Читать книгу: «Как дышать в аквариуме (?)», страница 2

– Нам типа пора уже.

Валя рассеянно кивнул. Пошатываясь, они вдвоем направились к выходу.

– Хорошего дня, приходите еще, – попрощалась довольная официантка.

– Хазёсего дня, плиходи пятлица, ми-и-исьте-е-ер, – передразнил Валя.

Девушка, покраснев, отвернулась.

К загсу шли быстрым шагом, не говоря ни слова. Саня, видимо, напряженно пытался что-то сообразить, поэтому громко сопел. Валя то сжимал, то разжимал челюсть. С кем угодно можно было бы поговорить, но только не с этим тормозом – он название учебных предметов-то запомнить не может.

– Валь, – наконец произнес Саня. – Вот насчет того… Ну, в ресторане этом. Ты…

– Расслабься, Сань. Я че-то перегнул, – беззаботно кинул Валя и хлопнул друга по плечу. – Нервяк, сам понимаешь. Всю ночь не дрых, загонялся.

– Нервяк? Ты же…

– Да просто вырвалось, не парься.

– Ну лады, – Саня ухмыльнулся, уголок его рта пополз вверх, будто карабкающаяся по лицу гусеница.

Возле загса толпилась их свадьба, гости крутили по сторонам головами и оживленно переговаривались.

«Идут! Вон они, идут! Вон жених! Идут!» – послышались голоса, и часть толпы вытянулась навстречу Вале гигантской клешней, вот-вот готовой раздавить его.

– Ну здрасьте-мордасьте, нашелся!

– А мы уж подумали, сбежал молодой, хе-хе.

– Все в сборе, можем начинать.

– Валечка, ну ты где! – воскликнула выбегающая Алина.

Она придерживала пышное платье и мелко-мелко семенила ему навстречу.

– Все хорошо, Алин, – он обнял ее и крепко к себе прижал. – Просто прогуляться отходили.

Прильнувшая к его груди Алина подняла голову. Валя тотчас отвел глаза.

– Вы что, пили? – тихо спросила она. – Валь, водку пили?

– Так, молодые! Мо-ло-ды-е! – послышался громкий, скрипучий, как несмазанные петли, голос. К ним приблизилась знакомая размалеванная дама. – Жених нашелся? Невеста? Ну, за мной, поживее.

Алина с тревогой обернулась на идущего позади Валю и поджала губы. Тот сделал вид, что ничего не заметил.

Вот они молча стоят, взявшись за руки, перед двойными пластиковыми дверями, за которыми расселись собравшиеся. Скрипучая женщина вытянулась у стойки и что-то объясняет гостям, дирижируя руками, нетерпеливый мальчик Коля ждет, когда можно будет распахнуть двери, фотограф беспокойно носится из одного угла в другой. Обжигающий пузырь перегара внутри Вали разросся настолько, что казалось, вот-вот лопнет. Пошатываясь, он перебирал Алинины пальцы, гладил ее лакированные ногти и медленно увязал в собственном тупом равнодушии.

Да, Валя помнил, как выбирал кольцо, точнее, он как-то раз просто зашел купить в торговый центр кроссовки и от нечего делать решил прицениться в ювелирном. Тогда он уже порой думал о браке, потому что все вокруг об этом говорили, и он сам не находил причин не жениться на Алине, тем более она все чаще начинала как бы вскользь говорить о семьях и детях. Его что-то внутренне торопило, будто бы это ускользало между пальцами, и Валя, подумав, решил: в семейной жизни, в принципе, нет ничего плохого, ведь они и так встречаются уже несколько лет, только живут не вместе. С тех пор вид торгового центра, мимо которого он проходил каждый день, вызывал ассоциации лишь с обручальными кольцами, а мысль о женитьбе стала более навязчивой. Алина во всем всегда была идеальна, и вдруг мысль потерять ее после трех лет отношений стала казаться тяжелой. Она сама то и дело рассказывала о выскакивающих замуж подружках, иногда после этого искусственно затягивая паузы, а Валя думал о том, как съехать на другую тему. Но, значит, время пришло – однажды он зашел и купил кольцо, просто, вот так.

«Ну мало ли», – повторял Валя сам про себя по пути домой, сжимая в кармане пакетик с бархатной коробкой.

Он отчетливо знал, что собирается сделать предложение через полгода в кругу друзей на ее дне рождения, потому что тянуть больше нельзя. И когда Валя, что-то проговорив, неуверенно опустился перед потрясенной Алиной на колено, то грянул такой оглушительный гам, что он чуть было не вскочил на ноги, забыв дождаться ее ответа. А сколько потом выпили! И как брали кредит через Лешиных родителей… Все это было с Валей на самом деле, но в то, что ему вот-вот предстоит сделать сейчас, никак не верилось. Они могут быть одеты как жених и невеста, Алина может держать его за руку, и зачем-то нарядившиеся гости в зале тоже могут сидеть, даже может грянуть Мендельсон из ниоткуда, как некий розыгрыш, – Валя все это допускал, но вот подойти к стойке, за которой сейчас беззвучно раскрывала рот женщина, обменяться обручальными кольцами и заключить брак – нет, это невозможно. Этому никак не случиться, поэтому нужно стараться быть спокойным.

Истерично взвизгнула и запела скрипка, двери распахнулись, однако ни Валя, ни Алина не сдвинулись с места.

– На торжественную церемонию бракосочетания приглашаются Пепеляев Валентин Александрович и Федотова Алина Юрьевна.

По залу разлеталась гремящая какофония марша, гости с любопытством оборачивались на стоящую в дверях пару, а Валя словно прилип к красной ворсистой дорожке. Собравшиеся смотрели то на них, то на женщину за стойкой.

– Прошу, Валентин Александрович и Алина Юрьевна! – громко, с напускным выражением повторила женщина.

Маленькие пальчики крепко сжали его руку. Повернув голову, Валя встретился с тревожным взглядом Алины. Она так же глядела на него, когда тот чего-то недоговаривал или избегал разговоров: развернувшись вполоборота, слегка склонив набок голову, вкрадчиво заглядывая в глаза, будто пытаясь увидеть в их глубине что-то.

– И? – растянулись ее губы в немом вопросе.

Знает ли она?.. Да откуда ей.

Играл марш. Гулял сквозняк, парусами раздувались занавески. Женщина за стойкой вытянулась по струнке, как часовой, подняв голову и сжимая в руках папку. Рыжим светом, будто испариной, обливалась висящая под потолком люстра. На стульях, совсем как люди, сидели десятки баранов и нетерпеливо ерзали задами в предвкушении скорого пира. Валю пробрало до мурашек. Все кончено. Он обречен. Эта мысль, как ни странно, сначала выбила его из колеи, а затем укрепила: раз выбора нет, то не над чем думать. Он сделает то, чего от него ожидают, но не ради них, не ради ее бабушки, даже не ради Алины, а потому что сейчас нельзя остановиться. Пробежав глазами по первому ряду, он увидел Игоря Яковлевича. Тот смотрел на него спокойным, уверенным взглядом, едва заметно качая головой.

Передернув плечами, он взял Алинину дрожащую руку и бодро повел ее за собой в середину зала.

– Валь, что происходит? – едва успевая за Валей, тревожно шепнула она.

– Уважаемые жених и невеста, дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на церемонии регистрации брака, – поглядывая в папку, заскрипела часовой. – Сегодня важный и торжественный день – день рождения вашей семьи. Сердца молодых, оплетенные…

Валя не слушал и, переминаясь, разглядывал двуглавого орла над головой женщины. В животе тянула изжога.

– …зависит ваше счастье, счастье вашей семьи, ведь именно это и делает наш мир прекрасным. Самое главное – будьте терпимыми, и тогда любовь и уважение пребудут с вами всегда. А сейчас наступает самый торжественный момент: перед государственной регистрацией брака я обязана вас спросить, является ли ваше желание стать супругами взаимным, искренним, независимым. Прошу ответить вас, невеста.

– Да, – тихо выдохнула Алина.

– Ваш ответ, жених?

– Да, – не медля ни секунды, выпалил Валя.

Услышав, как Алина перевела дыхание, Валя крепче сжал ее руку.

– Ваше взаимное согласие в соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации дает мне право зарегистрировать ваш брак. Приглашаю вас поставить подписи.

Свадебный марш смолк, почему-то заиграла музыка из «Титаника». Будто бы и никаких мыслей – он поставил росчерк легко, беззаботно, словно его просили расписаться за доставку. Следом Алина мелко вывела свои инициалы. Вот и все. Как прививка, после которой Валю отпустило.

Из ниоткуда появилась подушка с вросшими обручальными кольцами. Регистратор что-то начала говорить о традициях, но Валя, не дожидаясь, быстро обручился с Алиной. Стоило ей взять кольцо, как оно прыгнуло из ее пальцев и звякнуло где-то в углу. Музыка стихла, из первого ряда тотчас выскочили несколько человек, Алина, прикрыв рот ладонью и зажмурившись, не смела шелохнуться. Валя вдруг громко расхохотался.

– Так… Ну, всякое бывает, – сдержанно прокомментировала ведущая церемонию. – Невозможно совсем без заминок, знаете ли.

Раскрасневшейся Алине подали кольцо, та, ни на кого не глядя, под тихий ропот быстро обручилась с Валей.

– В полном соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации ваш брак является зарегистрированным. Объявляю вас мужем и женой!

Повисла пауза. Он хотел было притянуть к себе Алину, но та, уклонившись от его губ, подставила лишь краешек рта. Раздались и стихли неуверенные хлопки.

– Гости, а что же вы сидите? – проскрипела женщина, разводя руками. – Поздравляйте молодых!

Людской поток омыл пару, отовсюду в лицо им полезли букеты и руки. От горячих запахов мутило, Валя еле сдерживался, чтобы не начать всех расталкивать.

– Так, ну вы аккуратнее, аккуратнее! Встаньте в ряд, задавите молодоженов, – раздался голос Игоря Яковлевича.

И действительно, выстроилась цепочка гостей, которые терпеливо ждали своей очереди обняться и сфотографироваться. Валя усмехнулся, глядя на все это. Он не знал и половины из них, Алина никогда про них не упоминала.

– Валентин, будьте счастливы, – тряс руку пожилой усатый мужчина, изо рта которого пахнуло молоком. – Берегите Алиночку, она у нас одна, красавица.

– Спасибо, дядя Вить, – лепетала все еще красная Алина.

– Поздравляю, такой день у вас! – размашисто тряс руку Валин тезка.

Он вроде бы был чей-то родственник с Алининой стороны. Тощий, хлипкий, с маленькими плечами, в очках, с выпирающей парой кроличьих зубов. Его лоб усеивал созревший урожай прыщей, а залысины вымывали остаток похожих на плесень волос.

– Вы… Вы просто… Ну… Да, в общем, всего вам. – Затянув нижнюю губу под зубы, он гоготнул и удалился.

– Валька, Алечка, как же я, блин, рад! – лез обниматься Леша. – Вы такая пара… Классная! Блин, мужик… Я тебя вот такого помню, нас же с тобой куда только ни носило… Вот, блин! Всегда все для вас сделаю! В любое время – обращайтесь!

Фотограф расстреливала их из фотоаппарата, как из ружья. Подошли одногруппники, еще пара общих знакомых, Алинины подруги или ее родственники. Из своего круга Валя почти никому не сказал, что собирается жениться, потому что от свадьбы, как он тогда думал, ему была нужна только Алина, а все остальное – это для нее, это про нее и он взял с Леши слово, что тот никому ничего не скажет.

– Ты давай не сачкуй! – хлопнув по плечу, напоследок подбодрил друг Лешу.

– Валентин.

Что это?

– Валя.

Услышав знакомый голос, Валя резко обернулся. По спине пробежали мурашки.

– Прими наши поздравления.

Перед ним стоял взрослый короткостриженый мужчина в коричневых очках, с пышным букетом, одетый в рубашку и потертые джинсы. На его мизинце сверкал перстень. У Вали перехватило дыхание.

– Ты… Ты… – побледнел Валя. – Как… Как ты…

Его вдруг осенило:

– Леха! Вот с-с-сука!

На них оглянулись стоящие в дверях гости.

– Давай хоть сегодня без скандала, – перебил его мужчина, подходя ближе. В его голосе ощущалась спокойная холодая уверенность, которая, казалось, могла остудить любой вспыхнувший скандал. – Мы к тому же проездом. Ты хоть нам ничего не сказал…

– Да ты кто такой, вообще?! – сорвавшись, заорал Валя, ладони сами собой сжались в кулаки. – Кому «нам»? Чё тебе говорить, а? Так, а ну, на хер пошел! Понял?

Кругом все притихли и молча наблюдали за происходящим. Оторопевшая Алина замерла с букетами в руках. Мужчина не отводил взгляда от Вали.

– Подстригся бы хоть перед свадьбой, мальчик, – раздался женский голос откуда-то сбоку.

Поодаль стояла молодая длинноволосая блондинка в красном платье. Ее вид окончательно вывел Валю из себя.

– Как! И она здесь? Ты сюда припер эту… эту… – он направился было к девушке, но мужчина преградил ему путь. – Слышь, уйди. Отвечаю, я тебе двину ща, если не выметешься. Слышишь?

– Так! Это что такое?! – возмутилась пришедшая в себя регистратор. – Я сейчас охрану вызову!

– Кость, я тебе говорила, что не стоит, – раздался голос блондинки.

– Все нормально, мы уже уходим… – мужчина посмотрел на Алину: – Примите мои поздравления. А приметам не придавайте значения.

Он протянул цветы Алине, но та не шелохнулась. Тогда мужчина положил букет на стойку, огляделся и вышел из зала. Следом за ним быстро исчезла блондинка.

– Валите на хер! Усекли? – крикнул Валя во весь голос и ударом смел оставленные цветы на пол.

Перепуганная женщина выбежала из зала. В исступлении он начал топтать букет, раскидывая вишневые головки роз по помещению.

Когда подошла охрана, Валя примирительно поднял руки.

– Вы что себе позволяете, молодой человек? – возмутилась регистратор, стоявшая позади двух пожилых охранников. – Это кто так себя ведет, вообще? А ну, сейчас же покиньте помещение!

Сплюнув, Валя вышел на улицу.

Плавленый день стекал медленно и неохотно. Здания тонули в духоте полуденного солнца, жара усердно душила улицы, казалось, под городом работает конфорка. Расстегнув мокрый пиджак, Валя вышел из загса и сразу направился мимо гостей к разговаривающему по телефону Леше. Тот, заметив друга, махнул рукой, мол, позже. Валя одним движением вырвал телефон и кинул через ограду. Ошарашенный Леша уставился на Валю.

– Ты чё?! Да ты чё?! Это по работе! – взревел он.

– Ты его сюда привел? – Валя с силой тряхнул друга за грудки. Выпучив глаза, Леша стал брыкаться и отталкивать Валю плечами. – Ты ему ведь сказал?

– Придурок, на хер трубу отобрал?

«Валя!» – послышался истошный вопль Алины и женские визги: «Мальчики, мальчики!»

– Кто тебя за язык тянул, ну! И не увертывайся мне тут, слышишь?!

– А ну, пусти, дебил! Руки! Руки, я сказал! Пьяный, что ли? – порывался вырваться Леша.

Валя почувствовал, как его оттягивают за плечи, и напоследок успел пробить под Лешины ребра. Захрипев, тот осел на колени в поднятую пыль.

– Пошел вон отсюда, – переведя дыхание, Валя закашлялся.

– Ну-ну, вы чего, перепили уже? – вмешался подбегающий тамада. – В порядке? Жить будет. А ты чего тут? В себя приди, алё, весь день как на иголках!

Руки дрожали, но Валя, хоть и не сразу, успокоился. До него донеслись громкие всхлипы неподалеку – на лавочке он увидел Алину в окружении подружек. Заметив Валю, она зарыдала еще громче.

– Уйди, прошу, – отворачивая лицо, плакала Алина. – Уйди.

– Алина, мне… – приблизился он.

– Валь, ну что за дела! – набросилась на него Настя. – Совсем с катушек съехал? Может, тебе вообще домой поехать?

– Ты… Ты… – давилась слезами Алина, размазывая под глазами тушь. – За что ты… Вот так ко мне…

Валя подошел к ней и, крепко обняв руками припухшее лицо, прильнул к ее солоноватым губам. Та, вздрогнув, напряглась, а затем с дрожащим стоном обвила его шею.

– Алин, прости, – пробормотал Валя. – Я… Я… Теперь все будет хорошо.

Вытерев слезы о его плечо, та робко подняла голову.

– Валечка, ты любишь меня? Любишь?

Черные пятна под глазами делали ее жалкой и безобразной.

– Люблю, – сказал Валя, оттирая пальцами тушь с ее щек.

– И я тебя люблю. Валь, почему все… все так плохо сегодня?.. Почему…

– Ну-ну, все хорошо. Давай приведи себя в порядок, сейчас фотографироваться едем, – гладил ее плечи Валя, искоса наблюдая за опирающимся на друзей Лешу.

Все расселись по машинам, жених и невеста разместились на заднем сиденье подъехавшей белой ауди, где были заранее приготовлены шампанское и пакеты бутербродов. Пожилой водитель попросил «не крошить булки», поскольку убираться, кроме него, было некому.

Понемногу Алина развеселилась. Они пили шампанское, целовались и, смеясь, обнимали друг друга.

– Ай! Не надо, я разолью сейчас!

– Да мы вытрем, уплочено. Лучше иди-ка ко мне, вот та-а-ак…

– Валька, ну осторожней! Ай, нога! Я тебя не узнаю прям. То на людей прыгает, то хохочет.

– Это не я, это друг его на тебе женится.

– Что за друг еще, а-а-а? Ну уж не-е-е-ет!

– А вы кто, вообще, мадам, кстати? Я вас первый раз вижу. Вы моя невеста? Точно? А?

– Ну Ва-а-аль!..

Смеясь, Алина будто бы забыла, что еще полчаса назад растирала слезы, Валя даже видел пятна туши на ее платье. Его вдруг накрыло какое-то странное состояние беззаботности, захотелось жить сиюминутным моментом, целовать эту девушку. Его жену. Валя перевел взгляд на обхваченный кольцом палец. Может быть, он даже ее любит, ему же с ней хорошо настолько, что не хочется другую. Вдруг все же любовь? Наверняка это и есть пик тех сильных чувств, которые он может испытать.

Будто нарочно, Алина крепко к нему прижалась и прошептала что-то очень сладкое, неимоверно приторно-ласковое, неуместное. До тошноты. Валя, сжав зубы, смолчал. Может, и это нормально. Может, и его отец когда-то говорил маме…

Он резко оттолкнул от себя Алину.

– Да что с тобой?! – воскликнула невеста. – Ты можешь объяснить? Или так и собираешься…

– Ничего, – отвернулся к окну Валя.

Теперь они молча ехали по городу. На блатной мотив радио пело о береге счастья и пристани любви. Водитель то и дело косился на них в зеркальце.

Кортеж остановился возле стелы с вечным огнем. Из багажника достали еще теплого шампанского с бутербродами, и, пока гости выпивали, Валя с Алиной поплелись фотографироваться.

– Молодые, не кисните! – подбадривала девушка, размахивая руками, как парковщик. – Сюда, сюда. Понимаю, жарища сегодня, но давайте встряхнемся. Жених, ну! Встаньте у огня!

Валя попытался привлечь к себе Алину.

– Это что еще за новости? Алин, обнимитесь, ну ёперный театр!

– Давай хотя бы для фотографий, – шепнул ей Валя.

Алина посмотрела ему прямо в глаза. Впервые Валя разглядел в ее чертах не ласку или робость, а холодный упрек, почти граничащий с неприятием.

– Ты обещаешь мне, что мы поговорим? Обещаешь?

– Обещаю.

– Когда?

– Поговорим. Я же сказал, обещаю.

Поджав губы, Алина подала Вале руку.

– Ну улыбнитесь, молодые! – щелкала их фотограф. – Валь, расчешись… Есть расческа у кого?

Подступила толпа гостей, все по очереди стали фотографироваться с молодоженами. Валя стоял как вкопанный, ощущая себя деревянной чуркой.

Подскочили визжащие одногруппницы. Его трясли, обнимали, толкали, просили подвинуться и чмокали в щеку, а он искоса наблюдал за трясущейся в декольте желейной Настиной грудью.

Следом подошла, прихрамывая, Алинина бабушка. Валя вообще не знал, что она поехала с ними.

– Теперь у меня и внук, и внучка, – она с нежностью взглянула на Валю. – Все я в жизни видала, уж помирать не страшно.

– Да вы что, Ирина Павловна, – прохрипел курящий неподалеку тамада. – Вы еще на свадьбе правнуков спляшете, скажите?

– О-хо-хо, эк куда загнули! Правнуки!

– Да будет вам, конечно спляшете! А ну, теперь и меня, с моими родными! – тряс их обоих в объятиях Богдан. – Алинк, как я за вас рад! Дай расцеловкаю!

– Позвольте и нам на память! – подошел Игорь Яковлевич с женой – полноватой рыжей женщиной.

Краем глаза Валя заметил, как поджались губы Алины, как только крепкая ладонь легла на ее талию.

– Стой, Гогочка, у тебя тут все съехало, сейчас-сейчас, – ворковала жена, поправляя Игорю Яковлевичу галстук.

– Зин, не мельтеши так, вон уже фотографируют.

Хилый Валин тезка, перед тем как занять между молодыми место, сначала долго и с ухмылкой глядел на жениха и только затем, сведя плечи, втиснулся в середину. Он хотел было приобнять Валю, но тот сбросил его теплую руку, словно почувствовав змею, извивающуюся на лопатках.

– Я Лешу не вижу, – не глядя на него, шепнула Алина. – Может, отправить кого узнать?

– А теперь только мужчины с женихом! – раздавала команды фотограф.

– Я схожу, – тотчас ответил он, направляясь в сторону шоссе.

Вдогонку ему полетели оклики, но Валя не оглянулся.

Как он и предполагал, Леша сидел в машине. Заметив подошедшего жениха, друг уткнулся в телефон.

– Работает? – спросил Валя, открывая незапертую дверь и присаживаясь.

Леша невозмутимо продолжал листать экран телефона.

– Лех… – помедлил Валя. – Извини, что подскочил так. Да, не прав был, черт-те что в башке, я сам охереваю.

Леша молчал.

– И день этот долбаный все тянется и тянется, аж тошнит и кошмарит от такой праздности, даже закурить некогда. Ну а как только…

– Не, Валек, ты в натуре поехавший, – перебил его Леша, оторвавшись от телефона. – Это, видать, Алька мозги тебе затуманила, все берега попутал. Со свадьбы меня прогоняет, понимаешь!

– Да ничего я не попутал! Вот на хрена ты этому сказал, что я женюсь? Я же знаю, что, кроме тебя, некому больше.

Леша нервно защелкал кнопкой блокировки на мобильном.

– Слово даю – он сам все и так знал. Мы в магазе, на углу который, пересеклись как-то, ну, он стал про тебя спрашивать, мол, как ты, давно ли жениться решил, на ком, не нужна ли помощь… Но я сразу отказался, – поспешил добавить он. – Говорю: «Кость, все уже обмозговано, запилено, ничего не надо».

– Он один был?

– Один. Видать, из парка возвращался. Знаешь, он даже вроде лучше стал выглядеть. Зря ты, Валюх. Любит он тебя, а ты как…

– Как кто я? – резко перебил Валя. – М? Ну, чего молчишь опять? Конченый мракобес он. Кинуть больную жену ради соплячки – по-твоему, нормально, Лех? Да они когда познакомились, та младше меня была. Ух, чмошник!

– Из-за этого только? – помолчав, спросил Леша.

– Из-за всякого, – Вале вдруг очень захотелось прилечь, хоть ненадолго исчезнуть из сегодняшнего дня. – Кто же ему про свадьбу растрепать мог? Вот как он?.. И ведь с этой заразой явился, ничего не екнуло. Козлина.

– Слушай, ты мое мнение знаешь. И вот сейчас прям чем хочешь могу поклясться: ни душе про день свадьбы не сказал. В том числе и твоему отчиму.

Валя поднял голову. Стоит ли?.. Если уж он этому Сане отбитому доверился…

– Ты извини, еще раз. Лех, я, видимо, совсем двинулся.

– Да ладно, – Леша хлопнул Валю по спине. – Кстати, ты хоть и дрищ, но в бочину ты мне нехеровенько так прописал, до сих пор отдает.

– Слушай… – Валя колебался. – Короче…

– Да нормально все, ходить можно! Замяли, Валь.

– Нет, погоди…

Неожиданно в стекло со стороны Леши постучали.

– Парочка, вы чё там делаете? Вы от кого спрятались? – гоготнул Саня, пригубливая стаканчик с шампанским.

– Алё, народ! Там жениха фоткаться собрались, вообще-то! – кричала Настя.

– Скажите, что попозже подойдем, – ответил Валя, стараясь открыто не пялиться на грозно раскачивающуюся Настину грудь. Казалось, еще чуть-чуть, и она, как из авоськи, выпрыгнет на свободу.

– Ну уж нет, Валечка, не попозже. А ну, шагом марш с женой фотографироваться!

Вздохнув, Валя подождал Лешу, и вдвоем они направились к стеле. Гости его ждали, последовало еще больше вымученных шуток, кривых ухмылок, неуместных пожеланий, пустых тостов и раздражающего веселья. Валя с усилием сжимал челюсть, он предчувствовал: так пройдет весь оставшийся день. Быть гостем – одно, можно раствориться среди общей массы и даже получить от этого удовольствие, но оказаться в центре внимания для него означало выделиться, натянуть шутовской колпак с бубенчиками и плясать под чужие ожидания.

– Опять мой муж сбежал, да что ж это такое! – смеясь, обнимала его Алина.

Фотосессия заметно ее развеселила, казалось, она вовсе не помнила, что несколько минут назад ходила заплаканной.

– Валь, как лучше – вот так? Или, может, совсем без фаты, а?

В ответ он лишь кисло улыбался.

Организованно, как на школьной экскурсии, все вновь расселись по машинам и поехали на мост, где Валя с Алиной повесили замок с розовой растекшейся кляксой. Внизу шумело шоссе, дымили громыхающие фуры и дорога серым швом распарывала густое сосновое море. Перегнувшись через ограду, Валя наблюдал за машинами и думал, как хорошо людям, которые находятся в пути. Для них исчезали проблемы или заботы, все мысли теперь принадлежали расстоянию, а оно вместит в себя что угодно: разговоры, музыку, планы, мечты. Дорога дает временное освобождение, короткий перерыв между пребыванием в двух точках. И вдруг Валя почувствовал, что за этой общей мыслью, как в матрешке, спрятана еще одна, более простая и близкая ему, но добраться до нее никак не получалось.

Валя прыгал взглядом по ускользающим к горизонту машинам, пытаясь сосредоточиться, бормотал пришедшие на ум фразы, однако его сбил внезапный оклик:

– Ау, жених! Ты обожди сигать-то, ипотеку еще не взял!

Они спустились за фотографом в лес, гости ленивым хвостом волоклись следом. Валя держал Алину за руку, пытаясь мысленно вернуться к мосту, но ему мешал гул разговоров.

– Давайте тут еще, хороший вид очень. Под дупло встаньте, – суетилась фотограф. – Алинк, кольцо покажи. Вот так. А теперь с шишечками. Валь, возьми шишечку.

– Не буду, – отрезал Валя.

– Ну вот что ты… Обнимитесь хотя бы.

Зачем-то зажгли розовый дым, Саня с Лешей взяли по колбе и стали описывать круги вокруг закашлявшихся гостей. После все начали фотографироваться с пузырями фраз «Как же тебе повезло – моей невесте!», «А кормить будут?..» или «Фига се! Щас спою!».

– Ну-ка, смеемся все-е-е! А ну! А теперь подпрыгнем все на счет три! – заводила толпу фотограф своими криками. – Раз! Два! Три! Покричим, помашем ручками, не вижу руче-е-ек!

Когда подошло время банкета, свадьба засобиралась ехать дальше. Торжественный зал был арендован в областном кафе «Бугорок», которое подыскал Леша.

«Там из „Дюны“ кто-то день рождения отмечал, значит, по-любому все как надо», – уверял он Валю, показывая фотографии: полутемный зал с обоями под камень, небольшой деревянный помост сцены, красные кожаные диваны у столиков, солидная плазма.

Когда же они подъехали к кафе, то Валя увидел вытянутый деревянный шатер с черепичной крышей.

– Чё это за парник? – возмутился он. – Лех, ты вообще приехал?

– Валь! – одернула мужа сидящая рядом Алина.

– Ну ты сама глаза протри! Как здесь все поместятся?

– Да нормально все, чего истеришь раньше срока, – ободрял паркующийся друг. – Внутри еще не был, а уже погром готовит.

Шумно вздохнув, Валя потянул за ручку двери, но Леша его задержал:

– Еще рано.

– В смысле?

– Подождать сказали.

Простонав, Валя ударил себя ладонью по лбу.

– Валечка, милый, что ты, – замурлыкала Алина, поглаживая его плечи. – Ну ради меня, ничего же страшного, ну-у-у.

Так они и сидели в машине: Валя, прикрывший ладонью глаза, Алина рядом с ним и барабанящий пальцами по рулю Леша. Тело поблизости, мерный стук и духота убаюкивали – Валя сам не заметил, как задремал. Перед его глазами возникла дорога, но не шоссе, а уходящий к бесконечному небу рельсовый путь, и он, широко раскрыв рот, неспешно то ли шел, то ли катился по этим рельсам, вбирая их в себя, как безвкусную вермишель. Вдруг зазвонил мобильный. Дернувшись, Валя зашелся в кашле.

– Тсс! Алло? – раздался Лешин голос. – Да, давно уж. Да. Готовы? Все, идем тогда… Молодые, ваш выход!

Уже вылезая из машины, Алина поймала его за руку:

– Мы еще поговорить должны, ты помнишь?

Валя кивнул.

Выйдя с парковки, они увидели гостей, которые построились в живой коридор.

– По-здра-вля-ем! По-здра-вля-ем! – разносилось дикое уханье по парковке.

Прохожие с любопытством озирались, высматривая новобрачных. Истошно засигналили машины.

Валя ощутил, как по спине будто проходятся теркой. Крепко стиснув Алинину руку, он направился мимо гостей, осыпаемый рисом, лепестками и выстрелами конфетти. Им невпопад аплодировали, лица вокруг кривились, точно в судорогах, рой криков стремился прорвать барабанные перепонки. Валя изо всех сил сжимал челюсти – аж скрипели зубы. Впереди уже можно было разглядеть распахнутые двери, но, как только они оказались перед входом, на пути возникло хлипкое тело тамады.

– А сейчас, – он обвел собравшихся радостным взглядом, его руки держали по голубой и розовой ленте, – молодых ожидает первый совместный обед. Но! Да, колечки-то вы надели, с одинокой жизнью оба простились, а обещанья не завязали. Вальк, бери, это твоя холостая жизнь.

Валя взял протянутую ленту и спрятал в карман.

– Да куда ты! – усмехнулся позади стоящий полноватый мужичок. – Узлом завязывай. Во городские, вам все спереть бы.

Валя достал ленту и завязал узел.

– Алиночка, подтяни тоже, подсоби женишку-то. Во-о-о, давай-давай! Отлично! И теперь холостяцкая жизнь никогда у него не развяжется. А знаете почему? Потому что теперь она у Ирины Павловны!

Толпа расхохоталась, тамада отдал голубую ленту стоящей среди гостей Алининой бабушке.

– Все, Алиночка, – улыбалась золотыми протезами старушка. – Я-то никогда не дам этому узелочку развязаться!

Валя сильно сжал ладонь Алины.

– А это, – тамада поднял розовую ленту, – женские капризы. Стоит ли с ними завязывать, м?

Повисшую тишину разорвал одинокий женский выкрик: «Нет!»

– Конечно нет! – торжественно прохрипел тамада. – Валь, держи на счастье.

– Вот тебе и талисманчик, – донесся еще один голос.

Настя с Олей откуда-то вынесли поднос с караваем и иконами, вручили его Алининой бабушке, после чего помогли ей выйти на середину.

– Что ж, товарищи гости, хлеб да соль молодым! – объявил тамада. – Но прежде нам бы хотелось, чтобы дети трижды поклонились: заботливой Ирине Павловне, Господу нашему и отчизне – России, которая вас воспитала.

– Любимые мои, – лепетала с придыханием бабушка, ее руки мелко тряслись, раскрытый образ дрожал на подносе. – Хорошие такие…

– Поддержим молодых!

Гости захлопали. Валю передернуло, как от озноба, он почувствовал, что вот-вот сорвется, но теплая рука Алины вовремя оплела его плечо.

– Давай, – расслышал он тихий голос.

Трижды кивнув головой, Валя быстро наклонился к караваю и отхватил огромный кусок хлебного мякиша. Алина, привстав на цыпочки, куснула верх пампушки.

– Глава семейства определился, поздравим! И напоследок, молодые, залейте ваши обиды. На-все-гда!

Им вручили шампанское, но не успел Валя допить остатки, как тамада выхватил из его рук хрустальный бокал.

– Значит, на территории стекло запрещено бить, – тихо пояснил он Вале. – Мы тогда все это дело в пакет спрячем, вы его… – он сделал резкий взмах, – и нормально.

Бокалы завязали в черный пакет, молодожены взялись за его ручки, постояли для фотографии и на счет три кинули о плитку. Гости захлопали.

– Совет да любовь вам, вот! – кряхтел неугомонный тамада, зачем-то указывая всем на пакет с битым стеклом. – К столу нас приведут новобрачные, прошу!

Валя с Алиной прошли в кафе. Зал выглядел просторным, чистым, вдоль украшенных воздушными шариками стен тянулись накрытые снежные столы с придвинутыми бордовыми стульями. Ковровая дорожка вела от входа к главному свадебному столу, над которым мигали сложенные из гирлянд заглавные буквы В и А. В противоположном конце зала виднелся небольшой деревянный помост с синтезатором и микрофоном. По телевизору у барной стойки без звука шел футбол.