Читать книгу: «Шахидки. Роман», страница 2
– Вам повезло, что такой человек оказался рядом. Все могло бы кончиться гораздо хуже… А сейчас – в постель, пока мама не пришла. Я сам все ей объясню.
Юлька отправилась в свою комнату и улеглась с надеждой заснуть. Но не спалось. И не солнце, все еще заглядывавшее в окно, было тому причиной. В глазах стоял светловолосый спаситель, неприступный и холодный, словно монумент. И снисходительный, как поручик Ржевский. Глядел на нее, будто на экспонат из школьного музея! А она уже не школьница и далеко не дурнушка. Развез, видишь ли, по домам и ни капельки не заинтересовался ими самими.
Когда пришла мама, Юлька уже почти спала. Почувствовала, как она зашла в комнату. Охнула, увидев лицо дочери. Раньше она бы обязательно разбудила и устроила допрос по полной форме. Теперь же тихо удалилась.
Лишь после этого Юлька безмятежно уснула.
Проснулась она с ощущением, что вчера что-то недоделала. И сразу поняла, откуда это ощущение. Светловолосый супермен-спаситель растворился, даже не намекнув, на какой дорожке оставляет свои следы.
Она встала, прошлепала в ванную. Глянула в зеркало и ужаснулась. Синева из подглазья расползлась, чуть ли не на всю щеку, а глаз стал уже, чем у китайца. Придется сидеть безвылазно дома: ни на тренировки, ни в город прошвырнуться, не говоря уж о скамейке, присмотренной у подъезда турфирмы, расположенной напротив ментовской трехэтажки.
А впрочем, почему она должна исключать из своих планов эту скамейку? Синяк – надежная естественная маскировка на случай, если у кого-то из ментов шевельнется подозрение. Хулиганка с таким фонарем совсем не похожа на майскую пай-девочку… А чтобы избавиться от нездорового любопытства прохожих, можно надеть мамины курортные солнцезащитные окуляры.
Так она и решила поступить.
С гордо поднятой головой Юлька прошествовала на кухню. И лишь увидев там маман, вспомнила, что сегодня воскресенье – ее кухонный день.
Юлька жевала что-то, не ощущая вкуса. Косила здоровым глазом на включенный телевизор.
Москва передавала новости. Диктор сообщил, что в связи с гибелью генерала Лебедева из Москвы вылетела комиссия МВД.
– Мам, дай мне свои противосолнечные очки глаз прикрыть, – попросила Юлька. – Мне в институт надо.
– Конечно, конечно, – достала из своего портфеля темные окуляры и протянула дочери…
2.
Выходной день стражам порядка явно поломали. За оградой скопилось множество машин. Вход стерегли двое с автоматами, а не один, как было еще вчера. То и дело хлопали двери. Туда-сюда сновали люди в штатском и в милицейской форме. Автомобили выкатывались из ворот, срывались с места и исчезали.
Напялив очки, Юлька сидела напротив здания УВД и делала вид, что читает книгу. Наконец, увидела своего врага Мирзоева. Он вышел из подъезда с высоким мужиком в костюме стального цвета. Оба уселись в черный мерс и покинули милицейский двор в сопровождении джипа.
Она уже собралась сматываться со своего поста. Но едва поднялась со скамейки, как увидела, что джип и мерс катят с ее стороны в обратном направлении.
Она автоматически сняла великоватые материны окуляры. Снова села.
Лимузины тормознули метрах в семи от нее, напротив зеркальной двери ресторана «Эльбрус». Из джипа выскочили менты, встали коридором подле мерса. Вылезший первым Мирзоев распахнул заднюю дверцу, взял под локоток пассажира в костюме и повел к ресторанному крыльцу. Тут только она смогла разглядеть московского начальника. Он был выше и вальяжнее полковника. Упитанный, щекастый – весь из себя важный – прошествовал в окружении охраны к зеркальным дверям. Их угодливо распахнул носатый тип в ливрее.
Юлька продолжала сидеть и листать нечитаные страницы. Мысли же крутились вокруг тех, кого только что заглотила ресторанная дверь. Из головы не выходила реплика папы: смерть генерала Лебедева на руку Мирзоеву. А что, полковник вполне мог заказать убийство. Такая версия ей очень даже нравилась. Воткнуть бы ему за воротник подслушивающее устройство, может, и проговорился бы. Но она даже не видела никогда таких устройств…
Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что не обратила внимания на остановившуюся у тротуара машину и появившегося перед ней человека. Пока не услышала его голос:
– Что поделывает здесь одноглазая красавица?
Юлька оторопела. И, как идиотка, глазела на материализовавшегося из воздуха супермена Георгия. Все, что могла вымолвить, застряло в горле.
– Намечается турпоездка в Анталию? – и она вспомнила, что сидит у входа в туристическую фирму.
– Нет, – автоматически ответила Юлька.
Встала, чтобы страшный глаз не так бросался Георгию в глаза. Торопливо водрузила на переносицу очки. И почувствовала себя еще неуютнее.
– Это вы, наверное, хотите обзавестись путевкой? – спросила она, чтобы только не молчать.
– Нет. Рядом гостиница, я в ней квартирую. Возвращался и заметил вас.
– Вы в командировке?
– Да.
– Надолго к нам?
– Как получится.
– Слышали о вчерашнем заказном убийстве? Что вы о нем думаете?
– Я о нем не думаю. Занимаюсь своим делом.
– А что у вас за дело?
– Любопытной Варваре нос оторвали, – засмеялся он.
Юлька слегка обиделась. И заявила, впрочем, без особой решимости:
– Мне пора домой.
Мысленно же уговаривала его, чтобы он предложил ее проводить. И он будто услышал. Спросил:
– Вас подвезти? Я взял напрокат авто.
Тут только она обратила внимание на припаркованную к тротуару «Мазду». И оглядела его самого. Он был в серых джинсах «лэвис», в адидасовских мокасинах с дырочками и в фирмовой рубашке с короткими рукавами, выглядывавшей из-под распахнутой легкой безрукавки.
– Подвезите, если не жаль времени, – скромно согласилась она.
В этот раз она сидела рядом с ним на пассажирском сидении. Руль он держал одной рукой и был любезен, как ухажер. Задавал малозначимые вопросы, на которые она охотно отвечала. Не преминула сообщить ему, что школу уже закончила – мол, стала взрослой и вполне самостоятельной. Даже про тир рассказала и похвасталась своим чемпионским титулом, не уточнив, правда, что среди юниоров.
Тиром он заинтересовался. Выспросил, в какие дни и часы проходят тренировки, и даже пообещал заглянуть, когда выкроит время. Однако номера телефона не попросил. Просто высадил у дома и помахал пальчиками.
3.
Дня через три, когда шумиха вокруг убийства милицейского генерала затихла, позвонила Валя Пинегина. Наверное, к соседям напросилась, чтобы позвонить.
– Я купила джинсы и кроссовки, – радостно сообщила она.
– Молоток!
– На тренировку сегодня придешь?
– Так ведь глаз…
– Он что, совсем ничего не видит? – испуганно спросила Валя.
– Видит. Но пугать деда Рамиля не хочу.
– Фигня, Юль! Он у нас с понятием. Приходи, а!
– Ладно, – согласилась Юлька, подумав, что Георгий с редкой фамилией вполне может заглянуть в этот день…
Рамиль Ахсанович с горестным выражением поглядел на ее синяк:
– Бывает, девочка. До свадьбы заживет.
Был он чем-то озабочен, то и дело поглядывал на часы. Даже нарушил график тренировки. После пристрелки отозвал их с Валей в сторонку. Всё с тем же озабоченным видом сказал:
– На вас, девочки, надеюсь. Через полчаса к нам явятся шефы из милиции. Тир-то их! Разрешение нам подписал генерал Лебедев. Убили Лебедева! Другой у них теперь начальник. Решил проверить, чем мы тут занимаемся. На огневой рубеж я, девочки, вас вызову. Товар лицом, так сказать.
В Юлькиной голове мигом пронеслась мысль, что надо бежать. Мирзоев вполне может ее признать, хотя она и назвалась в тот пакостный вечер Жанной. А фамилию вообще не упоминала.
– Я должна уйти, – заявила она в панике тренеру. – Обещала маме быть дома к обеду. – И соврала: – У нее день рождения!
– Как же так, девочка? – растерянно произнес он. – Наш подвал коммерсантам приглянулся. Вдруг новый начальник выгнать нас собирается? Неужели ты не выручишь деда Рамиля? Вы же у меня только двое.
– Юлька! – зашептала Валя. – Ты с ума сошла? Отберут тир, а Рамиля на улицу! У него же маленькие внучки!..
Альтернативы, как поступить, не было: или-или… И Юлька махнула рукой на собственное «я». Сказала, как отрезала курковый палец:
– Ладно. Остаюсь…
Мирзоев появился в тире в полковничьей форме и со свитой. Юлька сняла очки. Синева из-под глаза уже начала спадать, даже глаз открылся. Полковник оглядел неровный строй и произнес, обращаясь к Рамилю Ахсановичу:
– Погляжу, чему ты их научил, старый. Огневой – пятьдесят метров. 10 выстрелов – пять минут. Действуй, старый!
Рамиль Ахсанович назвал их с Валей фамилии. У Юльки был первый номер, у нее – второй. Изготовились для стрельбы, доложили.
Из глубины выплыли мишени.
Мирзоев стоял сбоку от Юльки с биноклем на шее. Она тут же вообразила его физиономию в прицельном круге и нажала курок. Зародившаяся в ней злоба помогла собраться. Она садила в мишень пулю за пулей, нисколь не сомневаясь, что они летят в рот с золотыми зубами.
Отстрелялись они за половину отпущенного им времени.
Холеная морда вразвалочку двинулся к мишеням. Следом засеменила свита. Сзади всех – Рамиль Ахсанович. Зато возвращался он первым и еще издали показал большой палец.
– Недаром свой хлеб ешь, старый, – сказал полковник тренеру.
Затем окинул их с Валей приценивающимся взглядом. Пошевелил усами. Протянул назад, не глядя, руку. Кто-то вложил ему в ладонь две коробочки.
– За успехи в стрелковом спорте, – громогласно и со значением объявил он, – награждаю вас ценным подарком – часами.
Протягивая коробочку, задержался взглядом на Юлькином лице. Отрывисто спросил:
– Как зовут?
Она чуть было не брякнула: «Жанна», но вовремя опомнилась.
– Юлия, – произнесла, придав голосу хрипоту.
– Дерешься? – кивнул на синяк.
– Даю сдачи, – прохрипела она.
– Правильно, – важно кивнул он и еще раз внимательно оглядел ее.
Сердце у нее захолонуло: узнал! Но на физиономии полковника ничего не отразилось.
– Молодец! – Потрепал Юльку по щеке. Повернулся к деду Рамилю: – Вот что, старый. Твою лавочку первого августа я прикрываю. Но-но, не шебутись, без работы не останешься. Будешь тренировать своих снайперш. В боевом тире.
– Но позвольте, – дёрнулся тренер, – стрелковая секция…
– Не лезь в пузырь, старый, – оборвал его полковник. Развернулся и, ни с кем не попрощавшись, двинулся на выход.
Когда железная дверь за ним захлопнулась, Рамиль Ахсанович опустился на лавку у стены.
– Вот и всё, девочки.
Все сгрудились вокруг него и попытались утешить.
– Не переживайте так, – сказала Юлька.– До первого августа еще полтора месяца. Жалобу напишем. Коллективную.
– Кому, Юля?
– Губернатору. Или кому повыше.
– Ты много не понимаешь, девочка. Лебедева нет, и жаловаться бесполезно…
Он замолчал. Встал со скамейки. Обвел взглядом свою юную команду:
– До августа тренировки по расписанию. А вы, Юля и Валя, превзошли сегодня самих себя… Можешь, Юлия, бежать на мамин день рожденья.
А она и забыла про свое вранье. Признаваться в обмане желания не было. Ничего не оставалось, как топать наверх.
Но день оказался богатым на сюрпризы. На выходе Юлька столкнулась… с суперменом Георгием. И превратилась в соляной столб.
– А я вас разыскиваю, – весело сказал он. – Ну, показывайте свой тир.
Как загипнотизированная, Юлька повернула обратно.
– Ты чего вернулась? – спросила Валя.
Увидев и признав пляжного спасителя, она бросила быстрый взгляд на новые кроссовки и запунцовела.
Дед Рамиль тоже обеспокоился:
– Что-нибудь случилось, девочка?
– Вот, – показала она на Георгия, – товарищ хочет поглядеть на наш тир.
– Арендаторы? – голос тренера одеревенел. – Приходите через полтора месяца.
– Я частное лицо. Георгий Кацерик. Хочу арендовать у вас на десять минут мишень и «Марголина» с патронами. На взаимовыгодных условиях.
Тренер грустно улыбнулся.
– Извиняй, пожалуйста. Тут качки ходят, им подвал под склад нужен. Трясут какими-то бумажками. Только что начальник УВД тут был. Приказал до августа освободить помещение. А пострелять – пожалуйста. Касса рядом с раздевалкой.
– Зачем касса?..
Валя дернула Юльку за руку, и они отошли.
– Дед постесняется при нас взять деньги, – бормотнула в ухо.
Они двинулись в оружейную комнату. Вернулись минуты через три.
– Посоревнуемся, чемпионки? – подошел к Юльке Георгий.
Из «Марголина» они с Валей, конечно, стреляли. Но результатами похвастаться не могли. Да и настроения соревноваться не было. Потому обе отрицательно покачали головами.
Казалось, что Георгий даже не целился. Стрелял без пауз. Когда все подошли к мишени, Юлька дико удивилась. Отдельные пробоины в мишени не просматривались, в центре круга была одна сплошная дыра. Рамиль Ахсанович начал было выделывать круги вокруг Георгия. Наверное, с намерением залучить его в городскую команду и самому стать вторым ее тренером. Но, видимо, вспомнил, что скоро придется распрощаться с тиром, сник и сокрушенно взмахнул рукой. Георгий понял его и сказал:
– Я в командировке.
Тренер вяло полюбопытствовал:
– Из Москвы?
– Так точно, – ответил тот.
Он снова предложил им с Валей развезти их по домам. Юлька, не спрашивая разрешения, по-хозяйски уселась рядом с ним. Валю посадили сзади. Возле их барака распрощались с ней. Домой Юльке совсем не хотелось, хотя мама завтрашним вечером отправлялась в свой любимый санаторий.
В этот раз судьба к ней была благосклонна. Георгий медленно поехал в противоположную от ее дома сторону. Стрелка спидометра подрагивала возле цифры «50». Машина куда-то то и дело сворачивала. Юльке даже показалось, что Георгий хочет увезти ее за город. В общем-то, она бы и не возражала.
– Мы за город? – спросила она.
– Нет. Сдается, что нас кто-то пасет.
Юлька оглянулась и никаких преследователей не обнаружила.
– Серая «Волга», – подсказал Георгий и неторопливо развернулся.
Откуда-то действительно вынырнула серая «Волга». Присутствие Георгия не позволяло ей паниковать: он сумеет защитить. Юлька снова оглянулась.
– Не дергайся, – приказал он. – Теперь держись. Будем обрезать хвост.
То, что он стал вытворять с арендованной «Маздой», лучше никому не рассказывать. Они неслись, как по серпантину. Юльку то прижимало к дверце, то она чуть ли не валилась к нему на колени. Он же не обращал на нее никакого внимания. И лишь выскочив из какого-то проходного двора, сбавил скорость.
– Напугалась? – спросил.
– Нет.
Она и в самом деле не испытывала никакого страха от бешеной езды.
– Придется заскочить ко мне в гостиницу, Юля. Только не возражай!
Она и не думала возражать. Он зарулил за угол и нырнул под арку. «Мазду» оставил у гаражей-ракушек.
Они шли какими-то переходами, заставленными коробками. Попали в жарочный цех, где стоял одуряющий чад, и что-то гудело. Пройдя еще два коридора и поднявшись по черным ступенькам, оказались в ресторанном зале. Глянуть со стороны: влюбленная парочка. Таким макаром они прошествовали в гостиничный вестибюль. Поднялись на лифте на четвертый этаж. Прошли по коридору, устланному бордовой дорожкой, и остановились у двери с цифрой «411». Георгий достал из бокового кармана своей спортивной безрукавки ключи и отпер дверь.
Его номер не походил на хоромы, как она ожидала. Полуторная кровать, тумбочка с телефоном, стол, стул, кресло и холодильник «Саратов». Два больших окна выходили на центральную улицу.
Юлька глянула в одно из них. Перед ней, как на ладони, оказалось здание УВД. Георгий подошел к ней, встал за спиной. Она подумала, что сейчас он обнимет ее. И глубоко ошиблась. Он показал на кресло: устраивайся, мол.
– Теперь, Юля, – строго произнес он, – рассказывай все по порядку.
– О чем рассказывать? – сделала она удивленное лицо.
– Чем насолила милиции? Что хочешь у них высмотреть?
– Не понимаю.
– Понимаешь.
Она молчала. И всем видом изображала недоумение. Он покачал головой и вдруг потрогал ладонью ее бантики, которые она намеревалась выбросить завтра.
– Тоже мне – сыщик! – проговорил он. – Давай, Юленька, как на духу: обладателем какой информации ты стала?
И она не выдержала:
– Они затаскивают девчонок в один дом и насилуют их.
– В какой дом?
– В парке, на берегу. Возле спасательной станции.
– Кто конкретно насилует?
– Полковник Мирзоев. Морда у него нерусская. Вместо убитого Лебедева сейчас, – и добавила со злостью: – Он и заказал генерала.
– Почему ты так решила?
– Папа сказал, что генерал был против назначения Мирзоева и вроде бы собирался его выгнать.
– Догадливый у тебя папа. Лебедева я хорошо знал. Его некоторые пытались купить в Чечне и сильно пожалели об этом. Каким образом ты узнала об изнасилованных девчонках?
– Видела случайно, когда забрела поздним вечером на пляж.
– С кем забрела?
– Ты что – следователь, чтобы выспрашивать меня?
– Не дури! Хочу уберечь тебя от глупых поступков. С кем ты была на пляже?
– С одноклассником. Он убежал. А я в кустах спряталась.
– Он видел то же, что и ты?
– Видел. Но не скажет, потому что трус… Три амбала схватили девчонку. Она отбивалась, но они все равно занесли ее в дом.
– Девчонку ту знаешь?
– Да. Но её уже нет в городе. Переехали. Куда – не знаю.
– Ты засветилась перед полковником?
– Понятия не имею.
Георгий глянул на нее с недоверием и даже с сожалением.
– Что-то все же ты не договариваешь, Юля. Кстати, сколько тебе лет?
– Восемнадцать, – ответила она, хотя до восемнадцати оставалось целых три месяца. И не удержалась от встречного вопроса: – А тебе?
– Я на двенадцать лет старше тебя. И хорошо знаю, что это не игра в казаки-разбойники. Потому прижми уши и забейся в норку. Поняла?
– А как же совесть, Георгий?
– Есть игры, в которых дилетанты исчезают бесследно.
– Я, по-твоему, дилетант?
– Кто же еще станет торчать напротив милицейских ворот и пытаться рассмотреть что-то сквозь стены?.. Все, Юля. Домой езжай на автобусе. Лучше всего, куда-нибудь уезжай на лето. «Мазду» наверняка уже вычислили по госномеру. Значит, и на меня выйдут. Встречаться нам больше нельзя.
Юлька была ошарашена: как это – «нельзя»? Еще и не начинали встречаться!
– Совсем нельзя? – неуверенно спросила она.
– Не совсем, а пока, – серьезно ответил он.
Несколько секунд она набиралась храбрости. Затем, встав на цыпочки, чмокнула его куда-то возле носа и выбежала из гостиничного номера.
4.
Весь следующий день прошел в суете: Юлька с папой собирали и провожали мать в санаторий. А когда проводили, отец пошел на рынок. Дочь стала прокручивать в голове все, что произошло за суматошный вчерашний день.
Сначала встреча с Холеной мордой. Часы вручил, значит, не признал ее. Выходит, следили за Георгием. Он вполне может знать что-то о причастности полковника к убийству генерала Лебедева. Потому они и преследуют его.
Георгий прав: разглядеть что-либо за каменными стенами кишлака невозможно. И абсолютно никакого значения не имеет, когда и на чем уезжает и приезжает по своим темным делам полковник. Главное – сами темные дела. А их он творит в кишлаке. На нем и следует сосредоточить внимание.
Юлька представила, как пуля дробит золотые зубы, и задохнулась от мстительного удовольствия. Увы, это была лишь игра воображения. Чтобы ее воплотить в жизнь, надо перво-наперво раздобыть снайперскую винтовку. Но где и каким образом ее раздобыть? Обратиться к деду Рамилю? В оружейной комнате стоят две драгунки с оптическим прицелом. Но Рамиль Ахсанович никогда не согласится участвовать в такой афере.
Она лежала в своей комнате, глядела в потолок, пока не пришел папа и не вытащил дочь ужинать. Ели бутерброды с колбасой. Он запивал их «Клинским», а она – пепси-колой, которую мама считала самым вредным напитком.
– Между прочим, – произнесла Юлька в пространство, – поступать в этом году в институт не имеет смысла.
Отец недоуменно уставился на нее и отставил бутылку с пивом.
– Не понимаю. Повтори.
– Я не хочу поступать в этом году в институт.
– Что случилось? Ты ведь уже подала документы?
– И не собиралась.
– Как же так, доча? Что же ты намерена делать?
Рассказать о своих мстительных намерениях она никак не могла.
– Я еще не определилась со своим призванием. Год поработаю. Разберусь в себе. Как следует, подготовлюсь и на следующее лето – в вуз.
– Где же ты собираешься работать? В городе полно безработных.
– Папа! – с укоризной произнесла Юлька и хотела объяснить, что рабочих мест не хватает только для профессоров и им подобных. Но вовремя прикусила язык и сказала: – В городе не хватает почтальонов, дворников, воспитательниц и нянечек в детские сады. Даже к нам в тир понадобится с сентября гардеробщица.
– Но ведь это не профессия.
– С профессией я определюсь.
Папа покачал головой и тяжело вздохнул.
– Ты уже взрослая, доча. Сама вправе делать выбор.
Как она поняла, вопрос с институтом решился без трагедии…
Понежиться утром в постели ей не пришлось. Папа с растерянным видом заглянул в ее комнату и сказал:
– К тебе пришли.
– Кто?
– Одевайся скорее, – только и произнес он.
Она, конечно, слегка намакияжилась. В зале ее ждал пожилой дядька, сухой, как постаревшая яблоня, и уверенный в себе, слово переросток в классе. Голос у него был тихий и ласковый, будто у лисы, повстречавшей колобка.
– Папаша, – сказал Лис, – оставьте нас на несколько минут.
Бросив на дочь встревоженный взгляд, отец вышел на кухню.
– Скажите, – обратился Лис к Юльке, – с кем вы вчера уехали после стрелковых соревнований?
Ей потребовалось время, чтобы сообразить, что к чему.
– Я не знаю, по какому праву и на каком основании вы меня допрашиваете, – произнесла она как можно официальнее. – Может быть, представитесь?
– Следователь прокуратуры… – и пробормотал фамилию, которую Юлька не разобрала.
– Хотелось бы посмотреть на ваши документы.
– Не слишком ли ты умничаешь, девочка?
Девочкой ее называл дед Рамиль. Но у тренера это звучало по-другому, как-то по-доброму. А тут – с издевкой. С невинным видом она отпарировала:
– Во-первых, прошу на «вы». Во-вторых, поступаю на факультет журналистики и умничаю потому, что очень любопытно испытать на себе, как нарушаются права человека.
Похоже, морщинистый следователь слегка опешил. Достал красную книжицу и покрутил перед ее носом. Она вежливо сказала:
– Извините, не могу разобрать вашу фамилию.
Он притормозил книжицу, и она прочитала: «Какашин Арнольд Ермилович, следователь межрайонной прокуратуры».
– Теперь можете задавать вопросы, господин Какашин, – произнесла Юлька, сделав ударение на его фамилии.
Свой вопрос он повторил слово в слово:
– С кем вы вчера уехали после стрелковых соревнований?
– У нас не было вчера соревнований, – ответила она. – Была проверочная комиссия из управления милиции.
– Хорошо. На чьей машине вы вчера уехали от дома молодежи и куда?
– Был там один. Стрелял из «Марголина». Предложил подвезти меня и Валю Пинегину домой. Очень обходительный молодой человек.
– Его фамилия?
– Он не представился.
– Обдумывайте свои ответы, прежде чем открывать рот, – ласковостью в его голосе уже не пахло.
– Я говорю то, что знаю.
– Что он делал в тире?
– Я уже сказала: стрелял из спортивного пистолета Марголина.
– Где он его взял? Кто дал разрешение пользоваться тиром?
– Не знаю, где взял. А насчет разрешения – плати деньги в кассу и стреляй.
– Куда вы поехали из Дворца молодежи?
Она уже сообразила, что голое вранье не пройдет.
– Сначала завезли домой Валю. Он попросил меня показать самое красивое место в окрестностях города. Мы доехали до Курочкиной горы. Побыли там минут десять. Потом он отвез меня домой.
– И вы даже не познакомились?
– Почему? Познакомились.
– По вашим словам, он не представился.
– Вы интересовались его фамилией. А он назвал только имя: Георгий.
– Чем он занимается?
– Понятия не имею. Судя по машине, коммерсант.
– Куда он поехал от вашего дома?
– Увы, не доложился. А я не догадалась спросить его об этом…
Лис Какашин явно не ожидал такого разговора. Думал, наверное, что девчонка будет лепетать от испуга. А перед ним оказалась взрослая дама с чувством собственного достоинства. Именно такой Юлька видела себя со стороны.
– Извините, – произнесла она, – папа очень обеспокоен. Еще решит, что дочь кого-нибудь обокрала. Вы не возражаете, если я его позову?
– Не возражаю, – проскрипел он.
Юлька окликнула отца. Он появился сразу, будто стоял за дверью. В руках у него почему-то оказалась медная ступка, которую он прикладывал к ее синяку.
– Что, доча? – спросил встревожено.
– Все нормально, папа. Господин Какашин, – она снова произнесла его фамилию с нажимом, – просит моей помощи в проведении дознания.
Родитель был в явной растерянности. Перекладывал ступку из руки в руку. На следователя взглядывал с подозрением. Юлька подумала, что папа запросто мог шарахнуть господина следователя ступкой.
Тот достал из нагрудного кармана визитку, протянул Юльке:
– Мой телефон. Если встретите стрелка Георгия, дайте знать.
– Он что-нибудь натворил? – спросила Юлька с беспечным видом.
– Правоохранительные органы напрасно не заинтересуются, – многозначительно произнес он.
Закрыв за ним дверь, папа напустил на себя строгость и потребовал:
– Объясни, Юля, что происходит! Кто этот сморчок?
Ну, и папа! Более ёмкой характеристики следователя Какашина трудно придумать!
– Абсолютно ничего не происходит, – ответила она. – Позавчера после тренировки нас с Валей подвез на своей машине один спортсмен. Сначала ее, затем меня. А после этого исчез.
– Это он отбил вас у хулиганов на пляже?
– Он.
– Не знаю, что он натворил, но человек, судя по поступкам, положительный. А правоохрана погрязла в мерзости. Если встретишь случайно вашего спасителя, не вздумай звонить этому сморчку.
Юлька подошла к отцу, уткнулась головой в грудь. Он зарылся носом в ее растрепанную после сна каштановую копну. Сказал, как в детстве:
– Юленькой пахнет…
Визит господина Какашина дал новый поворот мыслям. Если его ищут, значит, из гостиницы он исчез. Юлька вспомнила, что он говорил, чтобы она куда-нибудь уехала. А зачем уезжать? Особенно теперь? Она – не причем, она – святая. Им надо его найти – пусть ищут. А увидеть Георгия ей захотелось так, что даже зачесалась. Хорошо бы с ним объединиться. Вот только захочет ли он объединяться?..
Боже! О чем она думает?.. Он ведь сказал, что им нельзя видеться. Пока нельзя. Выходит, через какое-то время можно?.. Значит, он найдет ее?..
Она одернула себя, прогоняя фантазии. И сказала себе словами мамы: «Юлия! Веди себя рационально!».
