Читать книгу: «Своя не своя жизнь», страница 3
– «Водяное общество»? – улыбнулась Ева.
– Ага!
– Тогда ты вообще ничего не знаешь! – она неожиданно и очень игриво показала мне язык.
Я немного опешил, но все же быстро продолжил:
– А что такое Белая Ромашка? Не помню такой у Лермонтова.
– Еще бы! – Ева подняла указательный палец. – Лермонтов и не бывал там, наверное. Впрочем, не знаю, может, и проезжал. Это новый жилой микрорайон так называется, я там выросла. Кстати, станция железнодорожная у нас там называется Лермонтовская.
– Ева, а хочешь я тебе Москву покажу? – неожиданно для самого себя предложил я. – Что-нибудь из того, где ты не была. Первого мая, например.
– Первого мая мы с Оксаной собрались в кино.
– Так можно же совместить. Походить по окрестностям кинотеатра какого-нибудь, а потом фильм посмотреть.
– Оксана! – завидев входящую в аудиторию свою подругу, по совместительству нашу одногруппницу, позвала Ева. – Нас тут вот этот молодой человек приглашает побродить по Москве перед кино на 1 мая.
– А откуда этот молодой человек вообще про кино узнал? – уперши руки в боки, язвительно спросила Оксана.
– Я сказала, – как-то неожиданно тихо и робко ответила Ева.
– Понятно, – многозначительно усмехнулась Оксана. – Мы же с тобой в какой кинотеатр собирались?
– В «Родину». Вроде он так называется.
– А почему именно в «Родину»? – встрял я в женский междусобойчик.
В ответ обе наперебой заявили, что там, судя по афише, наиболее удобный по времени сеанс, после которого они собирались еще полакомиться сладостями в кафе-мороженом. А вот фильм, который девушки хотели посмотреть, я совсем не помню. Интересно: это только я не помню или другой Андрей тоже?
– И чего выдающегося ты собираешься нам показать в окрестностях «Родины»? – вперив в меня свой пристальный взгляд, спросила тогда Оксана. – Там же обычный район.
– Вот ты и ошибаешься, – мне доставило особое удовольствие поставить ее на место, – там недалеко Лефортово. Лефортовский парк очень красивый, пруд. А если с другой стороны идти, от Преображенки, там башенки красивые и стены средневековые. Старообрядческий уголок. Кладбище еще старое есть, Немецким называлось, сейчас – Введенское.
– Вот только кладбищ мне не хватало! – заявила Оксана, хотя вообще-то именно ее я пока никуда не приглашал.
– А мне кажется, что это все очень интересно, – мечтательно произнесла Ева. – И не была я нигде из перечисленного.
– Знаешь что, подруга, – подытожила Оксана, – раз интересно – иди. А мы с тобой давай прямо у кинотеатра этого встретимся, минут за сорок, чтобы билеты успеть купить. Он ведь недалеко от метро?
– Рядом, – поспешил заверить я, – на одной площади. Выходишь из «Семеновской» и дорогу только перейти. И с билетами проблем не будет. Я могу заранее купить.
– Вообще-то, мы вдвоем собирались пойти, – засопела носом Оксана. – Или ты передумала?
– Нет, нет, ничего я не передумала. Андрей, – перевела взгляд на меня Ева, – мы и правда вдвоем собирались. Давай в другой раз ты Москву покажешь.
– Зачем же в другой?! – я почувствовал ощутимый щелчок по самолюбию. – Раз предложил, то и покажу. Билеты куплю, Лефортово покажу, до кинотеатра провожу, и все. В кино я с вами не собираюсь. Не вдохновляет меня этот фильм.
Первомайский день тогда выдался сухим, но чуть более прохладным, чем последние числа апреля. Мы встретились с Евой на «Бауманской» и медленно пошли вдоль трамвайных путей, добрели до Яузы и задумчиво смотрели на нее с моста. А затем повернули в Лефортовский парк и долго бродили по его живописным дорожкам. Ева оказалась ходоком достаточно выносливым, но в парке заметно подустала, и мы сели на лавочку. Сидели, смотрели на деревья, на весеннее небо и молчали. Вообще, Ева в тот день очень мало говорила. Я же напротив сыпал фактами и историями о тех местах, которые мы проходили. Недаром накануне вечером проштудировал путеводитель.
Выйдя из парка, мы, насколько я помню, уже никуда не пошли, а доехали до «Родины» на трамвае. У входа в кинотеатр я торжественно вручил ходившей взад-вперед и нервно поглядывающей на часы Оксане два билета и попрощался.
Сейчас мне странно, но тогда эта прогулка никакого продолжения не имела. Я снова встречал в университете каждый день Еву и снова не обращал на нее особого внимания. Почему так? Может, я уже тогда начал допускать ошибку за ошибкой, в результате которых оказался в одиночестве, а Ева – в предгорьях Гималаев. Но это она там в предгорьях, а тут вон в двух метрах от меня лежит, простуженная.
Словно почувствовав мои мысли, Ева перевернулась на спину и проснулась, вытягивая руки из-под пледа. Вместо того, чтобы спросить, как она себя чувствует, я неожиданно для самого себя выпалил:
– А ты помнишь, как мы ходили по Лефортовскому парку на четвертом курсе, на Первомай?
– Помню, – улыбается Ева. – Ты ведь тогда с нами в кино не пошел.
– Конечно, ведь Оксана заявила, что вы собрались вдвоем.
– А знаешь, что Оксана потом в кинотеатре о тебе сказала?
– Нет, а что?
– Сказала, что ты трус страшный, раз не пошел. И вообще, думаю, что она была права, – высунула свой чуть белесый от болезни язычок Ева.
5
Включенный верхний свет залил нашу комнату и преобразил ее. Ева поднялась и собралась пить на ночь чай с малиновым вареньем. Пока она в кухне гремела чашками, я успел еще раз осмотреться вокруг. Все привычные для меня вещи имеются. Есть и кое-что новое, чего в моей обычной, в смысле, в прежней жизни не было. Но сейчас мне не захотелось играть в разгадывание ребуса «найдите на картинках 10 отличий». Слишком уж сегодняшний день вымотал силы. Сколько прошло времени с того злополучного щелчка в голове на Лысой горе? Всего лишь несколько часов, а перевернулась вся жизнь. Впрочем, почему вдруг я называю тот щелчок злополучным? Может, он, наоборот, счастливый. Даже точно счастливый. По крайней мере, до сих пор. Ведь со мной Ева, Евочка, о которой я столько лет мечтал! А то, что нет Юли или еще кого-то, – не беда. Ведь Юля появилась исключительно из-за того, что не было Евы.
– Мальчики, кто чай будет пить? Все готово, – раздается из кухни голос Евы.
– Мама, мне сейчас не хочется. Я, может быть, попозже, – почти сразу отвечает Коля.
– Ну как знаешь. Андрей, а ты?
– Я тоже потом, наверное. Надо кое-что в интернете посмотреть, – откликаюсь я.
На самом деле от чая я бы сейчас не отказался. Но никак не могу преодолеть страх – страх общения с Евой. Точнее, не страх общения, а страх быть разоблаченным. Любой, даже самый невинный вопрос ее может обернуться катастрофой. Откуда мне, например, знать, что вчера в жизни другого Андрея происходило, где он был, что делал. Вообще-то вчера была пятница, обычный будний день, значит был на работе. А работает он, в смысле я, где?
Снова подступает холодный пот. Послезавтра понедельник. Куда мне ехать на работу? Вообще, кто я в этом мире? Ладно, разберемся как-нибудь, завтра еще воскресенье, целый день впереди, а за день многое можно успеть понять и узнать, если с умом подходить.
Может, хватит на сегодня? Сейчас лучше всего лечь и забыться. А утром? Не знаю, но недаром ведь утро вечера мудренее.
– Снова политновости штудируешь? – подает из кухни голос Ева. – И что там «Эхо Москвы» сообщает?
Значит, сайт «Эха Москвы» в этой жизни мною тоже просматривается регулярно. Черт, я же видел уже его среди закладок в браузере. И «Интерфакс» там был, и РБК. Привычная картинка мира. Вопрос Евы лишь подтверждает, что в этой сфере мало различий между мной тем и этим. И вообще пока кардинально нового в жизни нет, кроме одного, но очень важного – здесь есть Ева. Все остальное мелочи. Ну не все ли равно, в каком году наш дом построен: в 1956-м или в 1957-м?
– Ты что, игнорируешь меня, что ли? Почему не отвечаешь на мой вопрос? – не унимается Ева.
Да, действительно, за своими мыслями совсем упустил, что она про «Эхо Москвы» спрашивала. Надо что-то правдоподобное ответить, ведь на сайте я еще не бывал и новостей не читал. Совсем из привычной колеи выбился. Все-таки не каждый день чудеса в жизни происходят.
– Ничего особо выдающегося не произошло, – громко информирую Еву.
В конце концов, даже если и произошло, то выдающееся событие или нет – категория оценочная.
Ева возвращается из кухни и садится на тахту.
– Лучше тебе стало? – я смотрю на ее покрасневшее лицо.
– Да так, – не очень определенно отвечает Ева, – температура, по-моему, повысилась, и кашель вроде собирается начаться.
– Температура всегда к вечеру повышается, не волнуйся, аспирин выпей и ложись, – подаю я совет и понимаю, что рискую.
– Я ничего другого и не ожидала от тебя услышать, – улыбается Ева. – Вот почему ты всегда, когда я болею, одни и те же слова говоришь?
Меня охватывает ликование – я угадал! Риск – дело благородное. Так держать!
– А что в моих словах такого? – как же тяжело не показать в голосе распирающую меня радость. – Констатация фактов и стандартный способ лечения.
– Пимушев, ты неисправим! – подводит итог Ева. – Но я все же сделаю сейчас так, как ты сказал. Только давай договоримся – не приставай ко мне сегодня, мне правда не очень хорошо.
– О чем ты говоришь? Я же все понимаю. Ложись. Я тоже долго сидеть не буду, глазки слипаются. Хорошо сегодня в Битцевском парке было.
От просьбы Евы на душе становится совсем легко. Внутри у меня до сей минуты боролись два противоположных чувства: желание близости с Евой и стремление эту близость отодвинуть в неопределенное будущее. В моей жизни Ева была недоступной и недостижимой. Я ведь ее ни разу даже толком не поцеловал, не говоря уже о чем-то большем. А тут вдруг Ева – моя жена много лет, сын взрослый у нас, но Ева для меня по-прежнему не целованная. Странное, очень странное чувство, никогда такого не испытывал.
Пока я пытался привести в порядок свои мысли, тупо уставившись в монитор ноутбука, Ева достала из шкафа и принесла на тахту вторую подушку и два одеяла: одно обычное и одно тканевое. Свой красный халат и плед она положила на кресло. Выпив таблетку аспирина, Ева пожелала мне спокойной ночи и юркнула под одеяло.
Я посмотрел на время в уголке монитора. Начало одиннадцатого. Вечерами по субботам я ложусь позже, ведь впереди еще воскресенье. Но сейчас во мне поселилась просто дикая усталость, не физическая, а психологическая какая-то, если сказать точнее – нервная. Смотрю в ноутбук и ничего не замечаю. Пора, пора мне тоже спать. А с другой стороны, боязно очень. Вдруг проснусь – и нет Евы, нет ничего, что пришло в мою жизнь или, скорее, во что пришла моя жизнь. Страшно, но усталость берет свое.
Машинально совершив все обычные перед сном дела, отправляюсь в постель. По пути, правда, еще зашел в комнату к Коле:
– Приглуши, пожалуйста, музыку. Мы уже легли, маме нездоровится.
– Да, папа, конечно, – с готовностью откликается Коля. – Я сейчас на наушники перейду. А как там мама?
– Вроде ничего, простуда обычная. Надеюсь, что утром будет уже хорошо. Кстати, а во сколько вставать будем? Ты же хотел на Клязьминское водохранилище ехать?
– Да как обычно, часов в восемь. Устраивает?
– Вполне.
Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я уже в который раз за этот вечер успокаиваюсь. Сегодня тревога и спокойствие, страх и радость волнами прошивают мое тело, сменяя друг друга.
Залезаю под тканевое одеяло. Ева никак не реагирует, видимо, уже заснула.
А я вроде начинаю привыкать к происходящему. Оказывается, в этом мире, где я непонятным образом очутился, очень многое неотличимо от привычного мне. Вот Коля только что сказал, что вставать будем часов в восемь, причем как обычно. Но и я по выходным встаю не позже, жалко терять свободный день, особенно такой короткий, как зимой. Да и сейчас, в сентябре, он уже заметно сократился по сравнению с макушкой лета.
Итак, отметим: распорядок выходного дня прежний, время вставания привычное, прогулки я совершаю такие же, как в своей привычной жизни. Даже такая вроде мелочь как тканевое одеяло, под которым я сейчас лежу. Под обычным мне всегда жарко. Ну, за исключением тех немногих дней осенью и весной, когда на улице уже или еще холодно, а отопление пока не включили или уже выключили. А летом мне и тканевого одеяла много, я его кладу рядом с собой, благо тахта широкая, и сплю без одеяла. И сейчас оно на мне, привычное, родное, уже старенькое одеяло, а вот Ева свернулась калачиком под другим, стандартным, помещенным в пододеяльник. Да, с одеялом тоже все в порядке, все привычно. Как говорится, мелочь, а приятно. Вот только летом куда мне класть тканевое одеяло? Ведь рядом на тахте не пустое место, а самая настоящая Ева обитает. Ладно, доживем до лета – разберемся.
Надо бы составить план на завтрашний день, но голова совсем не варит. И мысли – не мысли, а клочья сплошные. Тем не менее хоть чуть-чуть, самое необходимое. Итак, Коли не будет весь день до вечера. Ева точно останется дома, надо выздоравливать. А у меня будет по крайней мере несколько часов, когда уйду на пеший маршрут и буду один. А хорошо ли уходить, если жена болеет? Не знаю, но сегодня же она тоже чувствовала себя неважно, а меня не было. Точнее, сначала не было другого Андрея. И где сейчас этот другой Андрей? Меня словно пронзает током. Он что, занял теперь мое место? Каково ему сейчас там, в одиночестве? Мне становится безумно жаль себя, пусть другого, но все же себя. Нет, нет, не должно быть так плохо! Тут что-то не так. Жаль, что я квантовой физики не знаю. Чувствую, что дело в чем-то фундаментальном. А может, это мое юношеское увлечение фантастикой говорит? Вывод один: придется перелопатить кучу материалов в интернете, через поисковики найти, может, подобные случаи есть описанные. Пишут же о путешествиях во времени. А тут не во времени, а просто непонятно как. Слушайте, а может, это переход в параллельный мир? От этой мысли, непонятным образом не приходившей мне в голову до сих пор, сбрасываю одеяло и рывком сажусь на тахте. От моего резкого, пружинистого движения просыпается Ева:
– Андрей, что случилось? Почему ты в такой странной позе сидишь?
– В какой еще странной? – неуверенно мямлю я.
– Ну, не в очень естественной, – смягчается Ева.
– Извини, пожалуйста, что разбудил. Просто мне сон странный приснился. А какой именно, сразу забыл. Спи.
* * *
Я просыпаюсь с чувством страха какой-то очень важной для меня, судьбоносной потери. В первые мгновения не могу понять, о чем вообще может идти речь. Из окна мягко льется свет раннего осеннего утра. И тут ко мне начинают приходить воспоминания о вчерашнем дне.
Ева, где моя Ева? Рядом на тахте никого нет. Ни Евы, ни одеяла, ни подушки. Я холодею от ужаса. Все, вот и кончилась моя сказка. Может, мне вообще все только приснилось? Стоп, вон рядом с тахтой на кресле лежит сложенный вчетверо плед. У меня его никогда не было. Значит, вчерашнее – это не сказка, не сон? Плед, спасительный для моей души плед! Именно им вчера укрывалась Ева. Начинают включаться другие органы чувств. Из кухни доносятся приглушенные голоса. Странно, что я до этого их не слышал. Чувство такое, как будто уши были заложены, и вдруг звуки прорвались.
Как прошла ночь – не помню совершенно. Вроде снились кошмары, я просыпался в холодном поту и снова мгновенно нырял в пучину следующего сновидения. Но это сейчас такие ощущения, а как было на самом деле – непонятно. Впрочем, это уже неважно. Я проснулся, в паре метров от меня лежит плед Евы и из кухни слышен приглушенный женский голос. А вдруг это не ее голос? Не могу дольше лежать, становится нестерпимо. Я рывком скидываю одеяло, вскакиваю и в одних трусах быстро направляюсь на кухню.
За столом сидит Коля и с видимым удовольствием уплетает блинчики с джемом. Ева отрывается от чашки с кофе и поворачивает ко мне голову:
– Привет! Что с тобой ночью сегодня происходило? Ворочался, бормотал постоянно, меня звал и еще Юлю какую-то. Что за Юля? Смотри, я ревновать буду!
– Юлю? – мычу я, стараясь придумать нечто правдоподобное. – Так это по работе, проблемы уже сниться начали, представляешь?
– Вроде такой сотрудницы у вас нет, – сделав очередной глоток, невозмутимо продолжает Ева. – По крайней мере, среди тех, о ком я знаю.
– Да она не наша сотрудница, – врать так врать, главное – самому потом не сбиться. – Она из Минпромторга, нашей заявкой на субсидию будет заниматься. Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, – отвечает Ева, уже не вспоминая про Юлю. – На работу завтра пойду, но сегодня думаю дома еще денек посидеть. Так что компанию тебе не составлю. Ты вроде в Лосиный остров собирался, не передумал?
Ко мне в очередной раз приходит ощущение облегчения. В той своей жизни, ну, которая привычная (или как ее еще назвать), я действительно сегодня планировал пойти в Лосиный остров, начав маршрут от Красной Сосны3. Все сходится! Получается, что и другой Андрей имел идентичные планы? Уже неплохо, даже совсем хорошо. А Еву с собой он собирался брать? Может, рискнуть спросить?
– Так и ты собиралась, – произношу я и от страха прикрываю глаза.
– Собиралась, – вздыхает Ева. – Если бы не простуда эта чертова!
Блестяще, великолепно, изумительно! Столько совпадений! Конечно, рано или поздно придется открыться Еве, что я – это не я. Ведь мне ничего не ведомо, как прошли десятилетия ее и другого Андрея жизни. Но только не сегодня! Судьба, будь ко мне благосклонна! Пусть этот момент как можно дольше не наступает. Какой шок Еву ожидает! Сможет ли она потом вообще вместе со мной жить?
– А чего меня никто не разбудил? Завтракать без меня сели, – меняю я тему разговора.
– У тебя столько ночных кошмаров было, что я не решилась утром будить. Смотрю, вроде спишь наконец спокойно. – Ева подняла на меня глаза. – Что с тобой происходило? Устал, что ли, очень на работе? Ладно, умывайся и садись с нами.
Я с облегчением отправляюсь под струи утреннего душа. Обычно для бодрости в начале дня предпочитаю прохладную воду, но сейчас хочется более теплых, ласковых, льющихся от макушки до пят струй. Стою под душем и пытаюсь решить, что делать сегодня. Пункт первый – надо съездить домой к Юле и понять, знает она меня или нет. Дальше в Лосиный остров. Мне очень нужна прогулка в лесу, в тишине. Попробую привести мысли в порядок и что-то понять. Будем надеяться, что удастся. Да, и, конечно, надо найти пропуск на работу (или нечто аналогичное), понять, а где я в этой жизни работаю. Он у меня в кармане пиджака. Вот выйду из душа и начну с этого.
Все, с водными процедурами пора заканчивать. И так подозрительно долго в ванной нахожусь. Выхожу – сразу к шкафу, где у меня костюм рабочий висит. Нащупываю карточку для прохода и вынимаю ее из кармана. Цвет ленты, одеваемой на шею, привычный, синий. Так, а что на карточке написано? Мои ФИО, фото тоже мое и ниже значится «Группа компаний „Азимут“». Уф, камень с души сошел. Оказывается, место работы у меня прежнее. Вот только должность какая? На карточках она у нас не указывается. Ладно, разберусь. А почему, собственно, должность должна быть другой? Все же остальное совпадает. И должность совпадет, никуда не денется. А даже если и не совпадет, то что-то близкое окажется. Я вообще начинаю замечать, что сходств и совпадений очень много. В сущности, практически одни совпадения, кроме Евы, семьи, Юли. Остальное по мелочи. Подумаешь, что год постройки дома на стене другой. Переживем как-нибудь сей факт!
– Что с тобой? Чего ты пропуск свой в воскресенье вздумал разглядывать? – голос незаметно подошедшей Евы заставляет меня вздрогнуть.
– Да так, вспомнил, что в пятницу карточка плохо срабатывала на входе. Вот и решил посмотреть, нет ли трещинок.
– Андрей, ты меня удивляешь! Если плохо срабатывает, то надо IT-шникам показать, пусть перезапишут информацию. Странно, ты такие вещи лучше меня знаешь, а говоришь непонятно что, – в голосе Евы отчетливо слышится недоумение.
Да, пожалуй, я что-то не совсем умное сказал. Но это из-за того, что Ева неожиданно со спины подошла. Вот с таких мелочей и могут начаться проблемы. Надо взять себя в руки и следить за собой. И не расслабляться особо. А тяжело мне будет все время в напряжении пребывать. Сколько выдержу? Недельку хотя бы, лучше больше. Надо, чтобы Ева ко мне привыкла. Хотя, пока она ни на йоту не сомневается, что я – это я, точнее, совсем не я, а другой Андрей.
– Да, ты права, – я пытаюсь завершить сюжет с карточкой на правильной ноте. – Конечно, в понедельник отдам ее, чтобы посмотрели и перезаписали, если нужно. Но мне почему-то показалось, что есть еще и трещинка. Вроде в пятницу под конец дня в кармане хрустнуло. Теперь вижу, что повреждений нет.
– Я рада, – чуть насмешливо откликается Ева. – Пошли завтракать. Но ты, Андрюша, и правда сегодня немножко странный.
– А в чем странный? – с нескрываемым до конца испугом спрашиваю я.
– Не могу словами сказать. Все как обычно, но у меня ощущение, что не так, как всегда. Может, это из-за болезни мне так кажется? А может, ты от своих ночных кошмаров никак не отойдешь.
– Да-да, я хоть содержание снов не помню, но какой-то страх остался, дрожь в теле есть, – с готовностью подхватываю предложенное Евой объяснение.
– Ладно, пошли на кухню, – закрывает тему жена.
Как это вообще необычно звучит – жена! У меня есть жена, подумать только!
На кухне Коля допивает кофе:
– Мама, спасибо. Все, как всегда, очень вкусно. Ну, я поеду? Ключи от машины на месте?
– Посиди еще пару-тройку минут, – какой-то чертенок, сидящий внутри, дернул меня вступить в разговор. – Ты вчера о курсовой говорил. Тема уже ясна?
– Не совсем, – отвечает Коля. – Виктор Вадимович еще колеблется, какую именно выбрать, но в любом случае о замедлителях нейтронов в реакторах.
Виктор Вадимович – это, наверное, научный руководитель. Замедлители, нейтроны, реакторы. Коля – физик, что ли? Где он учится? В МГУ? Хотя тема звучит как прикладная. Может, МИФИ?
– Ладно, пора мне уже. – Коля поднимается из-за стола. – Мама, так я поехал?
– Будь осторожен, сынок. Ты же знаешь, как я волнуюсь, – голос Евы подрагивает. – Скорость держи поменьше, вы же отдыхать едете, а не на гонки. И Рите привет передавай.
– Обязательно, ма, передам! Спасибо тебе большое.
Хлопает дверь, и мы остаемся с Евой вдвоем. Черт, надо было к окну подойти, посмотреть, в какую машину Коля садится. Хоть буду знать, что у нас за транспорт. Вчера, небось, мимо проходил, когда в «Магнолию» ходил.
– Как ты себя чувствуешь? – я ищу способ побыстрее распрощаться с Евой и отправиться на улицу.
– Ты уже об этом спрашивал. Забыл, что ли?
– Нет, конечно. Но мне показалось, что ты в общих чертах ответила, без подробностей.
– А какие тебе нужны подробности? Рассказать, как микробы в моем организме путешествуют и с моими лейкоцитами сражаются? – Ева уже раздражена непонятно с чего.
– Я просто подумал, что, может, мне дома сегодня остаться?
Зачем я такую фразу произнес? Непонятно. Рискую и сильно. Вдруг Ева сейчас скажет: «Да, оставайся, конечно. Не оставляй меня одну-одинешеньку в четырех стенах». Что тогда?
– Не выдумывай. Поезжай в Лосиный или еще куда хочешь. Отдохни, сил наберись, а мне потом расскажешь, что там новенького и интересного, – голос Евы звучит буднично, но в конце она добавляет немножко перчику. – Ты же никогда дома не оставался, когда я болела!
– Хорошо. Вот только не знаю, стоит ли сегодня в лес идти. Похоже, дождик вот-вот снова начнется, небо в тучах.
– Решишь сам по дороге. Ты везде интересное находишь. На самом деле это очень хорошее качество у тебя, я тебе уже много раз говорила.
Вот и еще один штришок не прожитой мною жизни. Та Ева, которую я знаю, никогда ничего подобного не говорила. По одной простой причине, что мы с ней и не разговаривали уже множество лет. Ладно, буду теперь по крупицам собирать, что было в моей жизни, точнее, в жизни другого Андрея. Но мы с ним отныне вроде как неразделимы становимся.
– К обеду, естественно, тебя не ждать? – на всякий случай уточняет Ева.
– Да, в фастфуде поем по пути. На Ярославке у Красной Сосны «Макдональдс» есть.
– Да знаю я. Твое любимое место. Ты же всякий раз, когда рядом оказываешься, туда заходишь. И меня тащишь.
Так, еще один штришок. Я и в своей обычной жизни этот «Макдональдс» в начале Ярославки посещаю. Значит, и тут все по-прежнему. Очень хорошо, еще одно совпадение! Если так и дальше пойдет, то совсем хорошо, проще с адаптацией будет.
– Ладно, тогда я собираюсь и поехал. Часа в четыре вернусь. Если что – звони.
– Ты же всегда мобильный выключаешь, когда гуляешь, – замечает Ева.
Еще одно совпадение. Я действительно так делаю. Очень хорошо! Много привычного для меня.
– Сегодня выключать не буду. Ты же болеешь.
– Вчера я тоже болела, а телефон не работал. Я проверяла, – высунула язычок Ева.
Раз она начала дразниться, то уже не обижается. По крайней мере, язык показывать Ева любила еще в юности. Та Ева, которая в Индии сейчас. Видимо, и эта тоже. Так возможно, в юности они обе полностью совпадают? Почему мне раньше в голову такая мысль не пришла? Раз Ева нынешняя правильно помнит прогулку по Лефортово на четвертом курсе, эта прогулка была и в ее жизни, и в жизни другого Андрея. Значит, тогда не было двух Ев и двух Андреев?! Что-то в этом есть. Похоже, я на правильном пути. Надо подумать повнимательнее на прогулке.
– Согласен. Вчера телефон был выключен. Машинально, наверное, – со вздохом соглашаюсь я.
Ева начинает мыть посуду, а я быстренько одеваюсь.
– Евочка, я пошел! – кричу от двери.
– А поцеловать? – игриво отвечает моя жена и возникает в проеме двери с полотенцем в руках.
Меня бросает в жар. Неужели первый в моей жизни поцелуй Евы, поцелуй, о котором я столько лет мечтал, будет вот таким неромантическим, на ходу в дверях?
– Нет, сегодня не стоит, наверное. Я же еще не выздоровела. Только микробов лишних от меня нахватаешься, – меняет свое мнение Ева.
Я облегченно вздыхаю про себя:
– Пока.
– Пока, пока, – слышится в ответ.
Наконец-то дверь за мной закрывается, и я остаюсь наедине со своими мыслями. Итак, в путь. Первая точка – дом Юли. Начну, как и намечал, с нее.
