Читать книгу: «Ведун», страница 3
– Так почему этот продает? – встрял я с вопросом. – Можно же было подождать и…
– И совсем ничего не получить, – закончил за меня дед. – Хозяину деньги срочно понадобились, вот и решил его продать, пока Блистательный не разрушил. Что тут неясного? Небось, еще что-то строит?
– Строит, – усмехнувшись, подтвердил догадку деда Роман. – Бункер в глуши он строит. – Но эту тему он развивать не стал, спросил: – На кого дом оформлять будем?
– На него оформляй, – махнул дед в мою сторону рукой.
* * *
Роман оставил нам портфель с кое-какими документами, несколько комплектов ключей и, выгрузив наши вещи и не только наши, но и многочисленные подарки на новоселье, уехал оформлять остальные документы и завершать сделку купли-продажи дома. Ну а у нас настала горячая пора: дед, как оказалось, не собирался ограничиваться тем, что немалую сумму за дом отдал, он, такое ощущение, стремился вообще все деньги спустить.
Так что мы не только новый дом стремительно обживали, постепенно привыкая к нему, но и разнообразными запасами «как-то вдруг» озаботились. Ведь раньше, когда я поднимал тему Блистательного, он отмахивался: голову еще этим забивать. Мало ли что там в космосе летает, вот прилетит, тогда и будем думать.
Теперь начали думать.
Дед думать, а я выполнять: пустующие помещения в подвале оборудовать. Хорошо хоть, с детства руки из правильного места растут, так что «вбить гвоздь», «просверлить отверстие» и «поменять лампочку или розетку с выключателем» мне, в отличие от многих других мужчин, совсем не трудно. Дед постоянно плевался: чем стремительнее технологии развиваются, тем больше мельчает народ. «Мужики» при виде ножовки чуть в обморок не падают, лезут в интернет изучать, что это за пыточный инструмент такой и как с ним работать, при этом пальцев не лишившись.
Работа спорилась, стеллажи и полки не успевали «вырастать», как тут же разнообразными припасами заполнялись. И были на удивление не только продуктовые и сигаретные. Нет, из продуктов тоже кое-что припасли, в основном длительного хранения, да разнообразные специи и, конечно, соль. Много соли. Дед ею в первую очередь озаботился: стоит пока еще относительно дешево, но во времена кризисов она первая исчезает. Так что чуть ли не под потолок одну кладовку солью забил. Все остальные продукты будем потом, уже с нового урожая запасать.
И не только продукты.
Сразу же и без перерыва мы начали сбор целебных растений, восстанавливая былые запасы…
– Это что? – очнулся я от заготовительной горячки, при которой света белого почти не видел.
Роман в очередной раз к нам приехал, привез заказанные дедом разнообразные и многочисленные пробирки, колбы, баночки и коробочки, керамическую и стеклянную термостойкую посуду. Все то, в чем можно сначала приготовить, а потом и хранить целебные снадобья.
Но не это ввело меня в ступор.
– Оружие, Саня, – озвучил очевидное дед, также с интересом наблюдая за тем, что Роман, открывая кейсы, нам демонстрировать собирается.
– Проконсультировавшись со специалистами, – заговорил тот, открыв последний кейс, – я приобрел вам три единицы оружия. Как говорится, на все случаи жизни. Это, – указал он на содержимое первого, в котором в разобранном виде ружье лежало, – «Бекас-12М25», помповое ружье с гладким стволом двенадцатого калибра, двадцать пятого года выпуска. Как мне сказали, именно этого года производства «Бекас» до сих пор пользуется огромным спросом. Ружье крайне неприхотливое и не требующее чрезмерных усилий по содержанию. Ценится охотниками за надежность, кучный бой и абсолютную всеядность, так как для него нет разницы, какими боеприпасами оно снаряжено. Стрелять будет без задержек. Предназначено для всех видов охот по мелкому и среднему зверю, водоплавающей и лесной дичи.
Переведя дыхание после столь длинной речи, Роман вздохнул и указал на следующий кейс с другим оружием и тоже в разобранном виде:
– Этот самозарядный карабин под патрон 9,3х64 «Тигр-9М» последней модификации, предназначен уже для крупного зверя, ну и более дальнобойный, чем «Бекас».
Оружие! Никогда ничего, кроме «воздушки», в руках не держал. А тут вот оно. Ладони огнем горели и потели одновременно: так мне хотелось его в руки взять. Хотя бы в руки, о «пострелять» я пока даже и не мечтал. Но, блин, оно все в разобранном виде… почти, так что приходилось себя сдерживать и просто Романа слушать.
А тот, понимая мое состояние, улыбнулся сочувствующе и поспешил перейти к единственному собранному стволу:
– Пистолет ПЛ-22 под патрон 9х19 мм «Парабеллум», – достал он его из кейса и передал мне в руки. – Старичок, но проверенный временем, надежный старичок. Случись его применять, гарантированно не подведет. Можно оснастить коллиматорным или лазерным прицелом, подствольным фонарем, для этого на нем имеются планки, а также глушителем. Но под глушитель требуется небольшая переделка с заменой ствола. Все это есть в прилагающемся к нему ЗИП6, как и запасные магазины на пятнадцать и тридцать патронов, – мотнул он головой на стоящие отдельно коробки. Видимо, с теми самыми ЗИП к оружию, но это я уже краем глаза отметил, так как Романа я уже почти не слушал: всего меня к себе пистолет приковал. В руке удобно лежит, не тяжелый – взвесил я его, рассматривая с разных сторон. Не постеснялся и даже понюхал: пахнет железом и оружейным маслом.
Когда же снова Романа услышал, понял, почему он на меня такие взгляды бросал.
– Со специалистом я договорился, он где-то через неделю освободится и сможет к вам подъехать, чтобы научить обращению с оружием, а также как ухаживать за ним.
Когда это осознал, с трудом сдержал стон разочарования, а уж как мне не хотелось пистолет обратно отдавать, кто бы знал. Но пришлось, Роман его поспешно в кейс убрал и сразу же закрыл его, как и остальные, видимо, чтобы меня в искушение не вводить.
– Саш, оружие – это не игрушка, – дед, видя, с каким сожалением я ПЛ взглядом проводил, попытался меня образумить, – оно только на самый крайний случай и только для обороны. Мы целители, а не вояки, которым сколько патронов ни дай, им все мало. – Я согласно покивал, полностью с ним соглашаясь, но дед, поглядев на мои душевные страдания и видя, что его слова у меня в сознании не задержались, вздохнул тяжело, закатив глаза и головой туда-сюда покачав, припечатал: – Пацан!
И, видимо, для того, чтобы я голову дурным не забивал, еще большей работой меня завалил. А тут, вот уж не думал, что так быстро получится, месяц всего прошел, доставили наши старые вещи. Так что об оружии я и думать забыл, в срочном порядке пришлось обустраивать мастерскую, устанавливать там оборудование и приемную, где мы будущих клиентов лечить будем. Решили ее во флигеле сделать, чтобы в дом посторонних не таскать.
Пахал я как бесправный гастарбайтер и из-за накопившейся усталости приезду специалиста по оружию как-то не особо и обрадовался. Все совсем не так происходило, как я себе ранее навоображал. Дед нам два дня выделил на обучение. Вот первый день полностью в муштре и прошел, со счета сбился, сколько раз я собирал-разбирал те три ствола, что Роман привез. И то, прежде чем меня до них допустили, пришлось технику безопасности буквально зазубрить. И пока она у меня от зубов не начала отскакивать, к оружию меня не допустили. Зато после наразбирался-насобирался, с закрытыми глазами теперь способен все это проделать.
На следующий день опять же не сразу стрелять поехали, снова экзамен по технике безопасности сдавал, только уже и деду тоже. Вот после этого да, дед кивнул удовлетворенно, давая нам «добро», ну мы и поехали подальше от города. Место «специалист», видимо, заранее подобрал, так как уверенно по проселочным дорогам петлял, пока в лесу мы не въехали в глубокий овраг. И уже там… меня принялись учить целиться и правильно в руках оружие держать. Когда же я окончательно задолбался и все команды уже автоматом выполнял, только тогда мне разрешили пострелять. Не от души, из каждого ствола всего по три магазина выпустил. Потом долгая чистка. Когда же она удовлетворила наставника, поездка домой и… дед, посмотрев на меня, объявил завтрашний день выходным.
Глава 4
«Евросоюз закрыл свои границы…»
Пофиг на них, переключил на другой канал.
Долго они раскачивались, Россия уже почти три месяца как границы закрыла. Только специальные самолеты и поезда могли ее пересечь, возвращали соотечественников домой. Иностранным гражданам въезд в страну в данный момент полностью закрыт. Зато выпроваживают их, вой на весь мир стоит, так как никто с ними не церемонится. Раньше просто предлагали покинуть страну до определенной даты, вежливо предлагали. Теперь пусть не жалуются, так как сейчас вообще ни с кем не церемонятся.
Вот, кстати… прибавил я звук.
«… мне разбили голову! Вы представляете? – разорялась на камеру завсегдатай всевозможных пикетов и митингов, прижимая окровавленную тряпку к голове. Насколько я в последнее время телевизор мало смотрел и то ее лицо запомнил, вечно всем недовольная. – Армия! Вы только вдумайтесь – армия, которая обязана нас, простой народ, защищать, вместо этого нас избивает. Вы представляете? Избивает! И не просто избивает, вот смотрите, что мне выдали…»
На фиг! И так все понятно.
С сентября месяца народ с нарезки совсем слетел, видимо, дождливая осень на них так повлияла. Мало было простых дебоширов, еще и многочисленные секты начали плодиться, как грибы. Секты разные, но проповедуют все одно и то же: все остальные умрут, только последователи их верования спасутся. И ладно бы просто проповедовали, нет, они начали провоцировать как простые, так и на религиозной почве столкновения. Вплоть до того, что начались нападения на церкви, мечети и синагоги с последующими их поджогами.
Иногда прямо с людьми.
Вот тут военные с катушек и слетели, раньше еще как-то аккуратно старались действовать, теперь же сразу крайне жестко беспорядки пресекали. Малейшее неподчинение – и дебоширов чуть ли не наглухо гасили. И что многим пока еще адекватным людям понравилось, потом в ИВС7 никого не тянули. Тут же на месте идентифицировали, и представители суда сразу же вручали им постановления о штрафе. Если же в результате столкновения с военными бузотер сильно пострадал и сам не может домой добраться, то его на вызванной скорой в больницу отвозили, где он потом сам полностью оплачивал все больничные услуги.
Не сразу: и штраф, и больничку нужно было оплатить в течение полугода. Обычным, просто сорвавшимся людям этого хватало. Стоило им оклематься на больничной койке, голова уже не приближающимся Блистательным забита, а тем, как бы до унитаза вовремя дошкандыбать. Ну а следующая мысль: где деньги брать на погашение штрафа и оплату лечения. Ведь если вовремя не выплатить, еще сверху накинут за просрочку, а потом уже приставы по решению суда сами изымут имуществом нужную сумму.
Но если ты, как говорится, совсем упоротый и намеков не понимаешь, то при повторном правонарушении, да если оно еще и серьезное, таких сразу «закрывали». И никаких тебе многолетних расследований, переливания из пустого в порожнее адвокатами. Есть повторное правонарушение, оно сто процентов доказано, так как ловят на горячем, посиди за решеткой.
Виновен! И точка.
Вроде и жестоко, но простые люди только приветствовали такие меры. Ведь чаще всего именно они и страдали, когда с неадекватами сталкивались.
Вот тут и стоит порадоваться предусмотрительности деда, у нас ничего такого не происходило, действительно тихий городок. Ни комендантского часа, ни массовых беспорядков. Хотя военные патрули все же были, на левой стороне Волги войсковые части ракетчиков располагалась, ГЭС прикрывали. Вот они, ну и полиция, вполне справлялись с нашими дебоширами, в основном пьяные скандалы и драки, чаще этим молодежь промышляла.
– Тебе делать больше нечего, фигню эту смотреть? – без стука открыв дверь, ввалилась в мою комнату Дашка Кашида, беспардонно приземлившись своей пятой точкой, затянутой в тесные джинсы, на мою кровать. – Привет!
– Привет! – поздоровался я в ответ, с телика на нее взгляд переводя. – Ты откуда взялась?
– Меня дедушка твой пустил! Сказал, что ты у себя в комнате.
Дедушка. Эта на всю голову отбитая девчонка испытывала невероятный пиетет перед моим дедом. До сих пор думала, что это он ей ножевой порез залечил, хотя на самом деле это был я. Но мне кажется, даже знай она правду, это ни на что бы не повлияло, ведь я просто ученик, а дед – настоящий колдун, хоть я ей и объяснял, что он не колдует – ведает. Но попробуй ее еще переубедить. Лечит наложением рук и готовит сказочные зелья – значит колдун. Так что его она уважала и почитала уже только за это, ну и немного за то, что в свои почти сто он выглядит максимум на шестьдесят.
Еще стоит добавить, что авторитетов для нее до недавнего времени не было. Даже родители и брат, которых она искренне любила, но вот любое ограничение свободы с их стороны встречала в штыки. В то же время, стоило деду посетовать на ее чересчур короткие юбки, больше я их на ней не видел. До такой степени короткие, что ей даже наклоняться почти не приходилось, чтобы окружающие узнали, какое на ней белье. Теперь другие юбки носит, с секретом, и нужно ловить момент, когда она хорошенько так наклонится, чтобы этот секрет разгадать.
– Ты по делу или так, просто поболтать?
– Ну ты, блин… – не нашла она слов, кем меня можно обозвать, из-за этого, наверное, и стукнула кулаком по бедру. – По делу, поболтать. Парни сейчас подтянутся, мы хотели у тебя в бассейне поваляться, пива попить, ну и последний день спокойной жизни отметить. Завтра же сам знаешь, что начнется.
– Понятно, – протянул я, окончательно выключая телевизор. – Можно и отметить.
Дарья тут же отзвонилась брату, что я дома и вода в бассейне подогрета, так что можно подтягиваться. Парни, а они именно сами пришли, без своих подруг, чему я прилично так удивился, довольно быстро и подтянулись.
– Привет, молодой, – утонула моя рука в лапе Сереги (Мамон) Резвых. Любитель поесть, вот за бездонное брюхо его Мамоном и прозвали. – Как сам?
– Все по-старому. Привет.
Более развернуто отвечать не пришлось, риторический вопрос. Принялся пожимать руки остальным. Серега (Алый) Леханов – смугловатый темноволосый парень среднего роста, прозванный Алым за любовь к красному цвету. Худющий, узкоплечий и слегка сутулый – Андрюха (Башка) Уманцев. Светловолосый, среднего роста крепыш – Игорь Хороший, тут и так понятно, как его все называли. Ну и Данила (Даня) Савинов, брат Дашки, они с ней, кстати, двойняшки.
– У нас сегодня мальчишник, – пожимая мне руку, пояснил Вовка (Длинный) Данилóвич, почему они без своих вторых половин. – Ну а если серьезно, то их подруг, – кивнул он на остальных парней, – по домам уже заперли, родители стеной встали, но не выпустили. А моя… матери ее что-то плохо, не до гулянок.
Чуть задержал он мою руку в своей, но тут же отпустил, ничего пока просить не стал, а ведь хотел. Наверное, не так там все страшно, иначе бы не сдержался.
Вовка в их компании самый старший, двадцать четыре года парню, спокойный, как танк, и самый из них рассудительный. Отслужил два года, второй год типа, как он говорит, миротворцем. И на этом все, в подробности не вдается, кого он «мирил» никто не знает. Но, видимо, пришлось там хлебнуть, вот и не любит вспоминать. Зато заработал прилично, вернувшись из армии, купил дом, ну и жениться вот собрался.
Вторым по старшинству Мамон идет, двадцать три года ему. Тоже отслужил, но всего год. Они с Длинным – два крепыша под метр девяносто ростом, но не только этим похожи. Хоть Мамон более рыхлый, внешне они чуть ли не на одно лицо, а уж цвет волос и прически – так вообще один к одному, их не знакомые с ними люди часто за братьев принимают, хоть на самом деле это и не так.
Серега Леханов, Андрюха Уманцев и Игорь Хороший – одногодки, двадцать один год им, и только Алый в армии побывал, остальные двое – студенты. Ну и самые до недавнего времени младшие – Даня и Даша Савиновы, восемнадцатилетние брат с сестрой, в этом году школу окончившие. Тоже роста немалого: Даня чуть выше, Даша пониже, но все равно меня на полголовы превышает. У меня сто семьдесят, у нее же рост сто семьдесят шесть сантиметров. Дылда, Каланча – именно так ее в школе в начальных классах дразнили, ну а как подросла, так Кашидой8 стала.
Красивая девчонка, именно из-за этого и завидовали ей, ну и из-за роста еще подруг не нажила, потому с детства за братом и бегает. И не за тем, чтобы он ее защитил от насмешек, с этим она и сама всегда вполне успешно справлялась. Никогда не стеснялась обидчику, невзирая на его пол и возраст, в ответ высказаться, а то и по морде съездить или за волосы оттягать. Ей просто с парнями интереснее. Их мать давно уже на нее рукой махнула, говорит, что, когда забеременела, по замыслу божьему должно было бы два парня родиться, но пока вынашивала, видимо, что-то пошло не так и родилась девчонка с характером пацана.
Даня, в отличие от сестры, относительно тихий и спокойный парень, но не дай бог, кто-то сестренку обидит, тогда лучше сам закапывайся. Ну а друзья ему помогут. Дашка с детства с ними, во всех их проказах наравне участвовала, если не возглавляла. Так что сейчас ее девчонкой и не воспринимают, полноценный друг. Это все к тому, есть ли мужская и женская дружба? Есть, хоть этому никто и не верит. Девка красивая, вот разные гадости про их компанию и болтают. Но не при них: не дай бог услышат – языки таким болтунам сразу вырвут, может, даже и в прямом смысле.
Перездоровавшись со всеми, повел народ вокруг дома к входу в цокольный этаж, а там в бильярдную. Где, помимо самого бильярдного стола, в одном углу и место для посиделок имеется: зеркально стоявшие друг напротив друга диваны-уголки, низкий столик и в шаговой доступности винный и посудные шкафы.
Дом, когда я с ним окончательно познакомился, понравился мне еще больше, чем при первом знакомстве. Видно было, что бывшие хозяева его не для понтов, а именно для своей комфортной жизни строили, воплотив в нем все свои мечты и хотения.
– М-м, вкусно! – Мамон, перевозбудившись при виде появившихся на столе вкусностей, не удержался и схватил тонкую острую колбаску, откусив сразу половину. – Што?
Дашка только глаза к потолку вскинула да головой мотнула, что-то прошептав себе под нос, но ничего ему не сказала, остальные же и вовсе внимания не обратили. Мамон есть Мамон. Продолжили разгружать сумки, заваливая их содержимым стол, а также загружать винный шкаф пивом.
Что-то разошлись они сегодня не на шутку. Ладно пиво, и побольше, бывало, притаскивали, но вот закуску… два огромных леща – пацаны их уже на части кромсают. Дашкины деликатесы – раки, которых она обожала. Ну и еще куча разного: сушеные рыбные соломки, нарезки, копченые хребты, а также всевозможные орехи – арахис, фисташки, миндаль, фундук. Не забыли и про Мамона: колбаски острые, чесночные и сухарики из черного хлеба с солью, чесночком и перцем. Есть что ему пожевать.
– Остынь, Саня, – тормознул меня Длинный, обняв за плечи, когда я надумал тоже что-нибудь притащить к уже имеющемуся. – Все есть, ничего больше не надо.
– Да, молодой, не вибрируй, – повернулся в мою сторону Мамон, что как раз закончил с одной колбаской и теперь раздумывал, а не взять ли еще одну? – Нечего лишний раз суетиться, все, что нужно, мы уже притащили. Вот!
Он все же решился и ловко выхватил еще одну колбаску, успев увернуться от Дашкиного подзатыльника.
– Ну что, народ, за конец света? – свернув крышку со своей бутылки, приподнял ее Игорь Хороший, когда сумки опустели, рыбу разделали, Дашка все красиво разложила и все уселись за стол.
Бурундуки: Башка, Алый и Даня с готовностью прекратили точить орехи, которые, подражая Мамону с его колбасой, взялись попробовать, да втянулись, потянулись за пивом.
При первом уже нормальном знакомстве предложил им стаканы, да на меня так посмотрели, даже Дашка, что больше я им их не предлагал. Любят они пиво прямо из бутылок пить, пусть пьют, ну а мне как-то без разницы, главное – компания хорошая.
А она действительно хорошая, друзьями я их еще пока не назову, слишком мало мы знакомы, но хорошими приятелями уже стали. Со всеми, кроме Дашки, вот она меня в свои друзья сразу записала.
Вспомнилось, как мы познакомились.
* * *
В августе месяце я наконец-то вздохнул облегченно, мы с дедом закончили дом обустраивать. Неиспользуемые помещения законсервировали, нужные – обустроили и обжили. Дед себе выбрал на втором этаже угловую большую комнату с персональным гардеробом и санузлом, распложенную напротив кабинета, рядом с каминным залом и выходом в зимний сад, который он начал потихоньку наполнять растениями. Там уже растет фикус, красная герань, сансевьера, каллизия, традесканция, каланхоэ, денежное дерево и, само собой, агава и алоэ.
Красиво и в то же время полезно.
Себе я комнату по центру дома выбрал: на том же втором этаже и тоже немалого размера, напротив холла с лестницей на первый и мансардный этажи и по соседству с комнатой досуга, в которой домашний кинотеатр находился.
Так что горячая пора закончилась, и пусть сбор целебных трав не прекращался, можно уже выдохнуть и по сторонам спокойно осмотреться. Именно поэтому, выйдя из бассейна, я не к себе направился, а замер, прислушиваясь.
Тут стоит добавить, что соседей справа и слева у нас пока не было, дома там только строились, сзади же, сразу за забором, там вообще кусочек леса рос. Не парк с его высаженными под линеечку рядами деревьев, а именно лес, который, пусть и небольшой и относительно ухоженный, но заросли там все же приличные. Вот из этого «леса» и доносились женские визги, а также иногда негромкие мужские ругательства.
Не знаю, какого меня понесло туда: дед с детства приучил никогда не лезть в чужие разборки, если не хочешь крайним оказаться. Но тут из-за уменьшившейся на меня нагрузки любопытство взыграло.
Когда уже подходил к забору, старательно прислушиваясь, там одна из женщин особенно громко взвизгнула и резко замолчала. Зато мужские голоса матом взорвались и обещаниями кого-то там убить, порвать.
Запрыгнул на забор, уселся наверху и осмотрелся. И то, что я увидел, мне совсем не понравилось. Один парень, стянув с себя футболку, суетился вокруг девчонки, что лежа на земле, бубликом скрутилась. Другая девчонка рядом стояла, прижав руки к груди и закусив крепко сжатые кулачки, с ужасом смотрела, как этот парень бестолково пытается своей футболкой кровь остановить у лежащей на земле.
Спрыгнув, быстро приблизился к раненой.
– Дай я посмотрю, – попытался парня в сторону отодвинуть.
– Что? – повернул он ко мне свое перепуганное лицо с круглыми от шока глазами.
– Говорю, в сторону отойди, дай я ее посмотрю.
– Ты кто?
Вот до чего не люблю таких тупых вопросов. Ну и что, что я с голым торсом и в мокрых после бассейна шортах, ведь вежливо и спокойно человек просит, значит, в отличие от тебя не паникует и знает, что нужно делать в таких ситуациях. Так какого…
– Неважно! В сторону отойди, а то она кровью истечет, скорую не дождавшись, – уже силком я его отодвинул.
– Скорая? – вот и все что он услышал. – Точно, скорая! – Но хоть сопротивляться не стал и дал мне доступ к девчонке. – Маша, ты скорую вызвала?
– Скорую? – Маша тоже не сразу отошла от шока, не каждый день видишь, как твоя подруга кровью истекает. – Сейчас! Сейчас… – достала она из кармана джинсов телефон и принялась неотложку набирать.
Это все я слушал, краем глаза отслеживая их поведение, а то, бывает, начинают близкие с ума сходить и разную дичь творить, типа трясти пострадавшего и кричать: «Не умирай!» – как будто это поможет.
– Ты меня слышишь? – наклонился я чуть ли не к самому уху раненой. – Слышишь, хорошо, – проговорил я удовлетворенно, увидев, как она крепко зажмуренными глазами чуть моргнуть умудрилась. – Сейчас тебе полегче станет, не так больно будет, так ты не сопротивляйся, убери руки от раны, – продолжая шептать, наложил свои руки вокруг ее, как можно ближе к ране и, несмотря на сопротивление ее энергетики, довольно быстро настроился на нее. – Вот и все, уже не так больно, – поставил я блокаду. – Убирай руки, дай мне посмотреть. Умничка.
Сероглазка не сопротивлялась, глаза открыла и сквозь вовсю текущие слезы, всмотревшись в мое лицо, послушно убрала руки.
Н-да! С одной стороны, повезло, скорее всего, ножом (а чем еще в драке могли?) ее полоснули, но живот не вскрыли, только оцарапали. А вот бок ей уже прилично распахали, ребра видно…
– Твою мать! – В этот момент как раз суетливый парень отстал от Маши и решил, на свою голову, на сероглазку взглянуть, ну и увидел то же, что и я. – Дашка! – аж простонал он, схватив себя за волосы. – Ну твою же мать!
– Убежали, твари! – еще два парня прибежали по тропе, что через лесок тянулась, остановились рядом.
– Успокойся, Даня! – Тот, что в красной футболке, схватил «суетливого», что в панику впадать начал, и, оттащив в сторону, принялся его успокаивать.
Другой же, белобрысый крепыш, ко мне подошел, присел на колено рядом.
– Что тут? – тоже не спокойный, голос дрожит, но хоть голову не теряет.
– Ничего страшного, но шить надо, – коротко ответил ему, стараясь не напугать, я так понял, Дашу, что продолжала внимательно на меня смотреть, ну и снова на ее энергетику настроившись, чуть кровотечение уменьшил, прижав к ране футболку суетливого, чтобы со стороны незаметно было.
– Я не могу до скорой дозвониться, – в отчаянии воскликнула Маша. – Со связью проблемы, вызов не идет.
Ну да, технологии с каждым десятилетием все лучше и лучше, но связь как была паршивая, так таковой и остается. Когда не срочно, всегда работает, но стоит появиться жизненно важной нужде, как она сразу же барахлит: или абонент не абонент, перезвоните позже, или вообще тупо сбрасывает. Хотя в интернете бытует мнение, что такого качества связью, а в последнее время она постоянно «абонент не абонент», и нужно постараться, чтобы куда-нибудь дозвониться, народ спецом злят.
Может, и правда.
– Еще звони! – тут же прикрикнул на нее белобрысый.
Сам тоже телефон достал, попытался туда же дозвониться. И, судя по чертыханию, с тем же результатом.
– Так! – принял я решение. – Заканчиваем со скорой! Идем ко мне, – мотнул я головой в сторону нашего двора. – У меня дед врач, ну и все необходимое есть, чтобы ей помочь.
Возражений не услышал, даже Даня резко успокоился, прекратил причитать и угрозами сыпать, обещая кого-то там особо извращенным способом выпотрошить.
– Я помогу…
– Я сам, – отказался я от помощи белобрысого. – Ну что, красавица, сейчас на руках у меня покатаемся немного, а там мой дед тебя быстро на ноги поставит.
Или действительно поставит, или просто рану обработает и зашьет, тут я не врал, есть у нас все нужное для этого. Ну и смотря какое у него там настроение и как он на этих ребят отреагирует, таков и результат будет. Если они нормальные, по его мнению нормальные, то может и реально ее сегодня на ноги поставить.
– Сейчас я тебя подниму, ты в это время сама футболку к своему боку прижимай. Хорошо? – Даша уверенно кивнула, тут же локтем и второй рукой прижала к ране футболку. – Ну тогда… оп, – я аккуратно, без рывков поднял на руки сероглазку, – по-о-ехали.
В этот раз не через забор, а по проулку, что слева от нашего участка тянулся, торопливо пошагал к деду за помощью. Торопливо – это потому, что на ходу кровь не могу сдерживать и она снова полилась чуть ли не ручьем.
Повезло, дед во дворе на лавочке сидел, как обычно, дымил сигаретой, не пришлось бегать его искать. При виде открывшейся калитки он удивленно вскинул брови: я вроде бы только что в бассейне купался и вот уже возглавляю шествие, весь окровавленный, да еще и с девушкой на руках.
Ничего мне не говоря, дед поднялся, выбросил недокуренную сигарету в урну и мотнул головой в сторону флигеля.
– Ждите здесь! – тормознул он остальных.
Во флигеле у нас уже все было готово к приему пациентов: приемная, процедурная и палата полностью обставлены. Обстановка не как в больнице, но именно эти функции имеющиеся там помещения и выполняли. Плюс еще имелись кухонька, совмещенный санузел, ну и две комнаты на мансардном этаже. Но на второй этаж больного не потащишь, хотя смотря какой больной. Так что и они могут пригодиться, если ходячий пациент решит у нас заночевать, в дом чужих людей мы тащить не собирались.
В приемной задерживаться не стали, прошел следом за дедом сразу в процедурную, где аккуратно сгрузил Дашу на сделанный деду еще на прошлом месте жительства операционный стол, который приехал сюда вместе с остальными нашими вещами.
– Поспи, девочка, – дед легким прикосновением к голове отправил Дашу в мир сновидений. – Рассказывай!
Пока я рассказывал, дед ловко стянул с нее футболку, избавил от бюстгальтера и принялся порез рассматривать, повернув ее немного набок, подложив под спину специальный валик.
– Связи нет, до скорой они так и не дозвонились, вот я и решил…
– Понятно, что ты там решил, – перебил меня дед. – Мой руки, обрабатывай рану и приступай.
– Я?
– Ну а кто? Я, что ли, твоих принцесс лечить буду? – усмехнулся он. – Все сам, Сашка, все сам.
Хоть и удивился, но спорить не стал: быстро, но тщательно в умывальнике вымыл руки, развел в миске обеззараживающий раствор и также тщательно обмыл все вокруг пореза, благо кровь уже не текла, дед ее сам остановил. После чего вздохнул, настраиваясь, снова наложил руки как можно ближе к ране и, пальцами стягивая края, принялся за работу.
На самом деле резаные раны, они только выглядят страшно, но лечить их – одно удовольствие. Если, конечно, они не запущенные. Тогда да, там уже мороки прибавляется. Но не в этом случае. Тут организм уже сам разогнал все нужные процессы, стремится как можно быстрее вылечиться. Вот я ему и помогал, энергетически подпитывая нужный участок и многократно ускоряя процесс заживления.
Еще можно сказать, именно для таких вот моментов я с детства руки и качал. Так как для такой вот работы, начиная от ворочать пациента до кости правильно соединить, края раны стянуть и продолжительное время удерживать, да и просто тот же массаж сделать, – для всего этого в руках немалая сила нужна. Не зря же в больницах травматологи и массажисты в основном здоровенные мужики, на которых даже взглянуть страшно.
Полтора часа я сращивал тридцатисантиметровый порез, самое сложное – на бок пришлось, где он глубоким был, именно оттуда и начал. Справился, уже не дед мне, а я сам себе полотенцем пот с лица вытер – течет, как будто в жару неподъемные бревна таскал. Ну и устал так же. Как только закончил, так сразу же ноги и руки задрожали, ведь теперь можно расслабиться. Что я и сделал, рухнув на стоявшую у стены кушетку.
