Читать книгу: «Трое из офиса (пособие по разгильдяйству)», страница 12
Теперь похуевело Жидкому. Стало глубоко насрать на толпу, на все здесь происходящее. Как Пися узнал про сейф? Он же был под завязку набит незадекларированными деньгами, полученными от продажи незадекларированного золота. Два долгих года он сплавлял часть золота налево, чтоб переехать в Барвиху. Там столько бабла, что состаришься прежде, чем посчитаешь. Да Жидкий уже собирался на пенсию без всяких революций, чтоб замести следы и уйти на заслуженный отдых.
– А, э, у, бль… – произнес он и осел на пол.
– Держите предателя! – Пися скинул обессилевшего Жидкого с балкона на притихшую толпу, и та снова загалдела. Тут Писанко пришла в голову мысль, что Клава могла и обмануть его, попытавшись присвоить деньги. Он недооценил старую пизду. Развернулся и бросился по лестнице на третий этаж.
* * *
Валера взял Таню на руки и аккуратно спускался вниз. Он будто нечаянно зарылся в ее волосы и наслаждался. Только вот стоящий хуй мешал быстро преодолевать ступени. Две смс-ки, одна за другой прилетели на его телефон:
«Выходи на задний двор. Как можно быстрее». Это от Вити. Не было целый день, и тут на тебе! И вторая, о пополнении счета на полтора миллиона, с комментарием «на нужды мероприятия». Стало быть, быстро Голутвин развел батю на денежку. Отлично.
В холле первого этажа творился сущий беспредел. Кого-то пиздили, кого-то ебали. Крики, огонь, запах паленой резины и говна. Такого не было ни на одном корпоративе. Придется топать через запасный выход. Неожиданно к нему подошел Голутвин. Глаза его сияли радостным огнем.
– Это мне? – спросил он, кивнув на Таню.
Валера поставил девушку и отвел мецената в сторону:
– Ага, но не испорти все. Она согласна, но хочет, чтоб ты ебал ее в микроавтобусе. Говорит, не отдамся нигде, кроме как там. Я сейчас отнесу ее, раздену, и приду за тобой.
Голутвин показал большой палец и отошел в предвкушении.
Валера снова подхватил испуганную Таню на руки.
– Ты хороший! – произнесла она и улыбнулась. И это было в тысячу раз охуеннее, чем приглашение к аналу прямо на этой лестнице.
Валера успел подумать, что Таня вряд ли слышала его с Голутвиным разговор, иначе «хороший» было бы последним словом, которое пришло ей в голову. Он улыбнулся в ответ и растворился со своей ношей в неосвещенном коридоре.
* * *
– Ты заодно с ней? – набросился Пися на Антона, с которым столкнулся на лестнице.
Начальник юридического отдела, да и вообще, уважаемый человек, не привык терпеть такого обращения к себе со стороны терпил и попытался отстраниться. Бить Писю, тем более по лицу, было ниже его достоинства.
– Не понимаю, о чем ты, – вежливо ответил он.
– Не притворяйся! – наседал Пися, – ты и Клава! Вы решили кинуть меня! Уроды!
Антон мало понимал, о чем толкует этот кретин:
– Это просто секс, ничего личного. Она набросилась на меня и оминетила. Я сопротивлялся, – юрист с трудом сдерживал смех.
– Я про бабки! – психовал Пися. – Где они?
– Гусары денег не берут! – отчеканил заученно Антон, – или ты не про них, а про старух? Там была только Клава, и она не старая, запомни.
Антон отвесил щелбан надоедливому Писе. В конце концов, он должен был вступиться за честь дамы, пусть и такой своеобразной.
«Антоха, пиздуй вниз! Времени мало!» Смс от Вити.
– Извини, друг, – Антон попытался сгладить ситуацию, – я правда не понимаю, о чем ты толкуешь. И мне пора, дела.
Пися взял себя в руки. Он очень хорошо разбирался в людях, и видел, что юрист говорит искренне, а значит, не стоит тратить на него драгоценные секунды. Надо найти и проучить эту прошмондовку. И забрать свои бабки. Он потратил на революцию, на Клаву, на «евросетей», на матчасть, свою годовую зарплату. План, разрабатываемый два года, рушился у него на глазах.
* * *
– Давай, забирайся быстрее! – Витя подал руку и подтянул Антона в кабину мусоровоза. Там уже ютились Валера с какой-то девкой. Лицо знакомое, секретарша чья-то, а может, по телевизору видел.
– Охуеть, лимузин, – огляделся юрист, – а почему не цистерну ассенизаторов?
– По дороге расскажу, – Витя врубил первую передачу и притопил на газ. Мусоровоз взревел и тронулся с места. Ворота были открыты – издержки революции, и мусоровоз выкатился на набережную. Где-то с другой стороны завыли полицейские сирены.
* * *
– Охуеть! Три миллиарда в мешках для мусора. В мусоровозе! – Антон дослушал рассказ Вити до конца и только потом дал волю эмоциям, – и ты ни слова мне не сказал…
– Мне тоже, – подал голос Валера.
Тут Антон посмотрел на Таню.
– А ей можно доверять? И кто это блядь, вообще?
– Но-но, виконт! Это моя невеста! – отшутился аналитик и повернулся к девушке, – ты выйдешь за миллиардера?
Не дождавшись ответа он протянул свои слюнявые губ к ее лицу. Девушка не оттолкнула его и даже случайно оперлась на большой аналитический хуй. Покраснела. Скромная.
«Это не из-за денег» – попыталась произнести она, но прозвучало что-то про Петю и про веник.
– И все-таки, хуйло вы, Виктор Андреевич, – еле сдерживая смех, покачал головой Антон, – воспользовались своим служебным положением для доступа к личным компьютерам коллег, руководителей, для вскрытия чужой переписки. Стравили двух лучших сотрудников компании между собой. Нажились на чужой беде. Вы – Мориарти. Ох, блядь, – вспомнил он, как Пися заподозрил его в заговоре с Клавой, – что там сейчас будет. Леди может остаться без фикуса…
– Представляю себе, завтра на полках всех книжных магазинов бестселлер «Революция или Как проебать три миллиарда», авторы – Альберт Сергеевич Писанко и Эдуард Геннадьевич Жидкий, – улыбнулся Валера, отрываясь от Тани.
– А что, я куплю экземплярчик! – Витя надавил на клаксон, разгоняя велосипедистов, – а сейчас пора выбираться из города. На муниципальную свалку. Где-нибудь под Воронежем.
Май
– Иди ты на хуй! – Антон не поленился опустить стекло. – Сука блядь, дебил ебаный!
Интеллигент в соседней машине поправил очки.
– Уважаемый сэр, – изменил линию поведения Антон, – вы соблаговолили насосать на автомобиль, но где же ваша водительская сноровка?
Конечно, очкарик был неправ, когда поворачивал из крайнего левого вправо через два ряда, но его можно было понять – тридцать пять исполняется не каждый день, а тут коллеги скинулись на проститутку и дали служебный автомобиль. Ему никогда до сегодняшнего дня не делали минет за рулем в движении, поэтому немудрено было пропустить свой поворот. Он уже в пятый раз проезжал вокруг офиса, но движение в Москве было плотным, интеллигент нервничал и не мог кончить. Оплаченный час уже заканчивался, и он логично предположил, что неплохо бы завершить дело на парковке.
В этот момент у проститутки Жозефины Плетневой на телефоне зазвенел будильник, возвещающий об окончании оплаченного времени, и она подняла голову.
– Продлевать будешь?
Так случилось, что в это время Антон решил выбраться из машины для предметного разговора с обидчиком. Интеллигент произвел неконтролируемое семяизвержение в район лица Жозефины, вопрос которой отпал сам собой.
– Извините, – произнес смущенный интеллигент, обращаясь, по всей видимости, и к Антону, и к Жозефине.
– О! – уважительно покачал головой, увидев всю грандиозность замысла, Антон Сергеевич. – Бывай, братан. Не нарушай.
Сел обратно в машину и нажал на газ. Дело обещало быть чрезвычайно прибыльным и весьма интересным.
* * *
Антон припарковался через два квартала, где его ждал Витя.
Здесь надо дать небольшое пояснение, касающееся судеб друзей. Антон Сергеевич давно уже трудился на себя, открыл нотариальную контору. Дело выгорело, прибыли хватало на жизнь, авто, постройку дома на участке между депутатом и вором в законе.
Валерий Робертович подался в киноиндустрию.
Виктор Андреевич дольше всех продержался в «ГовноГазНефти», но однажды поддался искушению и привел в серверную одноразовую знакомую, чтоб жестко отодрать под гул жестких дисков. Сначала у них случился секс, а потом – казус. Знакомая оказалась шпионом конкурирующей организации («КровьСпермаНикель» или что-то в этом роде), и воспользовавшись слабостью Виктора к перекурам, спиздила важную информацию. А поскольку хакером она была так себе, то просто вытащила из стойки жесткие диски с базами данных почтовых серверов.
Витю поругали и выпиздили с позором, но он не очень-то и держался за работу. Вообще, Виктор Андреевич обладал чересчур живым мозгом и буйной фантазией для системного администратора, потому быстро нашел себе занятие.
Именно у его офиса Антон припарковал машину.
Витя стоял, улыбался и курил, бирюлевский патриций. Он обнял Антона и сразу приступил к делу:
– Ёбтвоюмать, Антох, она час уже ждет.
Офис располагался на первом этаже жилого дома. Витя всегда стремился быть ближе к людям.
Вывеска над входом была скромной и выразительной. «ИЗГОНЯША», гласила она.
– Какая нахуй изгоняша, братан? – пришла очередь Антона выразить эмоции.
Витя, будучи в курсе трендов и на волне прогресса, последние полгода под знаменем ООО «Одержимость» изгонял демонов отовсюду, докуда мог дотянуться.
– Лайтовая. Типа экзорцизм с человеческим лицом, мягкое изгнание, дружелюбный ритуал и все такое.
Надписью вывеска не ограничивалась. Рядом красовался логотип – пизда обыкновенная, розовая. Антон уточнил:
– А это?..
– Чакра, – подсказал Витя.
– Открытая, видимо, – пробормотал Антон, скорее для себя.
Виктор Андреевич и Антон Сергеевич имели деловые отношения – порой клиенты Вити хотели заверить договор на изгнание демона нотариально, и тогда Антон Сергеевич оказывал такую услугу. Но сейчас, по словам Вити, рыба была более крупной, и она потребовала, чтоб представитель юриспруденции присутствовал на встрече.
«Да, бабка какая-то ебанутая, не может хибару продать из-за нечистой силы, хуйня, короче» – коротко обрисовал вчера ситуацию Витя в телефонном разговоре.
– Старуха-то как, совсем ебанутая? – уточнил Антон, открывая дверь.
– Не знаю, – пожал плечами Витя, – я только по телефону с ней разговаривал. Первый раз пришла. А я в рот ебал с ней наедине час тебя ждать. Она, может, Ленина живого видела, а я и Ельцина-то хуево помню. О чем нам с ней говорить?
Однако, в приемной кроме секретарши Марины никого не было.
– А где бабка? – спросил Витя. Неудобно получалось. – Скончалась что ли?
Марина покраснела и молча показала в сторону столика для посетителей. Из-под него выглядывала жопа в красном платье. Аппетитная, кстати, жопа.
Вот теперь действительно неудобно получалось.
«Бабка» выпрямилась, и в недрах Антона начала зарождаться потенция. На вид посетительница смотрелась, как при сильном гриппе – в том смысле, что выглядела на тридцать девять и пять, не больше.
– Антонина Петровна? – поинтересовался Витя. Он каждый день имел дело с исчадиями потустороннего мира, поэтому в неловких ситуациях смущения не испытывал совершенно.
– Ага, – подтвердила раскрасневшаяся посетительница, – сережку уронила.
Антон продолжал пялиться на нее. Антонина Петровна произносила все это большим ртом, расположенным на весьма приятном лице. Антон представил, сколько раз она, должно быть, в студенческие годы на спор засовывала кулак в рот.
– А вы – юрист? – спросила Антонина Петровна.
Голос был грудной и бархатистый, но чертовски женственный.
– А вы ебетесь в жопу? – чуть было не спросил Антон, но вместо этого только кивнул.
– Марин, нам три кофе! – бросил секретарше Витя и пригласил всех в кабинет.
* * *
– …как вы считаете, это возможно? – закончила свою речь Антонина Петровна, обращаясь к Антону.
Ему было неудобно признаться, но последние несколько минут, пока посетительница говорила, все ее слова сливались в его ушах в сплошное «еби меня, еби меня, еби меня, ебименя, ебименя, ебименяебименяебиебиебименя», так что нить повествования он потерял.
– Без проблем, – согласно улыбнулся он.
– И вы сможете изогнать демона? – Антонина глупо улыбнулась, – или правильно говорится «изогнуть»?
Антон представил изогнутого демона.
– Можно и так, и так, наверное.
– И все же, давайте перейдем к конкретике, – вклинился в разговор Витя, – вы что-то говорили про знаки и предупреждения, которые постоянно оставляет демон. Можно примеры? Мне надо понимать, какое оборудование брать.
– Да-да, конечно, – спохватилась Антонина, – только вчера я нашла в холодильнике вот это…
Женщина полезла в сумочку и извлекла оттуда огромный черный хуй резинового цвета.
– Это можно считать знаком?
Витя задумчиво изучил предмет и утвердительно покачал головой:
– Да. Это определенно знак.
– Абсолютно точно, – согласился Антон.
– А на прошлой неделе, – Антонина Петровна заговорила уверенней, – мне насрали на крыльцо, но я не уверена, что это демон.
– Но куча-то большая? – спросил Витя.
– Огромная.
– Тогда точно демон. Я надеюсь, вы его не пробовали?
– Говно? – покраснела Антонина, – ну что вы, Боже упаси.
– Я про это, – показал на страпон Витя.
Антонина покраснела еще сильнее:
– Честно. Лизнула разок…
– Только не это, – застонал Антон, входя в роль, – надеюсь, хоть кариеса у вас нет?
– Демон мог проникнуть через негерметичные пломбы, – подтвердил Витя, добивая и без того перепуганную женщину.
– То-то у меня живот два дня пучит, – заволновалась женщина.
– Беснуется, гнида, – покачал головой Виктор Андреевич.
– А он кагбэ сам не может выйти? – поинтересовалась Антонина Петровна. – Если я, например, ну…
– Посрете? – услужливо подсказал Антон.
– Я хотела для начала пропукаться, – улыбнулась посетительница, – но и так тоже можно.
– Нет, нельзя, – категорично ответил Витя, – вы вообще со стороны себя слышите? Высрать демона. Да вы глистов не высрете, как ни старайтесь. А тут демон, существо высшего порядка, сгусток ненависти. Нет, только обряд.
– Обряд, так обряд, – вздохнула Антонина Петровна, – но только помните, что все должно быть выполнено до конца недели. И не забудьте про второе условие. А вот вам фотография дома, вдруг от архитектуры зависят особенности ритуала.
Женщина поднялась и понесла свою жопу в красном платье к выходу, навстречу новым приключениям. На столе лежала фотография дома с красной крышей. Возможно, она была коммунистом.
– Второе условие? – недоумевая спросил Антон.
– По дороге расскажу, – бросил Витя, – поехали.
* * *
Как уже упоминалось выше, Валерий Робертович подался в киноиндустрию. Занял режиссерское кресло, да к тому же, как Вуди Аллен, дал обещание снимать фильмы только по собственным сценариям.
Съемочный день выдался очень непростым, эпизод никак не давался, а конфликт не был достаточно острым, чтоб наступил катарсис.
Валера напряженно всматривался в происходящее на площадке, пытаясь понять, что же идет не так. В чем та самая мелочь, когда просто хороший кадр становится гениальным. Наконец, его осенило:
– Ебомая, ну привстаньте вы на локти. О партнере не думаете, хоть о зрителе подумайте!..
Миниатюрная шатенка с выражением вселенской усталости на лице и видом «ну да, это же тебя ебут по десять часов в день, тебе виднее с режиссерского кресла» оперлась локтями на подушку.
Инцидент можно было бы считать исчерпанным, но Григорий Размикович Каракян, волосатый вестник апокалипсиса с добрыми глазами и тридцатисантиметровым хуем неожиданно раздосадовался тем фактом, что о нем не думают, развернул партнершу, прихватил ее за затылок и принялся насаживать ее голову на сантиметры.
– Ужас, – тихо прокомментировал Антон, – так и глаз может лопнуть…
– Камера, – заорал счастливый Валера, – мотор! Работаем!
Появилась та самая страсть, что убедила бы и Станиславского. Импровизация на грани шедевральности.
Валерий Робертович, как любой представитель творческой интеллигенции, нашел себя в порно.
Витя и Антон стояли чуть поодаль, не мешая съемочному процессу. Антон периодически закрывал глаза – с правовой точки зрения это походило на убийство. Витя наоборот внимательно изучал процесс, определенно подмечая какие-то тонкости, которые возможно будет использовать в обрядах.
Наконец, действо закончилось. У режиссера было иное видение финальной сцены, но Гришка в пылу страсти все сделал по-своему.
– Григорий Размикович, вот вы думаете, вы ей на лицо кончили? Да вы мне в душу кончили…
– Тока в рыло, тока хардкор! – прорычал Григорий. Партнерши не очень любили сниматься с ним, беспокоясь, и абсолютно обоснованно, за свою жизнь.
Валерий Робертович давно бы отказался от строптивого актера, но он снимал независимое кино без поддержки государства, а Гришка делал кассу.
– Ладно, на сегодня все! – устало махнул рукой Валера, заметив ожидающих его друзей.
– Валерий Робертович! – окликнула его ассистентка, – а вы разве не будете смотреть отснятый материал?
– Нет, – огрызнулся Валера, – сдавай в монтаж. И скорую вызови для Анжелики, а то нам производственные травмы не нужны.
До чего приятно обнять старых друзей, с которыми давно не виделся.
– Нам на выходные нужна камера и твой профессионализм, – издалека начал Витя.
– Говно-вопрос, – пожал плечами Валера, – только давайте водки выпьем. Мне завтра «Бэтмен против Супермена» снимать…
* * *
Если вид вечернего Мразищево вас не вдохновляет, вы нихуя не романтик. Антон Сергеевич вышел из припаркованной Панамеры непосредственно в говно. Нога чуть поехала, что означало абсолютную свежесть кала.
– Ну ёбаный пиздец! – расстроился столичный житель.
Витя открыл пассажирскую дверь и изучил почву прежде чем высадиться. Валерий Робертович спал на заднем сиденье – недовольно бормотал во сне, возможно прямо сейчас в его голове рождался новый грандиозный сценарий.
Где-то на этой улице находился дом Антонины Петровны, пожилой развратной жертвы потусторонних сил. Им предстояло найти демона, выгнать его нахуй, запечатлеть все это на видео и заверить нотариально сей факт. Деньги женщина обещала весьма приличные.
– Пусть поспит, – предложил Витя. Дальше проехать было нельзя – шлагбаум с огромным амбарным замком, и никого вокруг, кто мог бы его открыть. – Пойдем пока, поищем дом. Да и магаз какой-нибудь, а то я сигареты оставил.
Они прошли достаточно много, чтоб составить представление о красотах Мразищево. Тот случай, когда название содержит полное описание населенного пункта.
– В пизду! – подытожил Витя. – Давай позвоним этой бабе Тоне, пусть выйдет, встретит.
Он полез в карман за телефоном и обнаружил досадный факт – мобила осталась в машине. Зато блядь напёрсток с собой.
– Я быстро, – Витя с досады сплюнул и попал себе на ботинок. Повернулся к Антону, – Не уходи никуда, а то нам потеряться еще не хватало всем.
Виктор Андреевич вприпрыжку засеменил обратно, а Антон Сергеевич, прислонившись к одинокой осине, принялся любоваться закатом.
Делал он это недолго.
– Пс-с-с! Эй, ты!
В последний раз к нему так обращался дембель лет двадцать назад. Антон с чувством собственного достоинства повернулся на голос.
Из-за забора на него смотрела девка неопределенного возраста от семнадцати до сорока. Добротная, мясистая деревенская, настороженно, но хитро улыбалась.
– Хочешь, сиськи покажу?
– Чьи? – уточнил Антон.
– Дурак! Свои…
– Не, свои я уже видел, – отказался Антон, – ты мне лучше дорогу покажи.
– Таким козлам одна дорога – нахуй! – насупилась девка. Дипломатии в ней было ни на грош.
– Ладно, пошутил, – изменил линию поведения Антон, – давай сюда свои сиськи.
– Хуй тебе теперь, а не сиськи. Упустил шанс всей своей жизни!
Деревенский пикап, как он есть. Ситуация начала забавлять Антона.
– Ну и иди в жопу! – сориентировался он.
Это был шах и мат, но жизненные правила порой запутанны. Раздался скрип, и на крыльцо дома вышел мужик. Он был практически вылитый второй Терминатор, только лысый, с пивным животом, без очков, и с усами. И дробовиком.
– Ты, что ли, козел, мою Наську обрюхатил?!
Отец невинной девы (а это явно был он) направил огнестрел на Антона.
– Не, дядя, не я, – пошел в отказ Антон.
– Он! – неожиданно сказала девка.
Вот вам блядь и очная ставка. Антон не сильно сомневался, кому поверит отец, а потому старался, чтоб между ними постоянно находилась ебанутая Анастасия.
Усатый тоже, видимо, смутно помнил школьный курс геометрии, потому начал из прямой линии делать ломаную, сбоку то есть обходить.
– А ну ка, доча, присядь! – отдал команду он. Антон развернулся, готовый бежать что есть сил, но тут Наська подала голос:
– Бать, не стреляй. Как он алименты платить будет мертвый?
Новая вводная заставила его замешкаться и Антон, почуяв шанс, рванул вдоль забора. Кроссовки проскальзывали в грязи, он чуть не упал, но удержался и несся, несся, что есть сил, как гордая лань. Витя просил, чтоб он не уходил, но он поймет, он же друг. Надо, кстати, позвонить ему, предупредить.
* * *
– Вставай быстрее, наших пиздят!!
Валера проснулся оттого, что кто-то тормошил его за рукав.
– Сильно? – зачем-то спросил он.
– Пока не очень, но это еще Костыль не приехал.
Валера безусловно не одобрял ситуаций, в которых пиздят наших, но и когда вот так бесцеремонно будят, ему тоже не нравилось.
Он попытался сообразить, где он, и что происходит. Незнакомый пацан лет семнадцати куда-то его звал, причем настойчиво. В Панамере кроме него никого не было – Витя и Антон куда-то делись. Так что пиздить вполне могли именно их. Валера прогнал остатки сна и побежал за пацаном.
* * *
Антонина Петровна безумно боялась оставаться одна в этом страшном доме, и надеялась продать его к исходу выходных. Она так ни разу и не ночевала в нем с тех пор. Сегодня тоже не собиралась, но Виктор Андреевич заверил ее, что по-другому никак – именно ее энергетика должна привлечь демона.
План был хорош во всем, кроме того, что сумерки уже вовсю наступили, а никого из команды экзорцистов еще не было.
Она сидела в комнате на втором этаже и на всякий случай боялась пошевелиться. Где-то внизу громко тикали часы. Настолько громко, что если бы сейчас закуковала кукушка, Антонина Петровна точно бы обосралась.
Тик-так.
Она набрала номер Виктора, приятного экзорциста с добрыми глазами. Длинные гудки сменяли друг друга, но ответа не последовало.
Тик-так.
На всякий случай она подошла к окну – половицы сопровождали скрипом каждый ее шаг – и открыла его. Вдруг придется отступать через него. Ветерок колыхнул занавески.
Внизу раздался скрип или показалось?
Тик-так.
Пук.
Не сдержалась.
Еще десять минут назад было достаточно светло, чтоб гордо продефилировать вниз и через весь первый этаж на улицу. Теперь уже слишком темно и слишком страшно. Придется сидеть здесь.
* * *
Виктор Андреевич добрался до автомобиля. Мобила лежала на месте, а вот Валерка не лежал нигде. Начинается.
На телефоне пропущенный от Антонины Петровны. Хорошая новость, значит, ждет. Витя решил сначала позвонить Валере, может быть, тот пошел отлить или отложить.
Однако, его отвлекли.
– Ну и хуле тебе здесь надо? – спросил прокуренный бас.
Витя повернулся и увидел перед собой натурально сыча. Небольшой человек с очень маленьким туловищем и очень огромной головой смотрел на него вытаращенными немигающими глазами.
Виктор Андреевич решил не отвечать, ожидая дальнейшего развития событий. «Сыч» поправил свой картуз и сплюнул с характерным «цык». Витя чуть кивнул головой, что означало «допустим». Все невербальные приемы коммуникации у «сыча» закончились, поэтому он просто стоял.
– Уважаемый, мне бы проехать, – взял инициативу в свои руки (можно было бы сказать «в свой рот», если бы это не звучало двусмысленно) Виктор Андреевич, – не знаете способов?
– Тыщу гони! – буркнул «сыч», – открою…
Витя обрадовался, полез в карман, где всегда имел пятьдесят рублей для заправщиков.
– Тыщи нет. Полтинник есть.
– Заебися! – обрадовался «сыч», – тоже сойдет. Давай сюда!
Он выхватил полтинник дрожащей рукой, а другой (тоже дрожащей) открыл амбарный замок.
– Тока ты это, не говори, что я открыл, – подмигнул «сыч», – скажи, что открыто было.
– Мишка-а-а! – заорал кто-то неприятным женским голосом, – алкаш ты проклятущий! А ну домой давай, сука!
«Сыч» съежился, весь как-то разом поник, развернулся и засеменил прочь.
– Это не мне, если чё… – обернулся он к Виктору Андреевичу.
Тому уже было похуй, он набирал Валеру. Пошли гудки, а вместе с ними мелодия – телефон Валеры лежал на заднем сиденье, там, где еще недавно спал сам Валера. Ну ёб же ж твою мать.
* * *
– Тя как звать-то? – незнакомец продолжал тащить Валеру за руку.
– Валерий Робертович, – Валера все пытался высвободить рукав, но мелкий был жилистым, даром что целыми днями коровам хвосты крутил.
Наконец они вывалились на открытое пространство. Покосившийся забор, чуть дальше – овраг. Ристалище, ни дать, ни взять.
– Пацаны! – обрадованно заорал незнакомец, и Валера разглядел хмурые рожи таких же деревенских отморозков возрастом от четырнадцати до двадцати пяти. – Я подмогу привел! Дядька мой!
Двадцать пар глаз оценивающе смотрели на него.
– Чёта хилый он какой-то, – наконец произнес кто-то.
– Да вы охуели! – обиделся пацан, он из Москвы к нам ехал, чтоб полиповцев отпиздить. Он каратэ знает. Там, на дороге его тачка стоит. Порш. Скажи им, дядя Валера!
Дядя Валера от таких перипетий охуел в конец и попробовал объясниться:
– Ребят, я думаю, вышло недоразумение…
Но взгляд Валеры на происходящее так и не стал достоянием общественности, ибо всех мобилизовал рев мотоциклов. Еще через несколько секунд – свет фар, и на полянку вкатились полиповцы. Валера никогда не видел в одном месте столько Уралов с коляской. Он так и стоял, оторопевший. Кто-то сунул ему в руку дрын. По нестройным рядам пошел возбужденный ропот.
В Мразищево часто приезжали пацаны из соседнего села Полипы. Дружеские визиты всегда заканчивались массовым мордобоем. Да и начинались тоже. Из-за девок, моциков, да и просто по географическому принципу. Мразищевские почти всегда отгребали, но сейчас с ними был дядя Валера, и в рядах местных царило если не ликование, то энтузиазм.
Валерий Робертович не разделял приподнятого настроения своих новых товарищей, да и вообще, хотел бы съебаться.
Полиповцы не глушили двигатели, отчего мразищевцы были как на сцене в свете софитов. Суровые, малоинтеллектуальные лица, крепкие кулаки и грязные шеи.
– У-у-у-у, сколько пидоров понаехало, – услышал Валера где-то сбоку, и весь его боевой дух, и так небольшой, вышел через сфинктер.
– Эй, гондоны! – закричал крепыш, назвавший Валеру хилым, – а слабо один на один сегодня? Хоть кого выставляйте, хоть Костыля!
Валерию Робертовичу не понравилась самоуверенность крепыша, и закралось подозрение, что Пересвета эти чумазые видят именно в нем.
– Чё за гонево? – слез с мотоцикла юноша с бородой. Пренеприятный тип, сразу видно, что родился в Полипах, и пригодился, видимо, там же.
– Чё гонево сразу? – возмутился крепыш, куртуазно отражая словесный выпад противника, – предлагаю драчку лучших бойцов. Натаху ставлю!
Валере безусловно льстило, что он производит на окружающих неизгладимое впечатление, ибо Натаха, по всей видимости, максимально возможная ставка, но он вовсю прикидывал шансы съебать бегом от мотоциклистов по пересеченной местности, расположенной в самом логове врага. По всему выходило, что шансы малюсенькие.
– А не боишься, что я Натаху твою порву? – спросил полиповец, – у меня хуище-то ого-го какой! Да ты и сам знаешь…
Крепыш держался, деревенский кремень. Бородатый гость, выждав паузу и убедившись, что провокация не удалась, продолжил:
– Давай, чё, – обернулся к своим, – Костыль!
В одном из Уралов началось шевеление. Наконец из коляски поднялся белобрысый долговязый парень. В сумерках он напоминал Валере нечто среднее между БТВ из Звездных войн и пришельцами из Войны миров. В коляске он наверняка держал голову между коленей, иначе бы не влез.
Костыль вышел вперед. Глаз опытного киношника подсказал Валере, что в нем не меньше двух двадцати. Любой уважающий себя баснописец написал бы, что его луноподобное ебало скрывается там, где облака танцуют меж вершин самых высоких гор.
– Дядя Валера! – повернулся к нему крепыш, – завалишь эту хуйню?
– Ты бы не горячился так, пацан, – начал было Валерий Робертович, – а то можно обидеть человека понапрасну, и все такое…
Вообще, Валера был весьма парадоксальным – все, что было связано с пиздой, он любил, но вот конкретно пиздюли – не особо. А сейчас пахло конкретными пиздюлями.
– Валера-а-а-а-а!!! – раздался над Мразищево раскатистый баритон Виктора Андреевича.
– О. Мне пора, – пожал плечами Валера, собираясь уходить.
– Стоять! – выкрикнул бородатый, преграждая путь, – ты чё, не пацан?
– Да, – подключился крепыш, – ты чё, не пацан? Я тут даму сердца под эту хуйню подписал.
* * *
Антон Сергеевич, надо признать, подзаебался. Отдышавшись, он заметил здесь же, в переулке, самодельную лавку на чурбанчиках.
Где-то на другом конце Мразищево Витя громко звал Валеру. Вроде годы идут, а они все так же нихера не могут сделать по плану.
– Ну и хуле ты тут расселся? – раздался голос откуда-то сбоку. Антон аж подпрыгнул. На этой же лавке сидела тетка в косынке.
– Ты эту лавку строил блядь? – продолжала сыпать претензиями она.
– С юридической точки зрения – нет, – осторожно начал Антон.
– Да ни с какой ты блядь ее не строил. Пока одни лавки мастерят, другие – жопы отращивают! Это, блядь, по-твоему, гармония мира?!
Антон Сергеевич решил, что лучшим способом в такой ситуации будет просто уйти, но вставал вопрос – куда?
– Я ищу дом, – решил попытать счастья он, – такой, с красной крышей…
Тетка поперхнулась. Пристально посмотрела на Антона, как на раба на соответствующем рынке.
– Ебешь её? – наконец произнесла она. И тут же добавила, – вижу, что ебешь. Молодой, смазливый тупой. Только помяни мое слово – она тебе еще в жопу дилдо засунет. А потом убьет. Давай, иди к ней, к этой твари!
– Я вообще-то по объявлению, – сымпровизировал Антон, – дом хотел купить. Но спасибо за информацию.
– Ах, вот оно что! – всплеснула руками тетка и подкрутила тумблер приветливости, – не нужно вам это. Там человека убили.
– Да вы что?
– Ага, тут все про это знают. Ебанутая мужа своего заколола. Ножом для колки льда. Трахала-трахала, а потом как достанет нож из-под подушки и давай его полосовать. А ментам потом прямо в лицо смеялась, и никто ничего доказать не смог!
– А как же тело? Улики?
– Нет тела. Сожрала.
– А вы не пиздите? – усомнился Антон.
– Вот те крест! – тетка вытаращила на него глаза.
Антон предпочел поскорее убраться с лавки, которую он не мастерил.
– В самом конце улицы! – орала ему вслед тетка. – Там живет ебанутая! Иди к ней!
Как только Антон отошел достаточно далеко, тетка вытащила из подола мобильный телефон и набрала номер.
– Что да? Пизда! Рушится план – тут покупатель приперся на ночь глядя. Да, странный. На Укупника похож. Что сделать? Ну придумай блядь сам, что сделать!
* * *
Витя завел двигатель. На всякий случай положил на переднее сиденье амбарный замок – жизнь подсказывала, что возможно придется ретироваться в ускоренном темпе и закрытый шлагбаум окажется помехой.
