Читать книгу: «Возрождение, или Граната в руках обезьяны», страница 21
Присел на край.
– Софа, ау, я вернулся, − прислушался. − Темыч, ты хоть живой?
Тишина, мерное гудение генератора, как музыка вечности, наполняла тысячелетия напролет помещение. Мысли об Эврике нахлынули с новой силой.
– Что мне теперь делать, плыть, догонять ее?! Пройдет месяц, пока доберусь до родного берега, здрасте, я вернулся, любите скорее. В сказках дается три попытки, и я их использовал. Закрывшись с Соборе − раз, сбежавши из деревни – два, и последняя – успел умереть, замуровав себя в ГИПСе, – расхохотался я над собой.
– Если это тебя утешит, она беременна, – как гром с ясного неба, прозвучал тихий голосок Софии.
– Как? Бе-ре-мен-на?
– Как все женщины, побывавшие наедине с мужчинами, только к тебе это не отн… – голос резко оборвался.
От неожиданности чуть не спрыгнул с обрыва, эта новость не знаю, больше расстроила или обрадовала. Я потерял любимую – жаль, но приобрел свободу – она больше не ждет меня, и я могу продолжить исследования.
– Так мне и надо. Ура-а! Узел любовного треугольника разрублен. Точки расставлены! – дикий крик оглушил самого себя, отразившись от полукруглого свода.
Привязал веревку к корню дуба наверху, кожаные ремни потащил вовнутрь. Увязал камень на конец каната и бросил его за перила, но коротка оказалась моя связка. Нарастить нечем, пришлось отвязывать ее от корня и спустить по норе всю МО. Вес кожаного каната тащил по наклонному проходу, вначале слегка, затем еле успевал притормаживать. На выходе туннеля поскользнулся на насыпанном песке, который сам сгребал вниз, но не чисто прибрал, потеряв опору, я на всей скорости влетел в дыру. Благо пятиметровый бетон ощетинился арматурой, мой импровизированный канат попал на выступающий кусок и перегнулся через него. Теперь я скользил вниз в бездну, а второй конец веревки пролетал мимо меня вверх, захватил ее ногами, зажал и тут же камнем получил по седалищу.
− А-а-а! Ёршь твою медь, как больно, – огласил свой спуск с небес.
Я растянулся над пропастью, в руках один конец, другой, зажатый коленками, на полпути к поручню кое-как согнулся и соединил веревки. Возле камня продел в петлю свободный конец веревки, и камень выскользнул из ног. Снова продолжил падение в преисподнюю. Волосы встали дыбом, когда остановился в трех метрах от шара, веревка, продетая в петлю, закрепилась на арматуре. Подгонемый лучистым жаром, приподнялся выше, раскачавшись, зацепился за поручень.
– Как я рада встрече! − предо мной стояла в простеньком коротком платьице девочка, сияя от радости и прыгая, хлопала в ладоши.
– И я рад. Как ты все это сделала, немного не понял? У тебя, кажись, энергия закончилась.
– Хороший учитель и друг у меня. Извини, это на сей раз вся энергия. Прощай.
Она шагнула навстречу и поцеловала в губы, обжигая жаром любви.
– Прощай, – неосознанно повторил я.
– Во блин, девчонка, мне б та-ку-ю! – взвыла душа. – Жаль ее виртуальности лишать, а придется. Отшельнику такая впору.
Следующий день пробовал пробить тоннель к оружейке. Бетон рассыпался в песок, широкие металлические балки оставили узкие лазы. С факелом в руке, где разгребая дыру, где под балкой, добрался до оружейки и, к большой радости, наткнулся на зарядное устройство. Обратный путь шел на ощупь. Факел чадил, кислород быстро выгорал, пришлось затушить.
Немного повозившись с изоляцией тех проводов, что указала Софа в прошлый раз, я присоединил зарядник на скрутку, используя деревянные палочки, как плоскогубцы, паять под напряжением безопаснее, к оголенным проводам не прикасаешься.
– Ну, где моя не пропадало? Риск благородное дело.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское.
– А что это такое?
– А кто его знает, древние писали.
Рассуждая сам с собой, рискнул, забросил один аккумулятор в приемник, тишина. Взрыва не последовало, глазок быстро менял цвета, пока не остановился на зеленом.
– Эврика! – остаточная боль души резанула по сердцу.
Зарядил все аккумуляторы, вылез наружу, включил гибук. Софья появилась в легком полупрозрачном платье. Она пробежала меж деревьев, закружила в воздушном вальсе с легкостью мотылька, собирая цветы, и заплела их в венок. Нежный голосок немножко с моим акцентом напевал песенку.
В шумном зале ресторана
Средь веселья и обмана
Пристань загулявшего поэта.
Возле столика напротив
Ты сидишь вполоборота
Вся в лучах ночного света.
Так само случилось вдруг,
Что слова сорвались с губ,
Закружили голову хмельную.
Ах, какая женщина, какая женщина.
Мне б такую.
Ах, какая женщина, какая женщина.
Мне б такую.
Ты уйдёшь с другим, я знаю,
Он тебя давно ласкает.
И тебя домой не провожу я.
Жжёт в груди сильней огня,
Не моя ты, не моя,
Так зачем же я ревную?
Сколько ж нужно мне вина,
Чтоб из памяти прогнать
И забыть мечту свою шальную?
Ах, какая женщина, какая женщина.
Мне б такую…
– Ну гляньте вы, ты не стерва! Три раза отключалась, энергии не хватало!
– Ха-ха-ха! Милый, за тобой глаз да глаз нужен. Я всегда буду рядом.
– Мы это проходили, затем бац и увели из-под носа.
– Куда меня уведут? Я от тебя ни на шаг. Ты единственный мужчина, который свою жену будет носить на руках.
– Да, и детей, и внуков, и в конце концов тещу!
– Нелегко тебе, солнышко.
– Напомни, как ты трансфер уберегла?
– Остатки энергии…
– Опять остатки?
– Хи-хи. Помочь ты не смог бы мне. Трансфер висел высоко, до него не дотянешься и не хотела рисковать тобой. Просто выскользнула из дыры и раскинула экран, как крыло птицы, благо он удержался над экраном, спланировала вниз. Что касается остатка энергии, то она накапливается от радиации, но недостаточно, чтоб защитить свой мозг от нее же.
– Голова! Что за девчонка-смышленка! Жаль, трансфер никак не приспособишь к голове.
– Лучи из проектора выходят конусом в сто семьдесят пять градусов, оставшиеся пять градусов до сто восьмидесяти создает сваливание на бок, изменяя положение проектора, он в свою очередь меняет наклон выхода луча. Так что это равносильно тому, чтобы держать его на игле.
– Ты уже мне говорила об этом. Чтобы не носить всю семью на руках, придется что-то придумать.
– Извини, девичья память. О-о, история повторяется, все, как у людей. Сначала носят на руках, а как уговорили, так ходите сами.
Дружный хохот прокатился над лесом.
Подмога должна прийти со дня на день. От нечего делать занялся пещерой, на крутых участках уложил ступеньки из камня, благо валун находился рядом в проходе, вымел проклятый песок.
Мечты обретают черты
(и снова на распутье)
Пролетела неделька со дня взрыва. Что-то не торопится подмога, не случилось ли что с ними? Под сенью дуба стоял квадратный домик из металлопласта, в нем находился вход в МО. С вершины купола на ограждения спускалась лестница. Изготовление заняло совсем мало времени. Оторвав обшивку со стены реакторного зала, раскроил на полосы, разметил множество окошек, вырезал их с трех сторон, в четвертую – отгибал вырезанный пластик, образовав прекрасные ступеньки. В длину листа по две стороны полметра от края, подогревая, загнул на девяносто градусов ребро жесткости, затем саму кромку свернул в трубу. Это придало жесткость, и получились отменные перила.
Вечером, уставши от бешеного строительства, лежал на свежей лосиной шкуре возле костра, любовался звездами. Вечный вопрос сверлил мозг – что делать? Возвращаться? Эврика утеряна, кому нужен псих-одиночка, точнее, романтик или все же наоборот?
– Звезды, вы по-прежнему недоступны. Варвару − варварская жизнь, – вздохнул я.
– Возвращаться не хочется? А надо, кто меня познакомит с дедом, будущим родственником? – угадав мои мысли, сострила Софа.
– Чего мелочиться? Сразу и внуков покажем с правнуками, – огрызнулся я. – Перебила ход моей светлой мысли.
– Тогда в путь к звездам! Это твоя мечта и цель жизни.
– Я согласен, но как? Везде, где не появлюсь, приношу разруху. Или ты вырастешь до небес, и я проверенным способом достану их?
– Я знаю, где космопорт.
– Что? – присел от неожиданности. – И ты молчала!
– Я узнала при подключении к ГИПСу, – помолчав, добавила. – Тема помог.
– Тема? Он хотел убить нас.
– Нет, он… он хороший, он сам был испуган, когда узнал во мне… Если бы не он, мне стерли бы память, заодно и гибуку, – Софа всхлипнула, смахнув слезу. – Тема сидел, не высовываясь, обновляя свою защиту. Когда военный спутник получил достаточно энергии, пошел на захват базы, чтоб иметь свой источник питания. На меня обрушилась вся мощь былой цивилизации. Пятьдесят восемь микросекунд я смогла бороться с невидимым монстром, когда в бой вступил Тема. Его защита сбила первую атаку, этого было достаточно, чтоб сжечь приемные контуры подключения. Пока ПРО налаживал обходной путь, ты вышел из сети, перекрыв энергию. Тогда пришел удар возмездия.
Спутник ударил геомультирезонатором, настроенным на резонанс бетона. Разрушая молекулярные связи, провоцирует микровзрывы в твердой породе.
Первый удар обрушил комнаты управления, оставляя коммуникации, пытался сохранить включенной сеть. Второй – удар возмездия. Тема специально спроецировал наше нахождение у выхода на поверхность. «Испугавшись» нашего бегства, ПРО послал импульс из гравитационного ускорителя спутника на нашу проекцию. Он сам улетел за пределы солнечной системы навсегда, гравитационное поле, выпущенное из двигателя, продавило грунт на четыре метра тридцать восемь сантиметров, в диаметре сто пять метров пятнадцать сантиметров. Так что там уже ничего нет целого.
– Подожди. Я тебя отключил, откуда все эти данные?
– Вся борьба длилась сто семнадцать секунд, их них девяносто девять я была свободна под защитой Темы. Этого вполне достаточно, чтобы выудить массу информации из ГИПСа. Пока ты любезно отключил меня от сети.
– Извини, я от чистого сердца, любя. Что мы имеем?
– О-о! Ты не представляешь, какая огромная память ГИПСа, я сама не думала о таком хранилище!
– Ну и?
– Ну, ну. Пальцы гну. Дай насладиться тем мгновением. Гад, сбил с мысли. Ближайший космопорт находится в Тибете.
– Это мне ни о чем не говорит.
– Смотри.
Возник огромный глобус, он висел в черном космосе, слегка покручиваясь. Циклоны вращали огромные воздушные массы, завораживая, словно гипноз. Вспыхнул зеленый огонек, затем красный, по поверхности дугой прочертилась линия.
– Зеленая – это мы, красная – Тибет.
– Как далеко отсюда? Я не могу определить, не зная масштаб?
– Ты знаешь про масштаб, похвально.
Вспыхнул синий огонек.
– Это Полоцкая София, более наглядно не могу.
– Ерш твою медь! Это у черта на куличках! Пешком годиков пять идти.
Земля двинулась на меня. Возникли высоченные горы со снежными шапками. Горные хребты сменяли друг друга.
– Задача неосуществима, придется еще и горы переползать. Звезды остаются не досягаемы в ближайшие десятки лет. Пока не расплодимся и не заимеем ездовых лосей, – с горечью констатировал я факт.
– Жаль, базу развалили, может, с Темой и придумали бы чего, покопавшись в архивах, – всхлипнула Софа.
– Что за судьба такая, не успел найти спутницу, уже согласен и на виртуальную, ан нет, и ее чуть не увели.
– Дурень! Он тебе жизнь спас.
– Ради такой бабы и голову в геенну огненную всунуть можно, слова Зверобоя истину глаголют.
– Идиот.
Экран погас, мрак снова захватил власть. Звезды сверкали сквозь голые ветки, взрыв сорвал почти всю листву на редких вековых деревьях. Скоро приедут на выручку друзья, придется возвращаться в деревню. «Что делать?» – этот вопрос, наверное, будет существовать всегда, пока жив хоть один человек, более того – хоть одно думающее существо.
– Не дуйся, покажи еще раз Землю, она так прекрасна. Но ты лучше всех.
– Шалунишка, принимаю извинения.
В тот же миг возникла Земля еще в большем масштабе. Водил пальцем по гибуку, она вращалась в любом направлении. Подвернул зеленый огонек, прошелся по линии, пешком в одиночку не пройдешь, больно местность дикая, и года не протянешь, сожрут. Вот если бы по реке с мотором, плыть быстрее и не устаешь. Куда Днепр течет? Покрутил Землю, река впадала в огромное озеро, тьфу, море.
– Погодь, – сказал больше себе, чем Софе.
Девчонка не встревала в разговор мудрых людей. Возле красного огонька струилась змейка реки.
«Убрать воздух».
Выскочила подсказка Софьи − «атмосферу».
Я исправил команду, незнакомая река четко появилась на глобусе. Проследил бег ее вод до океана.
– Верно, что все реки впадают в моря-океаны, как говорил Старомир?
– Да, но в разных местах.
Прошелся по синим просторам Мировых вод, вроде они сходятся?!
– Начерти, пожалуйста, водный путь до Тибета, если он есть. Насколько дальше получается?
– Путь удлиняется почти в два с половиной раза.
– Но он проще, нужен мотор, аккумуляторы. На сколько энергии батареи бластера хватит для катера? Аварийный конденсатор мне одному не достать. У сельчан тырить для себя любимого и где-нибудь бросить не по-человечески как-то.
– На десять часов, если не перегружать.
– Пятнадцать штук, значит, семь дней похода.
– Семь суток со скоростью тридцать километров в час, составит пять тысяч сорок километров пути, а у нас водный путь займет… по прямой через моря-океаны где-то одиннадцать тысяч.
– Но по нашей реке можно плыть, не включая мотор. Это сохранит энергии на тысячу пять километров Украинского Днепра.
– А на лодке еще меньше ее надо, она легче.
– Ее еще оборудовать надо, да и океан не речка, чтобы на корыте плавать.
– Ничего, состряпаем. Уморила ты меня, сначала вперед к звездам, затем сидеть, не двигаться. Давай спать, утро вечера мудренее.
Утром, прихватив лопату, сделанную из легкого металлопласта, отправился в забой. Возле МО находился хозблок, учитывая близость к реактору, он пострадал меньше всех. Утилизация отходов всегда сопровождается неприятными запахами, значит, там должна быть вентиляция. Полдня возился со щебнем, но труд не пропал даром, более того, вознагражден целым роботом-уборщиком. У него имелся манипулятор со встроенным пылесосом и чудо-батареями в количестве трех штук! Которых, по словам виртуалки, должно хватить на семь дней, итого на весь маршрут.
На берегу закипела работа, хотелось снова сбежать от сельчан, если приедет сам дед, все, можно ставить крест на походе в Тибет. Лодку немного удлинил, нарастил борта. Учитывая горький опыт на Киевском водохранилище, волны на море ожидал побольше. Приварил пылесос, с уборщика также снял панель управления. Произвел обкатку, на всей мощности лодка перелетала с волны на волну, едва не опрокинулся на повороте. Я ощутил двадцать метров свободного полета с погружением под воду на четырехметровую глубину, лодка по инерции ушла на все двести метров. После полета добавил герметичных отсеков для плавучести, вдруг перевернется. Завтра в поход, время не ждет.
Низко на горизонте над водой замерцала звездочка, увеличиваясь в размерах. Корабль!
– Друзья! Я здесь, живой! – закричал от радости.
Нет, стоп, надо уходить, а то поход накроется глиняным тазиком. Запрыгнул в лодку и на малой скорости, маскируясь под ветвями плакучих ив, отплыл в сторону. Сердце рвалось и металось, как же так, они приплыли на выручку, а я бежать? Уйду я сейчас, а вдруг не придется больше свидеться? Дед стар уже, он не выдержит этого. Привязал лодку в корягах, вылез на берег. В ночь плыть себе дороже, присмотрюсь, что они решат, когда увидят домик с проходом. Крадучись, как рысь, вернулся к дубу.
Команда спасателей в составе Зверобоя, Ярика, Мастера Сталь, Донжуана и Эврики. Ну зачем она приехала, терзать мне душу? Впрочем, я уже перегорел немного, пусть останется в качестве сестренки. Позади всех шел мальчуган. Правильно я подумал, взяли малыша для разведки трещины.
Не доходя до моего домика метров сто, остановились возле своего провала. Зверобой вогнал кол в землю с привязанным бластером, как факел. Обвязал веревку вокруг пояса себе и за ноги сорванца. Объяснил, как лучше спускаться и пользоваться лазером.
Сердце обливалось кровью, они за меня… а я бежать! Если бы они обнаружили мой домик, немного легче было бы стерпеть боль разлуки. Они бы знали, что я жив.
– Арсений, смотри осторожно, грунт рыхлый, без особой надобности дыру не режь, но учти, что проход может следом засыпаться, береги энергию. Доберешься до дна – осмотрись, много ли места, чтобы осыпать землю вниз, расширяя проход.
– Давай перенесем на завтра, светлее, лучше рассмотрим, – дрожащим голосом предложил дед.
– В дыре светлее не станет, а лишние часы пройдут, мы и так задержались в помощи. С богом, сынок, – Зверобой наклонился и обнял мальчугана.
Это был предел моим нервам. Зверобой отправлял своего сына на опасность. Дед осунулся-то как…
– Подождите, я знаю хороший проход, – выходя из кустов, произнес я.
– Где? – не сообразив, откликнулся Ярик.
– Идемте сюда, – я шагнул в темноту за дуб.
Все ринулись за мной.
– Ты кто? – первым опомнился Зверобой.
– Архимед.
– Архи? Ты ли? – закричала Эврика.
Больше терпеть не смог и бросился ей навстречу.
Долго мы стояли, обнимаясь, слезы катились из глаз ручьями сами собой. Дед также не выдержал долгой разлуки и «утраты» единственного внука, мельком смахнул росу счастья.
– Внучек, как ты меня напугал, я думал, уже не свидимся. После рассказов Эврики о последствиях взрыва… – закрыл глаза руками.
– Ну че ты, деду, все в порядке, я жив, здоров, больше слушай эту болботушку, – улыбнулся Эврике и показал язык. – У меня есть свой домик, идемте, покажу.
Немного успокоились, Арсений сбегал на корабль, принес еды и самого-на-а. Да-да, натурального самогона.
Когда катер прибыл в деревню, весь ценный груз выгрузили на берег. В это время у них гостил Старомир, увидев тонкие трубки, вспомнил рассказ своего деда о самогонном аппарате. Когда грели брагу на огне, из трубы вытекала сивая жидкость. Ее использовали для дезинфекции ран, а если принять внутрь, то боль как рукой снимает. Хмель ударяет в голову в сто раз быстрее, чем брага. Пока готовили снаряжение, Мастер Сталь под чутким руководством старца за пару часов сварганил аппарат, затем его взорвали, еще сделали, опять взорвали, ошпарились антисептическим паром. Из трубы пар загорался синим пламенем, пока дошло до ума погрузить в воду змеевик. За ночь выгнали кувшинчик литров на десять, благо браги выхоженной хватало, и в путь.
– Эта жидкость не брага, тем более не медовуха, – дед посмотрел на меня, улыбаясь. – Горькая, обжигает все кишочки, но качество превзошло количество, полкружки – и под стол.
Все расположились под раскидистым дубом. Разложили провизию и затянули разговор, кто что, как добирались, как я вылез.
– Нет, друзья, пейте сами эту гадость, беседа тока началась, а я говорить уже не могу, зубы мешают языку, – пролепетал я.
– Зато в дорогу не надо брать бочку, – рассмеялся Зверобой, запрокидывая очередную кружку. – Хоть напиться можно, а то знай, бегай поливать кусты.
– Ты извини, внучек, за вопрос. Говорят, у тебя была подружка или помощница, э-э… я не понял. Она погибла?
В лесу воцарилась гробовая тишина, ночная птица ухнула вдалеке.
– София? Она, она здесь, – покраснел, как бурак, до кончиков ушей, хорошо, что ночь.
– Софиюшка, вылезай, голубушка! Без тебя вечер не клеится, – радостно прокричал Зверобой.
– Я сей-час, – ноги, как и язык, цеплялись за все, что можно, не хотели идти никуда, старался подняться я с места.
– Здравствуйте, – раздалось позади меня.
Я упал на спину, посмотреть. Арсений нес гибук, его левая рука, скрываясь за девушкой, приподнята чуть вверх, чуть впереди шла София. Медленным шагом из сумерек вышла дриада, словно лебедь по воде, грациозно вышагивая каждый шаг, в длинном льняном платье, расшитом золотыми узорами, на запястьях сверкали браслеты, на шее висел большой крест, усыпанный бриллиантами, на голове надета соломенная шляпа с большими полями, усыпанная дивными цветами. Арсений остановился, опустил руку, трансфер под шляпой закачался в стороны. София, сделала несколько шагов на центр круга, затем повернулась к Мастеру Сталь и поклонилась в пояс. Квадрат скользнул вниз, на мгновение окутав девчонку туманом.
– Извините за опоздание, никак не могу научиться ходить вверх тормашками. Меня зовут София, так назвал Архимед, я просто программа и на это не обижаюсь.
Затем отошла в сторонку и села в круг.
«Ловко проделала переворот! Хитрая лиса. Что за дивчина, мне б такую». Мысли забегали в хаотичном порядке. Наступило долгое молчание.
– Ну как добрались? Катер не подвел? – разрядила обстановку София.
– Ого! Не то слово! С такой скоростью летели, что в сумерках проскочили поворот на Березино, проплыв изрядно вверх. Дождик помешал днем осмотреться, опомнились, когда Днепр на сужение пошел и запетлял, как Березина, затем долгие поиски ее устья. Зато как стремно плыть по нашей реке, еле успеваешь поворачивать на изгибах. По пути Ярик, стоя на носу, практиковался бластером, расширяя завалы и топляки. Сюда ехали уже безопаснее, катер шел налегке, разгрузили трюм, он поднялся выше из воды, правда, добавилась сталь Мастера, – Зверобой улыбнулся, глядя на деда.
– Расскажи, расскажи, как ты не вписался в поворот и влетел в болота, – спохватился Ярик.
– Ничего особенного, – Зверобой замялся и с новым энтузиазмом продолжил рассказ. – Это надо видеть! На всей скорости, забыв про каскад крутых поворотов на болотистом участке, я влетел в двухметровый тростник. Словно подраненный кабан, катер проложил путь напрямик, оставив позади проход с отвесными стенами зарослей. Пока опомнился, вновь пересекли реку и в камыши, после трех проходов вылетели на берег, слава богу, не отвесный оказался. Немного ушиблись, но испытали ощущений выше крыши.
Пропустили еще по кружечке, я уже был не собеседник. Софья подменила меня, рассказывая наши приключения, как вылезали на поверхность. Отпускала шутки в мой адрес, и тогда лес наполнялся ее детским заразительным смехом, от которого никто не мог удержаться.
Проснулся средь ночи, прохлада проморозила тело, согреться не получалось. Все спали, одна Софья и дед о чем-то эмоционально беседовали. В руках у девушки появлялись разные предметы. Входя в домик, краем глаза заметил «Землю».
Утро выдалось мрачное, точнее, солнце сияло во всей красе, на небе ни одной тучки, но в душе… голова, как бубен шамана, при каждом шаге эхом отдавалась тысячами колоколов. Добрался до реки, разделся и залез в прохладную воду. Душа успокаивалась, решила вернуться в тело. В стороне, на самой круче, в глубоком раздумье сидел дед. За полчаса и не шелохнулся. Быстренько оделся, обежал кручу стороной и с тревогой на сердце поднялся к нему. Его вид не предвещал ничего хорошего, словно внутри него шла борьба в поисках единственного правильного решения.
– Присаживайся, чего застыл? – окликнул дед, шестым чувством ощутив мое появление.
– Не хотелось мешать раздумью, но тревога за тебя привела меня сюда, – смущаясь, оправдывался я.
– Все хорошо, мне как раз надо с тобой поговорить.
Сердце мое остановилось, пора получить сполна за проделки.
– Как ты считаешь, стоит ли возрождать былую мощь человечества, когда над головой висит Дамоклов меч?
– Чей меч? – сконфузился я, не ожидая такого поворота событий.
– У Софии спросишь, кто такой Дамокл. Я имею ввиду, спутники над головой. Удар которых ты прочувствовал на себе.
– Придется. Обратной дороги нет.
– Почему? Выведем наверх подзарядное для катера и Софийского Собора, – немного помолчав, добавил. – Пусть и для бластера, не пропадать добру. Дел и мирных ему хватит. Неизвестно, сколько еще проработает.
– За тысячелетие не сгинул, еще на тысячу хватит. Военное оборудование делалось на совесть.
– Что произойдет через тысячу лет? – уставился на меня дед.
– Что произойдет через тысячу лет? Найдется очередной любопытный из тысячи расплодившихся людей. Забудутся все наши наставления правнукам, наши предостережения превратятся в легенды, чем еще больше подтолкнут к действиям. Любопытство всегда подталкивало человечество вперед. Появятся города, машины, катер уже есть, и от него никто не откажется. Решат, что уже достаточно сильны, пора посмотреть, что спрятано под землей. Начнут нажимать кнопки, отправлять, сами не зная, энергию на орбиту. Вирус, наученный мною, поступит немного иначе – хитрее, сразу себя не проявит, и конец ЦИВИЛИЗАЦИИ. Человечество снова окажется в каменном веке. Вновь останется горстка людей, но у них не будет шанса на возрождение, ПРО дремать уже не будет. Круг замкнется, и человечество вымрет как недостойный вид, упустив единственный шанс. В принципе, человек не блоха, ко всему привыкает, но жить в вечном страхе?
Во-вторых, если база не единственная и наши племена также не единственные, почему бы им не запустить свой ГИПС, ПРО? Если мы отказались от лидерства.
Снова длительная пауза, я нарушать ее не собирался.
– Значит, предлагаешь отпустить тебя в Тибет?
Я вскочил от неожиданности.
– Софья и про это рассказала?
– Присядь, не кипятись. Она славная девчонка, береги ее.
– Жаль, не настояща… – запнулся я.
– Добро и зло ощущается во всем, у нее одно добро.
Позади хрустнула ветка. Я поднялся, прошелся по кустам.
– Никого, − вернулся на свое место.
– Убежало, видимо. Я тебе говорил – это твоя судьба, и тебе решать, а слова твои правильны, и Софья рассудила так же. Из дому бежал от боли в сердце, причиненной любовью. Я тебя не осуждаю. Теперь ты свободен от нее, Эврика…
– Я знаю, может, это и к лучшему, уходя в тысячекилометровый поход в чужие дали, я буду намного спокойней, когда она останется с Яриком, они подходят друг другу больше. Я человек науки, все земное чуждо для меня. Этот год, что прожил один с техникой, с роботами, Софией, Темой, тебе она говорила о нем?
– Да.
– Все время рассуждал на извечные темы: быть или не быть? Что делать? Стоит ли становиться обезьяной с гранатой в руках?
– Что? – дед внимательно посмотрел на меня, сверля стальным тревожным взглядом, ожидая помощи в его решении противоречий.
– Пришел к выводу: БЫТЬ! Если не стремиться вперед, то зачем вылезали из землянок, зачем нам сталь, из которой ты куешь не только орудия созидания, но и убийства, опять же без которого человечество кануло б в Лету или превратилось в двуногого зверя?
Нас природа или всевышний создали безоружными, без клыков, острых когтей, смертельных ядов, траву жевать не научил, убегать от опасности быстрых ног не дал, в общем, появились на этот свет беззащитными младенцами. Но! Наделил гибким аналитическим умом и чистой совестью. Ум сплотил нас, и хитростями мы смогли выжить, заняв достойную нишу в животном мире. Совесть выталкивает нас из варварства, бережное отношение ко всему ведет на более высокий уровень развития и интеллигенции. Выход один – только изобретать, познавать и заботиться о себе изготовленными своими вещами, а подняться на следующий виток – это дело лишь времени. Это может сделать кто-то и без нас. Помощница здесь только совесть, она диктует условия игры, убить всех или жить в мире со всеми.
Мы имеем хороший старт сейчас, перескочить через виток средневековья и развитую индустриализацию прямо к звездам.
– М-да, прав был Светлич, когда, не слушая никого, нарек тебя волхвом. Таких речей за всю жизнь не слыхал, разве от Старомира мог ожидать, но ты перещеголял его на голову выше. Жаль расставаться, и с Софией не наболтался. Одно утешает, не зря прожил жизнь, погибли мои дети, но такого внука воспитали. Я горд, что являюсь твоим дедом.
Сгреб меня кузнечными лапищами в охапку.
– Когда собираешься и каким путем?
– А что Софья оставила, что бы мог добавить я сам? Сначала введу в курс дел по базе, что почем. Соберу провианта и… Да, попробуем откопать аварийные конденсаторы, базе они уже не нужны. Отвезете на Двину для постройки катера.
– Ты уверен, что на спутнике больше нет энергии? – вновь потревожился дед.
– Нет, конечно, и Тема с Софой обещали светлое будущее, если не нажимать кнопок, – отшутился я.
– Ну и добре, идем ко всем голову полечим.
– Да ну вашу бормотуху, лучше попроси Светлича приготовить медовухи к моему приезду, славная оказалась, – улыбнулся до ушей.
– Так это вы с Яриком? А на медведя свалили.
– О блин. Я считал, что Ярик признался, слабоват он на тайны, – смутился я.
