Читать книгу: «#У_каждого_своя_правда», страница 5

Глава 10

Даша стояла в банке у безнадежно медленно работающего платежного терминала и терпеливо ждала, пока тот распечатает ей чек за внесенную квартплату. Аня должна была отдать ей свою половину платежа еще две недели назад, но попросила об отсрочке на несколько дней. Даша согласилась – она не понаслышке знала, что такое безденежье, студенчество и маленькая зарплата. Правда, сейчас уже начинала опасаться, что Аня просто забыла – та никогда не отличалась особой обязательностью. Нет, вряд ли Аня намеренно не отдает деньги. Просто забыла.

Вернувшись домой, Даша подошла к подруге, смотревшей на ноутбуке очередной сезон какого-то сериала и с явным наслаждением поедавшей приготовленный в микроволновке попкорн – его карамельно-сладкий запах чувствовался даже на лестничной площадке.

– Ань, а что по поводу твоей половины квартплаты? – аккуратно, не желая ненароком обидеть, спросила Даша. Ей с самого начала был неприятен этот разговор, но иного выхода она не видела. – Я сегодня уже оплатила квитанцию, а до новой осталось не так много времени.

Аня отреагировала неожиданно резко:

– Я же сказала, что потом отдам! У меня были сложности с деньгами! Это что, разве такая проблема? И вообще, у тебя большая зарплата!

Даша остолбенела. Это явно было не то, что она ожидала услышать.

– Ты извини меня, конечно, но какое отношение к тебе имеет моя зарплата? Я всегда готова тебе помочь, но содержать тебя не обязана. У меня эта, как ты говоришь, «большая зарплата» от силы месяц, а до этого мое материальное положение не сильно отличалось от твоего. Тебе прекрасно известно: когда я устраивалась на работу, денег у меня почти не оставалось, а всю последнюю неделю до первой зарплаты я и вовсе жила на пятьсот рублей! Мне эти деньги на голову с неба не сыпятся! Ты так говоришь, как будто я просыпаюсь утром, а у меня на тумбочке возле кровати лежит аккуратная пачечка денег на день грядущий, и так каждый день! К чему сейчас эти упреки? Я всегда готова пойти навстречу, подождать, я все понимаю. Я не беру с тебя денег за проживание, и, по-моему, тебе не на что жаловаться, ты живешь в хороших условиях, в отдельной комнате. Я пошла на определенные ограничения для себя, чтобы тебе было где жить, чтобы ты не отправилась в общежитие. Но я не обязана оплачивать твою половину коммунальных услуг, особенно учитывая, что сюда периодически приезжают твои друзья и родственники!

Даша понимала, как ужасно это все звучит, и вовсе не хотела это говорить – она считала, что таких разговоров между друзьями быть не должно. Но Аня явно перегнула палку – ее слова о зарплате очень задели Дашу.

Аня оттолкнула от себя дорогой ноутбук, выпуталась из старого выцветшего пледа и в два прыжка оказалась у кресла. Выудив из-под лежащей на нем большой кучи мятых тряпок сумку, которую Даша еще ни разу у нее не видела, она рывком открыла ее и, достав дорогой кошелек, кинула в Дашу несколько смятых купюр.

– На вот, возьми. Я должна тебе три тысячи, но отдаю две с половиной. Если помнишь, мы позавчера ходили в театр, и я покупала билеты.

Даша молча кивнула. Да, точно. Билеты изначально не были каким-то подарком, их купила Аня только потому, что оказалась рядом с театральной кассой. Разумеется, Даша собиралась вернуть эти деньги подруге. Аня, бросив на Дашу злой взгляд, ушла в ванную, с силой хлопнув дверью. Вздрогнув от неожиданно громкого щелчка дверного замка, Даша наклонилась поднять упавшие на пол деньги. У нее остался горький осадок от разговора. Сказанное и сделанное Аней было плохим знаком.

Глава 11

Рабочий день уже подходил к концу, и Даша постепенно заканчивала текущие дела. Ей почему-то очень хотелось домой. Даше очень нравилась ее новая работа, но сегодня весь день происходило что-то странное. И это были не какие-то события, которые можно было наблюдать или которые требовали ее участия. Нет, это была тяжелая, гнетущая атмосфера, словно грозное и молчаливое затишье перед бурей, как будто что-то вот-вот должно было случиться. А еще ее сегодня никто никуда за весь день не вызвал и не было ни одного посетителя. Кроме какой-то сотрудницы, которая появилась несколько раз за день. Она просто открывала дверь в кабинет, быстро и затравленно озиралась по сторонам – и, встретившись взглядом с Дашей, быстро закрывала дверь. Когда в четвертый раз за день Даша снова увидела в дверном проеме просунувшуюся голову с мышиного цвета волосами, исчезнувшую так же быстро, как и в предыдущие разы, она уж было подумала, что за ней следят. Но в конце концов Даша решила, что ей все это просто показалось, – сказались напряжение последних недель и масса впечатлений от новой должности. Надо просто отдохнуть, и все придет в норму.

Услышав тихий щелчок открывающейся двери, Даша удивилась – обычно во второй половине дня народу у нее почти не бывало. Но, увидев показавшуюся в дверях Людмилу Петровну, радостно заулыбалась – девушка всегда была рада ее приходу. Однако сегодня лицо начальника отдела кадров выражало такую отстраненность и растерянность, что Дашина улыбка тут же погасла. Она сразу поняла: предчувствия ее не обманули, все-таки что-то случилось. Что-то плохое.

– Людмила Петровна, что произошло? Что с вами?

Она растерянно смотрела, как Людмила Петровна собирается с мыслями, подыскивает слова, готовясь сообщить какую-то новость, о которой, судя по виду, сама бы предпочла не знать. Наконец Людмила Петровна медленно заговорила, мрачно, с тяжестью в голосе, камнем тянущей на дно:

– Даш, приказ пришел.

Даша непонимающе смотрела на коллегу. О чем это она?

– Людмила Петровна, какой приказ?

– О смене руководства. Теперь у нас новый начальник – Сергей Петрович.

Даша замерла. Буря все-таки разразилась. Порывом ветра склонила тяжелую ветку дерева, а потом таким же порывом, резко распрямив ее, с силой ударила ею по земле с другой стороны, расколов эту самую землю напополам. Последнее время и правда происходили какие-то странные вещи: сотрудники о чем-то шептались по углам, атмосфера в коллективе нагнеталась все сильнее, а Сергей Петрович все больше выходил на первый план. Но к такому кардинальному повороту событий Даша точно не была готова. А может быть, это только она и не была готова? Не замечала очевидного? Теперь все встало на свои места. Не зря ей показалось странным, что у дверей Сергея Петровича постоянно слоняются сотрудники, не имеющие к нему никакого отношения. Это все было спланировано – самый настоящий заговор, самый настоящий переворот. Потому что как это вообще может быть – руководителем назначили Сергея Петровича? Нельзя таких людей допускать до власти, нельзя! Хотя, по статистике, именно такие «у руля» и оказываются… Она смотрела на Людмилу Петровну, ища в ее глазах ответы на свои бесчисленные вопросы, и не знала, что сказать.

– Что же теперь будет? – наконец еле слышно проговорила Даша сбившимся от волнения голосом.

– Не знаю.

Даша знала, что это единственный честный ответ, который она могла сейчас услышать. Но вообще не была уверена, что хочет что-то слышать, кроме того, что все это – глупая, ужасная шутка. Но Людмила Петровна не сказала, что это шутка. Она немного постояла молча, видимо желая сказать что-то еще, но передумала и вышла.

Глава 12

Даша поймала себя на том, что последние двадцать минут просто бесцельно листает ленту социальной сети. Бездумно листает, не вчитываясь в тексты, не всматриваясь в фотографии и не вникая вообще в суть. Просто совершает какие-то механические движения пальцем вверх-вниз по экрану смартфона. Она еще не успела сообразить, а уж тем более осмыслить, что произошло и какие последствия это будет иметь в целом и лично для нее в частности, как раздался резкий звонок стоящего на столе рабочего телефона. Вздрогнув от неожиданности, Даша подняла трубку и услышала привычно надменный голос Ирины Николаевны:

– Тебя вызывает Сергей Петрович. Прямо сейчас, – не дождавшись ответа, секретарша бросила трубку.

Безрезультатно попытавшись привести мысли в порядок, Даша поднялась в кабинет к Сергею Петровичу. Буквально в дверях она столкнулась с той самой сотрудницей с мышиного цвета волосами и затравленным взглядом, которая сегодня весь день к ней украдкой заглядывала. Та увидела Дашу, но не придержала дверь, которая с грохотом закрылась прямо у Даши перед носом. Хрупкая девушка с трудом открыла массивную дверь и попала в просторное помещение с недавно сделанным ремонтом. К запаху новой мебели здесь примешивался резкий запах нескольких выкуренных сигарет, еще тлеющих в белой пепельнице на столе. У дальней стены стояли узкий кожаный диван и темно-коричневый шкаф с матовыми непрозрачными дверцами. Сам Сергей Петрович сидел за большим черным столом, на котором, кроме пепельницы, стоял еще широкий монитор, клавиатура, лежала пара каких-то бумаг и дорогая, стильная ручка. Сергей Петрович был одет, как всегда, в строгий черный костюм, белоснежную рубашку и черный галстук. Хотя Дашины мысли и были в тот момент сосредоточены на другом, она не могла про себя не отметить, что Сергей Петрович всегда выглядит одинаково. Он будто бы принадлежал к категории людей, которые никогда внешне не меняются – независимо от обстановки, ситуации, состояния. Даша просто не могла представить его себе в каком-то чуть менее официальном виде – без галстука, в домашней или хотя бы более повседневной одежде.

Увидев Дашу, Сергей Петрович отвел взгляд от монитора и, пристально глядя на посетительницу холодным, но в то же время любопытным взглядом, заговорил тихим и вкрадчивым голосом:

– Присаживайтесь. Вы – Дарья Андреевна Романова?

Даша осторожно кивнула и отодвинула стул. Она не понимала, для чего она здесь и куда зайдет этот разговор. Пока они знали друг друга лишь заочно, иногда пересекались в коридорах, но еще ни разу не общались вот так, один на один. Несмотря на это, каждый раз при упоминании о нем или при мимолетной встрече Даша испытывала к нему необъяснимую неприязнь. И сейчас при взгляде на Сергея Петровича ей почему-то показалось, что эта неприязнь взаимна.

– Итак, Дарья Андреевна, у нас произошли некоторые изменения, и я хочу сообщить вам новость… – Сергей Петрович немного помедлил для усиления эффекта. – С сегодняшнего дня я назначен руководителем этого учреждения.

Даша даже порадовалась, что уже знала о случившемся, – иначе бы ее эмоции сразу отразились на лице. А новоявленный руководитель явно ждал восторгов, оваций и прочих бурных проявлений восхищения – он внимательно вглядывался в Дашино лицо, пытаясь понять ее реакцию, но не увидел ничего, кроме слегка настороженного безразличия. Так и не дождавшись ответа, Сергей Петрович продолжил, решив сменить тему:

– Итак, вы всего лишь два месяца назад окончили институт?

Даша по-прежнему молчала, смутно догадываясь, к чему клонит ее собеседник. Сев за стол, она оказалась в опасной близости от пепельницы, и запах табака с новой силой вторгся в ее сознание, мешая думать. Даша украдкой перевела взгляд на окна – те были наглухо закрыты. Снова не дождавшись ответа, Сергей Петрович ответил себе сам, кивая головой:

– Да, два месяца назад. И вы – главный юрист.

Это был не вопрос, а утверждение. Теперь выжидательно смотрел уже Сергей Петрович, надеясь, видимо, на какие-то пояснения столь удивительного для него факта. Даше нечего было ему на это ответить, а если бы и было, то все равно бы не сказала. А он все равно бы не поверил. Но продолжать играть в молчанку больше было нельзя, и Даша, нутром чувствуя еще неясную, но уже отчего-то кажущуюся неотвратимой опасность, исходящую от нового начальника, уверенным голосом ответила, осторожно и тщательно подбирая слова:

– Да, я работаю главным юристом.

Сергей Петрович постучал пальцами по крышке стола; его безумно дорогие часы вызывающе сверкали, отражаясь на полированной поверхности.

– Дарья Андреевна, вы как-то связаны с предыдущим руководством? Вы родственница? Может быть, племянница?

Абсурдность вопроса и серьезность, с которой он был задан, лишили Дашу на мгновение возможности говорить. Сергей Петрович сам только что объявил, что теперь он начальник, и тем не менее по какой-то причине все же не решился задать интересующий его вопрос прямо, а пошел в обход, выбрав при этом не самый удачный путь и высказав абсолютно глупое предположение. Вряд ли это было проявлением простой вежливости или желанием соблюсти этикет… Ну тогда уж лучше бы вообще не спрашивал, а узнал бы все сам. В какой-то момент Дашино удивление даже пересилило растерянность и злость: «Племянница! Вот уж новость так новость. Он знает обо мне больше, чем я сама. Скорее бы закончился и этот бессмысленный разговор, и этот ужасный день, пока у меня снова не появились новое начальство и новые родственники». В какой-то момент Даше захотелось сострить, но она понимала, что делать этого категорически нельзя. Вместо этого она просто ответила:

– Нет, я не родственница.

Сергей Петрович, как бы соглашаясь, снова покивал головой, еще немного помолчал и наконец произнес:

– Ну что ж, будем работать. Для вас ничего не меняется. – На лице Сергея Петровича появилась улыбка, больше напоминавшая оскал.

Даша чувствовала, что тема ее работы здесь отнюдь не закрыта и очень скоро напомнит о себе самым неожиданным и не самым приятным образом. А еще ей почему-то казалось, что Сергея Петровича мало интересовал ответ на его же собственный вопрос. Ну или интересовал, но мало что решал. У Даши закружилась голова, ей казалось, что она начинает задыхаться – то ли оттого, что в этом кабинете было ужасно душно и нечем дышать, словно весь кислород выкачали, то ли от ощущения необъяснимой опасности, исходившей от Сергея Петровича. И сейчас ей хотелось лишь одного: поскорее выйти из поля зрения этого человека и вдохнуть свежий воздух.

– Будем работать, – с этими словами Даша встала из-за стола и направилась к двери. В тот момент они уже оба понимали: для нее изменилось абсолютно все, и они никогда не сработаются.