Читать книгу: «Кое-что об осьминогах», страница 7

Глава 14

3456-ой орбитальный год, 05 Жуц, Эсет 10.00

Я приняла окончательное решение. Мне необходимо пройти мнемокод. Хочу читать книги, хочу знать общегалактичекий, хочу быть как все, в конце концов. Может, если я пройду его, то смогу быть полезной не только перекапывая огород и собирая урожай. Немного пугала сама процедура, установка была очень болезненной, да и остаться без средств коммуникации, когда ни ты, ни тебя никто не понимает, то еще удовольствие. Конечно, мои отношения со Своном сыграли свою большую роль в моем решении, но и до них я не горела желанием возвращаться на Землю.

– Я хочу вытащить переводчик и пройти мнемокод, – говорю я Свону за обедом, пережевывая корень юки, мой теперь любимый десерт.

– Ты уверена?

– Я все решила, – делаю глоток лимонада, который мы с Мари называем имбирным, он очень напоминает его вкус, а делается из жидкости, которую выжимают из цветков зерумбета.

– Раз все решила, то значит, доедим и пойдем в медотсек.

– Так просто?

– Ну, ты помнишь, что надо соблюсти юридические формальности, – пожимает щупальцами Свон. – Сходим, поговорим с Алантой, а там решишь.

– Я не очень поняла ты рад или нет?

– Рад, – какая-то сухая реакция по мое решение, не могу реально понять, может он и не хочет этого.

– Если ты занят, то я могу сходить одна, – немного обиженно говорю я.

– Нет, я хочу быть рядом, – фраза звучит уверенно, но мне все равно кажется, что что-то не так.

– Надеюсь, что ты не против? – осторожно уточняю я.

– Я очень долго его ждал, – тихо сказал генерал.

– Ты же знаешь, что я давно приняла это решение, – я погладила его щеку ладонью и улыбнулась, мое сердце защемило от нежности к Свону, он, оказывается, все это время боялся, что я передумаю, а мне казалось, что все очевидно, – просто боялась, как ты помнишь, установка была весьма болезненна.

– Я думал, что может ты еще сомневаешься. Глупо, конечно.

– Это не сомнения, это просто страх, – генерал утвердительно кивнул в ответ. – Свон?

– Что?

– Ты же понимаешь, что я приняла это решение в основном из-за нас?

– Я очень рад это слышать, – я обняла его и приложила свой лоб к его, в ответ мне послышалось легкое счастливое урчание.

***

Ну, вот опять я в медотсеке, опять эти белые стены, камеры медицинские и странные лекарственные запахи. Аланта была очень рада нас видеть, провела мое полное сканирование, для лучшего понимания как вытаскивать чип-переводчик и не грозит ли мне это чем-то. Заодно даю ей задание разобраться, как нам со Своном предохраняться, параллельно подписывая согласие на хирургическое вмешательство.

– Вэл, я считаю, что вытаскивать надо через носовую пазуху, я бы не стала травмировать второй раз ушной проход, это может иметь последствия. После внедрения видимо имплант сместился и теперь он ближе к носовым проходам, чем к ушным. Или они изначально его туда внедрили, поэтому тебе было так больно, – немного задумчиво врач-кошка выдает свои медицинские размышления, интересно, что она называет переводчик имплантом, а Свон чипом, хотя для меня никакой разницы нет, – тем более, если через ухо, то тебя точно надо помещать в анабиоз, а после него месяц точно нельзя проходить мнемокод. А через нос можно без анабиоза. Только местное обезболивание, но может все равно быть немного чувствительно.

– Через нос так через нос, – уверенно говорю я.

– Тогда начнём? Ложись вот сюда. Свон может подержать тебя за руку. Но мне все равно придётся тебя зафиксировать.

– Прямо сейчас? – удивленно спрашиваю я.

– В любое время, когда ты будешь готова.

– Как-то все очень быстро.

– Вэл, если ты не готова, то можно отложить, – Свон как всегда волнуется.

– Нет, я готова, – глажу его в успокоительном жесте, – все нормально. А когда можно будет пройти мнемокод?

– Надо посмотреть, как будет заживать, но судя по Мари, думаю дней через семь. – Отвечает мне Аланта. Уже подготавливая что-то там, в углу кабинета.

Кивнув в ответ, я ложусь, точнее, сначала пытаюсь забраться, генерал подсаживает меня под попу, не забывая ее погладить, конечно. Как только я принимаю горизонтальное положение, с боков выходят эластичные ремни, которые автоматически фиксируют мое тело. На меня накатывает паника, но Свон как чувствует и сразу берет меня за руку. Я поворачиваю голову к нему, улыбаюсь и с благодарностью пожимаю его щупальцу. Он прижимается своим лбом к моему и говорит, что все будет нормально. Подходит Аланта с небольшим шприцом в руках, которым она залезает мне прямо в нос и делает обезболивающий укол. Неприятно, между прочим, несмотря на то, что женщина-кошка чем-то прыснула мне в нос для анестезии. Начинаю чувствовать некоторое жжение и покалывание в носу, да и в мозгу, если так можно сказать, мозг же вроде боль не чувствует. Спустя несколько минут следует второй укол – ещё глубже и всё также неприятно. Ну вот теперь я не чувствую большую часть лица, зубы и глаза тоже. А потом начинает действовать автоматическая хирургия, которую Аланта заранее запрограммировала. Она объяснила, что вся процедура запрограммирована конкретно под меня, дефект, образовавшийся в области удаления импланта, будет закрыт микрохирургическим способом при помощи лоскута искусственной слизистой. Никаких подводных камней быть не должно, и она все будет контролировать по видеомонитору, если что она вмешается, но уверена, что этого не потребуется, главное, чтобы я не двигалась, как бы страшно мне не было. Приходится освободить руку, так как меня накрывает куполом и появляется медицинский агрегат, который будет вытаскивать мне чип. Из выдвинувшейся штуки в середине начал выходить какой-то тонкий шнур, который как змея приближался к моему носу, меня предупредили, что двигаться нельзя, но желание это сделать было практически непреодолимым. Змея приблизилась и вошла в нос, больно не было, скорее это был психологический аспект. В общем, под действием уколов боли не было, но всё, конечно, ощутимо и неприятно, самое противное, что постоянно текли слёзы. Медицинская змея пролезает мне в мозг, я прямо чувствую и боюсь, что если я шевельнусь, то он продырявит меня насквозь. Тонкий эндоскоп действует быстро и вроде как весьма эффектно, хоп и что-то ухватил с характерным хрустом. Он оснащён миниатюрной видеокамерой, передающей изображение на видеомонитор, за которым следит Аланта. Затем, я почувствовала дискомфорт, это видимо начался процесс удаления. Совершенно не вовремя вспоминаю Арнольда Шварцнейгера из «Вспомнить всё», как он передатчик вытаскивал, аж передернуло, ему то все равно, ему нос ломали раз сто, а мне мой дорог, он у меня красивый. Всё бы ничего, но в этот момент моей анестезии оказалось мало, либо она просто перестала действовать, и мне стало невыносимо больно. Сквозь кровь и слизь я пробурчала доктору, что всё чувствую, Аланта быстро среагировала и добавила что-то там мне внутривенно. Стало полегче, но жуть как затрясло руки и ноги. Сердце готово было выпрыгнуть – я думаю, это действие препарата так сказалось, а может нервы.

Короче, после того как медицинский аппарат закончил с извлечением переводчика, начался процесс накладывания швов. Тут я выдохнула, так как этого совсем не чувствовалось. Зато я почувствовала, как потекла кровь, Аланта отодвинула генерала в сторону, что-то ему резко крикнув. Тут я осознала, что перестала понимать язык и занервничала, но старалась не двигаться, что собственно было практически нереально сделать, так как ремни затянулись сильнее. Врач- кошка открыла купол и стала в ручную что-то делать, по личным ощущением скажу – это похоже было на прижигание. Чувствовалось жжение, и даже неприятный запах горелого мяса. Что-то явно пошло не по плану.

Через несколько минут я поняла, что вот собственно и вся операция. Аланта залила мне в нос какую-то жидкость, лицо промыла раствором с легким химическим запахом, потом вставила тампоны в нос, наложила повязку и вот такая красивая я уже сижу под очень обеспокоенным взглядом Свона, который даже слегка побелел, видимо перепугался за меня. По ощущениям вся операция длилась всего минут двадцать. Повторить такое еще раз я никогда не соглашусь. Ну, только если в анабиозе.

***

Мари сразу захотела остаться и вытащить чип-имплант, а потом пройти мнемокод. Хотя у нее переводчик и не работал, Аланта все равно посчитала, что инородное тело надо убрать. Мари прошла эту процедуру до меня, первая, ей вытащили имплант и пять дней она ходила без него. После моей процедуры нормальное вербальное общение у меня происходило только с ней и в те редкие моменты, когда она была свободна, видимо начальник ремонтного цеха замену себе готовит не иначе, в противном случае я не понимаю, почему он так нагружает ее. Меня очень интересовало, как она пережила период «ничегонепонимания». Она только отшучивалась в ответ «Ну а что? Я и до этого нифига не понимала». Надо было мне, конечно, подумать об этом до, но все так быстро произошло, что я совершенно не подготовилась. И вот теперь мне было не то чтобы сложно, но до этого было гораздо проще. Кивать для да и мотать головой в разные стороны для нет, я научила Свона сразу, это было легко. А вот с остальным мы помучались. В ход шло все, в основном конечно мимика и жесты. Графический планшет, на котором я или генерал рисовали немыслимые картинки, мы отмели как средство коммуникации практически сразу, из-за отсутствия у обоих каких либо даже зачаточных навыков по рисованию. Это напоминало игру крокодил для слепоглухонемых, в которой не было победителя. Я рисую фиолетовую грушу, а Свон мне приносит каморитянский дронг. И не то чтобы последний был не вкусный, просто хотела я не его. Через пару дней мы с генералом поняли, что будет проще, если я выучу десяток слов на прингонском, при моей способности к языкам это оказалось не так сложно. Уже через день я могла понимать слова идти, работа, еда, спать, ну и могла в ответ кивнуть или помотать головой. Ну а то, что Свон хочет заняться сексом, было понятно без слов. Так мы провели тринадцать дней, начиная с седьмого дня, я каждый день ходила в медотсек, я выучила на межгалактическом слово «когда», но видимо моему организму требовалось больше времени, так как в ответ Аланта только качала головой.

Глава 15

3456-ой орбитальный год, 18 Жуц, Сут 11.00

На тринадцатый день врач-кошка наконец-то начала кивать в ответ и я, тыкая в коммутаторе кнопки, вызываю Свона. Лечу пулей к кабинету по мнемокоду, надеюсь, моя пантомима сработала, и мой генерал понял, где меня искать, в крайнем случае, уверена, что Аланта подскажет ему.

И вот мы уже заходим, кто-то спокойно, а кто-то, подпрыгивая от нетерпения. С виду обычный кабинет, только все белые стены завешаны фотографиями, записями, экранами с разнообразными знаками, на разных языках, некоторые были мне знакомы, некоторые нет. Тут были и совсем не известные мне языки, но в основном это была клинопись, толком не успела посмотреть. Интересно откуда это тут? Надо обязательно спросить после процедуры, если все пройдет удачно, и я заговорю.

Свон представил мне профессора Крилена СТИ-Расси, я уже начала понимать и межгалактический, так несколько слов, ум у меня под языки заточен все-таки. Когда я увидела профессора, меня немного напрягла его внешность. У меня был такой клиент. Не профессор конечно, но такой же расы. Его во время секса нужно было дергать за уши антенны, в остальном это был обычный инопланетянин с планеты Сиринкетум, небольшого роста, едва достающий макушкой мне до груди, зеленого цвета кожа, покрытая множеством странных узоров и выступов, служащих для привлечения партнеров. Четыре конечности, нижние и верхние, с тонкими и гибкими пальцами. И хотя профессор Крилена СТИ-расси и выглядит для меня напоминанием о былом неприятном опыте и находится рядом с ним мне не очень уютно, но он кажется дружелюбным и готовым помочь.

Меня провели в отдельную комнату, которая была изолирована от света и звука. Профессор осторожно усадил меня на кушетку, жестами показал, что нужно лечь удобно и попытаться расслабиться, я все еще не могла избавиться от ненужных ассоциаций. СТИ-Расси стал закреплять на моей голове какие-то датчики. Было похоже на энцефалограмму. Я видела однажды, как ее делают на Земле, в моем случае шапочки с электродами не было, были только какие-то светящиеся датчики, соединенные проводками, именно их и крепил профессор, тщательно смазывая гелем. Надо будет голову помыть, решила я, после всей этой установки датчиков. Профессор же в этом момент устанавливал какую-то бандуру у меня перед глазами и настраивал рядом стоящий аппарат, который уже показывал какие-то графики. Видимо это сигналы моего мозга через датчики выводились графиками на экран. Профессор выключил свет и ушел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь, я осталась одна, вокруг меня было темно и ничего не видно. Первое время ничего не происходило, а потом началось. Бандура, установленная у меня перед глазами, оказалась лампочкой. Направленная прямо мне в лицо, она начала моргать ярким светом, с разным интервалом времени. Было не очень приятно, тем более что глаза закрывать было нельзя. Я боялась, что ослепну, возникала мысль, как я буду читать, если ослепну, и только пример Мари немного успокаивал панику. Как только я привыкла к яркому свету, если так можно сказать, прозвучал резкий гудок, настолько неожиданный, что я даже подскочила на кушетке, лампа сменила свет с белого на мигание всеми цветами радуги, гудки продолжились, но уже были не такими резкими. Вся процедура должна была продлиться не больше тридцати минут, но мне она показалась вечностью и понравилась гораздо меньше, чем вытаскивание импланта, хотя, вроде как, и была менее инвазивной. Когда все закончилось, профессор убрал все датчики и разрешил мне сесть. Голова от принятия вертикального положения, хоть и сидячего, закружилась, правда не на столько, чтобы падать в обморок, но ощущения таковые были. Видимо я накренилась в бок, так как рядом со мной сразу оказался Свон, не позволивший мне завалиться обратно на кушетку. Мой осьминог обнял меня и ласково спросил:

– Ты меня понимаешь, малышка Вэл?

– Да, – ответила я и заплакала, наверно, от перенапряжения и облегчения одновременно. Профессор вежливо вышел и закрыл дверь, оставив нас одних.

– Эй, ну ты чего? Все же хорошо.

– Да, – сказала я, шмыгая носом. – Просто боялась, что не получится.

– Глупости какие, это проверенная технология. – Свон обнял меня и не отпускал, пока я не перестала реветь, потом он осторожно вытер мои слезы и прислонил свой лоб к моему.

– Мы можем идти?

– Как только ты будешь готова, – ответил мне ласково генерал.

– Пойдем. Голова кружится, хочу отдохнуть в каюте. Ой, я же хотела спросить про надписи.

– Какие?

– Там висят, – я махнула в сторону первого кабинета.

– Сейчас у СТИ-Расси спросишь.

Когда мы со Своном вышли в первый кабинет, то профессор сидел за компьютером и что-то там с интересом рассматривал, нажимая на разноцветные кнопки, генерал немного кашлянул привлекая его внимание, СТИ-Расси нехотя оторвался от экрана, повернулся к нам и спросил:

– Как Вы себя чувствуете, Вэл?

– Голова немного кружится.

– Это нормальная реакция, за пару дней пройдет.

– Профессор, а мы с вами коллеги.

– Мне очень приятно познакомиться с коллегой с другой планеты, – наконец-то я увидела хоть какую-то заинтересованность.

– Интересные записи, – показала я на плакаты и распечатки с клинописью. – Зачем вам тут информация о строении женского родового канала? Как к Вам вообще попали запили клинописи?

– Какая клинопись? Какого канала? – не понял меня профессор.

– Вот тут написано, что строение родового канала отличается от стандартного. Зачем вам это? Это скорее по части Аланты. Хотя дайте мне несколько минут, я постараюсь догадаться, – смеюсь я, но замечаю вокруг звенящую тишину. Оборачиваюсь, Свон и профессор уставились на меня в прямом смысле с открытыми ртами.

– Ты понимаешь, что тут написано? – наконец-то оживает генерал.

– Ну да, используется видоизменённая клинопись, конечно, я не все понимаю, надо немного разобраться, но в общих чертах понятно. А что?

– Это караганианский, – выдыхает профессор.

Свон в это время куда-то там нажимает на коммутаторе и связывается с капитаном.

– Флинт, ты мне срочно нужен в кабинете по мнемокоду.

– Это прямо срочно? – и недовольно добавляет, что он там немного занят.

– Практически код красный, – усмехается генерал.

– Сейчас буду, – уже серьёзно отвечает капитан и отсоединяется.

Пока мы ждем капитана, профессор показывает мне все новые и новые тексты. Что-то я понимаю, хотя незнакомых слов хватает. Это понятно, я изучала древний язык, а тут современный. За столько веков караганианский жил, менялся, исчезали старые слова, появлялись новые, но в теории, восстановить слова можно по контексту. Не все конечно, но попробовать определенно можно. Общая канва написания и строения не изменилась.

Свон стоит в стороне и наблюдает за нашими с профессором увлеченными спорами.

– Ну что тут у вас? – сразу с порога задает вопрос капитан.

– Вэл знает караганианский язык.

– Это как? Она же землянка.

– Она точно землянка, Аланта днк тест делала.

– Объясни, пожалуйста, откуда тебе известен караганианский? – спрашивает капитан, обращаясь ко мне.

– Для меня это шумерский язык. Я же специалист по древним языкам.

– Продолжай, – капитан как всегда краток.

– Шумеры это такая древняя цивилизация была на Земле, много веков назад.

– А какая связь с караганианцами?

– Я понятия не имею. Тут надо изучить вопрос, провести параллели, изучить записи, все, которые есть. Так с прям с места в карьер сложно, но уверенно одно могу сказать, что это современный шумерский язык.

– Так, никто не должен знать об этом, эта информация не должна выйти за пределы этого кабинета. Я достаточно понятно объяснил? – жестко говорит капитан, – Вэл ты прямо сейчас начнёшь …

– Нет, она после мнемокода, ей нужен отдых, я категорически против, – влезает в разговор Свон.

– Хорошо, завтра начнёшь изучать все имеющиеся записи. – Теперь он уже обращался к СТИ-Расси. – Профессор, прошу вас предоставить Вэл всю информацию и обеспечить всеми необходимым материалом.

– Я же могу участвовать в расшифровке? – с надеждой спрашивает профессор. А капитан смотрит на меня вопросительно.

– Без профессора я не справлюсь, мне нужен специалист по современному языку.

– Хорошо, вдвоем, надеюсь, справитесь быстрее.

– Такой прорыв, такая честь, это же просто уму непостижимо, первые кто расшифрует, да, боже мой, и я приму участие…, – СТИ-Расси бормочет себе под нос и только не подпрыгивает от предвкушения.

Глава 16

3456-ой орбитальный год, 21 Жуц, Итни 12.00

Приступить к расшифровке на следующий день мне не позволила головная боль и темные пятна перед глазами, все-таки этот яркий свет что-то там нарушил в моем мозгу. И пару дней мне пришлось проваляться в медотсеке.

– Ты уверена, что готова? – с беспокойством смотрел на меня мой генерал, когда я одевалась в медотсеке, чтобы наконец-то уйти оттуда. Аланта сказала, что все хорошо, я полностью восстановилась и годна к труду и обороне.

– Свон, со мной все хорошо!

– Голова не кружится? – я помотала головой. – Глаза?

– У меня не болит голова, у меня не болят глаза и даже попа у меня не болит.

– Я же волнуюсь за тебя, – его взгляд был таким осуждающим, что меня затопило чувство вины, действительно, это же мне было плохо, а он только проявляет заботу, а я тут неблагодарная хочу бегом язык расшифровывать.

– Поверь мне, я хорошо себя чувствую, не веришь мне, тогда спроси у Аланты, – сделала глаза кота из Шрэка. – Я реально очень хочу начать расшифровку

– Сегодня у тебя выходной, а завтра приступишь. Хорошо?

– Ладно, – ответила я, смирившись, что до завтра к работе меня никто не допустит, – но давай хотя бы с капитаном поговорим, а то он там, наверно, с ума сходит, а я тут в медотсеке валяюсь.

– К Флинту сходим, он ждет не дождется разговора с тобой.

***

– Итак, – сразу с места в карьер начал капитан, как только мы со Своном зашли к нему, – мы поняли, что караганианцы явно были на Земле много веков назад. Осталось понять, когда и зачем.

– За один день это невозможно.

– Вэл, эта проблема требует срочного решения!

– Я понимаю, но не давите на меня, я не волшебник.

– Эх, тут бы нескольких специалистов, дело бы пошло быстрее, – мечтательно произнес капитан.

– Так найдите специалиста на Земле! Я не одна такая! Есть даже лучше меня.

– У меня были такие мысли, но пока это невозможно, сейчас ты наш единственный шанс. Искать кого-то, потом мнемокод и так далее, а тут ты уже готовый специалист.

– Флинт, она сейчас наша единственная надежда, так что не дави, а давай просто постараемся разобраться, – попытался разрядить ситуацию Свон.

– Я понимаю насколько это важно и постараюсь помочь и ответить на все вопросы, но нужно понимать, что такие вещи требуют времени, – почувствовав поддержку генерала, я успокоилась, с самого детства на меня очень плохо влияло давление, я сразу вставала в защитную позу, тут тоже так получилось.

– Ладно, все успокоились, – демонстративно выдохнул капитан и продолжил, – давайте начнем с общих вопросов.

– Как появилась жизнь на Земле? – спросил Свон.

– Это сложный вопрос и явно не ко мне.

– Попробуй в общих чертах, – поддерживает его капитан.

– Основная теория это большой взрыв, – я пожимаю плечами, как бы говоря, я филолог, что с меня взять, – что-то там еще с красивым словом сингулярность связано.

– Нет, это возникновение Вселенной, а мы хотим узнать о жизни на земле, – уточнил генерал, – о том, как появился человек.

– Слава богу, а то я совсем не физик и все что знаю о теории большого взрыва это то, что все раньше Вселенная была маленькая и горячая, а потом стала большая и холодная. И то я это где-то прочитала, но не особо понимаю, что это значит. А вроде, перед тем как меня украли, слышала предположение, из-за каких-то снимков телескопа, что может большого взрыва то и не было. В любом случае я в этом совсем не разбираюсь.

– Давай вернемся к человечеству, – нетерпеливо спросил Флинт, – как появился человек?

– Теорий много, но никто точно сказать не может.

– Какие теории существуют?

– Чувствую себя как на экзамене, к которому я не подготовилась.

– Мы не требуем от тебя научной точности, просто в общих чертах.

– Божественная? – смеюсь я.

– Это как?

– Религия, – улыбнулась я, – В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И так шесть дней, на шестой появился человек.

– Занятно, но оставим религию в стороне и вернемся к науке.

– В которой я не сильна, ладно, я попробую вспомнить, что знаю. Первое, что приходит на ум это теория панспермии. Есть люди, которые считают, что жизнь могла быть занесена метеоритами, астероидами или кометами, на которых находились живые организмы или их зародыши. А есть люди, которые считают, что инопланетяне могли специально занести жизнь на Землю. Эта теория в нашем случае нам больше подходит.

– Да, это теория не про зарождение жизни во вселенной, а конкретно про Землю, – капитан активировал экран и стал что-то там записывать, – ее можно оставить как рабочую, хотя мне и кажется, что караганианцы не настолько древняя раса. Сколько миллионов лет назад зародилась жизнь на земле?

– Примерно четыре миллиарда лет назад, а может и больше.

– Нет, не настолько караганианцы древние, то есть четыре миллиарда лет тому назад они уже должны были бы летать в космосе, быть достаточно развитыми, чтобы подселить свое днк на другую планету.

– Нет, не подходит, – говорит Свон,– Вэл, давай следующую.

– Есть «первичный бульон», – усмехнувшись, добавила, – теория так называется. Но не думаю, что она нам подходит, так как там рассматривается вариант зарождения в условиях молодой земли разных молекул, ну то есть днк зародилось самостоятельно.

– Да, тут связи с караганианцами совсем нет.

– Остальные научные теории, которые мне знакомы, тоже основываются на зарождении жизни на земле из всяких химических теорий.

– Все не то! – капитан даже стукнул кулаком по столу от разочарования.

– Есть одна фантастическая теория, совсем не научная, – сказала я, немного подумав.

– Выкладывай.

– Палеоконтакт.

– Это как?

– Псевдонаучная гипотеза, согласно которой разумные существа внеземного происхождения в прошлом посещали Землю и вступали в контакт с людьми, что, по мнению сторонников гипотезы, отражено в некоторых древних памятниках земной культуры. Часто гипотеза палеоконтакта подразумевает внеземное происхождение некоторых земных цивилизаций. Сторонники предполагают, что этот контакт повлиял на развитие современных культур, технологий, религии или даже биологии человека, и что божества многих, если не всех религий, имеют внеземное происхождение, а передовые технологии, принесённые на Землю пришельцами, интерпретировались древними людьми как свидетельство их божественного статуса.

– То есть ты хочешь сказать, что караганианцы прилетали на землю и…

– Скорее намекнуть, у меня еще не сложилось полное видение этого в голове, мне надо все обдумать и взвесить.

– Есть какие-то мысли?

– Мыслей много, только пока они не могут сложиться вместе, чтобы стать теорией, которую можно рассматривать.

– Расскажи нам, какие есть доказательства палеоконтакта с твоей точки зрения.

– Например, есть якобы какие-то записи о том, что инопланетяне тысячи лет назад посещали Землю, поработили народы Египта и Ближнего Востока и возвели пирамиды на плато Гизы. Потом эпидемия заставила пришельцев покинуть нашу планету, но они прихватили с собой невольников.

– Имеет право на жизнь.

– А вообще у меня очень странные ощущения от всего этого.

– Почему?

– Очень необычно, что все, что ты считал много лет псевдонаукой, вдруг обретает реальные научные черты, за такое на земле можно было и в психушку угодить.

– Например, – интересно они сознательно игнорируют мои слова про психушку или просто не понимают о чем я.

– Возьмем мифы, – начала я, – фактически любое древнее предание или легенду можно трактовать как эдакое свидетельство примитивных людей о контактах с пришельцами. Если смотреть на мифы под этим углом, боги превращаются в представителей инопланетной цивилизации, а все их невероятные возможности получают логическое объяснение. Это вовсе не чудеса, а всего лишь различные проявления высоких технологий, которые древним людям, естественно, казались чем-то магическим и непостижимым.

– Ладно, давай будем считать, что караганианцы прилетали на Землю, – задумчиво размышлял капитан. – Зачем они могли это делать?

– Да зачем угодно! Вариантов миллион, – я начинаю на ходу придумывать теории, – это мог быть эксперимент, проводившийся с известной только им целью и мы никогда об этом не узнаем. Размышляя логически, это могло бы быть почти всё, что угодно. Например, они разводят нас так же, как мы зверей в зоопарке, ради интереса отбирают избранных и забирают с собой, в качестве рабов или в их аналоги галактических цирков, при том время от времени вносят правки в наш ДНК-код, а затем периодически проверяют результаты. Или же проводят статистические сравнительные исследования скорости нашего развития – по сравнению с другими видами на иных планетах. А могли тупо потерпеть кораблекрушение и упасть на землю.

– Считаю, что падение на землю является самой рабочей версией, – подает голос Свон.

– Да мне тоже она больше всего нравится, – говорит капитан, – продолжай, Вэл.

– Возможно, что мы невольно стали частью эксперимента, так как, потерпев крушение, первый из кораблей пришельцев не смог улететь. Понимая, что они обречены, поскольку не было связи с их планетой-домом, они оставили для возможных поисковиков-спасателей нас, людей. Фактически – гибридов землян с пришельцами.

– Занятно.

– Допустим, они прилетели, так как потерпели крушение, связи не было и они стали «шумерами», поэтому язык не похож ни на один язык на земле, и потом исчез, видимо их все таки нашли, и они улетели, а потом как-то вспомнили после космической чумы и их вымиранием после этого, что у землян есть их днк ну и … может и не улетели.

– А вот это уже прям совсем похоже, – Флинт потер руки друг о друга, давая понять, что мы приближаемся к разгадке.

– Шумерская мифология гласит, что они общались с расой пришельцев, называемой анунаками с планеты Мардук. Якобы какие-то надписи говорят о том, что планета Мардук на протяжении 100 лет находилась на достаточно близком расстоянии от Земли. В это время к землянам из космоса регулярно прилетали «старшие братья по разуму». Можно предположить, что некоторые пришельцы оставались на нашей планете навсегда и передали шумерам свои познания и навыки из многих областей науки и техники.

– То есть они не были шумерами?

– Да не знаю я! Это только предположения. Я читала, что какой-то там Министр Ирака заявил, что шумерская цивилизация, совершала космические перелеты еще пять тысяч лет назад, – увидев их непонимающие лица, я добавила, – страна такая на моей планете, Ирак называется, на его территории много веков назад жили шумеры. Тогда это называлось Месопотамия. Еще он говорил, что древние шумеры обладали технологиями, позволившими им построить первый в мире космический аэродром и указать расположение Плутона задолго до его официального открытия. Это конечно полный бред, но для нас некое зерно в этом есть.

– То есть пришельцы прилетели в как там… ммм…Месопотамию, их корабль потерпел крушение и они стали шумерами.

– Примерно так. Только они могли стать шумерами, а может внедрились в племя шумер и развили его, этого мы без записей по истории караганианцев не узнаем.

– Не важно стали или развили, главное, что мы имеем версию как они могли там оказаться.

– Что тебе понадобиться для расшифровки? – интересуется практичный Свон.

– Компьютер, хороший программист и как можно больше текстов. Ну и если можно ограбить Британский музей или Эрмитаж, – мечтательно выдаю я.

– Программист зачем?

– То есть ограбить музеи это не проблема? – смеюсь я. – Мне необходимо будет написать программу, в которую мы будем вносить записи и их перевод, чтобы она потом сама потом искала соответствующий перевод.

– Мы связались с отделом разведки в Совете, они отправляют туда …, – не дала я закончить фразу капитану.

– Шпионов????

– Агентов, – улыбнулся генерал, – они должны прощупать ситуацию на Земле, если ты сформулируешь, что именно тебе надо, то они попытаются это достать, если смогут.