Читать книгу: «Неприкаянные», страница 12
Глава 25
Самолет медленно набирает скорость и взмывает вверх. Я чувствую, как теплая ладонь Андрея мягко ложится на мою руку. Кладу голову ему на плечо и расслабляюсь.
Да, мы решили лететь в Грецию. Следователь по нашему делу покрутил пальцем у виска, но Шкуратов уговорил его подать поисковый запрос в дружественную Греческую республику.
Чтобы не терять время, мы с Андреем купили два билета на самолет и зарезервировали номер в приятном отеле «Семели» на острове Миконос.
На данном этапе до посадки в Афинах остается всего-то каких-то три-четыре часа.
– Андрюш… а что мы будем делать, если найдем Эрика? – спрашиваю я.
Его губы с нежностью опускаются на мою макушку.
– Заберем его домой. А еще, думаю, по приезду из Греции независимо от исхода наших поисков я отведу тебя в ЗАГС.
– Куда? – резко отодвигаюсь от него я.
– Во дворец бракосочетания, – спокойно поясняет он.
– Зачем? – на моем лице недоумение.
– Нехорошо соблазнить девушку, признаться ей в любви, а потом не жениться.
Он пытается сдержать улыбку, но у него плохо получается. В ореховых глазах мерцают озорные золотинки.
– Ты что, делаешь мне предложение? Прямо сейчас, в самолете?
– Да.
В салоне появляется стюардесса с небольшим подносом, на котором бутылка шампанского, два бокала и небольшая коробочка шоколадных конфет в форме ракушек.
– Ваше шампанское, – подмигивает Афинскому она.
На подносе я замечаю маленькую бархатную коробочку синего цвета.
– Но… почему сейчас? Почему не в отеле? – мое сердце бешено колотится от волнения. Не то, чтобы я не хотела быть вместе с Андреем, просто… я не готова вот так внезапно снова согласиться выйти замуж.
– Потому что с самолета нельзя сбежать… – смеется Андрей. – Возьми шампанское, Тася. Вчера вечером я пообещал себе, что на греческую землю мы сойдем уже женихом и невестой.
Я с волнением сглатываю ком в горле и беру с подноса бокал шампанского.
Он открывает коробочку. Смотрит на меня пронзительным, наполненным любовью взглядом.
– Я знаю, мы знакомы совсем недолго, но… ведь для того, чтобы распознать родственную душу, не нужны годы. Ты или чувствуешь своего человека сразу, или не почувствуешь его никогда. Лично я влюбился в тебя в тот момент, когда ты появилась в приемной с двумя порциями кофе. С той самой минуты я не представляю свою жизнь без тебя, моя маленькая принцесса… Скажи, ты выйдешь за меня замуж?
Я хлопаю влажными от переизбытка эмоций глазами. На дне бархатной коробочки сверкает россыпью камней очаровательное колечко.
На нас с улыбками таращится весь салон. Я понимаю, что от меня ждут ответа, что надо что-то сказать…
– Да, – едва слышно шепчут мои губы.
Андрей медленно наклоняется ко мне и скрепляет свое предложение нежным поцелуем. Отрывается от моих губ и неловко пытается вытащить колечко из коробки. Со второй попытки ему это удается, и вскоре оно сверкает на моем безымянном пальце.
Я пытаюсь осознать неожиданное событие, и даже нет слов, чтобы описать мое состояние. Радость, смятение, восторг… все это время я могла думать о чем угодно, но только не о скором замужестве. Неудачи с Феликсом мне хватило с лихвой. А теперь Андрей застал меня врасплох с неожиданным предложением руки и сердца в самолете. Мне не остается ничего другого, как согласиться, ведь я тоже его люблю.
Я смотрю в его глаза и растерянно улыбаюсь.
– Как только вернемся домой, сразу же подадим заявление, – целует меня в губы он.
– Как скажешь.
Мы добираемся до цели нашего путешествия только к вечеру. Селимся в «Семели» – белоснежный отель, наполненный уютом и неповторимой греческой атмосферой. Наш номер на двоих называется гостевой комнатой. Двуспальная кровать разделяется небольшой перегородкой и несколькими ступенями, которые ведут к наполненному бурлящей водой квадратному джакузи. Это потрясающе – можно принимать ванну вдвоем. А если надоест, на уютном белоснежном балкончике с маленьким круглым столиком и двумя раскладными креслами нас ждет прохладное вино и панорама Миконоса.
Все же, двойной перелет сказывается на моем состоянии. Я чувствую себя жутко уставшей.
– Кажется, горячий душ и ужин в номер именно то, что нам сейчас нужно, – будто читая мои мысли, произносит Андрей.
Я согласно киваю.
Он кладет руки мне на плечи и заглядывает в глаза.
– Иди первая в душевую кабинку, а я пока закажу ужин. Вино или шампанское?
– Вино. Если можно, сухое.
– Красное или белое?
– Белое.
Я неотрывно смотрю в его глаза. Он накрывает мои губы поцелуем, и я медленно плавлюсь в его руках, забывая обо всем на свете.
– Кажется, кто-то собирался принять душ? – запуская пальцы в мои волосы, шепчет он.
– Это была я… – прижимаясь к его сильному телу, шепчу в ответ.
Горячий душ – именно то, что нужно моему уставшему телу. Я полностью отдаюсь во власть теплых струй. Смываю с себя усталость перелета, тщательно вытираюсь широким махровым полотенцем и надеваю длинный вафельный халат. Выглядываю из ванной комнаты и босиком спускаюсь по ступеням мимо джакузи.
– Ужин будет через полчаса. Если принесут раньше, расплатись моей кредиткой, – указывает на свой бумажник на прикроватной тумбе Андрей.
Он исчезает за дверью ванной комнаты, а я остаюсь наедине со своими мыслями и почти спрятавшимся за горизонтом солнцем.
Распахиваю балконную дверь и выхожу на свежий воздух.
С балкона виден Миконос, с его белоснежными домиками и лабиринтом узких улочек. Здесь все пропитано соленым Эгейским морем, зеленью пальм и безмятежностью. Это так…по-гречески, что я с головой погружаюсь в гармонию и окончательно расслабляюсь. Смотрю на новенькое кольцо на пальце и против воли улыбаюсь. До меня наконец начинает доходить смысл произошедшего сегодня события. Я выхожу замуж. Только на этот раз, несмотря на головокружительную скорость меняющихся декораций, все происходит так, как и должно быть.
Сердце переполняют чувства. Мне не терпится поделиться новостью с мамой и Ирой.
Я любуюсь еще немного вечерней панорамой и возвращаюсь в номер. Достаю почти разрядившийся сотовый телефон, набираю номер мамы.
– Привет, мам… мы добрались, да… да, все просто волшебно. Тут такая красота!.. Фотографии? Конечно, вышлю… В инстаграм завтра выложу все, что смогу сфотографировать, обещаю. Сегодня очень устали, никуда не пойдем… Мам. Мне надо кое-что вам сказать. Андрей сделал мне предложение… Да, по-настоящему…
Слышу крики мамы: «Ира, иди сюда! Ира!.. Ты представляешь, наша Тася снова получила предложение руки и сердца!» Улыбаюсь. Глаза в тот же миг становятся влажными.
– Пришли фотку кольца! Немедленно! – вырывает у мамы из рук трубку Ира.
– Иначе не поверишь? – меня разбирает смех.
– Ни за что не поверю!
– Ладно, сейчас пришлю…
Телефон почти сел, но я успеваю сфотографировать кольцо на своей руке и отсылаю доказательство сестре на ее номер.
– Отослала. Все, до завтра, девочки. У меня зарядка заканчивается, – успеваю послать голосовое сообщение, и телефон выключается.
Андрей выбирается из ванной комнаты в таком же халате, как у меня.
– Я думал, принесли ужин, – разочарованно произносит он.
– Нет, это я разговаривала с мамой и Ирой. Телефон разрядился как раз в тот момент, когда я пыталась отослать Ире фото твоего утреннего подарка.
– Ты сказала им, что выходишь замуж? – улыбается он.
– Да. Но Ира не поверила…
– Ничего, когда мы вернемся, ей не останется ничего другого, кроме как стоять на церемонии и утирать слезы умиления платочком.
Стук в дверь оповещает нас о том, что нам принесли ужин. Андрей достает из бумажника кредитку и идет открывать.
После ужина мы забираем остатки вина и устраиваемся на балконе.
– Поверить не могу, что мы с тобой в Греции, – мечтательно выдыхаю я. – Не удивительно, что Дина хотела здесь поселиться.
– Вся эта история с Диной так запутана… – разливая вино в бокалы, качает головой Андрей. – Мне кажется, что мы с тобой гоняемся за призрачной надеждой, которой на самом деле не существует.
Я подхватываю бокал. Отпиваю глоток сухого вина.
– А если мы найдем Эрика? В самом деле, Андрей? Что мы будем делать дальше?
– Я еще не знаю, Тася. Я его даже ни разу не видел. Единственный, кто имел возможность познакомиться с Эриком – ты. С твоих слов мы знаем, что у Феликса и Дины есть ребенок.
Андрей горько вздыхает и тоже отпивает немного вина.
– Честно говоря, я не очень верю в то, что мы его когда-нибудь найдем. Я устал захлебываться отчаянием за эти годы. С чувством вины и так очень сложно жить. А теперь все обострилось. И если мы не найдем Эрика, не знаю, сможет ли моя душа смириться с поражением.
– Попробуем завтра погулять по кварталу Маленькая Венеция. Вдруг нам повезет?
– Конечно. Думаю, будет лучше, если мы немного замаскируемся. Если Феликс действительно здесь, мы можем ненароком его спугнуть.
– Замаскируемся?
Я задумчиво верчу в руках бокал. Возможно, идея насчет маскировки здравая.
Следующее утро мы начинаем с завтрака в уютном ресторанчике отеля. Их огромных окон ресторана видно Эгейское море и скалистые выступы скал. Греческая еда, атмосфера бесконечного праздника и расслабления сквозит в каждом уголке.
Наша одежда максимально подобрана так, чтобы не выделяться на общем фоне. На мне свободные белоснежные брюки палаццо и бледно-розовая туника из шифона. Волосы собраны в узел и спрятаны под шляпой с широкими полями. Андрей тоже изменил своему стилю – он в коричневой рубашке с коротким рукавом и в светлых брюках из хлопка. На диванчике небрежно брошены кепка и очки. Мы свободно вливаемся в общую атмосферу греческого релакса и, кажется, не бросаемся в глаза.
После сытного завтрака нас ждет прогулка.
Миконос – город на острове – похож на лабиринт из узких улочек и белых домиков с синими дверями и ставнями. Главная торговая улица Миконоса – улица Матоянни. Чего здесь только нет – и дорогие магазины, и уютные кафе, и даже художественные галереи.
У меня – простой девчонки, которая никогда не была заграницей, разбегаются глаза. Хочется всего сразу – и купить символическую для этого места картину, и не спеша выпить кофе в уютном ресторанчике. А больше всего мне хочется отправиться на пляж. Окунуться в изумрудное Эгейское море и долго плавать. Оставить все тревоги хотя бы на время и раствориться в греческой гармонии.
– Не отклоняйся от цели, – шепчет мне на ушко Афинский. – Смотри по сторонам. Вдруг мелькнет знакомое лицо.
Увы, нам не везет. Нигде нет и намека на присутствие Феликса.
– Давай закажем такси и попросим отвезти нас в Маленькую Венецию, – предлагает Андрей.
– Идея хорошая, – чувствуя, как начинает припекать полуденное солнце, соглашаюсь я.
Водитель на ломаном английском сообщает нам, что лучше всего вернуться в интересующий нас район на закате. Именно тогда стулья кафе и ресторанчиков разворачивают к морю. Можно насладиться отменным вином и прекрасным пейзажем.
Мы выбираемся из автомобиля, и я заворожено замираю – недаром Маленькая Венеция считается самым богемным местом на острове. Я думала, что увижу огромный район с развитой инфраструктурой, но оказалось, что Маленькой Венецией называется небольшой участок у самого моря с двух и трехэтажными домами. Деревянные балкончики хозяева раскрашивают в яркие цвета.
Небольшой спуск от ветряных мельниц по вымощенной камнями дороге между белоснежными домиками – и вот, мы на пляже. Я растерянно оглядываюсь по сторонам.
– И где же их искать?
Глава 26
На пляже не очень много посетителей – начинается жара, и все спешат в номера.
– Интересно, Дине удалось здесь побывать? – останавливаясь у кромки воды, задумчиво произношу я.
– Она пропала прежде, чем это случилось… – отвечает Андрей. – Побудь у моря, Тася. Я расспрошу владельца кафе. Может, он что-то знает про недавно переехавших в этот район русских эмигрантов, отца и сына.
– Да, конечно.
Андрей поднимается по вымощенной камнем дороге между белоснежными домиками с цветными балкончиками, а я снимаю босоножки и лениво прогуливаюсь по влажному песку. Придерживая шляпку рукой, всматриваюсь в лица людей, надеясь узнать Феликса.
Мои надежды тщетны, также как и расспросы Андрея. Он возвращается ни с чем.
– А что, если нам приехать сюда вечером? – предлагаю я. – Водитель такси сказал, что вечером здесь много людей и очень красиво. Сейчас жарко, все спрятались в дома.
– Ладно. Только купим воды. Солнце действительно припекает.
Держась за руки, мы с Андреем подходим к небольшому кафе на первом этаже одного из домов. В тени прохладно и хорошо, и свободных столиков всего несколько.
– Ты еще не проголодалась? Можем заодно и пообедать, – посматривая на гостей кафе, аппетитно поглощающих греческие блюда и щедро запивающих их вином, предлагает Андрей.
– Даже не знаю. Так жарко. Мне хочется только пить.
– Тогда, может, мороженого?
– Мороженого с удовольствием, – оживляюсь я.
– Выбирай место.
Мы садимся за освободившийся деревянный столик в тени дома у самой кромки моря, и услужливый официант подносит нам меню. Я снимаю очки и шляпу, потому что от шляпы мне только жарче, а прятаться, похоже, не от кого.
Мимо кафе торопливо идет женщина с ребенком. Длинный красный сарафан развивается от горячего ветра. На вид ей лет пятьдесят, и она, скорее, похожа на бабушку-цыганку, одну из тех, которые вымогают деньги у случайных прохожих, чем на мать.
Я бы не обратила на пожилую даму никакого внимания, если бы солнечный свет на пару с ветром не сыграл злую шутку – на миг высветившееся странное золотое тиснение на сарафане возвращает меня в тот день, когда я бежала из плена Феликса.
– Андрей. Платье… ее платье! – впиваюсь в руку любимого мужчины я.
– Платье?
Он оборачивается и тоже видит женщину с ребенком.
Не знаю, напекло ли нам головы солнце, или отчаяние достигло своего пика, но мы с Андреем почти одновременно подскакиваем из-за столика и бросаемся следом за дамой с ребенком.
– Женщина! Стойте! – кричит Андрей.
На нас оборачиваются любопытные прохожие и посетители кафе.
Дама в красном сарафане поднимает голову. В ее глазах испуг.
В тот же момент откуда-то справа появляется дым. Серый и тяжелый, он быстро окутывает все вокруг. С неба начинает сыпаться мелкий черный пепел.
– Пожар! Пожар! – слышны крики на греческом, на английском, и даже на русском.
Пламя вырывается с одного из цветных балкончиков на третьем этаже. Начинается суета. Люди вскакивают со своих мест в кафе. Кто-то фотографирует событие на телефон, другие бегут спасать свое имущество на случай, если пожар перекинется на другие балконы.
Дама в красном сарафане подхватывает на руки ребенка и бросается бежать.
Мы с Андреем растерянно переглядываемся и со всех ног несемся за ней следом.
– Стой! Стой, кому говорят! – кричит Андрей.
Видимо, ноша тормозит. Мальчик напуган. Он начинает громко плакать и вырываться у женщины из рук. В какой-то момент она неловко выпускает его на раскаленную дорогу. Затравленно смотрит на нас, стремительно приближающихся преследователей. Окончательно бросает мальчика на дороге и бросается в сторону одной из узких улочек.
В два счета мы оказываемся рядом с ребенком.
Мое сердце бешено колотится где-то в горле. Я впиваюсь глазами в мальчика, пытаясь понять – над нами сыграло злую шутку провидение, или счастье, наконец, улыбнулось?
– Мама… – цепляясь ручонками в мои белоснежные брюки, по-детски наивно произносит он. – Мама…
– Где твоя мама, малыш? – пытаясь перевести дыхание, наклоняется к нему Андрей.
– Мама, – указывает на меня пальчиком тот.
Это Эрик или нет? Если Эрик, как он запомнил меня и узнал? Я в растерянности. Ведь к своему стыду я не могу точно сказать, тот ли это ребенок. Я его видела один раз, и я была в жутком душевном состоянии.
– Позови его, Андрей. – Тихо прошу я.
– Что?
– Громко позови его по имени.
– А… хорошо…
Андрей осторожно выпрямляется и отходит от нас на несколько шагов.
– Эрик! – громко произносит он.
Мальчик вздрагивает и оборачивается.
У меня с сердца, как будто, в один миг срывается и падает самый тяжелый камень.
– Эрик… – не веря своему счастью, Андрей неловко улыбается. – Ты Эрик?
Мальчонка кивает, и продолжает крепко держать меня за брюки. Я подхватываю его на руки. Да, это он – Эрик. Сомнений быть не может.
– А где папа, Эрик? – заглядываю в маленькие глазки я.
– Там… – указывает на дымящиеся балконы он.
Мы с Андреем переглядываемся. Дым застилает все вокруг. Ветер и сухая, жаркая погода делают свое дело – пламя перекидывается на соседний балкончик.
– Этот пожар очень напоминает мне сгоревший дом, в котором держали Дину, – возбужденно говорит Афинский. – Тебе не кажется, Тася?
– Кажется… – киваю я.
– Я должен попасть в квартиру, – с отчаянием смотрит на огонь Андрей.
– Нет! Ни за что! Хоть все сгорит дотла! – цепляюсь ему в руку я. – Звони своему Шкуратову, пусть полиция разбирается! Эрик у нас, а что будет делать Феликс, мне не интересно!
– Мы не можем украсть Эрика!
– Учитывая, что мы не первые пытались его украсть, думаю, на данном этапе это самый лучший выход! Лови такси, и уходим отсюда, Андрей! Та цыганка в красном платье не вызывает у меня доверия! Куда она делась? Почему она убегала от нас с Эриком на руках? Возможно, потому что украла его у Феликса?
Я продолжаю прижимать к себе мальчика. Он цепляется мне в выбившиеся из прически волосы и, похоже, тоже не собирается выпускать.
– Мы не можем уехать!
Андрей берет меня за плечи.
– Возьми Эрика, и подождите меня в кафе. Там много людей, вас никто не тронет.
Я не успеваю даже взмахнуть рукой, как он растворяется в толпе.
Со стороны дороги несутся пожарные машины и карета скорой помощи. Я прижимаю к себе мальчика и с отчаянием слежу за мелькающей между зеваками фигурой моего любимого мужчины.
Эрик обхватывает мою шею так крепко, что мне трудно дышать. Я инстинктивно поглаживаю его маленькую спинку.
– Папа пит… папа спит… – захлебываясь, бормочет он.
– Где спит? – не понимаю я.
– Там! – снова указывает на дом мальчик.
– Не переживай, дядя Андрей его сейчас разбудит, – обещаю я.
Вокруг нас крики и суета. Повсюду летит мелкий черный пепел. От дыма слезятся глаза. Мое сердце разрывается на части от тревоги и страха за любимого мужчину.
Не знаю, сколько проходит времени. К дому, который усиленно тушат пожарные, подъезжает полицейская машина. Врачи у кареты скорой помощи, ждут, не понадобится ли кому их вмешательство. Полицейские что-то говорят докторам. Те достают носилки и вскоре исчезают за дверью вместе с сотрудниками полиции. Другие сотрудники оцепляют вход, не давая посторонним зевакам подойти слишком близко.
Я стою в толпе вместе с остальными любопытными. В моих глазах отчаяние. Не понимаю, зачем потребовались врачи. Все, что мне нужно – это чтобы Андрей вышел из дома целым и невредимым и обнял меня.
Спустя полчаса мои руки деревенеют от тяжести Эрика, который заснул на моем плече. Дверь открывается, и на палящей жаром и дымом улице я вижу его, Афинского. Все тревоги вмиг исчезают. Меня захлестывает безумная радость, что он в полном порядке. Андрей что-то говорит греческому следователю и вертит в руках какие-то бумаги.
– Андрей! – машу ему свободной рукой я.
Эрик просыпается и начинает плакать.
– Тише, тише, – пугаюсь я.
Андрей торопится мне навстречу.
– Тася, полицейская машина отвезет вас с Эриком в отель. Не стой, идем в машину.
Следователь что-то говорит на греческом, и машет нам рукой в сторону полицейской машины.
Когда нас усаживают на заднее сидение, я наконец с облегчением выдыхаю и укладываю спящего мальчика себе на колени.
– А как же Феликс, Андрей? – когда машина отъезжает с места, с тревогой спрашиваю я. – Эрик говорил, что его папа спит.
Именно в этот момент входная дверь снова распахивается, и врачи выносят на носилках тело, накрытое простыней.
– Феликса больше нет, – хмуро сообщает Афинский. – Его отравили вином. Квартиру подожгли, а Эрика хотели похитить. Я подозреваю, что в преступлении замешана мать Феликса. Шкуратов сказал мне по телефону, то вчера ее выпустили под залог. Думаю, она знала про это место и просто решила отомстить сыну за предательство. Цыганам очень выгодны дети. Они хорошо умеют выпрашивать деньги у состоятельных туристов.
– То есть… если бы я случайно не заметила тиснение на красном сарафане, мы бы потеряли Эрика навсегда?
– Тася, милая, – Андрей берет меня за плечи и заглядывает в мои глаза. – Давай не будем фантазировать на эту тему. Мое истерзанное чувством вины и безысходности сердце просто больше не выдержит трагедий.
– Давай…
Я растерянно слежу за погрузкой тела в карету скорой помощи. Не верится, что под простыней мой бывший жених.
– Я все равно ничего не понимаю. Так много невыясненных вопросов… Почему погибла Дина? Зачем Феликсу так нужна была моя невинность? Для чего он хотел, чтобы я прошла через странный обряд?
– Вопросов много, – соглашается Андрей. – Надеюсь, мать Феликса прольет свет на эту запутанную историю. А пока полицейские будут сопровождать нас, Тася. Дело в том, что Эрик является гражданином Греции. Он родился здесь, в городе Миконос.
– То есть… Дина все же жила в Маленькой Венеции?
– Не просто жила. Она родила здесь Эрика, – с горечью поясняет Андрей. – Судя по информации, которой владеют местные полицейские, последние месяцы перед родами она провела на этом острове. Я уже ничего не понимаю… А Феликс не сможет прояснить ситуацию.
– А вдруг нам и на этот раз повезет? – с надеждой смотрю в его ореховые глаза я. – Адина раскается и расскажет всю историю.
– Мне бы твой оптимизм, – касаясь пальцами моей щеки, усмехается он.
Я смотрю на спящего Эрика. Слышу, как Андрей звонит отцу и произносит всего одну фразу: «Мы его нашли».
В горле отчего то першит. Поправляю маечку с принтом из какого-то мультика и примирительно вздыхаю. Впереди нас ждет много испытаний, но самое главное свершилось. Мы нашли ребенка, которого по непонятным никому причинам скрывал от людей Феликс Йоффе. Мне остается только надеяться, что следствие прольет хоть какой-то свет на все остальное, и наш пазл сложится в одну картину.
