Читать книгу: «Реклама артефактов!», страница 3
Но когда угощали домашним хлебом, мы все втроем смаковали и прихваливали, чем явно радовали хозяек. Даже если качество его было не первосортным.
Деревенские ведьмы нас не вычислили, и, как-то по-матерински пытались поухаживать о нас, убогих мечтателях, наивных батанах. Простые старушки улыбались и пытались с уважением о чем ни будь посоветоваться.
В душе было приятное добродушное состояние. И, даже, когда туземные юноши пытались проверить нас на излишки денег и ценностей, мы не особенно жестко с ними обходились.
Местные алкаши нигде и ни разу не пытались нас развести. Притом во всех регионах. Что-то видно в наших образах не возбуждало в них никаких интересов.
А основательные мужички, особенно те, которые любили показать свою правильность, часто пытались подчеркнуть ненужность и убогость людишек, занятых чем-то еще, кроме хозяйства.
Приходилось смущенно делать вид, что их то мы очень уважаем, а сами такие, потому, что не смогли стать такими основательными мужиками. Вот такие уж мы увлеченные наукой ботаны.
Разок удалось подкорректировать отношение одного кучерявого. Во дворе, без посторонних, он, проходя мимо меня, постарался хорошенько толкнуть.
В то время, когда Андреич и Сикорский расспрашивал местных в хатке про всякое, пытаясь вычислить главное – качества активности старушек, я решил подышать свежим воздухом снаружи. Боковым зрением увидел, как мужичок прицелился меня типа случайно хорошенько толкнуть. Если бы он направил свои великие силы чуть правее, да и я принял бы все, то мог бы получить неплохой ушиб. Но кучеряшка не был специалистом по толканию гостей, делал это не с жестокой целью, а ради своего удовольствия и самоутверждения. И, вот, разогнанное пузо полетело в мою спину, типа не вписался. Я в последний момент чуток посторонился, так что мужик мне в спину не смог толкнуть. И даже, от этого, чуток не упал. Очень по сему стал недоволен. Сразу же развернулся повторить попытку. Я с удивленным видом повернулся, посматривая, нет ли лишних глаз во дворике.
Но свидетелей то не было. Так что ладошка в район солнечного сплетения и, после этого, согнувшемуся грубияну колено под ребра, немного уточнило, кто есть никто, а кто временно одел на себя некую маску.
Но это я не хвастаюсь своей крутизной и суровостью.
Разбирая позже эту ситуацию с Андреичем, мы подкорректировали район поисков уже не с учетом тонусов старушек, но и принимая во внимание поведение подобных по-женски основательных героев.
В голой теории Владимир Андреич раньше не упоминал такие схемы. Но новые методы расчета не столь важны. Главное было то, что Андреич проговорился про неких Артурчика и Парфирия, которые ему в свое время акцентировали на разные важные моменты подготовки погружения. До тех времен у меня было убежденность в том, что шеф про систему погружений вычитал в неких манускриптах, и все, что мы делали, было всего лишь ожившей книжной традиции.
В итоге у меня даже появилось чувство благодарности перед хамовитым кучеряшкой, благодаря которому мы Эдиком узнали новый раздел в теории определения места погружения и, главное, имена предтечей нашего движения.
Очень забавно, но мы один раз видели нечто вроде летающей тарелки. Так что нельзя утверждать, что обманывали людей про уфологию.
Мы пару минут рассматривали застывший предмет в небе. После того как предмет резко понесся в сторону, стало понятно, что это вряд ли простой воздушный шар.
Эдик сказал: – Дождались, наконец-то.
После этого всем нам стало понятно, что НЛО нас реально не интересует, и, как то синхронно втроем отвернулись, чтобы продолжить путь.
Раза три мы с Владимиром Андреичем и Сикорским выезжали не для погружений. Один раз весной, остальные разы осенью.
Это были необычные поездки в брошенные города, хождение по еще не развалившимся зданиям. Особенно интересовали остатки производственных помещений. Даже не из-за простора, а потому, что там были энергетические места. В прямом, а не метафизическом смысле. Это такие места, где ранее, до разгрома располагались силовые установки, трансформаторы, мощные станки.
Обычно, металл из этих мест был давно уже собран. Нормальным людям здесь нечего было делать. Так что мы были в тихом одиночестве.
Почему-то Андреич определял время для прогулок между одиннадцатью утра и тремя-четырьмя дня, когда солнце светило ярко и вязко. Именно это время и проросшее травой в трещинах асфальта и бетона мне неприятно напоминало времена бессмысленных школьных производственных практик. Отчего на душ было некомфортно.
Мы молчали. И не потому, что это было частью практики. Просто не хотелось там говорить.
Под вечер чай из термосов, сладости.
Палатку ставить не нужно – ночь проводили в помещении. Вернее в остатках его. Только спальные мешки.
Спать можно было. Важно было провести там три – четыре ночи.
О, какие великолепные кошмары мне там снились! Но, почему-то, более жутко было, когда снов не было. Просто проваливался в пустоту. При этом, сколько ни спал, отдыха не было. Как будто сон в этих местах был тяжелой работой.
Все в этих заброшенных местах для меня было чуждым. И, даже, утренние туманы, всегда дававшие ощущение умиротворения, хотя внешне и напоминали декорации фильмов Тарковского, немного напрягали.
Живности не было. Но если место было покинуто не очень давно, вероятность своры одичавших собак была.
Все равно готовились к посещению подобных мест очень основательно. Это и брезентовые штаны поверх простых. Да и, несмотря на тепло, брезентовые робы вверху. Через шею перекинуты тяжелые шарфы с узлами на концах. Жены заботливо сплели из крепких ниток вперемешку с проволокой это гибкое оружие. Слава богу, не пришлось применить.
Все шли опираясь на посохи. Эдакая картина в стиле голландских художников лет трехсот назад.
Для стражей порядка и просто любопытных, мы с Эдиком по очереди тащили пустой ящик уфолога. Легенда прикрывала неплохо.
Самое интересное ощущение было, когда мы покидали эти заброшенные поселения.
Это чувство, что с плеч спал груз. Но на душе не легкость и пустота, а нечто вроде ярко освещенного белого тумана. При том, голова вроде как ясная, но мысли там не роятся. И все вокруг кажется немного чужим и странноватым.
Гибель Андреича
Уже появилось ощущение, что эти походы с Андреичем стали важной частью жизни. Но многолетнее приключение неожиданно и нелепо прекратилось.
Мы в нескольких автомобилях спускались по серпантину. Возвращались с бурного празднования юбилея одного из уважаемых соратников.
Андреич ехал в первом микроавтобусе, мы с Эдиком и группой из Белоруссии, в следующей. Водители были из местных, но не лихачили. Пейзажами налюбовались еще когда прибывали на встречу, ехали в полудреме.
Но не долго.
Снизу на очень большой скорости неслась легковушка практически по середине дороги. И, когда вынырнула перед нами из-за поворота, ехала уже по встречной. Попытка разминуться с первым микроавтобусом не удалась. Удар был столь сильный, что автомобиль с Андреичем в итоге упал в пропасть.
Потеря старшего товарища была нелепой и ломающей в нашей жизни очень многое. И, хотя все события связанные с этим были трагичными, но не знаковыми или символичными. Не стоит их описывать.
Мы с Эдиком решили обсудить ситуацию после годовщины гибели шефа. Это решение конечно отчасти связано и с мистическими правилами. Но. Хотя мы почти с десяток лет выезжали с Андреичем на добычу артефактов, были все же партнерами второго плана. Помощниками – баронами при герцоге, играющем большую секретную игру. Не учениками, принимающими тайную традицию, а только лишь составными кусочками пазла.
Раньше мы пытались определиться, на каком свете наша с Андреичем практика, что может быть далее, к чему готовиться. Ну а сейчас мне предстоит не дожидаться следующего шага, а определять стратегию самому. Что есть весьма сложным, так как не известен источник направления и возможная цель.
Серыми кардиналами мы явно не становились. И не потому, что предметы, которые мы вытягивали неизвестно откуда, не давали результатов. Напротив. Давали и очень сильно. Но.
Эти хитрые правила, которые связывали нам руки, в итоге, меня заставляли ощущать немного простаком, а то и законченным лохом. Не скажу, что был очень уж прагматичным. Но хотелось бы и себе иметь какой-то процент от артефактов, а не ритуальный рубль.
Передавал я предметы четверым.
Самым первым был сосед по подъезду. Милицейский чин городского масштаба. У него была небольшая коллекция ружей и холодного оружия. К ней я и добавил свой подарочек – три наконечника стрел в красивой деревянной коробочке. Причем один наконечник был добыт мною во втором погружении.
Взял ритуальный подарок – железный рубль. Все-таки холодное оружие просто так не дарят.
Дядька был неплохой. И в мыслях тогда не было, что предмет может быть деструктивным. Так что могу положить руку на сердце, что на нем не планировал проверять, артефакты это хорошо или плохо. Верил словам Андреича. Слава богу, не подвел человека.
Через пару месяцев карьера соседа стала продвигаться. Наверняка от личных качеств. Но может мелкий камушек артефакта под колесом телеги, подтолкнул ее на нужный путь. Хочется надеяться, что на силу удачи и я неким образом повлиял.
Кстати уже через пару лет он уже служил в столице, получил генерала. Так что жизнь удалась. Главное – мои артефакты не принесли вреда хорошему человеку.
Вторым был знакомый из бывших комсомольских активистов. Он влез в банковский бизнес. И мне почему-то захотелось ему помочь.
Вручил некоторую кованную штучку. Сказал, что заговоренную на удачу. Получил за нее пятачок. И, судя по быстрому росту банка, мой предмет поучаствовал в расчистке дороги перед алчными финансистами.
И в первом и во втором случае нет уверенности, что мои артефакты сыграли роль. А вот, в третьем, я уже сам стал верить в их действенность.
Мой сокурсник получил от меня один медный предмет. Как и в случае с банкирами, приврал, что заговоренная вещица. Через три месяца удача покатила. Вроде бы все и слава богу, но однажды, на корпоративе у него, я переспросил, как ему помогает мой хитрый талисман. Он же перевел разговор на «хи-хи». Чем немного меня обидел. Все же с душой ему передавал вещицу. И три года карьерного роста я связывал с работой артефакта.
Говорю, может моя заговоренная штуковина ему и не нужна. Давай-ка я отдам кому-нибудь другому.
Он легко согласился. Но я все же его удивил. Вернул то я ему ту самую денежку, которую получил за артефакт.
А уже через пол года карьера зашаталась и рухнула. Удача отвернулась. При этом я не злорадствую. Напротив. Эти неудачи моего сокурсника в моей душе стали самыми главными доказательствами, что предметы работают.
Происшедшее с четвертым акцептором убедило меня, что некоторые правила придется соблюдать буквально.
Тот товарищ тоже неплохо приподнялся. Приятно, но сразу подчеркивал особое отношение ко мне, так как поверил, что талисман из моих рук ему приносит удачу.
Зря он поддался на уговоры матери, что его сестре тоже не помешает немного удачи. Отдал его ей. А та, по глупости, его потеряла.
Нет, что бы спросить меня, как передавать, чтобы хотя бы обратки не было. Вот и кончилась удача. Прощай квартира в центре столицы. Здравствуйте долги и съемное жилье.
Вот, я убедился, что предметы работают. Ну и что же. Стал искать достойных? Нет. Просто остановился в раздачах. Для себя решил, что буду раздавать свои находки или же когда Андреич раскроет карты и направит в какое-то русло, или же в сердце зазвенит струнка, которая скажет – вот этому человеку надо отдать артефакт.
Для игры с политическими силами прежде всего нужен был механизм не стимулирования сил пока еще темной лошадки, а средство расчистки от помех и деструктивных сил. Как в песне – до основания все разрушим, а затем …
У нас то было средство для «затем». Но для влияний на государственные системы этого все же маловато.
Ну а быть всего лишь приятным дополнением в чужих играх – дело хорошее, но пока не интересно. Сладкого предчувствия славы и богатства от обретения потусторонних предметов теперь уже не было.
Были почти по тупому одинаковые погружения в разных местах. Притом подальше от мест, где могли быть капища или кладбища. И никаких признаков проявления мест силы.
По всем признакам Андреич многие года вместе с нами не готовился к следующему уровню, а ждал какого-то знака. И кропотливо соблюдал откуда то обретенные инструкции.
Что бы никаких подобий лабиринтов или спиралей. Не брать драгоценности и какую-либо живность.
Да и за каждый предмет обязательно положить пару монеток. Главное, чтобы предмет весь был на поверхности, а не в почве или в камне. И ни в коем случае не погружать ни руку и ни ногу в воду.
А мне то, постоянно, за неделю – месяц почти перед каждым выездом представлялись пару картинок из книг, прочитанных в юности.
Там, в одном случае, на раскопки храма в Ирак приезжает королевский потомок. Становится перед разрытым зданием и говорит на каком то древнем языке. Из стены открывается что-то наподобие портала в какой то мир. Оттуда появляется звероголовый мужичок в старинной одежде, что-то отвечает на том же языке. Потом уходит в портал. Важная персона разворачивается и уходит. А храм обратно погружается в песок.
Всегда казалось, что нечто подобное должно и у нас произойти. Притом Владимир Андреич будет говорить, а мы чем-то будем помогать ему, стоя по бокам.
В другой книге один из особо продвинутых исследователей построил себе замок. И не показывался много лет. Народ заинтересовался, что же с ним, может, толковому мужичку нужна помощь. Двери взломали, но в замке никого. Притом в стене на вершине башни была приоткрыта дверь. Башня высокая, снаружи не видно ни окон ни дверей. А внутри есть, да и приоткрытая. Один дверь открыл, а там – зеленая лужайка и дорожка к какому то домику на вершине холма.
Не помню, в книжке кто-нибудь решился ли войти в портал из башни, но мне хотелось бы рискнуть. Хотя этого варианта я побаивался более всего.
В разные периоды жизни мне приходилось пересекаться с разными типами, которых можно было бы причислить к неким тайным обществам. Или действительные члены, или кандидаты-соискатели, но общее у них было то, что увидев во мне нечто необычное, пытались в каких то своих целях разгрести золотую жилку моих возможностей. Это во-первых, а во вторых – старательное соблюдение своих каких-то правил и рассказы о символах и ритуалах со счастливыми глазами.
Правила и ритуалы Владимира Андреича не казались ни масонскими, ни религиозными. Но сама направленность на их соблюдение наводила на некоторые аналогии с тем, что было известно про особые общества. Я при Эдике, да и будучи наедине пытался разведать подобный корень в наших действиях.
Но не удалось узнать, работаем ли мы под масонскою, иллюминатской или подобной им организации, а может, наши действия служат для какого-то религиозного ордена? Или для группки ведунов – язычников?
Андреич сказал, что не мы для них, а скорее и они и мы для другого. Нет, ни для тибетских лам или индийских риши. Гораздо более неожиданно. Очень интригующее. Но в концовку не посвятил. Говорит, чтобы узнать эту концовку, он с нами и пыхтит столько лет в столь легких погружениях.
Не могу сказать, это меня разочаровало, или же придало сил. Скорее, я уверился, что шеф просто по-хитрому съехал с темы.
Но теперь то тему предстояло узнать самим.
Была зацепка, имена Эдик и Порфирий. Но при наших делах и скрытности многих действий Владимира Андреича, иголку в стоге сена найти было бы легче.
С другой стороны, эти выезды дали и лично мне пользу и немалое количество артефактов в хранилище. Цель не известна, значит и нет обязательств такую тему развивать. Время покажет.
Казацкие секреты
А у меня накопились более близкие цели в исследованиях духовных практик. Скорее – видимые.
Был у меня старший товарищ – Игорь. Говорю, что был – потому что в конце 90х погиб от бандитской автоматной очереди.
Игорь был уважаемым и признанным мастером единоборств, последние года президент федерации одного из олимпийских направлений боевых искусств.
Он не был ни моим тренером, ни наставником. Мы изучали различные направления единоборств. Но наши пути весьма часто пересекались. Добрые товарищеские отношения сформировались почти сразу. Даже, учитывая его значительно более высокий уровень, он оказывал как общее покровительство, так и прямую помощь.
В конце 80х мы с Игорем встретились в необычном месте. В легендарном месте – на могиле атамана Сирко. Точнее – на месте перезахоронения его остатков, сама та старая могила после постройки Днепрогеса, оказалась на дне реки.
Все равно была убежденность, что согласно завещанию атамана – тот, кто польет водой могилу, получит волшебную силу.
Вот я приехал за волшебством Сирко с товарищем и с водой.
Нам повезло – в тот день погода была теплая и почти без ветра. Любой настрой мог угаснуть при пронизывающем ветре в степи на холме. А так получилось весьма солидно. В тон этому величественно проплывали ослепительно белые облака и накатывающая на нас их тень немного подыгрывала..
Какие ритуалы проводить, что бормотать при этом нам было неведомо. Молча полили, сказали какие-то вежливые слова. Постояли.
Вот еще приехали трое на жигулях с бидончиком. Мы отошли чуть в сторону. Может услышим что надо говорить, какой ритуал делать.
Но ребята были такие же как мы. Не знали ничего. Стали в ряд. Поклонились. Вылили воду, размашисто перекрестились. И отошли на пару шагов перекурить.
Еще одна машина подъехала. Еще трое.
А вот с ними был Игорь.
После их полива, я подошел к своему старому знакомому. Разговорились. О том – о сем. Вроде бы ничего не произошло, ни чудес, ни сил, но в душе искорка некоего духовного родства стала чувствоваться.
И уже через месяц Игорь со мной как-то вдохновенно стал обсуждать про утерянные секреты чудодейственных воинских сил что наших предков – казаков, что других европейских витязей. Все у нас в боевых искусствах или азиатщина или переодетая в косоворотки и вышиванки грубая рукопашка. А где же в единоборствах само искусство. Боевое или колдовское. Или еще какое.
Но, на мою удачу разговор не перешел на обычное брюзжание о не переданных секретах. Напротив. Стали смотреть на эту проблему, а если секрет передан, как его обрабатывать. Вот через правила обработчиков, может мы и сможем найти наследников традиций. И, тогда через знание управления силами в боевой ситуации, мы сможем овладеть тем особым духом, который присущ легендарным рыцарям и героям. Сами боевые приемы старых традиций помогут более трезво, без романтики сказок про сверхсилы единоборств, овладеть настоящим воинским искусством.
В начале моего пути, меня занимали секреты с другой стороны. Вот я, старательный молодец, потею над освоением приемов. Становлюсь чем то лучше окружающих, но еще многие также учат приемы. Тогда, как я был уверен, мне нужен был секрет, как быстрее освоить те приемы, которые, по моему убеждению, были наиглавнейшими.
Теперь я стал поопытнее, мудрость тайн стариков воспринимал без юношеского скептицизма. Но все же попросил Игоря наглядно показать, практически обработать тайные методы.
Почти двадцать лет назад, мои двоюродные дядьки обучали меня еще в подростковом возрасте приемчикам и методикам которые передавались в роду со старых добрых времен владычества тевтонского ордена. Но что же можно вытянуть из игры коротких толчков с накручивающей удлиняющей серией одной рукой или способа контроля противника по малому Х-образному андреевскому кресту? Тогда я не особо оценил саму ту информацию от родственников. Прежде всего из-за того, что был весьма зашорен правилами от японских и подобных единоборств. Но Игорь все же опыта имел поболе меня, отнесся сразу же с уважением к этому кусочку старой традиции.
Много лет позднее, пообщавшись со специалистами из разных краев, я увидел, что в той же технике контроля по иксу, кроется серьезный ключ для более быстрого освоения мастерства и в китайских техниках толкающих рук и методике «связанных» кистей. Там то азиаты говорят о расслабленности и чувствительности, помноженных на опыт и традиции. Ан нет. В центральной Европе у кое кого есть традиции похитрее и порезультативнее.
Но Игорь не накладывал мои секреты на несекретные техники. Напротив, показал кое-что из секретов, о которых я в последствии десятков лет так и не слышал.
Это ключевой принцип управления осями противника, который превращал мои приемы танца толчков и накручивающих кулаков в реальную мощь. А в противовес моей системе контроля по Андреевскому кресту, Игорь объяснил правила диаграммы атаки по мальтийскому кресту.
Позднее я встречал техники, немного напоминающие эти атаки. Назывались они не крестами а звездами, хотя и с четырьмя лучами, но у нас получалась игра двух крестов, что звучало очень необычно.
Приемы, хитрости методов лишающих здоровья и жизни, все же будут более интересны профессионалам и любителям этих направлений. Но на фоне разговоров об этом деле, Игорь упомянул об одной интересной способности, которую он почерпнул у старого казака на северо-востоке Украины.
Со многими в стрессовых ситуациях бывало такое, что после конфликта, на теле и на одежде обнаруживаются следы повреждений, которые в обычное время могли реально обездвижить, а в динамике той ситуации, даже не мешали вовсе.
Плюс рассказы о том, что люди в пьяном состоянии выпадал из окон верхних этажей и вставали практически без повреждений.
Да еще и в особых настроях, время внутри практически замедлялось. И движущие предметы как будто затормаживались, что позволяло отреагировать более адекватно.
Так вот, в подобные состояния можно ввести себя перед возможным конфликтом, без внешних проявлений быть уже в боевом трансе. И этот способ более-менее открыто показал мне Игорь. Даже не показал, а пару раз упомянул как известный алгоритм, а во мне то от этих практичных замечаний в голове как будто открылась дверь в мир о котором и мечтать-то не планировал.
А через год Игорь погиб – был расстрелян киллерами у своего дома.
Все потери тяжелы. Потери друзей и уважаемых людей стократно тяжелы. Ужасно, когда уходят носители традиций и серьезных знаний.
Но надежда открыть двери тайного не умирает. Понимаешь, что придется искать путь новым способом. Зернышко открытия тайного уже стала прорастать. Придется приложить усилия. Но это уже радует. Практические усилия, реальные результаты – отличное средство для укрепления духа воина.
Хотя я все еще был опьянен результатами и все открывающимися возможностями техник от Игоря, но затягивать время на поиск того, что еще должно быть познано, совсем не стоило.
Спортивная структура, оставшаяся после Игоря, еще будет функционировать. Но некоторые последователи, даже весьма близкие, могут отдалиться. Кому Игорь что-то еще передавал мне не известно. Придется пройтись по всему известному окружению.
Первый этап был самым несложным. В тусовках, где появлялись спортсмены покинувшего нас, я стал обсуждать тему об особых секретах, которыми Игорь обладал. Мол, неплохо бы знающим объединиться и развить столь великую тему.
Здесь-то я полагался на предположение о том, что еще достаточно молодой мастер не заливал информацию в избранного наследника традиции, а по зернышку посеял крупицы чего-то целого нескольким ученикам, чтобы обработать все со свежим взглядом современника.
Первые попытки «раскручивания» последователей Игоря были безрезультатны. Войти в доверие, подружиться со многими спортсменами получалось. Философствования под зеленый чай, игра в величавый образ восточного эксперта. Это очень интересно. Но мне то нужно было всего лишь узнать, у кого же есть еще кусочки мозаики секретной подготовки европейских витязей. Хотя, не только. Но и получить, может и не сразу, эти знания. С моей стороны тоже ведь есть немало интересного.
Многие из игоревых студентов загадочно намекали, что именно с ними тренер был более раскрыт. И, они, были среди тех достойных, которые обладают секретами. Но рассказать по разным причинам о них не вправе.
Бла-бла-бла – всего лишь слова. Я, конечно же понимаю, что многие секреты невербальны. Давайте, показывайте. Учебный бой с ограничениями, чтобы было поменьше травм.
Я, честно говоря, и не из робкого десятка, но все же считаю, что в драку надо лезть, когда без слов дело не решить. В те времена слова были лишь гарниром.
Я играл в бою по договоренности. После первых же контактов, давил техникой разрушения вертикальных осей – вещь не поединка, а для управления ритмом боя против нескольких противников. Ее со мной обсуждал Игорь, значит, кто-то из его спортсменов должен ее знать и как от нее уклоняться.
Уворачиваться пару раз на опыте и на интуиции получается у всех. Но наши бои были на договоренностях. Реальных травмирующих атак не предполагалось. Значит, я мог развивать толчки в линию осей достаточно часто. Вот народ и страдал от этого.
Во вторых раундах я акцентировал свои действия на контроле конечностей по Андреевскому кресту. Ждал интересных действий, более необычных, чем атаки из восточных единоборств.
Или же контроль по иксу в упрощенных боях был слишком эффективным, или все же я не смог достаточно разозлить спортсменов, и все они решили не раскрывать карты в бою, а бесславно проиграть. В итоге – после трех дружеских состязаний, у меня пара ушибов, разбитая надкостница, и никаких результатов в поиске носителей секретов витязей.
Не может быть, что я был единственным достойным из окружения Игоря, кто получил лампу Аладдина.
Тост. Одну треть своих тайн открой семье, одну треть другу, одну треть близким коллегам. И тогда ты будешь открыт перед людьми, но никто не будет о тебе знать и половины.
В целом хорошо звучит. Да и с пропорциями и количеством частей есть разные правила и традиции. Но все же у Игоря Что-то еще особенное было кроме того, чем поделился со мной. И ничто мою уверенность в этом не пошатнет.
Жаль, что с первых попыток мне ничего не проклюнулось. Будем ждать.
