Читать книгу: «Мое дело. Наше дело. Общее дело», страница 6
Виктора слегка косило в сон и дышал он как-то тяжело…
– Ты здоров? Не похоже, что ты просто устал.
– Не знаю. Может стоит сходить на прием к врачу. Знаешь, в последнее время мне снится сон, и когда я просыпаюсь, такое ощущение, что я крутил педали всю ночь.
– А что снится? Что за сон?
– Я стою на берегу, любуюсь морем, а потом море высыхает, и я просыпаюсь. Повторяется каждый раз.
– И все?
– Нет. После мне снится другое. Как будто самое обычное утро, я еду в такси, и чувствую, что забыл надеть ремень на брюки и вот это почему-то меня напрягает.
– Ты реально заработался. Я сам дико устал. Думаю, нам надо отдохнуть.
– Вот когда посадим этих сволочей, тогда и отдохнем!
После того как Виктор проглотил последний глоток апельсинового сока, он и Александр направились на автостоянку. Александр завел автомобиль, и выезжая с автостоянки пару раз весело посигналил! А вот авто Виктора не заводилось…
– Ну давай же! – отчаянно подгонял Виктор и через несколько неудачных попыток понял, что возвращаться домой ему придется на такси.
Он вышел на дорогу и пошел в сторону хорошо освещённого бульвара, думая о том, стоило ли звонить Александру и просить помощи? А может стоит подышать свежим воздухом, забыть про все и насладиться тишиной? Ведь завтра будет очень шумно… если, конечно, оно наступит, это самое «завтра». «Чертов ремень! Почему я забыл его надеть?» – беспокойно вспоминал Виктор свой сон. Через несколько минут ходьбы внезапно подъехал Крис Эванс и увидев его, Виктор содрогнулся и потянулся за оружием, ожидая самого плохого, то есть покушения на сотрудника.
– Подожди! – сказал Крис и смиренно поднял руки. – У меня важная информация. Ты же хочешь знать имена тех, кто работает на них? Я сдам Филипа с потрохами! Я такое знаю! Буду свидетельствовать на суде. Садись в машину, я все расскажу, за мной следят. Мне нужна помощь!
– Я и так знаю все имена! По-твоему, я так глуп? Подними руки и выйди из машины!
Тут Крис нахмурился и словно разорвав на себе человеческую оболочку, показал свое истинное лицо, которое покрыто кровью невинных людей. В его глазах исчезла та мнимая искренность, каковая была вначале. Теперь лишь видится сплошное коварство и обман.
– Не могу понять… Что тебе мешало взять деньги, как это сделали остальные? Жил бы сейчас, как царь! – сказал Крис и вызывающе положил обе ладони на руль, точно он хочет, чтобы Виктор разозлился и арестовал его. – Давай арестуй меня!
– Что? Продажная сволочь! Иди сюда! – ответил Виктор и подбежал к автомобилю. – Арестовать говоришь… а может просто вышибить тебе мозги?
Виктор держал Криса на прицеле, а затем он вытащил его из автомобиля и ударил пистолетной рукояткой по его горбатому носу, да так, что звук от удара раздался эхом по всей улице. Оглядываясь по сторонам, точно пытаясь найти случайных свидетелей того, что он задумал, Виктор приготовился устроить самосуд и уменьшить количество своих врагов одним выстрелом, и плевать на закон! Поблизости нет толкового адвоката, который знает лазейки в законе и может выиграть даже самое очевидное дело; здесь только разгневанный Виктор и его табельное оружие, нацеленное на продажную сволочь.
Однако в автомобиле Криса находился Мартин Бирн, который резко открыл дверь и приставил к голове Виктора револьвер и обстановка резко изменилась, теперь можно лишиться и своей головы…
– Убери ствол! – сказал Мартин и в этот момент, лежащий на снегу Крис, ударил ногой в пах Виктора, который от полученного удара рефлекторно нажал на курок, но выпущенная пуля цель не поразила, смерть лишь прошло рядом и, пугающе пощекотала нервы.
Мартин ударил Виктора по затылку, и Крис вытирая рукавом разбитый нос, начал подниматься на ноги. Сознание Виктор не потерял, но боль была тягучая. Мартин держал Виктора на мушке, дожидаясь пока Крис придет в норму и поможет ему затащить Виктора в автомобиль. Так и произошло. Через 20 минут Мартин на удивление подъехал к полицейскому участку Филипа Вебера и держа на мушке заложника он повел его внутрь. Крис остался на автостоянке и нервно закурил думая о том, как 25 минут назад он чуть не лишился жизни, когда Виктор выстрелил.
– Ну, и кто из нас оказался в клетке? – сказал Филип, глядя на Виктора, которого «разрывало» от злости. – Кстати свидетели здесь, хочешь на них посмотреть? Эти шлюшки явно видели убийц малыша Тома. Да что тут говорить, я сам такое творил! Может, хочешь устроить мне ещё один допрос, а? – добавил Филип и ударил кулаком Виктора.
Виктор не мог поверить, что в полицейском участке никого нет, и даже клетки пусты. Позади него плелся Филип и довольно хихикал, словно кровожадный палач ведущий заключённого на казнь; и на всякой казни, как многим известно, собирается толпа народу, чтобы получить удовольствие. Но ни толпы, ни глумления не будет. Филип хорошо подготовился и всех временно арестованных перевели в другое место, чтобы никто из них вдруг не увидел того, что вот-вот произойдет… Виктора довели до камеры, в которой находилось два стула, и Виктор вполне оправданно предположил, что его сейчас начнут зверски пытать; Виктор настраивался как советский разведчик, попавший в плен к нацистам. А вот если бы вы попали в плен к нацистам, как бы долго вы продержались, прежде чем заговорите? Все зашли в камеру. И Виктор услышал шаги идущего в начале коридора; он подумал, что это мчится вооруженный до зубов Александр, который сейчас ворвётся и всех перестреляет! Человек всегда хочет верить в лучшее, даже в совершенно чудовищном положении. Но то был Крис, который вальяжно вошёл в прокуренную насквозь жуткую коробку и со спины надел на Виктора наручники. Крис глядел на Виктора с явной обидой за сломанный нос, который в ближайшее время будет беспокоить, ведь врач запихает туда столько ваты, что про нормальный сон на ближайшие три дня стоит забыть. Виктор не сопротивлялся, наивно считая, что у него просто хотят выпытать информацию, и максимум что ему грозит так это ушибы и пытка водой, которая славится эффективностью, и к тому же не оставляет следов. И Виктор все больше настраивался и искал в себе силы, чтобы выдержать все, что ему приготовили. Крис резким движением руки снял с Виктора его ремень и плотно обмотал его рот скотчем. Затем Крис и Мартин встали на стул, накинули на шею Виктора его кожаный ремень и подняли Виктора, чтобы зацепиться ремнем за кусочек арматуры, который торчал в самом центре потолка камеры…
– Зачем ты кончаешь жизнь самоубийством? Ты ведь так молод… – издевательски сказал Филип и выбил стул из-под Виктора. – Ну, давай! Развесили нас!
Виктор на сколько ему хватило сил напряг шею, чтобы непонятно зачем выиграть несколько минут… В эти мучительные минуты он наверняка с тяжелой печалью вспомнит о семье, о маленьком сыне и красавице жене, которых больше никогда не увидит; ну и конечно же он вспомнит свой недавний сон…
– Ему надо помочь! Давай, поднажми! – сказал Мартин и подбадривающе похлопал Криса по плечу.
Крис ухватился за ноги Виктора и потянул его вниз: глаза Виктора залило кровью, чудовищная беспомощность заполнила его разум, он дико посинел, и через несколько минут расслабленно повис…
Глава 16
Александр вез жену Виктора домой; Фрида сидела позади, горько плакала, и не могла поверить в случившееся, вспоминая лежащее на столе морга холодное тело мужа. Александр думал о жутком вопле, который способен издать человек, потерявший близкого… Когда-то в молодости Александр лежал в реанимации после автомобильной аварии, он вспоминал, как родственники погибших людей, издавали этот жуткий вопль в тот момент, когда врачи после множества попыток спасти человека сообщали о наступившей смерти. Точно такой же вопль Александр услышал, когда Фрида увидела тело своего мужа сегодняшним жутким утром. Александр повернул направо и вспомнил, как в тот потрясший его день, он дошел до последней камеры в полицейском участке, вокруг которой рано утром образовалось столпотворение, и увидел весящего Виктора, и как с его штанины капала на пол моча.
«Очевидно самоубийство!» – сказали тогда сотрудники, которым поручили заняться этим делом.
И от их лицемерных взглядов Александр впал в бешенство и уже готов был яростно схватиться за оружие, но так и не решился, думая о маленьком сыне Виктора и его жене. Стресс полностью заполнил Александра, но как бы больно ему не было, он намеревался отомстить.
– Я позабочусь о вас! – говорил Александр и глядя на Фриду понимал, что она задумала недоброе в отношении собственной жизни. Казалось, только сын останавливает ее от самоубийства!
Спустя день после смерти Виктора, в отделе по борьбе с организованной преступностью появился Киллиан Уолш, которого назначили главным. Киллиан был человеком, которого мафия держала на поводке. Поэтому всех тех, кто вредил и угрожал мафии, уволили, в том числе и Александра. Виктор был последней значимой фигурой, представляющей серьезнейшую угрозу для организованной преступности Нового города.
***
(Тем временем в полицейском участке)
– Что думаешь Филип? – говорил Киллиан присаживаясь на стул. – Как поступят с Лени? И будем ли мы в этом участвовать? На сколько я знаю, Эндрю его правая рука. И он сейчас в моей клетке. Пока его не выпустили. Что с делать с Эндрю?
– Ничего не делай с ним. Просто освободи его. Наше участие здесь не нужно. Они сами разберутся. Нам надо думать о своих делах, – ответил Филип и закурил.
– Согласен. Сейчас важно найти тех, кто убил Грязного Тома. Среди наркобарыг паника, они с ума сходят и считают, что за ними началась охота. Некоторые из наркобарыг настолько сильно испугались, что даже приостановили работу, а другие уже откровенно хамят и не хотят платить, – сказал Киллиан Уолш.
Тут Филип оживился, встал со стула, крепко пожал руку Киллиану и сказал:
– А вот кто это сделал мы сейчас узнаем! До встречи Киллиан. Был рад видеть. Заходи еще.
Филип прошел в комнату допросов, где его ждал Крис и свидетель преступления.
– Давай грязная шлюха! Говори! – кричал Филип и бил ремнем, сидящую и ревущую на стуле Нику, которую нашли в местном притоне и тут же привезли к Филипу, который прибывал в лучшем расположении духа после расправы над Виктором.
– Тебе нравятся чулки? – сказал Крис, игриво погладил Нику по ноге и слегка задернул ее короткую юбку.
Крис аккуратно снял с нее кожаную куртку, а затем приготовил полотенце и бидон воды, чтобы, если понадобится приступить к пыткам.
Никаких пыток не понадобилось, и даже этот хлесткий удар ремнем был лишним; Ника, вытирая сопли и слезы, с трудом вспомнила, кого она видела в доме Грязного Тома и в мелких подробностях все рассказала Филипу, который нежно гладил ее по щеке и от ее болезненных стонов возбуждался.
– Дойл ювелир значит… – сказал Филип широко улыбаясь.
Глава 17: интригант
(События, которые произошли до встречи босса Нового города Ларри с главарями из Змеиного Ножа)
В одном из заброшенных зданий у Мартина запланирована личная встреча, которая проходила в строгой тайне. Об этой встрече никто не знал, кроме Гуго Тощего и Клауса Подлого, которые поздно вечером подъехали к заранее обговоренному месту, где уже находился Мартин и предвкушал задуманное им…
– А вот и он! Вопрос решен. Мы за свои слова ответили. Наши люди разобрались с вашими стукачами. Теперь дело за вами. Когда мы увидимся с Ларри? Мы хотим работать вместе с ним, – говорил Клаус Подлый. – Нам нужен ваш товар. В городе полно придурков, которые мечтают шырнуться. Ты сказал Ларри про мое предложение насчет мигрантов? Если мы вместе этим займемся, то деньги, которые мы заработаем на этой теме, не потратят даже наши потомки…
Ранее Клаус предложил Мартину объединить усилия и вместе заниматься «черной трансплантологией», которая приносит огромные суммы денег. Но криминальная организация Нового города во главе с Ларри не собиралась этим заниматься по разным причинам.
– Скажу вам напрямую, Ларри хочет вас слить и забрать Каменный Город под свое крыло. Но он планирует сделать это не грубой силой, а хитростью. Что касается твоего предложения, то лично я готов к этому. Но вот Ларри даже говорить про это не будет… – сказал Мартин и ввел Клауса с Гуго в ступор.
– Я что-то не понял… Что за дела такие? Уговор был таков: мы решаем вопрос со стукачами на тюрьме, а после дружно забываем про все старые недопонимания, и спокойно зарабатываем деньги, не мешая друг другу! – сказал Клаус и после короткой паузы добавил. – Или ты решил переметнуться?
– Обратиться к вам была моя идея. Ларри никогда не будет с вами иметь общие дела. Он хочет избавиться от вас и только поэтому он согласился на мое предложение сделать «шаг на встречу» и провести сходку, где вы получите наш товар в знак того, что вражда закончена. Но только вот после того, как вы решите, что вы с Ларри теперь друзья, он вас убьет. Прежде чем вас завалить, он хочет продать вам побольше героина, который после вашей смерти вернется обратно к нему. Как он говорит: «Двойная прибыль». С Ларри вы никогда не договоритесь, а что касается меня, это уже совсем другое дело. Я заинтересован в том, чтобы вместе зарабатывать не только с продажи героина, ну и с органов здоровых и упитанных мигрантов. Скажу больше, у меня есть выход на более крупные рынки сбыта! – сказал Мартин.
– И что мы будем делать с Ларри? Я убедился ни раз, что его не так просто уложить! Честно говоря, я не думал, что он настолько коварен… – важно говорил Клаус. – Спасибо, конечно, что предупредил. Но твой та какой интерес? Зачем ты все это затеял? А может ты нас дуришь и тебя следует отправить к твоему боссу по кускам?
Мартин не дрогнул и незамедлительно ответил:
– Состоится встреча, на которой мы разыграем спектакль перед Ларри. Пусть все проходит так, как он задумал, но итог всего этого определим мы. Я стану новым босом – вот мой интерес. Я думаю, что в ближайшем будущем мы будем хорошими и очень богатыми друзьями.
Клаус и Гуго переглянулись, а затем Гуго сказал:
– С этим ясно. А что насчет Лени Рыжего? Он не менее опасен, чем Ларри Яйцо. Его как тебе известно одолевает жажда кровной мести. Не хорошо получилось тогда с его племянником, но паренек сам виноват. Он ударил приличного человека, – сказал Гуго и вспомнил как выстрелил в Рино, после того как тот ударил Клауса кулаком.
– На Лени теперь черная метка. Ларри сам хочет его убить… – сказал Мартин и с ухмылкой направился к выходу.
Глава 18: старая акула.
Лени было очевидно, что его некоторые «друзья» и деловые партнёры на него ополчатся и решат дальше вести дела без него. Ведь в этом бизнесе речь всегда только про деньги, и если кто-то не справляется, чувствует слабость и становится уязвимым, то его коллеги обязательно воспользуются этим и словно голодные акулы, что почуяли кровь – набросятся, и с особым цинизмом растащат добычу по кускам. И Лени точно такой же, он старая, опытная акула, которую вынудили оскалить зубы…
К Лени всегда испытывали скрытую неприязнь за его призрение к криминальной политике действующего босса Ларри, который дал зеленый свет на торговлю героином. Лени не поддержал это решение по ряду причин, основная из которых – это заключенный мир с бандой Каменного Города. Один из боссов банды, напоминаю, убил племянника Лени Рино, в результате чего развязалась война. Лени не уважал торговлю героином, потому что был уверен, что это привлечет огромные пропитанные непредсказуемостью проблемы. Он всегда говорил: «Ты умен ровно настолько, насколько ты способен просчитать свои шаги наперед». В своей команде Лени ограничился сбытом кокаина и только в увеселительных заведениях, которыми владел. Это был основной доход Лени и его небольшой команды. Лени не занимался сутенерством и торговлей людьми, в отличие от своих некоторых коллег из организации, которые все больше испытывали к Лени недоверие.
Казалось, что всем нужен только повод, чтобы поставить под сомнение авторитет Лени и наконец, сдвинуть его с позиции, которая позволяла влиять на ресторанный и игровой бизнес, где Лени Рыжий чувствовал себя как рыба в воде. Лени был всегда щедр и старался делиться прибылью с теми, кому мог доверять, и поэтому мнения о нем в организации разделились. Криминальная организация Нового города разбилась на два лагеря: со одной стороны было явное меньшинство – это те, кто подержал Лени и его идею с большим казино. А с другой стороны, были те, кто не приветствовал сепаратизм – они считали, что Ларри делает все правильно, и что за сбытом героина на крупные рынки виднеется будущее, в котором озолотится каждый, кто подержит Ларри.
Лени планировал выдвинуть свою кандидатуру на самую почетную и самую опасную должность в мафии, так как он перестал уважать действующего босса. Лени Рыжий планировал возглавить организацию, вернее то, что от нее останется по окончанию разгорающегося конфликта.
Когда на Лени была объявлена охота, некоторые его люди, у которых был выбор, перебежали в команду Мартина. Другие, не особо надёжные, просто разбежались. Из верных «солдат» у Лени остался Эндрю Киль, с которого после смерти Виктора сняли обвинения, а затем выпустили его на свободу, ведь отдел по борьбе с организованной преступностью возглавил Киллиан Уолш – коррумпированный мафией человек.
– Ларри думал, что я плюну на своего племянника Рино ради выгоды? Я обязательно за него отомщу – это вопрос чести нашего рода. Больше никакого перемирия, ни с Ларри, ни с Гуго, ни с Клаусом. Этот вопрос решится на поле боя. Да, нам здорово достанется, но без риска здесь не победить! – говорил Лени и его перекошенный, заполненный яростью глаз нервно дергался. – Нужно организовать большую сходку с нашими друзьями, кто встал на нашу сторону. Нам надо выиграть время и попытаться убедить всех наших друзей, что правда за нами. Со временем наши друзья поймут, что мараться этой грязью, героином… не стоит, ни за какие деньги. Это привлекает не нужное внимания и ставит под угрозу всех нас. Надо организовать огромное казино, которое будет кормить всех. И проблем с наркобарыгами больше не будет – наркобарыг больше не будет! Будем приторговывать только коксом и точка! Пока что нам нужны деньги. Навестишь нашего ювелира Дойла и вынесешь его лавку! Если понадобится, то приведи его в чувства, забери все что сможешь, золота там хватает. Надо бросить кость нашим голодным друзьям.
Эндрю выполнит приказ босса, несмотря на свое отношение к Марии, с которой у них была лишь одна короткая встреча, которая состоялась у дороги ювелирного, когда Мария вышла из солона и направилась домой; Эндрю слегка испугав ее подбежал к ней и подарил цветы. В его страдающей от одиночества душе поселилось теплое чувство влюбленности и надежда на семью. Но красавица Мария никогда не станет его женой, после того как он ограбит ювелирный салон ее отца; а поступить иначе Эндрю не может, ведь он член организации. Он дал клятву верности своему боссу Лени. Он солдат, который обязан выполнять приказы.
Глава 19
Дойл вспоминал разговор с Виктором и не мог избавиться от тягостной мысли, что в скором времени его арестуют и вполне справедливо обвинят в убийстве трех человек. Новость о смерти Виктора еще не разлетелась… И все же если до Дойла дотянется рука закона и против него выдвинут обвинения, то в таком случае судье будет глубоко плевать на то, что убитые Дойлом люди по сути являлись врагами народа. Конечно, те граждане, чьи родные угодили в цепкие лапы Грязного Тома сделают из Дойла героя, про которого возможно даже снимут фильм, а другая часть общества бесцеремонно осудит его и будет требовать пожизненного срока, а может даже смертной казни. Единого мнения по возможному процессу точно не будет. Мыслей о тюрьме становилось все больше. Люди всегда тянутся к справедливости в подобных случаях. Справедливо было бы посадить в тюрьму Дойла? Или может, стоило его наградить? Думаю, по этому поводу можно услышать много разных мнений. Но если задаться вопросом: принес ли Дойл пользу обществу своим пусть и незаконным поступком? Конечно, когда Дойл шел на «дело» об обществе он не думал, все его мысли были о безопасности дочери. Каждый вечер Дойл запирался в уборной и сидел там по несколько часов. Размышляя, он пришел к выводу, что самым легким способом решить проблемы, которые словно туча нависли над ним – это прострелить себе голову и погрузиться в вечное забвение, где уже ничего не будет беспокоить. Но от этого соблазнительного решения его останавливает ответственность за дочь. Мысль о том, что Мария останется одна была намного страшнее медленной смерти и тюрьмы…
Мария вернется от тети Сильвии совсем скоро, а затем Дойл попытается навсегда покинуть Новый город. Дойл накинул куртку и собрался навестить Питера, чтобы попрощаться с ним и заодно рассказать про Нику, которую он в последний раз видел в доме Грязного Тома. Наверняка, Питера хватит жесточайший удар, когда он узнает, что девушка, которую он когда-то любил, а может быть любит до сих пор и тешит себя иллюзиями о скорой встрече с ней, находится в плену у Филипа. А до того Дойл видел Нику в доме Грязного Тома, где наверняка с ней случались ужасные вещи. И как она там оказалась? Она и сама не знает…
Через 40 минут Дойл подъехал к дому Питера. Дойл думал, стоит ли Питеру знать эту горькую правду? Такая правда может сжечь впечатлительного человека в долю секунды…
На шум вышла уставшая на вид женщина, которая щурилась, пытаясь разглядеть упитанное лицо Дойла.
– А, Дойл! Это ты, – сказала она дрожащим голоском и направилась обратно в дом. – Прошу. Проходи.
– Лузиана, как твои дела? Старушка. Я пришел к Питеру. Хочу поговорить с твоим сыном, – сказал Дойл.
Как только Лузиана услышала «Я пришел к Питеру», она зарыдала, испуганно прижалась к плечу Дойла и сказала:
– Питер избил вора. Его забрала полиция.
– Боже! Расскажи мне.
– К нам во двор залез вор и пробрался в дом. Питер проснулся посреди ночи и вышел во двор. Во дворе он увидел, как какой-то мужчина пытается уйти с моей шкатулкой в руках, в которой лежали золотые серьги моей покойной матери. Сын его догнал и начал бить. Он ничего ему не сломал, лишь отвесил пару поджопников… Но, когда приехала полиция этот вор обставил все так, что это его шкатулка и что мой сын (Лузина снова зарыдала.) его избил и ограбил.
– Как давно его забрали?
– Пару дней назад. Один полицейский мне позвонил и сказал, что я должна готовиться к не телефонному разговору. Они говорили, что если я… то Питер… Что это значит?
– Они хотят денег, пытаются тебя запугать. Сволочи… Я поеду и помогу твоему сыну. В молодости я был правозащитником. Оставайся здесь.
Подъезжая к полицейскому участку, инстинкты Дойла заработали на полную мощность – ему резко захотелось развернуться и уехать обратно домой. Но Питер сейчас там внутри и ему нужна помощь. Что же с ним будет, а потом и с его матерью? Дойл и думать не хотел об этом…
Он подошёл к железной, бронированной двери полицейского участка и сказал, что пришел к своему родственнику, которого обвинили в избиении. Дойл прошел внутрь и почувствовал себя в логове врага. Некоторые сотрудники косо глядели на него и точно не считали за равного себе человека… И Дойла все больше пугала неотвязная мысль о том, что вот-вот в нем узнают преступника и убийцу Грязного Том, Мертвого и его подружки-наркоманки. Однако на здешнем фоне, Дойл чувствовал себя невинной овечкой; он и вправду был ни в чем не виноват, он лишь устроил самосуд, благодаря которому на улицах стало меньше наркотиков, а значит меньше мертвых молодых людей, которые в последнее время все чаще захлёбываются в собственной рвоте от передозировки. Но виновен Дойл все же был – он лишил значимой «кормушки» многих «коррумпированных полицейских», которые переживают только за свой кошелек, и ни за что не простят Дойлу его вызывающего поступка…
– Мужчина вам куда? Может, я вам смогу помочь? – сказал один из полицейских, встретившись на лестнице с Дойлом.
– Мне нужен Питер Мюллер. Его задержали пару дней назад. Я его адвокат.
Полицейский улыбнулся и ответил:
– А, вы к бойцу пришли. Да паренёк ещё тот. Прям боец! Избил старика ваш Питер. Он на допросе, сто-двенадцатый кабинет. Он там, проходите, они почти закончили, вас впустят, как раз поговорите. Может так сказать – решите его проблему на месте. А то в тюрьме ему точно не понравится…
Дойл поднялся по лестнице и прошел вдоль коридора. За стеклом нужного кабинета Дойл увидел Питера, от которого казалось, остались только уставшие, темные глазки; напротив него сидели допрашивающий полицейский и мерзкий азиатский дедушка, с крайне довольной физиономией – это тот самый грабитель, который вынес из дома Питера шкатулку его матери.
Дойл не стал стучать в дверь, он чуть ли не вломился, когда увидел, как Питер хнычет и пожимает плечами.
– Вы кто мужчина? – спросил полицейский и встал.
Азиатский дедушка ещё сильнее прищурился, да так, что глаз его было не видать, затем он провел пальцами по своим влажным усам и слегка дернулся, увидев крупнотелого Дойла с крайне решительным выражением лица. Азиатский дедушка, эмигрировал в этот город еще в далекой молодости, он прибыл сюда из страны «404», где люди променяли величие на джинсы и еду быстрого приготовления.
– Я правозащитник этого молодого человека. Со мной связалась его мать. Я обязан присутствовать здесь по закону! – сказал Дойл.
Питер повернул голову к Дойлу, и в его глазах сверкнула надежда.
– По закону… Да вы правы! – говорил полицейский. – Странно. Паренёк не говорил ни про какого такого защитника, и честно говоря, я их давно не видел, будто повымирали все… Ну ладно. В общем ваш клиент… Как ваше имя?
– Дойл Грант.
– Ваш клиент Дойл, избил нашего нового почтальона, посчитав его за вора. Вот все побои. Медэкспертиза, так сказать. И еще есть факт кражи!
Дойл взял протянутый ему листок и начал читать:
– Сломанная челюсть. Трещины в рёбрах… Это вы почтальон? (Дойл посмотрел на мерзкого дедушку, и мерзкий дедушка мерзко кивнул). А как же вы сидите здесь? Если у вас такие травмы? Я не вижу ничего на вашем лице, ни одного синяка. Я чувствую только перегар, и я не думаю, что это от полицейского или от моего клиента так разит.
– Он поломать мне ребра. Один зуб выбить! Гадкий подонка, – мерзкий азиатский дедушка возмутился.
– Хотите решить вопрос по-мужски? А, защитник? Хотите помочь своему бойцу? Ему грозит пять лет тюрьмы! Такой молодой и хрупкий кролик не протянет на китче даже неделю… – сказал полицейский и точно оборотень нахмурил брови.
Мерзкий дедушка тоже нахмурил брови, словно он на поводке, и должен делать все, что повелит хозяин.
– Сколько? – сказал Дойл и со значением посмотрел на полицейского.
Полицейский написал на бумаге цифру, которая особо Дойла не впечатлила. В его набитом деньгами Грязного Тома кошельке, как раз было столько, сколько этим двоим нужно…
Дойл вытащил деньги и положил под стопку бумаг.
– Можете идти. И прошу вас молодой человек, больше не занимайтесь подобными вещами, – сказал полицейский и как только Дойл с Питером вышли из кабинета, он начал пересчитывать полученные деньги, отвешивая расистские шутки в сторону азиатского дедушки, с которым они работают в паре не первый год…
Дойл и Питер вышли на улицу и тут же, словно за ними вот-вот погонятся, сели в автомобиль и уехали. У Дойла было странное ощущение, словно вот-вот его вежливо попросят вернуться обратно, где будет сидеть ещё один мерзкий азиатский дедушка, который гневно будет тыкать пальцами в Дойла, обвиняя его в том, что якобы, Дойл когда-то в далёкой молодости сбил его на дороге и поломал ему позвоночник.
Питер плакал и безостановочно благодарил Дойла.
– Господин Дойл я не знаю, как вас отблагодарить. Скажите, что сделать – и я обязательно сделаю! – говорил Питер. – Я его не избивал. Я увидел, как он вылез из окна моего дома, после чего я подбежал к нему и несколько раз пнул под зад. Затем забрал мамину шкатулку и вернулся домой, затем я позвонил в полицию. Полиция приехала только утром, а как выяснилось позже, они приехали за мной…
– Все хорошо Питер. Очевидно, что жертва здесь ты… Тебя хотели ограбить несколько раз. Ты все правильно сделал Питер, что защитил свой дом и свою мать. Завтра вернётся Мария, и я хочу переехать из этого города, если смогу… Подумай об этом, может поедешь с нами. Начнем новую жизнь вместе.
– Что значит «если смогу», господин Дойл?
***
(Самое важное)
Дойл раним утром стоял на окраине города и ждал дочь, которая вот-вот должна вернуться. Переживая за Марию, Дойл настоял на том, чтобы лично ее встретить. После встречи с Виктором паранойя лишила Дойла сна; ему и так было нелегко заснуть, ну а теперь он в легком бреду засыпал только под утро, а проснувшись, он не мог притронуться к еде.
Такси остановилось, Мария поблагодарила шафера и направилась на встречу к отцу; Дойл крепко обнял ее и поцеловал.
Он не знал, как сказать Марии, про ювелирный салон, окна и витрины которого были разбиты. Все украшения были украдены; грабители вынесли даже старые стулья из гардеробной. На ближайшее время некогда респектабельный салон ювелирных изделий превратится в приют для бездомных животных, которым больше не мешают длинные стекла, чтобы укрываться от дождя и снега. Единственное, что Дойл забрал, это название ювелирного. Он разместил табличку «София» на крыше автомобиля. И навсегда прощаясь с этим местом он поехал домой, где думал о том, как вежливо сказать Марии о предстоящем переезде.
Мария сидела в автомобиле отца, молча слушала радио и через минуту заговорила:
– Так хочется вернуться к работе, отец. Такое ощущение, что тетя нарочно хотела меня откормить, чтобы я растолстела и стала похожа на нее. Она завела собачку, маленького мопса. Это я ей посоветовала. Живёт одна – с ума сойти можно. Ну а ты? Как в целом? Ты не высыпаешься? Такие круги под глазами, словно на спор решил прочитать толстую книгу за ночь…
– Что? – говорил Дойл, останавливаясь на светофоре. – Я? Конечно, высыпаюсь милая. Не надо сравнивать. Ты хоть знаешь, сколько мне лет? Помнишь старика своей тети? Вот я уже его пережил.
– Помню. Жуткий тип. Страшно пил. Но ты ведь совсем не пьешь… Ты чего-то боишься, отец? Мне не по себе… таким я тебя в последний раз видела, когда мама умерла.
– Знаешь, я думал о переезде. Нам надо уехать… я слышал в Ноут-Вуде есть хорошие дома на продажу. Недавно познакомился с одним полицейским оттуда, приятный человек. Я много денег накопил за эти годы. Хватит работать, пора отдыхать. В Ноут-Вуде ты можешь заняться любым делом, каким только пожелаешь. Будешь разводить мопсов, если захочешь.
– Тебе и вправду хватит работать. Мое дело – это ювелирный. Тебя ведь столько всего здесь связывает. Вы с мамой открыли ювелирный. И теперь ты хочешь его продать? Извини, я не могу вот так вот взять и переехать… Здесь все мои друзья!
