Читать книгу: «Было… и прошло…», страница 3
С самого начала войны мой отец рвался добровольцем на фронт, хотя у него была железобетонная бронь, так как он работал на заводе «Лаборприбор» . Только с пятого раза ему удалось получить направление в армию, причем произошло это очень смешно. Завод был стекольным, а кроме того, производил приборы с ртутью, взрыватели и другое оборудование для фронта. Мой отец работал техником на газовой станции, так как для изготовления стекла и приборов нужен был газ. Начальство каждый раз отказывалось снять с отца бронь, как он не пытался его уговорить. В очередной раз, придя в военкомат, он каким- то чудным образом получил повестку. Обрадовавшись, отец быстро прибежал домой, собрал вещи и побежал на призывной пункт, который располагался в городе на другой стороне реки Сестры. Чтобы туда попасть, надо было пройти через мост. Дома никого не было. Моя мать в это время на берегу реки стирала белье. И там, с моста отец увидел мать, и крикнул ей : « Маня, я ушел на фронт. До свидания!». Вот так они простились, не зная встретятся или нет.
В начале войны немецкие части почти вплотную приблизились к Москве. Первые мотоциклисты въехали в Клин и начали объезжать его, присматривая места для размещения своих военных.
Добротный дедовский дом им понравился сразу, и там решили поселить двух особо важных генералов. Дом пришел осмотреть фельдфебель. Он осмотрел весь дом и приказал перейти деду и бабушке на другую половину дома, где размещалась кухня и подсобные помещения, и ни под каким предлогом не появляться на половине, где будут жить немцы. Нужно было подготовить дом к приезду постояльцев, а также утром и вечером приносить горячую воду для господ офицеров только бабушке.. Надо сказать, что в то время вместе с ними жила моя мать и сестра отца. Узнав, что в город вошли немцы их сразу спрятали в погреб, который был на заднем дворе. Там дед поставил два топчана и небольшую печь-буржуйку, чтобы те не мерзли. Топили ее только ночью, или рано утром, чтобы не видели дыма. Немцы творили с нашими девушками невесть что, и появляться на улице, и было очень опасно. Так и сидели они целыми днями и ночами в погребе. Генералы, поселившиеся в доме, особых хлопот не доставляли, утром они уходили в штаб и приходили к вечеру, но бабушка просто их возненавидела, особенно, когда ей приходилось носить большой самовар с горячей водой в дом.
Так продолжалось некоторое время. Еду им готовил фельдфебель, вот тот был очень противный и бабушка, словно предчувствуя беду, все время наблюдала за ним. Однажды утром, когда генералы ушли, фельдфебель, чистящий их одежду, вдруг что-то увидел и, заинтересовавшись, пошел за дом в конец участка. Он направился туда, чтобы посмотреть, что за странный дымок ползет по земле. Бабушка, почуяв недоброе, быстро выбежав из кухни, догнала его у
погреба. Она преградила ему дорогу и по-немецки сказала, чтобы он туда не входил, а то она его убьет. Он ошалел от услышанного, и побежал звать на помощь. Вскоре фельдфебель вернулся с генералом и двумя солдатами. Бабушка тихо попросила генерала, чтобы он выслушал ее один. Он был удивлен ее чистому произношению и отошел с ней в сторону. Она объяснила, что это ее племянницы, которые живут вместе с ними. Рассказала, что они с мужем изучали немецкий язык в городе Карлсбруэ, куда их послали в царское время, поэтому она хорошо говорит по-немецки. И много чего еще видимо сказала, скрыв, что она настоящая немка, иначе, думаю, ей бы не поздоровилось , но генерал ей поверил и спустился с ней в погреб. Там он увидел двух молодых испуганных девушек, и милостиво махнув рукой, сказал: «Пусть живут». Потом генерал приказал фельдфебелю не входить в погреб и отпустил солдат. И действительно, потом никто не вспоминал про погреб, и пока в доме были немцы моя мать и тетка жили там. Вот такие удивительные вещи происходили в моей семье.
И вообще многое, что я впоследствии читал у Солженицына и подобных ему авторов, никак не перекликалось с действительностью, которая была на самом деле и о которой рассказывали простые люди.
Отец, отправившийся добровольцем на войну, был приписан к 193 полку. Он был сформирован в Клину, а потом участвовал в Калининском сражении.. Полтора месяца их обучали, выдали обмундирование, винтовки , гранаты и летом отправили пешим ходом в Смоленск. В этот период в Смоленске шли серьезные бои, а их полк второстепенными дорогами шел на помощь к месту назначения.
Они рыли окопы, строили заграждения. Самое интересное, что связь осуществлялась только по телефону. Они заходили в село, где был телефон, а телефон всегда был там, где был Колхоз. Обычно офицер и два солдата заходили на почту и там получали команду, куда направляться и что делать. Сейчас, это даже представить нельзя, но так было. Отец рассказывал, как однажды в походе над ними в небе появился немецкий бомбардировщик. Полк, численностью более двух тысяч человек, шел по дороге на открытой местности. Солдаты, как их учили, сразу рассыпались и залегли на обочине.
Все зарядили свои винтовки и, лежа на спине, стреляли в самолет. То есть, по самолету было выпущено несколько тысяч пуль, и к своему удивлению они его сбили. Второй самолет, который был в паре, тут же сделал разворот, сбросил бомбы в поле и улетел. Радость была беспредельная, громогласное « УРА!» тысячи голосов слышно было за несколько верст.
В полку в основном, были городские жители, инженеры, механики, техники. Русский умелец никогда не пропадет, руками и смекалкой может сделать все, что захочет. В одном селе была кузница, так эти умники сделали самоделку с поворотным механизмом, на котором был установлен пулемет «Максим». Было три телеги, где стояли пулеметы. Одна телега стояла впереди колонны, вторая посредине и третья в конце.
Таким образом, они стреляли из пулемётов в самолеты, отпугивая их от колонны. Летом все очень хорошо видно, и когда открывался огонь сразу из трех пулеметов, для немецких летчиков, которые летали на низких высотах, это было проблемно. Конечно, они старались сбросить бомбы на колонну, однако, особо рисковать не хотели и быстро улетали. За всю дорогу до Смоленска они сбили пять самолетов, хотя об этом никто нигде не написал и естественно никого за это не наградили.
Вот так они дошли почти до Смоленска.
На подходе к Смоленску они встретили колонну немецких танков. Бойцы, впервые увидевшие врага, необстрелянные и неопытные, бывшие гражданские люди, вначале даже не поняли кто это. Лишь потом кто-то разглядел кресты на танках. Самое удивительное, что и немцы тоже проехали мимо, то ли ехали конкретно на задание и не остановились, то ли не поверили в то, что это русские на захваченной ими территории.
Однако, это было только начало. Не доходя десяти километров до Смоленска, полк опять нарвался на немцев. Видимо немецкая разведка доложила, что идет колонна советских солдат и в немецком штабе решили устроить засаду. Это был первый тяжелый бой, в который вступили наши бойцы. Пулеметы немцев косили наших ребят слева, справа и спереди. Деться было некуда. В этом бою они потеряли сразу половину людей, вторая половина отошла в лес. Там устроили передышку, отец взял свой рюкзак и обомлел. Он был весь в решето пробит пулями. Но самое главное, что он совсем недавно купил хорошую безопасную бритву, которая тоже лежала в рюкзаке вместе с хлебом. Из хлеба он вытаскивал пули, но обиднее всего было за бритвенный прибор, который был испорчен.
А дальше надо было окопаться и ждать следующего прихода немцев. Но немцы не стали ввязываться в прямой бой, они хорошо подготовились и начали расстреливать их из артиллерии, а потом пустили свои танки. У полка не было связи с командованием, и никто не знал куда идти, где находятся наши, где немцы. Тем временем танки ползли на наших бойцов и просто давили их на мясо. Практически все бойцы остались лежать под Смоленском.
Рассказать об этой битве действительно непросто. В сознании она поделена на череду сражений, в которых успехи чередовались с горькими неудачами. Там обиднее всего ощущалась «гарь» от катастроф сорок первого, а затем и переменчивого сорок второго года. Которые так хотелось забыть…
Забыть… Естественное желание. Начать наконец-то радоваться, что погнали врага, заставили бежать, разгромили, дойдя до Берлина. Но правда состоит в том, что победа ковалась не только в Сталинграде и под Курском. Смоленск забыть невозможно. Потому так пронзительны человеческие свидетельства – дневники, воспоминания, стихи и даже песни, посвященные тому сражению.
Смоленск издавна слыл «городом-щитом» и «ключом» от Москвы. Но главное, Смоленск был трамплином: для захватчиков – в центр страны, к её «сердцу»; для русских – на запад. Еще в Смутное время защитники города 20 месяцев героически оборонялись от войск польского короля Сигизмунда III. И хотя осада окончилась взятием города, из-за потерь, понесенных под Смоленском, войско Сигизмунда не смогло двинуться к Москве на помощь польскому гарнизону и отступило в пределы Речи Посполитой.
Не стала исключением и Великая Отечественная. Главный удар в 1941 году немецкое командование наносило на московском направлении. Именно на смоленской земле летом и осенью серьезно и фатально забуксовал знаменитый немецкий блицкриг – план молниеносной войны с захватом Москвы до наступления холодов.
Сюда пришелся самый мощный удар группы армий «Центр», и здесь враг впервые наткнулся на упорное и организованное сопротивление до этого только отступавшей Красной армии, опиравшейся на посильную помощь народа. Нацисты были вынуждены периодически переходить к обороне, и потеряли на Смоленщине два месяца. За это время советскому командованию удалось из глубины страны подтянуть резервы и подготовить Вяземскую и Можайскую линии обороны столицы. Лето было жаркое. Но жарко было не только от солнца. Вот здесь и сказался героизм нашего народа. Все офицеры штаба, политотдела, армии – корпуса уже расформировали за ненадобностью, влили все это в дивизии; все обозы были очищены, все было брошено в части, сражаться. Все командиры штабов, политотделов, дивизии, полков – все были на передовой линии. На каждую атаку отвечали контратакой. Отвечали, но, к сожалению, мало были поддержаны артиллерией и минометами.
В двухмесячном Смоленском сражении – с 10 июля по 10 сентября 1941 года – немецкие войска понесли огромные потери (250 тысяч человек) и не смогли осуществить поворот крупных танковых сил на север. И в этом огромная заслуга генерала Лукина, которому поручено было организовать оборону Смоленска. Именно благодаря ей немцы не смогли в июле-сентябре нанести удар в направлении Ржев – Калинин, а в то время 60 суток решали многое.
Из оставшихся в живых солдат образовалась группа из пяти человек, куда вошел и мой отец. Они пошли назад, не зная дороги, не имея карты. Через два дня группа нарвалась на немцев. Те, увидев их, начали стрелять из пулеметов. Наши отстреливались, хотя патронов оставалось мало, но им удалось уйти, а немцы не стали преследовать маленькую группу. На третий день опять встреча с немцами, патронов уже не было, да и немцы уже не обращали внимания на одиночных солдат и, сделав несколько отпугивающих выстрелов, вели себя хозяевами на нашей земле. Однако, после этих перестрелок их осталось всего двое. Мой отец и его товарищ сделали все, как их учили. Они разобрали винтовки и бросили их в ручей. Затворы и документы закопали у дерева, и пошли дальше. Им нужно было вернуться на тот пункт, где их призывали, то есть в Клин.
Они шли ночью, наугад, интуиция их вела или Ангелы сверху, никто не знает. Однако, через день они попали в плен к немцам. В начале войны у немцев не было никакой полиции, и всех, кто попадал в плен, на ночь запирали в сарай или конюшню, где, что было. Причем, никакой охраны не выставлялось. Люди по разному вели себя в этой ситуации, большинство убегало, но были и те, кто оставался. Я не знаю, что с ними было дальше, только знаю, что немцы их не расстреливали, а как сложилась их судьба, мне не интересно.
Мой отец с двумя другими пленными ночью сбежали из конюшни. К утру пришли в какую-то деревню, осмотрелись и постучали в крайнюю избу. И опять Ангел-Хранитель помог. Баба оказалась небоязливой, накормила их и дала одежду старую, что было и кому, что налезло, но попросила зарезать поросенка, а также показала в каком направлении идти. Мой отец в рваных штанах и ботинках, в телогрейке на голое тело, дошел почти до Москвы. Иногда они встречали немцев, но они говорили им, что сбежали из тюрьмы и немцы их отпускали, правда, издевались, смеясь над их видом, и говорили разные колкости. Тогда еще, самонадеянные немцы, не очень-то брали в плен наших, надеясь на скорую победу.
Таким образом , они встретили наши войска под Волоколамском, когда там начиналось Волоколамское сражение. Им выдали оружие , переодели, и они присоединились к защитникам Родины.
