Читать книгу: «Если что я (не) умру», страница 6

Глава 11
Всё ил и ничего

В этом вся она. Либо всё, либо ничего. И, опасаясь, что всего ей не получить, она выбирает ничего. Из гордости. (с)

Я очень категорична к себе. Если что-то не удаётся или является слегка не идеальным, оно летит в мусор вместе с моей самооценкой. Я не позволяю сделать себе что-то не так. Критично отношусь к собственным ошибкам. Мне даже неловко говорить, что я перфекционист, потому что – а как такой далеко не идеальный человек может им быть? Это же смешно. Но перфекционизм не заключается в том, что ты всё делаешь идеально. Ты только хочешь всё так делать. А поскольку это недостижимо, чаще всего не делаешь ничего. Даже не начинаешь. Таков был и мой девиз: всё или ничего. Я либо цеплялась за каждую мелочь, пытаясь довести себя до совершенства, либо бросала всё и опускалась на самое дно, всё больше погружаясь в депрессию. Если я занималась спортом, то до изнеможения, пока мои мышцы не затвердели от чрезмерных нагрузок. Если бросала спорт, то целыми днями лежала на диване и ничего не хотела делать. Я сходила с ума в четырёх стенах, но мне не хватало сил, чтобы что-то изменить. Часто я думала, что вовсе и не больна, а просто я вот такая. Ленивая. Глупая. Страшная. Никчёмная. И дверь в жизнь для меня закрыта. Потому что считала себя бесполезной. Потому что загнанных лошадей в конце концов пристреливают. В одно время от нервов у меня появилась экзема на руках. Мне казалось я просто разваливаюсь на кусочки. Разлагаюсь. Исчезаю сама для себя и для других людей, которых я уже очень давно не видела. Я хотела умереть, но даже этого не могла. Это было так больно, что я сомневалась, что когда-нибудь снова смогу быть счастливой. Мне просто нужно было исчезнуть. Почему никто не понимает, что я не справляюсь и меня пора отпустить?

P.S. Во мне всегда жила хорошая девочка. Она тихо разговаривает, на «как дела?» вежливо отвечает «хорошо» и считает, что высшее образование обязательно. Среди людей она делает вид, что такая же. Нормальная. Что ей тоже весело и она понимает смысл всей этой жизни. Но ей не весело и она не понимает. Вечером эта девочка приходит домой и даже не знает, что внутри она мертва. Она только сворачивается калачиком в постели и плачет. Тихо, чтобы никому не мешать. Как это умеют только воспитанные девочки. А на следующее утро всё повторяется. И так до тех пор, пока однажды она чертовски не устаёт крутиться в этом бесконечном колесе фальшивой радости. Тогда она решает, что следующее утро будет другим. Ей ещё немного сложно не возвращаться к старым привычкам, но успехи уже есть, и она улыбается. Не потому что надо. Потому что хочется. Улыбается и знает, что теперь, после стольких лет, она может быть свободной.

Моя свобода не в том, чтобы быть идеальной. Она в том, чтобы расслабиться и позволить себе быть собой. А это значит иногда ленивой, грустной и апатичной. Не совершенством с улыбкой в идеальные 32 зуба. Просто девушкой. Просто человеком. Слабым и уязвимым. Как ни странно, позволяя себе это, чувствуешь прилив сил. А может это закономерно, ведь только сильный человек может не бояться показать свои слабости. Я не такая уж сильная, я всё ещё боюсь некоторых вещей, но точно сильнее, чем была. Терпеливее. Выносливее. И я бы даже сказала за это «спасибо» своей болезни, но пока не могу. Пока она не отступила и пока я всё ещё борюсь, никакого «спасибо» не будет. Может быть позже мы пожмём друг другу руки и разойдёмся в разные стороны. Но сейчас рано. Всё ещё очень рано.

…

Из неопубликованных разговоров:

Если бы я вела диалог сама с собой, он, вероятно, выглядел бы примерно так:

– Ты страшная.

– Да? Я знаю.

– Глупая.

– Догадываюсь.

– У тебя плохо получается вот это и это.

– Ничего нового.

Глава 12
Выбери меня

Ты должен уважать себя, а не удовлетворять эмоциональную зависимость: «я хочу всем нравиться». (с)

– Юль, можно отдать эту игрушку Серёжке? – спрашивает мама.

Я смотрю на Серёжку, его маму и робко отвечаю:

– Можно.

Как только гости вместе с уже не моей игрушкой уходят, я начинаю рыдать. Я не могла сказать «нет» при всех. Это невежливо. Меня учили делиться, хотя делиться не хочется. Я не жадная, но это МОЯ игрушка и МОЯ мама. Неужели она выбирает не меня? Было ещё пару случаев, когда по моим ощущениям, выбирали не меня. Например, когда к нам приехала девочка Алина, и мы с ней шуточно боролись, играя в какую-то игру. Мои дядя и тётя активно болели за неё, а не за меня или даже просто ни за кого.

Позже мне, конечно, объяснили, что это потому что она гостья, да и я явно выигрывала и им не хотелось, чтобы ей было обидно. Но всё равно было неприятно и это вызвало во мне некоторые сомнения. Другой случай произошёл с хомяком, которого я очень любила и старалась никого к нему не подпускать. Моей сестре, которой на тот момент было лет 5, захотелось с ним поиграть и погладить его. Я была против, хомяк – не игрушка и мне казалось, что так его мучают. Но родители решили иначе. В итоге получилось, что сестра сильно прижала его и задушила. Мы похоронили его во дворе, но я была безутешна. Почему меня никто не послушал? Почему вообще так легко у меня могут взять то, что являлось моим? Неужели моё мнение настолько неважно? Всё это зародило во мне сомнения в собственной ценности и важности. А может ли вообще кто-нибудь искренне выбрать меня среди других? Только меня? Заслуживаю ли я этого? Я до сих пор не понимаю намёки. Вернее, трактую их не в свою пользу. Если все вокруг говорят, что по кому-то видно, что мне рады, ко мне хорошо относятся или меня любят, мне самой этого не видно. Не потому что я такая слепая. Я просто начинаю сомневаться и думать, что мне показалось. Мне надо чётко и ясно сказать, чтобы не было ни малейшего сомнения. Чтобы было понятно и осязаемо. Без намёков, выразительных взглядов и даже крепких объятий (ну или вместе с ними). Мне нужно УСЛЫШАТЬ. Иначе – бесполезно. Так работает мой мозг. Ему там с не самой высокой самооценкой в мире не видно, что же это происходит и как это интерпретировать. «А давай-ка в негативную сторону!» – решает он. И ведь получается. Блестяще получается! Какое-то время я даже любовь родственников не считала за любовь. Ну за такую, полноценную. За выбор в мою пользу. Они ведь родственники, им вроде как положено меня любить. А значит это не считается. Мне нужно знать, что кто-то совершенно посторонний может выбрать меня. По собственному желанию. Я хотела увидеть этот выбор, но при этом держала людей на расстоянии и отвергала сама себя. Я никому и не давала такой возможности – себя выбрать. Никто не знал меня настоящую. Все видели улыбающуюся, но несколько отстранённую Юлю, которая обитает где-то в собственном мире. И узнать этот мир хоть кому-то постороннему, хоть давно знакомому человеку, было невозможно. Я его бережно от всех охраняла.

P.S. Первый человек, который должен вас выбрать – это вы сами. Иначе не получится увидеть, когда вас выберет кто-то другой. Хоть целый мир. Вам всё равно будет казаться, что это не те люди, не тот мир и вообще всё это совсем не то и не так. И никто не сможет доказать вам обратное. Вы заслуживаете любви по факту рождения. Банально, но это так. Маленький ребёнок, которым вы появились на свет, должен быть любим. Он не сделал ничего, что могло бы эту любовь отнять. Любите его в себе. Если вы хоть немного похожи на меня и сомневаетесь в том, достойны ли вы того, чтобы вас выбрали, я говорю вам: не сомневайтесь. Вы достойны. Не чуть-чуть. Не какая-то ваша часть. Не по сравнению с кем-то. Вы достойны полностью и сами по себе. Просто потому что вы есть. Вы нужны этому миру, людям и другим живым существам. В ваших сердцах есть сила, способная хоть что-то изменить к лучшему. Вы можете. Воспользуйтесь этим и сделайте шаг. Всего один шаг, который может привести вас в места, о которых вы и не подозревали. Шаг на встречу к себе. И затем – на встречу ко всему миру. Я обещаю, вы не пожалеете.

…

Из неопубликованных разговоров:

– Ты во всём готова увидеть совершенство, кроме себя самой. Но ведь именно ты наделяешь все эти вещи и этих людей подобными качествами. Именно ты видишь их такими. Значит, проблески совершенства есть и в тебе. Осознай это.