Читать книгу: «Оперативный отряд. Книга первая. Ард Айлийюн», страница 2

Он замолчал и почти сразу помещение Храма наполнилось таким светом, которого до того не видели ни Сандр, ни кто другой из присутствующих в Храме. Возможно, это пришел свет доазарфэйровской эпохи. Ведь эпохи не уходят в никуда, они все сохраняются в большой невидимой копилке. И тот, кто владеет копилкой, может позволить открыться одному из хранящихся там слоев. На одно маленькое или большое мгновение, но позволит он проникнуть свету туда, где живые ушедшей эпохи увидят внутренним взором свое продолжение. Одна лишь, всего одна световая волна прошла от входной двери, накрыла айлов в Храме и ушла через оконную прозрачность обратно.

Случается, что профессии так срастаются с теми, кто владеет ими, что их нельзя мыслить отдельно. Так случилось с Ажаром, Хранителем Свитка, который еще предстояло отыскать. Может быть, он самый старый из нынешних айлов. Или просто успел устать от изобилия красок, ароматов и всего того, чем наполнена жизнь в Арде Айлийюн. Красная тога его местами выцвела до неопределенности, застарелые складки на ней уже невозможно разгладить. А еще, возможно, он догадывается о том, что существуют миры более прекрасные, чем его Ард. Более совершенные и приятные на вкус, цвет и осязание. Глаза его выцвели, как и одежда; а то, что струится из них, кажется отражением той световой волны, которая только что прокатилась сквозь него. Но ведь это отражение жило в нем и раньше?

– Семь Небес, семь Пределов, – Ажар говорил почти неслышно, будто и не говорил, а думал; думал для себя, – Уровни вне форм, света и теней. Живые намеки будущих планов… Желание, выливающееся в волю и формирующее… Магия чисел, ждущих материального воплощения… Кружение пунктов высшего плана вокруг объединяющего начала… Невесомый и вездесущий Творящий Фактор… Превращение невидимых форм во множество живых миров… И – Переиначивание всего… Великий План, вместивший все Арды и Эоны! Кто и где мы в нем, микрочастицы разума и страсти?

Вопрос Ажара прозвучал как звук последнего гонга в школе Нура. Всё! Занятия окончены, завтра уроков не будет.

Комитет Согласия закрылся. Оснований для задержки или вовсе отмены миссии Нура не нашлось. И Нур не отказался от Предназначения. Ни внешне, ни внутри.

И Фрея оцепенела, ощутив завтрашнее одиночество без конца и краю. Нойр отвел от нее глаза, поймал взгляд Сандра и поманил Нура пальцем к себе, к книжному стеллажу.

– Посмотри, сколько книг. Три тысячи девятьсот девяносто девять… Много? Мало? Как кому. Их могло быть и миллион. Но и тогда они бы не смогли заменить той, о которой говорил Ажар. Но он не всё сказал. Недосказанное ты поймешь в пути. Ты встретишь много зла. Мы о нем почти забыли. Как бы не потерять иммунитет… Но помни: если ты не будешь реагировать на любое зло злом, то пройдешь путь как надо. И туда, и обратно. Да-да, и обратно! А если нет, – потеряешь себя и свой путь. И потеряешь мир, из которого уйдешь через неделю. Навечно потеряешь…

Жестко, даже жестоко говорит Хранитель книг. Нур выслушал его без видимых эмоций и взял с полки одну из книг, в тяжелом переплете из неизвестного айлам материала. Раскрыл, полистал, остановился на развороте где-то в середине, вгляделся в черные значки на белом. Минуту или две…

– Когда мы научимся их читать? Свитка нет, а книги есть. Но результат один…

Нойр улыбнулся:

– Но ты можешь угадать, о чем здесь?

Нур приблизил книгу к глазам и погладил пальцами страницу:

– Здесь… Здесь записана какая-то добрая волшебная сказка. Когда я был маленький, Фрея придумывала мне сказки о том, чего нет. Здесь такая же, но не на один вечер…

Сандр понял: Нур мог бы разгадать древнюю письменность. Только ему пришлось бы посвятить расшифровке всю жизнь. Айлы не любят писать, им и говорить словами не очень хочется. Язык мыслей и снов… Если б не закон, ставший традицией… Закон обязывает половину общения использовать устное слово. Странно это: животных и растения мы слышим и понимаем, а речь предков – загадка.

Вот и Фрея справилась с наплывом печали. И подошла к Нойру и Нуру. Только теперь Сандр увидел, как отличается свечение ауры Нура от ауры остальных. Светлые, легкие, но чрезвычайно насыщенные тона… С такой аурой можно пройти в пространство Империи. Пройти и выжить там. Такая же – у Ахияра. Неужели передается по наследству?

– Хочешь, возьми книгу с собой, – сказала Фрея, – В дорогу. Встретишь того, кто не забыл это письмо… Будет хороший подарок.

Нур согласно кивнул.

Встреча закончилась, членам Комитета можно разойтись и переодеться. Но кто мог предвидеть случившееся? Азхара ворвалась в Храм как горячий смерч, которые иногда пытаются атаковать дома айлов на побережье материка. Ворвалась и сразу заявила:

– Я пойду вместе с Нуром!

Смерч замер в ожидании. А Фрея улыбнулась светло и ярко. Впервые так после ухода группы Ахияра.

– Ты умница, Азхара. И я бы пошла. Думаешь, я не просила? Но слишком велики задачи и цель похода. А мы с тобой слишком слабы… Наш удел – ожидание.

– О Фрея! Но ведь в прошлую экспедицию… Чанда, – она ведь пошла! Я даже готова сменить имя! Я теперь не Азхара, я Нурия!

И Сандр улыбнулся, сдержаться не было сил. Фрея убедит девочку. Да, и в драме есть место веселью. А действительно, почему тот состав Комитета разрешил идти Чанде? Каков был расчет? Отряд в Предгорье может встретить первое поколение айлов, рожденных в Большом Мире… Сандр обнял Нура за плечи и сказал негромко:

– Пойдем? Женщинам надо поговорить. Им есть о чем… И о ком…

Начало Дороги

Удачное место для проводов: просторное и удобное. Становится постоянным, входит в новую традицию. Площадь Расставания… Отсюда отправилась экспедиция Ахияра и оба дозора; здесь попрощаются вскоре с экипажем первого корабля айлов.

Широкий луг, усыпанный полевыми цветами – преддверие дороги, соединяющей последнюю родину айлов с Большим Миром… С юга – сады и дома, с севера – разорванная перешейком лента моря. Дальше, на север, – тоже сады. И там, – жилые дома и здания-цеха мастеров. Над перешейком, опираясь на пенные волны моря, горит Радуга. Воздух светится и мерцает… Радуга айлов сияет здесь всегда…

Луг заполнился шумом шагов и голосов, шуршанием и шелестом одежды. На проводы предложено прибыть только родным и очень близким, но что-то их слишком… Теплое тихое утро прощания грозит затянуться и Сандр попросил Грэйса приступить к церемонии. Не хочется, чтобы прощание получилось чересчур минорным и таким отпечаталось в душах спутников. Дал жестом команду и шестеро уходящих заняли места на спинах лошадей. Поклажа приторочена к седлам, все готово. Седьмой, Хиса, ожидает на границе с Пустыней, рядом со своим жильем. Хиса не любит ни встреч, ни прощаний. Он – айл-одиночка, странный айл. Но – знающий Пустыню, рядом с которой живет.

Воронок, могучий конь Сандра, не привыкший к такому скоплению живых существ, недовольно фыркал, сердито дергал головой, нервно переступал. Да и Сандр не видел разом в одном месте столько айлов, птиц, насекомых и прочих животных. Кажется, весь полуостров собрался проводить семерых.

Рядом с Нуром, – Фрея, Азхара-Нурия, кот Малыш, лев Ольди с многочисленным семейством. А у лап Ольди – деревянный бочонок мёда. Наверняка особенного, лесного. И где он его взял? Неужели выпросил у кого-то из бортников, конкурентов Глафия? А ведь Ольди обижен на Нура за привязанность к Малышу. И с момента появления Котёнка в доме Фреи появляется там реже прежнего. Бочонок придется оставить в доме Хисы.

Так было и в день ухода группы Ахияра, и при расставании с обоими дозорами. Ритуал проводов – не праздник, в нем радости меньше, чем печали. На мужчинах звездные туники, скрепленные на плече серебряной застежкой. На груди каждого, – рисунок кусочка звездного неба, кому какой больше нравится… Цвет туник, – от голубого до фиолетового. На женщинах длинные лунные платья. Бело-серебристые, с желто-золотой каймой и поясом. Украшения, – живые цветы гирляндами, венками, отдельно… После церемонии они вернутся в почву, на свои места. За всю историю ни один цветок не погиб по воле айла.

Фрея провожала Ахияра в лунном платье, красивейшем из всех. И после отказалась от него. Сегодня она в одном из домашних, нежно-зеленого цвета с красно-коричневым широким поясом. Выглядит прекрасно, но создано не для этого дня. Почему? Она отрицает общий настрой? У Фреи больше прав на несогласие, чем у любой женщины Арда. И больше возможностей выразить его.

А сквозь стихию шума пробивается мелодия, сложенная из чувств деревьев, камней, ручьев и родников, цветов и трав. Песня о любви к айлам, о горечи расставания, о пожеланиях удачи…

Грэйс повелительно вскинул руку, всё утихло. И воздух напряженно застыл.

– Я глава правящего Комитета Согласия айлов лишь потому, что более достойный, – Сандр, – уходит… И слово прощания принадлежит по праву ему. Говори, брат мой!

Вот так: ведь не предупредил! А знает, что Сандр не любитель говорить. И о достойности Сандр готов поспорить… Но Грэйс прав: остающиеся должны быть уверены, что уходящие не только стоят их доверия, но и готовы к нему.

– Перед нами две великие задачи, – Сандр говорил без напряжения; поднявшийся с моря ветерок усиливал голос и доносил слова до тех, кто не покинул дома и места необходимых занятий; до тех, кто сейчас далеко отсюда, на южной части полуострова, – Задача первая, – поиск утерянной мудрости, столь нужной нам перед наступающей угрозой…

Он поднял взгляд на Радугу: о да, алая полоса потемнела еще больше, приближаясь к цвету крови. И все на Площади Расставания посмотрели туда же.

– Во времена доазарфэйровского единства народов мы владели Свитком. Но всего лишь владели, а не усвоили. И он покинул нас, и случилось… Я, Сандр, ближний друг и брат Ахияра по духу, ответственен перед вами за успех экспедиции. Вам оценивать и судить меня. А мне винить себя и просить у вас прощения… Мне поручено руководство экспедицией, и я исполню свой долг. Чего бы это мне ни стоило! Вы доверяете мне?

Наступила звонкая тишина. И через звон накрыла Сандра единая мысль: «ДА!». Он вдохнул ее и задержал в себе. Чтобы хватило сил отвести взгляд от домашнего платья Фреи. Оно как незавершенная песня, ему не хватает расплетенной косы. С рождения Нура Фрея укладывает волосы в подобие короны. Принадлежность цариц доазарфэйровских времен… И Сандр понял, почему поменял местами задачи отряда: чтобы смягчить нанесенный не сегодня удар…

– Задача вторая, – обеспечить переход Нура. Дорогой Ахияра… По пути мы постараемся решить и другие проблемы. Требуется отыскать тех, кто не забыл корабельное дело и создать из них команду. И, – озаботиться условиями для объединения всех племен и народов. Ибо опасность для всех общая. И мы постараемся, продвигаясь по маршруту, составить карту Большого Мира. Всё это касается нас, уходящих. А вам, остающимся… Перемените одежды безмятежности на иные, опояшьтесь тревогой. И последнее: нам надо как-то назвать уходящую группу. Имя имеет значение…

***

Сандр замолчал, оглядывая провожающих. Отряд Ахияра никак не назвали. Группа, экспедиция… Много слов разных в ходу… Ни одного отличительного, собственного. Воронок успокоился, предвкушая скорую разминку. Он давно рвался вперед, в настоящее дело, к которому готовил его Сандр. На предложение отозвался Нойр:

– Ажар, провожая меня сюда, говорил об отряде оперативного реагирования. Ведь вам придется очень часто сталкиваться с непредвиденными обстоятельствами…

– Да.., – согласился Сандр, – Критические ситуации неизбежны. Отряд…

Нур, в волнении приподнявшись в седле, сказал:

– Отряд оперативный… Мы – оперативный отряд!

– Да! Вот! – Сандр с одобрением посмотрел на Нура, – Коротко и точно. Оперотряд!

И повернулся к отряду:

– Всё! Прощание закончено. Оперотряд! Осмотреть снаряжение! Ничего лишнего! Но и ничего забытого!

Прежний шум заполонил площадь. Нур склонился, взял из рук Азхары Котёнка, прижался лицом к мордочке и что-то зашептал. Тот в ответ промурлыкал. И, по виду обоих, Сандру стало ясно, – они поняли друг друга. Да, разлука для них будет трудной, это особый союз… Малышу тяжелее, чем Фрее или Азхаре. Но, – как измерить глубину чувства? Прощание с Фреей у Нура получилось сдержанное, взрослое, без слов. И Фрея: обняла сына за шею, прикоснулась губами к его щеке. И ресничкой не дрогнула! Когда Фрея-украшательница научилась прятать эмоции? Кто ей заменит трех ушедших? Азхара, Малыш и Ольди? Едва ли…

Но Азхара! Юная совсем, до возраста Нура не меньше трех лет! А слова, выражение лица и глаз принадлежат женщине, познавшей право на высшее чувство! Фрея с трудом оторвала ее от Нура и отвела в сторону. И оттуда Азхара обратила горящий взгляд на Сандра. И пылал в нем упрек. Обвинение в том, что именно он не взял ее в оперотряд. Что ж, придется взвалить на себя и этот груз, разубедить ее сейчас он не в силах.

– Нур – первый! – скомандовал Сандр, – Я – замыкающий. Вперед!

Тут же ветер принес торжественные аккорды неизвестной мелодии, исполненной на неведомых инструментах. Откуда ветер ее взял? Будто бы звучат флейта, барабан, что-то еще… И – в низкой тональности. Неайловская музыка? У Джахара надо спросить, он лучше знает.

Сандр придержал Воронка и посмотрел на Радугу. Да, так он и предполагал: дух Радуги на время прохождения оперативного отряда вернул прежние цвета.

Полосу материковых садов прошли на одном дыхании. На границе с Пустыней, рядом с россыпью больших и малых камней, их ожидал Хиса, спокойный и невозмутимый как обычно. Здесь Сандр остановил отряд.

Впереди – иной, Большой Мир. И начинается он испытанием, малознакомым сообществу айлов. Ну почему они столько веков не попробовали хоть чуть-чуть изучить Пустыню Тайхау, отделившую Ард Айлийюн от Арда Ману!? Ведь и Сандр ни разу не задумался о том. Их семеро. У них вода, пища, всё необходимое, чтобы пересечь пески. Но они не представляют, сколько для этого понадобится дней. Или месяцев. И каковы они будут, эти дни. Нур, Арри, Глафий, Ангий, Джахар, Хиса… Шеренга всадников перед командиром… Перед тем как преступить черту невозврата, командир обязан что-то сказать. Обозначив тем переход в душах и сердцах.

***

Сандр огляделся. Впереди, слева и справа одно и тоже: череда барханов, предваренная полосой из неизвестно откуда здесь взявшихся камней и щебня. Позади: выращенные айлами цветущие сады, обжитая местность, окаймленная пальмами. Контраст великий, и он заставляет думать и колебаться.

– Друзья мои! Мал наш оперотряд. Мы – на внешней границе родной земли. Но как только мы оставим эту границу за собой, наше значение сравняется со значением всего народа айлов! Тогда уже не повернуть. И не попросить помощи! И я спрашиваю сейчас каждого: загляните в себя. Заглянет туда, куда, быть может, до этой минуты боялись. Еще можно вернуться. И мы знаем, – никто не упрекнет вернувшегося.

Оперативный отряд… Айлы и их лошади, которым нужен командир, без которого нет отряда. А командир пока абсолютно уверен только в одном из них, – в Воронке. Никто кроме Сандра не решится подойти к нему, ведь по одному взгляду видно, – не подпустит. Копыто Воронка, в белом носочке над ним, размером как два любого другого коня. Масть – безлунная ночь. С одной белой звездой, горящей на лбу. Конь преданный и разумный.

Нур на своей мини-лошадке Кари смотрится рядом как лилипут. Легенды говорят о присутствии малорослого народа в давней истории Арда Ману. Но Кари, несмотря на младость, очень хороша! Серая, в черных пятнах, мелкие мышцы так и играют… Вырастет в очень энергичную и красивую лошадь. Нур выбирал ее среди многих. Но Сандр видел, – выбрала его она.

Тойра Хисы, в отличие от Кари, – спокойна до флегматичности. Смотришь на нее, – будто видишь влажный морской песок. И прохладнее делается. В отличие от Йолли, лошади Арри, в переливах желтых тонов: от темного на голове и гриве до апельсинового на пушистом беличьем хвосте. От нее прямо жар струится. Арри зачем-то укрыл ее цветной попоной. Правда, и себя не забыл, – на шее яркий многоцветный платок. Грэйс заметил, что он склонен к минору в настроении. Возможно, игра цвета рядом отвлекают его от эмоциональных всплесков. Посмотрим… Он весь на вид какой-то округлый, плавный, замедленный… Значит, не способен на взрывные реакции.

Но особенно колоритно выглядит Глафий на Заре, широкогрудой, светло-коричневой, надежной. Глаз радуется, когда смотришь на них. Глафий в отряде – великая удача.

Как и Джахар, – вот и сейчас едва сдерживает улыбку, и, кажется, готов запеть. А конь у него, – красавец! Белый, с золотой гривой, изящен и горд. Он знает себе цену и потому не очень жалует Воронка в качестве потенциального вожака. Песня, – так назвал его когда-то Джахар. Вдвоем они очень хороши: белокурый кудрявый всадник и золотогривый белый конь. Подруге Джахара Симхе-Раде непросто было расставаться с ними… На проводах Джахар взлетел на Песню, не коснувшись ее руками. Наверное, он лучший атлет Арда.

Рядом с Песней, – ярко-красная Мара с черной гривой, лошадь Ангия, крепенькая, упитанная. Как и положено лошади специалиста по питанию. У Ангия большое семейство, и Хиса не сосчитает всех, как он заметил. Решил в отряде отдохнуть от семейных забот, от излишка любви? Надо же… Ангий самый старший в отряде, но не старый. Седина может ввести в заблуждение, но она от рождения. Откуда тянется его наследственная нить? Ангий жилист, и, похоже, во всем крепок. Если чем займется, не оторвать, пока не сделает.

В целом командир удовлетворен составом отряда. Комитет хорошо поработал при подборе. Можно надеяться, что единство будет обретено достаточно быстро.

Сандр всмотрелся в лица спутников. Нет в них ни тени страха или сомнения. Никаких колебаний… Всё это они оставили на площади при прощании с близкими и дальними; с айлами, птицами, животными, насекомыми. Там, во время прощания, в ходе проверки поклажи, Сандр заключил: это не оперативный отряд. Нет еще. Они пока просто группа. Но теперь, всего лишь через час – группа стала оперативным отрядом. И Хиса – один из них, хоть и пропустил сцену расставания. Да и с кем ему прощаться? И такое бывает: ни друга, ни подруги; а страсть к математике да одиночеству отдалили его и от родителей. Сандр не заметил их среди провожающих.

Комитет предложил для рассмотрения Сандру готовый список кандидатов в отряд. Сомнения у него появились относительно Хисы. Но Сандр промолчал, – путь откорректирует любые отклонения.

– Хорошо! Сила нашего Арда с нами, – сказал Сандр и махнул рукой на запад, – И да благословит нас Седьмой Эон! Вперед!

Воронок захрапел и рванул с места. Тишину начавшейся Пустыни развеял скрип и скрежет подков о камни. И, – какая-то доля минуты, – позади открылось то же, что и впереди. То же, что и справа, и слева. Тайхау закрыла путь назад! Двойная линия пальм, окаймляющая сады с внешней стороны, должна быть видна отсюда очень хорошо. Но она исчезла. И ничего не стало из того, что было оставлено. И, возможно, это потому, что не всем суждено еще раз увидеть Радугу айлов. И, не исключено, всем не суждено.

Исчезновение Садов необъяснимо, но отряд воспринял невероятное как факт, никто не испугался. А надо бы, – вместе с Радугой исчезло постоянство, на его место пришли непредсказуемость и противоречивость неведомого бытия. Тревожная непредсказуемость и опасная противоречивость…

Часть вторая. Пустыня Тайхау

Долина миражей

Итак, всего лишь шаг вперед, всего лишь мгновение, – и как нет ничего из мира айлов. Позади, – то же, что и впереди. То есть песок без конца и края. Белый, желтый, красный, крупный и мелкий… Собранный в геометрически правильные холмы барханов и закрученный в тугие вихри, танцующие вокруг отряда. Зной, сухой и шершавый, мгновенно окутал тела айлов и лошадей, проникая в легкие и глаза.

Иш-Арун в центре бледно-голубого небосвода полыхает белым ослепляющим шаром. Неужели это то же самое родное светило, которое с любовью одаряет Ард Айлийюн теплом, светом и цветом?!

Отряд замер, будто завороженный мгновенной переменой пространства кругом. Каждый пытается понять смысл происшедшего, но разум оказывается бессилен. Ему не хватает знаний и опыта. Даже Хиса молчит, остановив взгляд на дальней точке западного горизонта. Лошади ожидают команды, но командир пребывает в такой же растерянности, как и самый юный, несовершеннолетний член его отряда.

Первым зашевелился Джахар. Спешившись, он дотронулся рукой до песка и тут же отдернул ее. И в явном раздражении произнес:

– Хиса! Где ты прятался, когда мы готовились к экспедиции? Знаток Пустыни… Получается, мы ничего о ней не знаем! Песок, жара, – такое понятно. Но почему моментально исчезло то, что должно уходить медленно? Мы внутри миража?

Джахар повернулся в ту сторону, откуда они только что явились. Потом обратно. И уверенно заключил:

– Нет, так быть не может!

– Конечно, не может, – поддержал его Ангий, осуждающе глянув на Хису, – Получается, не обретя еще ничего, мы потеряли всё, что имели. Мы не знаем, в какой стороне наши дома. Айлы без домов не живут. И без садов тоже. Но теперь, похоже, возвращаться нам некуда.

Глафий с Арри тоже спешились и попытались определить стороны света. Иш-Арун стоит в зените, но выглядит необычно. Пылающий белесый шар не имеет четких границ, словно понемногу растворяется и растекается по лишенному звезд и лун небу. Чужое небо и под ним безжизненный мир, также не имеющий границ.

Последним слез со своей Кари Нур. Выглядел он не так мрачно, как остальные.

– Да мы в Долине Миражей! – уверенно сказал он, – Это еще не пустыня. А так, предбанник… А жарко здесь только днем. Ночью холодно. Так холодно, как мы и не знаем.

– Ты прав, юный друг! – согласился Арри, сделав несколько шагов по ослепительно белому песку по направлению к красному бархану, – Не знаем! Упущен важный момент. Хиса обязан был передать нам свои знания о Тайхау. А откуда тебе известно о Долине Миражей? И где тут долина? Мы стоим на ровном пятачке размером с поле для игры в мяч. А кругом – горы и холмы песчаные.

Нур не стал объяснять, откуда он узнал о Долине Миражей. И даже не отреагировал на взгляд Хисы, показывающий недоумение. И продолжил:

– Еще ее называли Долиной Исчезновения. Она была и до последнего Азарфэйра. Только в другом месте. У Пустыни есть хозяин. Он и создает всякие видения. Или скрывает то, что есть. А еще: эта Долина способна показывать и прошлое и будущее.

– Мир магии? – с сомнением и недоверием сказал Хиса, – Я бывал тут, и ничего такого не замечал. Волшебство, колдовство, чары духов… Когда-то и я о таком слышал. Когда был в твоем возрасте. Слухи, фантазии… Хозяин или Хозяйка Пустыни? А встретиться с ним, – с ней, – можно?

Неясно, кому Хиса задал вопрос. Да и кто мог ответить на него? Нур посмотрел на Сандра и сказал:

– Пустыня отделила наш мир от остального. А может, Пустыня, – это защита?

Но командир остановленного первым же миражом оперотряда еще не завершил создание в своем сознании полной картины происходящего. А без такой картины не считал себя способным на оценки или решения. Ведь даже направление дальнейшего движения не определить!

– Мой отец… Группа Ахияра преодолела эту Долину! – не очень твердо сказал Нур, – И мы преодолеем. А волшебство и колдовство действуют только для тех, кто мало знает и мало понимает. Я помню уроки Инсара. Разве Пустыня Тайхау больше, чем Большой Мир? Или даже наш, не такой великий?

Сандр выслушал взрослые слова Нура, но не удивился. Только отметил: юный айл при первом же затруднении показывает себя разумнее других. Волшебство… Дух Пустыни… И на самом деле, песок с пятачка, на котором замер отряд, исчез, обнажив белую растресканную глину. Разноформенные куски ее блестят так, что глаза заслезились. Глина для отряда не лучше песка. Вспомнилось вдруг, что в прошлую эпоху из обоих материалов возводились здания, сравнимые по размерам с Храмом. Айлы забыли технологию из-за ненужности.

Светило продолжало сиять на вершине неба. Зной усиливался. Лошади беспокойно шевелились и тревожно ощупывали ноздрями непривычные высокотемпературные ароматы.

– Так! – решил высказаться и Глафий, прославленный среди айлов за многие качества, среди которых как обширность талии, так и молчаливая сдержанность, – Пустыня бывает и глиняной. И то, и другое поближе бы к Кафским Горам. Пусть Империя преодолевает миражи Хозяйки Пустыни. Ведь она тоже не на Седьмом Эоне обитает. А?

«Именно, – согласился внутри себя Сандр, – Никакая Хозяйка или Хозяин в любом Арде не имеет абсолютной власти. А может, и никакой не имеет. Это мы можем им позволить или не позволить». Только Сандр подумал о своей независимости, как волна тоски-печали растворила его ожившую решимость. На ее место пришла мысль, неизвестно где ранее прятавшаяся. «Все границы условны. Они не существуют сами по себе. И здесь можно жить. Жить и дружить, дружить и жить…»

«Кто это собирается со мной дружить?!» Сандр тряхнул черными кудрями и твердым голосом, соответствующим, по его мнению, должности командира, сказал:

– Отряд! Утро приходит не с рассветом. Оно начинается с открытия век. И совсем неважно, где в этот момент светило. Оно всегда на своем месте. А мы – на своем. Только так!

Сказал и не поверил своим глазам: никто из отряда на него и не смотрел. И, похоже, даже не слушал. И, поняв, в чем дело, снова засомневался в себе. От ближнего бархана, не спеша, мягко и по-хозяйски ступая, к ним приближался кот по имени Малыш. Котёнок Нура! Мираж? Обман, колдовство? Но какая достоверность! Ведь не просто какой-то неопределенный, незнакомый, безличный кот, а именно Малыш! Коричневая с белым мордочка, полосатые лапы, пушистый хвост…

Нур, как и положено, среагировал первым и рванул навстречу Котёнку. Именно рванул, как на школьных соревнованиях по бегу на короткие дистанции. И никакой спортсмен, пусть даже сам Джахар, сейчас не смог бы его опередить. Вернулся Нур медленным шагом, сияя счастливыми глазами, прижимая довольно мурлычущего Малыша к груди.

***

С появлением Малыша обстановка в оперотряде переменилась. И вопрос «Куда идти?» решился быстро. По предложению Нура:

– А куда Малыш, туда и мы…

Хозяйка Пустыни никак не отреагировала на переход Котёнка из Арда Айлийюн. Арри пояснил, что у нее и без того много дел. Пустыня большая. И что ей отрядик маленьких айлов?

Сандр заметил, что с растерянностью Арри расстался прежде других, и определил ему место направляющего. Сам же с Нуром замкнул колонну, двинувшуюся туда, куда махнул лапой Малыш. Сам же кот расстелился на плечах Нура и тихонько журчал веселую песенку, то и дело поглядывая прищуренным зеленым глазом на Сандра. Определенно, Котёнок доволен собой и своим героическим поступком. А перемена жизненного климата его нисколько не расстраивает. Но Сандр заинтересовался случаем такой исключительной преданности, и попросил:

– Нур, расскажи мне… О Котёнке и о себе. То, чего я не знаю. Если можно…

Нур наклонил голову и Малыш лизнул его в щеку. И показалось Сандру, что кот передал Нуру своё разрешение на рассказ. И Нур, легко вздохнув, поведал их общую историю

– Сандр, ты ведь понимаешь… Маленькие айлы – тоже айлы. И у них случается то же, что и у взрослых. Однажды мне сделалось очень печально. Не помню, почему. Или без причины… И так было много дней и ночей. Я никому не говорил: ни учителям, ни Фрее, ни тебе. И вот одной ночью мне пришел сон. Через несколько дней, – еще. После – еще раз. Один и тот же. Во всех трех снах был показан маленький котёнок. И я узнал, что это мой котёнок, который скоро придет ко мне. Эти сны сняли с меня печаль. И я стал ждать. А ждать тоже трудно, ведь правда? Ты же знаешь, у Фреи есть любимая кошка. Она такая независимая и самостоятельная… Живет неизвестно где, но часто приходит погостить в наш дом. А уж когда приходит пора принести котят, она обязательно является. Причем за день до того. У нее их всегда по три, и все красавчики с рождения. И вот, пришла она в тот раз вечером, а на заре, перед рассветом, появился один новорожденный котёнок, а не три, как обычно. Но больше прежних раза в два, и какой-то неприглядный, несимпатичный. Я взял его на ладонь, чтобы рассмотреть получше. Потому что ждал своего котёнка. А вдруг это он? И только начал присматриваться, как в мое левое ухо вполз шепот: «Какой же он некрасивый и неприличный! Брось его в воду, брось! Он не твой, он не нужен тебе…» И я заколебался. Да, Сандр, впервые в жизни. Но ведь и шепот такой я слышал впервые. Я думал, как поступить, когда услышал голос откуда-то справа: «Разве ты забыл свои сны? Разве не они убрали твою печаль? Не всё такое, каким оно кажется на первый взгляд. Этот – тот самый котёнок, которого ты ждал…» Вот такая была история.

***

Закончив рассказ, Нур с вопросом посмотрел на Сандра. Как и кот Малыш… А Сандр оценивал его новым взглядом. И укорил себя за то, что недостаточно знает о Нуре. Да, кот еще тот! Красавец, а размером как тигренок. Да и расцветкой похож. Тигры, с позволения Ольди, иногда появляются в Арде Айлийюн, радуя детей. История с появлением Котёнка заставляет крепко подумать. Такие сны приходят откуда-то… Откуда? И как они воплощаются? Неужели сообщается в снах то, что уже имеется в реальности? В той реальности, которая пока не свершилась здесь? Не свершилась, но уже имеется…

В Свитке о таком наверняка упоминается. Иные народы-племена в Большом Мире могут знать больше айлов. А пока…

– Да, теперь я уверен, вы созданы друг для друга, оба! – твердо согласился Сандр, – И я рад этому.

В ответ оба, – маленький айл и большой кот, – довольно улыбнулись. Определенно, вдвоем им настолько хорошо, что они не замечают ни усиления сухой жары, ни порывов пыльного жгучего ветра, заставляющего лошадей клонить головы и отфыркиваться. А оперотряд, составленный из не худших сынов народа айлов, остановил движение второй раз за первый, незавершенный день пути. Небо впереди потемнело, из бледно-голубого став серо-вишневым. Темная тяжелая завеса приближалась, закрыв небосвод и чуть не задевая верхушки барханов.

Айл, привыкший к бездонному и бескрайнему небу над головой, не может нормально жить, когда над ним нависает тяжкий, отвратительный на цвет, угрожающий обрушиться потолок размером в это самое небо. Лица айлов потемнели, губы пересохли, тревога охватила всех. Хиса подъехал к Сандру и попросил остановить отряд. Выслушав его, Сандр согласился.

***

Из собственных припасов Хиса извлек семь платочков, раздал каждому и показал, как ими перевязывать лицо, чтобы пыль не проникала в легкие. Нашлись у него повязки и для лошадей. Выходит, отшельник Хиса, знающий Пустыню лучше других айлов, готовил к путешествию не только себя. И его знания пригодятся впереди. Ведь путь только начался. Но знойный ветер, неся с собой невидимую тонкую пыль, проникал под одежду, обволакивая тела беспокоящей грязью.