Читать книгу: «Грязная Земля. Том 1», страница 23
Петя и телек
Проводив мать, Петя прописался в выделенной двухместной палате. Соседа у него тут пока ещё не было, и он ощутил одновременно успокоение и скуку. Окна палаты выходили на сосновый лес, и воздухом подышать было бы приятно – если бы Петя не приехал только недавно из лесу, где он воздуха надышался по самые гланды. Так сказать, аж в диафрагму стукнуло.
Кровати вначале вызвали у него уважение. Это были мехазинированные двухсекционные медицинские кровати, где можно было крутящейся ручкой поднимать и опускать секции. Впрочем, осознав, что придётся бегать к ручке, Петя расстроился. По сути, это была ручка для медсестёр, потому что не каждому больному было бы удобно слезать с кровати и крутить ручку, как в автомобилях тридцатых годов двадцатого века.
Ему вспомнились немецкие кровати в московской кардиологической клинике, и Петя вздохнул. У тех было три секции, и больной мог просто нажать ручку сбоку от себя, чтобы нужная секция начала складываться. На гидравлике, наверное.
Впрочем, оснащение выглядело неплохо. Было видно, что в последние годы поликлинику обновили – и кровати, и панели с розетками, и окна, и внешние стены. Но всё, хоть и новое, было вот таким – экономичным. И медсёстры были уставшие и нервные. И отношение к больным такое… Не очень заботливое и терпеливое. Бистро, бистро, партизанен! Всем взять тарелку с тележки и покушать ням-ням! Никаких вопросов, не мешайте нам! И ложку тоже не выдаём!
Зато мэр, как вспомнил Петя не так давно позировал в газетах перед больницей. Он вручал подарок от администрации для больницы – фургон одноразовых шприцов.
Вот спрашивается – если шприцы это запланированный расходник, то значит, на него уже заложен бюджет, так? Причём это оплачивается из медстраховки больных, то есть деньги на это уже заложены. А если мэр дарит дополнительные шприцы – то нафига они там, если расход ежемесячно один и тот же? Или, может, он дарит шприцы, чтобы фонды высвободились на драгоценный МРТ-аппарат? Ну так его бы и подарил!
В итоге, совсем непонятно – зачем мэр дарит шприцы. Или он их на самом деле не дарит, а просто позирует? В общем – что-то тут нечисто.
До ужина Петя читал учебники. Но биология с химией уже начали вызывать отвращение. Блин, надо позвонить Лёшику и попросить у него игровую приставку, что ли. Что Петя и сделал. Лёшик пообещал привезти консольку – но позже. Возможно, завтра.
Поужинав, Петя получил порцию упрёков от торопящихся медсестёр – за то, что стул передвинул, а он мешает тележке с тарелками… За то, что ложку свою не принёс… За то, что дверь входную закрыл на ключ…
А ещё ему сказали, что с утра пораньше надо будет сдать анализ мочи, но баночку ему выдадут попозже. Вот только освободятся и выдадут. Когда-нибудь. Петя лишь вздохнул. Остаётся надеяться, что не притащат ночью – и не разбудят в процессе.
После ужина Петя совсем заскучал. Учебники дальше читать было неинтересно. От скуки Петя вышел в коридор и прошёлся туда-сюда – от окон с краю до ресепшена и лифта в центре коридора.
Рядом с ресепшеном был небольшой холл со старым цветным ламповым телевизором. И от скуки Петя попытался его включить, хотя телек по жизни не смотрел.
Телевизор не работал. Точнее – он включался и показывал лишь помехи.
Петя спросил медсестёр, ожидается ли ремонт телевизора – те ожидаемо отмахнулись. Тогда Петя – опять же, от скуки – полез смотреть что там и как. Он пощёлкал кнопки каналов – везде были помехи. Выщелкнул панель настройки каналов и покрутил потенциометры – но подстроиться под сигналы не удалось. Хотя где-то ловились какие-то смутные изображения.
Тогда Петя полез проверять антенну, а точнее кабель подключения к антенне. Он обнаружил, что тот жёстко изогнут под прямым углом прямо у разъема. А это – верный путь к перелому металлического провода!
Прямой угол образовался из-за того, что столик с телевизором был плотно придвинут к стене. Очевидно, кто-то сделал небольшую перестановку, не думая о технике. Петя поцокал языком. Эх, медсёстры! Ну или – эх, пациенты!
Он оглянулся, не смотрит ли кто – и стянул пластмассовый кожух с провода. И действительно – внутри был излом провода. Если бы у Пети был с собой нож и паяльник – за полчаса бы сделал всё хорошо и надёжно. А так… Он покрутил провод в разные стороны, добиваясь, чтобы два конца касались друг друга и аккуратно натянул кожух. А потом – отодвинул столик от стены, чтобы кабель торчал прямо.
Вставив кабель и снова включив телевизор, Петя, наконец-то, увидел осмысленную цветную картинку. Показывали заседание Госдумы. Богатые интерьеры, солидные люди в дорогих костюмах. Лепота!
– Спасибо большое, нам это не очень интересно, – пробормотал Петя.
И пошёл по каналам. Вскоре удача ему улыбнулась – на одном из каналов крутили американский триллер-боевик. Не с самого начала, да и видел он его уже – но для заполнения скуки – самое оно! Опять же, смотришь не с начала, но уже завязку знаешь, так что сойдёт. Так что Петя сел на потёртый диван напротив и расслабился.
Мимо прошла медсестра, глянула, удивилась:
– Починили? Надо же…
И поспешила дальше по своим срочным делам.
А через пять минут пришли две бабульки-пациентки. До этого они чинно и неспешно гуляли по коридорам, глубокомысленно беседуя о падении цен и возрастании нравов. Или наоборот? В общем, гуляли и никого не трогали.
А тут старушки увидали заработавший телевизор.
Остановились. Присмотрелись. Петя глянул на них мельком, и отвернулся. А старушки вдруг сделали шаг вперёд:
– Милок, а ток-шоу по первому включи, будь ласков?
Петя напрягся:
– Бабушки, телевизор сломан был. Я его сам починил и теперь смотрю.
Бабушки покачали головой и удалились, шушукаясь и кидая на Петю укоризненные взгляды. Прошло двадцать минут.
А потом бабушки вернулись вчетвером. И это была не подмога, а основные силы. Судя по всему, первая двойка была разведгруппой, а вот теперь выступили основные силы под командованием бойкой и энергичной бабки, которая сразу скомандовала атаку:
– Мальчик, а дай нам ток-шоу посмотреть.
Петя расстроился. Воевать с толпой старушек он не хотел и попытался переубедить:
– Уважаемые, телевизор сломан был. Это ведь я его починил!
– Дак ить общий телевизар-та! – парировала командирша. – А у нас большинство!
– Общий, но если бы я его не починил – он бы так и стоял сломан. А если я уйду и опять сломается? Дайте я хоть фильм досмотрю. А потом я его вам вообще спаяю хорошо и будет работать.
Петя же не собирался здесь вечно торчать. Перед выпиской – почему бы и не спаять поломанный кабель? Сделать доброе дело! Тем более, услуга за услугу.
Бабки зашушукались, и, может быть, согласились бы, но бойкая, очевидно, страдала от скуки так же, как и Петя. Явно деятельная натура. Ей бы нырять в Мариинскую впадину или, на худой конец, взбираться на Эверест – а тут приходится в больнице лёжнем лежать. И она не поддалась на дипломатические уловки.
– Раз ты спаял, то и мой внучёк справится, если что. Завтра позвоню ему, придёт, починит! А если ты не согласен – позовём медсестру, она рассудит!
Пете стало грустно и обидно. Ещё бы на полчаса хоть оставили его в покое – но нет. Они ведь сейчас и правда позовут медсестру, и та встанет на сторону большинства. У него появилась нехорошая мыслишка – подойти к телевизору и лёгким движением пальцев снова разъединить контакты кабеля. Понятно, что тогда конфликт между ними только разгорится…
Но от перехода Пети на Тёмную Сторону его спасла новая старушка.
Она вклинилась в толпу бабулек на инвалидном кресле. То одновременно жужжало моторчиком и скрипело плохо смазанными колёсами. Лишь потом, ретроспективно, Петя осознал, у старушки в руках был пультик с рычажком, то есть кресло было дорогим, с электромотором. Но при этом оформлено оно было под недорогое, а также скрипело и было обвешано сумками. Хитрая старушка!
– Милок, как твой синяк? – ласково спросила она. – Кровотечения нету? Трещин?
Петя шокированно замолчал. Остальные старушки переглянулись, но ничего не сказали. Бойкая вдруг разом проглотила язык.
– Эмм, нормально, – очнулся Петя. – Вроде нету. Рентген скоро сделают.
– Ну и хорошо, – улыбнулась старушка. – Смотри… Ты парень видный, красивый. Девки с ума сходить будут. Много женских сердце разобьёшь. Ты, главное, в телевизере не сиди почём зря, и ещё – не бойся ничего.
Петя совсем выпал из реальности, пытаясь переварить этот массив информации. Неожиданная забота и комплимент попали в точку, и он теперь абсолютно забыл про телевизор и спор.
– Так, а что тут творится? – вдруг раздался строгий голос медсестры. – Чего толпимся на дороге? Садитесь на диван и смотрите! А ты, мальчик, уступи бабушкам!
Бабки шагнули к дивану. Петя, словно сомнамбула, встал и сделал шаг в сторону, ещё пребывая в прострации. А медсестра увидела незнакомую бабушку на коляске.
– А вы кто? Из какого отделения? – строго спросила она. – Я вас не помню… Ой!
Глаза медсестры вдруг расширились. Видать, вспомнила всё же.
– Да не отсюда я, доченька, – ласково проговорила старушка. – Я вот мальчика навещала. А проводи-ка ты меня до лифта, будь добра?
– Да, пойдёмте,
Медсестра вежливо подхватила кресло за ручки и повезла. Старушка на прощанье улыбнулась Пете, и её повернули в другую сторону, а потом увезли. Петя провожал их ошарашенным взглядом.
– Милок, а отойди-ка в сторонку, – скомандовала ему бойкая старушка. – И включи уже нам первый канал!
– А? – попытался сфокусироваться Петя.
Он отошёл в сторону, а потом сделал несколько шагов в коридор, чтобы снова увидеть старушку на коляске. Но та уже, очевидно, уехала в лифт.
– Первый канал нам включи! – крикнула вслед бойкая бабка.
Петя обернулся – старушки уже уютно устроились на диване, заняв его втроём. Четвёртая невезучая сидела рядом на стуле. Подниматься, им, конечно, не хотелось. Петя махнул им рукой:
– Веселого вечера!
И пошёл в лифт, чтобы выйти на улицу и догнать загадочную бабушку.
Но, конечно, не догнал и не нашёл.
Алиса и лес
Алисе снился сон.
Ей снилось, что она опять стала бесплотным духом и взлетела над землёй. Впрочем, в этот раз она не оказалась в далёком космосе. Она всего лишь была где-то в лесу. Да ещё, судя по всему – в родном краю. По-крайней мере, породы деревьев выглядели родными и знакомыми. И время года, по грубой оценке, тоже было примерно тем же.
Она радостно неслась сквозь сумрачный лес, пролетая сквозь кроны, раздвигая собою желтеющие листья, свободная и неостановимая. Неслась, пока не ощутила впереди что-то странное. Что-то, что тянуло её к себе, сообщая скорость её полёту, и одновременно отталкивало своей инородностью. Алиса ощутила сначала недоумение, потом неудобство, а потом страх.
И остановилась.
А её ноги начало слегка холодить, как и полагается ночью тёплой, но все же осенью. И вот это было не просто неприятно, а вообще возмутительно – ведь тела у неё не было, да и вообще это же сон!
И тогда Алиса проснулась.
И ощутила шок.
Она была в лесу. Она была одета в свою белую ночную пижаму с пингвинами и пижамные штаны. На ногах были два разных кроссовка разного цвета. Без носков. Понятно, почему мёрзли ноги…
И она куда-то шла во сне. И сейчас продолжала идти.
Алиса огляделась, пытаясь понять, где она, а самое главное – как она сюда могла попасть? Никаких ориентиров вокруг не было. Деревья были одинаковыми – типичный сосново-берёзовый лес. Небо над ним уже заметно потемнело, хотя и создавало светлый фон за чёрными деревьями. Ну а фонарей в этой части леса не было. Видать – совсем далеко от лесопарка. Ну или тропки нехоженые.
Блин, что же делать-то?
Можно, конечно, забраться на высокое дерево для обзора. Но она тогда раздерёт и испачкает одежду, а она ведь и так почти не одета! Можно и мох на северной стороне деревьев начать смотреть – но всё равно непонятно, город на севере или на юге. Как бы не уйти ещё глубже в чащу по природному компасу… По-крайней мере, сейчас она хотя бы шла туда, куда идти ей казалось правильным. Туда, куда её направляла интуиция.
Хотя, если подумать – ведь она шла в эту сторону, когда спала, так? А значит – теперь идти надо в обратную сторону!
«Глупости всё это», сказала интуиция. «Ты что, мне не доверяешь? Послушай, как красиво!»
Алиса прислушалась. Лес звучал не так, как обычно.
Вместо случайных порывов ветра, уханий сов и треска шишек с ветками, звучал тихий прилив. Словно все звуки в лесу теперь были подчинены одному, единому ритму. Словно лес стал океаном. Словно в нём поселилась своя тихая музыка. Словно у него появилось своё сердце.
Это тихое ощущение было прекрасным и завораживающим. Ноги Алисы словно двигались в этом новом чужом ритме. Это было как волна на пляже, которая подталкивает тебя то к берегу, то от него. Только здесь волна накатывала всё время в одну сторону.
Алиса решила, что залезть на дерево и осмотреться она всегда успеет. А сейчас – лес звал её за собой, и ей стало любопытно, что это означает, и что она может найти.
Поэтому она двинулась дальше – туда, куда вели её ноги и внутренний голос.
Так она шла некоторое время, слегка подрагивая от прохладных порывов ветра. К счастью, на ночнушке был капюшон. Вот уж – повезло. Алиса натянула его на уши. Вспомнился Петька который хвастался тем, что ходит зимой по снегу босиком и всячески продвигал контрастные обливания и ледяную воду. Алиса вздохнула. Не, она тоже немножко принимала контрастный душ с утра – а то проснуться сложно. И это, наверное, сейчас ей немного помогло пережить ночной холод. Но даже сейчас бродить босиком ей было бы тяжеловато.
Постепенно Алиса отметила один нюанс. Точнее – набор нюансов, указывающих на один факт. В воздухе появился слабый неприятный запах. Всё больше деревьев оказывались кривыми и выглядели больными… Похоже – она забрела в ту самую загрязнённую зону, о которой рассказывала родителям и одноклассникам…
И тут она уловила краем глаза движение между деревьев. Алиса аж дёрнулась от неожиданности.
– Кто… – проговорила она и поняла, что горло пересохло. – Здесь?
Но оттуда никто не ответил. А потом в свете звёзд и луны Алиса уловила нечеловеческий силуэт.
Силуэт шагал справо от неё метрах в десяти, параллельно ей, в ту же сторону. Алиса аж приостановилась в удивлении, но ноги снова понесли её вперёд.
Лунный свет блеснул в широко раскрытых глазах, силуэт шагнул на полянку – и Алиса поняла, что это собака. Та двигалась в ту же сторону и в том же ритме, словно их несло вперёд одной приливной волной.
Собака не обращала внимание на Алису, и вскоре той надоело смотреть на собаку. Она стала вертеть головой и уловила, как над нею в звёздном небе несколько раз пронеслись птицы – они тоже летели в ту же сторону.
Уже ожидая чего-то подобного, Алиса покрутила головой в левую сторону. И вскоре уловила там другой звериный силуэт, идущий в ту же сторону. Он тоже был похож на собачий, но в какой-то момент луна ярче осветила животное, и Алиса увидела кисточки на острых ушах. Рысь!
Вскоре она поняла, что животные становятся всё ближе к ней, как будто их пути начинают сходиться в одной точке. А приливный ветер стал громче и явнее. Казалось, у леса появилось своё дыхание.
Впереди между деревьев проявилась линия кустов. Алиса поняла, что ноги ведут её прямо в эту колючую массу. Она попыталась остановиться и не смогла. Она лишь прикрыла глаза руками, когда ноги сами втащили её в колючки.
Алиса вскрикнула.
Астрочавты
Перевод выдержки из логов тематического международного чата астрономов-любителей на английском языке:
ДаркКлауд: Йо пиплы!
ГлассКэннон: Хелло, бадди!
СоколиныйГлаз: Добрый вечер!
ДаркКлауд: Как дела в России? Играл медведю на балалайке?
СоколиныйГлаз: Нет, ему надоело, так что сейчас вам сыграю – включайте динамики!
ДаркКлауд: Хаха, нет, спасибо…
ГлассКэннон: Чего было сегодня интересного? У нас тут тучи, звёзд нету, я скучаю. Так что кидайте горячие фоточки!
ДаркКлауд: О, у меня тут такое! Свежак с большого орбитального!
СоколиныйГлаз: Ну фу, ну ты же не сам снимал!
ДаркКлауд: Да ладно, мне по дружбе подогнали! В открытом доступе нету, эксклюзив!
ГлассКэннон: Уломал, показывай…
ДаркКлауд: [Фотография]
ГлассКэннон: Вау. Отличная дурь!
ДаркКлауд: Штырит, да? Такие цвета!
СоколиныйГлаз: Не, ну это несерьёзно. Ты же не сам снимал!
ДаркКлауд: А ты не завидуй! Если нечего выложить – смотри чужое и радуйся!
СоколиныйГлаз: Ах так! Ну вы сами напросились! Я сомневался, хотел больше поисследовать, но, видно, вам повезёт сегодня…
ГлассКэннон: Мастер интриги! А фото будет или с таким вступлением фото уже не обязательно?
СоколиныйГлаз: [Фотография]
СоколиныйГлаз: Цените!
ГлассКэннон: Хммм…
ДаркКлауд: Нуууу…
ГлассКэннон: Тут звёзды на фото, да?
ДаркКлауд: Да, похоже наш русский друг увлекается астрономией…
ГлассКэннон: Элементарно, Ватсон!
ДаркКлауд: ЛОЛ
ГлассКэннон: :D
СоколиныйГлаз: Не тупите! Вы не видите что ли?
ДаркКлауд: Звёзды мы уже как-то раз видели, спасибо :)
ГлассКэннон: Или даже два раза!
СоколиныйГлаз: Да ладно вам стебаться! Вот, сравните, я сделал компьютерный анализ. Конечно, в динамике всё было лучше видно, а фото надо сравнивать с аналогичным фото…
СоколиныйГлаз: [Фотография]
ДаркКлауд: Хмммм… То есть, у тебя здесь некое искажение на фоне звёзд?
ГлассКэннон: Типа, как воздушная линза?
СоколиныйГлаз: Да! Оно когда двигалось – прямо видно было, как картинка звёзд под ним преломляется и искажается. Возможно, это даже инопланетяне!
ГлассКэннон: Воу-воу, полегче. Для таких заявлений хотелось бы более конкретных доказательств.
ДаркКлауд: А видео есть?
СоколиныйГлаз: Эммм… Не. Видео нету. Кто же знал :(
ГлассКэннон: Ну да, ты же не астроном, зачем тебе фото и видео доказательства!
СоколиныйГлаз: Ну вот же компьютерный анализ!
ДаркКлауд: А ты не думал, что у тебя просто телескоп грязный!
СоколиныйГлаз: Вообще не смешно! Я его протираю регулярно!
ГлассКэннон: Я вот слышал, что в России линзы спиртом протирают… Но многие спирт до линз не доносят, а его по дороге употребляют…
ДаркКлауд: Ага, а потом в глазах мутнеет, телескоп грязный, ну и получаются вот такие фоточки!
СоколиныйГлаз: Да идите вы нахрен!
СоколиныйГлаз выходит из чата.
ГлассКэннон: Обиделся. Первый раз в Интернете, похоже.
ДаркКлауд: Нда, неловко вышло. Надо как-то извиниться что ли. Давай пошлём ему по почте ещё цветных фото с большого орбитального? Поднимем настроение человеку!
Алиса и сердце
Алиса вскрикнула, когда ноги внесли её в стену колючек. Но как-то вдруг получилось, что то ли колючки сами расступились, то ли руки-ноги-тело сами увернулись от шипов. А может, одновременно произошло и то, и другое? Как бы то ни было, в итоге Алиса проскочила сквозь кусты невредимой. Даже пижама почти не пострадала.
Перед нею была лесная поляна, окружённая стеной кустов и деревьев.
А на поляне было нечто.
Это нечто было почти невидимым в сумраке, но ощутимым. Лунный свет беспрепятственно струился на поляну, но не мог поймать то, что лежало на ней. Это был словно сгусток тумана, искажение пространства, невидимая клякса. Завихрение воздуха, россыпь лунных бликов. Амёба-невидимка.
И оно укоренялось в землю. Алиса наблюдала, как под нечто приоткрываются тёмные дыры в земле, словно туда прорастают невидимые корни. А потом из дыр начинала струиться некая субстанция. Вода, гумус? Невидимые корни начинали питаться и серо-серебристая в лунном свете субстанция струилась вверх, к центру нечто, словно кровь в сосудах. Или сок в корнях.
При этом нечто медленно пульсировало, словно огромное сердце. И в тон его пульсу волнами накатывала приливная мелодия леса, порывы невидимого тёплого ветра, зовущего всех прийти в самое сердце леса.
К новому сердцу леса.
Около нескольких корней на земле лежали полупогруженные в землю гладкие округлые плоды разных размеров. Или не плоды, а как бы мешочки. Потому что не упругие, а подвижные. Они размеренно и медленно колыхались в ритме невидимого сердца.
Алисе не было страшно – ей было любопытно. Она не ощущала угрозы. Но некое опасение перед неведомым шевельнулось в её подсознании. Часть разума спросила – может, не стоит? Ноги продолжали нести её вперёд, но она захотела остановиться – и ноги замедлились. Она стала осматриваться.
И заметила других посетителей поляны.
Слева от неё через колючую стену пробралась рысь. Её шаги не были плавными, ловкими и изящными, как они должны быть у кошачьих. Она подрагивала, а её шаги были чуть дёргаными. Кисточки на её ушах дрожали, а уши дёргались.
Рысь подошла к одному из невидимых корней и легла на землю, прижавшись к неизвестному.
Словно тонкая полупрозрачная плёнка стала наползать на неё. Рысь взглянула на Алису. В её глазах плеснулся ужас. Но его быстро сменила покорность и расслабленность. Десять секунд – и рысь оказалась словно в целлофановом пакете. Словно её покрыл кокон. На нём проросли темнеющие прожилки. Рысь исчезла из виду, остался только темнеющий кокон. Он стал медленно, очень медленно погружаться в землю.
Он выглядел так же, как те разные мешочки, лежащие рядом с корнями. Теперь, увидев этот кокон, Алиса осознала, что около некоторых других «корней» земля горбится холмиками и неровностями разных размеров. Вероятно, это другие животные, превратившиеся в коконы. И некоторые уже утонули в почве.
Алиса резко вдохнула, голова закружилась и она осознала, что всё это время не дышала. А ещё – что её ноги медленно, но верно продолжают нести её к этому невидимому сердцу леса.
На миг Алисы коснулась паника. Ей не хотелось превратиться в такой же кокон! Но ласковая приливная волна смыла эту панику, снова толкая её в объятия невидимой гигантской линзы-кляксы-амёбы.
Алиса напряглась. Её сердце забилось чаще, спина вспотела. Она сжала руки в кулаки, прикусила губу. Ощутила вкус крови – и изо всех сил остановилась. Она вдохнула и выдохнула, чуть-чуть расслабилась и поняла – ноги снова пытаются двинуться вперёд.
Алиса приказала конечностям развернуться и уйти отсюда – но те не слушались.
Теперь все её силы уходили на то, чтобы стоять на месте.
А тем временем, на поляне появлялись новые гости. Вот две птицы закружились над центром поляны, а потом вдруг рухнули вниз, оплетаемые полупрозрачной пленкой, превращаясь в тёмные мешочки. Вот чёрная собака подошла к одному из корней, легла рядом с ним, заскулила – и превратилась в очередной кокон. Вот на поляну с одной стороны вышел олень. С другой стороны сквозь колючки продрался волк. С колючих кустов спрыгнула кошка.
Алиса услышала писк.
Она обернулась. Вслед за собакой ковылял маленький чёрный щенок той же породы. Он жалобно пищал и поскуливал, его шаги были неловкими, он пошатывался.
Сердце Алисы сжалось от жалости.
Щенок подошёл к кокону, образовавшемуся на месте чёрной собаки и ткнулся в него носом. Он снова заскулил.
Край кокона зашевелился и полупрозрачные отростки потянулись от него к щенку. Тот тыкался носом в кокон с собакой – а его начала покрывать полупрозрачная плёнка.
Алиса не выдержала – и поддалась желанию сделать шаг вперёд. Тело легко сдвинулось с места, ей потребовалось только расслабиться и позволить ему идти.
Всё, что она добавила от себя – сдвинулась чуть вправо, чтобы подойти к кокону с собакой. И её ноги послушались. Ведь она продолжала идти к полупрозрачной пульсирующей поющей кляксе.
И когда Алиса подошла к кокону – она нагнулась и подхватила маленький полупрозрачный мешок с чёрным щенком. За ним потянулись полупрозрачные щупальца-нити, но Алиса резко дёрнула их, отрывая кокон щенка от общей массы. И снова заставила себя остановиться.
В тихой пульсирующей музыке раздался резкий диссонирующий звук.
Все животные на поляне остановились и посмотрели на Алису.
Волк глухо зарычал. Кошка зашипела. Олень всхрапнул, ударил землю копытом и выставил рога. Близко в воздухе, чуть ли не прямо над головой, раздался резкий пугающий крик то ли орла, то ли ястреба.
А полупрозрачное сердце заволновалось в лунном свете. Лунные блики теперь не играли спокойными волнами. Полуневидимая поверхность пошла рябью в сторону Алисы. Полупрозрачные щупальца потянулись в её сторону.
Животные развернулись к Алисе и медленно пошли в её сторону. Волк продолжал рычать. С другого края шла рычащая собака. Кошка шипела, припадая к земле.
Из воздуха на Алису упала быстрая тень и она еле успела пригнуться. С клекотом мимо неё пролетел ястреб, клацнул когтями по плечу и снова взмыл в воздух.
Музыкальная волна стала повелительной. Она окутывала и одурманивала. Алиса ощутила запах, исходящий от полупрозрачной массы – странный, резкий, сладковатый, дурманящий.
Алиса пыталась пошевелиться, развернуться, сбежать – и не могла. Она лишь прижимала к себе кокон с щенком.
По её щекам заструились слёзы бессилия и отчаяния.
