Читать книгу: «Золотая Цепь», страница 2

* * *

 
Люблю я безумцев, с которыми время сурово,
Всех тех, у кого ни отрады, ни дома, ни крова.
 
 
Сирот – им вовек не ступить на родимый порог —
И женщин распутных, в глазах у которых – порок,
 
 
И тех, кто – решимость в душе – не смирился с судьбою
И рыскает ночью с ножом по дороге разбоя.
 
 
И тех, кто, любовь потеряв, уступили судьбе,
И тех, кто, душой умерев, предаются алчбе.
 
 
Ах, если бы только я с теми сумел породниться,
Кто, богом забыт и людьми, погибает в темнице!
 
 
Стать братом тому, кто, в бессилье своем одинок,
Последней надежды утратил во тьме огонек.
 
 
И с братом своим горемыкой – бродягой и вором, —
Путь крестный безвестно пройдя, умереть под забором.
 

ПЕТЕРБУРГ

(Сонет)

 
Туман раскинул сумерки свои…
Мелькнут в ночи холодные зарницы…
Нева – как заговорщик, ей не спится,
Она струится кольцами змеи.
Стоят дворцы в кровавом забытьи,
Их окна – словно черные глазницы.
Но то, что в них таится, прояснится —
Все злодеянья, как их ни таи.
И небосвод сливается с землей
И смотрит столь насупленно, беззвездно,
Безрадостно, и холодно, и грозно,
Что ты уже готов бежать долой,
Но околдовывает этот злой
Кошмар, и эта тьма, и поздно, поздно…
 

* * *

 
Одно лишь спасение есть:
Как боль ни томит,
Любить, даже если не счесть
Всех ран и обид…
И радость одна только есть,
И дар, может быть.
Какая высокая честь —
Страдать и любить…
 

* * *

 
Я с осужденьем не глядел
На мир печальный.
Страдать – вовек людской удел
И изначально.
Кого мне, в грудь себя бия,
Молить: «Нам трудно»?
Ах, все беспомощны, как я,
Всем бесприютно…