Читать книгу: «Великий инквизитор», страница 4
– Ты пирамиды видел?
– Ну видел, а что? – переспросил Темный и тут же икнул. Он вопросительно уставился куда-то в землю, немного «завис», а потом развел руками, будто оправдываясь. Его лицо скривилось, как у человека, откусившего лимон, и в воздухе вновь зазвучал тонкий аромат Преисподней. Темному опять пришлось пшикнуть духами из флакончика болотного цвета.
– Ты поаккуратнее все-таки с чудесами. Там, – волосатый палец Темного указал куда-то вниз ногтем, покрытым черным матовым лаком. – Там не очень поняли. Князь требует ответного действия. И мне придется что-нибудь все-таки убить. Так что с пирамидами?
– А то. У самой большой – основание на двести с лишним метров. А в высоту пирамида – метров сто пятьдесят. Всего. А эти, из Вавилона, ни фундамента нормального не сделали, ни каркаса из железобетона, как сейчас практикуют. Хотели просто фараонов переплюнуть. Чтобы все в Древности ахнули.
– И что – вполне законное желание? Зависть и лень – два двигателя прогресса. А тщеславие, как думают люди, один из его любимых грехов, – он снова указал пальцем в землю. На миг рогатую голову сменило лицо Аль Пачино и скрипящим голосом повторило фразу из некогда популярного фильма1.
Вернув прежний облик, Демон доверительно сообщил:
– Я всегда рыдаю, когда слышу такой текст. Так что повторяю вопрос – и что?
– А то. Через пять-десять лет тряхнуло бы, и весь Вавилон просто завалило бы камнями. Еще один город-кладбище, как Помпеи, например, – Ангел обличающе посмотрел на Демона. – Так что смешение языков – лишь небольшая кара за гордыню. И защита от большего зла.
– Да, с Помпеями некрасиво получилось, – ответил Темный. И поспешил сменить тему. – Ну да ладно, это все дело прошлого. Сейчас-то чем плохо? Я все-таки не пойму.
– Он…, – светлый указательный палец снова ткнул куда-то вверх. Темный поднял голову, и увидел, как тучи полностью закрыли небо, и где-то вдалеке раздался первый воздушный гонг. – Он видит в этом вызов Самому Себе.
Темный вытаращил глаза, но потом взял в себя в руки.
– Опять? И в чем же на этот раз?
– Мы овечку Долли едва успели запретить. Он уже тогда хотел тут все сжечь. А эти изобретатели опять богами стать захотели. Нового идола создают. И все твои дата-сата… тьфу, саентисты.
– Кого-кого? Какого идола? – Темный вытаращил глаза. – И к тому же они не мои. Они общие.
– Искусственный интеллект, вот кого. Он, – Светлый снова указал на небо, – создал людей по своему подобию, так?
Демон неуверенно кивнул. Этот урок он тоже прогулял.
– А эти ученые что? По чьему подобию создают интеллект? На кого будет похожа новая форма жизни? На калькулятор?
Темный призадумался. А ведь Светлый в чем-то прав. Слишком много работы в последнее время внизу – грешники так и прут. Уже недельная очередь на сковородки. Масло давно в дефиците. Даже отгулы и выходные отменили – не просто же так. И из-за этого такой пласт вкусной работы упустили. Но соглашаться все-таки не торопился.
– Причем здесь калькулятор?
– Он, – Ангел снова указал на небо, – создал уникальное решение. человеческий мозг. Синапсы и нейроны, их связь – не только друг с другом, но и с органами чувств и остальным организмом. Ну там, руками, ногами, кишечником и желудком. Такого больше не повторить.
На небе в первый раз по-настоящему громыхнуло. Поднялся порывистый ветер, и где-то далеко на горизонте сверкнула молния.
– Даже простая мысль – «хочу пожрать», – продолжил Вестник, – задействует миллионы нейронов. Нам, бестелесным ангелам, так и не удалось до конца понять, что за импульсы управляют этими биороботами с душой, которых называют людьми. Сколько в их мыслительном процессе физики и химии на самом деле. При всей их кажущейся простоте, примитивности и слабости. А искусственный интеллект – это что? Нулями и единичками хотят заменить Его творение? А что потом? Война машин, Терминатор, незапланированный Армагеддон?
– Почему сразу Армагеддон? Кто осмелится, а главное – сможет – написать код, который бросит вызов Ему или убьет все человечество? У них там какие-то три закона есть, которыми они руководствуются. Главный – не причини вреда человеку.
– А то ты людей не знаешь! Они всегда делают только то, что выгодно им на текущий момент, и никогда не смотрят вперед. Программисты – защищают интересы компании, генералы программистов – свою страну и граждан. Заметь – своих граждан, а не чужих.
– У них же есть ООН, ЮНЕСКО, разные фонды защиты пингвинов, наконец.
– Во-во, пингвинов… Их ООН хоть одну войну остановила?
– И что делать? – спросил Темный. Огляделся и продолжил, – что-то я уже привык к этому миру. Да и начинать все заново не хочется. Думаю, и ты тоже. Каждый возделывает свой огород – вам праведники, нам грешники. У нас товара больше, но у вас он качественней.
Откуда-то из тучи вынырнула стайка светлых, как снег, голубей, так часто махавших крыльями, что издалека они были похожи на серафимов. Молнии уже вовсю хлестали на Западе, и маленькие герои едва уворачивались от ослепляющих вспышек. Один маневр, другой, и их стало меньше. Яркий электрический хлыст щелкнул из тучи, опровергнув старую байку, что два снаряда в одну лунку не попадают. Замыкавшая эскадрилью пернатых троица распалась на три облачка опаленных перьев. Еще один жестокий удар испарил следовавшую впереди пару, прокладывавшую дорогу к подмосковной деревне. Последняя троица птиц совершала немыслимые кульбиты, в последний миг ускользая от убийственных вспышек. Впрочем, в конце концов опасная зона для полетов закончилась. Три голубя ринулись прямо к Вестнику. От того, что летел посередине, с высоты десяти метров отделилась белесая блямба, которая с хлюпом упала на плечо дорогого костюма.
