом. А сейчас Стрелок радовался тому, что он вновь среди своих товарищей. И не просто товарищей, а теперь уже боевых друзей.

Глава пятая. Артиллеристы.

Все шло своим чередом.

На общем построении роты командир объявил всем участникам вылазки благодарность командования. По его словам ребята сделали то, что уже довольно долго не получалось сделать ни одной группе. Рассказал, что пленные дают важные для командования показания.

В следующую ночь еще одна группа разведчиков из первого взвода ходила в тыл нацистов. Уголек потом рассказал, что они взорвали мост, через который противник переправлял подкрепления и грузы для передовых частей своей армии.

На следующую ночь разведчики уже третьего взвода вместе с мотострелками одной из частей ополченцев провели разведку боем на одном из участков фронта. И, хотя всем им объявили благодарности, Уголек сообщил, что затея не удалась. К тому же были потери среди разведчиков, которые атаковали противника с тыла.

Откуда тот узнавал такие подробности из жизни роты, для Стрелка было загадкой. Но, в отличие от товарища, Уголек частенько шлялся по казарме. Выходил на перекур во двор с ребятами из разных взводов. И это при том, что за все время пребывания в роте он ни разу не участвовал в операциях. Он сам однажды пошутил, что командование не направляет его в операции, так как бережет для важнейшего дела. Какого именно дела он даже шутя не называл.

Мурат завидовал его способности так быстро находить контакт с незнакомыми людьми. Он такой способностью не обладал. И всегда жалел об этом. Многого при этом лишился. Но пересилить себя не мог.

Рота жила своей жизнью. Жизнью военного подразделения во время боевых действий. Но для Стрелка время замерло. Его не брали на операции. Правда и других разведчиков его взвода не направляли за линию фронта.

Так продолжалось в течение двух недель.

Но вот настал именно тот день, которого дожидался Мурат. Хотя на самом деле день был, как день. С утра он мало чем отличался от других таких же будней. Ничего не предвещало для Стрелка изменений в его теперешнем положении, к которому он уже и притерпелся.

После обеда он, как обычно в последнее время, улегся спать, действуя по старому веками проверенному принципу: солдат спит, служба идет (7).

Казалось, что он только улегся. Даже уснуть, как следует, не успел, как его растормошил дневальный:

– Радист вызывает. Срочно.

Когда Стрелок вошел в кабинет командира взвода, тот сидел за столом и читал документы, разложенные перед ним.

– Разрешите?

– Проходи, садись. Не мельтеши перед глазами. Как дела, как настроение?

– Нормально. Хотя скучновато стало без дела. Может, хоть куда – то послали бы. А то закисну от безделья. Навыки потеряю. Кому от этого лучше будет?

– Именно по этой причине и пригласил тебя. Есть задание. О деталях расскажет командир группы. Ты его хорошо знаешь. Это – Кит. В группе будут также бойцы нашего взвода, с которыми Вы пленили двоих нациков. Только группу увеличиваем на два человека. С вами пойдут еще и Уголек с Краснобаем. Понятно?

– Так точно.

Стрелок встал и вытянулся, как по команде «Смирно!».

– Вольно, вольно. Не напрягайся. А то все силы истратишь. Как в разведку тогда пойдешь?

– Хватит сил пока.

– Тогда сейчас же разыщи Кита. Договоритесь с ним про инструктаж. Да, и предупреди своего соседа, Уголька.

– Есть, найти Кита и предупредить Уголька. Разрешите исполнять?

– Да. Можешь идти.

Обрадованный такой новостью, Стрелок метнулся вначале к Угольку. Тот как раз был на месте. А, если быть более точным, то на своей кровати.

Он также обрадовался сообщению. Тем более, что это было его первое задание.

Уже вдвоем они нашли Кита. Хотя, что его было искать. Он сидел на своей кровати в казарме и рассматривал фотографии. При появлении разведчиков спрятал их в тумбочку.

– Хорошо, что сами пришли. Через, – он взглянул на наручные часы, – двадцать минут вся группа собирается во дворе около котельной. Там еще чурки не расколотые валяются. Вот там и проведем инструктаж.

Поскольку делать им было нечего, разведчики сразу после разговора с Китом вышли во двор.

Там на тех чурках, о которых говорил командир группы, сидели двое разведчиков и курили. Но, как определил Стрелок, это были не те ребята, с которыми они с Угольком собирались в поиск. Они были из первого взвода. Поэтому ребята остановились поодаль и стали ожидать остальных членов группы.

Те не заставили себя долго ждать. Постепенно собралась вся группа.

Те двое, что курили до прихода наших разведчиков, уже ушли. Поэтому во дворе оставались только семь человек, которые собрались выполнить задание командования.

А оно оказалось еще более запутанным, чем то, которое выполняла группа по проверке маршрута.

Как объяснил Кит, необходимо было за ночь, в крайнем случае, за сутки, больше просто было опасно находиться в одном месте в тылу противника, обнаружить место расположения батареи 152 – миллиметровых пушек – гаубиц Д-20. Именно она систематически в основном ночью обстреливает позиции ополченцев, и даже город. При этом погибают не столько ополченцы, сколько мирные граждане, в том числе, дети. Что было самым страшным в данном случае. Руководство Республики обратилось к командованию ополченцев с просьбой устранить эту опасность для гражданского населения.

Поэтому командование решило, что необходимо не только обнаружить батарею, но и уничтожить ее. Причем самое главное было уничтожить либо повредить сами орудия. Без них артиллеристы будут, как без рук. И не так опасны, как сейчас.

– Какова численность орудий, расчетов нам не известно, – Кит остановился на несколько секунд. – Разведка об этом молчит. Есть примерные координаты, где она может находиться. Но, подлюки, меняют позицию почти каждую ночь. Ночью стреляют, убивают людей, разрушают город. А днем отсыпаются сволочи. Поэтому придется ориентироваться по выстрелам гаубиц. Поскольку огонь они ведут только ночью, то мы и выступаем рано вечером. Сбор группы назначен на двадцать два часа.

Кит остановился и оглядел тех, с кем пойдет в бой. Как будто оценивал, как они отреагировали на его слова. Затем продолжил:

– Как вы знаете, обычно в таких в батареях по шесть орудий. Но бывают по 4 орудия. Наши наблюдатели говорят, что постоянно стреляют не более трех орудий. Иногда вообще два. Залпом не стреляют никогда. Будем исходить из этого. Если считать, что расчет одного орудия состоит из восьми артиллеристов, умножим, допустим, на три, то получим двадцать четыре человека. Кроме этого, обязательно будут еще командир батареи, связист, а также водители автомобилей – тягачей. Итого, мы получаем, как минимум, почти тридцать человека. Это, если не будет наблюдателя. При этом нужно учитывать, что все они вооружены стрелковым оружием. И, вероятно, большинство из них уже не первый день воюет. То есть имеют опыт ведения ближнего боя. Вы сами видите, что это не мало. Тем более, что может быть и больше вояк. А, если учитывать, что нас будет только семеро, то расчет, раз на раз не получается. Поэтому от нас потребуется проявить все свои умение по борьбе с противником. Главное условие нашего успеха должна быть внезапность. Ну, и конечно, умелые действия каждого и всей группы в целом.

Кит снова окинул сидящих перед ним разведчиков пристальным взглядом.

А потом продолжил:

– Подчеркиваю, что от нас требуется внезапность и умелые действия всех и каждого в отдельности. Если оплошает один, то задание может быть не выполненным и вся группа погибнет. Именно по этому принципу и подбиралась группа. Мы выбирали тех, кто хорошо владеет приемами рукопашного боя.

Он остановился. Подумал, наверное, говорить то, что собирался или нет. Но, потом продолжил:

– Скажу прямо и честно, я был против того, чтобы ты, – он повернулся лицом к Угольку, – участвовал в операции. Пока ты для меня темная лошадка. Ведь ты, насколько я знаю, пока еще не участвовал в боевых операциях. Поэтому мы не знаем, на что ты способен. Но командир взвода рекомендовал тебя. Фактически поручился. Не обмани его ожидания.

– Я не в обиде, командир, – и действительно в голосе молодого разведчика не слышалась обида.

Если только чуть – чуть, самую малость.

– Скажу одно, на меня Вы можете положиться. Я постараюсь оправдать доверие. Я не стану хвалиться, но приемами рукопашного боя владею не плохо. Проверено на практике.

– Ты должен не стараться оправдать, а оправдывать доверие Радиста и наше. Понял?

– Конечно.

– В каком порядке пойдем? – спросил Карась.

– По согласованию с Радистом группа пойдет в таком порядке: впереди Философ и Грек. Ваша основная задача – изучение местности на маршруте, обнаружение опасности, поиск батареи. Главное не нарваться на засаду или боевое охранение батареи. Хотя, надеюсь, охранение не будет выставляться. Ведь позиция временная. Постреляли, постреляли и убрались. Но засада пехоты или гвардии возможна.

Оба названных разведчика кивнули головами в знак согласия с командиром.

– Прикрывать группу будут Стрелок, – Кит повернулся к Мурату. – У тебя это хорошо получается. С тобой будет Краснобай. Я же с остальными находимся в середине группы. При обнаружении батареи вначале ведем наблюдение. Каким образом будем выполнять задачу, определимся на месте. Всем все понятно?

– Понятно. Что тут не понять, – загомонили разведчики.

– Тихо. А то всех шпионов распугаете. Кстати, о шпионах. Надеюсь мне не надо предупреждать Вас, чтобы не болтали ни с кем о задании? Ни с кем! – Он опять пристально осмотрел группу. – Сейчас всем отдыхать. Дневальный поднимет каждого. Получите у старшины оружие и взрывчатку. Это для подрыва гаубиц. Каждому придется нести часть взрывчатки. Не забудьте получить детонирующие шнуры и капсюли-детонаторы. Ну, да старшина сам все выдаст. Возьмите сухой паек. Боюсь, что ночи для поиска и выполнения задачи нам не хватит. Днем, скорее всего, придется отдохнуть где-нибудь. А на следующую ночь продолжим поиск. И так будет до тех пор, пока не уничтожим батарею. Еще раз обращаю внимание, что, если встанет вопрос уничтожение обслуги или самих орудий, прежде всего, уничтожаем гаубицы. Теперь всем отдыхать!

                              ***

Не успел Стрелок сесть на кровать, как к нему подсел Уголек. Вид у него был загадочный.

– Ты, что собрался спать?

– Да, нет. Просто полежу не много. А, что?

– Скажи, а ты действительно в армии был снайпером?

– Вот это вопрос! Действительно был. Что тут скрывать. А ты откуда узнал?

– Земля слухами полнится. Кто-то из ребят говорил. А я услышал случайно. И не поверил.

– А почему не поверил?

– Так, ты ведь не похож на снайпера.

– А, что есть какие-то приметы особые у снайперов? – удивился и в то же время несколько обиделся Мурат.

– Ну, особых нет. Но только ты весь простой, как, правда. А снайпер… – Уголек остановился, сам, наверное, не зная, что сказать дальше.

– Было дело. Я служил в военно – десантных войсках снайпером. Только давно уже не тренировался. А без систематических тренировок снайпер становится простым стрелком. Снайпер должен быть всегда в форме или, как некоторые говорят, в тонусе. Но для этого нужны постоянные и длительные тренировки. Не только в стрельбе. Даже, я бы сказал, не столько в стрельбе. Начинать нужно с физической подготовки. А потом уже переходить непосредственно к тренировкам по стрельбе. Погоди, а чего это тебя так заинтересовало? Хочешь стать снайпером?

– Скажешь тоже. Какой из меня снайпер. Нет, стрелять я умею. Даже сравнительно не плохо. Но саму снайперскую винтовку я вообще никогда в глаза не видел. Как и живого снайпера. Вот ты – первый. Только мне вдруг стало интересно: каково это ощущать себя снайпером. Расскажи что-нибудь про снайперов.

– Ну, ты дал! Это же большущая тема. В двух словах не расскажешь.

– А зачем в двух словах. У нас ведь времени вагон и малая тележка.

– Хорошо, – Стрелок несколько задумался, а потом продолжил, – Как ты считаешь, что должен уметь снайпер?

– В первую очередь стрелять хорошо.

– Безусловно. Метко стрелять он должен по определению и предназначению. При чем, делать это он должен уметь в разное время суток, в любую погоду и время года. Но, ты забываешь, что в отличие от простого стрелка снайпер вооружен специальным оружием. Вот ты сказал уже про снайперскую винтовку. Это ведь не простая винтовка. Она оборудована специальными приспособлениями, которые помогают снайперу вести прицельно – точный огонь. Тем самым задача снайпера, в отличие от мотострелка, значительно облегчается. Хотя в истории известны случаи, когда некоторые одаренные снайперы стреляли и без оптики, из простого, правда, несколько переделанного под конкретного стрелка оружия. Все дело в том, что в полевых условиях очень сложно бывает укрыться, прежде всего, от снайперов противника из-за блеска зеркал оптических приборов. К тому же, иногда, например, зимой, линзы оптики запотевают на морозе. А, если дождь сильный и косой? Как в таких условиях стрелять снайперу, который привык стрелять только с помощью оптического прицела?

– Ну, ты нашел, у кого спрашивать. Нет, конечно, не знаю. Я ведь не снайпер.

– Вот, к примеру, ты, наверняка, и не слышал о таком знаменитом в свое время финском снайпере Хаюха?

– Откуда? Нет, конечно.

По всему его внешнему виду было видно, что он внимательно вслушивается в то, что говорит Мурат. Старается понять все это новое для него, не совсем понятное. Но пока это не очень – то получается.

– Некоторые историки произносят его фамилию, как Хайха. Но дело не в фамилии, а в том, что именно он стрелял без оптики из обыкновенной нашей трехлинейки. Оговорюсь, только, что винтовку он сам переделал для такой стрельбы. Поэтому она имела наименование М/28-30 шпиц, если не ошибаюсь, конечно.

– Ты даже марку винтовки помнишь. Вот это память у тебя! – Похвалил друга Уголек.

– Он удачно стрелял, с открытым прицелом, – продолжал Стрелок, как будто не замечая неприкрытую лесть, прозвучавшую открыто в словах соседа по казарме, – считая, что в этом случае: во-первых, случайный лучик света или свет зеркал не выдадут его противнику. И, во-вторых, таким образом можно быстрее поймать цель, а, значит, быстрее произвести выстрел, чем при использовании оптики. И действовал он очень даже эффективно. К слову сказать, официально установлено, что только за несколько месяцев боевых действий с Красной Армией в 1940 г., в так называемую Карело – Финскую войну, что произошла, как ты знаешь, перед Великой Отечественной войной, он таким способом убил более пятисот красноармейцев и их командиров. Представляешь! Только в один из дней он убил двадцать пять человек! Один положил больше взвода наших братьев русских!

– Да, слушаю тебя и диву даюсь, – неподдельно удивляясь услышанному, сказал Уголек,– есть же на белом свете еще такие вот специалисты своего дела! Пусть даже и со стороны противника. Но спецы!

– Вот именно. Это он придумал в условиях финской зимы в мороз при лежке в засаде жевать снег, чтобы, выдыхая изо рта теплый воздух, не выдать себя. Ты знаешь, я как-то попробовал так сделать. И убедился, что не так все просто, даже в этом случае. Попробуй, пожуй снег в мороз. Тогда поймешь, на что идет настоящий снайпер, чтобы добиться своей цели. Или вот еще сложилось мнение, что маленький рост солдата – это плохо. Мол, сложнее воевать. Не знаю точно как в других частях, но у снайперов все не как у людей. Вот к примеру Симо, так звали того финского снайпера, доказал, что это не так. Он научился использовать свой маленький рост, а он был ростом чуть больше полутора метров. Особенно это помогало ему в засадах. Потому, что легче спрятаться «маломеркам». А «работал» он, как практически все снайперы, из засады.

– Скажи, ну, это фин. А у русских тоже ведь были мастера своего дела?

– Конечно. Да, еще сколько! Всех и не перечислишь. Особенно во время Великой отечественной войны. Вот, к примеру, Василий Зайцев. Он, как сын охотника, с детства приучен был к оружию. Стрелял отменно. Иначе не станешь охотником. А, значит, не сможешь прожить в глухой тайге. Так, вот, во время Сталинградской битвы в 1942 – 1943 годах он только в течение месяца уложил больше двухсот солдат и офицеров вермахта. При чем, одинадцать из них были снайперами. Получается, что они оказались не такими удачливыми и подготовленными, как он. Ведь подстрелить снайпера противника очень сложно. По той простой причине, что все снайперы отбираются тщательно и готовятся по специальным методикам. Вот ты и считай: каждый день он убивал по четыре – пять фрицев. И это в условиях разрушенного до основания города. Это тебе не лес или поле. Или еще где – то. Там же, только за все время Сталинградской битвы снайпер по фамилии Чехов уничтожил более двухсот пятидесяти фашистов. А Сурков, сейчас я забыл его имя, правда, уже за время всей войны уничтожил более семисот солдат и офицеров нацистской Германии. Один ухлопал столько нацистов! Он считается пока лучшим снайпером той войны.

– Ты говоришь, что у нациков немецких тоже были снайперы. Наверняка, были среди них и отменные мастера своего дела? Как они?

– Да, справедливости ради, нужно сказать, что и у них были свои мастера. К примеру, Хейценауэр, которого некоторые историки называют Гетценауэр. Он сам из Австрии. Альпийский стрелок. Но верой и правдой служил фашистской Германии. Так вот, считается, что во время Второй мировой войны он убил более трехсот сорока советских бойцов и командиров.

– Ух ты! Ты называешь какие-то заоблачные числа. Неужели такое возможно?! И почему об этом практически никто нигде не пишет.

– Пишут и много. Только ведь не всех это интересует. Поэтому это так широко не обсуждается. Отсюда и вытекает, что о таком мало кто знает. Я скажу тебе больше. Во время войны было много женщин – снайперов. Вот, к примеру, Людмила Павлюченко. Про нее еще фильм сняли. Только не американцы, а русские и украинцы. Совместно. В 2015 г. они еще могли работать и создавать что-то вместе. Даже после этого долбанутого майдана. Теперь, скорее всего, такого общего фильма не получилось бы.

– Что не видел, то не видел, – сокрушался Уголек. – Да, и вообще, я про ту войну фильмов особо – то и не смотрел. Считал, что не интересно, устарело все. Теперь вот жалею. Дураком был.

– Она участвовала в обороне Одессы на Украине, а потом Севастополя в Крыму. Воевала в 25-ой Чапаевской стрелковой дивизии Красной Армии. Военные историки считают, что она лично уничтожила больше трехсот фашистов, из которых тридцать шесть были мужиками – снайперами. Правда, официального подтверждения этому нет. Кто же во время отступления и таких тяжелых боев вел учет убитых снайперами нацистов. Тем более, что частенько вообще никаких свидетелей поединка снайпера с противником нет. Не будет же он каждый раз брать с собой свидетелей. При чем не заинтересованного.

– Вот это баба!

– Не баба, а самый успешный снайпер – женщина Второй мировой войны. Немцы называли ее «Леди смерть». И специально охотились за ней, в том числе и снайперы румынские и немецкие. Она даже ранена была. Но продолжала воевать. Делала то, что не всякий снайпер – мужик мог сделать.

– Да, ты, что! Разве может женщина сравниться с мужчиной в военном деле? – Уголек не скрывал своего удивления.

– Может, и еще как. Людмила вытворяла такое! Трудно поверить даже что она делала! Например, до войны окончила школу снайперов в Обществе содействия обороне, авиационному и химическому строительству, сокращенно ОСОАВИАХИМ. Была такая организация в СССР – предшественник ДОСААФа. Суть ее была в подготовке, в том числе, снайперов. Так вот, учитель и наставник школы по подготовке снайперов научил ее одному фокусу: она клала на пень или другой плоский предмет пустую стеклянную бутылку таким образом, чтобы горлышко смотрело в ее сторону. И стреляла из винтовки конструктора Мосина. При этом пуля проходила через горлышко бутылки и выбивала только ее донышко. А сама бутылка оставалась целой.

– И без оптики?!

– Естественно. Или вот еще. Ты смог бы пролежать в засаде, практически не двигаясь, чтобы не выдать себя, в течение восемнадцати часов?

– Не двигаясь?

– Да.

Уголек на несколько секунд задумался.

– Скорее всего, не смог бы. Ну, час, максимум два. Не больше. Да, и то под вопросом. Хм. А как быть в таком случае, если вдруг приспичит в туалет? Или уже очень захочешь поесть – попить? Нет, я так бы не смог, – уже уверенным голосом закончил он.

– А эта хрупкая с виду женщина могла. И проделывала это неоднократно. Вообще, специалисты и медики говорят, что женщины более выдержаны в этом плане, чем мы, мужики. Это в них формируется с детства. У них физиология другая. Хотя, конечно, все зависит от конкретного человека. Ведь не каждая, даже подготовленная женщина может повторить такое, что делала Мельниченко.

– Так почему же женщин – снайперов во время войны было меньше, чем мужиков? А в мирное время я вообще не слышал о таких.

– Дело в том, что нам еще в армии доводили рейтинги самых результативных снайперов Второй мировой войны. Так вот, в первой десятке лучших из лучших женщин вообще нет. Во второй десятке их только две. Это Павлюченко и Поливанова. Можно долго спорить по этому поводу. Но, как говориться, цифры – вещь упрямая. Этот рейтинг еще раз подчеркивает аксиому, что война – удел мужчин. Правда, с некоторым исключением. К тому же общеизвестно, что женщины-снайперы более осторожны, чем мужчины. Они не лезут на рожон. Точно выполняют поставленную задачу. Не рискуют почем зря. Тем более, что мужики более впечатлительны. Это не помогает в работе снайпера. Хотя, хочу тебе сказать, что при отборе в снайперы особо впечатлительных медики и командиры выбраковывают сразу.

– Скажи, а вот теперь есть знаменитые снайперы? Или перевелись с того времени?

– Не волнуйся, есть. А куда им деться? – Стрелок улыбнулся и ненадолго задумался, вероятно, вспоминая то, что он знает о современных снайперах.

– Про российских снайперов ничего конкретно сказать не могу. В тире или на полигоне все стреляют метко. Однако же, тренировки с макетами в спокойной обстановке нельзя сравнить с единоборством с противником в условиях боя. Сейчас Россия не ведет активных боевых действий, где могут «поработать» снайперы? Разве только в Сирии. Но об этом отдельный разговор. Восток – дело тонкое. А вот из иноземных самым результативным снайпером считается американец Кристофер Кайл. В свое время он был стрелком отряда специального назначения военно- морских сил США. Это – элита вооруженных сил Америки. Как в свое время были «зеленые береты» на суше. Америка как воевала, так и воюет сейчас. Вот и проявляются их снайперы. Про Кайла много писала пресса. Потом, уйдя со службы, он сам написал книгу о своих похождениях. Совсем недавно он участвовал в войне в Ираке. Там было много американцев. Но, таких, как он, не было. Так, вот, этот Кристофер подстрелил более двухсот иракских военных, а также партизан – смертников. Хотя официально, то есть подтверждено документально, считается, что количество убитых им лично составляет только сто шестьдесят человек. Но и это в наше время не мало.

– Конечно, согласен с тобой полностью, – Уголек согласно кивнул головой, как будто одних его слов было недостаточно.

– Или вот еще пример. Во время войны в Афганистане английский снайпер Крейг однажды уничтожил двух афганцев – талибов, которые вели огонь из пулемета.

– Ну, и что здесь удивительного! Ты же говорил, что наши отстреливали по пять – шесть человек за день. А тут всего двое.

– Видишь ли, сделал это с расстояния, ты не поверишь, – Стрелок, выдержал паузу и, весело смотря на друга, продолжил, – почти полтора километра или тысяча пятьсот метров. Пока это единственный официальный самый дальний результативный выстрел в истории снайперского дела.

– Вот это да? Это другое дело. Так бы сразу и сказал, с какого расстояния он попал в этих талибов. Да с такого расстояния рассмотреть что-нибудь и то трудновато. А тут попасть в человека! И, тем более, в другого! Неужели это правда?– с сомнением в голосе произнес Уголек.

– Правда, правда. Поверь мне. Но с высоты своего небольшого опыта снайпера могу констатировать еще раз, что стрельба для снайпера в боевых условиях не самое главное. Ведь при стрельбе с использованием оптики довольно многое не зависит от личных качеств стреляющего. А вот такие качества, как выдержка, умение маскироваться, внимательность, зрительная память, особенно при поединке со снайпером противника, целиком и полностью зависят от личности снайпера. Именно по этой причине в снайперы берут в основном флегматиков и меланхоликов. Они усидчивее. Надо сказать, что из – за необходимости часто подолгу лежать в засаде на сырой земле, особенно зимой и в слякоть, стрелки часто болеют хронической пневмонией, и другими заболеваниями, связанными с хронической простудой. В связи с этим их частенько списывают из снайперов.