Читать книгу: «Просто будь рядом. Love story», страница 2
6 лет назад
– Ну что ты там копаешься, давай расстегну?
– Нет, я сам!
– Как обычно, – протянула я, снимая с тебя футболку.
– Вот, готово!
– Дай сюда, я этот несчастный ремень закину куда подальше.
– Спасибо, любимая, – с иронией сказал ты…
– Я забросила его под кровать. Помнишь, нам пришлось еще с утра пораньше выехать, а ты забыл ремень…
– Эх, теперь-то его уже не найти, – пожал плечами юноша, откинув назад угольно-черные волосы.
Я подошла к кровати, нагнулась и увидела блестящий череп на пыльном черном кожаном ремне. Вот это номер: спустя 6 лет найти потерянную вещь, здесь что, под кроватями вообще не убирают?
– Смотри! – восторженно воскликнула я, держа в руках пояс.
Билл недоверчиво посмотрел на меня и взял из моих рук пропажу.
– Спасибо.
– Не за что. Наверное, сейчас я уже пойду, сниму себе номер.
– Ох, не думаю, что тебе это удастся. Шарлотта думает, что я сейчас с тобой весело провожу вечер в постели… Она сейчас явно очень злая! – со смешком ответил он, убрав фужеры со столика обратно на полочку.
– Мне все равно, не с тобой же мне ночевать.
Он круто развернулся и очутился всего лишь в паре сантиметров от меня. Его футболка, волосы пахли кофе, имбирем и пачулей, как и 6 лет назад. Билл немигающе смотрел мне в глаза, положил руку мне на правое плечо и прошептал:
– А может, и со мной.
Я сняла руку с плеча и отвернулась.
– Нет, наше время уже прошло, даже не думай об этом. Думать надо было раньше.
Он недовольно посмотрел на меня и вдруг резко повалил меня на кровать. Его руки гладили мои волосы, а от запаха его парфюма я сходила с ума… Но всему есть свой предел, и я выскользнула из его рук, поправляя прическу.
– Каулитц, еще одна попытка уложить меня в постель – и я прекращу с тобой все общение!
– Кристен, почему ты на меня так кричишь? Разве ты этого не хочешь?
– Повторяю для особо одаренных – время прошло, этого не вернуть!
– Останься же, прошу тебя…
Я подошла к парню и отвесила ему тяжелую пощечину. Схватив сумочку, я вылетела из номера, хлопнув дверью. Вот сволочь, у него все еще на уме секс, алкоголь и музыка! Я никогда не думала, что этот придурок способен на такое! Хватит с меня прошлых ошибок!
– Девушка, можно мне номер? – почти агрессивно спросила я у администраторши.
Она оценивающе посмотрела на меня и сказала:
– Если у вас не вышло заняться сексом с моим парнем, ничем помочь не могу.
Я онемела.
– Все занято, извините.
– Как занято?!
– Посмотрите сами. – Шарлотта сунула мне под нос ноутбук, где все было расписано. – Извините, но номеров свободных нет, – уже почти ласково проговорила она.
– Спасибо.
Я отошла от стойки и вынула телефон. Черт, уже полночь, а я все еще не способна вести автомобиль в таком состоянии. Ох, зря я к тебе приехала! Ничего, я переночую в машине, включу кондиционер, укроюсь пледом. Я вылетела из холла, цокая шпильками. Администраторша довольно ухмылялась, глядя мне вслед.
Надеюсь, Энтони не успел по мне соскучиться. Сегодня выставка у Эдварда… надо бы с ним помириться… и выкинуть из головы Каулитца! Ненавижу!
Моя покалеченная машинка наконец-то добралась до дома, я поднялась к себе и не застала своих любимых мужчин дома. На моем письменном столе, аккуратно прибранном Эдвардом, а не мной, сиротливо лежал желтенький листочек. Я подошла к нему и прочитала записку: «Крис, мы поехали к бабушке. Приедем через неделю. Эдвард и Энтони». Как к бабушке?! Неужели все так плохо у нас в семье? Ох, Эд, от тебя такого я уж точно не ожидала. Ладно, мы с тобой поссорились, но сын тут при чем?
Тяжело вздыхая, я пошла в зал, открыла банку колы, разморозила пиццу и позавтракала. Целых 2 часа я тупо пялилась в телевизор, пытаясь найти что-то интересное на американском музыкальном канале. Ничего интересного, как обычно, пара черных реперов выделывается на фоне пальм и машин рядом с красотками в бикини. Скоро я начну думать, что и мои ребятам придется делать также, чтобы завоевать США.
Нет, бездельничать в одиночестве – это не мое занятие, надо позвонить Эдварду и потребовать объяснений. Тем более, у него сегодня выставка, а я даже не знаю, где и во сколько.
– Алло, Эд? Слушай, почему вы с Энтони так неожиданно решили поехать в гости к моей маме? – немного взволнованно спросила я.
– Кристен, пока ты не решишь свои проблемы с твоим любовником, можешь даже не звонить мне – холодно ответил муж.
– Какой любовник, черт возьми?! У меня проблемы не с ним, а…
– Мне без разницы. Я думаю, что ты мне изменяешь. – У меня нет слов, чтобы описать все, что я думаю по этому поводу!
– Вот и отлично.
– Дай трубку Энтони, идиот!
В телефоне послышался треск, шорох, и грустный голосок моего сына мне ответил:
– Да, мамочка. Ты не сердишься, что мы у бабушки?
– Солнышко, что папочка сказал, когда вы поехали к бабушке?
– Он сказал, что тебе сейчас пока лучше побыть одной. Но, мама, мне плохо без тебя, – жалостливо протянул Энтони, хлюпая носом.
– Извини, дружочек, раз папа так сказал, значит, так надо, неделя быстро пройдет, милый. – В душе будто царапались кошки, а в глазах горел дьявольский огонь.– Дай трубку папе.
– Если ты так решил, так тому и быть, всегда знала, что у тебя свои тараканы в голове! Но сегодня у тебя важный день, мне придется забыть о нашей ссоре. Мне прийти на выставку с группой?
– Если хочешь, то приходи, – милостиво разрешил Эдвард. – Раскрутка мне не помешает.
– Хорошо.
– Сегодня в 6 вечера жду вас в картинной галерее «Art».
– Пока, – я швырнула трубку в дальний угол дивана и сжала кулаки так, что на ладонях остались красные отпечатки ногтей. Этот идиот не сможет разлучить меня с сыном и уйти от меня просто так. Но надо отдать ему должное, он не стал закатывать истерик, а уехал, оставив записку. Я бы не смогла себя так повести, потому что более импульсивная, а Эдвард никогда не повышал на меня голос, всегда говорил холодно и отчужденно, когда мы ссорились. Но сейчас дело зашло слишком далеко, он уже подозревает меня в измене. Эх, а ведь он был бы близок к истине, если бы у меня не хватило ума прекратить эти грязные домогательства. Иногда я думаю, что вообще лучше было мне не встречаться ни с Эдвардом, ни с Биллом, эти мужчины – ошибки природы.
Я пробездельничала еще пару часов и заставила себя немножко поработать. Я достала свой ноутбук и принялась переслушивать наши незаконченные демо-записи.
– Алло, Джаред, привет. Привези мальчиков сегодня в 6 к «Art», хорошо? Не забудь про охрану. Да, я приеду вовремя. Пока, спасибо тебе. —
Я заверила нашего шофера, что все пройдет удачно, и положила трубку. Иногда я не хочу разговаривать ни с кем, отключить телефон, выбросить ноутбук и зажить спокойно. Звонки, сообщения, ссоры, знакомства – надоело. Но я не могу впадать в депрессию, отчаяние, я же продюсер, приходится работать. Вздохнув, я пошла собираться на выставку. Надела любимые каблуки, серебристое платье, привела волосы и макияж в порядок, взяла фотоаппарат и вышла из дома.
Надо бы уже починить машину, а то надоело ездить на раздолбанной Audi, еще будут усмехаться, что глупая блондинка не умеет парковаться и что врезалась в ближайшее дерево. И точно, водители улюлюкали мне вслед, я пыталась не обращать на это внимание, но все равно было немного обидно. Я включила радио на всю мощь и старалась наслаждаться музыкой. Внезапно на радиоволнах включили песню Tokio Hotel. Ох, только не это! Мне нравятся их песни, но голос Билла я сейчас вообще слышать не хочу.
Я притормозила около дверей картинной галереи и вышла из машины. Ба, да тут все серьезно: красная дорожка, фотографы, правда, фанатов очень мало, звезд тоже, но это поправимо. Через несколько лет Эдвард будет знаменит на весь мир, я уверена в этом. Я щелкнула брелком и пошла по дорожке, не забывая улыбаться и махать ручкой. Так, где мои ребята? Я уже было начала волноваться, но потом увидела своих подопечных, выстроившихся перед фотографами, и расслабленно улыбнулась. Они все делают так, как надо делать, как подобает настоящим звездам. Как же мне повезло с этим проектом! Я подошла к ним и тронула солиста Джейсона за плечо. Мальчик с наивными голубыми глазами и крашенными белыми волосами повернулся ко мне и проговорил:
– Кристен, наконец-то мы тебя дождались. Посмотри, кого я сюда привел! Фотохудожник Эдвард Ричардс – это же твой муж? Так вот, появление этих гостей явно поднимет интерес к этой бездарной выставке.
– Бездарной?! Джей, еще одно негативное слово в адрес моего…
Я опешила, ко мне шли, улыбаясь и успевая давать автографы, Tokio Hotel с охраной. Мама дорогая, здесь-то что они забыли, я думала, что у таких звезд нет ни минуты свободной! Вот это кадр, это так поможет в пиаре Эдварду… Где же этот ревнивец? Стоять и смотреть, как они улыбаются всем девочкам и трогательно обнимают их при фотографировании, я не могу, завидно. Моих ребяток мало кто замечает, только фотографы. Ну, покажись мне на глаза Билл, когда я буду злая, от тебя не останется и мокрого места! Я от всей души поблагодарила Джейсена и побежала в картинную галерею, на ходу спотыкаясь и нелепо улыбаясь фотографам и коллегам. Вот это новость – прибытие такой известной группы. Надо обрадовать Эдварда… помириться… увидеть сына…
– Мамуля, ты наконец-то пришла! – навстречу мне выбежал по паркетному полу фойе галереи Энтони, сжимая в руках плюшевого мишку. – Смотри, что мне бабушка подарила!
– Ох, милый, какой он красивый, – умилялась я, взяв мальчика на руки. Неважно, что подумает пресса, я любящая мать и могу себе это позволять везде.– Как ты его назовешь? – потрепала я сынишку за белокурые волосы, поправляя синюю кепку.
– Биллом, мама. Правда, красивое имя для медвежонка? – спросил Энтони, заглядывая мне в глаза.
– Эм. Да, любимый, – выдавила из себя я, пытаясь понять, за что мне Бог дал такое наказание. – Где папочка?
– Привет, Кристен. Как хорошо, что ты пришла, я все тебя искал, – мой талантливый муж очутился возле меня и прижал к себе. Такого поворота я не ожидала и благодарно обняла Эдварда. Энтони посмотрел на нас и еще шире улыбнулся. Я почувствовала себя сейчас очень счастливой, но это чувство длилось недолго. К Эдварду подошли журналисты, и мне пришлось отойти вместе с сыном. Я опустила мальчика на пол и взяла его за руку. Уф, я так устала держать его на руках, уже не маленький парень. Надо будет найти лавочку и поговорить с сыном, не люблю толпиться у картин, тем более я их все видела. Пока Энтони весело лопотал про то, как они гостят у бабушки, я лениво оглядывалась по сторонам. Да уж, не будь здесь моих знакомых звезд и журналистов, картинная галерея бы пустовала. О, тут есть даже небольшой фуршет: шампанское, закуска, вино. Шикарно, слишком шикарно для открытия выставки моего мужа, есть чему удивиться.
Я достала из клатча телефон и включила свои любимые песни LaFee, Энтони тоже захотел послушать, и мы наслаждались музыкой до тех пор, пока мимо нас не прошла четверка Tokio Hotel, окруженная толпой фанаток. Билл, Том, Густав и Георг улыбались им вымученными улыбками и делали вид, что им интересны картины Эдварда. Тут к ним подбежали корреспонденты, и Билл демонстративно развернулся и направился в мою сторону. Я вынула наушник из уха и хотела уже уйти, но Энтони попросил меня остаться, дослушать песню. Пришлось сидеть и наблюдать, как он пытается пройти сквозь толпу придурочных девушек, да уж, зрелище не из приятных. Весь помятый и растрепанный, он взял бокал шампанского (алкоголик, что еще сказать), подошел ко мне и сел рядом.
– Привет. Я пришел извиниться… – холодно завел Билл, глядя куда-то в сторону и поправляя ремень.
– О, дядя, я тебя, кажется, где-то видел. Ты поешь в группе, да? – перебил его Энтони, убирая наушник и протягивая руку недоумевающему юноше.– Меня зовут Энтони, а это моя мама, Крис. Вы знакомы?
– Твоя мама рассказывала мне о тебе. Сколько тебе лет, Энтони? – приветливо пожал маленькую ручку Билл, смотря на меня и улыбаясь. Сын гордо показал 5 пальцев и сказал:
– Угадай с одного раза! А тебе сколько лет?
– Тебе уже 5 лет, совсем большой мальчик. Мне 25 лет.
– А моей маме 24 года, ты ее старше на год. А папа старше мамы на 4 года, папе 28 лет. А еще я тоже пою, как и ты, только у меня плохо получается.
– Почему же плохо? Мама слышала, как ты поешь? – вопросительно развел руками Билл.
– Нет, моя мама не слышала. Зато слышал папа, и ему очень понравилось. Я сам придумал песню и написал ее. Я хочу маме ее как-нибудь спеть, да все что-то не получается. Мама все занята работой, – без остановки болтал Энтони, раскачивая ножками.
– Солнышко, не пачкай мои колготки, пожалуйста, – попросила я и посмотрела на Билла.
– Ой, я забыл спросить, как тебя зовут?
– Меня зовут Билл. А еще у меня есть брат-близнец Том.
– Вау, это наверное классно – иметь брата! Я тоже хочу братика, но мама не хочет…
Так, эти двое сейчас начнут обсуждать марку моего любимого шоколада и то, что я обожаю смотреть ужастики на ночь. Надо заканчивать этот разговор, не хватало, чтобы Энтони привязался к Каулитцу.
– Мальчики, нам уже пора. Энтони, пойдем, поговорим с папой.
– Мамочка, ну дай я еще мишку покажу, и пойдем. Смотри, его тоже Билл зовут. Мне очень нравится это имя, я знаю вашу группу, и слышал, как ты поешь, поэтому мишка назван в честь тебя, – хихикнул сын, хитро улыбаясь и протягивая собеседнику игрушку. Билл взял мишку и отвернулся.
– Красивый медвежонок, – наконец-то проговорил он, отдавая Энтони своего тезку.
– Спасибо. Я еще скажу тебе кое-что, и мы с мамой пойдем, иначе она будет меня ругать.
– Ну что ты, Тони, я тебя не часто ругаю, – ответила я, вставая с лавочки и беря сынишку за руку. – Надо мне просто сейчас твоего папочку найти, вот и все.
– Ты знаешь, когда я впервые увидел ваш клип по видео, я подумал, что ты тетя. Ты такой красивый, прямо как моя мама. Ну ладно, мы пойдем, пока, приходи в гости.
Тот фыркнул от неожиданности и все шампанское, которое он на тот момент отпил, выпрыснулось. На белой футболки остались темные капли, и Билл удивленно захлопал ресницами, смотря, как я помахала ему рукой и пошла искать Эдварда.
– Тетя, у тебя тушь потекла, решила всплакнуть? – язвительно отпустила я фразочку вслед, обернувшись.
– Да, что-то расчувствовалась! – Билл взмахнул руками, забыв, что держит в руках еще полный фужер с шампанским…
Я торжествующе захихикала и не заметила, как врезалась в чей-то пиджак, пахнущий бергамотом, оказалось, что это был Эдвард. Он шел с какой-то брюнеткой под руку, эта дамочка была совсем безвкусно одета, ее застиранные джинсы ужасно смотрелись с голубым атласным топом, на ноги эта принцесса решила надеть черные босоножки. Фу, какой ужас! Эдвард проговорил:
– Дорогая, познакомься, это журналистка «Berlin Times», Стелла Симонз.
– Очень приятно, Кристен – процедила я, поглаживая Энтони по голове.
– Тони, познакомься с тетей, а мы с мамой пока поговорим.
– Отлично, папочка, – кивнул общительный Энтони и сел с «тетей» на лавочку.
Эдвард взял меня за руку и зашел за угол, там совсем не было людей. Я прижалась к мужу, преданно смотря ему в глаза и поглаживая шею. Эх, размечталась… Но муж отдернул мою руку, отодвинулся и сердито сказал:
– Почему ты пристаешь ко мне?
– Как, ну мы же помирились, милый…
– Ты что, совсем ничего не понимаешь? Я с тобой не мирился, а то, что я тебя обнял на входе, ничего не значит. Я стараюсь себя вести так, как ни в чем не бывало, мне не нужно, чтобы Энтони знал о нашей ссоре. Запомни это.
В глазах защипало, я отвернулась, чтобы Эдвард не видел моих слез. Тушь растеклась, а я себя корила за такую овечью наивность и доверчивость. «Дура ты, Кристен, ты ему побоку, лишь бы сын был спокоен» – говорила я себе, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
– Ну что я тебе сделала такого, разве я тебе изменяла? – резко развернулась я, задев Эдварда клатчем.– Той ночью я действительно заработалась, можешь спросить у Энтони.
Не надо меня игнорировать и мои теплые чувства к тебе. Ты же знаешь, как мне нелегко бывает временами, работа, работа…
Но мои слова разбивались о глухую стену непонимания, Эдвард был непроницаем, его лицо не выражало никаких эмоций. Пожав плечами, он направился к Стелле и, взяв Энтони за ручку, пошел давать очередное интервью. Я снова заплакала и села на корточки, прислонившись к стене. Почему он так себя ведет? Его как будто подменили, мой Эдвард никогда не был таким сухим, холодным и черствым. Он всегда прощал меня, но теперь я его не узнаю, он совсем не хочет со мной общаться. В этой ситуации Эдвард не прав, я не изменяла ему, но он по-прежнему не хочет ничего об этом слышать. Как же мне жаль! Мои рыдания прервал звонок.
– Алло, – хлюпая носом, ответила я.
– Кристен, мы тут уже устали тусоваться, можно, мы по домам поедем? – взмолился Джаред, нам ритм-гитарист, курчавый брюнет.
– Да, конечно, едьте, но не забывайте, что завтра я жду вас и ваши гениальные идеи в 2 часа в студии, ладно?
– Мы помним. Пока, Кристен, спасибо, что вывела нас на тусовку. Здесь было круто, хоть и скучновато. Зато нас пофоткали и задали парочку тупых вопросов, завтра расскажем, каких.
– Отлично, мои любимые. До встречи.
– Пока. Я положила трубку, подправила макияж и попыталась улыбнуться. Все хорошо, сейчас только поиздеваюсь над Каулитцем и поеду домой. За неделю я все решу, все будет лучше, чем сейчас, Эдвард приедет ко мне, а с сыном я смогу видеться. Не вешай нос, Кристен, хорошее настроение к тебе вернется. Я вышла и наткнулась на парня с дредами, в широких штанах и дурацкой черной футболке.
– Извините, пожалуйста.
– Да не стоит извинений.
Я подняла глаза и увидела перед собой Тома Каулитца.
– Томми!
– Крис!
Мы обнялись и присели. Брат Билла не сдержал оценивающего взгляда, на что я ему ответила фразой:
– Опять за старое?
– Что, посмотреть на тебя уже нельзя? Ох, я видел твоего мужа, сочувствую, дорогая. Он такой злой на вид.
– И на характер… – тихо пробормотала я, уставившись в пол.
– Что ты там бубнишь?
– Да нет, ничего. Как твои дела, Том? Не виделись сто лет с тобой! Так рада тебя видеть, ты не представляешь. Рассказывай, как дела у группы?
– А ты все еще та болтунья, Кристен. Да все потихоньку, вот девушку себе найти не могу, а ведь так хочется любви… В мои-то годы…
– О боже, завтра грядет Апокалипсис. Ты решил влюбиться?! – я не поверила своим ушам.
– Да, милая, да. Ты гордишься мной? – самолюбиво спросил Том, нахально сверля меня своими коричневыми глазками и поигрывая сережкой в губе.
– На меня такие приемы не действуют, Том, но тобой, бесспорно, горжусь. А вот брат твой пустился во все тяжкие, смотри, уже с брюнеточкой отжигает. Фу, ну и страшная же она, ты только посмотри. Ой, я ее знаю, это журналистка шла под руку с моим мужем!
– Ай-яй-яй, да, одета она ужасно, меня прям бесит, – нарочито манерно проговорил Том, глядя на то, как Билл очаровывает некрасивую Стеллу.
– Ты прав, меня она тоже раздражает. Как с группой-то дела?
– Тебе Билл небось все уже рассказал, Крис.
– О, да….Но меня не интересует твой брат совершенно, – отчеканила я, поправляя болеро и облизывая пересохшие губы.
– Обалдеть, 6 лет тому назад жуть как интересовал, а теперь нет. Вы же друзьями остались, разве не так? – глупо захлопал пушистыми ресницами Том, прямо точь-в-точь как его брат.
– Конечно, это он так считает. Ненавижу я его, ну просто не переношу. Мне кажется, вы с ним поменялись местами, раньше он был таким нежным романтиком, а теперь тебя на любовь вдруг потянуло.
– Крис, ты уж извини его, за то, что он к тебе пристал. У него девушки не было уже неделю, вот и…
– Так, ты его еще и защищаешь? Ох, братцы-кролики, доиграетесь у меня еще!
– Кристен, не пори чушь, – отмахнулся от меня парень, поправляя дорогую повязку.
– Ладно, больше не буду. Я побежала, Том, ты живешь с Биллом в одном отеле?
– Да, дорогая, обязательно приходи ко мне, поговорим.
Я чмокнула Тома в щечку и побежала к машине. Я так устала, что меня еле ноги держат, и глаза уже слипаться начинают. Да, этот вечер был очень ярок и незабываем для меня. Надеюсь, завтра меня ждет более обычный рабочий день. Обожаю свою работу, но так сожалею, что из-за нее у меня нет никакой нормальной личной жизни… Но это мой выбор.
Глава 2
Солнце разбудило меня, заглядывая в окно моей спальни. Черт, забыла вчера опустить жалюзи, обычно Эдвард мне напоминал сделать это. Но во всем есть свои плюсы, например, я могу спать спокойно, зная, что в час ночи ко мне Энтони не придет и не скажет: «Мама, я не могу уснуть». Правда, некому сделать мне кофе, но это не беда, я сама умею это делать. И где у нас кофеварка? Нет, лучше выпить чаю. И куда Эдвард запихал сахар? Ладно, выпью чай так. Я обязательно справлюсь с хозяйством, я же женщина, а у нас это в крови. Мда, кажется, я была мужчиной в прошлой жизни.
Кое-как вымыв посуду, я пошла в спальню и прочитала входящее сообщение от незнакомого номера: «Крис, у тебя замечательный сын. Я и не знал, что такой очаровательный малыш – мой фанат. Позвони мне, если хочешь, чтобы я продолжил с тобой и с Энтони общение. Билл». Подпись здесь была совершенно не нужна, я и так догадалась, что эту очень интересную смску написал он. Ладно, позвоню тебе, как только мне станет скучно. Я положила телефон обратно в клатч и села за ноутбук. Эх, скоро придется ехать в студию, ребята обожают свою работу, а мне очень нравятся свои обязанности. Всегда любила следить за тем, как из обычных талантливых подростков получаются самые настоящие звезды.
Наконец-то тяжкое ожидание начала рабочего дня закончилась, и я радостно вылетела из дома. Вот я уже около студии. Мы записали с группой пару песен, отредактировали прошлые версии, ребята поделились со мной своими яркими впечатлениями от прошедшей выставки.
– Представляешь, Кристен, там такие интересные люди были. Картины тоже ничего, пойдет, шампанское было только на редкость дешевым. И фотографы меня бесили, мне кажется, что они нарочно ставили нас в эти дурацкие позы… – вздыхал Джон, нервно стуча пальцами по столу.
– А ты не зазвездился, малыш? – спросила я.
– Нет, ну правда, они с нами обращались так, как будто мы четверка красоток-певиц. Вернее, поющих трусов.
– Вы действительно красавчики, а что сказать насчет пола… Вы Билла Каулитца все видели?
– О да, вот это действительно женственный парень, ему такой имидж идет, видно, что он чувствует себя комфортно. Но мы-то простая рок группа, мы не можем позволить себе красить ногти и подводить глаза.
– Конечно, зато вы можете красить волосы, – я ехидно покосилась на Джона, который крутился на стуле. Тот удивленно на меня посмотрел, но ничего не сказал.
– Неважно, Кристен, неважно, – сказал Джон.
– Ладно, мальчики, я пошла, творите тут без меня, я с вами оставляю аранжировщиков. Я хочу немного отдохнуть, извините. Пока.
– Пока, мы тебе позвоним, как только придумаем что-то толковое.
– Хорошо.
Я села в машину и поехала в автомастерскую, нужно было привести мою машину в порядок. Почему же Эдвард и Энтони не заметили большой вмятины на бампере? Странно… Но я не хочу, чтобы мама задавала лишние вопросы, потому что она все равно меня не поймет. Надо будет потом заехать к ней, я соскучилась.
– Девушка, вы во что так врезались, неужели в столб? – иронично спросил механик, вытирая руки грязным серым полотенцем, перепачканным машинным маслом.
– Нет, разбила машину. Не при парковке, – сухо ответила я, облокотившись о свою машину.
– О, такого я от вас не ожидал. Хорошо, сейчас отремонтируем вашего железного коня, – пообещал работник. – Посидите вон в той комнате, пожалуйста.
Я прошла в небольшую комнатку и села на продавленный серый диванчик. Да уж, угораздило же меня заехать в такое захолустье, давно я в таких старых и бедных местах не бывала. Наверное, у меня развилась любовь ко всему неприметному. Я пожалела, что не взяла с собой ни журнальчика, ни книги, поэтому привычно залезла в ipod. Прошло полчаса, ну, сколько можно уже работать над незначительной поломкой?
– Дамочка, мы заменили вам бампер. С вас 2 тысячи евро, – наконец сказал механик, заглядывая в мрачную комнатушку.
– Сколько? Вы провозились столько времени, чтобы содрать с меня такие деньги?
– Разве у Вас нет при себе такой незначительной суммы?
– Я не настолько богата, как вам кажется. Где у вас банкомат, может, на карточке у меня еще остались деньги?
– Мы не настолько круты, как вам кажется, – передразнил меня кассир, – Звоните кому-нибудь, пусть привозят деньги.
– А не проще ли мне самой съездить в банкомат?
– Ага, сейчас, так мы Вас и отпустим, – по-детски ухмыльнулся механик.
– Кошмар! Тогда я сейчас сама пойду в ближайший банк…
– …К которому придется идти не меньше часа.
Вот влипла! И кому же я могу позвонить? Джульетта улетела на Мальдивы, мама заболела, Эдвард и ухом не поведет, когда я его попрошу… Я не знаю номера Тома Каулитца. Черт, придется просить помощи у Билла, ох, чтоб ему провалиться! Главное, чтобы он был не занят.
– Алло, Билл, мне нужна твоя помощь, – обеспокоено выпалила я.
– Да, Крис, что случилось? – учтиво спросил тот.
– Заедь ко мне домой, ключи… Ключи под батареей, – понизила я голос, – и возьми из бордового комода 2 тысячи евро. Привези мне их в автомастерскую «Auto», пожалуйста! Диктую адрес квартиры…
– Ох, Кристен… Я помогу тебе обязательно, жди меня, через полчаса буду.
Я с вздохом положила трубку, никогда бы не попросила помощи у него, но все бывает в первый раз. Недовольно посмотрев на сотрудников этой злосчастной мастерской, я села на диванчик и попыталась вздремнуть. Через полчаса меня разбудил громкий визг тормозов и хлопанье двери.
– Кристен, я привез тебе деньги, – чуть запыхавшись, сказал Билл, ударив хлипкой дверью об старый, полуразрушенный косяк. – Надеюсь, я тебе помог?
– Спасибо, – заспанным голосом поблагодарила я, вставая с диванчика и поправляя юбку.– Что бы я без тебя делала. Как же хорошо, что ты сегодня утром прислал мне смску.
– Крис, я прислал ее тебе в 5 утра.
– Да? Значит, я крепко сплю. Ты не спишь ночью?
– Иногда бывает, пишу песни или думаю о чем-то. Или о ком-то, – подмигнул мне накрашенным глазом Билл.
Я оплатила ремонт и села в машину, чтобы выехать из этой «Auto», но он подошел ко мне и сказал:
– Спасибо в карман не положишь, Крис. Пошли, погуляем вместе с твоим сыном.
– Ну, поехали, если ты не боишься устать от бесконечных разговоров с Энтони.
Билл улыбнулся и выехал за мной. Я улыбнулась и притормозила у дома моей любимой матушки, где живут не менее любимые мной Энтони и Эд. Билл аккуратно припарковался и вышел из машины.
– Крис, но это же не твой дом?
– Здесь живет моя мама, Энтони сейчас пока что живет у бабушки.
– Понятно.
Мы молча пошли по старой лестнице, пешком поднялись на 5 этаж, так как лифт был сломан. Билл осматривал ветхие, облупанные стены, покосившиеся двери, старый пол с глубокими трещинами и удивленно приподнимал правую бровь. На мои строгие взгляды он не обращал никакого внимания.
Я позвонила в дверь из красного дерева, но дверь мне открыла не мама, а Эдвард.
– Кристен, привет. Зачем пришла? – холодно осведомился он, не потрудившись пригласить нас пройти. Билл уставился на него немигающим взглядом. Я решила проигнорировать приветствие и сразу перешла к делу:
– Мне нужен Энтони. Мы с Биллом хотим повидаться с ним.
– Билл?
Тот нехотя подошел поближе, протянул наманикюренную хрупкую ладонь для пожатия. Эдвард с отвращением чуть пожал ее и отдернул, как от огня. Билл смерил его ледяным взглядом, Эдвард перевел железный взор на меня и спросил:
– А причем тут мой сын? Гуляй с этим педиком дальше, дорогая. Надеюсь, вы не спите вместе, ты же не любишь девочек.
Я задохнулась от возмущения и хотела разразиться гневными тирадами, но Билл не дал мне этого сделать и изо всех сил хлопнул входной дверью, чуть не задев злобно улыбающегося Эдварда. Я удивленно смотрела на него несколько секунд, и мы также молча прошли вниз. Я села на ближайшую лавочку и достала из клатча сигареты. Билл удивленно посмотрел на меня и отнял пачку.
– Ты же не куришь? Ого, это же крепкий сорт!
– И что с того? Теперь курю, время быстро летит, люди меняются. Мне плохо, дай сюда, – вяло пробормотала я.
– Если тебе душевно плохо, значит, тебе нужен кофе. Это я точно помню, Кристен. Давай все забудем и отправимся в кофейню?
Я безразлично кивнула головой, кладя пачку сигарет обратно и вставая с лавочки.
– А лучше в бар. Я хочу выпить виски.
– Что? Ты же за рулем.
– Ты меня отвезешь тогда домой.
– Ох, Кристен, что-то ты мне сегодня не нравишься. Видно, что у тебя после стресса совсем сознание помутилось… – бормотал Билл, открывая мне дверь в машину. Но я не слушала его, потому что в голове билась учащенным пульсом мысль: «Он меня совсем не любит… совсем…».
Я села в кресло и уснула, сквозь сон я ощутила, что Билл пристегнул меня. Ровное урчание двигателя дорогой немецкой машины прорывалось через мое сознание и отчетливо звучало в ушах. Мне снилась гроза, будто мы с Энтони пытаемся оторваться от шаровой молнии на машине, мы едем в пустыне, мне самой очень страшно, хочется кричать, но сын не проронил ни звука и лишь сжимал покрепче мишку. Внезапно я врезалась в дерево, потеряв управление, капот машины сжался. Как гармошка. Я опустила голову на руль, беспомощно съежившись и притянув к себе сына. Шаровая молния настигла нас и превратилась в Эдварда, он встал с пожелтевшей травы и направился к машине. Он открыл дверь, выхватил у меня из рук испуганного сына, и злобно рассмеялся. Я смотрела на него, мое сердце билось, как бешеное, но снаружи я оставалась абсолютно спокойной. Я бездвижно наблюдала за тем, как муж берет канистру с бензином и поливает мою машину. Желтоватые капли медленно стекают по лобовому стеклу, тяжело падая на землю. Мне становится трудно дышать, я хочу открыть окно, но не могу пошевелиться. Эдвард словно случайно роняет зажженную спичку и уводит сына, я вижу, что Энтони плачет и цепляется ногами за траву, не давая отцу вести его. Эдвард берет Тони на руки и уходит. Уходит из моей жизни, потому что машина взрывается…
– О Боже, нет, только не это, только не такая страшная смерть! – кричу я и просыпаюсь. Я сижу в машине, прикрытая курткой Билла, а он с удивлением на меня смотрит.
– Кристен, ты что кричишь? Я не помню, чтобы ты разговаривала во сне… Кошмар приснился?
– Да, уф, будто бы Эдвард поджег мою машину… Кошмар, надо меньше расстраиваться. Я отдала куртку Биллу и вышла из BMW, вдохнув свежий воздух окраины города. Солнце спряталось за тучи, ветерок шевелил зеленую листву деревьев, нашептывая им что-то. Билл вышел за мной следом и закрыл автомобиль.
