Читать книгу: «Краткое изложение книги «Очерки по психологии бессознательного». Автор оригинала – Карл Юнг», страница 3

III. Другая точка зрения: Воля к власти

Человеку трудно признать наличие внутреннего конфликта и существование внутри себя теневой стороны с самостоятельной динамикой. Однако реальность бессознательных мотивов легко продемонстрировать на примере толпы – она проявляет агрессию, не свойственную отдельным ее членам, и приобретает независимое поведение.

Ошибочно считать теневую сторону злом и стараться от нее избавиться, как диктует христианская мораль. Психология предполагает, что без негативной стороны невозможна личностная целостность так же, как предмет без тени теряет свою трехмерность. Соединиться со своей тенью означает принять жизненную силу звериной души.

На противостоянии духа и животных инстинктов строил учение о Сверхчеловеке Фридрих Ницше Он предлагал следовать инстинктам, чтобы выйти за пределы человеческих условностей, но одновременно отрекался от животной сущности человека. Его судьба сложилась так же, как в его книге Заратустра предсказал канатному плясуну: «Твоя душа умрет еще быстрее, чем твое тело!» Ницше принес себя в жертву идее о Сверхчеловеке и продемонстрировал ее нежизнеспособность. Он жил, отринув общественные инстинкты, поддерживая свое состояние диетой, специальным климатом и большими дозами снотворного до тех пор, пока постоянное напряжение на разорвало ему мозг.

Юнг не отрицает величие философа, но называет Ницше патологической личностью и утверждает, что для человека, даже находящегося на высшей стадии развития, естественно стремиться к авторитету, иметь семью и желать разных жизненных удобств.

Вместе с тем нельзя обвинить Ницше в том, что он, вопреки своим словам, не следовал инстинкту. Он сделал акцент на инстинкте самосохранения: обозначил его как волю к власти и назвал основной движущей силой. С точки зрения фрейдизма, это ложное понимание биологии, а напряженный характер философии Ницше является невротическим симптомом из-за вытеснения сексуального инстинкта.

Также случай Ницше демонстрирует проблемы, сопряженные с выходом за пределы христианства. Он чувствовал, что христианство отрицает животную натуру человека, а потому искал целостность за пределами морали. Но критик установок христианства одновременно лишается их защиты и сталкивается с животным психическим. Это опьяняющая сила, позволяющая почувствовать себя богоподобным и действительно находящимся «по ту сторону добра и зла».

Такое состояние часто возникает при столкновении с бессознательным. Юнг называет его идентификацией с тенью и предлагает относиться к нему критически. Во-первых, не следует полагать, что совершено мировое открытие в области этики, так как это состояние испытывали и другие люди в разные времена; во-вторых, культивирование подобного дионисийского переживания означает лишь возврат к языческой форме религии и повторению истории; в-третьих, за эйфорическим подъемом духа вскоре последует равнозначно сильный упадок.

Подобное переживание должно восприниматься как тонизирующая прогулка в горы, после которой продолжается привычная жизнь. Если же задержаться на этом пике, как сделал Ницше, то духовное напряжение превратится в спазм, который ведет к неврозу или личностной катастрофе.

Экстаз от слияния с животным психическим отнюдь не означает достижения целостности или обретения свободы. По мнению Юнга, экстатическое животное – это чудовищное уродство. В человеке животное начало должно исполнять свои жизненные законы, а разум и свобода воли – осуществлять возвышение над животной природой, в то же время не разрывая с ней связи. В этом основа культуры, а также причина духовных болезней, если баланс нарушается.

Возвращаясь к фрейдистской трактовке, Юнг отрицает, что источником невроза Ницше является вытеснение Эроса, поскольку в этом случае столкновение с тенью вызвало бы поток сексуальных фантазий. Здесь на первый план выходит власть Эго. По мнению Юнга, это такая же могущественная сила, как и Эрос, однако Ницше преувеличил ее значимость, а Фрейд – преуменьшил, когда назвал ее Эго-инстинктом и «влечениями Я».

Эго человека на все накладывает ограничения, а его инстинкт, наоборот, ограничения отвергает – противостояние этих двух сил приводит к еще одному бесконечному конфликту. Осознание лишь одного побудительного мотива становится для человека спокойным прибежищем, а когда он продолжает познавать себя, то сталкивается с Эго, обладающим недостойными и вызывающими презрение желаниями. Так человек открывает в себе наличие сущности, которая опаснее всех других врагов, и начинает с ней бороться.

Альфред Адлер разработал подход к неврозу, основанный исключительно на принципе власти. Если у Фрейда психические процессы обусловлены причинно-следственной связью, то Адлер, наоборот, задает упорядоченность, обусловленную целью. Чтобы показать разницу этих методов, Юнг приводит одну клиническую картину в двух трактовках.

Находящаяся в браке женщина начинает просыпаться по ночам от кошмаров и приступов удушья, которые развиваются в нервную астму. В своей тревоге она особенно беспокоится за верность мужа.

Метод Фрейда предполагает изучение сновидений и предшествующей жизни. Выясняется, что страшные образы из снов напоминают пациентке похотливый взгляд итальянца, который она ощутила, отдыхая на курорте. В детстве такой же взгляд она заметила у отца, когда тот столкнулся с какой-то женщиной, после чего она стала по отношению к отцу более раздражительной из-за разбуженной ревности. Сюда же добавляется соперничество с невротичной матерью, которая, по мнению дочери, понимала отца недостаточно хорошо, и родительский брак был неудачным. Смерть отца положила конец этим процессам, и все забылось. Примечателен тот факт, что смерть вызвала не только печаль пациентки, но и прорвавшийся из бессознательного смех. Уже во взрослом возрасте, заметив, как ее муж проявляет симпатию к другой женщине, пациентка заболела, повторяя симптомы своей матери.

Сексуальная психология видит причину невроза в неспособности пациентки освободиться от влияния фигуры отца. Инфантильно-эротическое влечение к отцу вступило в конфликт с любовью к мужу.

С точки зрения принципа стремления к власти ситуация выглядит иначе. Неудачный брак родителей стал возможностью удовлетворить детское стремление к власти: по Адлеру, инстинкт требует, чтобы при любых обстоятельствах Эго всегда оставалось независимым, а личность – целостной. Девочка при помощи угодливого поведения стала добиваться поощрений отца – но не из-за любви к нему, а чтобы обойти мать и занять наиболее властную позицию.

Юнг отмечает, что такая трактовка, на первый взгляд, обесценивает любовь и подразумевает злонамеренность детских поступков, однако слишком часто люди действительно любят ровно до тех пор, пока не достигают связанной с этим цели. Это естественный природный принцип, а безусловная любовь является редчайшим исключением.

Во второй трактовке особенно важен смех пациентки при известии о смерти отца. Он проистекает их вышеприведенных бессознательных мотивов и спровоцирован достижением вершины власти. Антиподы добродетелей накапливаются в бессознательном, и именно оттуда прорвался смех.

Во взрослом возрасте пациентка, усомнившись в верности мужа, бессознательно прибегла к методу своей матери – стала повторять ее невротические симптомы, стремясь вернуть власть над мужем. Это эффективная манипуляция, поскольку любые приступы являются надежным способом заполучить внимание, сочувствие и заботу домашних.

Невозможно определить, какая из двух точек зрения правильная, и нельзя их совместить, поскольку они взаимоисключающие. В первом случае Эго зависит от Эроса, во втором – любовь оказывается лишь средством для достижения власти. Предпочтение наблюдателя будет зависеть не от метода, а от того, какая из этих сил преобладает в нем самом.