Читать книгу: «Муки по счастью», страница 7

Враги

Твои слова до боли холоднее

На тризне поцелованного лба,

Я так, как ты, прощаться не умею,

Похоронив все чувства как врага.

Я оказался, очевидно, гиблым

Потерянным болотом твоих дней,

И для тебя здесь стало очевидным

Нажать на спуск сметающих вестей.

Вот некролог – вещей линялых стопка

На дне пакета с выцветшим принтом.

Затем – мольбы, угрозы, плач и ломка

О памяти, что прожита вдвоем.

Вал дней в бреду, и ты на новоселье

Пустого сердца с каменной душой,

И для тебя большое потрясенье,

Что без нее ты, в общем-то, другой.

Мой мир, конечно, все еще болеет,

И мой недуг со мною навсегда,

Ведь я, как ты, прощаться не умею,

Похоронив все чувства, как врага.

Потерянной надежде

Осколки красок под ногами

Палитры высохшей мечты

С неразведенными мостами

Над морем вечной мерзлоты.

Обрывки фраз непроизвольных,

Стрелою пущенных в лицо,

Расплылись тучей недовольной

Под потолками беглецов.

В застывшей лаве упущений

Вулкана бывшего судьбой,

Трепещут птицы сожалений

В разлуке с прежней высотой.

На вышибающем из вены

Последний пульс скачке назад

Разбилось тело манекена

У разнесённых баррикад.

Никто не вспомнит, что за муки

Прошлись ножом по тем краям,

Оставив лед в неровном круге

Венком расколотым частям.

Потери

Слепая скорбь по нервам раскатилась,

Вердикт короткий дали в родовой:

"Их не спасли. У нас не получилось.

Поставьте подпись в бланк на проходной".

Вдовец. Скорбящий. Сирота. Убийца…

Так много слов в гудящей голове.

"Не может быть. Мне это словно снится,

Все эта боль не в этом существе".

Под потолком немой закрытой детской

Спускают гелий синие шары.

Сухой букет. В квартире, как в мертвецкой.

Один из трупов кажется живым.

Безмолвно смотрит на короткий ящик,

Чуть больше, чем со спичек коробок.

И взгляд его, бессмысленно молящий,

В надрыве шлёт щемящий холодок.

Не всем нам посчастливилось проститься.

Потери не щадят – их скорбь ясна.

Умершим к нам, увы, ее возвратиться,

И тем минута каждая ценна.

В металле

Могущество принципов в титановом корпусе

С раздвоением, растроением, развоплощением личности.

Баланс размышлений на причудливом конусе

Усилий к успеху и тяге к привычности.

Канат закалённый из марочной стали

Звеня, дребезжит под порывами гордости.

Хрустит безмятежности сланец пластами

Под кованым боем измученной твёрдости.

Нутро как в тисках батискафа латунного,

Что в водах всплывает любви к безразличию

У мыса чеканки монеты подлунною,

Разбитой на карточки и на наличные.

Пожар на конце механизма пружинного

Решений обыденных, рвущих действительность,

Возня не оставит согласных невинными

За медные трубы в нагрузку за мнительность.

Разят как железом слова философские

С высот пьедестала коленопреклонного,

Эфир сотрясая идеей бесовскою,

Наполненной страхами о непокорности.

Ни стройно, ни шатко дороги проложены,

Где слитки людей на товар переплавлены,

И мысли колючей дугой огорожены

Границ бессознательным эхом расставленных.

Люди для людей

Стоящий твердо на ногах

Остер и смел в своих словах,

Но рядом с ним нередко

Есть Люди-табуретки

На ярость яростью разят,

А силу силою громят,

И в слабости ловушке

Здесь Человек-подушка.

На сожаленья все равны,

Когда в душе поражены,

И для их прежней склейки

Есть Люди-батерейки.

Среди броженья толп мирских,

Где пламя – смысл душ людских,

Мерцает от розетки

Там Человек-подсветка…