Читать книгу: «История Московской городской больницы им. С.П. Боткина. 1910-1965», страница 2
Окружение, строительство и открытие Солдатенковской больницы. Забытые имена
Получив в распоряжение завещанный капитал, Городская Общественная Управа приступила к предварительной разработке программы постройки новой больницы. Особой комиссии из «гласных и врачей» было поручено определить место для строительства, а врачебному совету следовало определить «для какого рода больных должна быть построена больница, на какое число кроватей, сколько отделений должно в ней быть, установление типа зданий и размеров отдельных помещений и т. д.» (Городская больница имени К. Т. Солдатенкова в Москве. М.,1911. С.1). Все технические вопросы рассматривались в комиссии специалистов техников. Архитектором зданий и сооружений больницы в 1905 году был назначен руководитель строительного отдела Московской городской управы, уже известный в Москве, Илларион Александрович Иванов-Шиц (28.03.1865–07.12.1937). До строительства Солдатенковской больницы он являлся автором таких реализованных проектов как Морозовская больница (1900-1905), Главная Московская сберегательная касса в Рахмановском переулке (1902-1907), Родильный приют при Бахрушинской больнице на Стромынке (1903), Абрикосовский родильный приют на Миусской площади (1903-1906), Купеческий клуб (1907-1908, ныне театр «Ленком») на Малой Дмитровке.
И. А. Иванов-Шиц (1865-1937). Архитектор больницы им. К. Т. Солдатенкова
Сдержанный, экономичный и функциональный стиль Иванова-Шица был весьма востребован заказчиками, которые сторонились раннего модерна в силу ограниченных средств и достиг пика популярности после революции 1905 года, когда реакция против вычурности и роскоши модерна возродила в обществе интерес к классике.
Все доклады перечисленных комиссий рассматривались на объединенных заседаниях Городской Управы, а также комиссией Общественного Здравия и финансовой комиссией. Инициативы этих заседаний вносились в Городскую Думу, где и принимались окончательные решения.
Таким образом, местом для строительства Солдатенковской больницы особой комиссией было выбрано в наименее обеспеченной медицинской помощью северо-западной части Москвы, рядом с Ходынским полем, местом, где проводились выставки (самая известная – Всероссийская художественная выставка 1882 г., которую посетил Александр III c царицей Марией Федоровной), проходили торжества по случаю коронации Александра II, Александра III, а также печально известные события по случаю коронации Николая II, где в давке утром 30 мая 1896 года погибло тысяча триста семьдесят девять человек. На Ходынском поле в XIX и начале XX вв. проходили войсковые учения и стрельбы. Рядом с территорией будущей больницы располагались Николаевские казармы, в которых размещались 1-й Донской казачий полк и 1-я Гренадерская бригада. Их полковым храмом был находящийся в непос-редственной близости от строящейся Солдатенковской больницы «Храм-Памятник русской скорби в честь Ватопедской иконы Божией Матери, именуемой «Отрада и утешение», на Ходынском поле в Москве в память Великого князя Сергея Александровича и всех верных долгу и присяге царских слуг, павших за царя и Отечество от руки злодеев-революционеров крамолою 1905 года при I гренадерской графа Брюса артиллерийской бригаде в Николаевских казармах», проще говоря, храм иконы Божией Матери «Отрада и утешение». Открытие и освящение церкви произошло 5 апреля 1909 года.
Строящиеся корпуса Солдатенковской больницы.
Фото 1909 г.
Также в непосредственной близости от места, где задумывалось строительство больницы, располагался огромнейший в то время Петровский парк, известный еще с 1774 года. В 1812 году в Петровском путевом дворце парка размещалась ставка Наполеона, откуда он четыре дня наблюдал горящую Москву. В парке находились старейшие рестораны «Яръ» и «Стрельня» со знаменитыми цыганскими хорами. Значение ресторанов было поистине историческим. Достаточно упомянуть, что в ресторане «Яръ» весной 1915 года состоялась устроенная журналистом Н. Н. Соедовым и оплаченная предпринимателем Кугульским буйная вечеринка с участием Григория Распутина. В торговых кругах вечеринки предшествовали заключению выгодных сделок. Однако в данном случае дело расстроилось. Вместе с докладом о немецких погромах в Москве в мае 1915 года, о поведении Распутина докладывал царю Владимир Федорович Джунковский (товарищ министра внутренних дел). Реакция императора на доклад Джунковского стала судьбоносной для последнего. Он лишился своей должности и был отправлен на фронт. Заметим, что в «Яре» отмечались и юбилеи больницы им. С. П. Боткина. Через девяносто пять лет после памятных событий, в декабре 2010 года в честь 100-летия Боткинской больницы в ресторане был устроен торжественный банкет, также с «цыганскими хорами».
Близость к парку и отдаленность от городских кварталов города, фабрик и заводов обеспечивало будущему медицинскому учреждению свежий воздух.
На подготовительную работу до начала строительства больницы Врачебному Совету потребовалось три года. В начале 1905 года чертежи и смета были изготовлены и утверждены Городской Думой. Один из членов Врачебного Совета Ф. А. Гетье, ставший впоследствии «главным доктором» Солдатенковской больницы, отправился на несколько месяцев в Европу для изучения обустройства зарубежных больниц. Именно благодаря полученному опыту и знаниям, а также невероятной трудоспособности будущего руководителя можно было приступать к строительству самой современной больницы. Но политические и экономические события (русско-японская война, революционные события 1905-1907 гг.) не позволили начать запланированное строительство. Только летом 1908 года была произведена закладка первых корпусов больницы, о чем известило мелким шрифтом, запрятанном в массе статей и объявлений, «Русское слово» 9 июля 1908 года: «Вчера в час дня, состоялась торжественная закладка здания городской бесплатной больницы имени К. Т. Солдатенкова, на Ходынском поле, близ Николаевских казарм. На торжестве присутствовали московский градоначальник А. А. Адрианов, городской голова Н. И. Гучков, члены управы Л. Г. Урусов, М. И. Приклонский, гласные думы, городские инженеры и врачи. Предполагается в нынешний строительный сезон возвести вчерне до 18-ти отдельных корпусов. Окончательное оборудование больницы приурочивается к осени 1909 г.». И, похоже, немного не уложились.
Днем основания Солдатенковской больницы считается 23 декабря 1910 года. Тогда состоялось открытие нескольких зданий медицинского учреждения, в которых начался прием больных. Этот важный факт красноречиво подтверждает документ московского городского головы Н. И. Гучкова от 20 декабря 1910 года гласящий:
«Имею честь покорнейше просить Вас пожаловать на освящение и открытие корпусов для заразных больных больницы имени Солдатенкова, назначенное на четверг, 23-го сего декабря, в 2 часа дня. Больница помещается на Ходынском поле, близ ипподрома Бегового Общества.
Пользуясь случаем…» приглашения получили: «А. А. Адрианов, В. В. Петров, В. Ф. Джунковский, В. Ф. Модль, Н. Г. Солдатенкова, В. В. Солдатенкова, М. Ф. Морозова, А. Л. бар. Кнопп, Ф. С. Рахманова, И. И. Барышев, Александра Александровна Четверикова» (ЦГАМ. Ф.179. Оп. 21. Л. 514)
Открытие Солдатенковской больницы 23 декабря 1910 г. На фото стоят слева направо:2-й А. Е. Соловьев, 3-й И. И. Мнацаканов, 6-й М. П. Киреев, 7-й В. Ф. Джунковский, 8-й А. А. Адрианов, 9-й А. Л. Кноп, 10-й Ф. С. Рахманов, 11-й Ф. А. Гетье, 12-й Н. И. Гучков, 14-й И. И. Барышников, 16-й В. Н. Розанов. На улице в тот день было около 4 градусов тепла
Значимость указанного события невозможно переоценить. Достаточно бегло просмотреть биографии приглашенных на открытие больницы:
Адрианов Александр Александрович (1861-1918 гг.) с февраля 1908 г. по июнь 1915 г. занимал должность московского градоначальника, затем стал главноначальствующим над Москвой, пока 5 мая 1915 г. после погромов в Москве учреждений и магазинов, принадлежавших немцам, его не сменил Ф. Ф. Юсупов (старший);
Джунковский Владимир Федорович (1865-1938гг.) с 1908 по 1913 годы являлся Московским губернатором, с 1913 по т1915 годы – товарищ министра внутренних дел и командующий Отдельным корпусом жандармов;
Модль Владимир Францевич (1871 – неизв.) – помощник московского градоначальника (1908-1915), жандармский офицер в звании полковника. После погромов 1915 года сменил немецкую фамилию на Марков, а отчество на Александрович. С 1915 года служил Керч-Еникальским градоначальником. После Октябрьского переворота 1917 года назначен градоначальником г. Одессы (1918-1919). Дальнейшая судьба его неизвестна;
Морозова Мария Федоровна (1830-1914 гг.) – супруга купца Тимофея Морозова, двоюродная племянница К. Т. Солдатенкова. Мария Федоровна была заметной фигурой русского предпринимательства, оставила после себя самое большое состояние в России – 30 миллионов рублей. М. Ф. Морозова первой среди купчих была удостоена знака отличия за 25 лет беспорочной службы в благотворительных заведениях по ведомству учреждений Императрицы Марии;
Четверякова Александра Александровна (1863-1912 гг.) – яркая представительница старомосковского купечества, дочь главы торгового дома «Владимир Алексеев», совладелица Товарищества Городищенской суконной фабрики Четверякова. Александра Александровна известна своей благотворительной деятельностью и пожертвованиями для больниц. На ее деньги в 1913 году в Москве в Сокольниках открыт первый туберкулезный санаторий имени Н. Д. Четверяковой (сегодня Московская областная детская клиническая травматолого-ортопедическая больница);
Рахманов Федор Семенович (1848-1914 гг.) – представитель известного купеческого рода, двоюродный племянник К. Т. Солдатенкова, старообрядец и успешный предприниматель. Летом семья Ф. С. Рахманова проживала в Кунцеве недалеко от владения К.Т. Солдатенкова. Известен его доходный дом №19 на Покровке, выстроенный архитектором П. И. Дриттенпрейсом в 1898-1901 годах в стиле московского модерна;
барон Кноп Андрей Львович (1855-1927 гг.) – действительный статский советник, крупный промышленный и банковский деятель. Андрей Львович возглавлял семейную фирму «Людвиг Кноп», занимающуюся торговлей хлопком и чаем в Москве. Барон Кноп был одним из создателей и членом совета общероссийской организации предпринимателей – Съездов представителей промышленности и торговли. Андрей Львович был щедрым благотворителем. На его попечении находилась больница имени Александра III, Московского коммерческого института, а также Московское попечительство о глухонемых.
Из списка видно, что помимо высших официальных лиц города Москвы в открытии больницы принимали участие родственники К. Т. Солдатенкова, его друзья, а также товарищи по коммерции и благотворительности.
О том, как прошла церемония открытия Солдатенковской больницы свидетельствует В. Ф. Джунковский, по своей должности обязанный присутствовать на многих значимых событиях в период своего губернаторства: «20 декабря Москва получила в дар еще одно грандиозное учреждение. Последовало торжественное открытие новой, устроенной по последним методам, образцовой больницы на пожертвованный для сего Солдатенковский капитал. Больница эта была сооружена на Ходынском поле, вне города, в здоровой местности и составила гордость Москвы.
На торжество съехалось много приглашенных – все представители высшей администрации, медицины, архитектурного мира были налицо. Всех гостей приветливо встречал главный врач Ф. А. Гетье, много потрудившийся вместе с хирургом В. Н. Розановым над созданием этой образцовой больницы. Гетье, Гучков – городской голова и Малинин – член управы объясняли и показывали все гостям. После подробного осмотра всех, уже вполне готовых, построек ознакомления с разнообразными по целям помещениями в них, гости были приглашены в главный административный корпус, в зал конференции, где им любезно был предложен чай, закуски и шампанское.
Последовал ряд речей. Н. И. Гучков, указав на своевременность открытия больницы, каковая чувствовалась городом, преследуемым целым рядом эпидемий, отчего все больницы были страшно переполнены, сказал, что как раз в этот момент, переживаемый городом, частное лицо пришло на помощь Москве своими колоссальными средствами и создало эту грандиозную больницу. «Во славу и память того, – произнес Гучков, – кто ее создал, за процветание больницы я и поднимаю бокал.» После Гучкова говорил Гетье за постоянное объединение общественных сил и представителей практической науки, в результате чего явилась новая больница – новое украшение Москвы, а затем, поднимая бокал за Гучкова, он указал на ту деятельную благотворную роль, которую сыграл Гучков в деле сооружения больницы, в бытность свою еще гласным. Говорили еще многие другие из присутствовавших, чай затянулся благодаря радушию представителей города и новой больницы» (В. Ф. Джунковский. Воспоминания. Т.1. М., 1997. Гл. 6).
Воспоминания В. Ф. Джунковского открыли для нас еще два имени, принимавших активное участие в церемонии открытия больницы, это – Гучков Николай Иванович и Малинин Владимир Федорович.
Н. И. Гучков (26.07.1860–06.01.1935гг.) окончил юридический факультет Московского университета в 1887. Был совладельцем торгового дома «Ефима Гучкова и сыновья», директором «Товарищества чайной торговли Петра Боткина и сыновья» и «Товарищества Ново-Таволжанского свеклосахарного завода Боткиных». Был женат на Вере Петровне Боткиной (сестре С. П. Боткина). Связь Н. И. Гучкова с большой семьей Боткиных очевидна и к переименованию в будущем Солдатенковской больницы в Боткинскую возможно имеет отношение. В 1893 году, став городским гласным, Николай Иванович работал в Совете городских попечительств бедных, в городском присутствии по разбору и призрению бедных, являлся представителем Москвы в губернском земском собрании. С 7 ноября 1905 г. по 18 декабря 1912 г. Н. И. Гучков занимал должность Московского городского головы. Этот период его работы характеризуется как время расцвета хозяйственной деятельности Думы: восстановлено хозяйство города после декабрьских боев 1905 года, строились школы, начальное образование поднято на новый уровень, устроены множество скверов, придававшие Москве европейский вид. В Первую мировую войну участвовал в работе Российского общества Красного Креста. На юге России в 1918 году при правительствах П. Н. Врангеля и А. И. Деникина состоял уполномоченным данного общества. Эмигрировал в 1920 году во Францию. Там участвовал в управлении приходом Сергиевского подворья и храма Александра Невского в Париже.
О другом представителе московской городской власти нам известно очень мало, но его жизнь во многом схожа с судьбой Н. И. Гучкова.
Малинин Владимир Федорович (родился в 1873 году) выпускник Императорского московского технического училища (ИМТУ) 1895 года, позже получивший медицинское образование в Московском университете. Заведовал врачебно-санитарной частью в Мясницкой больнице (ул. Мясницкая, д.42. Бывшая усадьба Барышникова, недалеко от дома К. Т. Солдатенкова). Становится членом Московской городской управы. Во время Первой мировой войны был уполномоченным Российского общества Красного Креста и служил при штабе Московского военного округа. Во время гражданской войны был активным участником «белого» движения. После поражения в борьбе с большевиками эмигрировал во Францию в 1920 году, где и скончался 12 сентября 1943 года.
Многие из присутствовавших на открытии больницы за несколько месяцев до этого были свидетелями открытия аэродрома Московского Общества Воздухоплавания во второй половине апреля 1910 года в восточной части Ходынского поля, где совершал полеты, в том числе над строящейся больницей, известный в России пилот Сергей Исаевич Уточкин на первом аэроплане «Фарман-IV», собранном на заводе по изготовлению аэропланов велосипедной кампании «Дукс», располагавшемся там же. Возможность полетать над соседним с больницей аэродромом воспользовался губернатор Москвы В. Ф. Джунковский. «Мне хотелось испробовать впечатление от полета – вспоминал губернатор – и, сговорившись с Уточкиным, я приехал на Ходынское поле к вечеру. Биплан Уточкина был системы «Фарман», весил он 30 пудов, … наибольшая скорость около 100 км (92 версты). Пилот сидел впереди, пассажир сзади, несколько выше и на крошечном велосипедном сиденье, упора почти никакого, ноги можно было упереть в тоненькую жердочку, а руками держаться за такие же тоненькие поперечные жердочки. Казалось, что эти жердочки сейчас сломаются. Вокруг была пустота, только одни проволоки, скрепляющие разные части аэроплана между собой. Когда я с большим трудом пролез через все эти проволоки и уселся на этом крохотном сиденье, то почувствовал такую неловкость и неустойчивость, что чуть было не смалодушничал и не слез. Стыд перед Уточкиным и публикой, которой все же собралось порядочно, взял верх, и я остался. Мотор был сзади. Уточкин попросил меня снять шапку, боясь, что ее у меня сорвет ветром и она попадет в мотор. Так без шапки я и полетел. Сначала было очень неприятно, пока биплан катился по земле, такое чувство, что вот сейчас от толчка я вылечу. Но вдруг как-то неожиданно толчки прекратились, стало сразу как-то удобно сидеть, я посмотрел вниз – земля быстро уходила от нас. Адский шум мотора и страшный ветер мешали сосредоточиться, но чувство было удивительно приятное, уже не казалось, что я кувыркнусь, явилась устойчивость, уверенность. Чем дальше летели, тем больше было уверенности, я даже отнимал иногда руку от жерди, за которую держался. Мы описали круг и спустились. Спуск был неприятен, особенно когда коснулись земли. Стало даже досадно, что вернулся так скоро на землю.
После меня Уточкин взял помощника градоначальника Модля и Е. Л. Гришинскую, молодую красивую женщину, чудно игравшую на арфе…» (В. Ф. Джунковский. Воспоминания. М.,1997. Т.1. Ч.6). Подобные полеты были использованы и для аэрофотосъемки объектов, благодаря чему стали доступными и некоторые фотографии Солдатенковской больницы, сделанные с воздуха.
Мероприятие с участием высоких гостей окончилось чествованием Уточкина в ресторане «Яръ». Вскоре после вступления в Московское общество воздухоплавания Джунковский становится его председателем. Это случайное соседство таких неблизких по предназначению учреждений, как больница и аэродром, тем не менее уже в скором времени создаст между ними прочные связи.
Глава 2
Планировка и устройство больницы
На момент открытия больницы было построено, согласно годовому отчету, составленному главным доктором Ф. А. Гетье в 1911 году, шесть лечебных корпусов первой очереди, а также все административно-хозяйственные и жилые здания. К зданиям «для больных» относились: терапевтический корпус №1 на 80 кроватей, хирургический гнойный корпус на 70 кроватей, корпус №2, разборочный барак для сомнительных больных на 20 кроватей (к настоящему времени снесен, находился за хирургическим корпусом), дифтеритный корпус на 30 кроватей (также снесен, местоположение – за сомнительным корпусом), скарлатинный корпус на 30 кроватей (снесен, находился за дифтеритным корпусом), смешанный корпус на 15 кроватей (в настоящее время корпус №6 находится напротив часовни «Бессребреников Космы и Дамиана»). К другим сооружениям в отчете причислены: приемный покой с амбулаторией (снесен в 1936 году. На его месте сегодня расположен 14 корпус, отреставрированный в 2016-2020 гг.); канцелярия с аптекой (корпус №12); кухня (корпус №15); прачечная с дезинфекционной камерой, узельной для хранения белья больных и баней для низшего персонала (корпус №18); центральная котельная; анатомический театр с часовней «Бессребреников Космы и Дамиана»; жилой корпус для высшего персонала (в настоящее время – №1 «административный»), жилой корпус для среднего персонала (теперь – №16) и жилой корпус для низшего персонала (в настоящее время –№17).
Еще до открытия больницы 30 ноября 1910 года на собрании Городской Думы, которая по докладу Городской Управы №393 от 28 октября того же года постановила приступить к проекту постройки второй очереди больницы имени К. Т. Солдатенкова, было принято решение о строительстве зданий второй очереди, причем следовало «пересмотреть основные задания для сооружения лечебных заведений с целью удешевления постройки, но не в ущерб интересам больничного дела».
В докладе №87 от 2 марта 1911 года Московской городской управы «О постройке в больнице имени К.Т. Солдатенкова корпусов 2-й очереди для заразных больных» указаны причины, по которым следовало немедленно приступить к строительству: «Существующее ненормальное положение городского больничного дела обуславливается главным образом общим недостатком больничных кроватей, и все возрастающее число отказов в городских больницах и одновременно усиливающееся переполнение их больными с совершенной очевидностью указывает, что расширение больничной помощи населению Москвы является неотложной необходимостью.
В настоящее время открыта больница имени К. Т. Солдатенкова, и заразные ее отделения первой очереди работают полным ходом, в ближайшее время будут открыты последовательно терапевтический и хирургический корпуса, и можно надеяться, что в марте сего года населению будут предоставлены все 245 кроватей этой больницы. <…> Можно с уверенностью сказать, что и с открытием всех кроватей первой очереди Солдатенковской больницы недостаток в больничных кроватях будет таким же, каким был и до текущего года…». В итоге для ускорения строительства второй очереди больницы Городская Управа организовала Комиссию под председательством члена Управы IX Отделения В. Ф. Малинина в составе некоторых членов Врачебного Совета, при участии главного доктора больницы имени К. Т. Солдатенкова Ф.А. Гетье, члена Технического Совета архитектора И. А. Иванова-Шица. К 30 октября 1910 года комиссия представила эскизные проекты предполагаемых к постройке корпусов. В результате к осени 1913 года на территории больницы появились и открылись следующие новые больничные корпуса: а) для острозаразных больных на 72 кровати (в настоящее время №9), б) для рожных больных на 68 кроватей (в настоящее время корпус №8), в) для заразных больных на 62 кровати (в настоящее время корпус №7). Кроме этого к августу 1914 года к терапевтическому корпусу №1 пристроен корпус №11 (в настоящее время – корпус №11), а ко второму хирургическому корпусу пристроен корпус №10 (в настоящее время – №10). Здания были поставлены под крышу, но внутренняя отделка не была завершена. В итоге общее число кроватей в больнице к августу 1914 года возросло до 545 (См.: МФ. 50 лет сов. Власти / Отчет. Л.6).
Здания больницы располагались в три ряда. Один ряд составляли хозяйственные и жилые постройки, два остальных -больничные корпуса и бараки. Сооружения второго и третьего ряда намеренно были обнесены отдельным садом, чтобы исключить контакты между больными разных категорий. Кроме того, за исключением разборочного барака и смешанного корпуса, больничные здания имели застекленные веранды, благодаря которым «больные, даже прикованные к постели, могли пользоваться чистым воздухом не только летом, но и в зимнее время» (Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1911г. М. 1913. С4). Для удобства больных первоначально большинство общих палат имело не более 6 кроватей. Во всех больничных корпусах допускались палаты по две кровати и по одной кровати. Но уже через год после открытия больницы в палатах пришлось значительно потесниться. По указанным выше причинам количество кроватей в работающих больничных корпусах первой очереди было увеличено до 340. Городская Управа решила повысить число кроватей до количества, которое больница смогла бы вместить без грубых нарушений гигиены и без большого ущерба для больных. (См.: Отчет московской городской больницы имени К.Т. Солдатенкова за 2012г. М. 1913. С1).
В первом годовом отчете за 1911 год Ф. А. Гетье приводит описание внутреннего устройства построенных на тот момент зданий. Нам будет важно привести описание только хирургического, тогда 2-го, корпуса. Многие события, о которых предстоит говорить, впоследствии происходили, главным образом, в этом строении. Операционная «помещается в особой одноэтажной пристройке с северной стороны корпуса, в средней его части. Прилегающая к ней часть больничного коридора уширена, отделена застекленными перегородками от палат и снабжена лифтом (в 90-х годах лифт был заменен), соединяющим операционную со вторым этажом. Операционная состоит из трех помещений: стерилизационной комнаты, подготовительной и операционного зала. <…> Против операционной помещается рентгеновский кабинет…» (Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1911г. М., 1913. C. 12,13). Надо добавить, что медицинское оборудование, которым был оснащен хирургический корпус, впрочем, как и вся Солдатенковская больница, было на тот момент самым современным.
И последнее, о чем здесь следует упомянуть, это система вентиляции и отопления больницы. Ф. А. Гетье проявлял немалый интерес к этой теме и принимал непосредственное участие в комиссии по разработке вентиляции совместно с врачами С. Я. Поповым и С. М. Картамышевым. Больше всего Гетье волновал вопрос, будет ли система отопления экономной и при этом функционировать с минимальным уровнем загрязнения воздуха. Комиссией городских инженеров, в которую входили И. М. Арцимович – заведующий отоплением зданий Московского Городского Управления, А. П. Казанцев, и А. С. Свинарский, назначенной Городской Управой, было принято решение об устройстве вентиляции и пароводяного отопления из одной центральной котельной. Паропроводы проложены были в железобетонном тоннеле на глубине более двух метров. Так что, если копнуть поглубже, можно обнаружить части системы и в настоящее время. После года работы котельной стало очевидно, что решение в пользу постройки общей котельной для всех корпусов было верным. Загрязненность и закопченость местности отходами горения наблюдалась только вокруг котельной. Топливом для обогрева помещений из-за значительного повышения цены на нефть служил антрацит (См.: Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1913. М. 1914. С. 18). Кроме того, отпала необходимость строить в корпусах больницы дополнительные трубы для автономных систем отопления. Несмотря на очевидные преимущества централизованной системы отопления, в столичных кругах нашлись критики, которые через народную газету «Трудовая копейка» требовали направить в больницу комиссию для расследования траты больших средств на обслуживание больницы. «Не топят лит печи красным деревом? Не подтапливают ли их лучиной из фиговой смоковницы? <…> А в результате годовое содержание одного больного обошлось Солдатенковской больнице в 922 руб., т.е. в двое дороже чем в остальных больничных учреждениях города» (Трудовая копейка. №44/851. 1913).
