Читать книгу: «Заполняя пробелы. Стихи – моя вторая кожа», страница 2

Звездный блюз

 
А дождик летний за окном
Играет блюз ночной мне на карнизе,
Он о тебе, о нас, о нашей жизни.
Он о печали и о том, что не вдвоем.
 
 
Играет блюз про звездный океан,
Про тот, что я сама себе придумала,
Что плещется во мне волною лунною
Сжигая солью паутину ран.
 
 
Играет блюз. Надрывно, словно крик.
Иглой скользит по оголенным нервам,
Мой океан, я буду самой верной,
Ты каждой нотой внутрь меня проник.
 
 
И не хочу спасать себя сама,
Хочу тонуть, без шансов на спасение,
Мой звездный океан, моё забвение,
Сыграй мне блюз на тонких струнах сна.
 

Ошмётки

 
Слова не льются, а ошмётками души
наружу лезут, в горле застревая.
Сама себе внушаю: «Не пиши!»,
и тут же стих свой новый набираю.
 
 
Болезненно-кровавою слюной
выплёвываю скомканные фразы,
А мир застыл бетонною стеной,
Чтоб, не дай бог, не распустить заразу.
 
 
И от стихов моих не теплый свет,
а холод из заброшенного склепа,
Не важно, сколько человеку лет,
когда влюблен – он выглядит нелепо.
 
 
Вдвойне не важно, сколько за спиной —
простая школа или институты,
Чтобы влюбленным стать вселенною одной —
одни и те же быть должны маршруты.
 
 
А если параллельные пути, то хоть ты тресни,
но не будут вместе,
И можно бесконечно так идти,
души ошмётками выплёвывая песни.
 

Твоя птица

 
Я сегодня не вечер, не розовый нежный закат,
Я сегодня твоё запоздалое сонное утро,
Посмотри на луну – у неё же мои глаза,
Она только проснулась, гляди, улыбается будто.
 
 
Руку ей протяни, и почувствуй в ладони тепло,
Кто сказал, что луна холодна, ошибались, наверно,
Желтым воском сердечко моё по руке потекло,
Растворяясь в тебе, в каждой клетке твоей мгновенно.
 
 
Нежных слов хоровод, словно сладкий и пьяный туман,
Проникает под кожу, рождает тревожные звуки,
Я пою тебе песню про звездный ночной океан,
Каждой каплей росы на твои опускаясь руки.
 
 
Я сегодня не вечер, я песня ночная твоя,
Я частичкой тумана дрожу на твоих ресницах,
Где бы ни были мы, даже в самых далеких краях,
Я к тебе прилечу, я твоя перелетная птица.
 

Пока ты спишь

 
Я сонным мотыльком вокруг тебя кружусь,
Крылом касаюсь, оставляя белый след,
Храню покой твой, оставляя себе грусть,
Ты сладко спишь, а я, как видишь – нет.
 
 
Шепчу вполголоса тебе свои стихи,
Несмело, робко, тихо говорю, что ты мне нужен,
Как кисть художника на холст кладет штрихи,
Так и мои слова вокруг тебя чуть слышно кружат.
 
 
Я не хочу спугнуть твой сладкий, нежный сон,
Пока ты спишь, мечты живут со мною вместе,
Я знаю. Да, я знаю, что в другую ты влюблен,
Я буду рядом недопетой твоей песней.
 

А вечер

 
А вечер… А вечер такой спокойный, тихий и чистый…
На плечи.. Ложится шалью росы прохладной.
И свечи… Сгорают так безнадежно быстро,
Что вечность.. Пронзает холодным взглядом.
 
 
Я знаю… Как можно летать от стихов и песен,
Мечтаю… Однажды с тобой спеть дуэтом.
Взлетаю… Мне мир без тебя слишком тесен,
Теряю… Теряю, как дерево – листья, твои ответы.
 
 
Не бойся… Истерик и слез никогда не будет,
Настройся… Быть здесь и сейчас счастливым.
Укройся… Крылом моим от серых и скучных будней,
И боль вся… Растает потоком дождливым.
 

Синий кит

 
Синий кит мне явился во сне,
Волны памяти вдрызг разбивая,
Молвил: «Думай сейчас обо мне!
Я живой, и ты тоже живая.
 
 
Хватит прошлым тяжелым жить,
Хватит думать о том, что БЫЛО.
Ты, ведь, можешь всем сердцем любить,
Так люби, как еще не любила.
 
 
И не нужно смотреть назад,
Дуть на воду, поверь, не нужно,
Мне так нравятся эти глаза,
Что сквозь сердце глядят наружу».
 
 
Кит смеялся, фонтаны пускал,
Улыбался и бил плавниками,
А потом на прощанье сказал:
– Наше счастье мы строим сами.
 
 
Я подушку сжимала во сне,
Улыбалась – ну школьница, точно.
Кит фонтаном писал на стене:
Сладких снов и спокойной ночи.
 

Опять признание

 
Я хочу написать тебе что-то такое лиричное, нежное, классное.
Рассказать, ну хотя бы о том, как красив был сегодня закат.
И в словах рисовать, с глазами закрытыми, нежными красками,
Но в итоге, сведётся до глупых, ненужных признаний опять невпопад.
 
 
Я хотела бы спеть, что-то очень красивое, теплое, светлое, нежное,
Ну хотя бы про звезды, луну, про желаний несмелых, красивейший звездопад.
Но опять из под пальцев выводит сознание мысли бессовестно-грешные,
Но я честно, ты веришь же, честно пытаюсь себя от тебя удержать.
 
 
Я хотела бы… Черт побери! Я хочу, чтобы стерлись сейчас расстояния.
Чтобы звезды холодные таяли, глядя на нас с высоты.
Я хотела бы стих написать про природу, закат, а опять вот выходит признание,
И придется принять, что опять виноват в этом ты. Ты. Ты. Только ты.
 

Лепестки

 
Посыпаю дорожку к тебе лепестками опавших пионов,
И ногами босыми ступаю на розовый нежный ковёр,
Ты пока еще спишь, моей песней любви заколдован,
А проснувшийся стриж режет воздух крылом. Дирижер!
 
 
Я иду неспеша и боюсь красоту потревожить,
И седая душа очень тихо о чем-то поет,
Я ценю каждый шаг, что с тобою и пройден и прожит,
Ты мой сказочный сон и души бесконечный полет.
 
 
Лепестки быстро вянут и сказка закончится тоже,
Но не стоит жалеть. Просто важно, что сказка была.
На спине с дикой болью однажды разъедется кожа,
Выпуская наружу два белых огромных крыла.
 

Шелк и бархат

 
Шелком утреннего тумана и затейливой вязью слов,
Я спешу к моему океану из созвездий, дождя и цветов.
 
 
Мне так хочется окунуться в глубину его бархатных вод,
И лежать, не боясь проснуться и что сказка пройдет вот-вот.
 
 
Я мечтаю почувствовать кожей, как нежны твои пальцы рук,
Как на шелково-бархатном ложе, две души повстречаются вдруг.
 
 
И закружатся в тихом вальсе – им теперь не нужны слова
Шелк и бархат на кончиках пальцев, ветер, соль и полынь-трава.
 

Стихи – ароматы

 
Я придумала! Я буду писать стихи по новому.
Не как обычно – в рифму, в такт и по правилам,
Я буду рисовать стихи небесным закатным заревом,
И разбавлять водой холодной, прозрачной, родниковою.
 
 
И пусть мои стихи будут не очень правильные,
И даже не важно, что хромать будет каждая строчка,
Но зато они станут вкусными, с запахом – это точно,
Стихи – ароматы от графомана гениального.
 
 
Если будет стучаться в окно рассвет нежно-розовый,
Стихи мои будут пахнуть ванилью с корицей и чаем,
Чуть смятой постелью, лавандой и духами – нечаянно,
И шумом листвы, осторожной такой, бело-зеленой-березовой.
 
 
А если я вдруг напишу стихи во время послеобеденное,
Пусть принесут они запахи полуденной фиесты,
Где мыслям тяжелым и скучным не останется места,
И сладкой истомой ползет по телу сонливость-вредина.
 
 
Вечером, на закате, в лучах солнца багрово-медных,
Я напишу стихи с ароматом мартини или виски,
И пройду шагами неслышными, очень-очень от тебя близко,
Тссс… Молчи… Я не жду, ну честно, не жду от тебя слов заветных.
 
 
Как ты думаешь, чем могут пахнуть стихи ночью?
Может быть, это запах губной помады и свечей с сандалом?
Или же ночь – это запах теплого, мягкого покрывала?
А может, это запах пути млечного, увиденного воочию.
 
 
Не выходит по-новому, всё те же квадраты, только неровные,
Да и запах стихов, почему-то, с опавшими листьями,
Но пишу и пишу и пишу, забрасываю тебя стихами-письмами…
Но придется тебе потерпеть, пока я тобой заколдована.
 

Можно

 
Я усну на твоей груди, крепко, сладко, неосторожно,
Не буди меня. Хорошо? Не буди. Если можно.
 
 
Я во сне буду нежно мурчать, еле слышно, почти как кошка.
И не буду тебе мешать. Буду спать. Ну ответь – можно?
 
 
Потянусь лениво во сне и всем телом прижмусь, не нарочно.
Ты сквозь сон улыбнешься мне – озорница… Но мне же можно?
 
 
На живот положу ладонь. На живот. На твой. Невозможно…
От ладоней моих по тебе… Огонь.. Мурк.. Можно? Конечно, можно.
 

Поцелую тебя… В сердце

 
Поцелую тебя… В сердце.
Обниму твою спящую.. Душу.
И ты можешь меня не слушать,
Для меня всё-равно ты лучший.
 
 
Для тебя я поймаю… Ветер.
И зажгу на небе все звезды.
Лучше здесь и сейчас, чем поздно,
Лучше радугой мост, чем грозы.
 
 
О тебе буду петь.. Баллады.
И писать стихи бесконечно.
Ты – лекарство моё, что лечит,
Ты – мой плед на озябшие плечи.
 
 
Я войду в твои сны… Солнцем.
Шелком простыни буду струиться.
Я твоя ярко-синяя птица,
И лечу. Не боюсь разбиться.
 
 
Положу на кровать.. Свои крылья.
Не хочу летать, коль не вместе.
Без фальшивой маски и лести
Я останусь с тобою песней.
 

Жаркий июль

 
Жара ушла, оставив теплый шлейф,
И над водой клубится день прошедший,
А я хочу твоей быть сумасшедшей,
Червонной дамой, а не дамой треф.
 
 
Приходит ночь и черным полотном,
Вползает в сон, неся успокоение,
А я пишу еще одно стихотворение,
Вон голубь-почтальон дежурит за окном.
 
 
Холодная вода не принесла покой,
Не остудила жар, внутри меня и всё-же,
Твоя улыбка мне всего дороже,
Как дорог смех неповторимый твой.
 
 
Хочу запомнить жаркий наш июль,
Чтоб в сердце навсегда остался ярким следом,
И тысячи вопросов и ответов
Когда-нибудь накроет холод бурь.
 
 
Когда-нибудь… Не только не сейчас.
Жара ушла, оставив шлейф признаний,
Я не боюсь уже своих желаний,
Мне ярче звёзд любых свет твоих глаз.
 

Аквариум

 
В ночном океане звёзд диск луны плывет, как большая медуза,
А стайки метеоритов, словно рыбки в небесном аквариуме,
Там же где-то плыву и я, к тебе, руками рисую узоры вкусные,
И роняю вниз капли красные – отблески закатного зарева.
 
 
Ты только молчи и смотри, сердцем внимательно слушай,
И прошу, не отталкивай, просто прими как данность,
Вообще, по небу очень часто плавают такие же, как у меня души,
И ищут причал свободный, отдавая свой свет-благодарность.
 
 
Луна, посмотри, она уже на другой край неба подвинулась,
Это значит, что стрелки часов уже не один круг пробежали,
А я всё на небо смотрю – мне улыбка твоя там превиделась,
И рыбки-метеориты хвостами своими пишут отношений скрижали.
 
 
Вот так, до рассвета, каждую ночь лежу и фантазирую,
Глупо, конечно, но это лучше, чем просто быть в одиночестве,
Мне эти звездные отблески напоминают глаза твои милые,
Ведь, сердце не может без сказки, ему очень тепла твоего хочется.
 

Утро

 
А наше с тобой море сегодня холодно-солёно-спокойное.
Оно спит, отдыхает убаюканное всеми словами, уже сказанными,
А я новыми стихами встречаю последнеиюльское утро.
Кофе и пирожки с джемом из теста домашнего слоеного,
А хочешь, сделаю тосты, тонким слоем масла наназанные?
И будем встречать рассвет: ты – там, я – здесь, но всё-равно рядом, как-будто.
 
 
Позади осталась рабочая ночь, вперемешку с короткими письмами,
Ветер теплый, летний, принес от тебя запахи травы скошенной,
А я приготовила новый стих, чтобы отправить его с
первым лучиком..
Или же ветер подхватит его и принесет к тебе с сорванными листьями,
Не хочу, даже в стихах, оказаться гостьей твоей непрошенной,
Пусть каждая строчка будет в радость и не заставит мучиться.
 

Жара

 
Вечер за окнами полз на горячих лапах,
На раскаленный асфальт, попадая, шипел,
И от ожогов он дождиком мелким плакал,
Вечер в прохладную ночь превратиться хотел.
 
 
Сверху, как сыр, половинка луны свисала,
Ей было жалко, до слез, на страданья глядеть,
Звала темноту, даже тучи за ворот хватала…
А вечер повис на заборе, как старая плеть.
 
 
Услышало сонное небо мольбу о прохладе,
И севера ветер на помощь внезапно пришел,
Попрятались звезды, луна в антрацитовой вате,
И мягкий от зноя асфальт прошептал: «хорошооо»
 

Не говорить о любви

 
Мне казалось всегда, что любовь – это в сердце взрыв,
Что эмоции на пределе и искры из глаз с каждым взглядом,
А сейчас мне спокойно очень и хочется по течению плыть,
И просто слышать дыхание твоё ровное, рядом.
 
 
Я считала… Вот дурочка! Что если сказать «люблю»,
То всё, вот она – любовь. Пришла и свершилась.
А сейчас я этого не говорю. Ну слово это не говорю.
А внутри-то прекрасно про себя понимаю – влюбилась.
 
 
И чудно как.. По наивности вечной своей и кричать, вроде, о чувствах хочется,
Но, как тайный свой талисман, чувства нежные берегу, храню,
Словно если произнести это вслух, то обязательно свершится пророчество.
И поэтому, даже мысли от себя, веником осиновым прочь гоню.
 
 
А еще… А еще понимаю, что мне уже не восемнадцать давно,
И даже не тридцать. Блин! Да даже уже не сорок!
И что любовь неземная, может и есть на свете, то только в кино.
Поэтому хорошо, что слезы скрывает звездно-ночной, угольный полог.
 

Шоколадом небо…

 
Шоколадом залипло, застыло небо перед грозой,
Пеной крепкого каппучино вздыбились нахальные тучи,
И воздух с пряным озоном – вкусный такой,
Что, кажется, нет ничего сейчас во всем мире лучше.
 
 
Два дерева рядом стоят, друг к другу прижались,
Ветками, как руками, сплелись – держатся.
Макушкам зелеными поддерживают провода из стали,
Гроза же пройдет, а они останутся и будут нежиться.
 
 
И вот рухнула, взорвалась плотина небесная,
Вниз, на землю потоки воды ледяной хлынули,
Белые гребни на волнах реки – как фата невесты,
Да всполохи молний с запахами горько-полынными.
 
 
Мать-природа бушует, остервенело, дико и грозно,
Словно всем вокруг доказать хочет, мол, я тут главная,
А гроза уже успокоилась и небо такое нежно-розовое,
И утро нового дня встречает жизнь распахнутыми ставнями.
 

Идиллия утра

 
Солнце скользит по березовым веткам-рукам,
Теплым дыханием листья зеленые гладит,
Луч по стволу опустился к корням-ногам,
Распустила красавица бело-зеленые пряди.
 
 
Ветер-проказник в траву на секунду прилег,
Затих и не дышит, но как же покой обманчив,
Тут же сорвался с места и как озорной щенок,
Вот уже в поле с ромашками прыгает, скачет.
 
 
Идиллия утра – хрусталь в каждой капле росы,
Столик уютный, из ротанга плетёное кресло,
Время застыло, не тикают больше часы,
С душицею чай, да шальной соловей-маэстро.
 

Вдохновляюсь тобой

 
Вдохновляюсь тобой. Я с улыбкой смотрю на рассвет,
И мечтаю, что может, когда-нибудь, в следущей жизни,
Ты будешь рядом стоять и на плечи накинешь мне плед,
А я буду таять от губ твоих с привкусом вишни.
 
 
Вдохновляюсь тобой. И вдыхаю полуденный зной.
Раскаленное солнце без спроса срывает одежды,
Мы лежим на песке, серенады выводит прибой,
Он сегодня особенно теплый, пронзительно-нежный.
 
 
Вдохновляюсь тобой. Посмотри, как прекрасен закат.
Сколько красок, оттенков нам щедро дарует природа.
А мы держимся за руки и без оглядки назад,
Просто молча стоим – провожаем в закат теплоходы.
 
 
Вдохновляюсь тобой. Но про ночь ничего не скажу.
Пусть останутся тайной мечты все мои и надежды.
Улыбаюсь. Мечтаю. И молча на звезды гляжу.
А постель так и манит прохладным бельем белоснежным.
 

Маленькие города

 
В маленьком городе с красивыми пейзажами как-то трудно,
Поэтому приходится домысливать, додумывать, фантазировать.
Знаете, как выглядит в провинциальном городе обычное утро?
Как платье старинное, дорогое лет двести назад, а теперь – с дырами.
 
 
В свете лучей оно выглядит еще вполне привлекательно,
И толстый слой пыли не виден, пока ты её не касаешься.
Но первый же ветра порыв разбудит сонный мир этот окончательно,
И пылинки взлетают алмазными блестками, а ты чихаешь и маешься.
 
 
Рядом с домами многоэтажными сектор частный живет со своими правилами,
Петухи-будильники поют по часам, заливаются, кукарекают,
Это где-то, в другом измерении, жизнь другая и происходит всё самое главное,
А в маленьких городах свой мир со своими жителями-человеками.
 
 
А вечер знаете как выглядит у нас, в городской провинции?
Да точно так же, как утро, выбрось часы и разницы не заметишь,
Здесь время остановилось, здесь собственный мир со своими границами,
Словно старый художник нанес и смыть забыл, так и засохла ретушь.
 

Две большие разницы

 
Я сегодня с утра обещала о чувствах своих не писать,
А не получается, ну хочешь, пальцы переломаю.
Для меня это равносильно запретить дышать,
И вот снова лежу и пальцы дробь по клавишам выбивают.
 
 
И молчать не могу. Помню. Обещала не говорить.
Но ты же сильней, научи меня быть сдержанной.
Я прикипела к тебе и тонкая, но крепкая нить,
Меня держит рядом с тобой и к черту чувств моих взвешенность.
 
 
Засыпаю и имя твоё шепчу, спокойной ночи желаю,
И во сне я бегу, плыву лечу словно птица вольная, но шальная.
Каждый новый рассвет я встречаю на губах с твоим именем,
Но тебя рядом нет, а черт мой разум на эмоции выменял.
 
 
Не гони.. Потерпи. Придет время и всё само собой устаканится.
Знаю, со мной тяжело, но я же не жду ничего, и в ответ не требую.
Женщина любимая и женщина влюбленная – две огромные разницы.
Я первая, увы, но дай бог, чтобы и не последняя.
 
 
Мне теперь каждый дерева лист и травинка любая в поле,
О тебе одном поет, песней грустной в ночи заливается.
Не любимая я, но позволь мне остаться влюбленной.
Лишь бы рядом с тобой, а как.. Да вообще без разницы.
 

Утренние стихи…

 
Как хорошо писать стихи утром.. Солнце облизывает крыши и… Тишина.
Еще не очень жарко и пальцы автоматом текст неторопливо набирают.
Можно, конечно, добавить, что птицы поют.. Но я их не слышу. Я снова, в тысячный раз осталась одна.
Еще вчера были крылья и весь этот мир был за меня, а оказалось – ползаю, а не летаю.
 
 
И стихи мои не нужны никому, так и застыли они бесполезным хламом,
Сама себя утешаю – пиши для себя, тебе это больше, чем кому-либо, нужно,
Пиши для тех, кто читает, ведь, кому-то еще интересны они, и это главное,
Только вот, сердце глупое не понимает, стонет, мечется и рвется, наивное, наружу.
 
 
Сердце, да успокойся ты, чего разошлось? Никто не поймет и тем более – не оценит.
Стихи – это часть меня, из ста килограммов, практически, самая важная.
Есть миллионы людей, которые так же живут, дышат и в лучшее, несмотря ни на что верят.
А душа? Ну а что душа.. Душа, по большому счету, та же книга затёртая бумажная.
 
 
Я писала когда-то, что у боли цвет белоснежно-глазарежущий, вызывающий.
Ошибалась я, боль от цвета давно уже вообще абстрагировалась – бесцветная.
Да и не ходит она одна. Грусть, тоска, печаль и другие её сотоварищи.
А у меня стихи.. Я думала я поэт, а оказалось… Мышь, серая, блёклая неприметная.
 
 
И всё-же… Хорошо писать стихи утром.. Да еще в выходной. Не правда ли?
Завтрак уже приготовила, да лежи, отдыхай, никуда не нужно спешить, бежать немедленно.
Моё лето, такое жаркое, вновь приходило с острыми граблями.
А я, дурочка, встречала его со спичками, да в погоду ветреную.
 

Так… Мысли вслух

 
У меня сейчас всё равно будет выходить нечто злое и некрасивое.
И стихи уже будут не для него, а скорее о себе и для самой себя.
Ну поплачу я, да пройдет всё. Ведь я же, черт возьми, баба сильная.
Я поправлюсь, переболею, отпустит еще до конца декабря.
 
 
А новый год начну с новых стихов, новой жизни и новой сказки,
Найду другой объект, кто бы рад был стихам моим, да и просто мне.
Я залью, прямо жирно-жирно замажу прошлое белой краской.
И когда настанет зима, я дыханием теплым напишу на своем окне:
 
 
Не виню. Не злюсь. Не ругаюсь. И больше уже не плачу.
Я судьбе благодарна, что несколько месяцев ты был чуть-чуть моим.
И, честно, я не хотела бы прожить это время как-то совсем иначе.
Столько стихов написала хороших и жила лишь тобой одним.
 
 
Нет, я правда не злюсь, ты же слов не бросал на ветер,
Ты не клялся в любви, ничего, ну от слова совсем мне не обещал
А стихи… А стихи, ну не смейся, это наши совместные дети,
Как кораблики, те что на свет маяка ищут в ночи причал.
 

Апять

 
Я постараюсь быть теперь спокойней,
Стихов о чувствах больше не писать,
В который раз в моей душе покойник,
Из гроба-сердца попытался встать.
 
 
Не получилось. И он снова умер.
Под музыку его похороню.
Включу на полную знакомый Бумер,
И напишу стихи лесному пню.
 
 
На завтрак съем своё же вдохновение,
На хлеб намажу, молоком запью.
Смешно, ей богу – я в стихотворения
Вложила душу глупую свою.
 
 
Да ладно бы, мне было восемнадцать.
Простительно, когда ты молода.
Но, ведь, позволила же над собой смеяться,
Выходит – мудрость – вовсе не года.
 
 
Выходит, мудрость, и не опыт даже,
А то, чему смог опыт научить.
Не выставляйте сердце на продажу,
Коль, без него не сможете прожить.
 
 
Ну ладно, опыт – сын ошибок трудных,
Сказал Сергеич много лет назад.
Чтоб снова не пришлось громить посуду,
На мир реальный открывай глаза.
 

Для тебя, о тебе…

 
Напою тебя новой дозой стихов, как водой родниковой, как соком березовым,
Приготовлю завтрак из сладких снов, васильками украшу, да клевером розовым.
Закажу мелодию песен птиц, шума ветра степого с весенними грозами,
Скромный взгляд за шторами пушистых ресниц – на десерт – вместо мороженого.
 
 
Расскажу тебе, как грустит закат без тебя в поле белом ромашковом,
И деревья каждым листочком глядят, дарят нежность цвета фисташкового.
Одуванчиков зонтики в небо летят, не успев сказать самого важного.
Травы в памяти долго еще сохранят каждый светлый миг дня вчерашнего.
 
 
Я стихами тебе постелю кровать, облака, как перина мягкая, брошены,
Чтобы ты мог тонуть, а не просто спать с ароматом травы свежескошенной,
Мать-и-мачехи лепестки возьму – для прохлады в день теплый, погожий,
Этот мир в стихах – лишь тебе одному, для тебя, о тебе, мой хороший.
 

Завтрак в постель

 
Устал? Приляг, отдохни, я завтрак тебе в постель принесу.
Теплое молоко, творог с джемом и каша – совсем как в детстве.
Хочешь сок или чай? Котлету куриную? Без проблем. Не в этом же суть.
Я просто хочу, чтоб заботой моей, ты мог по настоящему греться.
 
 
Что? Мужчинам взрослым не носят завтрак в постель?
Да брось. Кто такое сказал, не любил никогда, ни о ком не заботился.
Что что? Так не бывает в реальной жизни? Так говорят? А ты не верь.
А я вот хочу быть песней твоей, очагом тепла и добра в нашей горнице.
 
 
Телефон отложи и телевизор, давай, не будем включать,
Я сама тебе расскажу все события, происшествия и новости.
Вон, слышишь, как коты во дворе зовуще-надрывно кричат?
Это к Мурке соседской женихи пришли – ну совсем нет кошачьей совести.
 
 
А другой сосед, через дорогу, что всё время безбожно пил,
Завязал, представляешь, говорит – насовсем, даже клянется,
Он всю жизнь гулял, да частенько жену свою, ой крепко, бил,
А теперь она для него самое яркое и единственное солнце.
 
 
Ты поел? Слава Богу. Что приготовить тебе на обед?
Ну лангустов, конечно, омаров, говядину мраморнаую – не обещаю,
Хочешь, плов приготовлю, настоящий, в казане, на открытом огне?
Вижу – хочешь. Ну спи пока, сладко-сладко спи. Свет выключаю.
 
 
Что-то нужно ещё? Что.. Мне рядом с тобою прилечь?
Ну ты же устал, а мне бы убраться, да обед приготовить нужно…
Ай, к черту обед! Отношения можно любые сохранить и сберечь,
Если есть в них взаимность, забота, тепло, уважение – в общем, дружба.