Читать книгу: «Цена свободы – любовь», страница 6

– Поехали. – Жёстко скомандовал он водителю и тот, точно распознав настрой хозяина, резко сорвался с места.

Они уже минули ворота, за поворотом исчез жуткий, наполненный болезненными воспоминаниями дом, даже дорога сменилась на новую, а Искандер так и не проронил ни слова. Алия, не выдерживая напряжения, вибрировала, закопавшись в своих мыслях с головой. Она взорваться была готова, но так боялась проявить собственную слабость, так боялась того, что Искандер всё поймёт… Он не смотрел в её сторону. Скорее всего, осуждал. Возможно, даже обвинял в чём-то, имея на старика определённые планы. Ведь не просто так привёз её сюда. Просто так не мог.

«Я хочу назвать тебя дочерью» – как наяву прозвучали многозначительные слова старика и горячая слеза неторопливо поползла по лицу. «Ненавижу» – вернулось тотчас же равновесие, и Алия вздохнула, пытаясь заверить себя, что плевать! На всех и на всё. И не успела в этом себя убедить, как Искандер подался к водителю вперёд и хлопнул того по плечу. Команда оказалась ясна и машина остановилась.

– Останься. – Прозвучал строгий приказ и водитель захлопнул дверцу, которую успел приоткрыть.

Искандер вышел сам, обошёл машину со стороны и распахнул дверцу перед Алией. Она смотрела прямо перед собой и не сдвинулась с места.

– Ну!

Слетело с его губ то, чего она теперь была удостоена, а уже в следующую секунду Искандер буквально выдернул Али из машины. Встряхнул, заставляя стоять ровно перед собой. Больно схватил за плечи, силой сминая и зачатки сопротивления. А потом, удерживая одной рукой поперёк спины, второй, словно тисками, сжал её лицо, заставляя смотреть в глаза. И только теперь стало понятно, почему молчал. Только теперь догадалась, зачем неслись на бешеной скорости. Глаза его сумасшедшие увидела и сомнений не осталось… И как только это поняла, Искандер прижал её к себе. Сильно, мощно. Так, что дышать стало нечем. А, может, даже незачем. Потому что понял! Потому что простил! Потому что не посмел осуждать!

Он держал, а Алия выла от бессилия. Кричала в голос, выгоняя из себя боль и обиду. Ревела, выплёскивая всё то, что много лет носила внутри. И всё вышло. То, что не имела права показать в момент, когда дедовы голодные, лязгающие челюстью псы, гнали её к воротам. То, что оставила в себе, когда один из этих псов вцепился в её тонкую детскую ножку, пытаясь то ли разорвать в клочья, то ли отгрызть кусок, только бы получить похвалу от обожаемого хозяина. Вышло то, что не смогла сказать, когда мать металась в агонии. Ведь Али не хотела, чтобы маме было страшно оставлять её одну. Потому она стойко сжимала её ладонь и сдерживала переполненные болью детские слёзы.

– Всё будет хорошо. – Тихо приговаривал Искандер, когда её силы иссякли. – Ты молодец, ты справилась. – Шептал на ухо, в попытке поддержать. – Никому и никогда нельзя показывать свою слабость. Только самым сильным, самым смелым это подвластно. Ты выдержала, ты смогла. Ты победила. – Прижимался он горячими губами к её лбу, к макушке с растрёпанными волосами. – Ты слышишь меня? Ты поняла?

– Да! Да! – Зло выкрикнула она, собрав всю волю в кулак. – Я тебя слышу… – Прошептала и обняла в ответ. Ей было это нужно. Жизненно необходимо. Эта поддержка, его защита… Она так хотела получить её тогда, от другого… а вышло всё…

Автомобиль снова двигался вперёд. Он рассекал горячие потоки воздуха, не успевшего охладиться после жаркого дня. Он манил светом фар бесконечное число мошек и мотыльков, чтобы навсегда стереть даже упоминание о них, любопытных. Алия чувствовала себя таким же размазанным по грязному бамперу авто мотыльком. Её тоже снесли на полной скорости. Только на педаль газа нажала она сама.

Искандер сидел, разглядывая её лицо, перебирал в пальцах длинные тёмные волосы, пытался отогреть своим теплом её заледеневшие руки. Алия лежала, устроив голову у него на коленях, и не чувствовала ничего. Ни-че-го. Даже его прикосновения больше не давали такой необходимой поддержки. И ничто не держало. Она словно парила в открытом пространстве.

– Теперь-то ты мне расскажешь? – Спросил, Искандер, наконец, а она только по инерции ответила.

– О чём? – Прохрипела Алия сорванным от недавнего крика голосом.

– О себе, Али. Остальное меня интересует мало. О себе, о матери, о дочери или, скорее, (не) дочери пастуха. Об этом расскажешь?

– Я не знаю, что говорить. – Бессмысленно покачала она головой.

– Тогда начну я?

Алия попыталась встать, но сил не хватило даже для той лишь малости, чтобы продемонстрировать равновесие. Она беспомощно опустилась на тёплые колени мужа, обняла их, словно девичью подушку и старательно прижалась щекой.

– Ты знал! Ты знал! – Прорычала, безвольно сжимая ослабевшие кулаки.

– Знал, но совсем не то, что имеет сейчас значение. Я был в доме в тот день, когда старик остался один. Он словно обезумел и всё ходил и ходил от одного тела к другому, заставляя их встать. Он и кричал, и плакал. И никто не смел его остановить. Он причитал и грозился обидчикам отомстить. Он просил прощения… у всех просил. Казалось, ещё немного и просто сойдёт с ума. Возможно, он и сошёл… А потом словно что-то вспомнил.

Прошло достаточно времени. Несколько часов, наверно. Старик уже не мог идти, и тогда он пополз на коленях. Он полз, стирая их в кровь. Полз по той самой лестнице, которую ты с таким отвращением рассматривала. Старик позвал меня, чтобы я помог отпереть дверь какого-то чулана. Там стоял ненужный хлам, на полках складом лежали какие-то бумаги. Пожелтевшие от времени, покрытые слоем пыли. А в самом дальнем углу та самая картина, которую с такой решимостью ты сдёрнула сегодня со стены. Он хотел вас найти, Али. Тебя и твою мать. Всю свою жизнь с того момента положил на эту цель. Хотел и не смог.

– Вы обсуждали эти поиски?

– В тот день он впервые попросил меня о помощи. Что-то переклинило в голове у обезумевшего старика. Он посчитал меня спасителем и решил, что только мне окажется по силам эта задача.

Алия вяло улыбнулась.

– Ох, как он оказался прав.

– Я отказался. За те несколько лет, что с ним знакомы, слышал какие-то пересуды, какие-то моменты и версии об этой истории, но фактов не было. Я не вникал, не углублялся. Да и… твоя мать… ты совершенно на неё не похожа. Я не мог тебя узнать, Али. – Заверил Искандер, прижавшись губами к самому её уху. – И на отца-пастуха не похожа. Что, впрочем, и не удивительно, если твоим отцом он на самом деле и не был. А если не он, то кто?

– Я не знаю его имени, мама не говорила. – Расплакалась Али ещё сильнее.

– Я рассказал всё, что знаю. Теперь расскажи ты.

– Не сходится, Искандер. Ты не шутил сегодня в машине. Ты говорил мне о нём! – Обвинила Алия зло.

– Простое совпадение.

– Вот видишь! – Оскалилась она. – Ты говорить не хочешь, но требуешь этого от меня. Что он тебе пообещал? Деньги? Власть? – Устало щурилась, но оттолкнуть мужа не хотела.

– Не строй эти бесполезные домыслы. Не загоняй саму себя в угол. Просто расскажи.

– Я не могу, не хочу, мне больно!

– Боль уйдёт потом. Это сейчас тяжело, сейчас все чувства обострились, а уже завтра станет легче.

– Зачем тебе это нужно?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Помнишь, обещал?

– Ты не миротворец, Искандер. Что хочешь говори, а меня не обманешь. И старика тебе жалко не было. Ты даже попытки не сделал меня остановить. Почему? – Спросила тихо, но ответа не ждала и услышать его не хотела. – Тогда я была тебе только благодарна. Сейчас же задумалась. Я должна была доиграть свою роль до конца, и я её доиграла. Так?

– А пусть даже и так. Мне плевать на весь мир и на людей в нём. Но одна маленькая и глупая девочка всё же заслуживает счастья. Тогда почему нет?

– Те, кто красиво говорят, опаснее остальных, Искандер. Ты самый опасный из всех, кого я знаю.

– Ты говоришь совсем не то, что нужно.

– Да? Тогда всё же расскажу тебе о матери. Пусть лучше так, нежели слушать, как ты изворачиваешься, пытаясь отделаться от моих прямых упрёков. А начну с того, что она всё же влюбилась в пастуха. – Улыбнулась Алия и устало прикрыла глаза. Так ей было легче. – Влюбилась и сбежала из дома. – Поджала она губы. – Мама говорила, что пастух очень красиво пел и смотрел на неё так, как не смотрел никто другой. Глупо, правда? На самом деле мне кажется, что дело было вовсе не в песнях. И вообще, ни в чём. Просто роковое стечение обстоятельств. Как-то так… – Она обвела языком пересохшие губы и чуть тише продолжила. – Но что такое пастух в сравнении с её отцом… Пустое место. Он не смог ни спрятать маму, ни защитить, когда старик пришёл и забрал её. Он очень злился на некогда любимую младшую дочь. Он дал ей всё. Любовь, внимание, образование, а она ушла с пастухом. В отместку за предательство старик выдал её замуж. Мама говорила, что муж был хорошим человеком, но любила-то она пастуха… И снова сбежала с ним, как только представилась такая возможность. На этот раз сбежала далеко. Туда, где сам шайтан не сыщет. Она ушла, будучи беременной и должна была вернуть меня отцу, но так и не сделала этого.

– Трудно расстаться с собственным ребёнком, Али. – Подсказал Искандер. Алия тяжело вздохнула.

– Вот она и не рассталась. Мы жили бедно. Настолько бедно, что, казалось, лучше умереть, чем изо дня в день пытаться выкарабкаться. Пришло время, и её любовь к пастуху закончилась. Она могла бы уйти… С полученным некогда образованием мама бы смогла добиться многого… Но уйти она могла только со мной. Остальных же детей пришлось бы оставить пастуху, а расстаться с ними она не могла тоже. Так и жили. Недолго и несчастливо. Пастух продолжал петь свои песни, но больше маму они не радовали. А потом она заболела. Мне было двенадцать. Год прошёл, а она всё болела и болела… – Алия мучительно простонала. – Ей становилось всё хуже, всё сложнее. Самое обидное, что болезнь-то была какая-то ерундовая… Достаточным было купить лекарства… Так сказал доктор, который её осмотрел. Он выписал рецепт, но у нас не оказалось денег. Совсем. Потому что во время болезни работать мама уже не могла, а того, что зарабатывал пастух, не хватало даже на еду. «Я не могу купить ей лекарства и оставить четверых своих детей голодными» – сказал он тогда. А когда ночью я попыталась эти монеты вытащить у него из кармана, просто вышвырнул на улицу.

– Ты не простила его за это?

– Я не простила его за то, что однажды он встал на мамином пути!

– Любовь странная штука, Али. Едва ли ей можно противиться.

– Любовь – это наказание. Она делает людей слабыми, безвольными! Она заставляет страдать, заставляет терять способность сопротивляться! Ты отдаёшь себя другому человеку, посвящаешь ему жизнь и что получаешь взамен?! Ничего! Ты не получаешь ничего! А любовь всё тянет и тянет из тебя соки. До самого дна, пока не останется одна лишь никому не нужная оболочка, пока от тебя одна лишь тень не останется! Это не дар, а наказание. – Повторила Алия утвердительно.

– Ты поэтому боишься полюбить?

– Разреши мне не отвечать на твой вопрос, Искандер. – Сглотнула Алия. – Я всегда отличалась от сестёр, от брата. Они были так похожи на отца… С теми же приземлёнными мыслями, с теми же нелепыми целями. Они не умели мечтать о чём-то, кроме куска хлеба, они не умели ценить красоту вокруг. Они слушали песни пастуха, а я мамины воспоминания. Эти воспоминания больше походили на выдумку, на сказку. Мама в Европе училась. Очень красиво рисовала, знала несколько иностранных языков. Она могла бы дать мне так много, но пастух… – Жалко всхлипнув, она сжала кулак. – Он считал, что знания – это блажь, приучать к которой детей к добру не приведёт. С каждым годом она рассказывала всё меньше и меньше. С каждым разом её рассказы становились всё короче, а потом и вовсе утратили своё волшебство. В ней умерла мечта.

– Как ты узнала, что пастух тебе не отец?

– У меня такое чувство, что я всегда это знала. Было у меня к нему какое-то отторжение на подсознательном уровне. – С рыком выговаривала она, выдавливала из себя правду, как загноившуюся занозу. – О том, что у мамы есть состоятельные родственники, она призналась, только когда была глубоко больна. Просто сказала. Может быть, в бреду. И вот в ту ночь, когда пастух выгнал меня из дома, я и отправилась их искать. Припоминая её истории, её сказки и предостережения. Даже про кованые ворота она как-то говорила, потому придя к ним, я была уверена, что не ошиблась.

– Ты прошла всё это расстояние пешком?

– Искандер, я прошла его босиком, если тебе это о чём-то скажет. Потому что я верила в чудо. – Алия усмехнулась своей детской наивности. – В доме старика был большой праздник, собралась вся семья. Я не знала толком, что говорить и к кому обращаться. Я роскоши этой никогда не видела и падала в голодный обморок при запахе мяса, а тут такое изобилие! Когда, наконец, смогла внятно изъясняться, дед подал знак рукой и все замолчали. Он выслушал меня и рассмеялся. Ему было весело. Он говорил о маме гадости, он поливал её грязью, а я молчала, виновато опустив голову. Он не захотел помочь. Не захотел… Не помог никто из собравшихся за огромным столом, а ведь у них у самих были жёны, дети. Но все думали о том, чтобы не лишится благосклонности старика. Никто не захотел подумать о моей матери. А ведь кому-то она была племянница, кому-то сестра… Меня вышвырнули за дверь как обычную бродяжку. Спустили собак, чтобы поторапливалась. А потом он вышел на своё просторное крыльцо и сказал: «Пусть пастух придёт. Пусть он придёт и попросит. Тогда, быть может, я дам ему денег».

– Ты удивительная девушка, Али.

– Обычная. – Отозвалась она, разглядывая собственные пальцы на руках. – Вернувшись домой, я изо дня в день просила пастуха отправиться к старику. Я умоляла его, я плакала. Но он сказал «нет». Очередное «нет» очередного упрямца. – Из её голоса ушла сила, из слов боль. – А потом в этих просьбах отпала надобность. Мама умерла и проблемы не стало. Это всё, что ты хотел услышать?

– Ты упустила момент, в который появился герой.

– Не упустила. Просто к тому времени этот герой ещё не появился. Он прибыл чуть позже. Опоздал на два года.

– Откуда прибыл? Как тебя нашёл?

– Был один мужчина из охраны старика. Он вернул меня домой. Он знал, где искать. Самое главное вовремя вычислить нужного человека и у героя это получилось.

– Что он предложил тебе?

– Он предложил решить мою проблему. – Как-то странно, потерянно кивнула Алия.

– А что попросил взамен?

– Я уже и не помню. Давно это было…

– Но ты с ним так и не рассчиталась, верно?

– Однажды он просто исчез, Искандер. Отправил ко мне Зулейку с посланием на словах и исчез. Ещё передал деньги. Немного, но достаточно для того, чтобы не работать все эти годы.

– Это какая-то его родственница?

– Не знаю, она не хотела об этом говорить.

– Это он убил всех?

– Он.

– По твоему приказу?

– Я ни о чём не жалею, если ты об этом.

– А как же брат и две сестры?

– Они не любили меня, а я ненавидела их.

– За что?

– За то, что они были так похожи на отца, а я была похожа на мать.

– Разве за это убивают?

– Убивают и за меньшее, Искандер. И ты знаешь об этом куда больше, чем могу предполагать я.

Алия слабо улыбнулась.

– Теперь ты в полной мере удовлетворил свой интерес?

– А ты высказала всё, что должна была?

– Наверно, даже больше. Возможно, именно оттого мне сейчас так плохо. Знаешь, я очень испугалась в доме у старика, когда ты не за мной, когда ты к нему пошёл. Я испугалась, что это всё… Пообещай, что ты меня никогда не бросишь.

– Никогда не брошу тебя. А ты?

– Извини, но я обещать этого тебе не смогу.

Искандер осторожно рассмеялся, поглаживая Алию по голове.

– Ты глупая женщина. Испортила такой момент…

– Прости, но я не хочу тебе врать. По крайней мере, не в этом. Я не буду с тобой. Никогда.

– Тоже сбежишь с пастухом?

– Мама любила его, а я любить не хочу.

– Думаешь, когда придёт время, у тебя об этом кто-нибудь спросит? Хочешь или нет…

– Я тебя люблю и разве могу полюбить кого-то ещё?

– Тогда зачем убегать?

– Мне сложно говорить о том, что ещё не случилось.

– Звучит как-то не обнадёживающе.

– Надеждой живут слабые, Искандер, а ты сильный, ты справишься. Нам ещё долго ехать?

– Ещё долго.

– Тогда, если ты не против, я немного посплю.

– Только если немного. – Тихо отозвался он, согревая своими ладонями её плечи.

– А ты меня любишь?

– И я люблю тебя.

– Любишь… – Потянула Алия задумчиво. Словно на вкус это слово пыталась распробовать. А потом вздохнула устало и неодобрительно покачала головой. – И всё-таки ты меня искал… – Проронила она с каким-то жутким, разрывающим душу пониманием. Проговорила и тут же улыбнулась. Неправильно, некрасиво. А у него всё внутри сжалось: «Господи, как же права… И что теперь с этим делать?..».

Глава 8

В город прибыли двое суток спустя. За это время Алия оправилась, опомнилась, окончательно пришла в себя. Не было больше на её лице этого растерянно-беспомощного выражения. Во взгляде снова читалась показательная брезгливость, в словах всё чаще вместо игривого и какого-то уважительного «Искандер», проскальзывало надменное «русский». Словно и не было всех её признаний. Словно понимания между ними не было. Перешагнула и пошла дальше. Легко, точно как он и говорил. И сразу в новый жизненный этап. Так и сейчас, стоя возле роскошного особняка, даже не заходя внутрь, Алия скривила губы и оценивающе повела глазами.

– Хороший дом у тебя, русский. Неужели за чужую смерть столько платят? – Глянула она, бросая вызов, и двинулась вперёд.

– Много, принцесса. Но ещё больше платят за чужую жизнь. Мне платят не за то, чтобы убил, а за то, чтобы спас. – Наставнически проговорил Искандер. Алия же не прониклась.

– Но к твоему великому сожалению, ни одно спасение не обошлось без убийства, верно?

– К моему сожалению, именно так обычно и случается.

Войдя в просторный холл Алия немного растерялась. И пусть здесь не было мраморных, натёртых до блеска полов, на которые она совершенно не обратила внимания в доме старика, сейчас, здесь, в царстве современного дизайна, она будто бы потерялась.

– Половина нашего селения занимает пространства меньше. – Заметила она тихо, а Искандер улыбнулся.

– Надеюсь, ты не расстроилась, что я не привёз сюда эту самую половину?

– Извини, я не знакома с правилами этикета. Наверно, стоит сказать, что у тебя очень красивый дом?

– Скорее, стоит свыкнуться с мыслью, что этот дом теперь твой.

Алия взволнованно озиралась по сторонам.

– Мне будет непросто. – На мужа глянула. – Жить во дворце я не привыкла. – Пояснила, а он не придал этим словам значения.

– Ничего. У тебя будет уйма времени, чтобы научиться сорить деньгами, капризничать и обзавестись такими же сумасшедшими подружками.

– Я должна буду стать такой? Чтобы соответствовать твоим требованиям?

– Не знаю, что заставляет женщин становиться «такими». Возможно, тоска и одиночество. У меня нет опыта совместного проживания с барышнями.

– Вот как… Так, про свободные отношения без обязательств это всё неправда?

– Про отношение без обязательств чистейшая правда. Вопрос в том, зачем начинать отношения в принципе, если можно переспать между делом и пообщаться за чашечкой кофе в свободное время?

– У тебя ни с кем не было отношений?

– Дорогая, я чист перед тобой, как белый лист. Мне неизвестен смысл слова «быт», но я готов испытать его на себе рядом с тобой. Кстати, ты готовить умеешь?

– Нет. В нашем доме готовила Зулейка. – Не задумываясь, соврала Алия, а Искандер, хоть и заметил эту маленькую ложь, заострять на ней внимания не стал.

– Ничего, я и сам готовлю превосходно. А сегодня, если ты не против, еду закажем из ресторана, потому что я чертовски устал, да?

– Что? – Оглянулась на мужа Алия, отвлекаясь от картины одного из современных художников.

– Я говорю, ты не против еды из ресторана?

– Не против.

– Тогда предлагаю перейти к осмотру комнат. Спальня на втором этаже. – Жестом руки Искандер указал направление и Алия пусть и нехотя, но ступила на лестницу.

Стараясь делать это незаметно, она вела пальчиками по гладким, без единого шва перилам и отчего-то всё больше мрачнела. Опомнившись, что ступает по светлому ковровому покрытию, тревожно оглянулась в сторону входа, понимая, что забыла снять обувь. Искандер ступал по полу босиком, хотя момент, когда разулся он, Али не уловила.

– Всё хорошо, не волнуйся. Вызовем домработницу, она всё уберёт.

– Это твоя прислуга?

– Не моя. Из агентства. Приходит два раза в неделю. А когда меня нет и того реже.

Али в удивлении округлила глаза.

– Ты живёшь здесь один?

– Один. А ты хотела увидеть десяток моих предыдущих жён?

– Я просто хотела узнать, что скажут твои родители, когда увидят меня?

– А у нас всё по-простому. – Неуважительно к старшим хмыкнул Искандер. – Никто одобрения родителей не ждёт. Особенно в случаях, когда не зависишь от них материально.

– Ты от своих не зависишь?

– Нет. Ни зависимости, ни родителей. Так что считай, тебе повезло.

Алия замерла на месте и уставилась на мужа, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно.

– У вас странное представление о счастье. Я бы всё отдала за то, чтобы мать сейчас оказалось рядом со мной.

– И я бы за свою мать отдал всё. – Пояснил Искандер с потаённой грустью, но, пытаясь стереть этот момент из её памяти, легонько щёлкнул Али по носу. – Но когда пришёл момент расстаться, позволения у меня, как ты понимаешь, никто не спросил. Просто я старше, Али. И давно свыкся с этой мыслью. А ты всё ещё пытаешься найти виноватых. Вот твоя комната. – Не позволил он ни опротестовать свои слова, ни как-то ответить.

Распахнул перед ней дверь и дождался, пока войдёт. Сам ступил следом.

– Я правильно поняла и твоя комната не здесь? – Взволнованно оглянулась Алия и муж демонстративно вежливо улыбнулся.

– Наша общая спальня, Али, будет дальше по коридору, если ты вдруг о ней. Возможно, не стоило мне создавать эти сложности, да и общая постель сближает, но я прикинул… к чему торопиться? – Легко коснулся он её щеки кончиками пальцев. Али едва уловимо шарахнулась от этого прикосновения, Искандер же поджал губы. – Для тебя и так здесь всё в новинку, так хоть спать спокойно будешь, а не шарахаться от меня по всей спальне, боясь повернуться спиной.

– Почему я должна бояться повернуться спиной? Считаешь, что когда я стою к тебе лицом, ты становишься менее опасным?

– Я ничего не считаю. Это выражение такое. – Пояснил он сухо, но тут же собрался с мыслями и воодушевлённо потёр ладони друг о друга. – Та-ак… Вещей у тебя пока нет. – Искандер окинул жену внимательным взглядом. – Но это, скорее, плюс чем минус. – Добавил он и двусмысленно хмыкнул.

– Что, позволь узнать, тебя сейчас забавляет?

– Не забавляет, принцесса, а возбуждает. – Уточнил он предельно серьёзно. – Мысль. О тебе. Голой. Это меня возбуждает. Надеюсь, ничего, что я вот так прямо? – Издевательски склонил Искандер голову набок. – Перенял эту привычку у тебя. – Отмахнулся, не позволяя ответить.

– Когда ты забирал меня, обещал, что королевой ходить по твоему дому буду, а что же теперь?

– А теперь ничего. Пока королева походит в халате. – Рассмеялся Искандер этому её упрёку и продемонстрировал в шкафу гостевой банный набор. – А за мантией мы как-нибудь потом сгоняем. Может быть, даже завтра.

– Сгонять ты мне тоже в халате предлагаешь?

Искандер над её словами задумался и азартно улыбнулся.

– Нет? Тогда действительно, ходи голой! Мне так даже больше нравится. – Доверительно шепнул, но Алия шутки не поняла и ощутимо напряглась.

– Ты привёл меня в свой дом, чтобы унижать?

– И чем же я тебя унизил?

– Своей похотью, русский.

– Похоть, малыш… Это я тебе так говорю, для проформы… Так вот похоть – это когда в пыльной гостинице и на сухую, потому что не терпится. А я трое суток в полуметре от тебя и ни одной грязной шутки. Потому что к нашим с тобой отношениям подошёл обдуманно и уверенно. И прекрасно понимаю: для того, чтобы хоть что-то, хоть самую малость от тебя получить, сначала придётся дать. Много и без разбора. Любви, внимания, заботы.

– Начни с банального уважения, русский, и дело сдвинется с мёртвой точки.

Искандер стерпел её пренебрежительное обращения, расценивая его как жест защиты.

– Ты можешь принять душ и выспаться. Моя комната тебе пригодится вряд ли, потому даже показывать её сейчас не стану. Всё или ты хочешь услышать от меня что-то ещё?

– Всё. – Демонстративно холодно отозвалась Алия.

Наверно, стоило добавить что-то ещё, но Искандер, выдержав её долгий взгляд с не совсем понятным упрёком, просто закрыл дверь и ушёл. Не хотел он сейчас разбираться с очередным её капризом. Не хотел вникать в проблемы, что захватили несмышлёную головку. Устал. От войны этой чёртовой, от дороги, от Алии устал тоже. Он хотел закрыть глаза, выдохнуть, выпить какого-нибудь вина и отрубиться на долгих двадцать часов. Упасть конём, как смеялись мужики в казармах. Немытым, вонючим, но настолько уставшим, что тебе самому просто нет до этого дела. Мысли о двадцати часовом сне неожиданно сильно согрели душу. Понятное дело, такого удовольствия он не увидит, ведь вернулся не один. Вот и сейчас, вместо того, чтобы отправиться в душ, он развернулся, желая из кухни захватить сухое красное. Оно расслабит быстрее, и это чувство лёгкости позволит отключиться без участия бесконечной череды мыслей обо всём.

Не смогла справиться с эмоциями и Алия. Она так и стояла, глядя на захлопнутую в глухом раздражении дверь. Стояла разбитая, потерянная, опустошённая. К горлу то и дело подкатывал тот самый ком, который обычно не позволяет дышать. Внутри назревало нездоровое желание расплакаться. Хорошо, что Искандер оставил её одну. Плакать одной гораздо проще. Никому и ничего не приходится объяснять.

В этот раз удалось отдышаться, ведь она сильная… Смогла наконец-таки оторвать взгляд от двери и окинуть им комнату. Просторную и светлую. Здесь пахло ароматными цветами, какими-то травами. Здесь было хорошо и на удивление спокойно. Одна комната больше чем весь её дом. Но там она была своя, а здесь чужая. Там она была с Зулейкой, а здесь совсем одна!

Алия стянула хиджаб, освободила волосы, посмотрела на своё отражение в огромном зеркале. Чужая… Чужая во всей этой красоте и роскоши. Сама эта мысль вызывала отвращение, а вот понимание, что мысль верна… она причиняла какую-то неуёмную боль.

– Умыться и спать.

Прошептала самой себе, пытаясь успокоиться. Забывая при этом добавить, что и по сторонам лучше не смотреть. Прямая дорога в ванную комнату, минуту на все процедуры и можно отключиться. Вот только справиться быстро не удалось. Она так и зависла над краном умывальника, пытаясь разобрать, как его включить. Не было вентилей, не было даже общей рукояти, которую она видела в придорожных гостиницах, где останавливались на ночлег. И от досады всё же расплакалась. Раздражённо ударила по злосчастному и бесполезному оборудованию и метнулась к душевой кабине. Там, казалось бы, всё просто. Одного случайного движения оказалось достаточно, чтобы вода сама хлынула из стойки. Тёплая, успокаивающая. Алия даже смогла смыть с лица свою досаду, но новым препятствием стал вариант, как воду отключить. Она всё бежала и бежала, а Алия продолжала смотреть на упругие струи и заплакала снова. От той беспомощности, которая охватила сейчас.

Наплевав на воду и на всё происходящее разом, Алия бросилась в комнату, забилась в угол рядом с кроватью и заголосила навзрыд. Сама этого воя испугалась и закрыла рот обеими ладонями, снижая уровень шума. Но теперь буквально захлёбываясь собственными страданиями. Истерика набирала обороты и после очередного вырвавшегося из груди стона отчаяния, дверь комнаты практически бесшумно распахнулась и два осторожных шага последовали за этим звуком.

– Али, ты ещё не спишь? – Раздался голос Искандера, но она его не видела. Чтобы не выдать себя, прижала лицо к коленям и затаила дыхание.

Он отвлёкся на шум в ванной комнате – вода так и бежала. В какой-то нерешительности Искандер ещё немного потоптался на месте, а Алия уже задыхалась, уже не смогла сдержаться и жалобно всхлипнула в момент, когда муж почти ушёл.

– Твою мать, Али… – Раздалось где-то над головой, и словно какой-то нереально мощный вихрь подхватил её с пола. – Что?! – Грозно выдохнул он в её лицо, а ответить было нечего. И ответить нечего, и сил на это не хватало. – Ты упала? Ударилась? Не молчи, Али! У тебя болит что?!

Его вопросы сыпались на голову, и оттого становилось только хуже. Его голос… встревоженный и… заботливый, что ли… Он окутывал нереально плотным одеялом. Оттого она подвывала только громче. Зажималась и мечтала спрятаться от пытливого взгляда, оттолкнуть его руки, которые с какой-то неестественной настойчивостью пытались оторвать её ладони от лица.

Глупая, бессмысленная борьба, в которой он побеждал, потому что… что? Потому что сильнее, потому что мужчина? Или потому что он хотел в ней победить? Потому что сейчас ему было это важно?.. Её слёзы, обиды, её обвинения…

Не справился. Она не хотела уступать. Она продолжала надрывно кричать, уже, вероятно, оттого что влез, что вмешался. И тогда Искандер просто обнял. Он обнял, а она ответила. Только тогда смогли поймать нужную волну. Он дышал. Бурно и до отвращения размеренно. Не потому, что ему это было нужно, а потому что вовлекал её в это дыхание. И Алия успокаивалась. Доверилась, поддалась.

– Ну что случилось? – Попытался он добиться снова. А сердце колотилось в груди так, словно разорваться готово от этой неизвестности.

– Как ты мог оставить меня одну?.. – Прошептала она и снова задохнулась собственной обидой. – Как ты мог… бросить меня здесь? – Выговаривала, заикаясь, прижимаясь губами к его коже на шее. – Я… я ведь даже с водой справиться не смогла, я не видела этого никогда, я не знаю, не понимаю, что мне здесь можно, а что нельзя… Как ты мог?! – Бормотала Алия срывающимся голосом, выдавая тот самый упрёк, которому верил, в котором уже готов был признать себя виновным.

– Али, принцесса, ты с ума сошла, так меня пугать? – Выдохнул он от облегчения и даже глаза закрыл. – Я идиот. – Признался, прижимаясь губами к её лицу, ощущая на них её солёные слёзы. – Всё, хватит. Мы сейчас успокоимся и я тебе помогу. Обещаю. – Заверил и взглядом за бутылку вина зацепился. – Выпьем сейчас и станет легче. – Искандер отстранился и на жену с сомнением посмотрел. – Нормально? – Уточнил, внимания добиться пытаясь.

В глаза заглянул, а она, как шальная смотрела в ответ и ничего не соображала. Плыла и точно на волнах качалась. На не хилых таких волнах эйфории, которая наступает после истерики. Расслабленная вся, разгорячённая, зрачки расширены. Губы едва заметно подрагивают, и мыслей в голове нет. Чистый лист. Сидит и не представляет даже, что у него в голове творится. Не видит себя сейчас, не осознаёт, насколько соблазнительно выглядит.