Читать книгу: «Эта девочка моя», страница 7

Глава 19

– Мам, убери ты от меня эту кашу. Видеть ее не могу, – раздраженно отворачиваю голову.

Женщина тихо вздыхает. Ставит на тумбочку тарелку, встает с кровати.

– Лесёнок, – начинает она. – Тебе нужны силы. Нужно кушать, чтобы…

Резко поворачиваю голову к маме. Зло стреляю в нее глазами.

– Зачем? Зачем мне есть, мам? Чтобы побыстрее сесть в инвалидное кресло? – сжимая зубы, чеканю каждое слово в вопросе.

– Лесёнок, ну почему сразу инвалидное кресло? Врачи сказали…

– Мам, хватит. Я все слышала, что сказал врач: надейтесь на чудо… Не будет чуда, мам. Это мне в наказание за Эдика.

– Не говори так, Олеся, – мама садится на краешек кровати и прячет лицо в ладони. – Если говорить про наказание, то во всем виновата я. Только я.

В моей груди растекается боль. Дикая. Неуемная. Мне хочется крикнуть так сильно, чтобы выплеснуть ее из себя, но вместо этого , она ядом разочарования и досады впитывается в мою кровь. Мама не права. Ей не стоит себя винить…

Протягиваю руку, дотрагиваюсь до женщины кончиками пальцев.

– Мам. То, что случилось, уже нельзя изменить. Не плачь, пожалуйста. Не рви сердце ни себе, ни мне.

Женщина неожиданно замирает. Сидит так несколько секунд, а потом убирает от заплаканного лица ладони, смотрит на меня блестящими глазами.

– Я тебе обещаю, Лесёнок, что сделаю все для того, чтобы ты начала ходить. Ты будешь ходить. И точка, – она порывисто обнимает меня, целует в щеку. – Я позволила посадить сына, не смогла добиться правды в суде, но за тебя. Поборюсь.

– Мам, что ты хочешь сделать? – у меня от тревоги невольно сжимается сердце.

– Я вытрясу из семейки твоего несостоявшегося мужа душу. Пусть как хотят, но поставят тебя на ноги, – твердо заявляет она.

– Мам, не делай этого, – протянулась к ней рукой, – у меня, кроме тебя, никого нет.

Я вспомнила, как после того, как я очнулась после недельной комы, ко мне в палату ворвался отец Эдика и орал так, что я чуть не умерла от страха. Именно в тот день я и узнала о том, что больше не смогу ходить. Вместо того, чтобы убежать, позвать на помощь, я лежала на кровати пластом, и была не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Могла только плакать и плакала. Долго плакала.

Эдик ко мне так и не пришел ни разу, как впрочем и Андрей. Оба пропали. Испарились. Через несколько недель чувствительность вернулась к верхней части позвоночника, врачи назвали это чудом.

Я в тот момент пыталась несколько раз дозвониться Андрею, но его телефон был недоступен. Пыталась найти его в соцсетях, но что я о нем знала? Даже в новостных лентах не нашла ни одного упоминания про то, что Эдик нас сбил. Жестоко. Специально.

Никогда не забуду его страшный, равнодушный взгляд в тот момент, когда он, не сбавляя скорости, врезался в мотоцикл Андрея.

Дальше я ничего не помнила. А свидетелей, как сказала мама, почти не было. И если бы у Андрея отец не был бы шишкой, то скорее всего Эдику сошло бы все с рук. Но по словам мамы, Эдик сейчас находится под следствием, а его отец рвет и мечет, пытаясь добиться оправдательного приговора для своего сыночка.

– Лесён, давай может я тебе что-нибудь вкусненького принесу? – вопрос мамы клином разрезает мои мысли.

– Что? – хлопнула глазами, возвращаясь назад, в палату.

– Ну, может какую-нибудь малюсенькую пироженку тебе принести? – нежно улыбается женщина, глядя мне в лицо.

– Не нужно, мам. Я и так много ем и не двигаюсь, – отрицательно качаю головой, – обойдусь кашей, – отвечаю ей и вымученно улыбаясь.

Мама тихонечко сидит на краю кровати, смотрит вдаль, о чем-то думает.

– Мам, а про Андрея ничего не слышно? – спрашиваю у нее, стараясь скрыть волнение в голосе.

Женщина медленно поворачивает ко мне голову и я вижу как в ее глазах загорается злость.

– Нет, – качает она головой.

И я понимаю, что даже если бы она что-то и знала, то точно мне бы не сказала.

– Мам, Андрей ни в чем не виноват. Так что не злись на него.

– Но все началось именно тогда, когда ты его встретила, – сухо и, зло ответила мама.

– Знаешь, мам, уж лучше так, чем сидеть в железной клетке у зверя, – закусываю губу до боли.

– Прости, Лесь, – мама импульсивно хватает меня за ладонь, прижимается к ней губами, – я, я во всем виновата. Я уговорила тебя на эту свадьбу. А мне ведь Клава сразу сказала, что быть беде. Платье невесты не к добру рвется.

В глазах мамы заблестели слезы.

– Мам, прекрати, – высвобождаю руку, глажу ее по голове. – Чепуха все это. Чему быть, того не миновать.

Мой голос дрожит, готовый вот-вот сорваться, но я держусь. Не хочу показывать маме насколько я подавлена.

– Мам, ты иди. А я, наверно, посплю. Устала что-то я сильно, – обманываю ее.

– Ладно, ладно. Пойду. Но вечером вернусь. И обещай, что вечером кашу мы одолеем. Вместе.

– Обещаю, – киваю ей.

Мама суетливо наводит порядок в палате. На прощанье чмокает меня и уходит.

Как только за женщиной закрывается дверь, достаю из-под подушки телефон, набираю номер Андрея…

Секунда…

Две…

И вдруг слышу в динамике длинные гудки.

У меня замирает сердце. Виски тут же сдавливает тисками распирающее желание услышать его голос…

Но неожиданно… я слышу мелодию телефона за дверью… она звучит в унисон с гудками в динамике…

У меня перехватывает дыхание.

За дверью ОН?! Неужели за дверью Андрей? Не могу поверить.

Сбрасываю вызов и мелодия за дверью замолкает…

Минута тянется невыносимо долго. Мне кажется, еще немного и я задохнусь от нехватки воздуха.

Мое тело вытянулось, как струна, когда дверная ручка повернулась и … дверь отъехала в сторону, впустила в палату… Блонди.

Глава 20

– Не верю, – отвечаю ей, пытаясь сдержать эмоции в голосе.

– А как по-твоему у меня оказался его телефон? – щурит глаза Блонди.

– Не знаю? Может ты его обманула?

Боже, какую глупость сморозила? Как она могла обмануть взрослого парня?

– Послушай меня, Олеся, – голос Блонди делается сладким, тягучим, как патока.

Ух ты, она даже мое имя знает? Удивительно.

– Ты же любишь Андрея, правда? – опускаю глаза.

Попала в точку. Люблю. Да, люблю, но обиды на него сейчас почему-то больше.

– Вижу по глазам, что любишь. Уж мне-то не знать. Я когда встретила Эрнеста тоже в него с первого взгляда влюбилась, да так крепко, что пришлось у подруги его отбить, – сжимает в одну тонкую полоску свои пухлые губы Блонди.

– И зачем мне это знать? – приподнимаю брови, облизываю свои потрескавшиеся губы.

– Это я говорю к тому, что ради любви даже дружбой смогла пожертвовать. А мы, между прочим, с Эмми с самого детства дружили, – сетует она.

– Мне по фиг если честно, – отвечаю.

– Оставь Андрея в покое, Олесь. Он парень молодой, перспективный. У него вся жизнь впереди, – у меня аж в глазах от прилива крови к мозгу черные точки запрыгали, – ты знаешь, что у него есть мечта. Ты знала?

Я отрицательно машу головой, потому что все слова застряли в горле от сухости во рту.

– Так я тебе расскажу. Он хочет уехать в Америку. А если ты к нему прицепишься, как пиявка, он никуда не уедет. Ты будешь для него обузой. Понимаешь? А пройдет время и он вообще тебя возненавидит за то, что помешала исполниться его мечте.

– Вот пусть он мне сам об этом и скажет, – отвечаю ей сухо, до болезненности в горле.

– Да, ему стыдно, понимаешь?! Он уже сто раз пожалел, что связался с тобой и с твоим придурошным женишком. Теперь не знает как от тебя отвязаться. Он знаешь какой совестливый. Ужас. Ну, сама же помнишь, вон даже платье тебе купил. Хотя ты сама виновата в том, что его порвала. А ему, видишь ли, жалко тебя стало.

– Уходи, – все, не могла я ее больше слушать.

Сердце в груди готово было разорваться на части от безнадеги, от тоски, от сумасшедшего разочарования.

– Мне просто действительно жалко тебя. Ты вроде девчонка нормальная, – кидает на меня быстрый взгляд, – была. Я понимаю, что тебе хотелось приподняться со дна, но Андрей – это не твой вариант. Он бы попользовался тобой и бросил. Уж я-то поверь, знаю. Куда он тебя возил? На гору, наверно? На утес? Это его любимое место для свиданий. После этого девчонки на все готовы, – ухмыляется.

Ее слова меня режут, как зазубренный нож замороженную тушку мяса.

– Уйди уже. Уйди!, – повышаю голос, но он срывается и я чувствую, как слезы текут по щекам горящими дорожками.

– Да, ухожу. Ты прости, Олесь. И не ищи больше с ним встречи. А это вот тебе на лечение. Папа передавал, чтобы ты поправилась, – девушка стремительно подходит к моей кровати и кладет на тумбочку белый конверт.

– Что это? – сипло спрашиваю.

– Деньги, – просто отвечает Блонди.

– Ты решила, что твоя подачка облегчит мне жизнь? Забирай их и проваливай! – рычу на нее.

– Успокойся. И не перегибай палку. Папа сказал…

– Забери свои деньги. Мне они не нужны. И Андрею скажи, чтобы катился он к черту. И ты вместе с ним. Ненавижу вас! – хватаю трясущимися пальцами тарелку недоеденной каши и кидаю ее в Блонди.

– Придурошная! – взвизгивает она, кидается к двери. – Такая же, как и женишок! Два сапога пара! – выкрикивает и закрывает за собой дверь. А я …

А у меня в этот миг весь мир перевернулся с ног на голову.

Вот значит как. Все обман.

И сломанная игрушка оказалась не нужна никому.

Горькая улыбка исказила губы. Ну что ж ..

Поживем – увидим.

– Я сделаю все, чтобы ты еще услышал обо мне, Андрей! И пожалел о своем выборе! – клятвенно обещаю себе.

Конец предыстории.

Вторая книга: Я тебя завоюю.

Можно найти на моей странице. Спасибо за внимание.

Обложка создана https://vk.com/id24734054