Читать книгу: «Песня голодного паука», страница 2
Ни о чем, прочитал и забыл.
Что же случилось с Дарьей Цивиной, страстной пропагандисткой здорового ресторанного питания? Одно время она даже приходила в мои сны, и мы наслаждались изысканными блюдами, не обращая внимания на средний чек. Даже когда я начал голодать, Дарья по-прежнему приходила. А потом прошел слух, что она умерла от переедания, и на этом ресторанная романтика закончилось…
Но ее любимую песню я иногда слушаю по вечерам до 23 часов, когда нет дождя, и разрешается открывать окно:
Еда вечерняя, любимый суп морской!
Когда сияешь ты, зеленый и густой!
Кто не вдохнет, тот не поймет тебя тогда…
Еда вечерняя, блаженная Еда!
Еда вечерняя, блаженная Еда!
Это доносится грудной, словно обнаженный, голос Элоизы, которая регулярно практикуется в караоке. И мне кажется, что это не ария черепахи, а сумеречная песенка цветка, который вот-вот закроет свой сладострастный венчик и другие нежные органы. И мне видится в одиноком светлом окне нашего многоквартирного подъезда прозаик Чехов, отбирающий дрожащими руками блестящую репу для В.М. Соболевского. И спит мертвая Москва под звездным ночным небом, а гениальный Чехов жадно перебирает налитые плоды и никак не может выбрать…
Кстати, если кому интересны ответы на кроссворд про антагониста и депутата-охотника, то это анус и просо.
Под утро я не выдержал и установил мышеловку на лестничной площадке возле мусоропровода. Приманкой служила обертка от пальмового масла, которую я отнял у зазевавшихся собак во дворе.
Я понимал, что совершаю святотатство и могу попасть в проскрипции ЖКХ, но деваться было некуда. Постепенно мне удалось настроиться на душеспасительные мысли о том, что по общедомовым помещениям проложены не обязательно только крысиные тропы. Как говорится, лес большой, в подъезде должны водиться и другие дикие животные.
Было темно и немного страшно. Я никогда не понимал тех, кто обожает сумрак заброшенных магазинов или бревенчатых могил. Даже индейцы предпочитают устраивать засады в светлое время суток. Гордые дикие люди думают, что если их убьют в темноте, то великий дух не отыщет их души, чтобы забрать на небо. С другой стороны, вечерню Девы Марии надо слушать в темноте и никак иначе. Мир запутал сам себя.
Раздался шорох. Я щелкнул выключателем – мышеловка была пуста, но возникло ощущение, что за мной наблюдают. Я погасил свет и пожалел, что не взял карманного фонарика. При нападении я бы смог незаметно осмотреть рану.
Вдруг лязгнула пружина капкана, и раздался жуткий кошачий вопль. Добычей была пожилая соседская кошка. Когда-то, в молодости, мы с ней дружили. И вот теперь такой конфуз! И что она забыла в мышеловке? По словам ее хозяйки Клары Тиграновны Рубинчик, доброй женщины с редкими усиками, ее кошка никогда не ловила крыс и мышей.
– Ей это и в голову не приходит. Я даже думаю завести попугая. Не удивлюсь, если они подружатся, – поделилась она своими планами. За глаза я называл ее сеньора Клэр.
Я попытался заткнуть кошке пасть, но она продолжала истерику и поцарапала мне запястье. После недолгой борьбы мне удалось ослабить ударную скобу, и животное убежало, сверкая от гнева глазами.
А я остался сидеть на бетонном полу, отсасывая кровь из раны. Опустошенный, с горьким послевкусием, с самыми туманными жизненными перспективами. Ничего достойного происходить в моей жизни не случилось. Никакой полезной ценности в этом мире я так и не смог найти. Как комедиант, эпитафией которому стала надпись «он так и не успел сыграть большого дурака».
Да и не нужна мне была эта кошка. При всем моем желании я бы не смог силой принудить ее к повиновению, у нее был сильный сформировавшийся характер. «Если бы можно было скрестить меня с ней, насколько бы это улучшило человеческую породу», – пришло мне в голову. И я усмехнулся – кошачьему племени такая операция только повредила бы.
Я вышел из подъезда. Несмотря на ранний час, у мусорных бачков во дворе толпились профессиональные охотники с лопатами, граблями, сачками и сетками-путанками. У одного обывателя с австралийским терьером в руках был лом, которым он пытался сдвинуть бортовой контейнер для строительных отходов. Очевидно, тренированный на кровь пес почуял под железной махиной добычу.
Малодушно спрятав мышеловку за пазуху, я вернулся домой. Надо было набраться сил после трудной ночи. «Спи, любимая, – вспомнил я свою Элоизу, – наслаждайся минутами покоя. Я никому не позволю украсть золотые часы твоей жизни!»
Втайне я мечтал встретиться с ней в дымке сновидений. Но моя фантазия двигалась в ином направлении: в каком-то очень убогом, грязном месте на меня напало великое множество волков с человечьими лицами. После долгой погони они бросили меня наземь и вооружились скальпелями. Это начиналось представление в анатомическом театре…
Когда я проснулся, уже смеркалось. Пора было выдвигаться за вечерней прессой. Некоторые люди, склонные к безмятежному миросозерцанию, суетливо спешат за утренними бесплатными газетами. Но мне скучна рассветная тишина с попискиванием птиц и перекличкой бебиситтеров, меня бесят разглаженные текстовки с ненужными вчерашними новостями. Гораздо важнее разобраться, что там скребется за обоями, какие ожидаются похищения и заговоры, какую ложную информацию снова распустили иностранные геноциды и так далее.
