Читать книгу: «Кукольный дом. Колдуны по ночам варят зелье, смешивая страх и веселье», страница 6
…У Лили было двое братьев и сестра, она самая младшая. Двое старших детей, Инна и Дима, уже обзавелись своими семьями и не жили с ними, но часто приходили в гости. Жили они в своём большом доме втроём – тётя Галя, Егор и Лиля. Их покойный отец и бывший муж тёти Гали был местным криминальным авторитетом по кличке Гена Змеёвский, хотя звали его вовсе не Гена, а Владимир. Приставку «Змеёвский» он получил за то, что родился и вырос в том самом посёлке за глухим забором посреди города. Повзрослев, он полностью порвал все контакты с родней и друзьями и переехал в город, закончил техникум и работал автослесарем, вскоре открыл свой собственный автосервис, женился на весёлой и праздничной тете Гале, родился их первенец Дима. Когда тётя Галя была беременна вторым ребёнком, Инной, её всегда всегда весёлый и ласковый муж Вова (тогда он ещё не был Геной Змеёвским) вдруг посмурнел, стал часто и надолго уезжать из дома, где-то пропадать по ночам, стал хмурым и жёстким, жена не узнавала его. На все вопросы он отвечал, что совершил в своё время большую ошибку, что забыл свои корни, а сейчас решил вернуться к родным, и они его поняли и простили, он вернулся к родной вере. Дядя Вова и раньше никогда не ходил в церковь, говорил, что ему нельзя, на вопрос «почему» пускался в туманные и путаные объяснения, из которых ровным счётом ничего не было ясно. Своих детей крестить он не разрешил, никогда не употреблял в своём лексиконе слова вроде «Слава Богу» и даже «спасибо», потому что это означает «спаси Бог» в сокращении. Стал носить странные украшения-талисманы, часто представлявшие собой высушенные лапы или когти, навешивал их на детей. Однажды тётя Галя гуляла в их маленьком дворике, примыкающем к пятиэтажке, с маленьким Димой в коляске, и увидела, что кто-то из соседей забыл в траве толстый серо-зелёный шланг для полива, хотела было поднять его, но шланг вдруг зашевелился, и тут же зашевелились волосы на тёти Галиной голове- шланг оказался длиннющей толстой змеёй. На её вопли прибежал дядя Вова, рассмеялся и взял змеюгу в руки, бережно отнёс подальше в кусты. С тех пор змеи стали появляться регулярно, к ужасу соседей. Косились на тётю Галю теперь с явным неодобрением, никто не здоровался, а от её мужа откровенно шарахались. Постепенно у них стали появляться дорогие вещи, они купили машину, потом из съёмной квартиры в пятиэтажке переехали в свой собственный роскошный особняк на горе в верхней части Хорты, с роскошным видом на бухту «Туманную», окружённый бетонным забором. У них появилась охрана, прислуга, скромный автосервис превратился в сеть по всему Приморскому краю, затем открылся не вполне легальный автосалон, в котором, по слухам, продавались угнанные «перебитые» и перекрашенные машины. Скромняга дядя Вова постепенно обернулся криминальным авторитетом Геной Змеёвским, в него начали время от времени стрелять на улице, однажды кинули к ним во двор через забор гранату. Но самым страшным оказалось даже не это. К ним в дом часто приходили его родственники- сомнительные личности с какими-то нелюдскими, нетопыриными холодными глазами, чувствовали себя как дома, брали на руки детей, внушали им какие-то бредовые идеи, включали при них на видике фильмы ужасов про зомби, вампиров и оборотней. На протесты тёти Гали Гена Змеёвский прямо при детях отвечал, что придушит её, если она слово вякнет против его родни, что она их ногтя не стоит, потаскуха, и мать из неё никакая. Если ей что-то не нравится, она может убираться вон хоть сейчас, но детей не получит. К тому времени тётя Галя была беременна Лилей и деться ей было некуда, у неё не было родственников. Однажды она случайно увидела, как Гена в глубине огромного сада сидит на корточках возле длиннющего шеста, воткнутого в землю, и что-то ему шепчет с прикрытыми глазами, глядя вверх. На земле горели две чёрные свечи и сидела их собака, огромный чёрный кавказец с обрезанными под корень ушными раковинами. Гена Змеёвский скармливал псу куски сырого мяса с монотонным низким бормотанием.
– «Папа Легба, отвори ворота!» – только и различила она.
Позже он узнал, что тётя Галя за ним шпионила- ему доложила одна из родственниц, которые почти поселились в их доме, и сильно избил беременную жену. На следующий день собака сдохла по неизвестным причинам, она билась в конвульсиях посреди двора, потом из пасти пошла кровавая пена, и несчастное животное затихло навсегда. Избитую тётю Галю лечили против её воли проклятые змеёвские родственницы ее мужа, вызвать скорую он не позволил, и сквозь дурнотную пелену она увидела вечером по включённому телевизору в своей комнате выпуск новостей, где шёл репортаж о следователе, который вёл дело Гены о незаконном обороте наркотических средств, который внезапно скончался у себя дома по неизвестным медикам причинам- он вдруг забился в конвульсиях на полу своей кухни, к ужасу жены и маленькой дочки, затем из его рта полилась кровавая пена… Подобные истории повторялись несколько раз, и всякий раз Гена «глушил» следователей, как он выражался- все умирали по неизвестным причинам, то же случалось и с его конкурентами. Гену Змеёвского суеверно боялся весь край. Когда пришло время рожать Лилю, роды принимала родственница Гены, молодая женщина с совершенно белыми длиннющими патлами и пустыми, как у мертвеца, глазами, совершенно голая, в окружении свечей, черепов, амулетов. Пуповину она перегрызла зубами. Вскорости после родов Гена объявил, что купил тёте Гале дом неподалёку, чуть ниже по дороге, и она переезжает с детьми туда, а у него теперь вторая жена- эта самая повитуха, которая оказалась старшей жрицей их древней религии и по совместительству единокровной сестрой Гены. Старая религия вполне разрешала и многожёнство, и кровосмешение, главное было, чтобы духи дали добро и передали это через жреца-шамана. В этом самом доме они и живут по сей день. Гена сказал, что выйти замуж он ей не даст, потому что её душа принадлежит ему, будет следить за каждым её шагом, за детьми регулярно приезжали бритоголовые охранники на тонированном джипе и увозили неизвестно куда. Как они потом рассказывали- домой к папе и «в храм». Судя по их описанию, «храм» представлял из себя бревенчатую хоромину, увешанную черепами животных. Обращаться в милицию или органы опеки не имело смысла по понятным причинам. Приезжая, дети рассказывали жуткие вещи. А однажды их пёс, спаниель, умер, сбитый машиной, и дети в слезах не дали его похоронить, они ждали с мёртвой собакой на руках, когда на ними приедет джип, вернулись через сутки- собака, у которой были сломаны рёбра и позвоночник, была жива, только сильно воняла падалью. К ужасу тёти Гали, прежде добрый спаниель теперь признавал только детей, а на неё кидался с рыком, кусал за ноги, эти раны воспалялись, гнили и не заживали. К её счастью, собаку вскоре сбила машина повторно, на этот раз размозжив голову. Подрастающий Дима был страхом всей школы- никто не смел перечить сыну криминального авторитета. Ему очень нравился его статус, и он пользовался им при каждом удобном случае. В школу почти не ходил, только на школьный двор, но учителя исправно ставили ему пятёрки. Девчонки боялись его до ужаса- он мог подойти к любой из них, заговорить, ощеривщись улыбочкой- и на следующий день девочка с туманом в глазах уже была полностью в его власти, как под гипнозом- унижалась и бегала за ним, заглядывая в глаза, словно собака. Гена Змеёвский привечал сына у себя, приманивал деньгами, баловал, научил волховству, подобрал ему невесту- свою племянницу, соответственно, Димину двоюродную сестру. Неудивительно, что когда в одну прекрасную ночь Гену на выходе из ресторана в Туманной бухте пристрелил неизвестный снайпер, радости тёти Гали не было предела. Она не пошла на похороны, зато вечером оторвалась на дискотеке в Туманной бухте по полной программе. С тех пор каждая годовщина смерти мужа- праздник. Жизнь тётя Галя вела весьма разгульную, потому как приобщилась к спиртному ещё в браке с Геной. Их дом быстро обветшал, сад зарос бурьяном, бОльшую часть земли они распродали- сначала для свадьбы Димы с той самой кузиной, затем для свадьбы Инны, которая хотя бы нашла себе избранника из городских..
…Микроавтобус начал тормозить на остановке, последний пассажир, кроме них, приготовился выходить, и тут Ксеня увидела, что за остановкой у дороги стоит ящик из железной сетки-рабицы без крыши, на нем большая табличка с грубо намалёванной надписью «щенки», а внутри.. Действительно щенки! Серые, белые, коричневые, а возле них сидит парень азиатского вида на складном стульчике и читает автомобильный журнал.
– Ах, как я всегда мечтала о щенке!..– выдохнула Ксеня, заворожённо глядя в окно и мигом забыв о странной Лилиной семье.
– Ох, бойся своих желаний. Особенно сейчас.
– В смысле? Почему сейчас?
– Ну, сегодня день рождения. Желание сбыться может влёгкую.
– Да если бы! Кто б мне позволил в школу-интернат щенка притащить. Это теперь только когда в Канаду уеду с родителями, там уже заведу собаку, выберу любую породу.
Странное дело, но почему-то теперь Ксене вдруг захотелось повременить с отъездом, о котором она так страстно мечтала. Ей очень хотелось разгадать тайну Митькиных сестёр, и, вполне вероятно, это была и её тайна тоже.
– Только такую, как эти щенки, не выбирай. Разве что твой батя охотник, тогда можно…
– Нет, он точно не охотник- усмехнулась Ксеня- А почему нельзя заводить такого щенка?
Автобус рыкнул рычагом передач и тронулся, Ксеня бросила прощальный взгляд на сетку с щенками.
– Да потому что это охотничьи собаки, лайки. С ними если на охоту не ходить, они страдать будут и убегут, вот и всё. Они и подкоп делают, и через забор перепрыгивают, и сетку-рабицу перегрызают. Или вот ещё хаски некоторые долбодятлы заводят и не дают им должной физической нагрузки, это вообще клиника. Хаски ездовые собаки, а их покупают за красоту, как игрушку, не гуляют с ними, в санки не запрягают, вот они и убегают. Да и вообще, этим собакам здесь жарко, им на севере надо жить, а тут они линяют круглый год… Или ещё хуже того, выбрасывают их на улицу, когда они в хате бедлам устраивают, потом стаями скитаются.. А как им не чудить, когда им скучно жить без езды, без охоты?.. Ну, без их работы, словом. Для чего каждая порода выведена, тем и должна заниматься. Это все равно, что человека заставить всё время в комнате или на цепи сидеть, пока хозяева на работе весь день, а развлечений нет, ни книг ни телека, ни игр, ни спорта- ничего, что любит этот конкретный человек.
Ксене стало грустно оттого, что собаки страдают из-за людской прихоти.
– Да, породу нужно уметь выбрать. Ты здорово в собаках разбираешься.
– Да не, чё там здорово, ну так, были у нас по детству собаки.
– И ещё, кстати, если о хаски, то они не преданны одному хозяину. Я читала об этом- хозяина легко променяют на другого. Они всех любят. Не по мне это.
…Когда приехали на остановку с надписью «Лесная школа», уже начало темнеть. Остановка на противоположной стороне была ниже интерната. Они двинулись вверх по извилистой дороге, вечерний воздух был свежим и влажным, в раскидистых папоротниках на обочине завис молочный туман.
Они свернули к интернату и стали спускаться вниз по каменной выщербленной лестнице среди хвойных деревьев. По бокам лестницы уже горели круглые белые фонари, как будто много маленьких лун, падая с вечернего неба, запуталось в кустах можжевельника. В интернат вёл не только съезд, но и лестница для пешеходов. Они миновали стоянку машин и ангар для снегоходов, Егорова внедорожника не было, с облегчением отметила Ксеня. В клуб ей сейчас совсем не хотелось. Снова лестница вниз, и вот они у крыльца интерната, окна первого этажа ярко освещены, слышится смутно шум. Круглое окошко наверху не горело, и Ксеня почему-то вздохнула с облегчением. Митька вдруг объявил, что ему надо срочно сбегать в учебный корпус, вручил Ксене её пакеты, которые он нёс, и испарился в сумерках. Ксеня, пожав плечами, приготовилась открывать тяжёлую дверь и стала перекладывать весь свой скарб в одну руку, как вдруг дверь сама распахнулась, на Ксеню налетела выпорхнувшая из двери гроздь бело-розовых воздушных шариков и устремилась ввысь, запутавшись в ветках сосны. На пороге возник какой-то пухлый мальчик лет двенадцати, держащий в руке ещё одну гроздь шаров, вытаращился на неё и вдруг заорал:
– А вот она идёт, Елен Дмитрьна! Ксеня идёт!.. Ой, я шарики выпустил!..
– «Я уже знаменитостью стала тут.. Я этого пухляка в глаза не видела, зато он меня уже углядел… Значит, Ленка меня ждёт?»
Мальчик придержал ей тяжёлую деревянную дверь с резьбой, дохнувшую на Ксеню сырым деревом, вручил ей шарики и смущённо, заученно поздравил. Ладошка у него была тёплая и потная. Ксеня поблагодарила его с улыбкой, и пухляк порозовел. Из зала, отделённого от прихожей ещё одной деревянной дверью, доносились весёлые голоса, топот ног и приглушённое буханье модной в то время попсовой группы.
– «Там что, дискотека?.. Ленка решила мне устроить сюрприз?..-
И точно. Мрачноватый зелёный зал был украшен воздушными шариками, огонь в камине ярко полыхал, за столом с красивым, явно старинным чайным сервизом и возвышающимся на нём тортом, украшенном оскаленной мордой гротескного Чеширского кота и уже наполовину раздербаненном, восседали несколько взрослых, в том числе Ленка и уже знакомая богатырка тётя Тася, как позже оказалось -автор Чеширского торта, и человек десять детей возрастом примерно от двенадцати до шестнадцати лет, кто за столом, кто в креслах и диванчиках по периметру зала, кто на полу у камина на ковре, кто танцевал по весёлую музыку. Многие были в дурацких бумажных колпачках. Когда она вошла, увешанная своими пакетами, с шарами и уже полузавядшим букетиком, все ринулись к ней, кое-кто из детишек помладше дул в полосатые трубочки, кто то бахнул хлопушкой.
– Так, я сказала никаких хлопушек, Никита! Дам тебе пылесос после праздника, ковёр пылесосить будешь! Ой, ну где ты ходишь, Ксюшка, мы уже ждали-ждали тебя, хотели сюрприз сделать, все спрятались, а тебя нет и нет, ну давай, давай пакеты и наверх, ты же платье купила? Ща вернёмся! – Ленка сначала верещала, а последнюю фразу уже шипела сестре в ухо, потащила её вверх по лестнице.
– Откуда ты знаешь про платье? Ааа, Марина с Викой сказали.
Ксеня видела новых подруг за столом.
– Да, Маринка сказала, ты такая молодец! Только куда ты потом улизнула, а главное, зачем? Девочек Егор привёз. Кстаааати! —
Ленка уже ввалилась в Ксенину комнату и увлекла её за собой, пихнув девочку на диван и швырнув туда весь её праздничный скарб и теперь возвышалась над ней, торжествуя.
– Егор-то наш запал на тебя! Уж так он недоумевал, куда ты делась, меня про тебя расспрашивал, ждал тут тебя, вот только что уехал, но он скоро вернётся, сказал. В «Паук» нас повезёт после чая с тортиком, у него сюрприз для тебя.
– Да? А меня вы вообще спросили? Нет, спасибо, конечно, но мне так надо сейчас побыть одной.
– Одноооой? Да ты что, рехнулась что ли? У тебя день рождения, а ну веселиться! О, кстати, вот тебе от меня подарочек! -Ленка вынула из кармана маленький подарочный пакетик и вручила сестре.
– Спасибо! А что это? – Ксеня развернула, там оказалась тонкая золотая цепочка, на которой висел малюсенький, тоже золотой кулончик в виде плейбоевского кролика.
– Оооо.. Спасибо, правда не совсем мой стиль- промямлила Ксеня.
– Ну, одень же скорее!
– Правильно говорить «надень». Надевают одежду, а одевают Надежду! Тоже мне, учительница!.. -проворчала Ксеня, расправляя в руках цепочку.
– Нет, ну какой же у тебя характер стрёмный, тебя удавить хочется! А ну, одевай живо!
Ксеня повиновалась, и плейбоевский кролик оказался рядом с её всегдашним серебряным крестиком, с которым её крестили в годик.
– По-моему, не самое удачное соседство..– начала было Ксеня, но неудержимая сестра уже восторгалась купленным мятным платьем, гладя его извлечённым из шкафа утюгом прямо на диване, а Ксене было приказано раздеваться. Вздохнув, девочка повиновалась и вскоре ощутила себя тряпичной куклой, одеваемой не в меру ретивой хозяйкой, играющей в дочки-матери. В довершение Ленка ещё и быстренько накрасила сестру. Она захватила с собой наверх свою сумочку, в которой чудом умещался целый арсенал косметики, словно в армейском вещмешке. Командуя ей «смотри вверх! Смотри вниз!» радостно вещала, какой крутой у неё жених, в каком роскошном доме с садом он живёт и что у него в его годы уже свой фитнес-клуб. Ксеня пыталась возражать, что со своим «женихом» она едва знакома и он показался ей очень противным.
– Да ну тебя! У тебя все, кого ни возьми, противные!
И стала красить ей губы, запретив ими шевелить. Но когда Ксеня наконец была отпущена и посмотрела в зеркало старенького трюмо, она радостно ахнула- на неё смотрела невероятно красивая девушка, лесная нимфа в невесомом мятном платье, с шоколадными локонами, с лицом эльфа. Они спустились по деревянной лестнице с резными перилами, и разношёрстный народ дружно завопил «С днём рождения, Ксеня!! На этот раз среди них был Митька с хмурой Лилей, который раскрыл рот, и это не укрылось от Лилиного внимания, конечно же. Судя по тому, с какой требовательностью Лиля держала за руку своего женишка, она явно ещё не знала, что он уготовил ей расставание. Ксеню усадили за стол, все дружно загомонили, наливая ей чай из красивого старинного заварочного чайника, кладя на блюдечко самый красивый кусок тортика с улыбкой Чешира. Ксеня пробовала торт впервые в жизни- балеринам не положено, и вкус его оказался просто божественным. Девочка от души поблагодарила нарядную умилённую тетю Тасю. Среди присутствующих были несколько служащих, которые жили в домиках при интернате, учителей не было- они приезжали лишь по будним дням, и ученики-детдомовцы, которым некуда было ехать на выходные, в том числе её новые подруги Вика и Марина, но была и рыжая бестия Злата Коврижных, у которой был папа вроде бы, но она предпочла торчать в интернате. Она выглядела весьма эффекто- в коротком красно-коричневом платьице, подчёркивающем идеальную, словно у куколки Братц, фигуру, медово-рыжие локоны не лежали спокойно на хрупких плечиках, тонкая кремовая кожа с персиковым румянцем будто светилась изнутри, светло-карие глаза с золотистыми ресницами горели, как две чашки огненного ирландского кофе. Она смеялась, скаля жемчужные зубки, словно Чеширский кот с торта. С ней рядом сидел красивый черноволосый парень с небрежной челкой, упавшей на глаза, напоминающий актёра из какого-нибудь молодёжного американского сериала про оборотней, в котором Ксеня немедленно узнала давешнего новоявленного Мика Джаггера. Он глядел на Ксеню без тени смущения и бесовски ей подмигнул. Его дружок, который восседал вчера под ёлкой, сидел почему-то не рядом с другом, а в дальнем тёмном углу за камином и посверкивал оттуда на Ксеню недобрым зелёным глазом. Ленка руководила процессом, словно заправский тамада, после чая кто-то притащил коробку с игрой «Мафия», с масками и картами, и компания весело гоготала, вычисляя «мафиози» и нападая с подозрениями друг на друга. В итоге всех надурила тетя Тася, оказавшаяся «мафией», которая всё это время напирала на красавчика Архипа, в итоге «мирные жители» его и убрали. Ксеня выбыла из игры почти сразу и наблюдала со стороны.
– Итак, город засыпает, просыпается мафия! – командовала Ленка, которая была ведущей – Мафия просыпается аккуратно, маской не шуршит, не палится!..
Ей было весело, она была очень благодарна сестре, о такой вечеринке на день рождения девочка втайне давно мечтала, и эти малознакомые люди вмиг стали её друзьями, которых у неё никогда не было. После «мафии" опять врубили музыку, многие встали из за стола и заплясали, Ксеню тащили, но она отказывалась- не умела танцевать, парадокс, но профессиональная балерина понятия не имела, как надо двигаться на банальной подростковой дискотеке. Она с грустью поглядывала на Злату, которая двигалась просто потрясно.
Среди танцующих была неуклюжая угловатая девочка в детском свитере, лосинах, джинсовом сарафане поверх них и туфлях на маленьком каблуке, с двумя хвостиками, хотя она явно была не младше четырнадцати лет. Девочка крутила перед собой вытянутые вперёд руки со сцепленными запястьями и растопыренными кистями, её брови были удивлённо-радостно приподнятыми. Она всё время крутилась возле Златы, смотрела на неё.
– Василинка, круто танцуешь! – Ксеня расслышала слова Златы, обращённые к девочке – Прикольное движение! Я так на утреннике в пятом классе танцевала, только уже забыла его, ну ка, покажи, как ты делаешь! Поучи меня! – с абсолютно серьёзным лицом говорила рыжая лиса-Алиса, а её кот Базилио- красавчик Архип покатывался со смеху в сторонке. Счастливая Василина крутила кистями ещё усерднее.
– Егор тут про тебя спрашивал. Он мне смс-ку написал, скоро приедет, заберёт нас в клубешник- вдруг раздался шёпот в ухе Ксени, и она вздрогнула. Оказалось, к ней тихо подсела Марина. —Запал он на тебя лапушка, ооох, повезло тебе!..
– А где Вика? – спросила Ксеня, чтобы перевести тему.
– Покурить во двор пошла, подальше, чтоб не спалили. Ты там нас познакомь с дружками Егорушкиными, окей? —
– Да я вобще не собираюсь с ним встречаться, с Егором твоим, он не в моем вкусе.
– Да ты чооо? -округлила глаза Марина -Не врубаешься, в натуре. Не, ну если б мне такой шанс, ну ты малахольная, подруга, ну ничё, поживёшь тут с нами, ещё одумаешься. Таак, я смотрю, наша жертвочка глазёнок своих с тебя не сводит? А Лилёк ему в глотку сейчас вцепится- Марина захохотала- Как прошло свидание?
Митя действительно, танцуя с Лилией, всё время оглядывался на Ксеню, а ноздри его встрёпанной подруги были свирепо раздуты.
– Отлично. Погуляли, на фуникулёре покатались, он цветочки принёс. Сказал, что расстался с Лилей, только, как оказалось, ещё не сказал ей об этом – ответила Ксеня.
– Ну ты даёшь, подруга! Пять баллов! Так, выполняем часть нашей сделки – лови начальную информацию по Моргане. Ни с каким парнем она не сбежала. У неё его и не было. Она, кроме своих книг пыльных, и не интересовалась ничем. Она просто в один миг как растворилась в воздухе, и всё. И никто её не найдёт, пока сама не объявится. Только мы знаем, где она сейчас.
– Вот как? И это пока всё?
– Пока всё, лапушка- Марина панибратски положила костлявую руку ей на плечо.
– Чтобы узнать всю информацию, тебе даётся следующее задание- нашу жертву надо раскрутить на то, чтобы он бросил свою лошадь длинномордую и стал с тобой встречаться. Тогда ты узнаешь всё про Моргану и станешь одной из нас. Ты уже близка к этому, делаешь большие успехи.
Ксене всё же было не по себе от мысли разлучить пару, и стало вдруг жаль Лилю. Да, Митька нравился ей все больше и больше, но.. Нет, пусть он это решение примет сам, а она не будет способствовать, про Моргану она всё разузнает сама. Но для этого ей придётся вести расследование вместе с Митькой, а своим общением с ним она поневоле катализирует их с Лилией расставание, Митька наверняка подумает, что это для неё предлог, а на самом деле он ей нравится. Но с другой стороны, он сам просил её помочь, да не шутя. Ей одной он может рассказать, потому что она «сама такая».. Надо блефовать- раз всё равно придётся общаться с Митькой, надо сказать Марине, что она согласна на их условия и тем самым выведать у них информацию, возможно, они тоже блефуют, ну а если нет? Интересно узнать, что у них за инфа такая.
– Я согласна- сказал Ксеня.
– Вооот и умочка! – расплылась Марина в широкой улыбке.
– Девочки, мальчики- собираем посуду, несём наверх на кухоньку, моем, расходимся по комнатам! – скомандовала Ленка. Мальчики собирают стол, относят стулья, Никита берёт пылесос!
Ребята кинулись исполнять приказания, Ксеня в развевающемся мятном платьице поднималась вверх по потемневшей резной лестнице со старинными сервизными блюдцами, вымазанными остатками торта, когда дверь из холла хлопнула, сквозняком развеяло её волосы и платье, она обернулась и увидела вошедшего Егора, который уставился на неё, открыв рот. Лиля тут же подскочила к брату и начала ему что то вещать, радостно дёргать за руку, но он на неё и не глядел. Он ринулся на лестницу к Ксене с возгласом «Давай помогу!». Помогал стаскивать всё наверх в кухоньку, даже вымыл всю посуду, и так мило предлагал поехать в клуб, что Ксеня согласилась. В результате Ксеня, Ленка, Митя, Лиля и Марина набились в огромный внедорожник Егора и отчалили в ночь по извилистой горной дороге, не освещённой ни единым фонарём. Ксеня занимала почётное место на переднем сидении рядом с изо всех сил выпендривающимся перед ней водителем, сзади довольная Марина возлегала на коленях у остальной компании и травила плоские анекдоты, а иногда и принималась подпевать под попсятину, которую Егор врубил весьма громко. Лиля недовольно командовала брату «ехать поаккуратнее» и сделать музыку потише, но, как оказалось, власть над братом у маленькой принцессочки была утеряна полностью- он даже не слушал её. Митька тоже заметно скис, видя, как за Ксеней ухлёстывает новый поклонник, намного превосходящий его шансами на успех, как казалось на первый взгляд. Вика не поехала, потому что ходила только в рок-клубы. У Ленки рот не закрывался, и в полумраке салона ни за что не отличить её было от подростков, ни по голосу и интонациям, ни внешне.
– «Я ведь морально старшее неё лет на десять, если не больше» – пронеслось у Ксени в голове.
Наконец, подрулили к светящемуся «Пауку», возле которого уже была припаркована куча машин. Егорушка галантно выскочил и открыл Ксене дверцу, придержал за ручку. Лилина верхняя губа задралась от злобы, обнажив десну. Клуб «Паук» внутри оказался весь какой-то ярко-розовый с чёрным, прокуренный, музыка была врублена на недосягаемую высоту децибелов, ди-джей за вертушкой старательно крутил-вертел «кислоту». От вида затканной «паутиной» барной стойки со свисающими то тут, то там светящимися паучками Ксеню слегка затошнило. Мускулистая барменша была в костюме то ли паучихи, то ли скорпионихи. Ксеня жестами показала, что хочет сесть за столик, а не за барную стойку, подальше от декораций, кричать в ухо было бесполезно. Егор кивнул им, чтобы шли за столик, сам пошёл к бару заказывать. Ленка и Маринка упорхнули танцевать, не дожидаясь его, и Ксеня осталась за столиком с Митькой и Лилей, которая тут же принялась по-русалочьи обвивать руками его плечи, заглядывать в лицо и лезть целоваться. Митька хмуро поддавался. Ксеню дёрнула за руку Ленка, приглашая на танцпол, и Ксеня с радостью покинула «сладкую парочку». Вначале, оказавшись на танцполе, в полутьме, среди мелькания разноцветных бликов, она почувствовала себя не в своей тарелке, но едва попробовав танцевать, её кровь словно вспыхнула весенним пожаром, и она полетела в своём невесомо мятном платье под ритмичную быструю музыку, отзывающуюся грохотом в её солнечном сплетении. Спустя пару минут ей уже казалось, будто она ходит по клубам всю жизнь, так легко ей танцевалось. Она не сразу заметила в эйфории, как вокруг них с Маринкой и Ленкой образовалось кольцо из танцующих и все подбадривали их взглядами, жестами, неслышными в грохоте музыки криками, открывали рты, как рыбы. Егор махал им рукой, он уже стоял у их столика, и они упорхнули из людского кольца. Упали на стулья, тяжело и радостно дыша. Оказалось, Егор принёс всем мохито, и Ксеня с удовольствием потянула через трубочку холодный мятный напиток. Она почувствовала, как по венам разливается мятный огонь. Егор жестами позвал её из-за столика, потянул за руку, Ксеня сначала подумала, что он хочет с ней потанцевать, но парень повёл её куда-то по полутемному коридору за барной стойкой, из которого они попали через дверь, которую Егор открыл своим ключом, во вполне приличный, светлый и не прокуренный коридор, обшитый вагонкой, и здесь наконец-то стало возможным поговорить, буханье музыки доносилось глухо и будто из под земли, деревянный пол ритмично подрагивал под ногами. Егор, выливший на себя, видимо, целый флакон дорогого, но весьма навязчивого парфюма, весь сиял, как новый пятак, и поведал Ксене, что сейчас он ей покажет потрясающий ви-ай-пи зал, оттуда, мол, открывается вид сверху на танцпол через стекло и музыки не слышно, а играет своя, негромкая. Он, соответственно, на втором этаже, и называется африканским залом, потому что выполнен в стиле вуду, а тот, что внизу, где остались их друзья, называется готическим залом.
– «Почему-то я не удивлена» – усмехнулась про себя Ксеня, а вслух спросила-
– Что ж ты зовёшь туда только меня одну?
– Да понимаешь, у моей сеструхи сегодня такая рожа кислая, что у меня от неё зубы сводит. Бывает с ней такое! Она когда видит, что мне нравится девушка, так и скисает, ну это типа ревность братская такая, что ли.. С детства она так.
– Понимаю! – усмехнулась Ксеня. Кажется, Егор очень ошибается насчёт истинной причины Лилиного окисления- дело вовсе не в нём, Егоре, а том, что она приревновала своего парня, Митю, явно запавшего на Ксеню. Хотя Егорова привязанность, вполне возможно, тоже подливает масла в огонь этой окислительно-невосстановительной реакции. Крепко держа Ксенину ладошку в своей медвежьей лапе, Егор тащил её к деревянной винтовой лестнице в конце коридора, радостно вещая, какой вуду-зал офигительный. По бокам из коридора вело множество дверй.
– Слушай, а Моргана, Митькина сестра… Ты что-нибудь знаешь, куда она делась?
– Ой, ну не знаю я. Пропала девчонка.
– А у тебя нет никаких предположений, куда? Ты с ней не общался, все таки это сестра твоего эээ.. не знаю, как такая степень родства называется, шурин, что ли?..
– Та какой там шурин ещё! Никто с моей сестрой-змеёй не уживется, я тя умоляю. А сестра его, нууу, она знаешь, девка, конечно, красивая, но странная до ужаса, и ещё злая, стерва. Не общался я с ней, да никто с ней не общался, кроме Коврижных с её компашкой чокнутой. Она и с ними не здорово, она за книгами старыми, пыльными вечно сидела, что в саду, что на уроках, Лилька говорит. А так вообще не знаю. Лилька всех ненавидит, может она и сбрехала, с неё станется. Вообще случай один интересный с ней был, с Морганой этой..
Ксеня вся обратилась в слух, вот наконец-то близится хоть какая-то информация о таинственно пропавшей её предшественнице, но тут её внимание привлёк странный звук, доносящийся из низкой дверки, ведущей, очевидно, в полуподвал или цокольный этаж. Они уже почти дошли до лестницы, но Ксеня резко остановилась перед дверкой, вырвала руку, не глядя на своего спутника, и упала на колени возле дверки, чутко прислушиваясь и нахмурившись, словно Алиса в Стране Чудес в своём мятном платье, съевшая или выпившая что то, отчего резко выросла – дверка была в половину человеческого роста, полукруглая и с коваными старинными петлями.
