Читать книгу: «Заноза для шейха», страница 2

Глава 4

Руслан

Глупая девчонка! Неужели она думала, что забравшись в постель к арабскому жеребцу, выберется из неё целой и невредимой? Распечатал бы её сегодня этот Мухамуд-Баламут и не поморщился.

Заталкиваю Есению в нутро внедорожника, падаю на водительское место и выруливаю с парковки. В груди клокочет гнев. Создатель щедро одарил дочерей Горина красотой и неугомонным характером. Есения же выцыганила у него ещё и харизму нашей неподражаемой королевы Марго. Никогда не забуду, как слетел с катушек Дамир, похитивший жену Фрола. Желая надрать ему задницу, увёз Марго, но план пошёл по бороде. До нас с Фролом доходили слухи, что Дамир ещё долго бредил растеребившей его душу красавицей. Первой жертвой Есении пал Адамур, папашка зятя Фрола. До сих пор таскается в Питер по любому пустяку и непременно наносит визит мин херцу. На Есении жениться Адамуру так и не удалось, несмотря на уговор с Фролом – Марго включила «решалу», и дело не дошло даже до помолвки.

– С первым снегом тебя! – Есения пристёгивает ремень с таким видом, словно я забрал её не из постели незнакомого мужика, а с курсов благородных девиц.

Молчу, чтобы не наговорить гадостей. После полтинника нервы стали совсем ни к чёрту.

– Мы за моей машиной сейчас?

– Её уже Егор забрал, – цежу сквозь зубы.

– Светлейший, ну не дуйся! – Есения царапает длинными наманикюренными ноготками мою руку, сжимающую руль.

– Ты понимаешь, что этот парень попользовал бы тебя и утром выкинул? Восточные мужики вседозволенность вмиг чуют.

– Я бы не далась ему, – Есения достаёт из сумки зеркало и помаду. – Варя от зависти лопнет, когда узнает, что ко мне шейх сватается.

Торможу так, что помада уезжает по девичьей нежной щеке, оставляя розовый след.

– Рус, ты чего? – пугается Есения.

– Это ты чего? – стучу кулаком по лбу.

– Ты же сам его пригласил за этим.

– Пригласил. Иначе мы с тобой не ушли бы просто так.

– Муха – парень боевой, – усмехается Есения.

– При чём тут Муха? – вспоминаю собаку Фрола.

– Я имею ввиду Мухаммеда.

В голове тут же выстраивается правильная цепь сравнений. Утыкаюсь лбом в руль и сотрясаюсь от хохота. Не могу долго сердиться на Горинских обезьян.

– Ты истинная дочь своих родителей. – Отсмеявшись, вытираю слёзы. Гнев отступает, и я призываю на помощь мудрость и хитрость. – Похоже, я зря переживал. Седьмой лебедь у пруда – роль не для дочери Горина.

– Какой лебедь, какой пруд? – в глазах Есении вспыхивает лихорадочный блеск.

– Я про гарем. Ты ведь понимаешь, что этот Муха не будет делить постель с одной женщиной. У него уже, может, штуки три дома у фонтана сидят. Лопают клубнику и колыбельки качают.

– Каждое твоё слово, как пощёчина! – Есения закрывает ладонями уши.

– Уж лучше бы за Адамура пошла. Была бы его любимой и единственной.

– Может, хватит за меня решать? Мне далеко не восемнадцать.

– Боже упаси! Если родители благословят, состряпаем договор, калым получим и шуруй по новому месту прописки. Но как же твои пингвины? Кто будет спасать мир?

– Рус, ну мы же не в средние века живём.

– Как знать, как знать. Восток – дело тонкое…

До самого дома веду душеспасительные беседы, но, увы, восточный принц успел пустить корни в доверчивом русском сердечке Есении. Наши с Фролом усадьбы стоят по соседству, но я привожу Есению к себе. За городом снег не растаял, и на участке белым-бело. Мягкий свет фонарей освещает детскую площадку возле дома. Снимаю за уши с качелей промокшего зайца, забытого дочкой, и киваю Есении.

– Пойдёшь от нас через калитку. Подожди хотя бы до утра со своей любовью. Не береди душу отцу.

– Спасибо, Рус, – Есения щекочет меня по голой груди. Впопыхах выскочил из дома в дублёнке на голое тело. – И прости, что вытащила из постели.

– Иди уже! Через чёрный вход.

У нас с Фролом одинаковые дома. Моя жена Маруся пренебрежительно называет их теремками Фрола Грозного. А я люблю деревянные дома. В них свободно дышится. Вытираю ноги на крыльце, предвкушая тёплые объятья жены. Вхожу и понимаю – не судьба.

За столом сидит Фрол с Мухой на руках и потягивает из пузатого бокала мой коллекционный коньяк. Маруся помешивает ароматное мясное варево в кастрюле, шимпанзе Мики раскладывает карты за своим столиком. Казалось бы, вполне мирная картина. Подумаешь, тесть в гости зашёл. Но я уже по взгляду потемневших, как море перед бурей, глаз Фрола чую приближающийся шторм.

– О, мин херц! – восклицаю как ни в чём не бывало и вешаю дублёнку на крючок.

– Здорово, Тарзан! Маруся, ты что же мужу рубашку даже не купишь?

– Ты сам без штанов дома работаешь, – мрачно парирует Маруся. – Дурной пример заразителен.

– А ты какими ветрами, драгоценный мой? – целую жену в загорелое плечо, и подставляю руки под кран. Тёплая струя ударяет в ладони, и я, фыркая, умываюсь. – Марго выгнала или сам сбежал?

– Зубы мне не заговаривай. Что случилось, что ты из дома теряя тапки умчал?

Укоризненно смотрю на Марусю.

– Я ничего не говорила! Садись поешь.

Марго достаёт тарелки, раскладывает по ним ломти тушёной баранины, круглые маленькие картофелины и наливает густого соуса. Фрол отпускает Муху на пол и потирает руки.

– Ни с чем не сравнимый аромат. Так что случилось на этот раз?

Отвертеться не получится, да и смысл? Всё равно утром придётся сообщить о дружественном визите. Отламываю от ломтя хлеба кусок и макаю в соус. Фрол, закинув в рот мясо, стонет от удовольствия. Маруся знает толк в кухне. С детства мне сама готовила. Жду, пока мой босс прожуёт, чтобы не подавился.

Опуская предысторию, вываливаю новость:

– Завтра к нам приедет Мухаммед Абдул-Азиз Машхур Тумдан. Будет сватать Есению.

Фрол заходится кашлем, я хлопаю его по спине, а Маруся ставит перед отцом стакан воды.

– Бедуин?

– Почему бедуин? Один из богатейших людей в Эмиратах.

– А почему только Есению? – Фрол в несколько жадных глотков опустошает стакан. – Может, обеих заберёт?

– Папа! – вскакивает Маруся и проходится по комнате. – Моё мнение, конечно, вас мало интересует, но я против.

– Тихо! Дай помечтать! – машет на неё Фрол и трёт палец о палец. – Они уже того?

– Нет, только сегодня познакомились. Но Есения запала на парня.

Фрол задумчиво отправляет в рот картофелину.

– Как запала, так и отпадёт, – кипятится Маруся. – Ребят, ну вы-то должны понимать, что она попадёт в гарем!

– Я ей сказал то же самое. – Беру косточку и обгладываю её.

– Спокойно, братцы-кролики, – Фрол протягивает кусочек мяса Мухе. – Ещё никто никого никуда не отдаёт. Но вообще, предложение заманчивое. Светлейший, приготовь мне с утра информацию по товарищу. Чем дышит, чем владеет. Как, говоришь, его зовут?

– Мухаммед Абдул-Азиз Машхур Тумдан.

Фрол отодвигает тарелку и подхватывает Муху на руки:

– Звучит впечатляюще. Готовим достойную встречу.

Глава 5

Есения

Пробираюсь в дом с чёрного входа и тут же натыкаюсь на Егора. У него со времён войны обожжена половина лица. Выглядит страшно, но вся семья привыкла. Мы и не знали его другим. Мама рассказывает, что поначалу очень пугалась. Ему за семьдесят, он получает зарплату у отца как телохранитель, но для младших Гориных – он дедушка Годзя. Высокий, поджарый, Егор до сих пор выбивает без промаха движущиеся мишени в тире на заднем дворе. Но сердце уже пошаливает. Несколько лет назад знакомство с сыном и внуками чуть не стоило ему жизни.

– Ну что, егоза? Обошлось? – Его шёпот могут услышать, и я прикладываю палец к губам. У Егора звучный голос, он по выходным поёт в церковном хоре.

– Когда ты уже замуж выйдешь? – Егор качает головой и запирает дверь на засов.

Снимаю ботильоны, чтобы не цокать каблуками, и пробираюсь мимо комнат сестёр и брата: Ксюхи, Таши, Вари и Матвея.

За спиной раздаётся потустороннее:

– У-у!

Завопив от неожиданности, роняю сумочку. Застёжка предательски открывается и пудреница, ключи, два мобильника, помады, леденцы разлетаются по полу. Детский хохот, топанье голых пяток, рокот Егора:

– Вот безобразники!

Поворачиваюсь. Два привидения в простынях барахтаются в руках телохранителя. Таша и Матвей, когда рядом нет детей Руслана и Маруси, работают в паре. Хлопают двери, и в коридор вываливает народ:

– Еська, сдурела, что ли? – зевает Ксюха. – Почему так рано? Мама сказала, что ты в клубе тусишь.

Варя дуется:

– Почему меня не позвала?

– Сюрприз! – выскакивают из нашей с Варей бывшей комнаты Мэл и Егор-младший. Дети прилепили ему прозвище Бяка, и оно приросло к нему крепче имени у нас в семье.

– Это что за явление? – из гостиной выходит королева-мать, а следом за ней мой бывший жених Адамур. Он старше меня в два раза.

– Здравствуй, Есения! – Моё имя он всегда произносит с придыханием. В первую нашу встречу, он пошарил у меня в трусах и выпорол ремнём, приняв за беспризорную шалашовку. С тех пор, я всякий раз чувствую себя неловко. Киваю Адамуру и бросаюсь на шею Мэл:

– Систер, привет! Почему не позвонили, что приехали? – обнимаю её мужа. Он просто гора мышц. – Бяка, и есть Бяка. Мог бы предупредить.

– Да мы только час как с самолёта. – В карих глазах Бяки пляшут смешинки. – А ты, как всегда, косячишь?

– Напротив, – с опаской поглядываю на мать. Вид у неё мрачный. Надеюсь, Адамур не взялся с новыми силами обрабатывать Марго по поводу нашей с ним женитьбы. – Решила вот домой приехать. А где папа?

– У Маруси с Русланом, – отвечает Марго. – Очень кстати, что ты приехала. Зайди в гостиную. Остальные – спать!

Двери в спальнях захлопываются, как по мановению волшебной палочки. Даже Мэл с Бякой исполняют приказ королевы.

Повесив в холле шубу, медленно, точно к ногам привязали гири, иду в гостиную. Раз папочка свалил к Руслану, значит точно Адамур приехал окучивать Марго, а через неё – меня. Конечно, мы же с Варей институт закончили. Срочно замуж! А так бы в восемнадцать уже кому-нибудь сплавил.

Зябко обнимая себя за плечи, мыслями возвращаюсь в объятия Мухаммеда. Он сумел согреть меня одним лишь взглядом. А когда придавил всем телом, я призналась себе, что хотела бы ощущать его мощь постоянно.

Мать с Адамуром сидят за длинным обеденным столом. Перед ними чайник, креманки с розовым мёдом и лимоном, чашки и рахат-лукум. Нос безошибочно определяет – он тоже из розы. Мама любит розы. Дом благоухает ими.

Пока Адамур влюблённо смотрит на меня, мать закатывает глаза, показывая, что уже на грани. Адамур – сын нашего Егора и отец мужа Мэл, поэтому отказать от дома ему мы не можем.

– Как твои дела, красота моя? – непринуждённость в разговоре со мной даётся Адамуру с трудом, хотя, на деле, он мог бы командовать полками.

– Прекрасно. Прошу простить меня. Но чай с вами не смогу попить. Завтра с утра у меня много дел.

Мама смотрит умоляюще:

– А что за дела? Выставка закончилась.

– К нам завтра на ужин приедет шейх с друзьями.

– Шейх? – мама роняет ложку в креманку. – Зачем?

– Свататься. И ты знаешь, мама, – конечно же, говорю сейчас для Адамура, – я думаю согласиться.

Теперь ложку роняет Адамур.

***

Мухаммед

Наглость человека из семьи Есении разгневала меня. Он улыбался, но в его глазах таилось по кинжалу. Чем я прогневал тебя, Аллах, что ты лишил меня этой ночью прекраснейшей из женщин. В чужой стране я не вправе устанавливать порядки, но сегодня сдержался с трудом, чтобы не наказать, не сходя с места, хитроумного пса Фрола Горина.

Дядя говорил об этом футболисте с большим уважением, лишь поэтому поверил на слово его помощнику. То, что отец защищает своих дочерей договором на десяти страницах ещё до вступления в брак, уже достойно уважения. Завтра мой переводчик досконально изучит условия, и я заберу прекраснейшую из женщин. Какие у неё глаза! Таких глаз я ещё не видел. Быть может, во всём мире больше нет таких глаз. Красавица пробудила во мне желание одним взглядом.

Смотрю на адрес, выбитый золотыми буквами на чёрной визитке. Готов помчаться туда среди ночи, лишь бы снова прижать к себе Есению, хрупкую как птицу и прекрасную, как сама любовь. Томление тела ничто по сравнению с томлением души. Незнакомая боль окутала её, стоило Есении покинуть мои покои.

Звоню дяде и бесконечно долго слушаю мелодию. Не иначе как, отбор в гарем – дело увлекательное. Для того, чтобы просто я снял напряжение, дядя отдаст мне любую из кукол, толпящихся за стеной. Вспоминаю о просьбе Есении, и улыбка трогает мои губы. Маленькая чертовка. Да я сейчас даже думать не могу о других женщинах.

Иду в покои дяди Ибрагима и, расположившись в его гостиной, приказываю его помощнику Шукри сообщить о моём визите. Стучу пальцами по чёрной коже подлокотников кресла, разглядываю непонятную мазню в рамах, мне не нравится этот особняк. Он безликий. Аромат благовоний в медных курильницах, предусмотрительно взятый из дома, напоминает мне о моём дворце. Хочу скорее вернуться туда. С Есенией.

Двери распахиваются, и дядя Ибрагим замирает на пороге. Несмотря на невысокой рост, когда он входит в комнату, его сразу становится много. Грозный взгляд его смягчается лишь когда он смотрит на меня. Он младший брат моего отца, и мой самый близкий друг.

– Полагал, что ваше высочество проводит свой досуг в объятьях своей русской красавицы. Мне доложили о её приезде.

– Её отец прислал со своим человеком договор о регламенте свиданий до брака. Если честно, я даже не предполагал о существовании столь строгих правил в России.

– Почему ты не послал за юристом?

– Там десять страниц, – вскакиваю с кресла и в бессильной злобе луплю тройку[1] кулаками по воздуху. – Десять!

– О, Аллах! Что за странная история, – лицо дяди становится непроницаемым. – Моя третья жена тоже русская и из хорошей семьи, но мы с её родителями не составляли никаких договоров до брака. Правда, у Горина шесть дочерей и, при нынешней вольности нравов, регламент не помешает. Это достойно уважение. А как тебе сама девушка?

– Прекрасна, как сама любовь. Е-се-ни-я! Ты только послушай, как звучит её имя

Дядя мерит меня скептическим взглядом:

– Что думаешь делать?

– Мы завтра приглашены на ужин к Горину. Я хочу удивить Есению. Она хотела слонов, но это банально. Я закажу…

– Подожди. Какова цель визита.

– Забрать её себе.

– Без проблем. Рашид тогда тоже подготовит договор, – усмехается дядя. – Ещё никто не смел вперёд диктовать условий нашей семье. А сейчас давай отдыхать. Несколько курочек готовы попробоваться в нижний гарем прямо сегодня.

– Ты рассказал им про нижний гарем? И они согласны? – я немало удивлён. У дяди семь любимых жён, а в нижнем гареме женщины могут месяцами, а то и годами ждать своего часа. И с ними дядя не церемонится.

– Рассказать, не значит открыть истину, – подмигивает мне дядя. – Там ещё тридцать девушек ждут своей очереди. Не пора ли и тебе завести свой нижний гарем? Можешь отобрать из их числа.

– Спасибо, дядя, но для меня сейчас нет ничего важнее встречи с семьёй Есении.

– Тогда лучше ложись спать. Утро вечера мудренее. Да хранит тебя Аллах.

Возвращаюсь в спальню, но сна ни в одном глазу. Открываю ноутбук и ввожу в поиск «Есения Горина».

[1] Тройка – комбинация ударов в боксе.

Глава 6

Руслан

– Встречу готовим, – передразниваю Фрола и открываю ноутбук. – Мне договор теперь до утра составлять.

– Какой ещё договор? – зевает Фрол и целует чиха между ушей.

– Который доченьку твою защитит от басурманина.

Рассказываю боссу про зерновой договор, отданный впопыхах восточному властелину. Звонок в дверь. Маруся, кинув на меня удивлённый взгляд, бросается к домофону.

– Лука? – поворачиваюсь на знакомый голос из динамиков.

– Ой, – хлопает себя по лбу Фрол, – забыл предупредить. Племянник твой с Соней и детьми проездом тут. Не дозвонились до тебя, просили передать, что заедут переночевать. Я, собственно, за этим и шёл, когда ты пулей по двору пролетел и умчался в ночи.

– Маруся! – Красавица Соня с порога, звеня золотыми браслетами, падает в объятья моей жены. – Нелётная погода, но, может, оно и к лучшему. Сто лет у вас не была. Руслан!

Помогаю ей снять манто, подставляю небритые щёки для поцелуев. От красной помады Сони так просто не отмоешься. Проверено!

В дом вваливается Лука с двумя мирно спящими близнецами на руках. Водитель вносит сумки и откланивается.

– Здорово, дядька! – Племяш вручает мне одного из малышей, второго забирает Маруся. Лука приглаживает светлые волосы и снимает дублёнку. – Соня, ты хоть бы свою сумку из машины сама взяла. Фрол, моё почтение.

Мы с Марусей уносим Кристину и Архипа в гостевую спальню. Соня семенит за нами, не замолкая ни на минуту. Мне иногда кажется, что Господь послал её Луке в наказание. Он раньше корил Мэл за неразговорчивость и не по-женски крутой характер. В Соне он получил с избытком всё, что пытался воспитать в Мэл. Женственность пробудилась во второй дочери Фрола, когда она угодила в армию и встретила Бяку, брата-близнеца Сони – Егора. Эх! Не форсировал бы племяш события, жили бы не тужили все по соседству. Без семейки Берая.

Оставив девчонок разбираться с постелями и детьми, возвращаюсь в холл. Лука, навалив себе жаркого, с набитым ртом внимает Фролу. Горин-старший для него – царь и Бог. После расставания с Мэл, перед Лукой встал вопрос: остаться в семье Горина и за грешочки уехать поднимать филиал на Камчатке или пойти работать к тестю и получить ко всем привилегиям дом на побережье Чёрного моря – племянник, поколебавшись, выбрал филиал. Тем более Лука из тех краёв.

– Это хорошо, что ты приехал, – хлопаю племянника по крепкому плечу. – Один юрист хорошо, а два лучше!

– Есть работа? – в голубых глазах Луки загорается надежда.

– Есения шейха на удочку поймала. Думал хуже твоего тестя Адамурки уже ничего не может быть. Опять притащился канючить, – Фрол почёсывает Мухе грудку и задумчиво глядит на меня. – Слушай, Рус. А может, женишков Есении лбами столкнуть? Парни горячие. Один прирежет другого и нет проблем. Одного похоронят, другого посадят.

Закатываю глаза и захлопываю ноутбук. Беру лист бумаги и ручку.

– Как тебя понимать, мин херц? Ты ведь полчаса назад хотел обеих близняшек шейху пристроить.

– Ну, это я сгоряча.

Лука убирает тарелку в посудомойку и потирает руки.

– С вами не соскучишься! Ох, Еська, вот оторва!

Стук в дверь уже не удивляет. Такое ощущение, что нас кто-то проклял, и все родственники решили свалиться на наши головы одновременно. Открываю дверь. Входит Егор Иванович в тулупе. Снимает валенки и проходит к столу, опирается на него своими крепкими ручищами.

– Фрол Матвеевич, это что же Есения удумала?

Не успеваю закрыть дверь на замок, как вваливается Адамур:

– Так дела не делаются! Фрол, ты говорил моя женитьба – дело времени. Мол, надо только Маргариту Сергеевну приучить к этой мысли, да девочке институт дать окончить.

Перехватываю взгляд Фрола и молча достаю из шкафчика вазочку с фисташками. Только они вместе с чихом успокаивают моего босса.

– Что ты молчишь, Фрол? – Адамур плюхается за стол.

– Позови уж и Бяку, – обращается ко мне Фрол, игнорируя вопрос Адамура. Я-то теперь прекрасно понимаю причину бегства Горина-старшего из дома. Бросил королеву Марго на съедение Адамуру и свалил под предлогом сообщить мне о звонке. Потому и сидел злющий как скорпий, и шейх показался ему спасательным кругом.

– Мэл и Бяка здесь? – вскидывается Лука. Именно он подсказал нашим детям меткое прозвище для Егора Берая, своего бывшего соперника.

– Все здесь! – Фрол кивает Адамуру: – Доченька твоя приехала. Сонюшка-кровиночка с внуками. Не хочешь поздороваться?

– Потом! – отмахивается Адамур. В отличие от клана Гориных-Молодцовых в семье Берая не всё так спокойно и по любви.

Набираю номер Бяки, трубку берёт Мэл.

– Он уже к вам пошёл, – без предисловий вздыхает она.

Открываю дверь и, пропустив Егора, выглядываю в морозную ночь. Не бежит ли ещё кто следом.

Достаю бокалы, мысленно прощаясь с бутылкой любимого коньяка. Шестерым мужикам – это на один раз, а я бы его цедил месяца два.

– За Есению! – высокопарно начинает Адамур, вставая.

– Да ну тебя! – осаживает его Фрол. – Давай просто за встречу. Из-за этих девок одни проблемы.

Выпив, склоняемся над листом бумаги.

– Давайте для начала вообще решим, как будем парня встречать, – предлагаю я.

В комнате поднимается такой гам, что периодически в нашу компанию вклинивается Маруся и рычит будто тигра, а иногда просыпается старенькая Мики и передразнивает нас гортанными криками… Мы не слышим очередного стука, и дверь открывает Маруся.

В холл ступает наша королева, и мы замолкаем, как школяры, увидевшие строгого педагога.

– Картина маслом, – всплёскивает Марго руками. – Не иначе как казаки пишут письмо турецкому султану.

– Здравствуйте, Маргарита Сергеевна! – приподнимается Лука.

– И тебе не болеть, – Марго проходит к столу и забирает лист. Читает по слогам мои поспешные каракули: – План встречи Мухаммеда Абдул-Азиз Машхур Тумдана… Нет, человек с таким именем не может стать моим зятем.

– И я про то, богиня! – Адамур ловит её руку на лету и прижимает к губам.

– Спокойно! – Марго незаметно вытирает руку о спину Фрола. – Значит поступим так, мальчики. Мы ничего не знаем, а, стало быть, завтра живём обычной жизнью. Есения нам ничего не сказала. Испугалась. И с Руслана взяла клятву, что он будет нем, как рыба. Приедет этот… Тумдам-Дабидам, а Фрол в исподнем, я – розы стригу.

– Маргоша, но это же я их пригласил! – ужасаюсь, представляя масштаб беды.

Фрол зевает, прикрывая рот ладонью:

– Конгениально, дорогая, – подмигивает мне. – А ты скажешь, звал его в среду, и что английский не самая сильная твоя сторона. Расходимся, господа!