Читать книгу: «Хроники линейной бригады», страница 2

Дело одно, а служим по-разному

10.02.

Включилась рация:

– Вторая… На связь! Вы свободны? Вызов рядом! В гараже Локомотивного у водителя автобуса травма.

Сворачиваем к огромным воротам из ржавых металлических листов, въезжаем на территорию автопарка. Возле длинного автобуса суетится небольшая группа людей. На земле лежит парень и со стоном держится за окровавленное бедро. Очевидцы рассказывают:

– Работягу придавило бампером во время ремонта. Автобус самопроизвольно начал движение и наехал на водителя. Сейчас жалуется на боль в ноге!

– Много где водители сами чинят машины, начальники экономят на автослесарях.

– Жестка техника безопасности! Ничего не забывай и не торопись… Зафиксировав место перелома, оторожно укладываем его на носилки, которые шоферы затем вносят в салон Скорой. Кровяное давление у травмированного держит норму. Боярин на главной дороге включает проблесковый маячок с сиреной. Машина, набирая скорость, устремляется к городской больнице. Вскоре состояние парня заметно ухудшается. Меняем маршрут движения, сворачиваем в сторону медсанчасти, которая находится практически рядом. Фельдшер вводит пациенту сосудистые стимуляторы, однако артериальное давление продолжает медленно снижаться. Боярин увеличивает скорость, чертыхаясь на перекрестках. Наконец показался въезд в больничный городок. Водитель с Женей торопливо заносят носилки с больным в приемный покой. За столом скучает дежурный травматолог. Мятый колпак неряшливо сполз на его затылок. Доктор явно находится в плохом расположении духа. Он сопит, сердито оглядывая больного, берет сопроводиловку, читает диагноз и наконец раздраженно цедит:

– Отлично… теперь линейщики будут тащить к нам все подряд под видом обморочного состояния! Вот зачем ты его привез сюда? Чтобы взбодрить наш приемник? Не знаешь, что в городе есть специализированное хирургическое отделение? У мужика может быть закрытая травма живота! Везите в хирургию, мы – травматология. Забирай его. А на тебя буду писать жалобу… Ты же и будешь в ответе! Вплотную подхожу к траматологу и сдерживаясь шепчу в его лицо:

– Действительно легче будет, что другой окажется виноватым, если больной загнется? Не тебе дано меня поправлять! Боишься травмы живота, тогда ты не врач, а – писарь! Пиши отказ, парня заберу, но потом буду писать не объяснительную… Ты докладную настрочишь, а я заявление о неоказании помощи в прокуратуру! Да, между прочим, не забудь в своем отказе отметить, что считаешь больного транспортабельным.

Дежурант бледнеет. Короткая пауза:

– Черт с тобой, оставляй…

Медсестра приемного отделения растерянно умоляет: – Доктора, что вы… зачем? Больные услышат!

Резко повернувшись, выхожу из приемника. Знакомый анестезиолог Карпин встречается мне у выхода:

– Ого! Даже медики с медиками собачатся… Дело одно, а служим по-разному. Знаю, работал я и на Скорой, и в стационаре с Дэфом бегал на умирашку… Все линейные бригады были в схожей ситуации. Метр до шлагбаума – Скорая попала! Больной повис в прыжке на ограде, свесившись по ту сторону официальной границы стационара, и попал уже врач приёмного отделения. А как доказать или проверить, кого или что привезла линейная бригада? Порог приемника и есть граница? Не всё так просто! Иногда врач привезет в приемник уже одубевшего человека, а выдает это за клиническую смерть человека, который только что дышал. Здесь косяк скориков! Когда линейная довезла-таки свежеврезающего пациента, проблема – дежурного отделения. На меня тоже наезжали, кое как отмазывался!

– Непростое дело начинается в реальной жизни, когда за смерть больного никто отвечать не хочет. Всегда начинается ругань. Тут другое дело… дежурный врач стоит и глазками моргает! В истерике, ничего не предприняв, дерьмо выплёскивает на нас!

– Знатный подлизун, кивающий абсолютно на каждое слово начальства! Наши службы не в ладах друг с другом, хотя нам в этом свинарнике, именуемом здравоохранением, надо дружить, потому как больше и не с кем! Не секрет, приятель, что есть люди, которые таким образом решают свои проблемы. Они не хотят портить себе статистику смертности, а мы, рядовые врачи, крайние… Попрощавшись с Карпиным сажусь в машину. Евгений пытается зарядить меня позитивом:

– Наплюйте! Привычный междусобойчик. С позиции закона скорая и стационарная помощь неделимы. Различия только в ведомственности и тактике. Принадлежность врачей к разным структурам сказывается… Вот он, реальный социопат. Иногда события развиваются так, что человеку не нужно быть профессионалом. Просто выносит волной на определенный уровень.

Боярин согласен с ним:

– Чёрствые люди несправедливы. Этот прыщ раньше работал хирургом в районной поликлинике. Коновал, которому все по барабану! Уже не раз прошибал дно. Надеюсь, он понял, что процент борзости на Скорой заметно больше, чем в иных местах! Что вскипели вы, могу понять. Трудно сдержаться, особенно если голос кем-то повышен в твой адрес! В этой травматологии часто просто война бывает, сколько раз у них витрину били…

– Кадрам жирная двойка, ибо самоустранились, только приказы рассылают. Мандец местному здравоохранению настает. Бог виноват в двойственности человека, док? – интересуется Женька.

– Не скажу… не знаю… Двойственность природы человека присутствует. Человек не любит брать на себя ответственность.

– А вот когда он ее возьмет, то сразу наступит рай? – скептически хмыкает фельдшер, – думаете, это чмо само уйдёт, когда поймет, что ошиблось с профессией врача?

– Время ему объяснит! Он все-таки чуть-чуть медицинский универ закончил.

Наставники нужны?

10.45.

Во дворе подстанции на спортивной площадке толпятся оживленные сотрудники, разделившиеся на две волейбольные команды. Женька кричит:

– Эй, скоряки, форева! Тренера-наставники нужны? Тренер – это мамка и папка спортсмена.

Михалыч, доктор педиатрической бригады, подшучивает:

– Вот так усиление! Конечно, эстрада тебя слегка погубила. Игрок был хороший, но после ресторана сдал. Ты, физрук, я вижу, опять пиаришься. Соломки посыпь на всякий случай… Поскольку команда одна, тренировать будешь по очереди, а несогласных просим пройти нафиг…

– Это для вас он – физрук, а для нас – матерый игрок! Женя, полубог, – смеются фельдшерицы.

– Я, Михалыч, наемный до мозга головной кости специалист в области пляжного волейбола, – парирует фельдшер. – Артисты славятся, как долгоиграющие…

Экипажи, свободные от выездов на линию, превратились в азартных игроков. Ярко светит солнце, ветерок приятно обдувает потные лица. Мяч быстро летает над головами разгоряченных медиков. Адреналин бурлит в крови. Мужчины из-за жары разделись до пояса. Молодые фельдшерицы играют в сексуальных маечках, заманчиво подчеркивающих их красивые формы. Михалыч цокает языком:

– Срочно повелеть нашим женщинам ходить топлес! Приятно смотреть на девчонок, пластика движений подчеркивает совершенство женского тела! Нас не слишком много на земле, чтобы быть внешне одинаковыми. Потому надо ценить индивидуальность. А Евгений, кажется, попал в функциональную яму!

Фельдшер Ляля, высокая брюнетка с короткой стрижкой, стоя у сетки, кокетничает:

– Все женщины должны быть одинаковы – в этом мужское счастье, Михалыч!

– Мне кажется, Ляля, у вашей команды имеются психологические проблемы. Вот опять легко отдали подачу! – сожалею я.

– Ой, да ладно критиковать! Вы сами, доктор, забыли собственную спортивную молодость? Лучше присоединяйтесь к нам! А то нас рубят на корню!

– Я мигом, Ляля!

– Слишком поздно. Старика берете травмированного, браво!

– Тогда ему нужно играть через немогу!

– Эксперты медицины подъехали! Поиграй через немогу одну недельку, чтобы потом год валяться в лазарете!

– Он стар? Чего это за его возраст идет разговор? Да он просто Супер Стар!

Четверть часа спустя Женя не успевает поставить блок нападению соперников, из-за чего мы проигрываем последнюю партию. Михалыч довольно хлопает в ладоши:

– Я угораю от такого номера! Видели его закидоны у сетки? Что это было? То, что называют «прыжок дохлой кошки», увы. Все-таки ваш Евгений – потомок неандертальца, которому бесполезно брать мячик в руки, лучше продолжать трясти пальмы с кокосами…

Боярин скертически смотрит в его сторону:

– Что только в межсезонье не услышишь! Еще один аналитик приткнул прогнозец. Где серьёзные лица с ответственным анализом? Михалыч, ты и африканский шаман – почти одно и тоже… Оба в основном тычут пальцем в небо. Постарайся здраво рассуждать. Жека немного форму подрастерял на дискотеках…

– Как жизнь поменялась за последнее годы! Теперь молодые учат жизни старших… Мое мнение не оспорить! Пойми, нельзя потерять то, чего не было. Хотя для человека, который привык лежать на диване, он в запредельной физической форме. Бодро передвигается, неплохо управляется обеими руками. Это все выглядит, как настоящее чудо! Поддерживаю своих товарищей:

– Михалыч, во всех человечках жива часть обезьяны. Никто в мире не свободен от генов предков. Ничего страшного! После тренировок наши игроки целую авоську кубков завоюют.

– От кубка Большого Бодуна до кубка Едрени Фени? Бред, год назад такие же песни пели. Сходите в зоопарк, коллега, там покруче ребят увидите, разве что в клетках сидят… Может, для кого и обезьяна – предок, но не для меня. Если людям нравится думать, что они произошли от инфузории, это их выбор. Никогда не верил в Дарвина. Я не родственник тем, кто бегал с каменным топором.

– Не все произошли от обезьяны, некоторые люди так и не смогли это сделать. Кем вы были, когда мы уже умели огонь добывать трением! А путь от человека до обезьяны всего лишь выпитая бутылка водки, – иронизирует Боярин, – Олеее! Шестая – в пердеее!

Михалыч саркастически кривит губы:

– Ты Боярин, кажется, яйца себе прищемил… или хозяйство мужское рекламируешь…

Боярин хохочет: – Яйца у меня не очень большие, Мыхалыч… Однако в депресняк не впадаю, в природе не яйца красят человека, а человек – яйца. Тут дилемма, что важнее, их размер или качество.

Команды неторопливо потянулись на подстанцию. Девчонки обступают Жеку, просят что-нибудь спеть психоделическое. Ляля приносит ему гитару. Все рассаживаются на скамейках у клумбы. Женя трогает струны:

Ветер в жёлтых рощах

Бродит тихой сапой,

Дни свои полощет

Осень мокрой лапой.

А потом меняет

Рыжая колдунья

На надежды мая,

На долги июня.

Да меняться жалко,

Всё чего имею:

Чешуя русалки,

Прядь волос от феи…

Игры – догонялки Видно зря затеял,

Уплыла русалка,

Улетела фея…

Ляля шепотом обращается ко мне:

– Скажите, доктор, а вам всегда удается падать без вреда здоровью?

– К сожалению, Ляля, нет. Сегодня чуть не вывихнул руку…

– До свадьбы заживет…

Холодно и колко

Под гусиным лётом

По душе иголкой

Словно водит кто-то.

Под рубцами снова

Раны разбередил,

Разве мало крови

В листьев красной меди!?

Спутали туманы

Ноги рваной сетью,

Время окаянное

В золоте отметин.

А ему за это

Серебром плачу я,

Горькой сигаретой

Хворь свою врачуя.

Ляля трогает мое плечо:

– Вы почему меня к себе в бригаду не взяли? Все с Жекой ездите…

– Я бы не отказался вместе поработать!

От печали сладкой

Муторно балбесу,

Плох для лихорадки

Гардероб у леса.

Ветер в жёлтых рощах

Бродит тихой сапой,

Дни мои полощет

Осень мокрой лапой.

Ляля чмокнула Женьку в щеку:

– Эта песня – ключик к душе, открывающий воспоминания о былом, в котором было светло. Без слёз слушать нельзя… Спасибо! Пиши, Женечка, песни еще! Ты – супер!

На скамеечку присел наш сторож Сидорук, зануда и критикан. Сев рядом с Женькой, бросил на него косой взгляд:

– Привет лабух! Под караоке прёсся? На караоке слушатели к тебе повернулись бы только, чтоб обматерить за репертуарный непотреб. Если не секрет, где продаёшь музыкальный талант? Чем сёдня дышит родной кабак?

– Я не лабух, охрана, хотя отношение к звукоизвлечению имею. Репертуар ресторанный примерно одинаковый у всех. Шансон, русские народные, англоязычная тема. Сами сочиняем, если конечно вдохновение посещает. На жалование медика не разгуляешься, потому пою на всяких вечеринках со своей командой в свободное от работы время… Микрофон с собой ношу, ибо «лопата» не такая лёгкая и народ на встречах тоже хочет попеть.

– Слышал, лабухи, перепевающие чужие песни, совсем неуважаемые. Нормальный мужик не будет серьезно относится к музфону ресторанному! Не тот накал ума. Дошла музыка до ручки… Можно и отгрести при случае, если клиент деньги заплатил и музыкант пьян в дупель……моя профессия охранника более уважаемая!

– Лично для себя ничего плохого не вижу, когда пою в ресторане. Денег ни у кого не вымогаю. Если хотят, сами дают. Так ещё и уговорить надо, чтобы я спел. Пою чаще для того, чтобы в форме себя поддерживать. Если демонстрируют высокомерное отношение, то разворачиваюсь и ухожу!

– Обвинения можно предъявить любой профессии от бухгалтера до офицера! Потому как везде есть начальство и клиенты. Не любой в ресторане лабухом работать сможет! Чтобы им работать, надо ноты знать и песни учить! – осаживает сторожа Ляля. – Однажды Шаляпина пригласили на банкет, но с условием, что он там петь будет! Тот попросил, чтобы его посадили за стол с артистами, отказавшись сесть с гостями! Это к вопросу об уважении. Большинство лабухов – настоящие музыканты. Одному – не хватило везения… иной – сам не захотел.

– Лялька! Да я ничего против не имею… я с уважением! Сам, дядя не царских кровей, побыл в их шкуре. Хоть аглицким не владею, а попел всякую шнягу…

Боярин не сдержался:

– С уважением… да не звезди уже, Сидор! Никого ты не уважаешь, воспитали не там… Лишний раз убеждаюсь, что ты человек недалёкий. Ладно, живи с этим. С этим многие живут довольно успешно! Объяснять тебе разницу между горлопаном и хорошим вокалистом, поющим за деньги в приличных или не очень местах, нет никакого смысла! Сколько раз тебе повторять, не твоё дело рассуждать о музыке!

Мы вам – кто, ангелы с постными ликами?

11.25.

Хрипит громкоговоритель:

– Вторая… на линию!

В туалетной комнате смываю с лица пот. Накинув рубашку, выхожу во двор к своей машине. Бригада – в полном составе. Фельдшер сердито объясняет водителю:

– Почему нам не удалось шестую бригаду срубить? Девчата еще не научились подачи закручивать. Им бы лишь мячи по аутам пулять! Конечно, иногда хочется по-сермяжному высказаться, но привык в женском обществе играть культурно!

Боярин шутит:

– Сенсации явно не получилось. Довытанцовывался у сетки, качнув удачу в сторону соперника. Теперь кроме анализов от тебя нечего ждать.

– Он уверенно шел к успеху, однако не получилось, не фартануло. Ладно, дружище! Мы запомним тебя таким, – вступаю в разговор, – вот ты, Боярин, остришь тут, а я разочарование Евгения понимаю…

– Ага! У него горе, прям, как растрата государственной казны в особо больших размерах! Непохоже! Садитесь господа, карета подана.

Причина вызова – мужчина без сознания. Скорая пробирается к панельной хрущевке. Перед дверью квартиры нас встречает озабоченная старушка с крашеными в фиолетовый цвет кудряшками на голове.

– А вы почему врача из поликлиники не вызвали? – любопытствует Женя.

– Неудобно, милок, врачей-то беспокоить…

– А мы вам – кто тогда! Ангелы с постными ликами?

– Дак вы же Скорая… вас много, сынок! А в поликлинике – глазник да ушник…

– Почему все считают, что, вот, поликлиники – работают, жизни спасают, а мы – так… покататься вышли?

Холостяцкая квартирка, по полу разбросаны газеты. На столе, застеленном клеенкой, стоит пустая бутылка из-под водки, рядом грязные стаканы и тарелки, мятая консервная банка с окурками. Бабушка бойко повествует о подробностях жизни соседа Ивана:

– Человек он неплохой, но любитель выпить, недавно вышел на пенсию. В последнее время закроется в комнате и квасит… или к подруге-алкашке идёт, чтобы поесть и снова ужраться. Подруга ему вроде помогала, подкармливала, поила… Все у них так, из мусора и газет. Один раз сердечный приступ перенес, думали концы отдаст. Сегодня испекла с утра пирожки с капустой и решила угостить Ваньку. Дверь была незаперта. Вхожу, а сосед лежит навзничь посередке! Перетащили с мужем на диван и я побежала звонить в Скорую. Эх! Всех нас когда-нибудь повезут. За бока уже маразма берет!

Жека замечает:

– Наверно, жить проще, если ты никому не нужен! Живой пока… дышит! От него пахнет яблоками. Подсказываю! Пользуйтесь игральными картами, да и вообще мох растет на деревьях с северной стороны.

– Мох растет с сырой стороны. Не факт, что там всегда север. Лучше, Евгений, пользоваться контурными картами, ибо они часто бывают точнее.

Фельдшер протягивает мне амбулаторную карту с буквой «Д» на обложке:

– Диагноз ставлю, по диагонали пробежав медкарту. Диабетик, получающий инсулин!

– Ясно. Шприцов и флаконов инсулина в комнате нет. Мужик одинокий и пьющий, значит, уколы делать вовремя забывает. Запах яблок изо рта говорит о диабетической коме. Вводи внутривенно инсулин! Иначе больной даст дуба!

Боярин заносит носилки:

– Мужичок тщедушный. Легче будет тащить вниз по лестнице! Опять сирена и маячок? Зачастили мы с дискотекой! Не очень люблю я по встречке шпарить… С такой ездой мы на колесах продержимся недолго и станем пиццей на перекрестке! Тело, как автомобиль, одна деталь полетела и ты уже мешок дерьма.

Женька закрывает саквояж:

– Настоящее шоферское мастерство, Боярин, всего лишь правильно повернутые передние колёса! Делай поправку на дураков, наводнивших дороги. Вот когда ты научишься предугадывать опасность, тогда и придёт к тебе мастерство. Без обид.

– Я пятнадцать лет за рулем, всегда стараюсь при движении оставлять со всех сторон интервал между своей и прочими. Правда, сложно становится предчувствовать действия соседей, плотность потока увеличивается. Сложнее ещё и тем, что зелёный сигнал не означает, что можно ехать. Либо пацанская тачка, увидев жёлтый, придушит газ в пол, либо мент врубит вдруг сирену и понесётся по встречке…

У ворот больницы наш подопечный начинает шевелиться. Спрашивает, озираясь:

– Куда… едем… иде я?

Женька нехотя откликается:

– Действие успокоительного кончилось? Гражданин, сделайте внимательное лицо. Понимаю, Скорая помощь, вид транспорта, в котором вряд ли хочется оказаться. Забрали вас из квартиры и везём в эндокринологию. Несмотря на проводимое нами лечение дальнейшее ухудшение вашего здоровья не наступило и вы доезжаете до больнички. Свет в конце туннеля уже увидали? Чего попросили у бога? С возвращением, Робинзон! Попытайтесь анализировать информацию под эдаким углом.

Мужчина бросает сердитый взгляд на Жеку:

– Ишь ты какой шибко умный!

– А мы не лыком шиты, и не нанимались тут лечить тебя за лишний базар!

Мы уже возле приемного отделения больницы. Завожу пациента внутрь, описываю эндокринологу наши действия. Освободившись проезжаем по больничному городку.

Жека стонет:

– Аааа! Неет! Не могу смотреть такие жестокие вещи! Вижу нашего клиента, трусцой удаляющегося от стационара! Не совсем понятно, что диабетик делал в приёмном покое! Забрёл случайно, проходя мимо? Объяснить реальность не могу, духовности на это не хватает! Вторая часть марлезонского балета.

Шофер хмурится:

– Бег по граблям! Тут другие слова напрашиваются! Этого сушеного лимона отпустили с медалькой за стойкость? Приехал в больницу, как на цирковое представление! Скорая не такси, хочешь кататься – звони в соответствующую контору!

Женя поддокивает:

– Это коварное лицо оказалось вообще без гражданства… и потустороннего и посюстороннего! Хотя ему можно позавидовать. Встанет, когда захочет зажарить яичницу, самогонки примет. Пойдет телик посмотрит, птичек на балконе покормит… А нам послезавтра на рабочие сутки спозаранку, спасать кого-нибудь. Совсем нет свободного времени! Разве к тому вели людей тысячи лет эволюции?

– У мужика идет дожитие. Так этот процесс называется. А если здоровье кончится, как он жить будет? Если, конечно, не повезет с жалостливыми соседями, которые вызовут Скорую.

– Между прочим, до сих пор не известно ни об одном человеке, который выжил после того, как здоровье закончилось. Стресс – главный враг здоровью. Пофигисты – живут долго! Док, может быть, нам сделать лечебную тактику ненавязчивой! Лично видел как больной, впавший в кайф после халявного укола, подписывал отказ от госпитализации, а врач весело смывался, не утруждая себя уговорами.

Боярин продолжал выражаться народными словами, употребляя самые грубые регистры голоса:

– Потребительский терроризм! Хочется такого баклана с избытком прав и минимумом обязанностей по темечку стукнуть!

– С тобой все ясно, товарищ водитель-санитар, гены варваров пальцем не раздавишь. Все время ищешь кого бы на бутылку насадить и в духовку сунуть. Тебе надо больше работать над собой в плане развития милосердия, – вставил реплику фельдшер, – окружение вольтануло и ты повелся! Мир – то выпуклый, то – впуклый. Дебилы миру тоже нужны, иначе грузчиков не будет.

– Брань, Евгений, является инструментом против дурости, она всегда использовалась для магических практик волхвами и народом. Особый способ душевного самоисцеления. Адреса только разные. Если видишь человека, которому угрожает опасность, то предупредить, чтоб он понял, можно одним нецензурным словом. Иначе товарищ начнет задавать лишние вопросы. Мат способен заменить долгую речь и мгновенно побудить к действию!

– Я давно замечаю, у тебя в голове тараканы очень специфические. Ты думал, что вывел их, а они не вывелись, а притаились. И вот потихоньку начинают вылезать. Оказываю скорую умственную помощь! Помогу всех тараканов рассадить по местам. Обращайся!

– У меня не как у всех тараканы в башке бегают. Они наружу выходят очень редко… Ценник озвучь.

– Ценник, правда, не лошадиный. Недорого.