Читать книгу: «Звездная иллюзия моей растаявшей мечты», страница 5
11 глава
Я хочу, чтоб это был сон,
Но, по-моему, я не сплю.
Е.Ваенга «Шопен»
В гостиницу я приехала вся на нервах. Кирилл миро спал на огромной кровати: так устал после перелёта… Я выпила снотворное, чтобы тоже отключить и забыть о всём плохом…
Я проснулась под утро. Кирилл лежал рядом, он тоже не спал.
– Кирилл, почему не спишь? Сколько времени?
– Семь тридцать, скоро светать начнёт.
– Я опять долго спала. Значит, голова опять разболится.
Ёжусь от холода: в номере прохладно, несмотря на то, что кондиционер распространяет по комнате тёплый воздух. Я ещё больше закутываюсь в одеяло и прижимаюсь к Кириллу. Он ласково обнимает меня.
– Сая, ты самая сильная девушка, которую я когда-либо встречал. Но ты должна беречь себя.
– Трудно научиться беречь, когда привык жертвовать. Точно также сложно быть верным, если привык предавать, сложно верить, если привык к подставам… Съездишь сегодня со мной в студию?
– Конечно, я готов всегда быть рядом, если так тебе будет легче воспринимать происходящее.
Спустя ещё пятнадцать минут нежностей мы начинаем готовиться к рабочему дню. Я на полчаса удаляюсь в ванную, чтобы сделать макияж. Я рада бы не тратить на него время, но журналисты могут поймать меня прямо в гостинице, тогда мне не удастся спрятать от камер красные глаза, синяки под глазами и воспалённые веки.
В своём чемодане нахожу самые тёплые вещи, потому что мороз в Тюмени крепчает. Сегодня температура упала до минут тридцати трёх… В Москве этой зимой такие морозы никому и не снились.
Мы спускаемся на первый этаж, чтобы пойти на завтрак, но тут, как я и полагала, нас ловят журналисты.
– Саяна, правда ли что вы посетили Тюмень для организации благотворительной акции?
Имя Саяна ужасно режет слух. За время нахождения в кругу близких людей я уже привыкла, что все зовут меня Сашей. Я больше не хочу, чтобы меня ассоциировали с именем Саяна. Я хочу войти в Новый год со своим родным именем. Пользуясь случаем, решаю сделать громкое заявление.
– Я хочу обратиться ко всем, кто будет смотреть эту запись. Я больше не выступаю под псевдонимом Саяна. Все дальнейшие проекты будут выходить под именем Саша Одинцова. Я устала о своего аватара, поэтому теперь можете обращаться ко мне просто Саша. Надеюсь, что СМИ тоже распространят эту новость, – вместо ответа на вопрос говорю я журналисту, смотря в камеру, – что касается вашего вопроса, да, я нахожусь здесь, чтобы осуществлять детские мечты. Мне хочется, чтобы каждый имел право на исполнение желаний, именно поэтому я здесь. Другие подробности будут в моих социальных сетях, – говорю я и как можно скорее убегаю от камер и микрофонов.
Мы сидим за небольшим столиком в ресторане, не торопясь попивая ожигающий кофе с малиновым сиропом. На столе стоит маленькая декоративная ёлочка с сияющей всеми цветами радуги гирляндой. К нам подходит официант, чтобы спросить, не желаем ли мы ещё чего-нибудь. Мы заказываем еще кофе, чтобы зарядиться энергией. К нам периодически подходят детишки, чтобы сделать фото со мной, и я терпеливо фотографируюсь со всеми желающими. Видя, какими счастливыми дети отходят от меня, рассматривая изображение с нашей совместной фотографией, я радуюсь вместе с ними.
Когда мы вышли из ресторана, у входа в гостиницу нас уже ждал водитель. Перед студией звукозаписи мы должны были заехать ещё раз в больницу, чтобы заранее провести саундчек.
Вся звуковая аппаратура уже была разгружена и установлена, поэтому мы с моими помощниками провели репетицию. Моё выступление состояло из десяти песен, хедлайнером должна была быть "Звёздная иллюзия моей растаявшей мечты", которую мы планировали исполнить совместно с Русей. Даже не верится, что концерт уже через два дня… Именно к этому выступлению я отношусь как к некоторму внутреннему барьеру, переступив который, смогу одержать победу над собой. Очевидно, этот новый год станет новой точкой отсчета и в то же время точкой невозврата.
Мы провели продуктивную репетицию, продумали все детали, разместили декорации; теперь остаётся лишь доделать до конца песню и подготовить её к премьере. Поэтому сейчас мы вместе с Кириллом едем в студию. Я приезжаю, как всегда раньше назначенного времени и прохожу внутрь помещения. При входе снимаю свой пуховик, отряхиваю его от крупных хлопьев снега. Кирилл, чтобы не тратить время зря, отправляется в ближайший торговый центр: купить нам цитрусовых на вечер.
Я прохожу в студию, Антон уже что-то делает в своём компьютере.
– Привет, – здороваюсь я, переступая порог.
– Привет! – весело отвечает он и спешит обнять меня. Я обнимаю его в ответ.
– Я сегодня с самого утра здесь, все свёл с аранжировкой, бэки на задний план добавил, через автотюн пропустил. Так что на сегодня наш план – записать второй куплет и мелизмы для вступления. Если хорошо поработаем, уже вечером можно будет услышать готовый вариант.
– Ого, ты такой молодец, так быстро все сделал. Можно послушать промежуточный результат?
– Конечно, включаю.
Из колонок начинает звучать написанная мной и Костиком ранее музыка. Она по-настоящему ласкает мой слух, и я закрываю глаза, чтобы насладиться её звучанием.
Мне нравится. Нет, мне очень нравится! Это именно тот результат, которого я ожидала. Я понимаю, что мне удалось перепеть свой прошлый хит, не осквернив его искренности. Ликую.
– Антон, это действительно шикарный результат! Я просто восхищена получившемся! – от всей души произношу я.
– Я рад, что тебе понравилось! – так приятно видеть, что он разделят со мной эти чувства.
Переключиться с нашего успеха на что-то другое меня заставляет телефонный звонок. На экране высвечивается: "Екатерина Анатольевна – мама Русланы".
– Здравствуйте, Екатерина Анатольевна, я вас слушаю.
– Саша, здравствуйте. Боюсь, что мы не сможем сегодня приехать в студию.
Боже. По её голосу слышу, что случилось что-то нехорошее. Сердце падает в пятки, такое ощущение, что пульс пропадает. Я боюсь продолжать разговор, желая так и не слышать приговора.
– Руслану только что забрали в реанимационное отделение. У неё случился кратковременный обморок, и очень сильно ухудшились анализы. Она сейчас находится под аппаратами ИВЛ…
Начинаю задыхаться, мне не хватает воздуха. Приступ хочет повториться, но я быстро глотаю таблетку, чтобы заглушить его. Кажется, я сама готова упасть в оборок. Одной рукой хватаюсь за рабочий стол Антона, чтобы не потерять равновесие. Он замечает это и быстро приносит мне стакан холодной воды.
– Екатерина Анатольевна, я сейчас приеду.
– Саша, поверьте, не стоит, в больнице и так сплошная суматоха.
Но для себя я уже точно решила, что должна быть там. В памяти сразу всплывает сон, который не так давно привиделся мне, навсегда отпечатавшись в моем подсознании. Я не прощу себе, если не буду в такой тяжёлый момент рядом с Русей и её мамой.
Вкратце объясняю все произошедшее Антону и начинаю звонить Саламу. Он обещает подъехать как можно быстрее. После этого звоню Кириллу и прошу со всех ног бежать ко входу в студию. Уже через несколько минут мы встречаемся на крыльце. Я плачу.
– Кирилл, почему все складывается таким образом… Мне только начало казаться, что обстоятельства наладились, что я разобралась в себе, как вдруг жизнь подбрасывается новые испытания. Я думала, что мы будем счастливы в канун Нового года, преодолев столько всего…
– Саша, значит ещё не все пройдено. Жизнь проверяет нас на прочность, чтобы потом наградить нас ещё не прожитым счастьем. Я верю этому, зная, что это правда.
Но я больше не могу ждать, когда все это кончится. Хочется проснуться, чтобы кошмар оборвался и растворился без следа.
Уже через двадцать минут мы подъезжаем к онкологической клинике. Девушка на ресепшене, увидев меня, спрашивает:
– Саша, здравствуйте, вы на повторный саундчек?
– Девушка, нет… Я по другому вопросу. У вас в больнице наблюдается Руслана… Я не знаю фамилию. Нет, то есть я знаю. Конечно… Но я вспомнить не могу. Её сегодня перевели в реанимацию. Я бы хотела её навестить… Если это возможно.
– Кем вы приходитесь девочке?
– Человеком, который может помочь ей…
– У вас есть родственные связи?
– Нет.
– Тогда, я боюсь, мы не можем пропустить вас в реанимацию. Девочка находиться в искусственной коме в состоянии средней тяжести.
– Ну, пожалуйста… Мне очень нудно увидеть эту девочку…
– По правилам нашей больнице посещать пациента, находящегося в реанимации, могут только родственники. Больных могут навещать и люди, не имеющие с ними родства, только в случае письменного согласия пациента.
– Я могу попросить согласия у законного представителя девочки.
– Боюсь, что не смогу вам помочь.
Мы с Кириллом присаживаемся в зону ожидания, расположенную напротив ресепшена. Я набираю номер Марины.
– Марина, помогите мне, пожалуйста… У меня безвыходное положение… – я уже не сдерживаю себя и рыдаю в полный голос. Мне все равно, что скоро и здесь появятся журналисты, которые приехали делать видео-отчёт о подготовке к концерту.
– Сашенька, дорогая, что у тебя случилось?
Я рассказываю обо всем: не скрываю от нее свой скверный сон, делюсь тем, что он может быть вещим.
– Саша, я обязательно тебе помогу. Я подниму все свои связи, я сделаю все, чтобы тебя пропустили. Не переживай, постарайся успокоиться, тебе нельзя переживать.
Марина действительно обнадежила меня. Я знаю количество её связей с людьми из совершенно разных индустрий, поэтому, если кто-то и может мне помочь, так это она. Около пятнадцати минут я сижу на мягком диванчике, обнимая Кирилла. Он нежно поглаживает меня по голове, успокаивает. Не знаю, что было бы со мной, если бы его не было рядом. Через некоторое время к нам спускается человек в белом халате и представляться как лечащий врач Русланы. Он предлагает пройти за ним, в реанимацию.
Вдох-выход. Вдох-выдох.
Мы входим в большую белую комнату. В ней расположено около десяти кроватей, пять из которых заняты. В середине лежит моя Руся, а рядом с её кроваткой сидит её мама. На лице Руси кислородная маска, которая помогает ей дышать. Я беру её руку и ласково поглаживаю.
Я действительно счастлива её увидеть. Пусть знает, что я готова быть рядом и в горе и в радости. Я готова разделять все её чувства.
Вдруг совершенно неожиданно для нас девочка открывает глаза. Мы быстро зовём врача, тот приходит, смотрит на экран и записывает какие-то показатели к себе в планшет.
– Состояние стабилизируется. Будем наблюдать дальше.
Руслана не понимает, что происходит вокруг неё, но я все равно начинаю шёпотом разговорилась с ней, пока её мама общается с врачом. Я говорю ей о том, что за несколько дней она стала мне, как родная. Говорю, что верю в добро. Рассказываю, что вчера на небе опять видела Большую Медведицу.
Спустя пять минут и меня, и Екатерину Анатольевну выгоняют из палаты. Мне становится спокойнее от того, что я смогла пообщаться с Русланой.
Мы с Кириллом проводим в больнице ещё около шести часов. Нам выделяют отдельную палату благодаря стараниям Марины. Под вечер мне звонит Антон, чтобы сообщить, что трек удалось создать из уже имеющегося материала. Он выслал мне результат и попросил сказать, где требуются правки. Однако я даже не прослушала аудиозапись. Мне снова было плохо, у меня кружилась голова, меня тошнило. Перед глазами то и дело мелькали эпизоды страшного сна, появлялись какие-то страшные круги и галюзицинации. Примерно в два часа ночи я задремала. У изголовья моей кровати сидел Кирилл, который без устали гладил меня. На соседней кровати мама Руси читала книгу, безрезультатно пытаясь отвлечь себя от тяжелых мыслей. Однако насладиться сном мне не удалось, ведь уже в пять утра в палату заглянул лечащий врач Руси. Я, которая в тот момент пребывала в состоянии полудремы, не смогла выйти к нему, поэтому с ожесточённым волнением ждала, когда мама Русланы вернётся в палату.
– Саша, все хорошо, – прошептал дрожащий голос Екатерины Анатольевны, – врачам пока удалось спасти Русю. Её сейчас переводят в обычную палату.
Тяжелый булыжник упал с моей души. Слезы хлынули из моих глаз, и я крепко обняла маму Руси.
Уже через несколько часов нам разрешили зайти в палату к Руслане. Слабенькая бледная девчушка лежала на большой подушке, ей поставили капельницу. Екатерина Анатольевна долго целовала её, а я с умилением наблюдала за этой картиной. Я не смогу пережить день, когда потеряю Русю.
Я подвинула стульчик поближе к кроватке малышки.
– Ну что ж, займёмся творчеством?
– Конечно, – хрипло сказала девочка, лучезарно улыбнувшись мне.
Я открываю аудио файл, присланный Антоном. В течение нескольких минут он грузится, а после этого из моего телефона начинает доноситься расслабляющая музыка.
Музыка – мой наркотик. Тем более, когда каждая нотка пробуждает в тебе воспоминания прошлого. Нежная мелодия словно убаюкивает. В каждом слове скрыто столько боли, нерешительности, тоски… "Звёздная иллюзия моей растаявшей мечты"… Действительно, я слишком сильно окунулась в круговорот звездных событий, сама не замечая того, что начинаю жить сплошными иллюзиями. Мечта растаяла, так же как и моя страсть доказывать своё первенство в шоу-бизнесе. Я устала от проплаченных наград на премиях и этих лестных слов от коллег, желающих получить выгоду. "Звёздная иллюзия моей растаявшей мечты" – больше чем песня. В этой музыке, как в янтаре, застыла артефактом моя жизнь. Она заставляет меня ломать себя изнутри. Ломать стереотипы. Пускай из-за отмены второго дня записи песня получилась чуть-чуть покороче – всего две минуты – за это время мы успели сказать обо всем, о чем долго молчали. Я остаюсь в восторге от услышанного. Мне невероятно нравится результат. Антон смог трансформировать историю, ничуть не исковеркав её.
– Мне очень нравится. Я думаю, эту музыку будут долго помнить. Она переживет нас, – неожиданно говорит Руслана. Я поглаживаю семилетнюю подругу, вновь поражаясь глубиной её мышления. Конечно, музыка переживет человечество. Особенно, если она искренняя.
После суток, проведённых в больнице, мы с Кириллом наконец-то оказались на свежем воздухе. Расположившись на заднем сидении автомобиля, я набираю номер Антона по видеосвязи.
– Антон, привет!
– Саша, рад слышать. Как ваши дела, возвращаетесь из больницы?
– Да, Руслане стало лучше. Её перевели в обычную палату, так что нам даже удалось пообщаться немного. С ней сейчас осталась её мама, а мы с Кириллом подежурим вечером, пока Екатерина Анатольевна домой за чистыми вещами съездит.
– Ох, Саш, и ввязалась же ты.
– Не начинай, пожалуйста, я знаю, что делаю.
– Вы трек прослушали хоть, или не до этого было?
– Конечно, прослушали. Я по этом поводу и звоню. Я хочу тебя поблагодарить. Мир не был бы таким прекрасным, если бы на свете не было людей, которые чувствуют музыку также тонко, как ты. Ты настоящий профессионал. Этой аранжировкой тебе удалось буквально расправить мне крылья. Ты сумел выразить все мои чувства в нотах, это так ценно! Спасибо тебе большое, легендарная получилась песня.
– Ой, Саш, ладно тебе. Я просто служу творчеству. Не стоит так благодарить.
– Все равно, Антон, спасибо тебе большое. Если хочешь, приходи завтра в шесть часов на концерт. Вообще, он только для деток, которые наблюдаются в больнице, и их родителей, но я буду рада видеть тебя в качестве специального гостя, сделаю тебе проходку.
– Саша, я обязательно приду. Почувствую хотя бы, что тоже прикоснулся к этому делу.
– Я попрошу заказать пропуск на тебя. На ресепшине назовёшь имя и фамилию. До встречи завтра!
Я отключаюсь. Хотела было уже облокотиться на плечо Кирилла и раствориться в его тёплых объятиях, но вспомнила, что у меня есть ещё одно важное дело. Захожу в свои социальные сети и включаю режим записи сторис.
– Всем привет! Я знаю, что очень долго не выходила на связь. Гордо могу заявить, что возвращаюсь к вам совершенно новым человеком. Во-первых, теперь все мои творческие зарисовки будут выходить под моим настоящем именем – Саша Одинцова. Ник я сейчас изменю. И это не единственная новость. Уже завтра на всех музыкальных площадках вы сможете прослушать премьеру новой версии трека "Звёздная иллюзия моей растаявшей мечты ", которую мы сотворили совместно с юной звездочкой – Русланой.
15 секунд истекают, и я еле успеваю за такое короткое время подробно изложить подписчикам свежие новости. Уже предвкушаю, как мой Директ просто взорвётся от удивленных сообщений.
Знаю, что многие не поймут меня. Многие люди тяжело относятся к кардинальным переменам. Я понимаю таких людей, ведь сама недавно была стопроцентным консерватором. Но в моей жизни наступил новый этап. Теперь я могу заявить всем, что не боюсь быть непонятой. Не боюсь меняться и расти. Целостность и многогранность – с этими чертами все больше и больше хочется ассоциировать свою личность. Прошу заметить, личность, а не аватар!
Теперь с более спокойной душой позволяю себе прилечь на плечо Кирилла. Думала ли я неделю назад, что мы с ним будем так близки? Думала ли я, что позволю себе любить и влюбляться? Все равно мое второе "я" позволяет себе думать, что я лишь затягиваю себя в бредовый круговорот событий, о чем вскоре пожалею.
Мы наконец-то оказываемся в номере. Недолго думая, заказываем туда новогодние кексы и включаем музыку. Кирилл просил поставить "Звёздную иллюзию моей растаявшей мечты ", но я воспротивилась. Эта музыка не для повседневного прослушивания, эта мелодия для глубокого погружения в себя. Поэтому мы включаем "Дискотеку Аварию", переносим поднос с кексами на диван и начинаем щекотать друг друга.
Мы лежим на белом покрывале, прижимаясь как можно ближе к друг другу. Кирилл жадно целует меня, и мне становится легко. Какой же я была дурой, когда не позволяла себе любить. Любовь – основополагающая часть любого искусства, теперь мне это понятно.
До пяти часов мы просто наслаждаемся уединением на самом верхнем этаже элитной гостиницы Тюмени, любуемся снегопадом, пожираем кексы и кидаемся подушками. Когда наш бой подушками достигает своего апогея, я решаю перейти к самым ожесточённым мерам – бросаю в лицо Кирилла кремовый кекс с шоколадкой в виде деда мороза. Он размазывается до всему его лицу, на время я тоже оказываюсь вне игры – меня, в отличие от Кирилла, обезоруживает смех. Мой любимый оказывается таким смешным, с горем пополам пытаясь облизать застывший на губах крем с вареньем. Мы оба смеёмся до боли в животе. У меня на глазах выступают слезы, впервые за долгое время – от счастья. Сейчас я настороженно отношусь к таким счастливым моментам. Почему-то я убеждена, что в будущем за них придётся платить вдвое дороже… И не деньгами.
Однако стрелки на часах, которые приближаются к шести часам вечера, заставляют нас с Кириллом спуститься из идиллического мира на землю. Пришло время ехать в больницу, где нас уже ждёт Руся.
Нашего водителя я прошу остановиться у сетевого книжного магазина. Забегаю туда, чтобы выбрать для Русланы какую-то книжку. Думаю купить что-то про космос, но таковых не нахожу, поэтому покупаю повесть "Босыми ногами по мокрой траве".
Мы подъезжаем к больнице, и я спешу в палату. Мне хочется побыть с Русей наедине, поэтому Кирилл просит Салама довести его до музыкального магазина – он хочет купить себе новую ретро пластинку, ведь его коллекция так давно не пополнялась!
Перед тем, как направиться в палату, я иду к площадке, на которой расположена сцена. По моей просьбе повсюду уже развешаны афиши с напоминанием о новогоднем концерте. С плакатов я и Руся нежно улыбаемся всем прохожим, стараемся заглянуть в глаза каждому. Сама площадка оборудована, на мой взгляд, идеально. Уже завтра я планирую "разнести" этот небольшой зал вдребезги, исполнив самые добрые мечты детей.
В коридорах больницы меня узнают некоторые детишки, которые просят сфотографироваться. Конечно, я не в силах им отказать. Я уделяла время каждому, общалась с ребятами, поэтому до палаты я добираюсь только спустя двадцать минут.
Екатерина Анатольевна говорит, что Руслана сейчас спит, и врачи разбудят её через полчаса, чтобы дать необходимые лекарства. Я тихо пристраиваюсь на стульчике около кровати, и начинаю шёпотом читать Русе книгу. Не знаю, зачем я это делаю, ведь ребёнок все равно спит, но я просто следую велению своей души. Когда я дохожу до тринадцатой страницы, в палату заходит врач. Он ставит девочке капельницу, и та, конечно же, просыпается. Я вижу, что сейчас Руся гораздо бодрее, чем была утром.
– Что это за книжка?
Я показываю ей обложку.
– Мне нравится. Я в полудрёме слышала, как ты мне читала. Мне кажется, я могла бы быть твоей сестрой. Мой характер очень похож на Мию. Оставь, пожалуйста, мне книгу. Я хочу сама её дочитать. Если честно, чтец из тебя не очень.
Я лишь лучезарно улыбаюсь. Так и хочется сказать, что характер этой озорницы более походит на Вэлл, но я решаю не противоречить.
– Рассказать тебе про бескрайние просторы Вселенной?
Киваю.
– Про что ты бы хотела?
– Расскажи мне про Солнце. Так часто не хватает его заботливых лучей…
– Мм… Солнце является центром солнечной системы. Обо даёт нас свет и тепло. Только я обычно наблюдаю за ним из окна больничной палаты. Оно состоит из водорода и гелия. И ему более пяти миллиардов лет. Внутренняя часть Солнца называется ядром, а внешняя – корой.
Я с интересом слушаю, не пропуская мимо ушей ни одного слова.
– Расскажи мне про Большую Медведицу, пожалуйста, – неожиданно прошу я.
– Она состоит из семи звёзд. Одно из самых близких созвездий к Млечному пути. Занимает больше 3% всей площади неба. Она была открыта Пьером Мешеном в 1781 году. Говорят, увидеть Большую Медведицу – это к раздору с соседями. Но не верю.
– Я тоже, – говорю я, когда вспоминаю, как мы с Кириллом полюбили друг друга.
– Саша…
– Да, Руся?
– А я завтра буду петь с тобой на сцене?
– Конечно! Это даже не обсуждается!
– Это так здорово. Я думала, ты откажешь. Я бы поняла, если бы эту песню ты хотела исполнить одна.
– Теперь я поделилась ей с тобой. Я думаю, мы обе понимаем её ценность.
Руся активно кивает. Спустя пятнадцать минут она засыпает. Я кладу на столик книгу "Босыми ногами по мокрой траве", как это просила сделать Руся, а сама выхожу из палаты. Чуть не забыла, что мне ещё нужно заказать пропуск на завтрашний концерт для Антона.
На стеклянном лифте я опускаюсь на первый этаж. Там я пересекаюсь с Екатериной Анатольевной, которая как раз ожидает лифт. Вижу в её руках большие пакеты с постиранной одеждой, какую-то еду быстрого приготовления.
– Екатерина Анатольевна, давайте мне одну из сумок, я помогу вам донести её до палаты.
Она с облегчением передает часть своей ноши мне. Кажется, ещё немного и она бы упала без сил. Вместе мы дотаскиваем пакеты до палаты. Руслана все ещё спит.
– Она уснула примерно десять минут назад. Врач заходил, сказал, что это нормально, её организм должен отдыхать.
– Саша, спасибо вам… Спасибо за доброе сердце и отзывчивость, за внимание и понимание проблемы. За то, что в сложный момент не оказались безразличными. У вас истинно золотое сердце и чистая душа.
– Я правда делаю это не ради благодарности. Я всего лишь исполняю свой моральный долг. Мне ещё остаться с Русланой, пока вы приведёте себя в порядок?
– Нет, спасибо большое. Поезжайте домой, у вас же завтра такой важный день.
– У меня теперь каждый день – важный…– с ухмылкой произношу я.
И все же я рада покинуть больницу. С каждым визитом все труднее и труднее становится посещать это учреждение. Эмоционально, я имею ввиду.
Созваниваюсь с Кириллом, тот докладывает мне, что всё ещё находится в магазине ретро музыки и что это в двадцати минутах езды от больницы. Он так воодушевлённо рассказывает об огромном спектре товаров, что меня начинает одолевать любопытство. Я обещаю ему приехать как можно быстрее.
Я опять прыгаю в уже знакомую машину. Я смотрю в окно, вижу, как мимо меня мелькают новогодние витрины, увешанные гирляндами и мишурой. Вижу, как какой-то человек несёт в руках живую ель. Представляю, как спустя несколько часов они с женой обязательно будут её наряжать… Снаружи мороз рисует очень красивые узоры, я начинаю водить пальцем по окну. Кажется, я все же начинаю верить в сказку. Крупные рыхлые хлопья клоками валятся с неба. Прохожие поднимают лица к небу, ловят снежинки, улыбаются… Маленькая девочка в желтом комбинезоне высунула язык, чтобы съесть парочку снежных хлопьев. Улыбаюсь и я, составляя компанию всем людям снаружи машины.
Наконец-то мы подъезжаем к магазину. Это оказывается старое здание, с отвалившейся штукатуркой. "Ретро музыка" – прочитала я надпись на двери. Мне было не очень приятно входить в здание с таким фасадом, однако выбора не оставалась.
Я зашла и будто погрузилась в рай. Я очутилась в уютном помещении с бежеватыми обоями и многочисленными стендами. Чего здесь только не было! Первоначально в глаза мне бросились массивные музыкальные инструменты, выставленные на продажу. Здесь были и фортепиано, синтезаторы, пианино, арфы. От них так приятно пахло деревом, что я готова была раствориться в этом запахе. Я даже не успела толком оглядеться по сторонам, как ко мне подошла молодая девушка-консультант.
– Саяна, для нас очень почетно, что вы решили посетить наш скромный магазин музыки. Для нас это действительно огромная честь, ведь нам ещё никогда не приходилось принимать звезд. Чем могу быть полезна?
– Спасибо вам, я бы хотела найти моего молодого человека. Он пришёл сюда около двух часов назад, – описываю внешность Кирилла.
– Насколько я помню, он сейчас на третьем этаже, проходит мастер-класс по игре на гитаре. Позвольте проводить вас.
Меня начинает немного раздражать такая чрезмерная вежливость.
– Девушка, у меня будет ещё одна просьба. Не называйте меня Саяной, пожалуйста, это уже в прошлом. Я Саша, просто Саша.
Вижу недоумение на её лице. Ничего страшного, скоро и до неё дойдут новости о смене моего творческого псевдонима. Она непонимающе кивает и просит сфотографироваться с ней на память. Мы встаём на фоне новогодней ёлочки и улыбаемся во весь рот, глядя в объектив камеры телефона.
Я вижу Кирилла, действительно увлечённого игрой на гитаре. Так как больше желающих научиться этому навыку в канун Нового года нет, у него проходит настоящее индивидуальное занятие. Мне становится забавно от того, какое у него напряжённое лицо, как он играет бой, совершенно неправильно трогая струны.
– Кирилл, не так! Я же только что тебе показал: зажимаешь безымянным пальцем левой руки! Почему ты опять зажимаешь указательным? Вот как надо, – преподаватель берет руку Кирилла в свою и делает какие-то манипуляции с его пальцами, – теперь пробуй.
Кирилл снова ударяет по струнам. Получается уже лучше, но все равно звучит неровно и искаженно. Наконец-то эти двое замечают моё присутствие.
– Саяна, как приятно видеть вас! Моё почтение.
– Зовите меня просто Саша, – имя Саяна уже знатно начинает действовать мне на нервы, но я стараюсь улыбаться. Тем более Кирилл встаёт со стульчика и нежно целует меня в ледяную после улицы щеку.
– Может, вы хотите сыграть? – спрашивают меня.
Надо сказать, что этот вопрос был риторический и ответа не требовал. Поэтому я сажусь на стульчик, на котором ранее сидел Кирилл, и располагаю гитару так, как меня учили в музыкальной школе.
– У вас инструмент расстроенный. Надо подкрутить винтики немного, а то явно мимо нот звучит, – говорю я.
Спустя минуту инструмент уже играет как полагается. Тогда я решаю не скромничать и затянуть родную мелодию.
Перебираю пальцами струны, играя все новые и новые аккорды. В плане нот "Звёздная иллюзия моей растаявшей мечты" очень сложная. Тем более я давненько не держала инструмент в руках, поэтому еле соображаю, какие действия мне нужно выполнять.
Когда я начинаю чувствовать себя более уверенно, к игре на гитаре подключаю свой вокал. В такт аккордам тяну известные всем строки. После того, как я замолкаю, раздаются восторженные аплодисменты.
– Я даже не знал, что ты играешь на гитаре, – удивляется Кирилл.
– Я закончила музыкальную школу по классу струнных. Я после выпускного ни разу не держала гитару в руках. Но пальцы-то все помнят!
– Я, кстати, нашёл новую пластинку для своей коллекции, оставил её на кассе на первом этаже. Группа ABBA, 1994 год, это настоящий восторг! В Москве будем переслушивать вечерами.
