Читать книгу: «Господин Кейли: Забытая история», страница 9
Глава 14. Приглашение от Анны Дильбат
Благодаря дворецкому Ивану ссора закончилась, не успев начаться. Селена и Константин резко замолчали и повернулись в его сторону, вопросительно и даже с упреком смотря на того. Он все-таки им помешал.
Незаметно вздохнув, дворецкий – вампир, которому уже четыреста пятьдесят лет и который служит семье Дегтяревых полных четыреста, – вошел в столовую. В руках он нес позолоченный поднос.
– Господин Константин и госпожа… кхм… – он не знал, кто сейчас – Лидия или Селена.
– Госпожа Селена, – закончила за него девушка, желая заявить о себе всем, кто служит в доме.
Иван был сама невозмутимость:
– И госпожа Селена. Вам пришло послание от дома Дильбат. Посланник стоял у главных ворот дома, долго звонил в звонок, и когда я пришел, передал послание. Я спросил, не ошибся ли он адресом? И он ответил, что нет. Весть предназначается именно главам дома. Пришлось принять то, что он принес, а его отпустить. И сразу поспешил к вам.
– Понятно, больше посыльный ничего не сказал? – задумчиво спросил Константин.
– Нет, господин. – Дворецкий прошел к главе дома и чуть наклонился, чтобы вампир взял предмет с подноса.
Константин внимательно изучил принесенное Иваном. Этот предмет оказался прямоугольной визиткой, сделанной из тонкого листа, из дерева лиственницы. Обработана прозрачным водоотталкивающим лаком. А в центре один-единственный золотой сигил. Сто двадцать пятый сигил по счету из магического алфавита сигилов Офанимов.
В данном алфавите создано пятьсот сигилов, которые носят общие характеристики, но могут быть использованы как пустые сосуды для посланий на усмотрение пользователей. Данный символьный алфавит был изобретен ученым отшельником из расы Офанимов, тысячу сто лет назад. Пока данного сборника символов не существовало, технологиям было сложнее идти по пути развития. Да, вампиры принесли многое, но и там встречалось несовершенство и были недостатки.
И одним из таких недостатков стал допуск иной расы созданий, которые также явились из глубин космоса. Хотя они и не пытались получить господство на земле и были достаточно миролюбивы, потому что в основном Офанимы заняты наукой. Своей особой древней наукой, которая дает им большие возможности для развития своей расы.
И все же один из ученых их вида, отшельник, который проживал где-то в Сибири, сотворил пятьсот магических сигил. Назвал данный алфавит Символы Глориоза – в свою честь. Так как носил данное имя.
Благодаря ему вампиры и люди смогли научиться использовать данную технологию в качестве альтернативы почтовым отправлениям. Этот символизм стали использовать для разных целей: создание шифров, передача особо важных посланий, для общения на далеких расстояниях, в качестве создания артефактов, молитвенных текстов и гимнов, для прозы и поэзии, а также весь научный свет начал активно использовать Символы Глориоза для своих исследований или создания чего-либо нового.
Что касается Офанимов, большая их часть вернулась в свой мир, а на Земле остались те, кто хотел дать больше для иных видов. Их оставшиеся на Земле представители стали философами, учеными, писателями.
Константин осторожно взял визитку с подноса. Рассмотрел с двух сторон. Удостоверился, что ничего опасного на ней нет. Отпустил Ивана заниматься домашними обязанностями.
Селена встала со своего места и подошла к Косте.
– Послание от семейства Дильбат. Любопытно. Они же нас терпеть не могут, кроме Эдуарда… – Селена отлично знала о дружбе парней. От нее ничего нельзя было скрыть. И Костя не пытался. Он знал, что она никогда не расскажет секрета, который выдавать нельзя. В этом на нее всегда можно было положиться.
– Ты права, и это странно. Оно официальное, а не простое. Первый раз вижу за все время вражды, чтобы кто-то еще, кроме друга, пытался выйти на связь. – Константин положил визитку на стол. – Активируем сигил и узнаем, что там?
Селена кивнула. Ей было еще больше любопытно, чем ему. Да и обида немного поутихла.
Вампир провел указательным пальцем правой руки по замысловатому рисунку, который был похож на облако, в которое воткнуто перо лебедя.
Произнес: «Глориоз Верум Ревеларе».
Рисунок стал активен.
Засиял тусклым красным светом. И из него появился небольшой прямой зеленый луч. Он расширился, приняв форму прямоугольного окошка небольших размеров.
Несколько секунд ничего не происходило. Но спустя время там появилась Анна Дильбат – глава Ордена Сна Аида и старшая сестра Эдуарда.
Это была всего лишь запись, и видеть их она не могла.
Внешне Анна выглядела как всегда немного странно. Под стать ее странной философии, которую она вела, вдохновляясь идеями дяди.
Шатенка с пышными, слегка вьющимися волосами. Фарфоровая аристократическая кожа. Идеальные черты, которые делали лицо очень красивым. Светло-лиловые глаза украшены темными тенями. Пухлые губы носят бледно-розовую помаду. На шею надето украшение: тонкий белый ремешок с квадратным небольшим сапфиром в центре. На изящных плечах видна накидка-куртка с рукавами черного цвета, отороченная белыми искусственными перьями. Под тонкой тканью одежды не видно больше иной. И глубокое декольте доказывает, что под накидкой-курткой больше ничего нет. Из-за этого грудь третьего с половиной размера выделяется особо ясно, хотя и поддерживается тканью, создавая еще больший объем.
Но не это бросалось в глаза больше всего, а другое: у Анны отсутствовала левая рука до самого плеча, и вместо нее она носила изящный стальной протез, позолоченный и украшенный цветочными и витыми узорами. Протез оканчивался кистью с пятью тонкими когтистыми пальчиками, которые удерживали изумрудное магическое свечение.
Анна обворожительно улыбнулась:
– Приветствую Константина Дегтярева! Вероятно, ты не ожидал, что я пришлю тебе официальное приглашение. И очень удивлен. Но все меняется, и мои взгляды на нашу старую вражду немного видоизменились. Тем более исследования Сна Аида очень хорошо помогают. Лично я больше не держу на вашу семью злобы из-за отказа Исаака помочь. Это было достаточно давно. К сожалению… моим родителям все равно уже ничем нельзя помочь. То, на что наткнулись мои служители, ужаснуло… и меня, и дядю Тита… Эд после увиденного вообще впал в тяжкую депрессию и сбежал из дома. Его нет две недели, а я не могу никак выйти с ним на связь… Поэтому, все обдумав, я решила, что пора положить конец нашей старой вражде. И для начала принести извинения за такое непочтительное отношение! Если еще возможно, то искренне надеюсь, что мир между нами наконец образуется, и мы сможем быть дружны. Поэтому в качестве извинения я приглашаю тебя, Константин, и твою возлюбленную Лидию к нам на прием. Он состоится в эту пятницу в восемь вечера. Очень надеюсь, что вы не откажете. Я и дядя принесем вашей семье извинения. А также сделаем подарки, чтобы так укрепить образовавшуюся заново дружбу! Пожалуйста, не отказывайтесь. С уважением, и искренними надеждами, Анна Дильбат.
После ее непродолжительного сообщения экран вернулся в состояние луча, тот померк и растаял.
Константин и Селена задумчиво смотрели на визитку.
Нужных слов не находилось. В молчании прошло несколько минут.
Первая нарушила тишину Селена:
– Это весьма неожиданно со стороны Анны.
– Да. Ты слышала ее? Они что-то нашли, связанное с их родителями во Сне Аида. И это что-то их… ужаснуло, как она выразилась. Причем настолько, что повергло Тита в депрессию, а Эда… он покинул дом. Что-то явно изменилось после той находки. Вероятно, это действительно нечто шокирующее. Иначе Анна не отправила бы приглашение на прием. – Константин потер указательным пальцем подбородок.
– И твой друг не появлялся у нас дома именно этот промежуток времени, – добавила Селена.
– Именно… я еще думал, куда он пропал. У меня тоже не получалось с ним выйти на связь. Значит, причина именно в этом.
– Думаешь, начать его разыскивать?
– Не без этого. Он мой лучший и единственный друг. И я беспокоюсь за него. Я займусь этим уже сегодня!
Селена поразилась:
– Вот так просто начнешь его искать?
Вампир поднял на нее лицо.
– Да, так и есть. Ты же все прекрасно понимаешь.
– Понимаю… и… сейчас думаю, а что насчет моей просьбы о помощи мне? – Теперь девушка начала сама ощущать ревность. Но больше обиду, которая усилилась и заставила ее вернуться к данному разговору.
Константин потер виски. Снова она завела эту шарманку.
– Селена, я вроде все уже объяснил.
– Нет, Костя. Ты не объяснил. Ты поступаешь эгоистично. Думаешь лишь о своем комфорте. Тебе плевать, что могут найти в архиве Кейли в Департаменте. И также плевать на задание, которое я должна выполнить перед Сверхдревним Паном. Зато, узнав о пропаже друга из семьи, которая плевала на нас столько столетий, ты сразу же побежал его спасать… Не находишь свое поведение свинским? – Голос Селены не дрожал. Звучал ровно и холодно.
Он понял, что она очень сильно злится. Еще один неверный шаг с его стороны, и бури не избежать.
В нем начали бороться две части: ревнивый зверь и по уши влюбленный мужчина.
Голова от этого разболелась. И проступила жажда.
– Селена, – осторожно начал он, – пожалуйста, попытайся понять меня. Я тоже волнуюсь об архиве и его содержимом. И дал тебе залог, чтобы ты смогла выкупить его. Послание, которое я записал с помощью Символа Глориоза, уже передал тебе. Вернее, Лидии. Она ничего не говорила, перед тем как уснуть?
Селена задумалась. Про залог она узнала как раз благодаря Лидии, которая ей об этом сказала перед сном.
Лидия объяснила, что Константин выделил залог для выкупа архива из Департамента. Это действительно так. Но вот про послание от Константина для служителей Департамента… Лидия умолчала об этом. Данные слова Кости заставили Селену остыть. Она начала соображать, что знает от Лидии, а чего не знает.
– Лидия умолчала о твоем послании для Департамента. – Девушка нахмурилась. Внутренне она уже начала злиться на вторую часть себя.
– Вот значит как… Но это правда. В Васильковой комнате стоит красный кейс, в котором помещены деньги залога и визитка с посланием, – пояснил Константин, ощутив укол совести.
При виде хмурого и растерянного состояния Селены ему стало очень стыдно перед ней. И память о ее страданиях еще сильнее резанула по его сердцу.
Он поднялся со стула и мягко обнял возлюбленную. Понимая, что она все еще та же самая девушка. Его любимая. Его поющий ангел. Спящая красавица… Сокровище, которым он дорожит больше всего в своей бесполезной жизни.
– Прости, любимая. Ты права. Я вел себя как последний эгоист и придурок… Знаю, как тебе тяжело жить таким образом. Мне очень трудно представить, что ты ощущаешь каждую минуту, и какими мысленными тропами бродишь… Порой мой страх тебя потерять слишком силен. И, гонимый этим чувством, замыкаюсь в себе. Поддаюсь непониманию, ревности. А должен быть твоим рыцарем. Защитником. – Гладя Селену по голове, он пытался извиниться и решил пойти на жертву с самим собой.
Возлюбленная обняла его, прижавшись. Она ждала, что он наконец даст согласие и поможет ей с выполнением задания.
– Милая… – в тишине столовой говорил сейчас он один. Селена только слушала и ждала. – Мы выкупим архив и перевезем его сюда, в наш дом. Больше не придется волноваться, что работники Департамента узнают слишком много.
Он замолчал. И стало ясно, что на большее он все равно не согласен.
Неудовлетворенная этим, она надеялась, что он все-таки поможет вытащить близнецов Кейли кроме архива. Но он говорил только про архив…
Тогда она решилась на действие, которое действовало безотказно абсолютно всегда. Хотя сама и ненавидела так делать.
Селена заплакала.
– Костя… спасибо… за помощь с частью моих обязанностей… другую часть мне придется исполнять в одиночестве. Ты отказываешься… вытащить близнецов… не хочешь, чтобы я виделась с ними. И не понимаешь, что если я не выполняю обязанности перед Сверхдревним, то будут последствия… – выложила она сквозь слезы. Отстранила лицо от его груди и заглянула ему в глаза.
Константин видит ее искреннюю печаль, серебристые дорожки из слез. Иногда подрагивающую нижнюю губу.
«Отлично… какой же я ничтожный! Я довел ее до слез! Идиот! Бездушная скотина…» – вампир возненавидел самого себя. По его вине Селена плачет. Она почти никогда себе этого не позволяла. Очень редко поддавалась подобной слабости. Но именно сейчас он собственными решениями довел возлюбленную.
Сердце его сжалось от злости на самого себя. Ему стало горько и противно от того, что поддался бессмысленной ревности и тупости. Ему захотелось врезать самому себе. Или как-то еще себе навредить…
Решил, что уступит Селене. Унизит себя. Будет мучиться от ревности. Ну и поделом! Это будет лучшим наказанием сгорать от подобных чувств.
Потому что своим тупым поступком заставил Селену плакать…
Сгорая от ненависти к самому себе, Константин принял непростое решение.
Глава 15. Одно воспоминание Селены из пятисот тысяч
– Селена… – Константину тяжело давались слова. – Мои слова извинения ничего не изменят. Я… лишь снова их произнесу, и это будет пустым звуком. Для тебя важно выполнить задание. Так же как вернуть архив. Серьезность… всего происходящего… я все отлично понимаю. И… решил, что помогу вытащить близнецов Кейли из тюрьмы Департамента. Я выделю им съемный коттедж в одном из пригородов Санкт-Петербурга. Помогу деньгами и всем необходимым. Только… не плачь больше из-за меня… умоляю!
Селена замерла и затихла. Она не ожидала, что желанное согласие, прозвучавшее из уст Константина, будет иметь такую силу. Это поразило ее. Он впервые за долгое время был на ее стороне! Впервые решился помочь ей! Она даже поначалу усомнилась в искренности его слов.
Отстранилась и заглянула в его глаза.
Он с горьким сожалением, с примесью надежды и мольбы смотрел на возлюбленную. Словно покаялся. Но это не покаяние. Это сочувствие к любимому созданию. Он по-настоящему решился. Его взгляд это доказывал.
И как только начнется выполнение задания, он не сбежит. И будет с ней всегда рядом. Помогать. Что бы ни случилось, он на ее стороне!
– Костя… – выдохнула она. Понимая, что остальные слова излишни, она с благодарностью прильнула к его губам, даря самый нежный и любящий поцелуй, на который только была способна. Этот поцелуй принадлежал одновременно Лидии и Селене. Две личности слились в одну: спящая и бодрствующая.
Немного прибалдевший, Константин начал целовать ее в ответ, обнимая за талию и спину. Он забыл про ревность, и про тяжесть решения, и про то, что его возлюбленная будет продолжать наставлять близнецов, когда те окажутся на свободе. Все перестало быть значимым. Только возлюбленная половинка волновала.
Он не смог контролировать свое возбуждение и, приподняв ее, усадил на стол, продолжая страстно целовать и перехватывая инициативу на себя.
– Костя… ты хочешь меня прямо на столе? – нежно протянула она между поцелуями.
– Да… прямо здесь и сейчас… – прошептал он, опускаясь разгоряченными губами на ее шею.
Селена стянула с него верхнюю часть одежды и выкинула ее на пол. Начала ласкать подушечками пальцев его широкую шрамированную специальными шрамами спину и сильные руки, упругие от мышц и горячие от возбуждения.
Дегтярев-младший быстро снял с нее всю одежду, чуть дальше уложил на стол, скидывая всю посуду на пол вместе со скатертью. Оставил лишь молочные тонкие чулки на ее изящных ногах да утонченные босоножки, держащиеся на золотистых ремешках.
Их ласки были горячими и страстными, потому что две недели Лидия не хотела Константина. Он хотел ее, но не трогал, понимая, что пока нельзя. Лидия не в настроении. В этом плане Лидия была отчасти фригидна, и физические ласки и любовь были ей неприятны. А вот с Селеной все полностью наоборот. Вторая лично не возражала против похотливого и грязного соития. Ей это нравилось. И Константин чаще лез именно к ней, зная, что она сама постоянно хочет. Лидия же, наоборот, чаще вообще не хотела.
Поддаваясь ласкам Константина, Селена расслабилась, поддалась вожделению, горячей влажной страсти. Но в какой-то момент, она не уловила когда, в ее сознании начали пробуждаться далекие воспоминания, которые она некогда потеряла. Вернее, думала, что потеряла. Они были всегда с ней, просто хранились в той части памяти, которая практически полностью заблокирована по ее воле очень давно. А как получить доступ к данным воспоминаниям, она забыла. Пыталась иногда заставить себя. Только эти попытки оканчивались унылым страхом, который стягивал горячими веревками ее сердце. И она отказывалась продолжать.
Но сейчас что-то изменилось. Запертая часть сознания начала постепенно открываться. Блок лениво и медленно сползал.
Это воспоминание было из очень далекого прошлого. Жизни до Константина. До появления в семье Дегтяревых. До сна длиною в триста девяносто три года. И из мира, который связан с землей, но существует параллельно.
Янтарный взгляд смотрел в окно гостиной. Она немного отодвинула штору и стояла без движения, видя текущие капли начавшегося дождя. Он слабо стучал по стеклу, будто пианист едва касался подушечками пальцев клавиш пианино.
Когда она только вошла, дворецкий учтиво поприветствовал ее и проводил. Спросил, желает ли госпожа чего-нибудь. Перед ней он также зажег свет, рассеивая окружающий мрак ночи.
От лампового света ей на душе стало теплее, и негативные эмоции немного улеглись. Она попросила чашку горячего черного чая и, может быть, одно яблоко.
Пожилой дворецкий по имени Эстебан удивился такому скромному желанию, заметив, что белокурая госпожа чем-то озабочена. Он спросил ее, может ли чем-нибудь помочь.
Она слабо улыбнулась и сказала, что все хорошо. Помощь ей не требуется. Он откланялся и ушел на кухню.
«Может быть, – неуверенно думала она, когда осталась одна. – Мне стоило согласиться на требование Фауста? Почему я испугалась его и потеряла сознание в тот момент, когда он показал мой образ в свадебном платье? Что со мной не так? Перенапряжение или слабость тому виной? Возможно, дав свое согласие, я смогла повернуть ход событий в другую сторону. И он остался со мной. Он не пошел к ней… не превратился в игрушку в ее безжалостных руках! Я должна была уйти с ним в тот вечер из ресторана, а не падать в обморок. Я не такая слабая. Но в итоге из-за моей слабости момент был упущен, и Фауст ненадолго вернулся к своей создательнице…»
Неожиданно в ее сознании всплыло лицо Курта. Этот человек теперь примкнул к богу Бесформенности и так же общался (и общается?) с маркграфом Фаустом.
Селена закрыла глаза и позвала Курта. Она произносила ту же просьбу явиться, что и всегда. И надеялась получить ответ. Она все сильнее и сильнее напрягала свои мысли и шептала, едва не говоря свое требование слишком громко.
Прошла минута, две, три, четыре, пять…
Курт де Лука молчал. Либо он не слышал ее, либо сам не желал выходить с ней на связь.
«Ну почему ты молчишь?!» – чуть не плача мысленно спросила она.
«Потому что он больше никогда тебе не ответит, фальшивая Селена!» – прошептал женский голос на ее правое ухо.
Она вздрогнула и отвернулась от окна, рассматривая комнату. Но та была пуста.
«Снова меня одолевают иллюзорные голоса. Вернее, та, кто уже являлась мне в моем видении… – Отмахнулась и вернулась к созерцанию пустынного сада. – Пусть болтает, я ее не боюсь!»
«А должна! Хотя нет. Ты должна не меня бояться, а саму себя и то, чем ты можешь стать. Давай сейчас немного снимем пелену с твоей памяти и приоткроем тайну твоего неправильного пробуждения».
Голос замолчал.
Селена хотела и дальше игнорировать этот голос, считая, что за этими словами скрывается только пустота. Но перед глазами всплыл кусочек из того, что она сама пыталась узнать.
Она видела себя как бы со стороны, словно не находясь в своем теле, но чужом. Везде, куда бы ни падал ее взгляд, она натыкалась на прозрачный кварц. Все здесь сделано из него, и только окружающие стены, уходящие далеко вверх и упирающиеся в купол, были сделаны из другого камня, белого и непрозрачного. Они испещрены тысячами символов и цифр, не оставляя между собой зазоров. Мебель, или нечто схожее с ней, также выточено из прозрачного материала и стоит ровно в определенной и неизвестной ей последовательности.
Она увидела человека, одетого в бело-серый плащ, застегнутый на десять золотых пуговиц. В руках, облаченных в белые перчатки, он держал «гексаоктаэдр» размером с кулак взрослого мужчины. Эта вещь кобальтового цвета вся исписана золотыми линиями и цифрами. Она немного висит в воздухе, поднявшись над его ладонью.
Немного обойдя незнакомца, она увидела его лицо и то, возле чего он стоял. Это был не неизвестный человек, а Курт, друг Фауста.
Перед его ногами, прямо по центру круглого зала, стоял гроб из прозрачного кварца. Достаточно внушительный и способный вместить в себя троих взрослых людей – женщину, мужчину и ребенка.
Под толстой прозрачной и многогранной крышкой она увидела саму себя. Подробнее рассмотреть не позволял материал, и она могла различить только разламывающийся образ в огромном количестве отражающих граней.
– Чтобы открыть ее саркофаг, я должен набрать одну-единственную верную комбинацию цифр и символов! – раздался напряженный голос Курта. Он поднял левую руку на уровень своего лица. Над ней в воздухе висел странный предмет, и на него был устремлен полубезумный взгляд мужчины. – Пять тысяч комбинаций и только одна даст мне заполучить тебя! И я знаю ее, знаю! Мой друг Фауст помог мне выкрасть ее у бога Бесформенности.
Он замолчал и быстрыми, но в то же время очень точными движениями набрал известные ему знаки. Видимо, их он выучил наизусть. В окружающей тишине слышно его возбужденное дыхание. Он явно очень нервничал, потому что по его лицу струился пот, а глаза лихорадочно блестели.
Неожиданно фигура пришла в движение. Она засветилась красным светом, и ее грани сами собой начали перемещаться. Каждая из них вставала на место своей соседки, и так они образовали стройные ряды в уходящей последовательности. При этом они издавали тихое жужжание.
Как только танец закончился, в гробу что-то щелкнуло. Словно некий замок открылся. Крышка самостоятельно лениво поднялась, и на дне, украшенном живыми белыми лилиями, предстала перед его глазами Селена. Ее волосы служили ей дополнительным облачением, укрывая свою хозяйку. Ее лицо было таким же юным и прекрасным, какое девушка видела в зеркале каждый день.
Курт тихо рассмеялся:
– Да, вот она – Янтарная Королева, рожденная от святой крови дочери Вэрнии! Мой друг был прав, и комбинация оказалась верна.
Фигура в его руке передвинулась от него и повисла над открытым гробом. Де Лука ожидал дальнейшего развития событий, и они начались незамедлительно. Спящая дева распахнула веки и неторопливо села. Она распутала свое покрывало. Ее волосы, ожив, уложились в длинный конский хвост, перевязанный стеблем живой лилии. Она оказалась одета в длинное платье, похожее на те, которые носят послушницы в женском монастыре ордена проклятых «Пепельной Бездны». Пожалуй, слишком простое для окружающей обстановки.
– Фауст? – спросила она, внимательно смотря на пробудившего ее мужчину. Она пыталась понять, кто он, и думала, что это гибрид пришел к ней, как делал это всегда, когда приходило время ее пробуждения.
– Нет, я не он, – едва сдерживая возбуждение, ответил незнакомец.
– Но кто ты? И где Фауст? – Она занервничала. Она искала его взглядом и не находила.
– Я его друг. Он попросил меня разбудить тебя, а после привести к нему, – солгал Курт.
И его ложь оказалась ошибкой. Селена резко встала. Она ответила, что он лжет! Фауст всегда сам будил ее и не позволял чужим и близко подходить к ее «усыпальнице»!
Он сделал неосторожный шаг вперед, протягивая правую руку и прося, чтобы она послушала его. Но девушка замотала головой, вышла из гроба и взяла «гексаоктаэдр», висящий в воздухе, в правую руку. После этого потребовала незнакомца убираться вон. Она не собирается слушать какого-то вора и лжеца.
Де Лука не выдержал. Он сорвался с места и налетел на Селену. Он схватил ее и сжал в своих объятиях. Он потребовал, чтобы она слушала теперь его! Он нашел ее, и теперь он ее господин. Она больше не принадлежит гибриду маркграфу Фаусту.
– Нет! Отпусти! – вскрикнула хрупкая дева. От испуга, непонимания ситуации и потери памяти она перестала сдерживать свою силу.
От ее тела рванула ударная воздушная волна и отбросила мужчину на два метра. Он слабо ударился о стену, но сразу смог подняться. Перед его глазами развернулось зрелище, от которого он испытал благоговейный страх. Селена менялась на глазах: ее белые ресницы стали золотыми, на волосах, которые теперь сверкали частицами золота, появился резной венец из чистейшего янтаря. За ее спиной образовалось двенадцать пушистых крыльев, по цвету похожих на корону, – шесть справа и шесть слева. Она подняла фигуру над своей головой, и из нее вылетело шесть золотых стрел.
